CC BY
11
СПОСОБЫ СОЗДАНИЯ ГЕНДЕРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ ЖЕНЩИНЫ-ПОЛИТИКА В СОВРЕМЕННОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ (НА ПРИМЕРЕ ПРОЗВИЩНОГО НАИМЕНОВАНИЯ THE IRON LADY / DIE EISERNE LADY И ЕГО МОДИФИКАЦИЙ В НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ)
Л.А. Нефедова, Н.В. Полонянкина
Ключевые слова: политический дискурс, конструирование тендерной идентичности, гендерно-маркированная номинация, маскулинность, фемининность, прозвищное именование.
Keywords: political discourse, gender identity construction, gender-marked nomination, masculinity, femininity, nickname naming.
DOI 10.14258/filichel(2023)1-08
Введение
Исследование особенностей конструирования тендерной идентичности женщины-политика в современном политическом дискурсе становится более актуальным в связи с ростом влияния женщин на политику государства и пониманием необходимости изучения женского фактора в политике, в течение многих столетий считающейся мужским занятием. Манипулятивная направленность политического дискурса, объясняемая его целеполагани-ем, позволяет рассматривать гендер как один из инструментов ма-нипулятивного воздействия на участников политических отношений. В связи с этим целесообразным является анализ стратегий ген-дерного конструирования в политическом дискурсе с целью выявления прагматического эффекта, который может оказываться на реципиента в связи с использованием данных стратегий. Актуальность темы данного лингвистического исследования обусловлена тем, что вопросы гендерной идентичности в современном политическом дискурсе остаются недостаточно изученными на материале гендерно-маркированных, фемининных прозвищных наименований.
Для достижения цели исследования были сформулированы следующие задачи:
— определить роль гендерных стереотипов в номинации женщин-по-
литиков путем анализа концептуальных картин мужественности и женственности данного общества;
— описать прозвищные именования немецких женщин-политиков,
формирующие положительный образ женщины — политического лидера;
— выявить стратегию формирования гендерной идентичности в современном политическом дискурсе, направленную на создание положительного социоперсонального портрета женщины-политика.
Теоретической базой данного исследования послужили работы российских и зарубежных лингвистов, проводивших исследования по следующим научным проблемам: феноменология политического дискурса [Шейгал, 2004; Чудинов, 2018]; соотношение пола и тендера [Рябов, 1997]; особенности мужского и женского речевого поведения [Горошко, 1996]; лингвистические гендерные исследования [Кирилина, 1999; 2000; Кирилина, Томская, 2005]; гендерный аспект политического дискурса [Цыбина, 2019]; система гендерных стереотипов [Надолинская, 2008]; социальное конструирование гендера [Уэст, Циммерман, 1996]; особенности языкового манипулирования в повседневном и политическом дискурсе [Нефедова, 1997; Чугунов, 2015]; прозвищные антропонимические наименования [Стрельцова, 2010; Шпар 2017]; прозвищные наименования женщин-политиков [Полонянкина, 2021].
Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в курсе лексикологии и практике преподавания немецкого языка на факультетах иностранных языков в вузах.
Методика исследования
Материалом для исследования послужило прозвищное наименование the iron Lady (нем. die eiserne Lady) — железная леди и его модификации в немецком языке, которые были отобраны из различных источников, включающих в себя популярные онлайн-издания немецкой прессы; немецкоязычные интернет-сайты, посвященные прозвищным наименованиям известных современных политиков1. Примеры для контекстного анализа лексических единиц отбирались на базе этих же источников,
1 Spitznamen unserer Politiker. URL: https://rp-online.de/politik/deutschland/die-spitznamen-unserer-politiker_bid-8836641#11.
а также путем использования поисковых систем Мангеймского корпуса немецкого языка (COSMAS corpora)1.
Методическую базу исследования составляют следующие методы и приемы анализа материала: метод сплошной выборки языковых единиц; метод составления тезауруса слов, описывающих проблемную область, контент-анализ, контекстный анализ лексических единиц, метод лингвистического наблюдения, метод лингвистического описания, метод обобщения.
Гендер как манипулятивное средство
Политический дискурс, включающий в широком понимании «любые речевые образования, субъект, адресат или содержание которых относится к сфере политики» [Шейгал, 2004, с. 23], главной целью которого является удержание или перераспределение власти, обладает огромным потенциалом воздействия на реципиента, что обусловливается его манипулятивной направленностью.
Особый интерес к гендерному вопросу возникает с развитием теории социального конструктивизма, согласно которой категории, ранее считавшиеся биологически детерминированными, обладают способностью моделироваться в социальных условиях. По мнению К. Уэста и Д. Циммермана, гендер является одной из этих категорий. Развивая идею социального конструирования гендера, ученые приходят к выводу о том, что гендерные отношения создаются в процессе коммуникативной интеракции [Уэст, Циммерман, 1996]. Иными словами, гендерная идентичность создается самим индивидом в процессе социального взаимодействия. Поскольку гендер является конструируемой категорией, его можно считать одним из инструментов манипулятивного воздействия.
Актуальность использования гендера как манипулятивного средства именно в политическом дискурсе также может обусловливаться, как мы полагаем, явной гендерной асимметрией в политическом пространстве. С другой стороны, немаловажно отметить все возрастающую роль женщины-политика, утверждение гендерной идентичности для которой неотрывно связано с манифестацией собственных прав.
Особенности конструирования гендера в современном политическом дискурсе
Особенности конструирования гендера могут определяться своеобразием определенного вида дискурса. Политический дискурс, по
1 Deutsches Referenzkorpus. URL: https://cosmas2.ids-mannheim.de/cosmas2-web.
мнению Е.И. Шейгал, может рассматриваться как многомерное коммуникационное явление, включающее текущую речевую деятельность в определенном социальном пространстве [Шейгал, 2004, с. 26]. Формирование и актуализация гендерной идентичности в политическом дискурсе предопределяется его спецификой, которая заключает в себе такие характеристики, как авторитарность, дистанцированность и агрессивность.
Данные черты соотносятся с полем маскулинности, в связи с чем мы можем предположить, что вектор создания гендерной идентичности политика направлен в сторону маскулинности. Однако на основе данных проведенного исследования мы склонны согласиться с гипотезой В.З. Демьянкова о том, что в политическом дискурсе от женщины ожидается использование менее интенсивных средств коммуникации [Демьянков, 2002, с. 35]. Таким образом, чтобы достичь позитивного прагматического эффекта, перед женщиной-политиком стоит задача компиляции маскулинных и фемининных черт. Это можно объяснить спецификой политического дискурса, который традиционно базируется на андроцентричной системе ценностей [Кирилина, 1999]. Данного эффекта, по нашим наблюдениям, можно достичь следующим образом: многие номинации, отражающие лидерские, свойственные мужчине черты, неслучайно комбинируются с типично женскими наименованиями, что способствует созданию равновесного образа женщины с твердыми политическими взглядами. Именно поэтому образ женщин-политиков, создаваемый путем использования гендерно-маркиро-ванных номинаций, нередко указывает на пол референта.
Таким образом, для формирования положительного социоперсо-нального портрета политика типичные женские наименования могут комбинироваться с иными номинациями, ассоциативно соотносимыми с полем маскулинности. Существует ряд предположений, что для создания равновесного образа женщины-политика могут использоваться типичные наименования женщин в сочетании с ключевыми эпитетами, имеющими связь с полем маскулинности. Так, Е.С. Гриценко описывает способ создания маскулинного образа при помощи введения в речь политика типично мужского эпитета strong (сильный): to make America stronger — сделать Америку сильнее [Гриценко, 2009, с. 178].
Н.А. Цыбина также подчеркивает, что соответствие гендерным нормам и ожиданиям, с одной стороны, и одновременно приверженность полю маскулинности, с другой стороны, представляет собой значимый аспект гендерного конструирования в политическом дискурсе. Ссылаясь на исследования Н. Фэрклоу, лингвист анализирует образ Марга-
рет Тэтчер, которая, с одной стороны, занимает позицию маскулинного лидера, с другой стороны, в своей коммуникативной стратегии следует гендерным ожиданиям аудитории. Результат данной стратегии тендерного поведения отразился и на номинации, используемой в отношении женщины-политика: железная леди [Цыбина, 2019, с. 145].
Данная тенденция, на наш взгляд, может быть обусловлена двойственной природой социального статуса женщины-политика — женщины и политического лидера.
Стратегия создания равновесного образа женщины-политика
Таким образом, ярким примером прозвищного наименования, которое сочетает в себе фемининные и маскулинные черты и, следовательно, способствует созданию равновесного образа женщины-политика, является прозвище the Iron Lady — железная леди.
Данное прозвищное наименование, прямое заимствование из английского языка, шутливо-ироническое устойчивое словосочетание является самой популярной номинацией для женщин-политиков, не желающих идти на компромисс, обладающих непреклонным характером и стальной волей. Оно появилось впервые в советской прессе в 1976 г.: советская газета «Красная звезда» назвала железной дамой будущего премьер-министра Великобритании (1979-1990), первую женщину, ставшую премьер-министром европейского государства, Маргарет Тэтчер за резкую критику советского руководства. Прозвище прочно закрепилось за ней и создало ей великолепный имидж. В Германии англоязычный вариант номинации the Iron Lady стали применять для обозначения немецкой женщины-политика, министра по делам семьи, пенсионеров, женщин и молодежи (2013-2017), с 4 июля 2017 г. премьер-министра федеральной земли Мекленбург-Передняя Померания Мануэлы Швезиг.
В настоящее время в Германии и Австрии для обозначения женщин-политиков более распространена полукалька die eiserne Lady — железная леди. Это прозвище первой женщины-канцлера Германии (2005-2021) Ангелы Меркель. Его модификация — прозвище die eiserne Kanzlerin / die eiserne Kanzlerin der Herzen — железный канцлер / железный канцлер сердец (железный канцлер — первоначальное прозвище канцлера Германии Бисмарка). Железная леди в австрийской политике — Мария Фектер, министр финансов Австрии (2011-2013).
Интересно, что данное прозвищное наименование в настоящее время используется в политическом дискурсе немецкоязычных стран для обозначения успешных женщин-политиков всего мира. Так, репута-
цию железной леди (нем. Eiserne Lady) приобрела и Мануэла Феррейра Лейте, бывший министр финансов и лидер крупнейшего оппозиционного движения Португалии: «In der Europawahl zog die erste und einzige Parteichefin des Landes, die sich einen Ruf als «Eiserne Lady» erwarb...» / «В выборах в Европарламент участвовала первая и единственная женщина — лидер партии, которая заслужила себе славу „железной леди"...» (St. Galler Tagblatt. 24.09.2009. S. 7. Regierungschef bedrängt) — (здесь и далее перевод наш. — Л.Н., Н.П.). Став первой женщиной на посту премьер-министра Хорватии, Ядранка Косор также приобрела данное прозвище: «erste Regierungschefin Kroatiens hat sich nun als «eiserne Lady» erwiesen» / первая женщина — глава правительства Хорватии проявила себя как „железная леди"» (St. Galler Tagblatt. 06.01.2010. S. 5. Machtkampf um Kroatiens EU-Beitritt).
В немецкоязычной прессе также распространена данная номинация в адаптированной именно для немецкой культуры форме — die eiserne Frau — железная фрау, что позволяет проследить противостояние англо-американской культуре: «Die eiserne Frau zeigt ihre weichere Seite» / «Железная фрау демонстрирует свою слабую сторону» (Hamburger Morgenpost. 18.04.2006. S. 5. ANGIES WEICHE SEITE). Из этого мы можем заключить, что в качестве второй составной части фразеологического сочетания могут использоваться и другие обозначения женщин, указывающие на их национальную или социальную принадлежность.
В качестве примера рассмотрим еще одну модификацию анализируемой нами лексемы — die eiserne Dame — железная дама. Что касается лексической единицы die Dame, на современном этапе развития немецкого языка она относится к пласту устаревшей лексики; это обусловливает непопулярность ее использования со связанной составной частью eisern (железный). Однако она активно используется для обозначения женщин-политиков иных государств, что также связано с тенденцией адаптации исходной номинации к культурной традиции конкретного государства: «Frankreichs eiserne Dame: Michelle Alliot-Marie» / «Железная дама Франции: Мишель Аллио-Мари» (Süddeutsche Zeitung. 16.11.2010. S. 7. Kühl, streng, mutig). Говоря о немецкоязычной культуре, стоит отметить, что номинация eiserne Dame используется в отношении женщин-политиков предыдущего поколения, уже достигших солидного возраста, что соответствует семантическим особенностям данной лексической единицы: «Die eiserne Dame der DDR stirbt mit 89 Jahren» / «Железная дама ГДР ушла из жизни на 89 году» (О министре образования ГДР Маргот Хоннекер) (Berliner Morgenpost. 08.05.2016. S. 4. Das Ende der «Eisernen Lady» der DDR).
Как показывает проведенное нами исследование, существуют многочисленные модификации рассматриваемой номинации. Поколение новых женщин-политиков нередко противопоставляется Маргарет Тэтчер, первоначальной носительнице звания «железная леди». Изначальная лексема в сочетании с лексическими дополнениями указывает, как правило, на территориальную сферу влияния женщины-политика или на ее принадлежность к иному поколению политических деятелей: die eiserne Lady der USA — железная леди США (спикер Палаты представителей США Нэнси Пелоси), die eiserne Lady Brüssels — железная леди Брюсселя (нидерландский и общеевропейский политик Нели Крус), Estlands Eiserne Lady — железная леди Эстонии, die „eiserne Lady" des Baltikums — железная леди Балтики (премьер-министр Эстонии Кая Каллас), die eiserne Lady der Ukraine — железная леди Украины (с 2007 по 2010 гг. премьер-министр Украины Юлия Тимошенко), Polens eiserne Lady — железная леди Польши (вице-председатель Европейского парламента Эва Копач), Georgiens „eiserne Lady" — железная леди Грузии, die „eiserne Nino" — «железная Нино» (грузинский политический и государственный деятель Нино Бурджанадзе), die Eiserne Lady von Liberia
— железная леди Либерии (с 2006 по 2018 гг. президент Либерии Элен Джонсон-Серлиф), die neue eiserne Lady — новая железная леди (швейцарский политик Карин Келлер-Шутер), die neue „Eiserne Lady"Europas
— новая железная леди Европы (президент Литвы Даля Грибаускайте). Новыми железными леди (die neue eiserne Lady — новая железная леди, Londons neue eiserne Lady — новая железная леди Лондона) называют бескомпромиссных британских женщин-политиков. Это премьер-министр Великобритании (2016-2019) Тереза Мэй и министр иностранных дел и международного развития Великобритании Лиз Трасс, которая в камуфляжном жилете и каске прокатилась на танке НАТО во время визита в конце ноября 2021 г. в Эстонию, повторив поступок Тэтчер в Западной Германии в 1986 г. Подражание Лиз Трасс стилю и манерам Маргарет Тэтчер стали причиной появления в немецкой прессе ее ироничного прозвища „Möchtegern-Eiserne Lady" — «та, которая хотела бы стать первой леди».
С точки зрения семантической спаянности компонентов анализируемая нами лексема относится к классу фразеологических сочетаний, в рамках которых лишь одна составная часть (Iron / eisern) имеет связанное значение. Из этого следует, что вторая составная часть данного фразеологического сочетания может быть заменена, однако нам удается проследить семантическую связь между исходной лексемой и ее модификациями: «Eiserne Lady ist sie noch nicht, aber auf jeden Fall schon mal
die Eiserne Kandidatin!» / «Она еще не железная леди, но в любом случае она уже железный кандидат!» (об Ангеле Меркель) (FOCUS. 01.10.2005. S. 015-015. TENDENZ-O-METER). Таким образом, в модифицированном варианте исходной лексемы определение, выраженное прилагательным eisern, также соотносится со сферой маскулинности и указывает на твердость характера и политических решений называемого лица.
Модификация исходной лексемы также осуществляется за счет актуализации темы преемственности политических поколений, в рамках которой выстраивается аналогия между политическими поколениями и поколениями семьи. Так, в рамках фразеологического сочетания die eiserne Lady несвязанный компонент заменяется лексической единицей семантического поля «Семья»: «...für die eiserne Tochter, wie man sie in Anspielung auf die eiserne Lady...nennt...» / «...для железной дочери, как ее называют с отсылкой на железную леди...» (St. Galler Tagblatt. 11.02.1998. Ressort: TB-AKT (Abk.). Oft polemisch, immer souverän).
Интересным представляется и использование рассматриваемой нами номинации в сочетании с технологической метафорой: «...Eiserne Lady 2.0, als die ihre Fans sie gern sehen...» / «Железная леди 2.0, как она предстает в глазах своих фанатов...» (VDI Nachrichten. 16.06.2017. S. 25. Wahldebakel schürt Unsicherheiten). Таким образом, принадлежность Терезы Мэй к новому поколению женщин-политиков прослеживается за счет аналогии с разными поколениями техники.
Интересно, что для актуализации маскулинных качеств политика используется качественное прилагательное eisern, являющееся в рассматриваемом нами контексте результатом метафорического переосмысления свойств металла (железа). В данном случае речь идет о вещественной метафоре, обладающей большим потенциалом для актуализации качеств, присущих человеку. Замена вещественной метафоры может привести к серьезному изменению контекста и, как следствие, появлению иных коннотаций данной лексической единицы. Так, заменив вещественную метафору eisern на вещественную метафору Teflon (тефлон, также металл), мы получаем номинацию, семантически соотносимую со сферой фемининности (в отличие от the Iron Lady), что придает наименованию шутливо-ироничный оттенок.
Как известно, тефлон представляет собой гибкое и эластичное вещество, предназначенное для изготовления антипригарных покрытий кухонной посуды. Таким образом, гендерно-маркированные номинации die Teflon-Lady/die Lady-Teflon — леди-тефлон (die Teflon-Kanzlerin — тефлоновый канцлер, Teflon-Angie — тефлон-Энжи) указывают на гибкость Ангелы Меркель, а также на ее способность «отталкивать» упре-
ки и претензии со стороны политических оппонентов. Из этого можно заключить, что Ангела Меркель эксплицируется в данном контексте, скорее, не как политический лидер, а просто как женщина, что, безусловно, приводит к обесцениванию ее качеств как политика. Итак, исходная лексическая единица (the Iron Lady — железная леди) может служить материалом для создания иных гендерно-маркированных номинаций, противопоставляемых ей по значению.
Таким образом, прозвищное именование the Iron Lady, пройдя путь от прономинации (риторическая фигура, указывающая на лицо посредством обстоятельства, явно его характеризующего) к широко распространенной метафоре, на современном этапе развития языка подвергается многочисленным модификациям, что обусловливается, с одной стороны, невысокой степенью связанности элементов фразеологического сочетания, а с другой — рядом экстралингвистических факторов. Тйe Iron Lady является одним из первых прозвищных наименований, ставших основой для создания номинаций женщин-политиков следующих поколений. На наш взгляд, популярность данного прозвищного именования может быть обусловлена его соотнесенностью сразу с двумя гендерными полями, что позволяет создать равновесный образ женщины-политика.
Как видно из примеров, женщины, политические лидеры с маскулинными характеристиками, представлены прежде всего в культурах маскулинного типа, в которых, согласно теории культурных измерений Г. Хофстеде, ценятся целеустремленность, уверенность в себе, настойчивость и соперничество; в них принято показывать свои достоинства и амбиции [Hofstede, 2011, рр. 10-11]. К таким культурам относятся культуры Великобритании, Германии и Австрии. Однако, несмотря на то что устойчивое словосочетание железная леди ассоциируется в первую очередь с Маргарет Тэтчер, оно стало использоваться в отношении решительных, непреклонных, волевых женщин-политиков в немецком языке Германии и Австрии, а также в языках многих других государств мира. Устойчивое словосочетание приобрело интернациональный характер, например: англ. the Iron Lady, нем. eiserne Lady, исп. dama de hierro, итал. signora di ferro и др. Железными леди в немецкой прессе называют не только современных женщин-политиков, но и известных женщин-политиков XX в., например, премьер-министра Индии Индиру Ганди (19бб-1977, 1980-1984): Indiens „Eiserne Lady"; премьер-министра Израиля (19б9-1974) Голду Меир: „die eiserne Lady von Israel"„Eiserne Lady" der israelischen Politik, israelische Eiserne Lady, die „Eiserne Lady" des Ostens — железная леди Востока, die eiserne Lady des Zionismus — железная леди сионизма.
Железные леди играют важную роль в политической жизни и фемининных культур, в которых превалирует значимость межличностных отношений и сотрудничества, ценятся скромность и забота [Hofstede, 2011, рр. 10-11]. Отмечается, что России присущ относительно высокий уровень «фемининности» [Николаенкова, 2019, с. 391]. Российских женщин-политиков, действующих так же решительно, как легендарный премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер, в немецких СМИ также называют железными леди. Это сильные и принципиальные политики, которых уважают и даже побаиваются: die „Eiserne Lady" von Jakutsk — железная леди Якутска, die eiserne Lady aus der russischen Provinz — железная леди из русской провинции (мэр Якутска с 2018 по 2021 гг. Сардана Авксентьева), zärtliche eiserne Lady — нежная железная леди (советский и российский политический и государственный деятель Галина Старовойтова, 1946-1988).
Выводы
Таким образом, женщина-политик, социальная роль которой имеет двойную природу (женщина и политический лидер), должна сочетать в своем имидже как маскулинные, так и фемининные черты, что способствует созданию положительного социоперсонального портрета. На лексическом уровне данная цель может достигаться при помощи использования прозвищных наименований, в основе которых лежат лексические единицы, используемые для принятой в немецком языке номинации женщин — Lady, Frau, Dame, Kanzlerin. Однако положительный прагматический эффект достигается в том случае, если фемининные прозвищные наименования выступают в совокупности с лексическими элементами, указывающими на область маскулинности (прилагательное iron / eisern — железный), что способствует созданию равновесного образа женщины-политика.
Перспективы дальнейшего исследования проблемы мы видим в изучении кросскультурных аспектов образа политического лидера в Германии, других немецкоязычных странах и России.
Библиографический список
Буцык С.В. Дискурс в современном научном познании // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. 2015. № 4 (44).
Горошко Е.И. Особенности мужского и женского речевого поведения (психолингвистический анализ) : дисс. ... канд. филол. н. М., 1996.
Гриценко Е.С. Язык и безопасность в контексте глобализации // Власть. 2011. № 11.
Демьянков В.З. Политический дискурс как предмет политической филологии // Политическая наука. Политический дискурс: История и современные исследования. М., 2002. № 3.
Кирилина А.В. Гендер: лингвистические аспекты. М., 1999.
Кирилина А.В. Гендерные аспекты языка и коммуникации : автореф. дисс. ... д-ра филол. н. М., 2000.
Кирилина А.В., Томская М.В. Лингвистические гендерные исследования // Отечественные записки. 2005. № 2 (23).
Коновалова С.А. Гендерная специфика выражения предикативных отношений в тексте русской народной волшебной сказки : автореф. дисс. . канд. филол. н. М., 2005.
Надолинская Л.Н. Конструирование гендерного дискурса стратегии гендерного партнерства: теоретические представления и реалии современной России : автореферат дисс. ... д-ра философ. н. Ростов н/Д., 2008.
Нефедова Л.А. Лексические средства манипулятивного воздействия в повседневном общении (на материале современного немецкого языка) : дисс. ... канд. филол. н. М., 1997.
Николаенкова М.С. Характеристика российской экономики через призму теории культурных измерений Герта Хофстеда // Московский экономический журнал. 2019. № 12.
Полонянкина Н.В. Метафора материнства как средство формирования имиджа женщины-политика (на примере прономинаций, используемых в отношении Ангелы Меркель и Урсулы фон дер Ляйен) // Лингво-культурные аспекты глобализационных процессов: социокультурный контекст и динамика речевых практик. Тезисы докладов II Международной конференции. М., 2021.
Рябов О.В. Женщина и женственность в философии Серебряного века. Иваново, 1997.
Стрельцова М.Ю. Прозвищные именования в русском языке: денотативные типы и структурно-семантические модели : автореф. дисс. ... канд. филол. н. Владивосток, 2010.
Уэст К., Циммерман Д. Создание гендера. СПб., 1996.
Цыбина Н.А. Гендерный аспект политического дискурса // Вестник Челябинского государственного университета. Филологические науки. 2019. Вып. 115. № 1 (423).
Чугунов А.А. Особенности языкового манипулирования в англоязычном и русскоязычном финансово-политическом дискурсе // Вестник Московского университета. Сер. 21. Управление (государство и общество). М., 2015. № 3.
Чудинов А.П. Политическая лингвистика. М., 2018.
Шпар Т.В. Зооморфные прозвища футболистов (на материале немецких СМИ) // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2018. № 6 (84). Ч. 1.
Hofstede G. Dimensionalizing Cultures: The Hofstede Model in Context // Online Readings in Psychology and Culture, 2011, 2 (1).
References
Bucyk S.V. Diskurs v sovremennom nauchnom poznanii. [Discourse in modern scientific knowledge]. In: Vestnik Cheljabinskoj gosudarstvennoj akademii kul'tury i iskusstv. [Bulletin of the Chelyabinsk State Academy of Culture and Arts]. Cheljabinsk, 2015. No. 4.
Goroshko E.I. Osobennosti muzhskogo i zhenskogo rechevogo povedenija (psiholingvisticheskij analiz) [Features of male and female verbal behavior (psycholinguistic analysis)]. Thesis of Cand. Philol. Diss. Moscow, 1996.
Gricenko E.S. Jazyk i bezopasnost' v konteksteglobalizacii. [Language and security in the context of globalization]. In: Vlast'. [Power]. Moscow, 2011. No. 11.
Dem'jankov V.Z. Politicheskij diskurs kak predmet politicheskoj filologii. [Political discourse as a subject of political philology]. In: Politicheskaja nauka. Politicheskij diskurs: Istorija i sovremennye issledovanija. [Political science. Political Discourse: History and Contemporary Studies]. Moscow, 2002. No. 3.
Kirilina A.V. Gender: lingvisticheskie aspekty. [Gender: linguistic aspects]. Moscow, 1999.
Kirilina A.V. Gendernye aspekty jazyka i kommunikacii [Gender aspects of language and communication]. Abstract of Philol. Doct. Diss. Moscow, 2000.
Kirilina A.V., Tomskaja M.V. Lingvisticheskie gendernye issledovanija. [Linguistic Gender Studies]. In: Otechestvennye zapiski. [Domestic notes]. 2005. No. 2 (23).
Konovalova S.A. Gendernaja specifika vyrazhenija predikativnyh otnoshenij v tekste russkoj narodnoj volshebnoj skazki. [Gender-Specific Expression of Predicative Relations in the Text of a Russian Folk Fairy Tale]. Abstract of Philol. Cand. Diss. Moscow, 2005.
Nadolinskaja L.N. Konstruirovanie gendernogo diskursa strategii gendernogo partnerstva: teoreticheskie predstavlenija i realii sovremennoj Rossii. [Construction of the Gender Discourse of the Gender Partnership Strategy: Theoretical Concepts and Realities of Modern Russia]. Abstract of Philol. Doct. Diss. Rostov on Don, 2008.
Nefedova L.A. Leksicheskie sredstva manipuljativnogo vozdejstvija vpovsednevnom obshhenii (na materiale sovremen. nem. jaz.). [Lexical means
of manipulative influence in everyday communication (on the material of modern German). Thesis of Cand. Philol. Diss. Moscow, 1997.
Nikolaenkova M.S. Harakteristika rossijskoj ekonomiki cherez prizmu teorii kul'turnyh izmerenij Gerta Hofsteda. [Characteristics of the Russian economy through the prism of the theory of cultural dimensions of Gert Hofstede]. In: Moskovskij ekonomicheskij zhurnal. [Moscow Economic Journal.]. 2019. No. 12.
Polonyankina N.V. Metafora materinstva kak sredstvo formirovaniya imidzha zhenshchiny-politika (na primere pronominacij, ispol'zuemyh v otnoshenii Angely Merkel' i Ursuly fon der Lyajen). [The Metaphor of Motherhood as a Means of Forming the Image of a Woman Politician (by the example of pronominations used in relation to Angela Merkel and Ursula von der Leyen)]. In: Lingvokul'turnye aspekty globalizacionnyh processov: sociokul'turnyj kontekst i dinamika rechevyhpraktik. [Linguocultural Aspects of Globalization Processes: Sociocultural Context and Dynamics of Speech Practices]. 2021.
Rjabov O.V. Zhenshhina i zhenstvennost' v filosofii Serebrjanogo veka. [Woman and femininity in the philosophy of the Silver Age]. Ivanovo, 1997.
Strel'cova M.Ju. Prozvishhnye imenovanija v russkom jazyke: denotativnye tipy i strukturno-semanticheskie modeli. [Nicknames in Russian: Denotative Types and Structural-Semantic Models]. Abstract of Philol. Cand. Diss. Vladivostok, 2010.
West C., Zimmerman D.H. Doing gender. St. Petersburg, 1996.
Cybina N.A. Gendernyj aspekt politicheskogo diskursa. [Gender aspect of political discourse]. In: Vestnik Cheljabinskogo gosudarstvennogo universiteta. [Bulletin of the Chelyabinsk State University]. 2019. Iss. 115. No. 1 (423). P. 145-150.
Chugunov A.A. Osobennosti jazykovogo manipulirovanija v anglo-jazychnom i russkojazychnom finansovo-politicheskom diskurse. [Peculiarities of Linguistic Manipulation in English and Russian Financial and Political Discourse]. In: Vestnik Moskowskogo universiteta. [Bulletin of Moscow University]. Moscow, 2015. No. 3.
Chudinov A.P. Politicheskaja lingvistika. [Political linguistics]. Moscow, 2018.
Shpar T.V. Zoomorfnye prozvishha futbolistov (na materiale nemeckih SMI). [Zoomorphic nicknames of football players (on the material of the German media)]. In: Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 2018. No. 6 (84).
Hofstede G. Dimensionalizing Cultures: The Hofstede Model in Context. In: Online Readings in Psychology and Culture, 2011, 2 (1).
