CC BY
292
УДК 81’1: 821.015
ББК 81.0
П 43
Погожева О. В.
Способы репрезентации скрытых смыслов в структуре художественного текста:
когнитивный аспект
(Рецензирована)
Аннотация:
В данной статье рассматриваются различные типы отношений между значениями (компонентами) общего смысла в структуре художественного текста с целью описания текстовой импликации, которая понимается как дополнительный подразумеваемый смысл, вытекающий из соотношения соположенных единиц текста. Автор приходит к выводу, что главным условием существования скрытых смыслов как совокупности связей и отношений текстовых элементов является вертикально-горизонтальная организация художественного текста и его «двухфокусность».
Ключевые слова:
Репрезентация, когниция, скрытый смысл, имплицитный, эксплицитный, подтекст, поливариантность, аддитивный, контрадикторный, эллипсис.
Толкование художественных текстов определяется своей целью, которая состоит в понимании изучаемого произведения. Эксплицитная природа содержания обусловливает, как правило, однозначное усвоение его читателями. Но знание содержания качественного художественного текста еще не гарантирует понимания, ибо традиционно понимание текста есть процесс установления его смысла. Таким образом, если первой составляющей субстанции понимания можно считать содержание как «предусловие смысла» [1: 61], то важнейшей его составляющей является смысл. Смысл текста никогда не равен его содержанию, что является необходимым условием художественности текста.
Взаимоотношение между содержанием и смыслом может строиться в художественном тексте по-разному. Н.Л. Галеева выделяет следующие типы отношений между значениями (что здесь может быть приравнено к содержанию) и «смыслами», т.е. компонентами общего смысла:
1) дополнительность (смыслы дополняют содержание, развивая, обогащая его);
2) параллельность (смыслы повторяют содержание);
3) противоречие или контраст («как это бывает в текстах-пародиях», смыслы и содержание исключают друг друга) [2: 11].
Е.В. Овсянникова выделяет две ипостаси смысла: буквальный (равный содержанию) и подразумеваемый (равный скрытому смыслу) - и определяет отношения между ними как, во-первых, отношения дополнения или включения, («аддитивные»: подразумеваемый смысл включает буквальный) и, во-вторых, как отношения исключения, или «контрадикторные», («столкновение, конфликт, несовместимость буквального и подразумеваемого смыслов»). [3: 5].
Разграничение смысла и содержания по принципу эксплицитное / имплицитное, широко представленное в современной лингвистике, не является полным, а потому не может быть абсолютно верным.
Невыраженность в языковой материи текста характерна не только для скрытых смыслов, но и для таких текстовых категорий, как «импликация», «пресуппозиция», «подтекст», «эллипсис» и др. Подробный анализ лингвистических работ по вышеназванным категориям дан А.А. Богатыревым [4: 44-81]. Здесь представляется необходимым остановиться лишь на их самых существенных чертах, что позволит более точно определить природу и особенности категории скрытых смыслов. Обычно, говоря об
«имплицитном», неявном плане речевого текста, имеют в виду, прежде всего, импликации и пресуппозиции. Как известно, понятие «импликация» пришло в лингвистику из логики и, несмотря на отсутствие четкого определения, всегда основывается на том, которое дано ему в логике: «Импликацией принято называть условное высказывание, т.е. логическую операцию, связывающую два высказывания в сложное высказывание с помощью логической связки, которой в обычном языке в значительной мере соответствует союз «если ... то ...»» [5: 191].
Импликативные отношения определяются как логическая связь, формируемая как А и В. В таком понимании импликативные отношения используются при исследовании языковых фактов и отношений (Колосова 1970; Чахоян 1979; Никитин 1988). Исследование импликации на уровне текста также представлено достаточно обширным количеством работ (Арнольд 1982; Кукушкина 1968; Кухаренко 1974; Каменская 1990). В большинстве исследований текстовая импликация понимается как «дополнительный подразумеваемый смысл», вытекающий из соотношения соположенных единиц текста, [6: 88], или как «дополнительное смысловое или эмоциональное содержание, реализуемое за счет нелинейных связей между единицами текста» [7: 72].
Таким образом, текстовая импликация сопряжена с представлением об имплицитном содержании или смысле, но импликация не столь достаточно может быть тождественна смыслу, так как смысл текста, представленный в виде совокупности различных связей и отношений, есть конструкт, есть результат рефлексирования над содержательной формой, стилем текста. Импликация же, возвращаясь к ее изначальному логическому определению, есть особый прием, операция, действие и может быть определена скорее как один из способов или одна из форм образования смысла.
Так, В.А. Кухаренко, отождествляя импликацию с подтекстом, определяет их как «способ организации текста, ведущий к резкому росту и углублению, а также изменению семантического и/или эмоционально-психологического содержания сообщения без увеличения длины последнего» [8: 181], то есть должна быть отнесена к содержательной форме текста.
В данном случае следует говорить об импликативных отношениях между языковыми единицами (средствами текстопостроения) и единицами смыслообразования, что аналогично описанным Ц.Тодоровым отношениям «in absentia», который разделяет все бесчисленные виды соотношений и связей в тексте на две большие группы: «связи между соприсутствующими в тексте элементами (связи in praesentia)» и «связи между элементами, присутствующими в тексте, и элементами, отсутствующими в нем (связи in absentia)» [9: 47].
Существование скрытых смыслов в художественном тексте определяется, прежде всего, особенностями его структуры. Так, научный текст при относительно одинаковом уровне компетентности читателя будет всегда понят однозначно: он исключает
смысловую неопределенность как текстовую категорию, являющуюся неотъемлемым свойством любого художественного текста. В поэзии смысловая неопределенность создает гармонию эмоциональных переживаний автора и адресата, в художественной прозе - расширяет границы интерпретации текста.
Таким образом, смысловая поливариантность художественного текста производна от его «эстетической» сущности: художественный текст постольку художественен,
поскольку обладает особой организацией, обусловливающей существование скрытых смыслов. Именно в особой организации художественного текста следует искать объяснение причин существования скрытых смыслов.
В филологической науке XX века был выдвинут целый ряд теорий, претендующих на исчерпывающее определение формальных лингвистических критериев идентификации художественной речи и структурирования художественных текстов: «полифония» (Бахтин 1963), «вторичная моделирующая система» (Лотман 1970), формалистическая теория поэтической функции Р. Якобсона, суть которой в направленности сообщения на себя
(Якобсон 1975), «деавтоматизация речи» (Шкловский 1990), «конвергенция» (Риффатер 1979) и другие.
Феномен существования скрытых смыслов в структуре художественных текстов объясняется на основе переосмысления высказанных ранее идей и представлений, в частности, в работах В. Адмони (Адмони 1969, 1975, 1994), Т. Сильман (Сильман 1967,
1974, 1977). В основе предлагаемой концепции лежит точка зрения, что «текст есть мир» [10: 166]. Творец этого мира - автор - невидимо или видимо присутствует в нем. Явленность автора дана в его текстовом выражении, то есть возможна только через язык. Структура текста аналогична структуре мироздания и укладывается в форму креста. На уровне текста крестообразная модель представлена соотношением горизонтальной и вертикальной проекций, содержания и выражения, парадигматики и синтагматики, или, по Р. Якобсону, оси селекции и оси комбинации: «Поэтическая функция проецирует принцип эквивалентности с оси селекции на ось комбинации» [11: 204].
Вертикально-горизонтальная организация художественного текста может быть представлена как изоморфная герменевтическому кругу. Горизонтальная проекция представляет собой единство языковых элементов текста на всех трех уровнях его структуры - фонетическом, лексико-морфологическом и синтаксическом. Движение по горизонтали приводит к содержанию, усвоение которого дает нам тему.
Как было замечено, знание содержания текста не есть понимание его смысла. Формирование же смысла/смыслов происходит при движении нашей мысли не только по горизонтали, но также вверх и вниз, по вертикали, на более глубинном уровне переосмысления содержания и сопоставления отдельных его моментов. Происходит переход от синтагматики к парадигматике, от горизонтальной оси развертывания текста к вертикальной оси его организации. Художественный текст строится как иерархическая структура, и свойство линейности, которое обычно подчеркивается во многих определениях текста, является лишь моментом этой структуры.
Вертикальная проекция текста представляет собой движение от содержания к форме для выражения авторской мысли. Подобно предложению, цельный художественный текст, функционально совпадающий с художественным произведением, может быть представлен как энергетическая система, «включенная» своей словесной темой и завершающаяся идеей как смысловым фокусом текста.
В качестве характеристик, присущих как предложению, так и тексту В.Г. Адмони выделяет такие категории, как напряженность [12: 269], предикативность и иерархическая структура языковых значений («батисматическая структура» текста).
Отношение между предметом данного текста и его характеристикой есть предикативные отношения в тексте, то есть отношения между его номинативной и предикативной системой. Эти отношения, развернутые в текст, постепенно захватывают всю его художественно-композиционную структуру - от темы через сюжет и композицию до идеи произведения.
Иными словами, тематико-рематическое членение предложения и его предикативная структура представляют на уровне текста структуру художественно-словесную, где тема и рема выступают как тема и идея. Между этими двумя фокусами "растянута" вся компонентная художественно-композиционная, изобразительно-выразительная, функционально слаженная стилистическая система произведения, «поле его энергетического напряжения», или «смысловое пространство текста» [13: 24].
Движение от темы к идее текста есть процесс взаимодействия различных компонентов этой системы, как одноуровневых, так и разноуровневых. Продуктом этого взаимодействия являются скрытые смыслы, то есть то, что не выражено автором в тексте непосредственно языковыми значениями, а объективируется как результат рефлексирования / осмысления читателем содержательной формы текста (автором -реальной действительности). Скрытые смыслы могут быть привязаны как к
горизонтальной, так и к вертикальной оси текста, то есть иметь как синтагматическую, так и парадигматическую основу возникновения.
Синтагматика предполагает использование различных видоизмененных образований, например, тропов, а также функционирование и взаимодействие в тексте многозначных лексических единиц. Иными словами, причиной возникновения дополнительных скрытых смыслов на синтагматическом уровне является тот самый «стилистический контекст», который не снимает языковую многозначность лексической единицы и, более того, может сам порождать ее.
С другой стороны, скрытые смыслы могут возникать как следствие взаимодействия смежных образов, в частности синонимических, вариантов тематической метафоры или как следствие метонимического стяжения метафорических образов, как результат повторов различных видов (лексических, синтаксических, тематических, смысловых). В этом случае мы говорим о парадигматической основе возникновения скрытых смыслов.
Таким образом, вертикально-горизонтальная организация художественного текста и его «двухфокусность», представляются главным условием существования скрытых смыслов как совокупности связей и отношений текстовых элементов. Причиной же их возникновения является на одном конце замысел автора, а на другом - читательская рефлексия, объективирующая скрытые смыслы в читательском понимании.
Примечания:
1. Богин Г.И. Субстанциальная сторона понимания текста. Тверь: ТГУ, 1993. 137 с.
2. Галеева Н.Л. Понимание текста оригинала как компонент деятельности переводчика художественной литературы: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Л., 1981. 16 с.
3. Овсянникова Е.В. Основные функции имплицитных смыслов в высказываниях и текстах: на материале англоязычной прозы: автореф. дис. ... канд. филол. наук. СПб.
4. Богатырев А.А. Текстовая эзотеричность как средство оптимизации художественного воздействия: дис. ... канд. филол. наук. Тверь, 1996. 216 с.
5. Кондаков Н.И. Логический словарь. М.: Наука, 1971. 658 с.
6. Арнольд И.В. Импликация как прием построения текста и предмет филологического изучения // Вопросы языкознания АН СССР. 1982. № 4.
7. Кухаренко В.А. Типы и средства выражения импликации в английской художественной речи // Филологические науки. 1974. № 1.
8. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. М.: Просвещение, 1988. 190 с.
9. Тодоров Цв. Поэтика / пер. с франц. А.К. Жолковского // Структурализм "за" и "против": сб. ст. / под ред. Е.Я. Басина и М.Я. Полякова. М.: Прогресс, 1975.
10. Heidegger M. Das Wesen der Sprache // Unterwegs zur Sprache. Stuttgart: Klett, 1960.
11. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: "за" и "против": сб. ст. / под ред. Е.Я. Басина и М.Я. Полякова. М.: Прогресс, 1975.
12. Славиньский Я. К теории поэтического языка / пер. А.К. Жолковского // Структурализм "за" и "против" / под ред. Е. Баснина и М. Полякова. М.: Прогресс,
1975.
13. Гучинская Н.О. Проблемы взаимодействия лингвистики и литературоведения в свете трудов В.Г. Адмони // Творческое наследие Владимира Григорьевича Адмони в современной филологии. СПб.: РГПУ, 1998.
