CC BY
34
УДК: 8.82.0 ГРНТИ: 17.01.07
СПОСОБЫ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ МИФОЛОГИЗАЦИИ ОБРАЗА СТАЛИНА В РОМАНЕ ДЖУЛИАНА БАРНСА «ШУМ ВРЕМЕНИ»
Е. В. Колесниченко
Московский городской педагогический университет Россия, 105064 г. Москва, Малый Казенный переулок, 5Б
Н Колесниченко Екатерина Витальевна - 89035466749@mail.ru
В статье рассматривается один из известных романов Д. Барнса «Шум времени» (2016 г.) с точки зрения феномена сталинизма. В качестве предмета исследования были выбраны «модусы» Н. Фрая как способы художественной мифологизации личности Сталина, позволяющие осветить особенности изображения данного персонажа.
Ключевые слова: мифологизация, сталинизм, ритуально-мифологическая школа, модус.
METHODS OF THE ARTISTIC MIFOLOGIZATION OF THE IMAGE OF STALIN IN THE NOVEL "THE NOISE OF TIME" BY JULIAN BARNS
E. V. Kolesnichenko
Moscow City University
5B Maly Kazenny lane., 105064 Moscow, Russia El Kolesnichenko Ekaterina - 89035466749@mail.ru
The article deals with one of the most popular novel of Julian Barnes «The noise of time» from the point of view of the phenomenon of Stalinism. A subject of research is the "modus" of N. Frye as ways of mythologization of Stalin's personality. It may help to throw light upon the features of the image of this character in the novel.
Keywords: mythologization, Stalinism, ritual and mythological school, modus.
Предметом рассмотрения в нашей статье стали способы художественной мифологизации образа Сталина в романе Джулиана Барнса «Шум времени», который вышел в 2016 году [1]. Роман повествует о биографии русского композитора Д. Шостаковича, чья жизнь, личная и творческая, протекала в период правления Сталина и господства авторитарного режима.
Художественные произведения британского писателя все чаще становятся объектом литературоведческих исследований. Павел Басинский, журналист и литературный критик, называет Джулиана Барнса классиком современной литературной прозы [9]. Творчество Дж. Барнса изучалось такими современными отечественными литературоведами, как Е. В. Киричук [4], В. Г. Новикова [8].
М.Г. Меркулова в статье «Система аллюзий и реминисценций на жизнь и творчество русских писателей в романе Дж. Барнса «Шум времени» выдвигает гипотезу о том, что рецепция русской литературы аутентична образам нарра-тора и его героя Д. Шостаковича и антитетична образу Власти [7]. Научный интерес исследователя мотивирован в том числе тем, что автор не раз обращался к мифологизации образа России и русских писателей («История мира в 10У2 главах», «Как всё было», «Дикобраз», «Вспышка», «Англия, Англия...» и др.) [7, с. 96].
Теоретической базой нашей статьи стали выделенные Н. Фраем модусы художественности [13, с. 183]. Модус применяется для демонстрации способа существования героя в литературном произведении. [15] Анализируя научные труды А. Л. Топоркова, С. Петрова, нам представляется возможным сделать вывод, что понятие модуса - это свойство объекта или предмета в определенной ситуации.
Выбор в качестве теоретической базы концепции «модусов» Н. Фрая обусловлен тем, что объектом нашего вни-
мания стали архетипические качества образа Сталина как представителя Власти. Стоит отметить также вклад в развитие теории архетипов русских мыслителей и филологов XIX века: так, Д. Шеппинг немало внимания уделял разработке терминов «мифологический образ», «мифологическое представление» [9]. А. Л. Топорков заметил, что утверждения ученого, занимавшегося наукой более века назад, относительно трактовки вышеперечисленных понятий, «звучат поразительно актуально». [12, с. 180]
Как известно, К. Г. Юнг выделял два вида архетипов -универсальных психических структур, составляющих содержание коллективного бессознательного [16, с.12].
В контексте анализа произведения Дж. Барнса «Шум времени» целесообразно рассмотреть теорию К. Г. Юнга, так как те же структуры коренятся в основе символики мифов.
1. образные архетипы - те символические формы, которые зафиксированы в коллективном бессознательном и символизируют определенные типы человеческих функций, статуса и облика.
В контексте исследования архетипов в романе «Шум времени» целесообразно, прежде всего, обратиться к тем универсальным архетипам, которые выделил К. Г. Юнг в своих исследованиях. Одно из центральных мест в произведении занимает архетип «тень» как «жизненная частью личностного существования. Тень напоминает о его беспомощности и бессилии» [16, с. 59], то есть противоположность того, что человек/личность утверждает в своем создании ("The true starting point might have been his own fame. Or his opera. Or it might have been Stalin, who, being infallible, was therefore responsible for everything") [1, с. 7]. Приведенная цитата из романа - отсылка к феномену мифологизации образа Сталина, который был «тенью», но в то же вре-
Philology | Juvenis scientia 2018 № 3
23
мя и явным руководителем антидемократического режима.
2. поведенческие архетипы - фундаментальные формы, правила человеческого поведения (не только внешнего, но и внутреннего).
Еще один универсальный вид архетипа, относящийся к этой категории, - «мудрец». Преобладание духовного над материальным - основной принцип «мудреца» по Юнгу [16, с. 18]. ("What if he had ended it pianissimo and in the minor? On such things might a life - might several lives - turn") [1, с. 20]. Именно это утверждение главного героя «Шума времени» Д. Шостаковича - отражение общественной мысли исторического периода сталинизма.
Миф, по Н. Фраю - это структурная основа всей литературы [13, с. 234]. В «Анатомии критики» ученый, опираясь на теорию К. Юнга, изложил концепцию о понимании литературы как замкнутого круга. Это объясняет высказывание отечественного лингвиста Ф. Буслаева, приведенное исследователем А. Л. Топорковым [12, с. 29], который описал литературные жанры как «обломки былого мифологического сознания». По мнению Д. С. Лихачева, «любое познание через науку, через искусство, через любое человеческое сознание есть мифологизация» [5, с. 7].
Следовательно, о каждом произведении можно судить с точки зрения мифологизации. Несомненно, роман остается ведущим жанром современности, однако претерпевает трансформацию. М. Бахтин отметил, что роман не может обладать завершенной жанровой формой, так как это «эпос нашего времени» [2, с. 76]. Современные романисты сочетают в рамках одного произведения элементы и психологического, и философского, и историческо-документального романа [11].
Роман Дж. Барнса «Шум времени» по содержанию можно отнести к нескольким жанровым разновидностям: философский как осознание жизни и бытия ("Life under the First Secretary is so much better, would you not agree?") [1, с. 57]; исторический как воспроизведение прошедших событий в художественной форме ("It was better, in the way that the life of a prisoner in solitary confinement is improved if he is given a cellmate, allowed to climb up to the bars and sniff the autumn air...") [1, с. 43]; биографический - все произведение построено на описании определенной исторической личности; идеологический. Определение последней жанровой разновидности - идеологической - это терминологическое обозначение особого типа романа Достоевского. Впервые предложено и обосновано Б. М. Энгельгардтом. Отечественный ученый В. Д. Днепров интерпретирует слова Энгельгардта, его взгляд на романы Достоевского как «... материал... был очень своеобразный: его героиней была идея» [3]. Удивительно, но трактовка особого типа романа Достоевского коррелируется с «Шумом времени» как задумка английского драматурга передать идеологическую составляющую биографии Д. Шостаковича советского периода до 1953 года.
Идеологический роман при таком понимании, помимо воссоздания типажей, характеров и образов, ориентирован на убеждения самого автора, есть этапы «единого пути», а также подготовка к написанию подобного романа - свидетельство о том, что именно идеология явилась «художественно-конструктивным моментом творчества». [3, с. 282283]
Характеризуя «Шум времени», в первую очередь, как «идеологический роман», стоит отметить, что каждая часть композиции романа художественно воспроизводит три
важных периода жизни Д. Шостаковича и отражает структурированный жизненный путь.
Жизнь Шостаковича, путь к инициации, феномен сталинизма (принцип мифологической школы, эквивалентный психологическому архетипу смерти и нового рождения) описанные Д. Барнсом поэтапно, подтверждают теорию
H. Фрая о «модусах». Фрай выделяет пять литературных модусов, выбрав в качестве критерия классификации характеристику героя, а именно его «способность к действию» [12, с. 180]. В контексте нашего исследования мы показываем, что эти модусы можно трактовать как способы художественной мифологизации образа Сталина в исследуемом романе Д. Барнса.
1. Миф. Герой превосходит людей по выраженному доминирующему качеству. Это значит, что он - божество и повествование, его описывающее, - миф в обычном смысле слова, то есть рассказ о боге ("...how things had been under the sun of Stalin's constitution ...") [1, с. 61]
2. Сказание. Герой превосходит людей и свое окружение по степени. В контексте этого утверждения Н. Фрай рассматривал героя, чьи поступки не по-земному благородны, но при этом он изображается человеком. Таким образом, можно предположить, что в романе Д. Барнса образ Сталина с развитием сюжета происходит отход от мифологического к легендарному. (".For instance, the plot to assassinate Comrade Stalin") [1, с. 16]
3. Высокий миметический модус. Прежде всего, герой этого модуса - персонаж эпоса или трагедии. Он превосходит окружающих по степени, при этом наделен властью, но зависит от обычных условий существования. ("... Nita into her fourth month, the leap year of 1936 began, and on its twenty-sixth day Stalin decided to go to the opera") [1, с. 14]
4. Низкий миметический модус. Герой не превосходит людей ни по одному из критериев. Он - обычный человек, к которому равное отношение. Как правило, это персонаж реалистичной литературы. ("Now Stalin was gone, and Zhdanov was gone") [1, с. 51]
5. Иронический модус. Герой ниже общества по многих критериям настолько, что мы «свысока наблюдаем зрелище его несвободы, поражений и абсурдности существования». [13, с. 210] (".When Nikita the Corncob denounced the Cult of Personality, when Stalin's errors were acknowledged and some of his victims posthumously rehabilitated, when people started returning from the camps ...") [1, с. 169]
Таким образом, «Шум времени», написанный британским автором Д. Барнсом, - прежде всего идеологический роман. Феномен мифологизации образа Сталина и сталинизма может быть описан и объяснен с помощью, «модусов» Н. Фрая как путей к инициации.
ЛИТЕРАТУРА
I. Julian Barnes The noise of time. London: Jonathan Cape, 2016. 230 с.
2. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. М.: Худож. лит., 1975. 502 с.
3. Днепров. В.Д. Идеи, страсти, поступки: Из художественного опыта Достоевского. Л.: Сов. писатель. Ленингр. отд-ние, 1978. 382 с.
4. Киричук Е.В. История зарубежной литературы XXI века: учеб. пособие. Омск: Изд-во Омского гос. ун-та, 2016. 91 с.
5. Лихачев Д.С. Очерки по философии художественного творчества. СПб.: БЛИЦ, 1999. 191 с.
6. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. 407 с.
7. Меркулова М.Г. Система аллюзий и реминисценций на жизнь и творчество русских писателей в романе Дж. Барнса «Шум времени». // Вестник СПГУТВ. 2017. Серия 2.
8. Новикова В.Г. Британский социальный роман в эпоху постмодернизма: Монография. Нижний Новгород: ННГУ им. Н. И. Лобачевского, 2013. 370 с.
9. Предчувствие Барнса. URL: https://rg.ru/2016/11/28/reg-cfo/ dzhulian-barns-iarlyki-na-literaturu-naveshivaiut-kritiki-a-ne-pisateli. html
10. Науменко Н.В.. Проблема трансформации статуса литературы // Записки Горного института, Т. 193. 2011. С. 186-188.
11. Серова З.Н. Роман и его жанровые модификации в контексте современной литературы // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. № 2-2. 2015. С. 117-120.
12. Топорков А.Л. Теория мифа в русской филологической науке XIXвека. М.: Издательство «Индрик», 1997. 455 с.
13. Фрай Н. Анатомия критики // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. М., 1987. 245 с.
14. Шеппинг Д. Мифы славянского язычества. М.: АСТ, 2007. 216 с.
15. Элегический модус в поэзии И. Е. Слепцова-Арбиты. URL: http:// philology.snauka.ru/2015/12/1820.
16. Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991. 160 с.
Поступила в редакцию 01.03.2018
