CC BY
59
УДК 151.8
СПОСОБНОСТЬ К ВЕРБАЛИЗАЦИИ НЕГАТИВНЫХ ЭМОЦИЙ
КАК ФАКТОР ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ
ПОДРОСТКОВ С ОТКЛОНЕНИЯМИ В РАЗВИТИИ
Ю.А. Королева
Аннотация. Понимание и вербализация эмоций как сложный когнитивно-перцептивный процесс приобретает особую значимость в подростковом возрасте в аспекте развития эмоциональной компетентности. В статье представлены результаты экспериментального исследования вербализации такой негативной эмоции как «страх» подростками с отклонениями в развитии и подростками с нормативным развитием; обнаружены общие и специфические закономерности в понимании и соответствующей вербализации эмоции страха подростками разных групп.
Ключевые слова: эмоциональная компетентность, вербализация эмоций, эмоция страха, отклонения в развитии.
THE ABILITY TO VERBALIZATION OF NEGATIVE EMOTIONS
AS A FACTOR IN EMOTIONAL COMPETENCE
OF ADOLESCENTS WITH DEVELOPMENTAL DISABILITIES
Yu. Koroleva
Abstract. The understanding and verbalization of emotions as a complex cognitive-perceptual process is of particular importance in adolescence in terms of the development of emotional competence. The article presents the results of experimental studies of verbalization of negative emotions such as fear adolescents with developmental disabilities and adolescents with normative development, discovered the General and specific patterns in the verbalization of the emotion of fear, teenagers from different groups.
Keywords: emotional competence, verbalization of emotions, the emotion of fear, deviations in development.
Подростковый возраст, являясь важнейшим переходным периодом, вносит свои коррективы в отношения подростка с социальной реальностью и самим с собой. Претерпевают трансформацию межличностные отношения в группе, интересы и увлечения, а также самовосприятие и самоотношение. Такие изменения
сопровождаются повышенным эмоциональным напряжением, возникновением тревоги и страхов. Умение подростка вербализировать эмоции создает благоприятную почву для управления ими, для развития и установления межличностных отношений, для овладения важнейшим в этом возрасте видом компетентности - эмоциональной
компетентностью.
Понятие «эмоциональная компетентность», в содержание которой входят умения и навыки кодирования/декодирования эмоциональных состояний, проявления эмоционального самоконтроля и эмпатии, как способности настроиться на эмоциональное состояние партнера по общению, получило широкое распространение в последние годы. Эмоциональная компетентность - «способность коммуницирующих партнеров распознавать переживаемые или эмоциональные состояния (свои и другого), понимать их причины и
выбирать эффективное эмоциональное поведение в конкретной ситуации» [5, с.405].
Под вербализацией эмоций подразумевается процесс словесного описания человеком своих эмоций, эмоциональных переживаний или обобщенно - эмоционального опыта, который рассматривается Д.Г. Труновым, как совокупность всех эмоциональных переживаний и состояний [7]. Таким образом, вербализация эмоций представляет собой значимый аспект эмоциональной компетентности личности.
Вербальная дифференциация эмоций, выражаясь в лексических и грамматических конструкциях, может отличаться значительной вариативностью и зависеть от возраста, образованных «схем чувств» (Т. Рибо), от эмоционального опыта, от уровней вербализации (Д.Г. Трунов), уровней понимания эмоциональных состояний (А.М. Щетинина) [7;9].
Негативные эмоции способны вносить коррективы в жизнь и социальное взаимодействие каждого человека. Так, страхи могут являться причиной ригидного поведения, и, наоборот, личность, отличающаяся ригидностью, будет склонна в измененных ситуациях демонстрировать страх, фрустрацию, неготовность к адекватному реагированию, что
показывает взаимообусловленность
эмоционального напряжения и форм поведения.
Благоприятной основой для развития языка эмоций является нормальное психическое и речевое развитие человека, а отставание в развитии, характерное лицам с различными отклонениями, эту основу делает неполноценной или искаженной [3]. В работах исследователей показано, что эмоциональный опыт детей и подростков с отклонениями в развитии (далее ОВР) недостаточен, словарный запас зачастую не соответствует норме, когнитивно-перцептивные процессы дефицитарны (О.К. Агавелян, Т.М. Грабенко, И.А. Михаленкова, В.Ф. Матвеев, И.С. Моргулис, Н.Г. Морозова, С.З. Стернина и др.). Компаративного вида исследований
особенностей вербализации негативных эмоций подростками с разными отклонениями в развитии на сегодняшний день не обнаружено.
Способность подростков с ОВР к дифференциации и вербализации эмоции «страх» мы выявляли с помощью методики «Завершение предложений» [1]. В исследовании приняли участие 294 подростка 13 - 15 лет четырех групп: ЭГ 1-84 респондента с легким интеллектуальным недоразвитием (далее ЛИН); ЭГ 2-70 человек с нарушением зрения (слабовидящие); ЭГ 3 - 60 человек с нарушением слуха (слабослышащие); КГ - 80 подростков с условно нормативным развитием (далее УНР). Ответы по эмоции «страх» мы распределяли на группы в соответствии с обобщенной по работам А.И. Захарова, С.Ю. Мамонтова классификацией страхов: социальные страхи (страх отвержения, наказания, боязнь потери и др.), природные страхи (гроза, страх животных и др.) и внутренние страхи, рожденные сознанием человека и не имеющие, как правило, реальной основы.
У части подростков с ОВР возникли трудности при вербализации эмоции страха (28,5% - ЭГ 1; 5,7 - ЭГ 2 и 36,6% - ЭГ3). Немецкий психолог и психотерапевт Ф. Риман считает страх «неизбежной принадлежностью нашей жизни» [6]. И если ответы испытуемых свидетельствуют об определенной осознанности эмоции и возможности ее вербализировать, то отсутствие ответов не всегда обусловлено трудностями осознания и вербализации, так как может свидетельствовать и об осознанном подавлении неприятных переживаний.
Субъективно наиболее «бесстрашными» являются подростки с ЛИН, 20% которых отрицает наличие данной эмоции (достоверность различий с ЭГ 2 на уровне 0,01, с КГ на уровне 0,05). При этом обнаруживается противоречие:
страх, как аффективное отражение в сознании конкретной угрозы для жизни и благополучия человека, основанный на инстинкте самосохранения и имеющий защитный характер подросткам с ЛИН не характерен, но согласно другим исследованиям именно эта группа респондентов показывает наибольшую неудовлетворенность потребности в
безопасности.
Слабое осознание страхов приводит не только к их отрицанию, но и к отсутствию должного анализа, что в отдельных случаях выражено в категориях: «страшно», «есть что-то страшное», либо объясняется другими
эмоциями/состояниями: «скучно», «тоскливо» и т.д., что не отрицает факта наличия этой эмоции, а скорее свидетельствует о трудностях ее дифференциации и недоразвитии рефлексии. Известная связь мышления и аффекта, доказанная еще Л.С. Выготским в идее об их единстве в человеческом сознании, свидетельствует о том, что осознанная функция приобретает и иные возможности действия, т.е. «осознать» - значит «овладеть».
Анализ многочисленных классификаций страхов [2;4;8] позволяет с определенной долей условности разделить их на три группы. Результаты вербальной дифференциации эмоции «страх» представлены в таблице 1.
Социальные страхи (страх отвержения, боязнь потери и др.), природные страхи (гроза, страх животных, страх болезней и др.) и индивидуальные страхи, связанные с осознанием человеком каких-либо внутренних проблем. Такая трактовка расходится с трактовкой других исследователей, предполагающих, что внутренние страхи сродни мистическим -рождены сознанием человека и не имеют, как правило, реальной основы. Наиболее неоднозначные по содержанию страхи: страх темноты, страх чужих людей, вслед за В. Цыбульским и С. Торлецким, отнесены к группе природных страхов.
Социальные страхи, представленные мультимодальными ответами («потеряю дорогое», «лежу в больнице», «компьютер сломался и отец узнал», «остаюсь один», «выступление перед публикой», «кричат на меня», «одна в автобусе, а мальчиков много», «плохие оценки перед родительским собранием», «меня бьют» и др.), были классифицированы на две группы: страх оценки и наказания, страх одиночества и изоляции. Последний, согласно результатам, менее всего характерен подросткам ЭГ 1 (достоверность различий с ЭГ 2 и КГ на уровне 0,05).
Таблица 1. - Вербальная дифференциация эмоции «страх» подростками Э и К групп *
Направленность ответов респондентов ЭГ 1 ЭГ 2 Знач. ф ЭГ 1 ЭГ 3 Знач. ф ЭГ 2 ЭГ 3 Знач. ф ЭГ 1 КГ Знач. ф ЭГ 2 КГ Знач. ф ЭГ 3 КГ Знач. ф
Отрицание эмоции 20 6 2,42 20 10,5 1,21 6 10,5 0,88 20 7,4 2,29 6 7,4 - 10,5 7,4 0,71
Принятие факта проявления эмоций без анализа ситуаций 13,3 9,1 0,72 13,3 10,5 0,29 9,1 10,5 - 13,3 11,1 - 9,1 11,1 - 10,5 11,1 -
Социальные страхи Страх оценки и наказания 11,6 7,5 0,74 11,6 15,7 0,55 7,5 15,7 1,2 11,6 7,4 0,99 7,5 7,4 - 15,7 7,4 1,74
Страх одиночества и изоляции 6,7 18,2 1,9 6,7 13,2 0,96 18,2 13,2 0,67 6,7 18,5 2,12 18,2 18,5 - 13,2 18,5 1,1
Природные страхи Страх темноты 33,3 7,5 3,84 33,3 5,3 37 7,5 5,3 - 33,3 18,5 1,86 7,5 18,5 1,99 5,3 18,5 2,29
Природные явления 0 3 - 0 0 3 0 - 0 7,4 - 3 7,4 1,14 0 7,4 -
Страх животных, насекомых 0 6 - 0 7,9 - 6 7,9 - 0 1,2 - 6,1 1,2 1,79 7,9 1,2 1,89
Страх других людей 6,7 0 - 6,7 15,7 1,37 0 15,7 - 6,7 3,7 0,77 0 3,7 - 15,7 3,7 2,13
Страх за других людей 0 3 - 0 0 - 3 0 - 0 2,5 - 3 2,5 - 0 2,5 -
Страх за безопасность 0 10,6 - 0 7,9 - 10,6 7,9 - 0 0 - 10,6 0 - 7,9 0 -
Внутренние страхи 0 7,6 - 0 2,6 - 7,6 2,6 - 0 2,5 - 7,6 2,5 0,89 2,6 2,5 -
Другие Страшные фильмы, игры 8,3 21,2 2,11 8,3 10,5 - 21,2 10,5 1,35 8,3 19,8 2 21,2 19,8 - 10,5 19,8 1,27
Всего ответов 60 66 60 38 66 38 60 81 66 81 38 81
количественный анализ данных эксперимента осуществлен с использованием элементов математической статистики (угловое преобразование Фишера). При любых п1 и п2 ф кр = { 1.64( < 0.05); 2.31(< 0.01)
Трудности в понимании и осмыслении поступков окружающих, своей жизни, недооценка действительности, сниженная потребность в коммуникации, низкий уровень рефлексии - все это нивелирует этот страх у подростков с ЛИН. Природные страхи («пауки», «гроза», «темно», «рядом опасное животное», «речь идет о здоровье близких», «ходят бомжи», «маньяк», «все странные вокруг», «на меня бежит собака» и др.), также были разделены на группы: страх темноты, природные явления, страх животных и насекомых, страх других людей и страх за других людей, страх за собственную безопасность. Страх темноты, как один из неосознанных страхов, более всего выражен у подростков с ЛИН (достоверность различий с ЭГ 2 и ЭГ 3 на уровне 0,01, с КГ на уровне 0,05), то есть его первоначальный импульс вытеснен из сознания с помощью психологической защиты и находится в бессознательной области. Все остальные природные страхи представлены в группах в небольшом количестве. К группе индивидуальных страхов мы отнесли страх за свое будущее, страх быть другим или обезличенным: «я увижу себя толстой», «я не уверен в себе», «передо мной сложный выбор». Особая категория ответов связана со страхами, добровольно вызванными внешними раздражителями: это просмотр фильмов («смотрю ужастики») и компьютерные игры («играю в страшные компьютерные игры»), что чаще встречается в ЭГ 2 и КГ (достоверность различий с ЭГ 1 на уровне 0,05). Это скорее всего обусловлено большей
свободой действий этих подростков, наличием определенных возможностей и стремлений к реализации потребностей. Известно, что потребность в получении впечатлений, связанных с эмоцией страха, обусловлена необходимостью в освобождении подавленной агрессии, т.е. подобные фильмы и игры притягивают своей таинственностью, позволяя «отыграть» негативные переживания.
Обобщая результаты экспериментального исследования, отмечаем, что отрицание страха и природные страхи более присущи подросткам с ЛИН, а социальные, напортив, подросткам с сохранным интеллектом. В целом, подросткам с ОВР характерен более низкий уровень вербальных описаний эмоции страха, что свидетельствует о недостатке когнитивного понимания эмоционального процесса и его недостаточной дифференцированности.
Подростки с ОВР в меньшей степени ориентируются в совокупности эмоциональных признаков различных модальностей и не всегда готовы как давать ответы, так и соотносить эмоцию страха с причинами и последствиями возникновения. Недостаточная способность к вербальной дифференциации негативных эмоций обусловлена скудным запасом представлений, малым знанием экспрессивного значения эмоций, недостаточностью личностного опыта переживаний, низким уровнем вербализации эмоциональных состояний. В целом, это снижает потенциал подростков с ОВР при решении коммуникативных задач.
Литература:
1. Грабенко Т.М., Михаленкова И.А. Эмоциональное развитие слабослышащих школьников: диагностика и коррекция / Т.М. Грабенко, И.А. Михаленкова. - СПб.: Речь, 2008. - 256 с.
2. Захаров А.И. Неврозы у детей и подростков: анамнез, этиология и патогенез / А.И. Захаров. - Л.: Медицина. - 1988. - 244 с.
3. Королева Ю.А. Социогенные потребности как основа развития социально-психологической компетентности подростков с отклонениями в развитии / Ю.А. Королева // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. - 2016. - С. 70-72.
4. Мамонтов С.Ю. Страх. Практика преодоления / С.Ю. Мамонтов. - СПб.: Питер, 2002. - 126 с.
5. Межличностная коммуникация: теория и жизнь / О.И. Матьяш, В.М. Погольша, Н.В. Казаринова
и др.; под ред. О.И. Матьяш. - СПб.: Речь, 2011. - 560 с.
6. Риман Ф. Основное формы страха / Ф. Риман; пер. с нем. Э.Л. Глушанского. - М.: Алетейа, 2000. -336 с.
7. Трунов Д.Г. Уровни вербализации эмоционального опыта / Д.Г. Трунов // Вестник Пермского университета. - Сер. Философия. Психология. Социология. - 2013. - № 13. - С. 102-107.
8. Цыбульский В., Торлецкий С. День страха / В. Цыбульский, С. Торлецкий. - М.: КСП+, 2003. - 352 с.
9. Щетинина А.М. Формирование эмоционально-перцептивных способностей у детей дошкольного возраста: монография / А.М. Щетинина. - Великий Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2003. - 124 с.
Сведения об авторе:
Королева Юлия Александровна (г. Оренбург, Россия), кандидат психологических наук, доцент кафедры специальной психологии, Оренбургский государственный педагогический университет, e-mail: [email protected]
Data about the author:
Y. Koroleva (Orenburg, Russia), Candidate of Sciences (Psychology), Associate Professor, Orenburg State Pedagogical University, e-mail: [email protected]
