Способ существования экономической системы современной России Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ

УДК 330 (470)

ББК 65(2)

Е 74

А.А. Ермоленко

СПОСОБ СУЩЕСТВОВАНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Аннотация: Статья посвящена рентной стратегической ориентации развития современной России. В кризисных условиях для субъектов «экономики пространства» и «экономики времени» особую ценность приобретают импульсы к позитивному взаимодействию, хотя оно и далеко отстоит от интеграционного согласования интересов.

Ключевые слова: пространство; время; толерантность; рента.

Ermolenko A.A.

ABOUT THE WAY OF EXISTENCE OF ECONOMIC SYSTEM OF CONTEMPORARY RUSSIA.

Abstract. The article is dedicated to the problem of rent line of Russian economic development. Even in crisis situations subjects «economy of time» and «economy of space» should catch and use all impulses to positive interaction - let it and it is very far from an integration interlacing of interests.

Key words, space; time; system; tolerance; rent.

Формы политического поведения России вызывают огромный интерес и ожесточенную полемику в современном мире. Между тем, за этими формами скрывается удивительная устойчивость занимающего огромную территорию экономического субъекта, системное качество которого не смогли изменить ни полтора десятилетия рыночных преобразований, ни динамичная интеграция в состав мирового хозяйства. Какова же природа России как экономического субъекта? Каков способ существования этого субъекта?

Для ответа на поставленные вопросы нам мало помогут определения рыночных экономических субъектов из фундаментальных книг по рыночной экономике, поскольку очевидно, что перед нами не обычный участник рыночных трансакций, а некий Голиаф, который не может быть описан с помощью правил потребительского выбора и принципов рационализации рыночного поведения.

Реально существующие системы хозяйства рано или поздно выходят за пределы предназначенных для их описания экономических категорий. «Homo economicus», вошедший в оборот экономического анализа в эпоху А. Смита и эффективно использовавшийся для теоретических построений на протяжении двух веков, стал недостаточен для отражения и понимания многих субъектных форм хозяйственной жизни современного мира. В какой-то мере современная экономическая наука компенсировала эту недостаточность посредством введения в оборот исследования альтернативных категорий, «Homo institutius», «Homo socialis» и др.

Нам понадобится иная категория - интегральный субъект. Она отражает живые формы системной организации хозяйственных отношений, обладающие устойчивыми

потребностями, интересами, механизмами адаптации и, что самое главное - потенциалом саморазвития. Например, коммерческая организация (предприятие) обладает собственным капиталом, потребностями в материальных и нематериальных ресурсах, ответственностью перед своими участниками, механизмом адаптации к изменениям в рыночной среде, а также способностью продуцировать инициативы и инновации, которые принципиально изменяют рынок.

Рассуждая об интегральных субъектах, мы рискуем воспроизвести дискуссию между номиналистами и реалистами в философской литературе средневековья: то ли эти субъекты есть на самом деле, то ли мы их продуцируем в своей голове. В первом случае мы приходим к выводу об одухотворенности предприятия, во втором случае - целиком относим креативный потенциал организации на счет творческих усилий отдельных индивидов. Но в обоих случаях организация воспринимается как система, которая не только восприимчива к переменам, но и способна их инициировать - например, перемещать ограниченные и ценные ресурсы из непродуктивных видов бизнеса в продуктивные проекты, а также создавать качественно новые проектные идеи.

Выше мы привели пример с коммерческой организацией - довольно сложной и пространственно локализованной формой интегрального субъекта хозяйственных отношений. Исторически первой и простейшей пространственной формой интегрального субъекта выступает домохозяйство, в котором воплощены потребности, созидательный потенциал и территория существования одной семьи. Отметим, что уже в этой простейшей форме рельефно проявляются конституирующие признаки любого интегрального субъекта:

- собственная вертикаль экономической власти, в простейшем случае (домохозяйство) представленная как власть главы семьи;

- системная организация прав собственности и их эффективное распределение во внутренней среде интегрального субъекта;

- способность обеспечивать свое функционирование и развитие.

Пространственная система страны представляет собой более сложную форму

организации интегрального субъекта хозяйственных отношений, в которую встроена вертикаль государственной власти. На этом эволюционный процесс не останавливается, порождая производные от системы страны формы интегральных субъектов:

- во внутренней среде национального хозяйства (региональные и субрегиональные системы);

- во внешней среде мирового хозяйства (метасистемы, включающие в себя пространственные системы ряда стран).

Проекция интегральных субъектов в системе отношений права дает категорию юридического лица, которая, однако, не может применяться в обороте экономического исследования.

Поскольку интегральные субъекты предполагают определенную иерархию отношений, то интересно соотнести их с концептуальными положениями современной теории контрактов. О. Уильямсон приходит к выводу, что в процессе развития рынка безликая контрактация уступает дорогу двусторонней контрактации, в которой складываются устойчивые пары контрагентов, происходит устойчивая спецификация активов и «притирание» друг к другу субъектов контрактных отношений. В свою очередь, двусторонняя специфицированная контрактация уступает дорогу внутренней организации, обладающей иерархией и способностью «разрешения проблем» [1, р.78.].

Во всех случаях, когда активы являются весьма специфическими, возрастает степень неопределенности, что, в свою очередь, возвышает потребность в формировании участниками хозяйственных отношений специального механизма «разрешения проблем», то есть, потребность в особом интегральном субъекте, обладающем иерархией. Отметим, что в хозяйственном пространстве страны действует множество факторов, обусловливающих высокую степень спецификации активов:

- взаимодействие различных социальных групп;

- территориальная дифференциация распределения ресурсов;

- наличие группы совместных потребностей (экономической безопасности, защиты прав собственности и др.).

Указанные факторы обусловливают активное участие института государственной власти в функционировании и развитии пространственной системы страны.

Пространственная система каждой страны как интегральный субъект обладает своей формой организации и особым способом существования, или способом обеспечения материальной жизни. Поэтому любые попытки механического трансфера институтов из одного национального хозяйства в другое обречены на провал; совсем недавно эту истину проверили на себе российские либеральные реформаторы, которые пытались перенести на отечественную почву институты, сформировавшиеся и получившие развитие в экономической среде США и стран Западной Европы.

Организация огромной пространственной системы России продиктована ее природой - пространство не только притягивает к себе новое пространство, но и диктует способ организации интегрального субъекта в лице страны. Вертикаль государственной власти здесь обременена огромными полномочиями и такой же огромной ответственностью перед обществом. Да она сама и есть общество в его первом определении. Это тождество прописано в сознании граждан России.

Собственность в структуре интегрального субъекта России подчинена государственной власти и выполняет по отношению к ней сервисную функцию. Капитал, который пытается выйти за рамки такой субординации, становится нелегитимным и подлежит публичному наказанию - чтобы другим неповадно было. Только власть выступает здесь легитимным источником богатства как «общественного фонда цивилизации», собственность же призвана приносить власти материальные и духовные элементы для формирования богатства. Поэтому любая попытка «защитить права собственности», не изменяя качество отношений интегрального субъекта России, обречена на провал.

Институциональная асимметрия между собственностью и властью дорого обходится российскому интегральному субъекту:

- всеобъемлющий контроль над капиталом и гражданским обществом обеспечивается с помощью бюрократической пирамиды, поглощающей значительную часть доходов и энергии общества;

- высокий уровень трансакционных издержек бизнеса (в значительной части -скрытых от наблюдения) обусловливает низкую конкурентоспособность многих видов бизнеса;

- диктат власти отчуждает эволюционный процесс от частной инициативы, а значит, и от инноваций.

Интегральный субъект в лице России правомерно квалифицировать как «экономику пространства», по всем основным параметрам противостоящую «экономике времени». В современном мире существует определенная асимметрия времени и пространства - для одних стран независимой переменной (аргументом функции хозяйственной системы) выступает время, а для других - такой независимой переменной выступает, наоборот, пространство.

В первом случае система отношений динамична и предрасположена к экономии времени и переменам, во втором случае - она консервативна и предрасположена к завышенной оценке имеющихся у нее природных ресурсов и угроз своему существованию, а также к использованию указанных ресурсов и угроз в качестве инструментов политики.

Хозяйственная система России, занимающая огромные просторы Восточной Европы, Урала, Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока, объективно ориентирована на освоение природных ресурсов, имеющихся в огромном пространстве.

Естественными ограничениями в развитии такой системы выступают:

- низкая плотность населения;

- обилие экстремальных условий проживания людей;

- затрудняющие развитие бизнеса и гражданского общества издержки трансакций и социальных коммуникаций.

Указанные возможности и ограничения обусловили специфические характеристики интегрального субъекта в лице современной России.

Закон экономии времени действует в огромном хозяйстве России специфическим образом. В «экономике пространства», извлекающей из кладовой природы и оборачивающей огромные объемы ресурсов, многие субъекты хозяйственных отношений существуют вовсе не за счет извлечения ненадежной прибыли, которую, только и гляди, отберут в пользу государства, а посредством имитации «неизбежных» издержек и потерь, скрывая в них свою долю «теневого» дохода.

Именно в такой имитации общественно необходимых издержек лежит основание устойчиво отождествляемого с Россией феномена всеобщего воровства, с помощью которого подавленный властью институт собственности отчасти компенсирует себя.

«Экономика пространства» не может быть силой политической воли превращена в «экономику времени», как бы этого не хотелось многим российским преобразователям, начиная с Петра Великого. Попытка осуществления либеральных рыночных преобразований в России свидетельствует о том, что «экономика пространства» активно отторгает насильственно внедряемые в ее структуру чужеродные институты, восстанавливая свою органическую целостность.

Но из опыта либеральных рыночных преобразований в России стоит извлечь еще один урок - «внешним» наблюдателям и исследователям необходимо понять внутреннюю организацию «экономики пространства» и избавиться от поверхностно-высокомерного отношения ко всему, что не вписывается в рамки неоклассической доктрины, сложившейся в условиях «экономики времени».

Во всяком случае, у этих способов организации общественного хозяйства -различные системы ценности. Богатство в экономике пространства есть, прежде всего, само пространство, обладание им, расширение его [2]. Обладая огромным пространством, волей-неволей приходится делать ставку на использование скрытых в нем ресурсов и на преимущественно экстенсивное развитие. Интегральный субъект «экономики пространства» есть империя «в себе», которая при определенных обстоятельствах превращается в империю «для себя».

«Экономика пространства» и «экономика времени» еще ждут своего глубокого сопоставительного анализа, ориентированного на выявление точек их соприкосновения и возможностей интеграционного взаимодействия. Нельзя принимать во внимание одни только моменты различия. Оба типа организации хозяйственных отношений сближает то обстоятельство, что они измеряются общим мерилом - скоростью движения по ступеням социального прогресса. В конце концов, мир един в своем пространственном и временном многообразии.

Глобальная интеграция обостряет проблему понимания друг друга и проявления особой формы - назовем ее пространственно-временной - толерантности. Не надо рефлекторно отталкивать от себя то, что иначе устроено. Не стоит навязывать хозяйственным и политическим контрагентам - какими бы «варварскими» и непонятными они не казались - свои стандарты поведения и мышления как «единственно верные». Такой способ поведения когда-то привел гордый Рим к крушению в столкновении с «варварами». Даже в кризисных ситуациях субъектам «экономики времени» и «экономики пространства» следует улавливать и максимально использовать все импульсы к позитивному взаимодействию - пусть оно и очень далеко от интеграционного переплетения интересов.

Переплетению интересов препятствуют глубокие различия в стратегической

ориентации двух типов организации хозяйственных отношений. «Экономика времени» в своем развитии ориентирована на прибыль; напротив, «экономика пространства» кладет в основание своего эволюционного процесса механизмы ренты. Такой выбор обусловлен господством института государственной власти, отсутствием конкурентной среды и масштабами хозяйственного пространства. Если хозяйственная система построена на контроле над территорией и стремится к приращению своего жизненного пространства, то ее участники нацелены на добычу, первичную переработку и продажу ресурсов своей кладовой природы.

Поэтому закономерно, что в качестве способа существования Россия давно избрала для себя извлечение природной ренты. Рентный механизм представляет собой один из наиболее древних способов обеспечения материальной жизни. Но не стоит спешить с выводом о том, что он безнадежно устарел. Древо ренты произрастает как архаическими, так и вполне современными ветвями - достаточно упомянуть интеллектуальную ренту, извлекаемую владельцами человеческого капитала.

Ветвь природной ренты в огромной пространственной системе современной России воплощается в стратегической ориентации хозяйства страны на добычу, первичную переработку и продажу энергоресурсов, руд металлов, лесных ресурсов. Благодаря резкому повышению мировых цен на продовольствие, этот перечень вскоре может быть дополнен аграрными ресурсами, тем более, что такое дополнение соответствует традиционной ориентации российского хозяйства при царской власти.

Как обеспечивает свою жизнь интегральный субъект, для которого характерна рентная стратегическая ориентация? Где ключ к пониманию способа его существования? Жизнь во всех ее формах есть регулируемый способ обмена веществ между организмом и внешней средой, и весь вопрос в том, каким образом обеспечивается такое регулирование.

Непреходящая эвристическая ценность классической пирамиды потребностей А. Маслоу заключается в том, что она содержит в себе необходимые основания для типизации способов человеческого существования - от потребности в пище до потребности в саморазвитии личности. От тех или иных систем и возглавляющих их политических деятелей требуется только выбор одного из таких оснований.

Централизация общественной жизни России обусловливает особую роль лидера -человека, стоящего во главе страны. Однако не стоит преувеличивать возможности того, кто только личностно воплощает в себе всю громаду интегрального субъекта. Вряд ли правомерно демонизировать какого бы то ни было лидера - плох он или хорош, но он призван своей пространственной системой и служит ей, пока способен обеспечивать способ ее существования.

Перестанет обеспечивать - его сменит какое-то иное лицо, более адекватно персонифицирующее пространственную систему России. Здесь речь идет о лицах лишь постольку, поскольку они являются олицетворением определенных объективно необходимых экономических отношений. Государь удерживает власть, отмечает Н. Макиавелли, в том случае, если его деятельность соответствует определенным правилам, то есть, говоря современным языком, если он институционально адекватен системе, в которой он властвует [3, с.56].

Способ существования экономической системы современной России основывается на одной из элементарнейших потребностей человеческого существования - потребности в безопасности. Но самые элементарные потребности тем и хороши, что устойчивы и не нуждаются в пояснениях, и политике надежнее всего на них опираться.

Интересующий нас способ прост до чрезвычайности (как устойчиво воспроизводится сама чрезвычайность во внутренней среде страны, спустя почти столетие после создания печально памятной Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем!). Он включает два взаимосвязанных момента:

- воспроизводство необходимых угроз и рисков на мировых рынках (по-русски это называется «нагнать страху на весь мир»), позволяющее поднять и зафиксировать на

высоком уровне рыночные котировки на энергоносители и сырье и максимизировать извлекаемый рентный доход;

- воспроизводство необходимого внутреннего социального напряжения (по-русски это называется «нагнать страху на собственный народ»), дабы без осложнений распределить полученный рентный доход между установленными властью субъектами и не допустить нежелательной дисперсии финансово-инвестиционных ресурсов.

Конечно же, есть множество иных способов воздействия на мировые рынки, но все они предполагают конкурентное взаимодействие, изменение соотношения между важнейшими параметрами хозяйственного развития. Но интегральный субъект в лице современной России устроен так, что у него нет выбора, поскольку он не обладает необходимыми конкурентными преимуществами, и, прежде всего, по-настоящему конкурентоспособными бизнес структурами. Сказывается сервисная роль института собственности, лишающая его рыночной дееспособности.

Соответственно, есть множество альтернативных способов воздействия на участников пространственной системы страны в целях обеспечения необходимого для нее способа распределения имеющихся финансово-инвестиционных ресурсов, предполагающих опору на потенциал гражданского общества, силу среднего класса, возможности местного самоуправления и др.

Но эти способы плохо сочетаются с жесткой и мощной вертикалью государственной власти, предпочитающей редуцировать гражданское общество к совокупности «ручных» некоммерческих организаций, бюрократизировать средний класс, сведя его к совокупности государственных, муниципальных и корпоративных чиновников, а также превратить местное самоуправление в нижнюю ступень лестницы государственного управления. Сказывается и преемственность современной России по отношению к сталинской «системе всеобщего страха». Так что и здесь выбора практически нет.

Описанный способ существования экономической системы современной России надежен и не раз доказывал свою эффективность на деле. Так, конфликт вокруг Южной Осетии в августе 2008 года мгновенно обеспечил взлет нефтяных котировок на 10 долларов за баррель и заодно надолго гарантировал власть от ненужных дискуссий на тему о социальной справедливости.

Способ существования интегрального субъекта в лице современной России плох только одним - если его использовать, то модернизация, жизненно необходимая для инфраструктуры и функционирующего капитала страны, а также последующее инновационное развитие никак не получаются. Да и вообще о развитии говорить не приходится - налицо, скорее, повторение уже не раз пройденного пути, то есть, простое инерционное воспроизводство хозяйственных и социально-политических отношений.

Но способ до сих пор применяется, находя внешние и внутренние ресурсы для своей консервации. Чем больше неупорядоченности во внутренней среде пространственной системы России, тем агрессивнее ее вертикаль власти по отношению к внешнему миру. В свою очередь, чем сильнее изоляция, в которой оказывается страна после каждого проявления внешней агрессии, тем больше оснований для инерционного продолжения прежней политики, основанной на эксплуатации общественной потребности в безопасности.

Интегральный субъект в лице современной России покоится на надежном основании и обладает значительными возможностями для консервации своего нехитрого способа существования. Но он не отделен от остального мира китайской стеной, а этот мир не стоит на месте. Надо кому-то продавать свои природные ресурсы и у кого-то приобретать все возрастающую массу товаров, которые Россия сама производить не в состоянии.

Наконец, необходимо просто вписываться в мировое хозяйственное и социальнокоммуникационное пространство, чтобы поддерживать статус надежного партнера по

сделкам и привлекать инвестиции. Тот же конфликт вокруг Южной Осетии спровоцировал катастрофический обвал котировок российских ценных бумаг - между прочим, гораздо более глубокий, нежели обвал на финансовом рынке США.

Действует императив: чем больше интегрирован в глобальное мировое хозяйство интегральный субъект в лице России, тем больше он вынужден активно использовать финансовые инструменты, обеспечивающие формирование, извлечение и распределение рентных доходов, выходить на мировые рынки капитала, участвовать в глобальном информационном пространстве, а также поддерживать собственный позитивный имидж и инвестиционную привлекательность.

Но, может быть, речь идет только о внешней виртуальной оболочке, под которой скрывается все та же вертикаль государственной власти? Хорошо известно, что любая актуальная форма обладает преобразовательным потенциалом по отношению к своему содержанию. Противоречивое соединение постиндустриальной формы и архаического содержания - временная, переходная ситуация, которая должна разрешиться в пользу одного из двух альтернативных сценариев:

- силы интеграции берут верх, и интегральный субъект в лице России постепенно преодолевает свою природу, выходит за свои пределы, чтобы найти свое новое качество;

- силы изоляции доминируют, и в огромной пространственной системе России начинается дезинтеграция. Нормальный обмен веществ с внешним миром сменяется изоляцией и режимом медленного гниения.

Оценивая вероятность реализации каждого из этих сценариев, необходимо исходить из того, что выбор между ними - не только за Россией, но и за всем остальным миром. Дефицит толерантности может обернуться запуском негативного сценария и масштабным кризисом страны, обладающей огромным военным арсеналом и незаурядной энергией населения, привыкшего действовать именно в критических ситуациях.

Большинство противоречий, с которыми сталкивается процесс экономического исследования, обладают определенным эвристическим потенциалом. В хозяйственной жизни есть множество феноменов, которые удивляют мир своим консерватизмом и устойчивостью к преобразованиям. Но длительное существование в изменяющемся мире само по себе изменяет их. Та же корпорация, существующая не менее пятисот лет, претерпела в своей внутренней среде и формах внешнего рыночного поведения огромные изменения и продолжает изменяться.

Вертикаль экономической власти наиболее развитых современных корпораций покоится уже на совершенно ином основании - системе знания, воплощенной в корпоративных компетенциях, нематериальных активах и человеческом капитале. Вряд ли в стратегической перспективе может остаться неизменной вертикаль государственной власти России, активно применяющая инструменты и технологии, порожденные «экономикой, основанной на знаниях». Но для того, чтобы ожидаемая стратегическая перспектива реализовалась, необходимы огромные резервы все той же пространственновременной толерантности.

Экономика пространства по-своему решает встающие перед ней исторические задачи. Огромная пространственная система России в начале ХХ века ответила на вызов уходящего от нее в отрыв индустриального мира тем, что призвала большевиков и решила задачу своей индустриализации. При этом материальные затраты и человеческие потери в расчет не принимались.

В конце ХХ века России был брошен вызов иного рода - вызов «экономики, основанной на знаниях». Переродившиеся большевики потеряли власть потому, что оказались совершенно не готовы к этому вызову. Ныне Россия занята рыночными преобразованиями, восстановлением и укреплением вертикали власти, формированием резервов, возвратом имперского духа, - короче говоря, тем, что еще очень далеко отстоит от требуемого ответа.

Какой ответ найдет Россия на вызов «экономики, основанной на знаниях»? Кого

призовет, чтобы сформулировать и отчеканить свой ответ? Полтора столетия тому назад Николай Гоголь писал: «Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа. ... Летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства» [4, с.512]. Пророческие слова - летит мимо и не дает ответа. Не следует рассчитывать на скорый ответ и сегодня. Россия даст его в свое время, когда найдет для него необходимую форму и внутренние силы. Непрозрачность отечественной политики и экономики корреспондируются с непредсказуемостью траектории развития страны.

В современной научной литературе получила развитие очень интересная институциональная интерпретация данной проблемы. Противостояние «экономики пространства» и «экономики времени» выражается в ней как противостояние двух социальных систем, обладающих противоположными институциональными основаниями

- соответственно, Х - матрицей и У - матрицей [5]. Если для Х - матрицы характерны субординация, труд как служба и редистрибуция материальных ценностей, то для альтернативной У - матрицы свойственны конкуренция, деятельность по контракту и обмен материальными ценностями.

Каждая из матриц обладает прочным ядром базисных институтов, но допускает - в определенных пределах - заимствование комплементарных институтов, сформировавшихся в среде альтернативной матрицы. Конкретным проявлением толерантности в ситуации такого заимствования будет соразмерность трансфера институтов потенциалу адаптации институциональной матрицы - рецепиента.

Несоблюдение указанной соразмерности провоцирует враждебные столкновения двух противоположных институциональных оснований, что, в свою очередь, порождает в институциональной организации современного мира поистине тектонические сдвиги, сравнимые с результатами столкновения гигантских плит, на которых покоятся земные континенты. Глобальная интеграция неравномерно, порой в режиме жесткого контактного взаимодействия, продвигает процесс институционального синтеза.

Примечания:

1. Williamson O. The Economic Institutions of Capitalism. N. Y., 1981. 242 p.

2. Бродель Ф. Время мира. Материальная цивилизация, экономика и капитализм ХУ-ХУШ вв. М., 1992. 431 с.

3. Макиавелли Н. Государь // Макиавелли Н. Сочинения. М., 1998. 653 с.

4. Гоголь Н.В. Повести. Пьесы. Мертвые души. М., 1975. 654 с.

5. Polanyi K. The Livelihood of Man. N. Y., 1977. 217 с.