CC BY
29
стратегия интеграции в развитии региональных экономических систем северного кавказа
А. А. ЕРМОЛЕНКО,
доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой экономики E-mail: ermolenko_alex@inbox.ru Южный институт менеджмента, г. Краснодар
Усиливаются процессы интеграции и дифференциации российскихрегионов. Интеграционное взаимодействие порождает новые структуры метарегиональногоуровня. Критерием эффективности интеграции является наличие и степень выраженности интеграционного эффекта. Для этого необходимы усилия государства во взаимосвязи с условиями экономического развития каждого региона. Государственное управление инновационным развитием должно базироваться на возможностях регионов и кластерной организации производства.
Ключевые слова: интеграция, инновации, региональная экономическая система, кластерная организация, институциональная асимметрия.
Глобальный кризис усилил процессы дифференциации и интеграции на всех уровнях организации хозяйственных отношений. Естественным результатом дифференциации на мезоуровне выступают субрегиональные системы, несущие в себе потенциал формирования эффективных «ядер развития» регионов. В свою очередь, интеграционное взаимодействие отдельных региональных экономических систем создает условия для возникновения и развития более масштабных пространственных образований метарегионального уровня.
Исследуя интеграцию, необходимо учитывать, что она является одной из наиболее высокоорганизованных и сложных форм экономического взаимодействия. Ступени эволюционного процесса, ведущие к интеграции, невозможно игнорировать или обходить стороной. В самом общем виде такие ступени можно определить следующим образом: кооперация — комбинирование — кластеризация.
Естественным критерием эффективности интеграции выступает формирование синергети-ческого эффекта. Ложная, надуманная интеграция
оборачивается либо бесплодной затратой ресурсов, либо негативной синергией, которая умножает угрозы, риски и барьеры на пути развития региональной экономической системы.
Предпосылками интеграции выступают естественно возникшие экономические силы взаимного притяжения, том числе: ценового, инвестиционного, информационного притяжения и др. Они образуются по двум направлениям взаимодействия экономических субъектов:
1) горизонтальной оси (линии рыночных контрактов);
2) вертикальной оси (линии экономической власти, холдингов).
Не следует полагать, что отсутствие реальных сил притяжения между экономическими субъектами можно компенсировать за счет подключения «административного ресурса», сформированного в каких-либо звеньях вертикали государственной власти.
Возможности и препятствия на пути развития интеграционного взаимодействия зависят от конкретного содержания региональных экономических систем. Во многих территориальных системах Северного Кавказа сложилось контрпродуктивное противостояние двух секторов: этноэкономического сектора и сектора, в котором формируются и извлекаются бюджетная и природная ренты. Ни один из этих секторов не способен инициировать реальную интеграцию. Их взаимодействие подкрепляет совокупность архаичных институтов, препятствующих модернизации хозяйственного пространства.
Выход из такого контрпродуктивного противостояния видится в создании современных технологических комплексов, в решении задачи, которая по своим масштабам и сложности сопоставима только с индустриализацией. Однако интересую- 47
щая нас задача принадлежит к полю «экономики, основанной на знаниях». Без развитых технологических секторов, играющих ведущую роль в процессе модернизации региональных экономических систем, любые начинания — будь то интенсификация развития территориальных АПК или формирование межрегионального туристического кластера — обернутся созданием презентационных оболочек, скрывающих за собой отжившие технологии, формы человеческого фактора и способы организации хозяйственных процессов.
Для региональных экономических систем Северного Кавказа характерно наличие множества умирающих предприятий электронной промышленности, судьба которых была во многом предрешена исчезновением головных (материнских) структур. Интересен опыт воссоздания такой материнской структуры на региональном уровне (РСО — Алания, инновационная фирма «Баспик»), в котором проявилась многоликость существующих институтов. Фамильные связи позволили предприимчивому и компетентному человеку сконцентрировать в своих руках необходимое технологическое оборудование, многие элементы которого продавались разорившимися организациями по цене лома, а также сформировать современное высокотехнологическое предприятие, в конечных продуктах которого содержится до 95 % добавленной стоимости. Именно устойчивый поток добавленной стоимости лежит в основе создания вокруг фирмы «Баспик» сети инновационного бизнеса— технопарка, электронного кластера и т. п.
Иной сценарий развития интеграционных процессов имеет место на метарегиональном уровне, где вертикаль государственной власти продиктовала административное решение задачи развития взаимодействия регионов — субъектов Юга России: Северный Кавказ разъят на «более благополучную» западную составляющую, оставшуюся в рамках ЮФО, и «менее благополучную» восточную составляющую, образовавшую новый федеральный округ. При этом административный ресурс используется, скорее, для создания дополнительных барьеров на путях экономической интеграции, нежели для ее ускорения.
Ущербность региональных экономических систем современной России (слабость системного качества взаимодействия их элементов, неразвитость базовых функций, прежде всего воспроизводственной функции, господство вертикально интегрированных корпораций в «отраслевых регионах» и др.) актуализирует потребность в развитии кластерной организации территориального хозяйства.
48 -
Известно, что кластер несет в себе потенциал укрепления и развития системного качества взаимодействия элементов территориального хозяйства. Идею создания межрегиональных кластеров в условиях слабого развития взаимодействия между регионами — субъектами РФ по горизонтали следует считать плодотворной. Возможны различные варианты ее реализации, в том числе межрегиональные кластеры продовольственного типа, туристско-рек-реационного типа, научно-образовательного типа и др. Оценивая их возможности, необходимо исходить из различий в стратегиях и, соответственно, результатах развития таких кластеров.
Настораживает стремление сверху навязывать те варианты кластерной организации, которые не опираются на инициативу самих регионов. Так, возникшая идея создания рекреационно-туристического кластера Северного Кавказа за несколько недель стала своеобразным макрорегиональным проектом, которому присущи те же отрицательные характеристики, что и национальным проектам: лозунговый оптимизм, неосновательность, затратный характер, отсутствие четких стратегических целей и эффективного контроля за результатами реализации.
Одни и те же стандарты формирования и реализации национальных, региональных и иных проектов опираются на устойчивость России как распределенного на огромной территории экономического субъекта, системного качества которого не смогли изменить ни полтора десятилетия рыночных преобразований, ни динамичная интеграция в состав мирового хозяйства.
Перед нами особый, интегрированный субъект, мы имеем дело с категорией, которая отражает живые формы системной организации хозяйственных отношений, обладающие устойчивыми потребностями, интересами, механизмами адаптации и, что самое главное, — потенциалом саморазвития.
Приведем конституирующие признаки интегрированного субъекта:
• собственная вертикаль экономической власти, в простейшем случае (домохозяйство) представленная как власть главы семьи;
• системная организация прав собственности и их эффективное распределение во внутренней среде указанного субъекта;
• способность обеспечивать свое функционирование и развитие.
Пространственная система страны представляет собой более сложную форму организации интегрального субъекта хозяйственных отношений, в которую встроена вертикаль государственной власти. Наличие такой вертикали существенно изменяет
возможности интегрального субъекта. Покажем это, исходя из современной теории контрактов.
О. Уильямсон указывает, что в процессе развития рынка безликая контрактация уступает дорогу двусторонней контрактации, в которой складываются устойчивые пары контрагентов, происходит устойчивая спецификация активов и «притирание» друг к другу субъектов контрактных отношений. В свою очередь, двусторонняя специфицированная контрактация уступает дорогу внутренней организации, обладающей иерархией и способностью «разрешения проблем» [3, р. 78].
Во всех случаях, когда активы являются весьма специфическими, возрастает степень неопределенности, что, в свою очередь, возвышает потребность в формировании участниками хозяйственных отношений специального механизма «разрешения проблем», т. е. потребность в особом интегральном субъекте, обладающем иерархией. В хозяйственном пространстве страны действует множество факторов, обусловливающих высокий уровень спецификации активов:
• взаимодействие различных социальных групп;
• территориальная дифференциация распределения ресурсов;
• наличие группы совместных потребностей (экономической безопасности, защиты прав собственности и др.).
Указанные факторы обусловливают активное участие института государственной власти в функционировании и развитии пространственной системы страны.
Организация огромной пространственной системы России продиктована ее природой — пространство не только притягивает к себе новое пространство, но и диктует способ организации интегрального субъекта в лице страны. Вертикаль государственной власти здесь обременена огромными полномочиями и такой же огромной ответственностью перед обществом. Да она сама и есть общество в его первом определении. Это тождество прописано в сознании граждан России.
Собственность в структуре интегрального субъекта России подчинена государственной власти и выполняет по отношению к ней сервисную функцию. Капитал, который пытается выйти за рамки такой субординации, становится нелегитимным и подлежит публичному наказанию — чтобы другим неповадно было. Только власть выступает здесь легитимным источником богатства как «общественного фонда цивилизации», собственность же призвана приносить власти материальные и
духовные элементы для формирования богатства. Любая попытка «защитить права собственности», не изменяя качества отношений интегрированного субъекта в лице России, обречена на провал.
Институциональная асимметрия между собственностью и властью дорого обходится интегральному субъекту в лице России:
• всеобъемлющий контроль за капиталом и гражданским обществом обеспечивается с помощью бюрократической пирамиды, поглощающей значительную часть доходов и энергии общества;
• высокий уровень трансакционных издержек бизнеса (в значительной части скрытых от наблюдения) обусловливает низкую конкурентоспособность многих видов бизнеса;
• диктат власти отчуждает эволюционный процесс от частной инициативы, а значит, и от инноваций.
Интегрированный субъект в лице России правомерно квалифицировать как «экономику пространства», по всем основным параметрам противостоящую «экономике времени». В современном мире существует определенная асимметрия времени и пространства—для одних стран независимой переменной (аргументом функции хозяйственной системы) выступает время, а для других — такой независимой переменной выступает, наоборот, пространство. В первом случае система отношений динамична и предрасположена к экономии времени и переменам, во втором случае — она консервативна и предрасположена к завышенной оценке имеющихся у нее природных ресурсов и угроз своему существованию, а также к использованию указанных ресурсов и угроз в качестве инструментов политики.
Хозяйственная система России, расположенная на огромных просторах Восточной Европы, Урала, Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока, объективно ориентирована на освоение природных ресурсов, имеющихся в огромном пространстве. Естественными ограничениями в развитии такой системы выступают:
• низкая плотность населения;
• обилие экстремальных условий проживания людей;
• издержки трансакций и социальных коммуникаций, затрудняющие развитие бизнеса и гражданского общества.
Указанные возможности и ограничения обусловили специфические характеристики интегрального субъекта в лице современной России.
Закон экономии времени действует в огромном хозяйстве России специфическим образом. В «эконо-
- 49
мике пространства», извлекающей из кладовой природы! и реализующей огромные объемы ресурсов, многие субъекты хозяйственных отношений существуют вовсе не за счет извлечения ненадежной прибыли, которую, только и гляди, отберут в пользу государства, а посредством имитации «неизбежных» издержек и потерь, скрывая в них свою долю «теневого» дохода.
Именно в такой имитации общественно необходимых издержек лежит основание устойчиво отождествляемого с Россией феномена всеобщего воровства, с помощью которого подавленный властью институт собственности отчасти компенсирует себя.
«Экономика пространства» не может быть силой политической воли превращена в «экономику времени», как бы этого не хотелось многим преобразователям. Критикам «экономики пространства» необходимо избавиться от поверхностно-высокомерного отношения ко всему, что не вписывается в рамки неоклассической доктрины, сложившейся в условиях «экономики времени».
У этих способов организации общественного хозяйства — различные системы ценности. Богатство в экономике пространства есть, прежде всего, само пространство, обладание им, расширение его [1]. Обладая огромным пространством, волей-неволей приходится делать ставку на использование скрытых в нем ресурсов и на преимущественно экстенсивное развитие. Интегральный субъект «экономики пространства» есть империя «в себе», которая при определенных обстоятельствах превращается в империю «для себя».
«Экономика пространства» и «экономика времени» еще ждут своего глубокого анализа, ориентированного на выявление точек соприкосновения и возможностей интеграционного взаимодействия. Нельзя принимать во внимание только моменты различия. Оба типа организации хозяйственных отношений сближает то обстоятельство, что они измеряются одним и тем же мерилом — скоростью движения по ступеням прогресса. В конце концов, мир един в своем пространственном и временном многообразии.
Глобальная интеграция обостряет проблему понимания друг друга и проявления особой формы (назовем ее пространственно-временной) толерантности. Не надо рефлекторно отталкивать от себя то, что иначе устроено. Даже в кризисных ситуациях субъектам «экономики времени» и «экономики пространства» следует улавливать и использовать все импульсы к позитивному взаимодействию — пусть оно и очень далеко от интеграционного переплетения интересов.
50 -
«Экономика времени» в своем развитии ориентирована на прибыль; напротив, «экономика пространства» кладет в основание своего эволюционного процесса механизмы природной ренты. Такой выбор обусловлен господством института государственной власти, отсутствием конкурентной среды и масштабами хозяйственного пространства. Если хозяйственная система построена на контроле за территорией и стремится к приращению своего жизненного пространства, то ее участники нацелены на добычу, первичную переработку и продажу ресурсов своей кладовой природы.
Поэтому закономерно, что в качестве способа существования Россия давно избрала для себя извлечение природной ренты. Рентный механизм представляет собой один из наиболее древних способов обеспечения материальной жизни. Но не стоит спешить с выводом о том, что он безнадежно устарел. «Дерево ренты» произрастает как архаическими, так и вполне современными ветвями — достаточно упомянуть интеллектуальную ренту, извлекаемую владельцами человеческого капитала.
Ветвь природной ренты в огромной пространственной системе современной России воплощается в стратегической ориентации хозяйства страны на добычу, первичную переработку и продажу энергоресурсов, руд металлов, лесных ресурсов. Благодаря резкому повышению мировых цен на продовольствие, этот перечень вскоре может быть дополнен аграрными ресурсами, тем более, что такое дополнение соответствует традиционной ориентации российского хозяйства при царской власти.
Как обеспечивает свою жизнь интегральный субъект, для которого характерна рентная стратегическая ориентация? Где ключ к пониманию способа его существования? Жизнь во всех ее формах есть регулируемый способ обмена веществ между организмом и внешней средой, и весь вопрос в том, каким образом обеспечивается такое регулирование.
Эвристическая ценность классической пирамиды потребностей А. Маслоу заключается еще и в том, что она содержит в себе необходимые основания для типизации способов человеческого существования — от потребности в пище до потребности в саморазвитии личности. От тех или иных систем и возглавляющих их политических деятелей требуется только выбор одного из таких оснований.
Централизация общественной жизни России обусловливает особую роль человека, стоящего во главе страны. Однако не стоит преувеличивать возможности того, кто только личностно воплощает в себе всю громаду интегрального субъекта. Вряд ли правомерно демонизировать какого бы то ни было
лидера — плох он или хорош, но он призван своей пространственной системой и служит ей, пока способен обеспечивать способ ее существования.
Перестанет обеспечивать — его сменит какое-то иное лицо, более адекватно персонифицирующее пространственную систему России. Здесь речь идет о лицах лишь постольку, поскольку они являются олицетворением определенных объективно необходимых экономических отношений. Государь удерживает власть, отмечает Н. Макиавелли, в том случае, если его деятельность соответствует определенным правилам, то есть, говоря современным языком, если он институционально адекватен системе, в которой он властвует [2, с. 56].
Способ существования экономической системы современной России основывается на одной из элементарнейших потребностей человеческого существования — потребности в безопасности. Но самые элементарные потребности тем и хороши, что устойчивы и не нуждаются в пояснениях, и политике надежнее всего на них опираться.
Интересующий нас способ включает в себя два взаимосвязанных момента:
1) воспроизводство необходимых угроз и рисков на мировых рынках (по-русски это называется «нагнать страху на весь мир»), позволяющее поднять и зафиксировать на высоком уровне рыночные котировки на энергоносители и сырье и максимизировать извлекаемый рентный доход;
2) воспроизводство необходимого внутреннего социального напряжения (по-русски это называется «нагнать страху на собственный народ»), дабы без осложнений распределить полученный рентный доход между установленными властью субъектами и не допустить нежелательной дисперсии финансово-инвестиционных ресурсов.
Конечно же, есть множество иных способов воздействия на мировые рынки, но все они предполагают конкурентное взаимодействие, изменение соотношения между важнейшими параметрами хозяйственного развития. Но интегрированный субъект в лице современной России устроен так, что у него нет выбора, поскольку он не обладает необходимыми конкурентными преимуществами, и прежде всего по-настоящему конкурентоспособными бизнес-структурами. Сказывается сервисная роль института собственности, лишающая его рыночной дееспособности.
Соответственно, есть множество альтернативных способов воздействия на участников пространственной системы страны в целях обеспечения необходимого для нее способа распределения имеющихся финансово-инвестиционных ресурсов, предполагающих опору на потенциал гражданского общества,
силу среднего класса, возможности местного самоуправления и др. Но эти способы плохо сочетаются с жесткой и мощной вертикалью государственной власти, предпочитающей редуцировать гражданское общество к совокупности «ручных» некоммерческих организаций, бюрократизировать средний класс, сведя его к совокупности государственных, муниципальных и корпоративных чиновников, а также превратить местное самоуправление в нижнюю ступень лестницы государственного управления.
Чем больше интегрирован в глобальное мировое хозяйство масштабный субъект в лице России, тем больше он вынужден активно использовать финансовые инструменты, обеспечивающие формирование, извлечение и распределение рентных доходов, выходить на мировые рынки капитала, участвовать в глобальном информационном пространстве, а также поддерживать собственный позитивный имидж и инвестиционную привлекательность. Но, может быть, речь идет только о внешней виртуальной оболочке, под которой скрывается все та же вертикаль государственной власти? Хорошо известно, что любая актуальная форма обладает преобразовательным потенциалом по отношению к своему содержанию.
Противоречивое соединение постиндустриальной формы и архаического содержания — временная, переходная ситуация, которая должна разрешиться в пользу одного из двух альтернативных сценариев:
1) силы интеграции берут верх, и интегральный субъект в лице России постепенно преодолевает свою природу, выходит за свои пределы, чтобы найти свое новое качество;
2) силы изоляции доминируют, и в огромной пространственной системе России начинается дезинтеграция. Нормальный обмен веществ с внешним миром сменяется режимом застоя. Оценивая вероятность реализации каждого из
этих сценариев, необходимо исходить из того, что выбор между ними — не только за Россией, но и за всем остальным миром. Дефицит толерантности может обернуться запуском негативного сценария и масштабным кризисом страны, обладающей огромным военным арсеналом и незаурядной энергией населения, привыкшего действовать именно в критических ситуациях.
Список литературы
1. Бродель Ф. Время мира. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV — Х^Ш вв. М.: Прогресс, 1992.
2. Макиавелли Н. Государь // Сочинения. М.: «ЭКСМО-ПРЕСС», 1998.
3. Williamson O. The Economic Institutions of Capitalism. N. Y.: Free Press, 1981.
- 51
