Специфика русской культуры Текст научной статьи по специальности «История и археология»

РОССИЯ ВЧЕРА И СЕГОДНЯ

Д-р экон. наук Н. М. Багновская

СПЕЦИФИКА РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

Русская культура как особый тип культуры рассматривается в единстве и взаимодействии основных факторов, повлиявших на ее формирование.

Замечательный русский философ Н. А. Бердяев в работе «Истоки и смысл русского коммунизма» писал: «Русский народ по своей душевной структуре народ восточный. Россия - христианский Восток, который в течение столетий подвергался сильному влиянию Запада (ХУШ-ХХ вв.) и в своём верхнем культурном слое ассимилировал все западные идеи. Историческая судьба русского народа была несчастной и страдальческой, так как развивался он катастрофическим темпом, через прерывность и изменение типа цивилизации. В русской истории трудно найти органическое единство развития». И это действительно так. В своем развитии русская культура прошла несколько этапов:

дохристианская, языческая культура восточных славян (примерно Ш-1У в. - конец Х в.);

культура Киевской Руси (Х1 - конец ХШ в.); культура Руси татарского периода (конец ХШ - конец ХУ в.); культура Московского царства (ХУ1-ХУ11 в.); культура Петровской России (конец ХУП-ХУШ век}; культура императорской России (конец ХУ111 - начало ХХ в.); культура советской России (конец. ХХ - начало 90-х гг. ХХ в.); постсоветская культура (с начала 90-х гг. ХХ в.). Таким образом, развитие русской культуры носит прерывистый характер и основное ее качество - дискретность. В этой культуре можно найти немало антиномий, свойственных всякой культуре и создающих разнообразие национально-духовной жизни: индивидуализм - коллективизм, смирение - бунт, природная стихийность - монашеский аскетизм, мягкость - жестокость, самоотверженность - эгоизм, элитарное - народное, высокое - обыденное и т. д. Наряду с антиномиями постоянно присутствуют устойчивые черты принципиального разрыва, которые можно определить как противоречия русской культуры: природно-языческое начало, материализм и приверженность к возвышенным духовным идеалам; всеохватная государственность и анархическая вольница; национальное

самомнение, смыкающееся с великодержавностью, и мессианский универсализм; поиски социальной свободы и подчинение государственному деспотизму и сословной иерархии; увлечение образцами западного прогресса и интерес к региону высокой духовности и мистических озарений и др.

Всякая культура синтетична. Это относится и к русской культуре, которой приходилось взаимодействовать с Западом и Востоком, образуя как бы мост между первым и вторым. Такой геополитический фактор предопределил её основное своеобразие - евразийский характер русской культуры. В русской душе всегда боролись два мира: Запад и Восток; две системы ценностей: деспотизм, государственность и анархизм и вольность; искание бога и безбожие; смирение и наглость и т. д. Элемент евразийства в русской культуре все громче звучит в настоящее время.

Находясь между двумя культурами - западной и восточной - и впитывая их, Россия объединила восточное подчинение индивида родовому клану, общине и западный индивидуализм, уважительное отношение к личности. Эти два культурных начала были синтезированы в идее соборности. В русской философии идея соборности разрабатывалась А. С. Хомяковым, И. В. Киреевским, Ю. Ф. Самариным, К. С. Аксаковым и многими другими мыслителями. Соборность предполагает нравственную общность коллектива, подчиненную религии, церкви. Только такая нравственная общность может служить основой, опорой индивидуальных действий.

Другой фактор, повлиявший на специфику русской культуры, -природно-климатический. Как указывал Л. Н. Гумилев, формирование Древнерусского государства и этноса на границе двух географических зон - степи и лесостепи - определило уникальность и политической, и экономической, и культурной истории Древней Руси.

Специфика природно-климатических условий исторического центра России состоит в необычайно коротком цикле сельскохозяйственных работ (примерно с конца апреля до конца сентября). Находясь в столь жестких временных границах, пользуясь довольно примитивными орудиями, крестьянин мог лишь с минимальной интенсивностью обработать свою пашню, и его жизнь напрямую зависела от плодородия почвы и капризов погоды. Практически это означало неизбежность работы буквально без сна и отдыха, с использованием труда всех членов семьи - детей, стариков, женщин - на мужских работах и т. д. В Западной Европе крестьянину ни в Средневековье, ни в Новом времени такого напряжения сил не требовалось, так как сезон работ был там гораздо дольше, что обеспечивало более благоприятный ритм труда. В этом заключается фундаментальное различие с Западом не только в возможностях земледелия, но и в укладе жизни крестьянина, во всей его культуре.

С природно-климатическими особенностями в значительной мере связан и острый дефицит удобрений на крестьянских и даже помещичьих полях. Крестьянские лошади были мелкими, слабосильными, а весной буквально падали от бескормицы. Это один из величайших экономических парадоксов для страны со столь огромными пространствами.

Необычайно низкая урожайность, ограниченность размеров крестьянской запашки, слабая база скотоводства на основной исторической территории России вели к тому, что российскому обществу был присущ относительно низкий объем совокупного прибавочного продукта. А это имело громадное значение для формирования определенного типа государственности, вынуждая господствующий класс создавать жесткие механизмы для изъятия той доли совокупного прибавочного продукта, которая шла на потребности самого государства и господствующего класса. Именно отсюда - многовековая традиция деспотической власти российского самодержца, отсюда, в конечном счете, и истоки режима крепостного права в России, суровость которого не имела аналогии в мире.

Во многом под воздействием природно-климатического фактора на Руси утвердился своеобразный, неведомый Европе сельский поземельный мир, способствовавший сохранению общины и общинного, коллективистского сознания. Почему так случилось в русской традиции, что община не ушла в прошлое вместе с родоплеменными отношениями?

В Древней Руси крайне экстенсивный способ земледелия помимо затрат труда на обработку почвы требовал постоянных и громадных усилий целого коллектива людей (общины) для рубки больших массивов леса при почти ежегодной смене участков обрабатываемой земли. Регулярное паровое трехполье явилось переворотом в земледелии, оно дало крестьянину огромную экономию труда, изменив весь уклад его жизни, сделав возможным перенесение центра тяжести хозяйственной деятельности с общины на индивидуальное крестьянское хозяйство. Но самостоятельность такого крестьянского хозяйства не стала подлинной, потому что при паровом трехполье скудные почвы стремительно «выпахивались» и теряли плодородие. Практика восстановления плодородия была связана исключительно с архаической традицией - применением подсеки и перелога. А это вновь требовало больших затрат труда и помощи общины, которая, потеряв своё абсолютное господство, продолжала оставаться важным элементом не только быта и жизнеустройства крестьян, но и их земледельческого производства.

В результате монголо-татарского завоевания были разрушены древнерусские государственные образования, но община не только сохранилась, но и окрепла, так как завоевателям было удобнее взимать дань с общины, а не с индивидуального крестьянского хозяйства. В дальнейшем ход развития феодальных отношений на Руси и формирование еди-

ного Русского государства также способствовали сохранению сельской поземельной общины. Почему?

В период феодальной раздробленности господское хозяйство опиралось главным образом на холопский труд. С формированием единого Русского государства таким работником мог быть только крестьянин, однако в условиях, когда крестьянину едва хватало времени, чтобы обеспечить семью, заставить его дополнительно работать на поле феодала можно было только введением режима жесткой личной зависимости путем навечного прикрепления его к земле, т. е. путем создания государственной машины закрепощения.

Введение полевой барщины резко увеличило объем земледельческих работ, создавая для крестьянина воистину невыносимые условия жизни. Это привело к усилению жизнедеятельности общины как защитного механизма, действующего в интересах крестьян уже в условиях крепостного права. С этого времени община переживает возрождение и обновление. Вместо постепенного её разложения с конца ХУ1 в. возрастает демократизм приспособленной к крепостничеству общины, развиваются уравнительные тенденции, направленные прежде всего на защиту бедных, на помощь им за счет зажиточных крестьян. Государство также было заинтересовано в функционировании крестьянской общины, так как при слабом развитии городов и промышленности разорение крестьянина не переключало его в иную сферу производства (вспомним «огораживание» в Англии, давшее рабочие руки для капиталистической промышленности), а ложилось бременем на общество.

Крестьянская община в России выработала целый комплекс мер для подъема хозяйств, впавших в разорение. Земельные переделы и «по-равнения», различного рода крестьянские «помочи» сохранились вплоть до 1917 г. Они уцелели, несмотря на энергичное втягивание крестьянского хозяйства, начиная со второй половины Х1Х в., в систему капиталистических отношений.

Громадное влияние и сила крестьянского общинного землепользования веками стояли прочным заслоном на пути зарождения частной собственности крестьян на землю. Не случайно в ХУШ-Х1Х вв. спорадическое развитие элементов частной собственности на землю имело место лишь на окраинах Российского государства. Земельный рынок в России стал зарождаться лишь после крестьянской реформы, а в канун Первой мировой войны его развитие было в начальной стадии.

Общинные принципы землепользования действовали вплоть до советской коллективизации начала 30-х гг. ХХ в. Столетия существования общины (а в советское время колхозов - своеобразных модификаций общины) создали социально-психологические стереотипы, сыгравшие важную роль в формировании основ российской цивилизации и националь-

ного характера, в живучести в сознании населения ценности уравнительных традиций. Совсем не случайно так трудно сегодня большинству российских людей согласиться с принятием законодательства о частной собственности на землю. Под национальным характером Н. А. Бердяев понимал устойчивые качества, присущие представителям данной нации, проявляющиеся не только в нравах, поведении, образе жизни, культуре, но и в судьбе наций, государств.

В качестве фундаментальных свойств русского человека следует отметить свободолюбие, могучую силу воли, доброту и талантливость. Свободолюбие как ценность вырабатывалось русской культурой в обстановке постоянной внешней опасности. Татаро-монгольское иго, польско-шведская интервенция в начале ХУ11 в., нашествие Наполеона и т. д. грозили русскому народу потерей государственной самостоятельности. Мужественная борьба с интервентами воспитывала у населения страны патриотизм и любовь к независимости.

Свободолюбие в русском народе развивалось и под влиянием внутренних факторов. «Бедный крестьянин! На него обрушиваются всевозможные несправедливости, - писал А. И. Герцен. - Император преследует его рекрутскими наборами. Помещик крадет у него труд, чиновник -последний рубль».

Крепостное право и самодержавие не превратили русского крестьянина в раба. Казачество возникло как результат бегства смелых, предприимчивых людей, ищущих свободы от помещика и государства. Вольнолюбивые русские люди освоили новые земли Сибири и Севера России. Суровая жизнь русского человека воспитала в нем глубокое уважение к сильной воле, упорству в достижении цели и бурным, эмоциональным переживаниям.

Н. О. Лосский отмечает, что в «политической жизни России массовые проявления страстности и могучей воли весьма многочисленны. Например, в Смутное время, когда Московскому государству угрожало подчинение Польше и Швеции, король польский Сигизмунд осадил Смоленск. Жители Смоленска, опасаясь власти иноземцев и насаждения польским королем католицизма, оказали неприятелю отчаянное сопротивление. Из 80 тыс. жителей осталось в живых только 8 тыс.; они «заперлись в соборной церкви Богородицы, зажгли порох в погребах и взлетели на воздух».

В духе русской культуры широта и крайность выражения эмоционального состояния. И это не случайно. В. О. Ключевский отмечает, что условия жизни убедили русского, что «надобно дорожить ясным летним рабочим днем, что природа отпускает ему мало удобного времени для земледельческого труда и что короткое великорусское лето умеет еще укорачиваться безвременным нежданным ненастьем. Это заставляет ве-

ликорусского крестьянина спешить, усиленно работать, чтобы сделать много в короткое время и в пору убраться с поля, а затем оставаться без дела осень и зиму. Так великоросс приучался к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, привыкал работать скоро, лихорадочно и споро, а потом отдыхать в продолжение вынужденного осеннего и зимнего безделья». «К числу первичных, основных свойств русского народа принадлежит выдающаяся доброта его, - пишет Н. О. Лосский. - Она поддерживается и углубляется исканием абсолютного добра и связанной с нею религиозностью народа». Лосский возражает тем, кто приписывает русскому народу женственную природу. «Это неверно: русский народ, особенно великорусская ветвь его, народ, создавший в суровых исторических условиях великое государство, в высшей степени мужественен; но в нем особенно примечательно сочетание мужественной природы с женственной мягкостью».

В Западной Европе политика, экономика, религия, искусство развивались как относительно самостоятельные сферы общественной жизни. Это наложило на культуру западной цивилизации соответствующий отпечаток: всячески подчеркивалась ценность личности, ее автономность по отношению к государственной власти.

В отличие от Европы, в России личностное начало не стало самостоятельным фактором, определяющим историческое развитие. Монгольское владычество привнесло на Русь удаляющие её от Европы сугубо восточные элементы политической системы: сакральность власти, отде-ленность от общества, безответственность, правовой волюнтаризм.

В российской государственности порядок обеспечивался принуждением, карательной мерой, репрессией. Всеобщим регулятором поведения выступает исключающая право сила. В российской социокультурной традиции «право» становится синонимом «власти»: кто правит, тот и прав. Социальная регуляция в России имеет силовую природу, происходящую из сакрализации власти. Соответственно порядок, основывающийся на силовой иерархии, не является правовым.

Право исходит из норм, формальных процедур, кодифицированных актов, оно не терпит изъятий. Российский властный мир, иерархич-ный и волюнтаристский, не позволяет строить жизнь по праву. Решения выносятся не по нормам, а по указаниям. «Общественный договор по-европейски - это соглашение подданных и власти об обоюдообязатель-ном основном законе; общественный договор по-российски - это их молчаливый сговор об обоюдной безнаказанности при нарушении закона». В правовом государстве право для власти - это цель. В нашем государстве во все времена право было для власти средством выражения общинно-корпоративных интересов.

В обществе, ограниченном традиционной самодержавной властью, постоянно накапливалась избыточная энергия, которая при достижении «критической массы» нарушала равновесие. Достичь же стабильности можно было лишь на новом уровне, пройдя через внутреннюю культурную трансформацию. Такие трансформации стимулировались вмешательством государства. Особая миссия государства заключалась прежде всего в том, что именно оно было главным фактором, обеспечивающим культурный процесс нации. При этом на протяжении истории Российское государство попеременно являлось то созидающей силой, то тормозом, что приводило к стагнации и разрушению государственной формы. Это воспринималось сознанием российского народа очень болезненно.

И такая реакция объяснима: утрата государственности для России означала потерю исторической перспективы, так как власть была «ресурсом, который питал эволюцию культуры, не давая ей застыть наподобие многих культур Востока». Доверие к власти как носителю абсолютов оправдывалось её сакральной природой. Даже в послереволюционные до мозга костей атеистические годы сплошь да рядом практиковались сентенции, что коммунистическая партия никогда не ошибается, всегда права, всегда верно предвидит ход событий.

Священнодействие власти подрывалось в смутные времена и эпохи кризисов. Такие периоды активизировали протестные движения снизу. Причина своеволия народа - не географическая масштабность, а безысходность. Терпя произвол власти верховной, народ ищет повода проявить власть собственную. И, как водится, в форме беспредельной. Фазовые переходы (смена власти, социальная трансформация, модернизация, революция) - бич России, не отработавшей в своем социокультурном развитии правовых технологий замещения субъектов власти.

Таким образом, основные этапы развития русской культуры так или иначе связаны с меняющимися центрами и типами государственности. Конечно, не в этом был основной критерий, определяющий характер общества. Однако - и в этом одна из особенностей русской культуры - с типом государственности тесно связаны и общий характер культуры, и тенденции, определяющие ее динамику в каждом периоде.

Список литературы

1. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

2. Бердяев Н. А. Русская идея. М., 1990.

3. Бердяев Н. А. Судьба России. М., 1990.

4. Герцен А. И. Русский народ и социализм. СПб., 1906.

5. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1992.

6. Ключевский В. О. Сочинения: В 9 т. Т. 1. М., 1987. Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998.

7. Лосский Н. О. Характер русского народа. М., 1991.

8. Лосский Н. О. Условия абсолютного добра. М., 1991.

9. Соловьев Э. Ю. Прошлое толкует нас. М., 1991.

Канд. экон. наук Е. Г. Лисовская

ОПЫТ КОНЦЕССИОННОЙ ПОЛИТИКИ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА

В хронологическом порядке рассматриваются изменения

отношения Советского государства к вопросам привлечения в страну иностранного капитала в концессионной

форме.

Дореволюционная Россия одной из первых воспользовалась привлечением иностранного капитала в интересах своего экономического развития и добилась высоких показателей. В советской экономической истории иностранные концессии рассматривались обычно с точки зрения практического применения капитала (объем и динамика поступления, сферы приложения и т. д.) и влияния этого на развитие народного хозяйства страны.

Принято считать, что концессионная практика Советского государства не дала существенных результатов и в целом значение концессий невелико. Удельный вес продукции концессионных предприятий в общей продукции промышленности никогда не превышал 1%, концессионный капитал составлял только 0,57% от общего капитала в промышленности, а восстановление народного хозяйства страна осуществила собственными силами.

Но, оценивая концессионную политику, необходимо учитывать не только ее экономические результаты, но и политические цели, внешние и внутренние условия жизни страны, отношение руководства к концессиям как к одной из форм государственной политики и результатам ее реализации. Такой подход к проблеме концессий позволит более объективно оценить инвестиционный климат в стране и дать ответ на вопрос, почему иностранный капитал не пошел в советскую экономику.

Выбор концессионной формы привлечения иностранного капитала определялся идейно-политическим подходом. Частный капитал привлекался без денационализации собственности: «концессии не страшны, пока мы держим в руках все государственные предприятия и взвешиваем точ-