CC BY
2Государственная служба и кадры. 2024. № 2. С. 203 — 212. State service and personnel. 2024;(2):203 — 212.
Научная статья УДК 343.97
https://doi.org/10.24412/2312-0444-2024-2-203-212 NIION: 2012-0061-02/24-099
EDN: https://elibrary.ru/MAWNPU MOSURED: 77/27-008-2024-02-299
Специфика организационно-подготовительной фазы цикла демонстративно-протестной преступности
Илья Сергеевич Ильин
Северо-Западный институт управления Российской академии народного хозяйства
и государственной службы при Президенте Российской Федерации,
г. Санкт-Петербург, Россия, isilyin@yandex.ru
Аннотация. Структура преступности во время протестной акции образует определенный цикл совершения противоправных действий, который устойчиво коррелирует в логическом отношении с фазами самого протеста.
В данной статье рассматриваются особенности организационно-подготовительной фазы цикла, опасность которой состоит в том, что протестная активность сознательно стимулируется, провоцируется заинтересованными группами граждан, что делает протест организуемым, спланированным и управляемым. Управляемость протеста заставляет акцентированно выделить три взаимосвязанных аспекта этой фазы: вмешательство в политическую деятельность иностранных агентов; стимулирование протестной активности, наращивание и радикализацию про-тестных настроений; сознательное искусственное расширение социальной базы протеста за счет привлечения новых участников. При этом организаторами протестов ставка делается преимущественно на молодежь в возрасте 18—24 лет, которая традиционно признается наименее активной в политическом отношении, но наиболее активной в криминологическом отношении группой населения. Обращение к молодежной аудитории определяет сетевой характер пропагандистски-вербовочной и призывной деятельности, использование современных электронных средств коммуникации, особенно популярных в молодежной среде.
«Выход на улицу» знаменует завершение первой — организационно-подготовительной — фазы демонстратив-но-протестной преступности и переход ее криминального цикла во вторую фазу — фактически-деятельностную, которая будет нами рассмотренная в последующих исследованиях.
Ключевые слова: протест, последствия, профилактика, предупреждение, преступление, безопасность, личность, ситуация, цикл, динамика, прогнозирование.
Для цитирования: Ильин И.С. Специфика организационно-подготовительной фазы цикла демонстративно-протестной преступности // Государственная служба и кадры. 2024. № 2. С. 203—212. https://doi.org/10.24412/ 2312-0444-2024-2-203-212. EDN: https://elibrary.ru/MAWNPU
Original article
The specifics of the organizational and preparatory phase of the cycle of demonstrative-protest crime
Ilya S. Ilyin
Northwestern Institute of Management of the Russian Presidential Academy of the National
Economy and Public Administration, Saint Petersburg, Russia, isilyin@yandex.ru
Annotation. The structure of crime during a protest action forms a certain cycle of illegal actions, which logically correlates steadily with the phases of the protest itself.
This article discusses the features of the organizational and preparatory phase of the cycle, the danger of which is that protest activity is consciously stimulated, provoked by interested groups of citizens, which makes the protest organized, planned and managed. The controllability of the protest makes it necessary to emphasize three interrelated aspects of this phase: interference in the political activities of foreign agents; stimulation of protest activity, build-up and radicalization of protest moods; deliberate, artificial expansion of the social base of the protest by attracting new participants. At the same time, the organizers of the protests are mainly focusing on young people aged 18-24, who are traditionally recognized as the least politically active, but the most criminologically active group of the population. Appeal to the youth
© Ильин И.С. М., 2024.
№ 2/2024
audience determines the network nature of propaganda, recruitment and conscription activities, the use of modern electronic means of communication, especially popular among the youth.
«Out on the street» marks the end of the first - organizational and preparatory phase of demonstrative protest crime and the transition of its criminal cycle to the second phase - the actual activity, which we will consider in subsequent studies.
Keywords: protest, consequences, prevention, prevention, crime, security, personality, situation, cycle, dynamics, forecasting.
For citation: Ilyin I. S. The specifics of the organizational and preparatory phase of the cycle of demonstrative-protest crime Ilyin I.S. The specifics of the organizational and preparatory phase of the cycle of demonstrative protest crime // Civil service and personnel. 2024. № 2. P. 203—212. https://doi.org/10.24412/2312-0444-2024-2-203-212. EDN: https:// elibrary.ru/MAWNPU
Структура преступности во время протест-ной акции сама по себе образует определенный цикл совершения противоправных действий. При этом цикл преступности вполне устойчиво коррелирует в логическом отношении с фазами самого протеста.
Специалисты признают, что, если рассматривать протестные движения, можно констатировать, что они действительно отличаются по типологии, идеологии, масштабам, ресурсам, но в то же время теоретиками, исследующими социальные движения, отмечается наличие непосредственно значительного аналитического сходства, такого как прохождение прогрессивного цикла жизни, присущего людям. К стадиям, входящим в цикл, относят: 1) возникновение; 2) слияние; 3) бюрократизацию; 4) упадок. Также можно отметить, что в рамках четвертой стадии преобладают основные потенциальные исходы для протестного движения. К ним относят неудачу, успех, кооптацию, репрессию и так называемый переход в мейнстрим1.
В самом общем виде протест, как и любое явление, возникает, реализуется и завершается (с различным исходом). Если протест завершается успехом (достижением целей протестующих) или неудачей (недостижением целей) и в силу этого не предполагает его постоянного проявления (превращения в мейнстрим) либо поглощения иными протестными акциями (кооптации), то можно в целях исследования криминологических особенностей протеста ограничиться двумя фазами протеста: возникновением и реализацией. Эти же две фазы полагаем достаточными и для понимания протестов, которые кооптируются или становятся мейнстримом, поскольку такие исходы «консервируют» протест на стадии его активной реализации.
Этапам возникновения и реализации протеста соответствует устойчивый и повторяющийся
1 Warde B. (2020) We the People. Social Protests Move-
ments and the Shaping of American Democracy. 1st Edition. N.Y., Routledge. 150 p.
набор противоправных деяний, последовательное совершение которых позволяет рассматривать преступность во время протестных акций в качестве вполне определенного криминального цикла, который воспроизводится во время каждой протестной акции.
Этот криминальный цикл в эталонном виде включает в себя:
а) противоправные деяния, связанные с консолидацией граждан и их групп на основе той или иной идеи (или комплекса идей), последовательное развертывание которых способно дестабилизировать общественную безопасность и порядок, институционализацию противоправных «протестных» групп, их поддержку и финансирование;
б) противоправные деяния, связанные с созданием и распространением информации, призванной стимулировать протестные настроения, менять характер восприятия и оценки текущей социально-политической обстановки, привлечением граждан к участию в противоправных группах и расширением, таким образом, социальной базы протеста;
в) противоправные деяния, связанные с организацией и проведением конкретных публичных выступлений, призванных продемонстрировать силы и масштабы протестного движения, заявить о позиции протестующих в публичном пространстве и оказать влияние как на государство — основной адресат протеста, так и на иных граждан, не причастных к публичным акциям;
г) противоправные деяния, совершаемые непосредственно во время несогласованных публичных мероприятий, связанные с проявлением агрессии по отношению к представителям органов правопорядка, иных государственных структур, а также с выражением агрессивной хулиганствующей идеологии;
д) противоправные деяния, связанные с сокрытием совершенных общественно опасных действий и лиц из числа активных участников про-тестных акций, конспирацией и переформатированием протестных организаций, а также с оцен-
№ 2/2024
кой деятельности правоохранительных органов во время протестных акций.
«Эталонный» характер данной последовательности криминального цикла означает, что он является теоретической моделью, наиболее полно описывающей процесс совершения преступлений, сопряженных с протестными акциями. В реальности, разумеется, возможны определенные отклонения от этой модели, связанные, например, с тем, что протест инициируется каким-либо гражданином, а не группой, что однажды созданные деструктивные организации функционируют на протяжении длительного времени и служат катализатором нескольких циклов демонст-ративно-протестной преступности, а равно с тем, что противоправные деяния и лица, их совершившие, вовсе не обязательно требуют или предполагают наличие укрывательской деятельности. Но именно как модель представленный цикл, на наш взгляд, является наиболее полным.
Соотнося элементы криминального цикла с фазами развития протеста, не сложно заметить, что:
■ преступления, связанные с созданием групп и распространением негативной информации, соотносятся с фазой возникновения протеста, образуя организационно-подготовительный этап цикла демонстративно-про-тестной преступности;
■ преступления, связанные с организацией и проведением публичных мероприятий, коррелируют с фазой реализации протеста, образуя фактически-деятельностный этап цикла демонстративно-протестной преступности;
■ преступления, связанные с укрывательской и оценочной деятельностью, характеризуют фазу завершения протеста, образуя этап вторичной демонстративно-протестной пре-ступности2.
Такая градация представляется весьма значимой для дела организации предупреждения демонстративно-протестной преступности. Очевидно, что предупреждение преступлений на организационно-подготовительном уровне выступает надежным средством профилактики преступлений деятельностного уровня. И результативность профилактики первого уровня во многом определяет эффективность предупреждения демонстра-тивно-протестной преступности в целом.
Специфика организационно-подготовительной фазы цикла демонстративно-протестной преступности состоит в том, что, во-первых, действия по
2 О понятии «вторичная преступность» см.: Лапунин М.М. Вторичная преступная деятельность: понятие, виды, проблемы квалификации, криминализации и пенали-зации. М.: Волтерс Клувер, 2006.
созданию групп, формированию и распространению информации, как правило, являются скрытными; во-вторых, часто имеют децентрализованный, сетевой характер, лишенный очевидного прямого и централизованного управления; в-третьих, балансируют на грани между правомерностью и противоправностью, зачастую представляя собой различные формы злоупотребления правом на свободу собраний и свободу распространения информации.
Мониторинг содержания деятельности по созданию и организации работы тех или иных групп граждан, а также по созданию и распространению ими информации в общественном пространстве выступает исходной точкой предупредительной работы.
В связи с этим существенное значение приобретает правовая квалификация действий граждан по созданию групп, организаций и распространению информации. Российское законодательство содержит развернутую и диверсифицированную систему средств для такой квалификации.
Во-первых, это механизм социально-политической оценки действий граждан и организаций, которые выполняют функции, присущие иностранным агентам3.
Если рассматривать определение иностранного агента без подробностей, то в качестве данного лица может выступать как физическое, так и юридическое лицо, которое занимается осуществлением политической деятельности в рамках территории Российской Федерации, преследуя своей целью — удовлетворение интересов иностранного государства, в частности конкретных органов государственного характера, иностранной или международной организации, конкретных граждан других государств или лиц без гражданства.
К формам данной деятельности относятся:
■ деятельность физического или юридического лица по организации, проведению и/или участию в организации массовых мероприятий публичного характера (дебаты, дискуссии, выступления, иные мероприятия);
■ деятельность, цель которой — достижение определенных показателей на тех или иных выборах, референдуме, в рамках политической партийной деятельности, формирования комиссии избирательного характера иных публичных комиссий;
■ обращение на массовую аудиторию к государственным (исполнительным, законода-
3 Федеральный закон от 28.12.2012 № 272-ФЗ «О мерах
воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации» // СЗ РФ. 2012. № 53 (ч. 1). Ст. 7597.
№ 2/2024
тельным, судебным) органам и/либо к должностным лицам данных органов, а также иного рода действия, которые могут потенциального или фактически оказывать влияние на их функционирование, включая попытки повлиять на законотворческую деятельность, принять, изменить или отменить тот или иной нормативно-правовой акт;
■ деятельность по насаждению определенной точки зрения, мнения о российской государственной политике, конкретных государственных решениях, включая использование информационных технологий;
■ деятельность по формированию определенной идеологии, включая проведение социальных опросов (разного рода исследований социологического характера) с последующим обнародованием результатов;
■ вовлечение российских граждан, в том числе лиц, не достигших совершеннолетия, в данную противоправную деятельность;
■ реализация финансирования данной деятельности.
По итогам мониторинга и оценки действий граждан и групп на предмет наличия в ней функций иностранного агента формируются соответствующие реестры и списки4, а также осуществляется соответствующий контроль, а при необходимости и приостановление их деятельности.
Такой механизм при всей его упреждающей значимости по отношению к демонстративно-про-тестной преступности, строго говоря, не может рассматриваться в качестве элемента криминологической профилактики. Он в большей степени является элементом административного контроля за политической деятельностью, хотя и выполняет при этом функцию профилактики преступности. Здесь вполне уместны наблюдения криминологов, которые справедливо замечают, что в качестве профилактики правонарушений выступают явления позитивного характера, которые происходят в рамках всех уровней социума.
Так, криминологи отмечают, что любые позитивные явления, происходящие на всех уровнях нашего общества, способствуют — одни в большей степени, другие в меньшей степени — профилактике правонарушений.
4 Реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента. URL: https://minjust.gov.ru/ru/documents/7755/ (дата обращения: 17.04.2022); Список физических лиц, выполняющих функции иностранного агента. URL: https:// minjust.gov.ru/ru/activity/directions/942/spisok-lic-vypolnyayushih-funkcii-inostrannogo-agenta/ (дата обращения: 17.04.2022).
Но также отмечается, что профилактическое значение не есть профилактика5.
Иное значение имеет второй механизм — собственно криминологической оценки действий, составляющих организационно-подготовительную фазу демонстративно-протестной преступности. Он включает в себя два компонента.
В ситуациях, когда протестные группы и распространяемая протестная информация содержат в себе черты и признаки, позволяющие отчетливо идентифицировать их в качестве проявлений экстремистской или террористической деятельности, в дело вступают соответствующие федеральные законы и предусмотренные в них механизмы профилактики и ответственности6, включая в том числе формирование списка экстремистских организаций и экстремистских материалов7.
В контексте нашего исследования важно обратить внимание, что в 2021 г. экстремистскими были признаны наиболее активные в плане генерирования протестных движений организации (п. 86—88 списка экстремистских организаций): некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией» (решение Московского городского суда от 09.06.2021); некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан» (решение Московского городского суда от 09.06.2021); общественное движение «Штабы Навального» (решение Московского городского суда от 09.06.2021).
В ситуации, когда идентификация деятельности в качестве экстремистской или террористической невозможна, основой для проведения профилактической работы выступает базовый профилактический закон, который содержит принципиально важное понятие антиобщественного поведения, под которым понимаются «не влекущие за собой административную или уголовную ответственность действия физического лица, нарушающие общепринятые нормы»8. Полагаем, что в разряд таких действий следует
5 Блувштейн Ю.Д., Зырин М.И., Романов В.В. Профилактика преступлений: Учеб. пособие. Мн.: Университетское, 1986. С. 22—23.
6 Федеральный закон от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3031; Федеральный закон от 06.03.2006 № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» // СЗ РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.
7 Федеральный закон от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3031; Федеральный закон от 06.03.2006 № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» // СЗ РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.
8 Федеральный закон от 23.06.2016 № 182-ФЗ «Об ос-
новах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации». П. 6 ст. 2 // СЗ РФ. 2016. № 26 (ч. I). Ст. 3851.
№ 2/2024
отнести и ситуации злоупотребления правом на свободу собраний и свободу обращения с информацией, которые, не образуя собственно состава правонарушения, тем не менее свидетельствуют об использовании гражданами их конституционных прав в целях причинения вреда иным конституционно значимым ценностям, в частности правам и свободам иных граждан, а также общественной и государственной безопасности.
Анализируя организационно-подготовительную фазу демонстративно-протестной преступности, важно обратить внимание на некоторые криминологически значимые ее особенности. Речь идет о том, что протестная активность населения не просто формируется объективными противоречиями общественного развития. В этой закономерности, пожалуй, нет особой опасности. Опасность состоит в том, что она активным образом стимулируется, провоцируется заинтересованными группами граждан, что делает сам протест организуемым, хорошо спланированным и управляемым.
В науке уже обращалось внимание на факты управляемости протестной активности населения, особенно связанные с принятием участия в деятельности по организации протестных массовых мероприятий лиц, являющихся официальными представителями зарубежных государств, относящиеся к некоммерческим организациям, которые наделены функциями иностранного агента, и членами организаций, рассматриваемых российским законом как экстремистские, террорис-тические9. Это важный момент, который заставляет акцентированно выделить три взаимосвязанных аспекта организационно-подготовительной стадии протеста:
■ вмешательство в политическую деятельность иностранных агентов;
■ стимулирование протестной активности, наращивание и радикализацию протестных настроений;
■ сознательное, искусственное расширение социальной базы протеста за счет привлечения новых участников.
Можно ответственно утверждать, что расширение социальной базы и увеличение масштабов протестов в конечном итоге выступают основной целью подготовительной фазы преступности. По этой причине специалисты справедливо обращают внимание на состав протестующих в точки зрения того, имелся ли ранее у участников публичных акций протестный опыт. Социологичес-
9 Деятельность органов прокуратуры по предупреждению преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства: Пособие / П.В. Агапов и др. М.: Акад. Ген. прокуратуры РФ, 2017. С. 23.
кие исследования, в частности, показывают, что, как правило, среди участников протестных акций около 15—17% приходят на акцию впервые. Однако на январских митингах 2021 г. удельный вес участников, пришедших на протест впервые, составил уже 39—42% в Москве, 47% — в Санкт-Петербурге, 55% — в Казани. При этом установлена четкая зависимость: чем больше молодых участников протестов, тем больше «новичков». Факт пополнения протестного движения молодыми новичками свидетельствует о перерастание пассивного недовольства в готовность выйти на уличные протесты в рамках групп, ранее не считавших возможным принимать участие в массовых общественных акциях10.
Эти же исследования, обращенные к динамике состава протестующих, доказывают, что в рамках временного отрезка в 10 лет, если рассматривать возрастную структуру лиц протестного движения, произошли перемены. Так, количество людей молодого возраста возросло, а лица, относящиеся к старшему возрасту, стали редко участвовать в протестных акциях. Также если провести сравнение возрастных групп, которые принимали участие в митингах 2021, то можно констатировать превалирование лиц молодого воз-раста11, притом что основную часть протестующих составляют лица молодежного возраста (от 30 до 40% — в возрасте 25 — 29 лет и от 24 до 40% — в возрасте от 18 до 24 лет), заметно среди протестующих и участие несовершеннолетних граждан, удельный вес которых варьируется в пределах от 4 до 7% с незначительной тенденцией к росту.
Расширение состава участников и омоложение протестующих — одна из важных задач организаторов протестных движений и одновременно одна из существенных угроз безопасности страны. Стратегия противодействия экстремизму12 официально признает рост количества случаев, когда экстремистские организации вовлекают в свою деятельность лиц, не достигших совершеннолетия, так как на данных лиц легко идеологически и психологически воздействовать, а также
10 Архипова А. С., Захаров A.B., Козлова И.В. Этнография протеста: кто и почему вышел на улицы в январе—апреле 2021? // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2021. № 5. С. 310—312.
11 Архипова A.C., Захаров A.B., Козлова И.В. Этнография протеста: кто и почему вышел на улицы в январе - апреле 2021? // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2021. № 5. С. 315.
12 Стратегия противодействия экстремизму в Российс-
кой Федерации до 2025 года (утв. Президентом РФ
28.11.2014 № Пр-2753). Документ официально не опубликован. URL: http://www.consultant.ru (дата обраще-
ния: 16.04.2022).
№ 2/2024
они в рамках установленных законом случаев могут избегать уголовной ответственности. Также в рамках Стратегии констатируется, что дестабилизация правопорядка, социальной, политической, экономической обстановки в Российской Федерации может быть непосредственно вызвана умышленно трансформируемыми из несогласованных мероприятий публичного характера массовыми беспорядками с привлечением разных групп общества.
Молодежь, особенно в возрасте 18—24 лет, традиционно признается наиболее активной в криминологическом отношении группой населения с самыми высокими показателями интенсивности преступного поведения13. И в то же время это группа населения с традиционно низкими показателями политической активности; вовлеченность детей и молодежи в общественное движение в России составляет, по разным оценкам, от 5 до 10%14. В демонстративно-протестной преступности эти две разнонаправленные характеристики молодежи парадоксальным образом сочетаются. Складывается уникальная ситуация, когда наименее активная в политическом отношении часть населения выступает наиболее представительной группой среди протестующих, обладая при этом и наиболее высокими показателями криминогенности.
Объяснение ситуации видится нам в том, что организаторы протестных акций сознательно эксплуатируют эти специфические особенности молодежи, искусственно вовлекая ее в протест-ные акции и используя нереализованный политический потенциал. Протестное участие современной российской молодежи имеет нерегулярный характер и является в большей степени мобилизованным, чем автономным. Молодежь — группа с традиционно критическим отношением к социальным нормам, правилам и стандартам. Однако менять содержание этих норм, руководствуясь существующими правилами и институциональными процедурами, не в ее правилах. Отсюда — высокий скрытый потенциал недоволь-ства15, освободить и активировать который — задача организаторов протестных акций и движений. По некоторым опросам, молодежь в воз-
13 Бабаев М.М., Крутер М.С. Молодежная преступность. М.: Юрист, 2006. С. 92.
14 Мастерова Ю.И. Политическая активность российской молодежи в условиях распространения информационных технологий: Автореф. дис. ... канд. полит. наук. М., 2009. С. 21.
15 Пушкарева H.H. Протестный потенциал современной российской молодежи: Автореф. дис. . соцол. наук. М., 2013; Габа О.И. Молодежь как субъект протестных настроений // Социология и жизнь. 2015. № 1. С. 144—151.
расте до 25 лет наиболее активно выражает свои протестные настроения. На вопрос о возможности принять участие в протестной акции в группе 18—24-летних положительный ответ дали 25% респондентов, в группе 25—29-летних — 20%16. При этом молодежь, которая составляет главную потенциальную движущую силу протеста, характеризует низкий уровень грамотности политического характера и средняя заинтересованность к событиям, происходящим в рамках страны, и данная категория лиц непосредственно имеет склонность к возложению ответственности за повышение уровня жизни в государстве в целом и регионе проживания в частности на власть разного уровня17. Не случайно, что среди причин выхода молодежи на протест высок и имеет тенденцию к росту показатель таких факторов, как материальное стимулирование («потому что заплатили») и любопытство. Их удельный вес в ответах участников протестных акций возрос в период с 2017 по 2021 г. с 12 до 28% и с 12 до 25% соответственно18.
Специалисты верно признают, что, хотя для подавляющей части молодежи присуща в рамках политической сферы пассивная позиция, тем не менее потенциал для протеста у данной возрастной группы имеет достаточно высокий уровень. Доля людей молодого возраста, которую можно определить как наиболее активную и сенситивную к проблемам социума, как правило, готова рассматривать протесты как наиболее действенные способы политической борьбы. Данный факт, как правило, связывают с неординарностью, яркостью, отсутствием каких-либо официальных рамок, которые присущи акциям прямого действия, что дает возможность данной категории лиц проявить себя.
Некоторая часть из них склонна к действиям неконвенционального рода, так как придерживаются мнения, что такого рода действия более результативны из-за нанесения непосредственного экономического ущерба и большей огласки в СМИ, что приводит к большей вовлеченности лиц молодого возраста в беспорядки массового характера и вооруженное сопротивле-
16 Протестные настроения (08.06.2021). URL: https:// www.levada. ru/2021/06/08/protestnye-nastroeniya-2/ (дата обращения: 17.04.2022).
17 Шлыкова E.B. Потенциал протестной активности молодежи в условиях риска: анализ случая // Вестн. Инта социологии. 2015. № 2 (13). С. 133.
18 Январские протесты (10.02.2021). URL: https://
www. levada. ru/ 2021/02/10/yanvarskie-protesty/ (дата
обращения: 17.04.2022).
№ 2/2024
ние, к созданию нестабильной обстановки в об-ществе19.
Ставка на молодежь и массовость особым образом определяет пропагандистски-вербовочную и призывную деятельность организаторов проте-стных акций. Ее отличительной особенностью становятся сетевой характер и использование современных электронных средств коммуникации, особенно популярных в молодежной среде.
Сетевой протест определяется в специальных исследованиях как форма коллективного действия, ориентированного на оспаривание социальных норм, устранение сформировавшихся дисбалансов в общественно-политических отношениях посредством различных инструментов мобилизации ресурсов на основе сетевого взаимодействия. Он базируется на определенных организационных структурах, которые трансформируются от классических вертикально интегрированных организаций к горизонтальным. Это позволяет повышать эффективность в процессе коммуникации между его участниками, вовлекать новых участников и ресурсы, оказывать воздействие на процесс принятия решений20.
Сетевой протест не предполагает наличия жесткой организационной структуры участников, разветвленной, иерархически устроенной системы управления. Как правило, организаторы протеста — это небольшая по численности группа лиц, в которой каждый участник, хотя и координирует свою деятельность с иными организаторами, тем не менее способен выступить в качестве самостоятельно действующего инициатора и организатора протестов, способен к созданию собственной «протестной сети». Ячейки этой сети — это уже не подпольные ячейки классических революционных сообществ. Это виртуальная общность людей со свободным «входом» и «выходом» и с возможностью оперативного рекру-тинга новых участников не только организаторами протестов (в классическом их понимании), но и иными рядовыми членами сети, а также с возможностью относительно быстрой мобилизации участников для проведения протестной акции уже
19 Петрушина A.B. Протестное участие молодежи в современном российском обществе: Автореф. дис. ... канд. социол. наук. Тула, 2012. С. 3—4. О предпочтительности нелегитимных форм проявления протестной активности среди молодежи пишут и иные авторы, см.: Кучукян A.B. Социоструктурные детерминанты влияния виртуальных сетей на протестную активность современной молодежи: Автореф. дис. . канд. социол. наук. Ставрополь, 2017.
20 Соколов A.B. Сетевой политический протест в России: субъекты, тенденции, технологии: Автореф. дис. ... д-ра полит. наук. М., 2018. С. 14.
не только в виртуальном, но и в реальном, физическом пространстве.
Специальные исследования показывают, что по степени участия в создании собственного контента, получении информации о мероприятиях, частоте взаимодействия с иными лицами можно выделить три типа участников протестных виртуальных сообществ: «потребители новостного контента» (приблизительно 40%), «активные пользователи» (около 40%), «генераторы контента» (приблизительно 14%)21. Этим трем группам вполне коррелируют и установленные в иных независимых исследованиях стратегии поведения участников сетевых протестных сообществ: информационно-коммуникационная (предполагающая по преимуществу лишь передачу и восприятие информации, создающей поводы для протестов), мобилизационная (включающая среди прочего обсуждение информации, ее комментирование с целью активировать протестные настроения) и деструктивная (отличается активными призывами к участию в реальных акциях протеста, активным распространением информации о них)22.
Как видим, более половины участников про-тестных сетевых сообществ потенциально способны к тому, чтобы не только воспринимать и передавать информацию о готовящихся протестах, но и генерировать ее, активно тиражировать, способствуя как умножению числа участников виртуального протеста, так и их мобилизации к активным протестным действиям в физическом пространстве.
Сеть сегодня стала важнейшим элементом коммуникации и мобилизации протестно настроенных граждан, а использование цифровых технологий и новых медиа — отличительной и в то же время ординарной характеристикой организационно-подготовительной фазы современного протеста. Вряд ли сегодня можно согласиться, что использование Интернета и социальных сетей есть «инновационная форма организации протеста»23. Эта «инновация» сегодня — рядовая характеристика протеста. Повсеместное распространение платформ социальных сетей в широком спектре среды, социальная осведомленность и активность миллениалов, наступление
21 Докука C.B. Коммуникация в социальных онлайн-сетях как фактор протестной мобилизации в России: Автореф. дис. ... канд. социол. наук. М., 2014. С. 11.
22 Кучукян A.B. Социоструктурные детерминанты влияния виртуальных сетей на протестную активность современной молодежи: Автореф. дис. ... канд. социол. наук. Ставрополь, 2017. С. 8.
23 Соина E.C. Политическое протестное движение в современной России: Автореф. дис. ... канд. полит. наук. Ставрополь, 2008. С. 8.
№ 2/2024
возраста поколения Ъ и корпоративный брендинг в поддержку прогрессивных социальных движений справедливо признаются «первичными тенденциями» протеста24. Это обстоятельство официально признано Стратегией противодействия экстремизму, где подчеркивается (п. 14), что «информационно-телекоммуникационные сети, включая сеть Интернет, стали основным средством связи для экстремистских организаций, которое используется ими для привлечения в свои ряды новых членов, организации и координации совершения преступлений экстремистской направленности, распространения экстремистской иде-
ологии»25.
Специальные исследования убедительно доказывают, что предпочитаемые источники информации и возраст ее потребителей решительным образом влияют на готовность участвовать в социальных протестах. Более всех склонна участвовать в протестных акциях аудитория социальных сетей и телеграм-каналов, менее всех — аудитория телевидения. Кроме того, есть основания соотнести социологический портрет участников протестов с популярными социальными сетями, которым эти участники отдают предпочтение. Если на протестных акциях 2011—2012 и 2019 гг. самой популярной социальной сетью был «Фейс-бук», а следовательно, большинство протестующих представляли «средний класс»26, то в январских акциях 2021 г. особой популярностью стал пользоваться «ТикТок», ориентированный на пользователей более молодого и подросткового возраста (подростки составляют всего 17% всей аудитории «ТикТока», почти половину пользователей этой социальной сети составляют возрастные категории 25—44 года, а 64% пользовате-
24 Warde B. (2020) Emerging Trends and the Future of Social Protest Movements. 12 p.; Idem. (2020) We the People. Social Protests Movements and the Shaping of American Democracy. 1st Edition. New York. Routledge. 150 p.
25 Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года (утв. Президентом РФ 28.11.2014 № Пр-2753). Документ официально не опуб-личкован. URL: http://www.consultant.ru (дата обращения: 16.04.2022).
26 «Продолжительное время российский «человек про-
тестующий» 2011-2013 гг. рисовался как молодой жи-
тель московского региона, с высшим образованием или студент, носитель преимущественно либеральных (отчасти националистических, коммунистических) настроений. На улицу, таким образом, вышел московский яппи, желающий побороться за абстрактные коллективные блага» (Бараш Р.Э. Протестное движение: в поисках нового политического субъекта // Власть. 2014. № 10. С. 53).
лей этой социальной сети — это люди с доходом средний и выше среднего)27.
По этой причине очевидно, что мониторинг контента и активности той или иной социальной сети вполне позволяет прогнозировать не только вероятность и направленность протеста, но также моделировать и состав его участников, определяя тем самым объекты профилактики и характер используемых предупредительных средств. Своевременное реагирование законными средствами на распространение негативной информации в сети выступает при этом важным средством ранней профилактики. Свою эффективность в этой части вполне доказывают административные меры, связанные с ограничением доступа к информации [39].
Так, например, по иску прокурора в интересах неопределенного круга лиц судом было принято решение об ограничении доступа к информации, размещенной гражданином Л. в группе сообщества «Подслушано в Балезино | ВКонтак-те». Л. прокомментировал видеоролик с текстовым сопровождением под названием «Жесткие массовые задержания в центре Москвы», оставив в разделе «комментарии» к данному видеоролику текстовое сообщение: «Мочить надо всех тварей в форме». По результатам экспертного исследования высказывание «Мочить надо всех тварей в форме» содержит лингвистические и психологические признаки значения «унижения человеческого достоинства сотрудников правоохранительных органов, участвовавших в силовом подавлении несанкционированных протестных акций», а также содержит лингвистические и психологические признаки возбуждения ненависти либо вражды в отношении сотрудников правоохранительных органов, участвовавших в силовом подавлении несанкционированных протестных акций. Суд установил, что свободный доступ пользователей сети Интернет к комментарию Л. «Мочить надо всех тварей в форме» создает условия для разжигание социальной ненависти и роз-
27 Шулъц Э.Э. Протест в России 2017—2021: технологии и закономерности // Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Сер.: Государственное и муниципальное управление. 2021. Т. 8, № 3. С. 319; Модестов СЛ., Никитин Д.А., Рабчевский ЕЛ Социальные сети как театр информационного противоборства в условиях современной «гибридной» войны // Вестн. Акад. военных наук. 2019. № 3(68). С. 20-26; Барцевич АЛ. Использование информационно-телекоммуникационного пространства (социальных сетей) в экстремистских целях, как элемент современных войн // Инновационные подходы в современной науке: Сб. ст. по материалам LXXVIII Международ. науч.-практ. конф. М.: Интернаука, 2020. С. 21—28.
№ 2/2024
ни, подрывает основы безопасности Российской Федерации, нарушает конституционные права, законные интересы граждан, круг которых невозможно индивидуализировать. См.: Балезинс-кий районный суд (Удмуртская Республика). Решение от 3 июля 2020 г. по делу № 2-230/2020. URL: https://sudact.ru/regular/doc/Fwc4e0k NPfor/ (дата обращения: 20.04.2022). и с привлечением граждан к административной ответственности. Так, судом был признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 20.2 КоАП РФ, Т. Судом было установлено, что Т., зная из средств массовой информации о том, что на территории Российской Федерации, в г. Москве 03.08.2019 будут проведены несогласованные с органами исполнительной власти публичные мероприятия, целью которых является привлечение общественного мнения к единому дню голосования 08.09.2019, в частности «митинги за честные выборы в Московскую городскую Думу», и имея умысел на привлечение большого количества граждан к проведению указанного несогласованного мероприятия, организовал на своей личной странице в социальной сети Facebook с количеством подписчиков 635 человек оповещение возможных участников публичных мероприятий, также провел предварительную агитацию, призывая граждан приехать в г. Москву или в своих городах выйти с подобными акциями. Осуществляя свои противоправные действия, направленные на поддержание про-тестной акции в г. Москве, Т. получил одобрение для проведения несанкционированного массового мероприятия от 34 подписчиков, которые разместили указанную информацию с призывами в количестве 6 репостов на своих страницах в сети Интернет в целях оповещения более широкого круга предполагаемых участников. См.: Ленинский районный суд г. Екатеринбурга (Свердловская область). Постановление от 20 августа 2019 г. по делу № 5-872/2019. URL: https://sudact.ru/ regular/doc/uhTTrHrIij JV/ (дата обращения: 20.04.2022)28.
Формирование протестных настроений в сети и мобилизация участников протестных акций с использованием интернет-пространства выступают формой подготовки к публичному мероприятию как событию в реальном, физическом пространстве: в Интернете обсуждают проблему, рекрутируют сторонников, готовят программные документы, но собственно протестная активность
28 Кабанов H.A. Массовые беспорядки, совершаемые с использованием информационно-коммуникационных технологий, как объект криминологического исследования // Вестн. Моск. ун-та МВД России. 2019 № 2. С. 136—139.
как особый тип коммуникации с властью осуществляется только при выходе на улицу29.
«Выход на улицу» знаменует завершение первой, организационно-подготовительной фазы демонстративно-протестной преступности и переход ее криминального цикла во вторую фазу — фактически-деятельностную, которая будет нами рассмотренная в последующих исследованиях.
Список источников
1. Федеральный закон от 28.12.2012 № 272-ФЗ «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации» // СЗ РФ. 2012. № 53 (ч. 1). Ст. 7597.
2. Федеральный закон от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3031.
3. Федеральный закон от 06.03.2006 № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» // СЗ РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.
4. Архипова А. С., Захаров A.B., Козлова И.В. Этнография протеста: кто и почему вышел на улицы в январе—апреле 2021? // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2021. № 5. С. 310—312.
5. Бабаев М.М., Крутер М.С. Молодежная преступность. М.: Юрист, 2006.
6. Габа О.И. Молодежь как субъект протест-ных настроений // Социология и жизнь. 2015. № 1. С. 144 — 151.
7 Докука С.В. Коммуникация в социальных онлайн-сетях как фактор протестной мобилизации в России: Автореф. дис. ... канд. социол. наук. М., 2014.
8. Петрушина A.B. Протестное участие молодежи в современном российском обществе: Автореф. дис. ... канд. социол. наук. Тула, 2012.
9. Соколов A.B. Сетевой политический протест в России: субъекты, тенденции, технологии: Ав-тореф. дис. ... д-ра полит. наук. М., 2018.
10. Шульц Э.Э. Протест в России 2017—2021: технологии и закономерности // Вестн. Рос. университета дружбы народов. Сер.: Государственное и муниципальное управление. 2021. Т. 8, № 3.
References
1. Federal Law No. 272-FZ of 12/28/2012 «On measures to influence persons involved in violations of Fundamental human rights and Freedoms, the
29 «Пересборка митинга»: Интернет в протесте и протест в интернете / А.С. Архипова, Д.А. Радченко, А.С. Титков А.С. и др. // Мониторинг общественного мнения. Экономические и социальные перемены. 2018. № 1. С. 19.
№ 2/2024
rights and freedoms of Citizens of the Russian Federation» // SZ RF. 2012. No. 53 (Part 1). Art. 7597.
2. Federal Law No. 114-FZ dated 07/25/2002 «On Countering extremist activity» // NW RF. 2002. No. 30. Art. 3031.
3. Federal Law No. 35-FZ of 06.03.2006 «On Countering Terrorism» // NW RF. 2006. No 11. Article 1146.
4. Arkhipova A. S., Zakharov A.V., Kozlova I.V. Ethnography of protest: Who took to the streets in January—April 2021 and why? // Monitoring public opinion: economic and social changes. 2021. No. 5. pp. 310 — 312.
5. Babaev M.M., Kruter M.S. Youth crime. M.: Yurist, 2006.
6. Gaba O.I. Youth as a subject of protest moods // Sociology and life. 2015. No. 1. pp. 144 —151.
7. Dokuka S.V. Communication in online social networks as a factor of protest mobilization in Russia: Abstract. ... cand. social Sciences. Moscow, 2014.
8. Petrushina A.V. Protest participation of youth in modern Russian society: Abstract. ... cand. social sciences. Tula, 2012.
9. Sokolov A.V. Online political protest in Russia: subjects, trends, technologies: Abstract. dis. ... Dr. Polit. M., 2018.
10. Schultz E.E. Protest in Russia 2017-2021: technologies and patterns // Bulletin of the Russian University of Friendship of Peoples. Ser.: State and municipal administration. 2021. Vol. 8, No. 3.
Информация об авторе
Ильин И.С. — доктор юридических наук, доцент. Доцент кафедры правоведения Северо-Западного института управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации
Статья поступила в редакцию 13.05.2024; одобрена после рецензирования 15.05.2024; принята к публикации 20.05.2024.
Information about the author
Ilyin I.S. — PhD in Law, associate professor. Аssociate professor of Law at Northwestern Institute of Management of the Russian Presidential Academy of the National Economy and Public Administration
The article was submitted 1 3.05.2024; approved after reviewing 1 5.05.2024; accepted for publication 20.05.2024.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ЮНИТИ-ДАНА» ПРЕДСТАВЛЯЕТ
Муниципальное право России. 13-е изд., перераб. и доп. Учебник. Гриф УМО по юридическому образованию вузов РФ. Гриф МУМЦ "Профессиональный учебник". Гриф НИИ образования и науки / Под ред. Б. С. Эбзеева, Г .А. Гаджиева, А. М. Осавелюка, Н. М. Чепурновой, Л.Т. Чихлладзе. 559 с.
ISBN: 978-5-238-03848-3
Изложены основные теории местного самоуправления, рассмотрена история возникновения и развития самоуправления в России. Показаны современные подходы к пониманию местного самоуправления, главные направления государственной политики России в этой области. Представлены предмет, метод, система и источники муниципального права. С учетом комплексного характера определено особое место муниципального права в системе российского права. Рассмотрены формы непосредственного осуществления населением местного самоуправления и его участия в нем. Описаны структура органов местного самоуправления и различные модели ее организации.
Для студентов (курсантов), аспирантов (адъюнктов) и преподавателей высших юридических образовательных учреждений, органов и должностных лиц местного самоуправления. Может быть использован в учебном процессе по дистанционным образовательным технологиям.
№ 2/2024
