CC BY
113
УДК 81-23
СПЕЦИФИКА НЕЛИНЕЙНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ КАТЕГОРИИ ВРЕМЕНИ В НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКОМ ПОВЕСТВОВАНИИ (на
материале романа К. Воннегута «Бойня номер пять»)
Т.В. Евсюкова, Е.В. Абраменко
DOI 10.18522/2072-0181-2019-99-3-104-109
Художественный текст, открывающий широкие возможности для множественных интерпретаций, тем не менее, оставляет в сознании читателей общие впечатления. Авторы неизменно наделяют главных героев и второстепенных персонажей некоторыми типичными характеристиками, которые и становятся общим знаменателем читательских (и исследовательских) интерпретаций [1-3]. Как читатель на основе определения типичности образов персонажей и их физического окружения извлекает авторские импликации, приобретающие сущностное значение для релевантной интерпретации художественного текста?
В рамках данной публикации и попытке дать ответ на поставленный вопрос исследуется темпоральная структура восьмой главы научно-фантастического романа К. Воннегута «Бойня номер пять, или крестовый поход детей» с опорой на функционально-прагматический анализ глагольных предикатов. Выбор данного текстового фрагмента предопределяется тем фактом, что в нем повествуется о бомбежке Дрездена, эпизоде, наиболее важном для целостного восприятия произведения.
Цель исследования состоит в том, чтобы проследить, как утвердительные и отрицательные формы глагольных предикатов отражают осознание категории времени главным героем. Актуальность подобного ракурса изыскания заключается в том, что дает возможность выявить специфику нелинейной организации категории
Евсюкова Татьяна Всеволодовна - док-торфилологическихнаук,профессор,деканфакультеталингви-стикиижурналистикиРостовскогогосударственногоэкономи-ческого университета (РИНХ), кафедра лингвистики и межкультурной коммуникации, 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 69, e-mail: [email protected];
Абраменко Екатерина Валерьевна - аспирант, старший преподаватель кафедры лингвистики и межкультурной коммуникации Ростовского государственного экономического университета (РИНХ), 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 69, e-mail: [email protected].
времени в научно-фантастическом повествовании.
Исследуемый нами текст основывается на личностном участии автора во Второй мировой войне, во время которой К. Воннегут стал узником концентрационного лагеря и вследствие этого оказался свидетелем массированной бомбардировки Дрездена союзными силами США и Великобритании в 1945 г. Вместе с тем данный текст не является автобиографическим повествованием: Билли Пилигрим, главный герой, осуществляет ментальные скачки в пространстве, на протяжении всей своей послевоенной жизни бессознательно и конвульсивно перескакивает через множество событий, выстраиваемых в произвольном порядке на временной оси, и в результате посещает загадочную планету Траль-фамадор. Жизнь Билли не подчиняется законам циклического времени: настоящее может мгновенно сменяться прошлым или вымышленным временным пластом, объективирующим событийность на далекой планете, которая является плодом воспаленного воображения героя.
Текст романа отражает эмоциональный опыт постижения бомбежки Дрездена героем. Этот опыт дает о себе знать спустя многие годы после окончания войны, постоянно проявляется в реальной и виртуальной жизни Билли, оказываясь прямым следствием памяти героя, которая воскрешается в его сознании не столько через вербализованные средства, сколько «выбросами» эмоциональной энергии.
На протяжении всего романного повествования память героя многократно возвращается
Tatyana Evsyukova - Rostov State Economic University (RINH), 69, B. Sadovaya Street, Rostov-on-Don, 344002, e-mail: [email protected];
Ekaterina Abramenko - Rostov State Economic University (RINH), 69, B. Sadovaya Street, Rostov-on-Don, 344002, e-mail: [email protected].
к трагическим событиям в Дрездене. Каждый раз, когда Билли ментально оказывается в этом городе, читатель постигает все новые детали о войне. В центре читательского внимания оказывается опыт личностного осознания войны главным героем, который в контексте научно-фантастического повествования системно проявляется в особом структурировании категории времени, что, в свою очередь, неявно активирует прагматический план авторских размышлений о деструктивных последствиях войны на психологию человека.
Бесконечно фрагментируя временной план протекания событий, автор делает попытку унифицировать нелинейное повествование. Билли перемещается во времени, становясь неизменным участником всех событий, протекающих между будущим и прошлым. В результате жизнь главного героя предстает как последовательность эпизодов, которые никак не упорядочены хронологически. В сознании читателя, постигающего текст, жизнь Билли выстраивается в последовательность событий, не соотносимых друг с другом. У воспринимающих возникают сомнения в целостности сознания главного героя.
Абсурдность ситуации заключается в том, что читатель не имеет возможности однозначно определить, путешествует ли Билли самостоятельно во времени, посещая планету Тральфа-мадор, или же его похищают инопланетяне из летающего блюдца. Техника фрагментации повествования задействуется К. Воннегутом в целях иллюстрации той теории времени, которая принята у тральфамадорцев. В тексте романа отсутствуют настоящее, прошедшее и будущее, все времена действуют параллельно, а поэтому у событий нет начала, середины или конца.
В функционально-прагматических концепциях высказывание трактуется в терминах трех взаимосвязанных структур:
1) пропозициональной, отражающей ту или иную ситуацию, в которой оказываются персонажи;
2) модальной, выявляющей специфику коммуникативного контакта между автором, рассказчиком и читателем;
3) тематической, манифестирующей, в том числе, авторские импликации [4-6].
Модальная структура высказывания проецирует межперсональные отношения между участниками художественной коммуникации: автор - при посредничестве рассказчика - стимулирует читателя к ответному реагированию на смысловое, эмоционально-образное содержание повествования.
В грамматической системе языка объективная модальность реализуется в категории наклонения. Модальность выражает личностное отношение говорящего субъекта к той ситуации или событию, которое составляет пропозицию высказывания. Наклонение - это грамматическая категория, соотносящая действие или состояние, репрезентированное в пропозиции высказывания, с реальной действительностью. Средствами выражения категории наклонения выступают спрягаемые формы глагольных предикатов в сочетании с субъектом. Спрягаемые предикаты, в свою очередь, уточняют качество (наличие операторов утверждения / отрицания) и темпоральную характеристику высказывания; субъект манифестирует лицо (совокупность лиц), в отношении которого предикат проявляет свою действенность.
Специфика распределения спрягаемых форм полнозначных глагольных предикатов в восьмой главе исследуемого нами текста научно-фантастического романа представлена в таблице. В каждой графе указано общее количество предикатов, которые соотносят выражаемые пропозиции с контекстом научно-фантастического повествования в терминах категории времени (настоящих, прошедших и будущих первичных времен). Эти предикаты также классифицируются с учетом наличия операторов утверждения / отрицания.
Данные таблицы свидетельствуют о том, что в исследуемом фрагменте текста превалируют формы прошедшего времени, выраженные
Таблица
Полнозначные глагольные предикаты в восьмой главе романа К. Воннегута «Бойня номер пять»
Спрягаемые формы Времена Всего
Прошедшие Настоящие Будущие
Утвердительные 396 74 9 479
Отрицательные 11 2 0 13
Итого 407 76 9 492
полнозначными глагольными предикатами в утвердительной форме (как правило, Past Simple Tense / прошедшее простое время и Past Perfect Tense / прошедшее совершенное время). Подобные предикаты создают общий фон научно-фантастического повествования о некогда произошедших воображаемых событиях, служат средством воспроизведения истории главного героя как совокупности достоверных, по мнению рассказчика, фактов. В отдельных случаях в повествование, которое ведется в прошедшем времени, вклиниваются глагольные предикаты, выраженные одним из настоящих времен (Present Simple Tense / настоящее простое время и Present Perfect Tense / настоящее совершенное время). Причем факты прошлого и настоящего находят отражение в контексте одного и того же высказывания. Ср.: (1) «Kilgore Trout was and is a science-fiction writer, of course, Billy has not only read dozens of books by Trout - he has also become Trout's friend» [7, p. 117] / Килгор Траут был и является писателем-фантастом, Билли, конечно же, не только прочитал множество книг Траута, он также стал другом Траута*.
Очевидно, что точкой временной референции данного высказывания выступает определенный момент в прошлом (а именно когда Билли рассказывает своей дочери, что он к моменту разговора уже прочитал множество книг Килго-ра Траута и стал его другом). По логике повествования в анализируемом высказывании вместо настоящего совершенного времени должно употребляться прошедшее совершенное время (... had not only read..., had also become... ). Контраст между настоящим совершенным временем и прошедшим простым временем усиливается за счет того, что в последующем изложении все события, фактически, освещаются в их соотнесенности к прошедшему, а настоящее время за-действуется только в диалогах персонажей.
Как представляется, временные референции отдельных действий Билли Пилигрима, которые фиксируются в высказывании (1), отражают движение главного героя к «вечному настоящему»: все темпоральные моменты - настоящее, прошедшее и будущее - сосуществуют для него в одной точке, всегда будут представлены в его картине мира именно в своем единстве. Билли Пилигрим застревает в настоящем времени, не имеет понятия, что произойдет в следующую секунду, поэтому те действия, которые относятся к прошедшему, номинируются рассказчиком
* Здесь и далее по тексту перевод наш - Е.А., Т.Е.
в настоящем времени. Концепт разнопланового времени отсутствует в картине мира Билли, а поэтому от него ускользают те значения и смыслы, которыми наполнен его жизненный опыт.
Вместе с тем, описывая события настоящего, прошедшего или будущего времени, Билли задействует соответствующие глагольные предикаты, но само время для него - это не объективный феномен, ассоциируемый исключительно с потерями и потрясениями. Отрицая саму возможность упорядоченного разворачивания событий на временной оси, герой беспрестанно пытается продолжать жить, испытывая боль, причиненную войной. В связи с этим его спонтанные реакции на проблемные повседневные ситуации воспринимаются читателем как безоговорочное отрицание накопленного жизненного опыта.
Билли Пилигрим убежден в иллюзорности того факта, что один момент сменяется другим моментом, и если событие уже имело место, то оно относится к прошлому, которое невозможно возвратить - все события сосуществуют для него в настоящем времени. Данный факт во многом объясняет то, почему рассказчик использует настоящее совершенное время вместо прошедшего совершенного времени в высказывании (1), что задействуется для напоминания читателю о субъективном восприятии времени, характерном для главного героя.
В отдельных случаях события прошлого, выражаемые предикатами прошедшего времени, сопровождаются в повествовании наречием now / сейчас, которое характерно для соотнесенности пропозиции высказывания с настоящим временем. Ср.: (2) «Now the party was in progress» [7, p. 125] / В настоящий момент вечеринка была в самом разгаре.
Если действие относится к прошлому, данный показатель не может использоваться для указания на период времени совершения действия, характеризовать темпоральный параметр пропозиции в плане физического окружения персонажей в текущем повествовании (релевантным в данном случае оказывается наречие then / тогда). Предлагаем две интерпретации употребления наречия now / сейчас в контексте высказывания (2): данный показатель либо фиксирует продолжительность события на временной оси общего повествования, либо выступает средством выдвижения указанного события в сильную позицию повествования в отрыве от того, какие события предшествовали ему или последуют в будущем. Каждое событие, освещаемое в по-
вествовании, репрезентируется рассказчиком с позиции Билли Пилигрима, а поэтому манифестирует собой нелинейность категории времени. Наречие now / сейчас - это яркая иллюстрация подобного осознания времени главным героем.
Всякий раз, когда герой путешествует во времени, его физическое тело остается в той обстановке, которая стала непосредственным стимулом для темпорального скачка. При этом в отдельных случаях рассказчик начинает излагать текущие события со слов самого Билли, использует косвенную речь, вводимую глагольным предикатом в настоящем простом времени he says / он говорит. Читатель сталкивается с противостоянием точек зрения рассказчика и героя на происходящее. Рассказчик, выступая всеведущим субъектом, озвучивает то, что в текущий момент испытывает Билли, от имени самого героя. Повествователь не берет на себя обязательство по самостоятельному разворачиванию эпизода, выражая скептическое отношение к тем фактам, которые сообщает герой.
Частотным речевым средством авторской манипуляции с категорией времени в тексте романа выступает фаталистическая, на первый взгляд, фраза, реализуемая в настоящем неопределенном времени - so it goes / такие вот дела. Она озвучивается рассказчиком всякий раз, когда вводится сцена смерти какого-либо персонажа (в частности, отца Билли, ста тридцати тысячи жителей Дрездена при бомбежке, жены Билли от меноксида углерода и т.д.). Повтор данной фразы (на протяжении восьмой главы - десятикратно) дает возможность рассказчику кардинально изменить временную рамку текущего повествования, а также подчеркнуть тот факт, что Билли безропотно ожидает своего ухода из жизни, не испытывая никакого страха. В то же самое время авторское намерение при текстовой актуализации анализируемой фразы состоит в фокусировке читательского внимания на том, что жизнь человека продолжается, несмотря на чью-то смерть. Когда Билли воспринимает новости о Вьетнамской войне, он остается равнодушным к активным боевым событиям, поскольку, по его мнению, войны будут происходить всегда и никому никогда не удастся остановить их.
Согласно философии тральфамадорцев, война - это всего лишь определенное проявление времени. Частотно употребляемая фраза so it goes деавтоматизирует читательское внимание на оптимистических авторских смыслах, аккумулируемых в ней, наглядно демонстрируя динамичность темпорального аспекта человече-
ского существования, непрекращающейся борьбы против проявлений антигуманной сущности людей.
В лингвопрагматических теориях текста авторский выбор языковых средств воздействия на читателя обладает такой же важностью для интерпретации, как и отсутствие каких-либо средств, потенциально предсказуемых для данного художественного произведения [2, с. 580]. В анализируемом фрагменте текста глагольные предикаты употребляются преимущественно в утвердительной форме; оператор отрицания при данных предикатах, как свидетельствуют данные таблицы, задействуется всего тринадцать раз. В частности, при воспроизведении событий, связанных с массированной бомбардировкой Дрездена и ее разрушительными последствиями (кульминация повествования), в отрицательной форме употребляется всего лишь три глагольных предиката. Например: (3) «Dresden was one big flame... It wasn't safe to come out of the shelter until noon the next day» [7, p. 131] / Дрезден превратился в одно гигантское пламя... Из укрытия небезопасно было выходить до полудня следующего дня.
Отрицательные высказывания не проявляют тенденции к частотности употребления в восьмой главе романа, и в этом видится авторская смысловая импликация: человек по своей воле не способен изменить уготованную ему судьбу: всего того, что происходит вокруг, невозможно избежать. Отсутствие частотного отрицания - это своеобразная онтологическая реакция главного героя и остальных персонажей, вовлеченных в дрезденские события, на окружающую их военную реальность, безропотное признание и принятие этой реальности. Данная мысль пронизывает все художественное произведение, предопределяет видение войны Билли Пилигримом. Разрушение Дрездена, по мнению главного героя, является событием, не контролируемым человеком, закономерным в текущей ситуации, а поэтому его необходимо принять как должное, не выражая отрицания.
Исследовательский метод, использованный в данном изыскании, проливает свет на то, как разворачивается научно-фантастическое повествование К. Воннегута: темпоральная структура восьмой главы выявляет доминирование утвердительных форм глагольных предикатов прошедшего простого и совершенного времени изъяснительного наклонения. Новизна исследования состоит в прагматическом анализе нераспространенных случаев употребления преди-
катов в настоящем простом времени, которые вклиниваются в повествование о прошлых событиях, оказываются индикаторами осознания категории временем главным героем, для которого линейная смена одного момента другим моментом предстает иллюзией: все временные пласты сосуществуют в одной темпоральной точке, неотделимы друг от друга. Операторы отрицания при глагольных предикатах обнаруживаются в исследуемом фрагменте текста тринадцать раз, что неявно связывается с общей фаталистической тональностью повествования: по мнению автора, люди не способны и не вправе менять свою судьбу.
В восприятии главным героем структура времени становится особенно непредсказуемой в момент трагических дрезденских событий, утрачивает свою сбалансированность и насущность, поскольку никто не знает, что произойдет даже в ближайшую секунду. Война порождает онтологическую неуверенность человека в своих жизненных силах, нарушает его ориентацию во времени. Главный герой, оказавшись свидетелем разрушения Дрездена, испытав от этого глубокую психологическую травму, на всю последующую жизнь утрачивает способность к линейному восприятию категории времени. Повествовательная структура этой категории, заложенная в текст исследуемого романа, отражает прерывистость и неравномерность разворачивания бытийного времени в период активных военных событий. В представлениях Билли категория времени связывается не с постепенными изменениями, а фрагментарностью, избирательностью: в процессе путешествий во времени герой живет в прошедшем, настоящем и будущем в произвольном порядке, обладает способностью проникать в любой темпоральный план. Билли проявляет особую нечувствительность к логической последовательности событий на временной оси, а поэтому для него прошлое оказывается навсегда утраченным, настоящее - неосознаваемым, будущее - мистическим. Он проявляет полную беспомощность в смысловой идентификации ужасающих событий, имевших место в далеком военном прошлом. Находясь в настоящем времени, он часто оказывается неспособным к релевантному реагированию на текущую ситуацию. Будущее не представляет для него никаких определенных возможностей, порождая шоковое состояние сознания. Таким образом, категория лишена для Билли семантического содержания, поскольку он не может достоверно соотнести свой жизненный опыт в темпоральной плоско-
сти. Герой не ощущает логическую связь между событиями, упорядоченность между ними.
В этой связи актуальной становится проблематика последующих исследований, связанных с выявлением целей авторских манипуляций с категорией времени в романе «Бойня номер пять». Они заключаются в том, чтобы отразить всю многогранность жизненных коллизий главного героя, предопределенных участием в военных событиях и воспоминаниями о бомбежке Дрездена в 1945 г.
ЛИТЕРАТУРА
1. Азарова О.А., Кудряшов И.А. Контрастивное взаимодействие образов автора и персонажа в художественном тексте // Когнитивные исследования языка. 2016. № 25. С. 936-942.
2. Бодик А.А., Кудряшов И.А. Проблемы авторского управления читательским вниманием // Всероссийская научно-практическая конференция «Личность в культуре и образовании: психологическое сопровождение, развитие, социализация». 2017. № 5. С. 579-581.
3. Светличная С.А. Языковые репрезентанты научной картины мира в текстах научной фантастики // Современные научные исследования: актуальные вопросы, достижения и инновации: сборник статей победителей III Международной научно-практической конференции. (г. Пенза, 17 апреля 2017 г.). Пенза: Наука и просвещение, 2017. С. 100-103.
4. Боровкова А.А. Стиль художественного повествования в аспекте интерперсонального контакта автора и читателя // Международный научно-исследовательский журнал. 2016. № 10-3 (52). С. 11-14.
5. Гаврилова Г.Ф. Предложение и текст: системность и функциональность. Ростов-на-Дону: Ака-демЛит, 2015. 412 с.
6. Полетаева Е.ДАнглоязычный текст научной фантастики в аспекте когнитивного моделирования действительности // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2018. № 5-2. С. 384-389.
7. Vonnegut K. Slaughterhouse-five. L.: Penguin, 1997. 104 p.
REFERENCES
1. Azarova O. A., Kudryashov I. A. Kognitivnye issledo-vaniyayazyka, 2016, no 25, pp. 936-942.
2. Bodik A.A., Kudryashov I.A. Vserossiyskaya nauchno-prakticheskaya konferentsiya «Lichnost' v kul'ture i obrazovanii: psikhologicheskoe soprovozhdenie, razvitie, sotsializatsiya», 2017, no 5, pp. 579-581.
3. Svetlichnaya S.A. Yazykovye reprezentanty nauch-noy kartiny mira v tekstakh nauchnoy fantastiki [Lin-
guistic representants of scientific picture of the world in science fiction texts]. In: Sovremennye nauchnye issledovaniya: aktual'nye voprosy, dostizheniya i in-novatsii: sbornikstateypobediteleyIII Mezhdunarod-noy nauchno-prakticheskoy konferentsii. (g. Penza, 17 aprelya 2017 g.) [Modern scientific research: topical issues, achievements and innovations. Proc. 3rd Int. Sci.-Prac. Conf. (Penza, April 17, 2017)]. Penza, Nauka i prosveshchenie, 2017, pp. 100-103.
4. Borovkova A.A. Mezhdunarodnyy nauchno-issledovatel'skiy zhurnal, 2016, no. 10-3, pp. 11-14.
5. Gavrilova G.F. Predlozhenie i tekst: sistemnost' i funkcional'nost' [Sentence and text: consistency and functionality]. Rostov-on-Don, AkademLit, 2015, 412 p.
6. Poletaeva E.D. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii ipraktiki, 2018, no. 5-2, pp. 384-389.
7. Vonnegut K. Slaughterhouse-five. L., Penguin, 1994, 104 p.
25 июня 2019 г.
УДК 821.161.1.0; 81'38
ГРИШАКА КОРШУНОВ КАК НОСИТЕЛЬ ТРАДИЦИОННЫХ КАЗАЧЬИХ ПРАВОСЛАВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ В РОМАНЕ М.А. ШОЛОХОВА «ТИХИЙ ДОН» (лингвистический аспект исследования)
А. В. Малахова
DOI 10.18522/2072-0181-2019-99-3-109-114
Антропоцентрическая парадигма знания современной науки ставит в фокус внимания изучение внутреннего мира человека. В соответствии с этой тенденцией растет и значимость вопросов, связанных с этно- или социокультурной самоидентификацией личности, с определением существенных черт традиционной национальной культуры, в частности - её ценностей. Особый вклад в философское осмысление данной проблемы в Х1Х-ХХ вв. в России внесли Н. Я. Данилевский, П. А. Флоренский, Н. А. Бердяев, И. А. Ильин, С. С. Аверинцев [1-5]; и др. Среди трудов современных исследователей о русском национальном самосознании интерес представляет книга историка Л. П. Решетникова «Вернуться в Россию» [6].
Важнейшую роль в любой традиционной национальной культуре можно по праву отвести религии, которая формирует мировидение её носителей. Так, Н. А. Бердяев, говоря о религиозном «фундаменте» культуры, утверждает: «Культура родилась из культа. Истоки её сакральны. Вокруг храма зачалась она и в органический период была связана с жизнью религиозной. Так было в великих древних культурах, в культуре греческой, в культуре средневековой, в культуре раннего Возрождения. Ей передаётся иерархический характер культа. Культура име-
Малахова Арина Викторовна - аспирант кафедры русского языка Южного федерального университета, 344006, г Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая 105/42, e-mail: [email protected].
ет религиозные основы» [3]. И. М. Невлева, Т. А. Сережко, Ж. С. Кохан считают, что именно религиозные ценности находятся в центре мировидения культуры, являясь её стержнем: «Священные и вероучительные книги содержат общечеловеческие ценности культуры, нравственности и морали. Эти ценности выступают центром культуры каждого народа, каждой нации» [7]. Таким образом, религиозные ценности целесообразно относить к традиционным ценностям культуры и считать основополагающими для всех остальных.
Вопрос о соотношении культуры и традиционных ценностей, ставший особенно значимым в ситуации культурного кризиса и слома традиционных устоев в России в первой четверти XX в., остается актуальным и для современности в связи с проблемой культурной идентичности. Как подчёркивает Р. М. Николаев, «осмысление ценностных ориентиров культуры прошлого значимо, прежде всего, как ответ на вопросы настоящего и основание для будущего» [8].
Каждая культура, обладая набором общечеловеческих и оригинальных ценностей, транслирует их через своих носителей, в том числе и через продуцируемые ими высказывания. Поэтому имеет смысл обращаться не только к философии, но и к художественной речи и искать ответы на вопросы о традиционной системе ценно-
Arina Malakhova - Southern Federal University, 105/42 Bolshaya Sadovaya Street, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: [email protected].
