CC BY
11УДК 343.955:343.143 doi: 10.25724/VAMVD.A163
СПЕЦИФИКА ФОРМИРОВАНИЯ ПОКАЗАНИЙ ОПОЗНАЮЩЕГО
(ПСИХОЛОГИЯ И НАИБОЛЕЕ УСТОЙЧИВЫЕ
ПРОЯВЛЕНИЯ ПСИХИКИ)
Евгений Иванович Замылин*, Ирина Викторовна Шевчук**
* Волгоградская академия МВД России, Волгоград, Россия, efrommm@mail.ru
** Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (Волгоградский филиал), Волгоград, Россия, vkomarof@mail.ru
Аннотация. Предъявление для опознания обусловлено целым комплексом сложных психических процессов, происходящих в сознании опознающего; его результат предопределен способностью фигуранта по делу выделить среди схожих объектов, представленных для обозрения, индивидуальные признаки, присущие одному из них. Психология опознания, как и все мыслительные задачи, определяется особенностями личности опознающего, его интересом, отношением к событию преступления и правонарушителю, психологическим (эмоциональным) состоянием, как на момент совершения преступления, так и в ходе проведения данного следственного действия. Использование данных психологии помогает выявлению психических особенностей индивида, вовлеченного в процесс расследования, правильному выбору тактических приемов при допросе, предшествующем опознанию, в ходе самого процессуального действия, а также при проверке и оценке его результатов. Опознание следует признать заключительным актом целого ряда психических процессов, которые можно объединить под общим наименованием «процесс формирования показаний потенциального опознающего».
Ключевые слова: расследование, доказательства, следователь, формирование показаний, предъявление для опознания, проявления психики, психология опознания
Для цитирования: Замылин Е. И., Шевчук И. В. Специфика формирования показаний опознающего (психология и наиболее устойчивые проявления психики) // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2023. № 3 (66). С. 103—112. doi: 10.25724ZVAMVD.A163
SPECIFICS OF TESTIMONY FORMATION BY IDENTIFIER (PSYCHOLOGY AND MOST PERSISTENT MANIFESTATIONS OF THE PSYCHE)
Evgeny Ivanovich Zamylin*, Irina Victorovna Shevchuk**
* Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Volgograd, Russia, efrommm@mail.ru ** Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (Volgograd branch), Volgograd, Russia, vkomarof@mail.ru
Abstract. The presentation for identification is determined by a complex set of intricate mental processes occurring in the consciousness of the identifier. The outcome is predetermined by the ability of the subject to discern individual characteristics among similar objects presented for observation. The psychology of identification, like all cognitive tasks, is influenced by the peculiarities of the identifier's personality, their interest and attitude towards the crime event and perpetrator, as well as their psychological (emotional) state both during the commission of the crime and throughout the investigative procedure. The utilization of psychological principles aids in identifying the mental characteristics of the individual involved in the investigation and facilitates the appropriate selection of tactical approaches during the pre-identification interrogation, the actual procedural action, and the verification and evaluation of its results. Identification should be recognized as the culminating act of a series of mental processes that can be collectively referred to as the process of forming testimony by a potential identifier.
© Замылин Е. И., Шевчук И. В., 2023
Keywords: investigation, evidence, investigator, formation of testimony, presentation for identification, manifestations of the psyche, psychology of identification
For citation: Zamylin E. I., Shevchuk I. V. Specifics of testimony formation by identifier (psychology and most persistent manifestations of the psyche). Journal of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, 103—112, 2023. (In Russ.). doi: 10.25724/VAMVD.A163
Проблема установления истины на стадии предварительного расследования нередко находит свое разрешение при проведении такого следственного действия, как предъявление для опознания. Этим определяется значимость предъявления для опознания в арсенале средств уголовно-процессуального доказывания и объясняется тот интерес, который оно вызывает у ученых и практических работников. Теоретическая и практическая значимость ранее проведенных исследований, в том числе на диссертационном уровне [1], посвященных данной проблеме, несомненна; в литературе высказано немало рекомендаций по тактике и психологии проведения указанного следственного действия. Не умаляя вклада выполненных разработок, необходимо отметить, что полностью, как нам представляется, данная проблема себя не исчерпала.
Предъявление для опознания — весьма специфическое следственное действие, его проведение обусловлено сложными психическими процессами, происходящими в сознании опознающего. Эти процессы не всегда достаточно четко осознаются самим субъектом опознания. Содержащиеся в показаниях сведения представляют собой определенным образом трансформированную сознанием человека информацию о воспринятых им обстоятельствах преступления. По мнению В. Л. Будни-кова, трансформация может происходить вне зависимости от воли и желания индивида. Сведения о преступлении и лицах, его совершивших, по своему объему и качеству далеко не всегда совпадают с первоначально отразившейся в сознании таких носителей информационной моделью воспринятой ими криминальной ситуации [2]. Поэтому от искусства и профессионализма следователя во многом зависит получение необходимой информации об интересующем его объекте и последующем ее использовании в ходе расследования.
Целью любого опознания, независимо от вида, является получение дополнительных доказательств виновности конкретного лица или его непричастности к совершенному уголовно наказуемому деянию. Результат следственного действия обусловлен установлением тождества или различия опознаваемого объекта в числе иных с ранее визуально воспринятым фигурантом по делу в той или иной обстановке. Опознание представляет собой слож-
ный комплекс психической деятельности индивида, которая определена его способностью выделять среди схожих объектов, представленных для обозрения, индивидуальные признаки, присущие одному из них. Вместе с тем устойчивые особенности объекта опознания, взятые за основу опознающим, должны быть им предварительно описаны при проведении допроса. Непременным условием должно быть его согласие (независимо от процессуального положения) участвовать в данном следственном действии.
Проведению опознания предшествует тщательная тактико-психологическая подготовка. На данном этапе, в числе прочего, следователю необходимо выяснить, не беспокоит ли что потенциального опознающего, в том числе последствия его содействия расследованию. Если такие факты имеют место, то необходимо продумать меры нейтрализации опасений добросовестного участника уголовного процесса, направленные также и на обеспечение его безопасности. Обобщая полученные сведения в комплексе с оперативной информацией, следователь должен выработать сценарий опознания (не будем лукавить, что сценарий присущ лишь следственному эксперименту), не исключая проведения следственного действия в условиях, когда визуальное наблюдение опознаваемым опознающего невозможно, предполагая и необходимость зашифровки установочных данных добросовестного участника уголовного процесса.
Использование данных психологии помогает выявлению психических особенностей личности, правильному выбору тактических приемов при допросе, предшествующем опознанию, в ходе самого процессуального действия, а также при проверке и оценке его результатов. В целом это объединяет следующие моменты:
— во-первых, опознание — это сложный психический процесс узнавания, протекающий в сознании человека;
— во-вторых, идентифицирующим объектом выступает идеальная категория — мысленный образ, хранящийся в памяти человека;
— в-третьих, посредством сопоставления мысленного образа, запечатленного в памяти фигуранта при непосредственном восприятии, с аналогичными объектами, которые предлагаются ему для
сравнения, опознающий приходит к выводу об их тождестве, сходстве или различии.
Таким образом, опознание следует признать заключительным актом целого ряда психических процессов, которые можно объединить под общим наименованием как процесс формирования показаний опознающего. Соответственно, считаем необходимым остановиться на стадиях (этапах) формирования показаний более подробно. За основу классификации могут быть положены психические процессы как наиболее устойчивые проявления психики, различающиеся по времени, содержанию и интенсивности протекания. Общепризнанными считаются три стадии: восприятие, запоминание (или сохранение) и воспроизведение.
Однако нужно признать явно несостоятельным сведение стадий формирования показаний лишь к трем означенным психическим процессам; предложенная классификация не исчерпывает всех психологических факторов, влияющих на достоверность показаний. Так, по мнению ряда ученых, материал, извлекаемый человеком из «фондов памяти», избирательно актуализируется и реконструируется в зависимости от той задачи, которая возникает перед индивидом в определенный момент. Человек воспринимает информацию по двум каналам — осознанно и малоосознанно (бессознательно). Как следствие, избирательная чувствительность к отдельным сторонам действительности актуализирует необходимость учитывать и индивидуально-психологические особенности лица, вовлеченного в уголовный процесс [3].
Нельзя отрицать, что в большинстве случаев событие преступления оказывает существенное воздействие на психологическое состояние и эмоциональную сферу его очевидца. Особенно это относится к жертве, подвергшейся физическому и / или психическому насилию. В немалой степени психология опознания, как и все мыслительные задачи, определяется особенностями личности опознающего, его интересом, отношением к событию преступления и правонарушителю, психологическим состоянием, в котором находился, и пр.
Нельзя не учитывать и то, что на момент предложения следователем свидетелю (потерпевшему) участвовать в опознании у последнего возникают ассоциации не только с внешними данными объекта опознания, но и с комплексом противоправных действий, которые совершены тем в результате преступления (жестокость, цинизм, безнравственность). Если же в адрес потенциального опознающего уже поступали угрозы, то он, как правило,
мысленно проигрывает те неблагоприятные последствия, которые могут иметь место в случае его добросовестного содействия расследованию.
Человек — существо общественное, информация ему поступает из различных источников, порой негативная, которая формирует у него стереотипы мышления и оценок. Определенную роль в этом играют и средства массовой коммуникации; нельзя не признавать их особое значение в информационно-психологическом воздействии на человека. Порой по недомыслию (а иногда и сознательно) в обществе нагнетается беспокойство, безысходность, отчаяние, беззащитность перед произволом со стороны криминального мира. В результате граждане не только опасаются свидетельствовать по уголовным делам, но и боятся обращаться в правоохранительные органы с заявлениями по факту совершенного в их отношении уголовно наказуемого деяния. А если уголовное дело возбуждено, то противодействуют установлению истины посредством «неузнавания» при проведении опознания лица, подозреваемого (обвиняемого) в совершении преступления.
Думается, именно в связи с этим А. Р. Ратинов, исследуя затронутую нами проблему, предлагает следующие основные этапы формирования свидетельских показаний с точки зрения изменений, происходящих с этой информацией:
— получение, накопление и обработка информации;
—запечатление, сохранение и переработка информации;
— воспроизведение, словесное оформление и передача информации;
— прием, переработка и процессуальное закрепление информации;
— повторное освидетельствование [4].
Более расширенная классификация дана
А. В. Дуловым, который предлагает стадии формирования свидетельских показаний из 12 элементов [5]. Н. И. Порубов и А. Н. Порубов, отмечая определенную условность всех классификаций, имеющих место в литературе, считают, что восприятие и запоминание, вспоминание и воспроизведение могут быть единовременными процессами, и их деление на стадии производится лишь в методических целях [6].
Не будем вступать в дискуссию, каждому из изложенных направлений присуще рациональное зерно; в целом они имеют важное значение и не могут не учитываться в ходе производства по уголовному делу. И все же считаем необходимым обратить внимание на «психологию узнавания», которая,
по мнению В. Е. Эминова и Е. П. Ищенко, складывается из следующих стадий:
а) восприятие потенциальным опознающим объекта в связи с событием, ставшим затем предметом уголовно-правового регулирования и уголовно-процессуального исследования;
б) запоминание и сохранение в памяти указанного лица, образа воспринятого объекта;
в) вспоминание (припоминание) данного образа его носителем и передача следователю при допросе содержащейся в нем информации о признаках воспринятого объекта, об условиях и обстоятельствах его восприятия;
г) вспоминание опознающим образа ранее воспринятого объекта и мысленного сопоставления его признаков с признаками образов объектов, представленных для опознания;
д) установление сходства или различия признаков мысленного образа и признаков образов сравниваемых объектов текущего восприятия, предъявленных опознающему;
е) оценка полученного результата, мысленное формирование и вербализация вывода о наличии или отсутствии тождества в форме дачи показаний о том, имеется или нет среди предъявленных объектов тот объект, о котором он ранее сообщил на допросе, а также указания на опознанный объект, если идентификация состоялась [7].
Как было отмечено ранее, в формировании показаний опознающего, в отличие от допроса, заканчивающегося воспроизведением воспринятого, в предъявлении для опознания необходимо выделить стадию отождествления (идентификации), которая включает психические процессы поиска и выделения признаков у предъявленных объектов, сравнения их с признаками сохранившегося в памяти образа ранее воспринятого объекта и формирования вывода об опознании (или неопознании).
Специфика идентификационного процесса при предъявлении для опознания заключается в том, что он осуществляется в скрытой форме, субъективный характер и непрослеженность которой затрудняют, а в некоторых случаях и исключают контроль за ходом ее выполнения; объективируется она комплексом данных, дающих возможность проверить и оценить правильность опознания. Поэтому важным моментом, влияющим на последующий процесс опознания, является правильная диагностика формы восприятия. Принято рассматривать две таких формы. Первая является аналитической, т. е. предполагает восприятие, при котором выделяются отдельные приметы внешности и признаки предметов. Вторая, по своей сущности и психоло-
гическим характеристикам, — синтетической, предполагающей восприятие объекта в целом, без выделения отдельных признаков, что в общем вызывает определенное скептическое отношение к ней. Наряду с двумя формами восприятия в психологии различают и третью форму, носящую сме-1
шанный характер .
Выяснение формы восприятия происходящего имеет важное значение для построения тактики допроса будущего опознающего, с тем чтобы получить максимум возможной информации об интересующем следствие объекте. «Для опознания... существенное значение имеют условия первоначального восприятия, психическое состояние наблюдателя, избирательная направленность восприятия» [8, с. 222]. Как следствие, правильность и полнота восприятия определяются как субъективными, так и объективными факторами, влияющими на данный процесс.
К субъективным факторам (их еще называют субъективными условиями) следует отнести особенности личности опознающего, его эмоциональное и психофизиологическое состояние в момент восприятия события: возмущение, негодование, страх, отчаяние, ненависть, обида, болезненное состояние и пр., его отношение к совершенному (воспринятому им) деянию. Необходимо заметить, что само по себе восприятие какого-либо объекта активизирует уровень мыслительной деятельности индивида по осознанию, уяснению и осмысливанию воспринятого происшествия.
Началом любой мыслительной деятельности является потребность что-то понять. В случаях, когда происшествие затрагивает интересы очевидца, он пытается понять ситуацию, а это в свою очередь заставляет его активизировать свою мыслительную деятельность. Активизация мыслительной деятельности по осознанию ситуации, как верно заметил А. М. Алексеев, является, с одной стороны, предпосылкой, а с другой — следствием активизации и других познавательных процессов очевидца — ощущений и восприятий, воображения и памяти [9]. Исключительная роль на этом этапе принадлежит вниманию очевидца.
Внимание является важнейшим условием любой деятельности человека, любого психического процесса; оно обеспечивает познавательным процессам и всей психической деятельности продуктивность
1 Коновалова В. Е., Шепитько В. Ю. Основы юридической психологии: учебник. Харьков: Одиссей, 2005. Гл. 14. Психология предъявления для опознания // Юридическая психология: сайт. URL: http://yurpsy.com/files/ucheb/ konovalova2/konovalova.htm (дата обращения: 25.02.2023).
и результативность. Известно, что внимание тесно связано с волей; соответственно, направленность и сосредоточенность внимания тесно связаны с волевым актом человека. Избирательность восприятия определяется главным образом направленностью психики на определенный объект, сосредоточенностью на нем, что в значительной степени повышает точность восприятия. В связи с этим в зависимости от воли человека различают непроизвольное, произвольное и послепроизвольное внимание [10].
Применительно к проблеме получения информации от потенциального опознающего надо признать, что непроизвольному вниманию свойственна меньшая активность восприятия, не требующая каких-либо волевых усилий; отсюда и минимум искомой информации по делу, даже от добросовестного участника уголовного процесса. Сущность непроизвольного внимания состоит в том, что интенсивность или новизна раздражителей, их эмоциональная окраска, а также связь с интересами, потребностью и деятельностью приводит к тому, что определенные явления, предметы, лица лишь временно завладевают вниманием очевидцев, а затем за ненадобностью практически «стираются в памяти». В тех же случаях, когда очевидец осознает, что происходит противоправное деяние, особенно если оно затрагивает его интересы, непроизвольное внимание, уже как следствие волевого усилия и напряжения, переходит в целенаправленное (произвольное), качественно улучшая весь процесс восприятия, которому, как правило, присущи полнота и достоверность.
Важным моментом при восприятии является еще и эмоциональный фон; эмоции могут оказывать как положительное, так и отрицательное воздействие на данный процесс. В связи с этим следует более подробно остановиться на эмоциях и их влиянии на правильность восприятия. Эмоциональное возбуждение, обусловленное правовым конфликтом, протекает у «непроизвольных» участников (очевидцев) по-разному. Так, в обстановке внезапного нападения жертву нередко сковывает чувство страха. В состоянии испуга человек часто не может совершить какое-либо произвольное действие, в течение первых минут, как правило, проявляется угнетающее воздействие на все психические процессы (внимание ослаблено, способность к восприятию и запоминанию резко подавлена). Даже в тех случаях, когда событие воспринимает очевидец и ему самому не угрожает опасность, влияние таких эмоций, как страх, испуг, также существенно сокращают объем и качество восприятия (обработки полученной информации).
В первые минуты после испуга и сопровождающего его волнения круг представлений индивида сужен и сосредоточен на пережитом впечатлении и связанных с ним противоправных действиях. Так, в результате проведенных исследований еще в начале ХХ в. В. В. Срезневский пришел к однозначному выводу, что влияние испуга на психические процессы самым непосредственным образом связано с его интенсивностью: сильный испуг действует на психические процессы человека угнетающе. Угнетение сказывается главным образом на внимании, которое после испуга с большим трудом поддается сосредоточению; отвлечение внимания как следствие испуга обусловлено внутренними ощущениями, мыслями, связанными с отрицательными эмоциями [11, с. 242].
Таким образом, восприятие индивида не получает достаточного количества разнообразных связей, необходимых для качественного запечат-ления пережитого. Как показывает практика (например, по делам о разбоях, изнасилованиях), при выяснении у жертвы нападения признаков внешности преступника нередко следует ответ, что он был «страшный», «огромный», «глаза сверкающие» и т. д. В данном случае происходит подмена истинно воспринимаемого стереотипными представлениями о нападающем и его облике. Это важно учитывать следователю при допросе потерпевшего, когда речь идет о приметах внешности нападавшего. В подобных случаях свидетель-очевидец, в отличие от потерпевшего, может дать о внешности значительно более объективную информацию, несмотря на то что отрицательное воздействие эмоций сказывается и на восприятии события им. Однако в данном случае происходит перераспределение внимания.
Наибольшее эмоциональное воздействие на потерпевшего оказывает момент осуществления преступником деятельности, связанной с насилием. Поэтому внимание жертвы главным образом сосредоточивается на деятельности лиц, от которых исходит угроза насилия, или самом факте реализации противоправного деяния, а не на их внешности. Что касается восприятия внешности свидетелем-очевидцем, то уровень его восприятия может быть выше в силу меньшего эмоционального воздействия, и еще потому, что, если можно так выразиться, его восприятию характерна «равномерность».
Полнота и правильность восприятия напрямую зависит не только от психического, но и от физического состояния лица (болезнь, физические страдания, наркотическое или алкогольное опьянение). Так, под действием наркотиков или алкоголя
ухудшается способность правильно оценивать временные и пространственные параметры, понижается мыслительная деятельность, возможность правильно воспринимать последовательность событий; при опьянении нарушается и цветоощущение. Поэтому в ходе допроса также следует критически оценивать показания лица, которое в момент восприятия события, интересующего следствие, находилось в болезненном состоянии, испытывало физические страдания либо пребывало в состоянии наркотического возбуждения или алкогольного опьянения.
При допросе потенциального опознающего важно затрагивать и проблемные вопросы относительно функционирования его органов чувств. Так, в ходе сбора эмпирического материала были получены данные, согласно которым восприятию и впоследствии адекватному воспроизведению информации о преступном событии лица, вовлеченного в процесс расследования, препятствовали, среди прочих, недостатки, связанные с функцией органов чувств. Об этом заявила почти треть опрошенных следователей1.
Правильность восприятия обусловливается также рядом объективных факторов. Так, психологией традиционно выделены как влияющие на ход и полноту восприятия такие факторы, как освещенность воспринимаемого объекта, расстояние, удаление от объекта наблюдения, погодные условия, временной промежуток наблюдения текущего события и др.
Надо признать, что зависимость восприятия от этих факторов очевидна и не требует детального анализа, поскольку находится в естественном соотношении типа «хуже освещение — хуже восприятие». В то же время следователем должны учитываться индивидуальные качества лица, воспринимающего тот или иной объект. Например, некоторые очень хорошо видят в темноте, четко различают признаки внешности тех или иных лиц. То же относится и к слуховому восприятию, когда субъект обладает высоким порогом такого восприятия; лицо, обладающее дальнозоркостью, наблюдая событие со стороны, находится в более выигрышном положении в сравнении с лицом, страдающим близорукостью, и пр.
Важным моментом при восприятии является связь человека с его практической деятельностью. «Психологическими исследованиями установлено, что на качество и количество воспринимаемых,
1 По специально разработанной программе изучено 156 уголовных дел, находившихся в производстве следователей ОВД; проинтервьюировано 237 следователей.
а затем используемых при опознании признаков существенное влияние оказывает общая социальная активность личности, ее опыт» [12, с. 194]. При восприятии проявляется такая закономерность психического процесса, как апперцепция. Сущность последней заключается в том, что в ходе наблюдения за явлениями окружающей действительности у человека вырабатывается направленность на выделение объектов восприятия в силу предшествующего опыта, знаний, интересов и установок личности. Интервьюирование следователей показало, что в 67,1 % случаев запоминание потерпевшими (свидетелями) признаков объектов происходит лучше, если объект связан с профессиональной деятельностью этих лиц. Так, при расследовании угонов автомашин в большинстве случаев отмечается, что владельцы-водители или автомеханики хорошо запоминают приметы автомашин, с которыми им приходится работать. Это является свидетельством приобретения избирательного профессионального восприятия, основывающегося на апперцепции.
Нельзя игнорировать и тот факт, что объекты воспринимаются человеком в пространстве и во времени. Пространство трехмерно (высота, ширина и глубина). Имеет значение также удаленность предметов, что влияет на восприятие их величины: предметы одинаковые, но находящиеся на разном расстоянии, кажутся разного размера, более удаленные предметы кажутся меньше, чем те, которые расположены ближе. При восприятии пространства следует учитывать и воздушную перспективу. Предметы темного цвета, находящиеся далеко, ощущаются как покрытые дымкой, а светлые имеют розовый оттенок. На восприятие расстояния оказывают влияние природные условия. Так, в горной местности дистанция от воспринимающего лица до предмета как бы сокращается за счет прозрачности воздуха. В результате указанных обстоятельств возможны ошибки в информации опознающего лица на данном этапе, и следовательно, это необходимо учитывать в ходе допроса, предшествующего опознанию.
Под восприятием времени понимается отражение явлений окружающего мира в их длительности и последовательности; оно обусловлено эмоциональным состоянием и интересами лица. Эмоции могут быть положительными и отрицательными в зависимости от реакции субъекта на данное событие, от его заинтересованности. Следует взять за основу довольно интересные рассуждения по этому поводу Д. Г. Элькина, где он указывает, что в случаях, когда действующий раздражитель
вызывает положительные эмоции, у человека возникает установка на то, чтобы этот приятный для него момент продолжался подольше. При действии факторов, вызывающих отрицательное эмоциональное состояние, установка имеет противоположный характер: человек старается как можно скорее избавиться от тех воздействий, которые причиняют ему неприятные переживания [13].
«В конфликтных ситуациях сужается сознание потерпевшего, ограничиваются его адаптивные возможности. Иррадиация возбуждения приводит к чрезмерно расширенным обобщениям, сдвигам во взаимодействии сигнальных систем. Травмирующее воздействие событий приводит к преувеличению потерпевшим временных интервалов (иногда в 2—3 раза)» [14, с. 167]. Поэтому даже сравнительно непродолжительный, можно сказать одномоментный, период, в течение которого жертва получает отрицательные эмоции вследствие насилия, совершаемого в отношении ее, временной промежуток может оцениваться неадекватно.
При подготовке к опознанию использование психологических данных позволяет учесть особенности восприятия человеком объектов и в пространстве, и во времени, и в движении и т. д. Доказательственное значение предъявления для опознания может быть сведено на нет, если указанные особенности не учитываются; это можно проиллюстрировать примером из практики.
В ноябре 2021 г. И., одетый в форму работника ГИБДД, совместно с Г. и двумя неустановленными лицами регулировочным жезлом остановил автомобиль «Ауди», в котором ехал К. Под предлогом досмотра салона И. сел за руль автомобиля и угнал его в целях хищения. Подобным образом были похищены автомобили еще у троих лиц. Следователь принял решение провести опознание задержанных по подозрению в совершении данного преступления. Но, как усматривалось из протоколов допросов, предшествующих опознанию, следователем не были выяснены вопросы о расстоянии, времени, в течение которого потерпевший наблюдал преступника, когда, где произошло это событие. Так, потерпевший А. допрашивался дважды. В протоколе первого допроса зафиксировано, что «...преступник высокого роста, лицо благородное, не худощавый и не полный, на вид славянской внешности, лицо светлое, но не белое...». В протоколе дополнительного допроса зафиксировано: «...Твердо опознать личность гражданина, угнавшего мою машину, не смогу, так как было темно и лицо его хорошо я не смог рассмотреть и запомнить...
Ростом он был высокий, лицо продолговатое, среднего телосложения, т. е. не худой и не солидный, голос мягкий, без какого-либо акцента...». При предъявлении И. в числе других лиц А. показал, что «.хотя И. по росту и овалу лица похож на человека, угнавшего его автомашину, но по голосу он на того человека не похож». Следователь не выяснил целый ряд вопросов, связанных с условиями восприятия, что не позволило правильно организовать предъявление для опознания и получить ожидаемое доказательство1.
Важное значение для правильного избрания тактики предъявления для опознания имеет понимание таких психологических факторов, которые непосредственно связаны с переработкой и передачей информации, формируют или по крайней мере существенно влияют на процессы запоминания и воспроизведения. Здесь мы имеем в виду (по Ю. В. Чуфаровскому) различные виды памяти: зрительная, слуховая, двигательная и смешанная [10]. В чистом виде они практически не встречаются, бывает, что отдельные виды памяти превалируют один над другим. Так, одни люди запоминают лучше на слух (например, человек, обладающий музыкальным слухом, будет идеальным опознающим при проведении опознания по голосу), другие — с помощью органов зрения, и т. д.
Памяти человека присущ избирательный характер: как правило, запоминается то, что имеет для индивида или его близких существенное значение (в частности, те моменты, которые сопровождаются глубокими переживаниями, неизгладимыми последствиями и т. п.). Память не может существовать изолированно, ее значимость определяется способностью человека воспроизвести искомую следователем информацию в определенный момент, возможно, спустя довольно продолжительное время. Именно временной отрезок, его длительность с момента восприятия того или иного факта, имеющего отношение к расследованию, до воспроизведения может сказываться на возможности фигуранта по делу припомнить без искажений ранее воспринятые события.
Данными экспериментальной психологии установлено, что определяющим моментом, влияющим на результат запоминания, является направленность внимания, прошлый опыт, знания и т. п.
1 Из этических побуждений авторы не указали установочные данные уголовного дела (на момент ознакомления с материалами дела оно находилось в производстве у следователя).
Принято различать произвольное и непроизвольное запоминание. Произвольное запоминание — умственная деятельность индивида, который, являясь очевидцем, из чувства гражданского долга, из интереса к происходящему, из природного любопытства и пр. специально стремится к запоминанию увиденного им. Нередко это случается преднамеренно, с целью поделиться увиденным, услышанным в кругу своих знакомых, сослуживцев. Однако случаи, когда свидетель-очевидец в момент восприятия события преступления или непосредственно после него ставил перед собой цель использовать полученную информацию в процессе расследования по делу (содействовать расследованию), в следственной практике встречаются не так часто. Это более характерно для лиц старшего поколения.
Нельзя отрицать тот факт, что и непроизвольное запоминание вполне способно обеспечить относительно высокий уровень сохранения информации, необходимой для установления истины в процессе расследования. Так, А. М. Алексеев отмечает, что существенным условием высокого качества непроизвольного запоминания является активная работа мышления, понимания сути и значения события. Лучше запоминается все странное, необычное, что вызывает вопросы, заставляет удивляться, недоумевать, в чем дело, что произошло; то, что не укладывается в рамки машинально протекающего восприятия. Мыслительная деятельность по осознанию и понятийному оформлению воспринятой ситуации, обязательная для любого очевидца, характеризуется активностью и направленностью его сознания. И напротив, то, что протекает автоматически, схематично, в плане так называемых фиксированных установок, воспринимается, запе-чатляется и воспроизводится значительно хуже. У очевидцев, не осознающих значения происходящего, восприятие носит пассивный характер, что при непроизвольном запоминании дает значительно меньший уровень полноты и точности запечатле-ния [9].
Незнание зависимости указанных выше процессов от специфики восприятия и запоминания нередко является одной из причин ошибок, допускаемых в следственной практике при принятии решений о проведении опознания.
В заключение хотелось бы сказать несколько слов о стадии воспроизведения, словесного оформления и передачи информации, где лица, вовлеченные в процесс расследования, дают показания о происшедшем. В психологии воспроизведение определяется как процесс актуализации ранее воспринятого материала путем извлечения его
из долговременной памяти и перевода ее в оперативную; различают воспроизведение в виде узнавания или воспоминания1. В ходе следственного действия следователь в целях получения искомой информации по делу побуждает лицо, вовлеченное в процесс расследования, к воспроизведению картины происшедшего, которая хранится в его памяти.
Безусловно, словесное оформление в ходе допроса является основным способом передачи информации, т. е. составной ее частью. Но нельзя не учитывать (оставлять за пределами исследования) и то, что словесная передача информации не может быть единственным вектором общения между сторонами по делу. Так, в процессе проведения следственного действия с тем или иным участником уголовного судопроизводства деятельность следователя по восприятию и анализу поисковой информации не может ограничиваться только языком и стилем речи как одним из способов передачи данной информации.
Было бы крайне неразумно ограничиваться лишь вербальным контактом. Информация содержится не только в словах, само поведение собеседника является ее носителем: «Люди, искушенные в „языке тела", обладают большей пластичностью во взаимодействии с другими на основе невербальной ком-муникации»2, «...Вникая в устное и письменное содержание речи собеседника, нельзя упускать из виду ее эмоциональную насыщенность или бледность, тактильные, вегетативные и иные проявления, сопровождающие речь» [7, с. 20]. Средствами передачи информации (осознанно или бессознательно) являются и тембр голоса, и мимика, и пантомимика, и жесты, и даже паузы, короткий или длительный период молчания.
В ситуации, когда внимание следователя (по неопытности или недомыслию) в своей основе сосредоточено лишь на речевой составляющей собеседника (в ущерб иным средствам передачи информации), вполне вероятны непроизвольные искажения получаемой информации, ее «переработке» и процессуальному закреплению (протоколированию) присущ субъективный характер. Ошибочное понимание следователем лица, передающего ему информацию, как в ходе допроса, так
1 Коновалова В. Е., Шепитько В. Ю. Указ. соч. Гл. 12. Психология допроса.
2 Андрианов М. С. Новые перспективы анализа процессов невербальной коммуникации // Психологическое обеспечение правоохранительной деятельности. М., 2008. С. 104. Об этом также см.: Чуфаровский Ю. В. Психология оперативно-розыскной и следственной деятельности. Москва: Проспект, 2020. С. 174—175.
и при проведении опознания, является своеобразным индикатором его профессионализма и личностных качеств, в частности внимательность / невнимательность к собеседнику, что, несомненно, сказывается и на последующей фиксации получаемых сведений. Основная ошибка должностного лица — это акцентирование внимания на вербальном контакте, где за основу берется лишь словесное восприятие затребованной информации, когда за пределами исследования остаются иные средства
ее получения, посредством так называемой невербальной коммуникации.
Что касается получения и фиксации искомой информации в ходе допроса, предшествующего опознанию, следователь должен использовать весь арсенал тактических приемов, направленных на оживление ассоциативных связей и актуализацию латентно запечатленной информации. В подобных случаях не исключена и помощь психолога.
1. См.: Самолаева Е. Ю. Теория и практика предъявления для опознания людей: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Москва, 2004. 24 с.; Бурыка Д. А. Правовые, организационные и тактические основы предъявления для опознания: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Москва, 2006. 28 с.; Егерев И. М. Тактико-психологические основы предъявления для опознания лиц по признакам внешности: дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2006. 194 с.; Иванова Л. Ф. Психолого-тактические аспекты предъявления для опознания в уголовном судопроизводстве России: дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2007. 218 с.; и др.
2. Будников В. Л. Показания в уголовном судопроизводстве: монография. Москва: Юрлит-информ, 2009. 144 с.
3. Антонян М. Ю., Еникеев М. И., Эминов В. Е. Психология преступников и расследование преступлений. Москва: Юристъ, 1996. 336 с.
4. Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. Москва: Юрлитинформ, 2001. 352 с.
5. Дулов А. В. Судебная психология: учеб. пособие. 2-е изд., испр. и доп. Минск: Вышэйш. шк., 1975. 464 с.
6. Порубов Н. И., Порубов А. Н. Допрос: процессуальные и криминалистические аспекты: монография. Москва: Юрлитинформ, 2013. 304 с.
7. Эминов В. Е., Ищенко Е. П. Следственные действия — основа раскрытия преступлений: психолого-криминалистический анализ: практ. пособие. Москва: Норма: ИНФРА-М, 2015. 208 с.
8. Антонян Ю. М., Еникеев М. И., Эминов В. Е. Психология преступления и наказания: монография. Москва: РГ-Пресс, 2018. 400 с.
9. Алексеев А. М. Психологические особенности показаний очевидцев. Москва: Юрид. лит., 1972. 104 с.
10. Чуфаровский Ю. В. Юридическая психология: учебник. 3-е изд., перераб. и доп. Москва: Проспект, 2016. 472 с.
1. See: Samolaeva E. Yu. Theory and practice of presentation for identification of people. Abstract of the dissertation of the candidate of juridical sciences. Moscow; 2004: 24. (In Russ.); Buryka D. A. Legal, organizational and tactical bases of presentation for identification. Abstract of the dissertation of the candidate of juridical sciences. Moscow; 2006: 28. (In Russ.); Yegerev I. M. Tactical and psychological bases of presentation for identification of persons by appearance. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Irkutsk; 2006: 194. (In Russ.); Ivanova L. F. Psychological and tactical aspects of presentation for identification in Russian criminal proceedings. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Chelyuabinsk; 2007: 218. (In Russ.); et al.
2. Budnikov V. L. Testimony in criminal proceedings. Monograph. Moscow: Yurlitinform; 2009; 144. (In Russ.).
3. Antonian M. Yu., Enikeev M. I., Eminov V. E. Psychology of criminals and crime investigation. Moscow: Yurist; 1996: 336. (In Russ.).
4. Ratinov A. R. Judicial psychology for investigators. Moscow: Yurlitinform; 2001: 352. (In Russ.).
5. Dulov A. V. Judicial psychology. Textbook. 2nd ed., rev. and add. Minsk: Vysshaya shkola; 1975: 464. (In Russ.).
6. Porubov N. I., Porubov A. N. Interrogation: procedural and forensic aspects. Monograph. Moscow: Yurlitinform; 2013: 304. (In Russ.).
7. Eminov V. E., Ishchenko E. P. Investigative actions — the basis for solving crimes: psychological and forensic analysis. Practical guide. Moscow: Norma: INFRA-M; 2015: 208. (In Russ.).
8. Antonian Yu. M., Enikeev M. I., Eminov V. E. Psychology of crime and punishment. Monograph. Moscow: RG-Press; 2018: 400. (In Russ.).
9. Alekseev A. M. Psychological features of eyewitness testimony. Moscow: Juridical literature; 1972: 104. (In Russ.).
11. Срезневский В. В. Испуг и его влияние на некоторые физические и психические процессы: Экспериментальное исследование с обзором учений об эмоциональных состояниях: дис. ... д-ра медицины В. В. Срезневского / из психол. лаб. акад. В. М. Бехтерева. Санкт-Петербург: Рус. скоропеч., 1906. 328 с.
12. Чуфаровский Ю. В. Психология оперативно-розыскной и следственной деятельности: учеб. пособие. Москва: Проспект, 2020. 208 с.
13. Элькин Д. Г. Восприятие времени. Москва: Изд-во Акад. пед. наук РСФСР, 1962. 311 с.
14. Еникеев М. И. Юридическая психология: учебник. Москва: Норма, 2012. 512 с.
10. Chufarovskiy Yu. V. Legal psychology. Textbook. 3rd ed., rev. and add. Moscow: Prospekt; 2016: 472. (In Russ.).
11. Sreznevsky V. V. Fear and its impact on some physical and mental processes: Experimental study with a review of the teachings about emotional states. Dissertation of the doctor of medicine V. V. Sreznevsky. By the psychological laboratory of academic V. M. Bekhterev. Saint Petersburg: Russian print shop; 1906: 328. (In Russ.).
12. Chufarovskiy Yu. V. Psychology of operational-search and investigative activities. Textbook. Moscow: Prospekt; 2020: 208. (In Russ.).
13. Elkin D. G. Perception of time. Moscow: Publishing House of the Academy of pedagogical sciences of the RSFSR; 1962; 311. (In Russ.).
14. Enikeev M. I. Legal psychology. Textbook. Moscow: Norma; 2012: 512. (In Russ.).
Замылин Евгений Иванович,
профессор кафедры криминалистики учебно-научного комплекса по предварительному следствию в органах внутренних дел Волгоградской академии МВД России, доктор юридических наук, профессор; efrommm@mail.ru
Шевчук Ирина Викторовна,
доцент кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (Волгоградский филиал), кандидат юридических наук, доцент; vkomarof@mail.ru
Zamylin Evgeny Ivanovich,
professor at the department of criminalistics of the training and scientific complex of preliminary investigation in law-enforcement bodies of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, doctor of juridical sciences, professor; efrommm@mail.ru
Shevchuk Irina Victorovna,
associate professor at the department of criminal law, criminal process and criminalistics of the Russian Presidential Academy of National Economy
and Public Administration (Volgograd branch), candidate of juridical sciences, docent; vkomarof@mail.ru
Статья поступила в редакцию 02.06.2023; одобрена после рецензирования 13.06.2023; принята к публикации 11.09.2023.
The article was submitted 02.06.2023; approved after reviewing 13.06.2023; accepted for publication 11.09.2023.
* * *
