CC BY
50
4. Панькин А.Б. Проектирование национальнорегиональных образовательных систем на основе принципа этнокультурной коннотации: автореф. дис. ... д-ра пед. наук. Волгоград, 2002.
5. Шаповалов В.К. Этнокультурная направленность российского образования: автореф. дис. ... д-ра пед. наук. М., 1997.
6. Киселева Т.Г. Глобализация общества и культура мира. М., 2002. С. 130.
7. Основы теории коммуникации / под ред. М.А. Василика. М., 2003. С. 103.
8. Ариарский М.А. Прикладная культурология. СПб., 2001.
Поступила в редакцию 30.01.2010 г.
Bystrova A. Yu. Theoretical-methodological approaches to a problem of formation of communicative culture of teenagers from migrant families.
In the article theoretical-methodological approaches of formation of communicative culture of migrant teenagers are considered; the basic researches in the field of ethnocultural, polycultural formations, cross-cultural literacy are analyzed. The author does conclusions about the importance of integrative approach to formation of communicative culture of teenagers of migrant families on the basis of use of technologies of social-cultural activity, use of game trainings as bases for creation of role situations, mastering of norms, traditions and values of co-operating cultures.
Key words: communicative culture; social-cultural communications; social-cultural adaptation; ethnocultural formation; polycultural formation; cross-cultural literacy.
УДК 316.6
СПЕЦИФИКА АДАПТАЦИИ НА ЧУЖБИНЕ: ОПЫТ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОГО АНАЛИЗА
© С.В. Гузенина
Статья посвящена проблеме личностной и групповой адаптации на чужбине. Автор подчеркивает важность междисциплинарного анализа исследуемого вопроса, получившего новую актуальность в эпоху глобализации и массовых миграционных процессов.
Ключевые слова: адаптация; чужбина; родина; диаспора; миграция; междисциплинарный анализ.
Социология общественного публичного пространства как одна из ведущих дисциплин современной социологии открывает перед специалистами ряд перспективных междисциплинарных направлений. Рост городов, социальные преобразования, глобализация, мировой экономический кризис, феминизация бедности, маргинализация, природные катаклизмы, террористические акты, гендерное неравенство, угроза войны и насилия и многие другие процессы современности становятся катализаторами роста интенсивности миграционных процессов, актуализирующих, в свою очередь, новые фокусы и задачи, для решения которых необходимы полномасштабные теоретические и эмпирические исследования. Соответственно, для социологии пространства становятся важными не только ответы на основной вопрос «где?», но и на следующие за ним: «как?», «каким образом?», «почему?», «в чем отличие?» т. д.
Для многих миллионов людей сегодня миграция не является добровольной, а потому вынужденный покидать свой «привычный
мир» человек сталкивается не только с позитивно-необычным и новым, но зачастую испытывает давление прессоров неизвестной, чуждой для него среды. Оторванность от знакомой культуры, обычаев и традиций, от родного языка порождает психологический дискомфорт, который усугубляется чувствованием «отторжения», неприятия новых культурных и социальных норм и специфических традиций.
Проблема индивидуальной и групповой адаптации (лат. adaptatio, от adaptare - приспосабливать) к жизни на чужбине включает как минимум три уровня: адаптация культурная, социальная и психологическая. Соответственно, глубокое изучение феномена требует междисциплинарного подхода, поскольку под адаптацией понимается не только аккультурация, но и преодоление барьеров окружающей среды (компонентами которой могут быть экономические, коммуникативные факторы и др.), биологических факторов организма, собственных индивидуально-психологических качеств. Важнейшим
моментом выступает здесь согласование самооценок, притязаний и ожиданий субъекта с его возможностями и с реальностью социальной среды. Обобщив такие факторы, подытожим, что особенности адаптации по всем трем направлениям зависят от:
- индивидуальных характеристик;
- мотивации, ожиданий и опыта индивида;
- степени взаимодействия с соотечественниками (частота, характер связей);
- индекса культурной дистанции (оценка степени сходства культур).
Собственно, научное изучение пребывания человека на чужбине предполагает сравнительный анализ: качества жизни на родине и чужбине; психологического комфорта / дискомфорта; присутствия / отсутствия сожаления или разочарования по факту миграции. Кроме того, интересен для изучения и сам феномен образа чужбины; наличие и длительность временных рамок для существования такого образа; роль индивидуального / группового, мифического / политического образа Родины в такой период и т. д.
В этой связи подчеркнем, что в социологической литературе советского периода тема адаптации личности (или общности) к иной языковой среде, смене климата, привычного жизненного уклада, традиций и обычаев, особенностей быта в чужом краю, а также возникающих в этой связи коммуникативных трудностей не разработана. В период провозглашенного интернационализма полагалось вовсе некорректным подвергать сомнению как радушие любой из братских республик («Пятнадцать республик - пятнадцать сестер»), так и психологическое состояние человека, перемещающегося в границах СССР, все просторы которого априори считались родиной.
В современной отечественной социологии такая проблематика также исследована довольно фрагментарно, можно назвать имена лишь нескольких авторов, аналитические работы которых касаются названного вопроса (Е.М. Аврамова, Н.М. Лебедева, В.Н. Павленко, Г.У. Солдатова), при этом акцент в них сделан на процессе аккультурации.
Необходимо отметить труды западных социологов Т. Парсонса, Р. Мертона, К. Уорда, Э. Кеннеди, А. Шюца, Дж. Берри в исследовании данной проблематики. Однако вни-
мание этих авторов более сосредоточено на социальной и культурной адаптации, тогда как психологические аспекты оставлены на периферии.
Гораздо богаче в этом смысле художественная литература различных стран (включая Россию) и, особенно, фольклор. Многочисленные поговорки не только подчеркивают связь человека с родным местом, домом, природой родного края, но и содержат явное эмоциональное противопоставление родины и чужбины. Русские поговорки (словарь В. Даля) повествуют о тяготах и лишениях вдали от родины: На чужбинке словно в до-мовинке; Родимая сторона - мать, чужая -мачеха; Своя сторона по шерстке гладит, чужая насупротив; Чужая сторона прибавит ума; Чужой человек не на утеху, на просмех. Английские поговорки объясняют важность любви, уважения к своему дому: There is по place like home; An Englishman's house is his castle; East or West, home is best; Every bird likes its own nest; Dry bread at home is better than roast meat abroad; It is a foolish bird that soils its own nest. Немецкие поговорки вторят английским: Ost und West, daheim das Best; Eigenes Nest halt wie eine Mauer fest; Mein Nest ist das best; Eigener Herd ist Goldes wert.
Филологи-исследователи отмечают при анализе поговорок, что специфика их отличий зависит от этнических особенностей понятий картины мира, однако в них четко выделяются и общие смысловые доминанты [1]:
1) противопоставление своего и чужого;
2) утверждение того, что все, что окружает человека в родном доме, делает его жизнь проще и легче;
3) гордость за то место, которое считается родным (ощущение уверенности в родном доме);
4) необходимость любить свою родину и осуждать тех, кто не ценит свою родину;
5) понимание того, что любые бытовые условия не принижают ценности родного места;
6) существование символов родины (именно они на чужбине напоминают о родине);
7) необходимость вернуться домой после странствий на чужбине;
8) тоска по покинутой родине и описание тяжелой жизни на чужбине.
Возвышенное отношение к Родине и нелюбовь к чужбине описана во многих эпических поэмах («Одиссея», «Слово о полку Игореве»), однако особенно ярко описывается в известных произведениях поэта Овидия («Печальные элегии» и «Послания с Понта»), который был изгнан из Рима в греческий город Томь на западном побережье Понта. В них Овидий красочно описал свои чувства к воинственным варварским племенам (скифы, сарматы и геты), местным обычаям и чуждому для него климату, психическую усталость от разлуки с родиной и сожаление о наказании изгнанием: «Проси [у Августа]. чтобы грязный гет обнаженным мечом не отнял жизни, которую даровали мне земные божества. Наконец, если я умру, то пусть сойду под более мирную землю и пусть моих костей не давит скифская почва. И пусть копыто бистонского коня не топчет праха плохо погребенного, как и подобает ссыльному. И если после смерти останется какое-либо чувство, то пусть также сарматская тень не пугает моей души» [2].
В античной Греции изгнание из родного полиса также считалось серьезным наказанием. В древнегреческих полисах, в т. ч. в Древних Афинах, действовал институт остракизма, (др.-греч. о оатракшцод, от то оатрак^ -«черепок, скорлупа») - изгнание гражданина из государства посредством голосования черепками. В назначенный день каждый гражданин в собрании писал на принесенном с собой черепке (остракон) имя человека, которого, по его мнению, следует изгнать, входил в особое огороженное пространство и клал черепок, держа его надписью вниз; затем производился подсчет. Изгнание продолжалось столько времени, сколько считалось нужным по степени угрожавшей опасности (обыкновенно - 10 лет). Бывали случаи (например, перед нашествием Ксеркса), когда изгнанному позволялось на время вернуться на родину [3].
Изгнание - это не только переживание Родины в модусе лишения, но и важный идентификационный жест, который вписывается в риторику государственности. Политический изгнанник отторгается не только от территории, но от общего проекта служения Родине. Кроме того, изгнание означает изоляцию от любимого места (города, села), близких людей, привычных вещей, родного дома, т. е. почти всегда предполагает психо-
логическое страдание. Именно поэтому часто встречающиеся случаи болезни тоски по родине - ностальгии (термин швейцарского врача И. Хофера) - стали изучаться уже с XVII в., что отмечал в своих исследованиях немецкий психиатр К. Ясперс. По данным современных исследователей, переселенцы четвертой волны эмиграции так же испытывают мучительное чувство ностальгии; в Канаде - 69 %, в США - 72 %, в Израиле - 87 % [4].
Принимая во внимание названные уровни адаптации, отметим, что выделяют пять специфических последовательных этапов, которые проходят все переселенцы [5-7]. Специфика каждого этапа представлена в табл. 1.
Серьезное влияние на адаптацию личности на чужбине оказывают и особенности культурных и политических традиций принимаемой стороны. Страна может дистанцироваться от иностранцев, тем самым подчеркивая их непохожесть (по отзывам - в Японии), или, напротив, стремиться максимально быстро ассимилировать приезжих (практика США) [6, с. 343].
Адаптация вдали от родины проходит для индивида психологически не так жестко и травматично, если он поддерживает связь с членами родной диаспоры (греч. - рассеивание), под которой понимается часть этноса, живущая за пределами страны своего происхождения. Наиболее распространенная форма существования диаспоры - это община-анклав как социальный организм в совокупности ее институтов и иммигранты, как активные, так и «статические» члены общины, пока они связаны с ней общей ментальностью. Исследователями отмечается, что человек перестает ощущать себя иммигрантом только в результате межэтнической микса-ции, ассимиляции или превращения общины в этнокультурное новообразование принимающего общества, когда страна-реципиент становится для него родиной не по месту рождения [5]. Видимо, индивидуальный уровень выступает все же определяющим, поскольку чужбина перестает быть таковой не по факту получения индивидом гражданства страны-реципиента, но по факту восприятия ее нормативности как собственной шкалы ценностей. В этом смысле вхождение в диаспору является зачастую фактором «торможения» адаптации индивида, поскольку диаспора является носителем т. н. коллективной памяти.
Таблица 1
Этапы личностной адаптации переселенцев
Этап Типичные характеристики этапа Уровень психологического комфорта личности
1 Энтузиазм, надежды, приподнятое настроение хороший
2 Обострение чувства непонимания с местными жителями, разочарование, замешательство, депрессия, стремление найти «своих» хуже
3 Критический период: серьезные болезни и чувство беспомощности, «выход» из среды, переезд в другую страну, уход из жизни плохой
4 Преодоление культурных различий, социальная поддержка окружения, изучение языка, оптимизм, уверенность, глубокое знакомство с местной культурой лучше
5 Долгосрочная адаптация. Относительно стабильные изменения индивида в ответ на требования среды хороший
Адаптация как на индивидуальном, так и на групповом уровне зависит, как было отмечено выше, не только от внешних факторов, но и от степени готовности индивида к ней, при этом выделяется две степени такой готовности. В первую группу условно могут быть зачислены те, кто стремится к ассимиляции на чужбине, чаще это люди, изначально ориентированные на длительное или постоянное пребывание в чужой стране; другая часть активно сопротивляется ассимиляции, поскольку настроена на временное пребывание [5]. Довольно показательным примером противодействия чужой культуре выступает русская эмиграция в европейском зарубежье начала ХХ в., которая многие годы противостояла ассимиляции, надеясь вернуться на родину после падения советского режима. Об этом двойственном чувстве - отрыва от Родины и неразрывности уз с ней - написал известный в эмиграции поэт Ю. Софиев:
И только верностью родному краю, Предельной верностью своей стране Где б ни был ты - в Нью-Йорке иль Шанхае, -Смягчим мы память о такой вине [8].
Подобным образом и русское население республик Прибалтики сохраняло свою идентичность до распада Советского Союза. Однако уже с середины 1990-х гг., т. е. после обретения независимости союзными республиками, как отмечает социолог В. Воронов, изучающий особенности адаптации русской диаспоры в Латвии, проявляются две тенденции: во-первых, «врастание» русского
населения в жизнь независимой Латвии и, во-вторых, обретение им новой идентичности [9].
Обзор специфики изучения факторов индивидуальной и групповой адаптации на чужбине был бы неполным при игнорировании конечной стадии такого процесса. Этой теме посвящены исследования западных социологов С. Бокнера и Дж. Берри [10], при этом результаты анализа ученых практически идентичны (табл. 2).
Таблица 2 Возможные варианты последствий межкультурных контактов
С. Бокнер Дж. Берри
Групповой результат Индивидуальный результат Стратегии индивидуальные и групповые
геноцид шовинист интеграция
ассимиляция перебежчик ассимиляция
сегрегация маргинал маргинализация
интеграция посредник сепаратизм / сегрегация
В завершение автор хотел бы отметить, что, видимо, рост интереса к обозначенной проблеме в России в будущем будет увеличиваться. Первые десятилетия после распада Советского Союза обнажили лишь очевидные проблемы, тогда как многие новые из них станут явно актуальны со временем, когда вырастут дети тех, кто приехал на свою этническую родину, и тех, кто остался. Эта сложная тема таит множество противоречий и подводных камней, поскольку не всегда тот, кто вернулся на Родину, - любит ее; не всегда предал Родину и тот, кто остался в зарубежье. Автор уверен лишь в том, что, несмотря на все трудности адаптации уже на своей этнической родине, вернувшиеся люди обрели, наконец, то, что когда-то потеряли,
поскольку «на родине у каждого человека есть и прошлое, и будущее, в чужом краю -одно лишь настоящее» (Г. Гиршфельд) [11].
1. Свицова А. А. Лингвокультурная доминанта «ДОМ - РОДИНА - ЧУЖБИНА» в русских и английских пословицах: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ижевск; Москва, 200З.
2. Подосинов А. В. Скифы, сарматы и геты в «Тristia» «EPISTULAE EX PONTO» Овидия II Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования. 197З. М., 197б. С. 22.
3. URL: http:IIru.wikipedia.orgIwiki
4. Фрейнкман-Хрусталева Н.С., Новиков А.И. Эмиграция и эмигранты: история и психология. СПб., 199З.
З. Левин З. И. Менталитет диаспоры (системный и социокультурный анализ). М., 2001.
6. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М., 200б.
7. Triandis Н.С. С^Ште and social behavior. N. Y., 1994.
8. Почему мы вернулись на Родину. Свидетельства реэмигрантов: сборник. М., 1983. С. 132.
9. Воронов В.В. Русские в Латвии: особенности социокультурной адаптации и идентичности // Балтийский регион. 2009. № 1. С. 91-95.
10. Berry J. W. Immigration, acculturation and adaptation // Applied Psychology: An International Review. 1997. V. 46. P. 5-34.
11. Энциклопедия мудрости: Литературно-художественное издание. Тверь, 2009.
Поступила в редакцию 15.02.2010 г.
Guzenina S.V. Specificity of adaptation abroad: experience of the interdisciplinary analysis.
The article is devoted to the problem of personal and group adaptation abroad. The author underlines importance of the interdisciplinary analysis of the investigated question which has received a new urgency during an epoch of globalization and mass migratory processes.
Key words: adaptation; foreign land; native land; diaspora; migration; interdisciplinary analysis.
УДК 31б.42
РЕГИОН КАК ОБЪЕКТ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ © С.Н. Жирякова, И.А. Ильяева
В статье представлен теоретический анализ понятия «регион» и его основных характеристик. На основе философского и социологического подхода авторами предпринята попытка представить регион как муниципальное образование и доказать, что именно оно обладает регионообразующими факторами, являясь самодостаточным экономическим и территориальным сообществом, создающим в процессе своей деятельности производственную, социальную и культурную инфраструктуру.
Ключевые слова: философская и социологическая методология; эмпирическая социология; регион; субъект социального действия; местное территориальное сообщество.
Целью настоящей статьи является поиск методологических оснований, необходимых и достаточных для такого неопределенного и многозначного явления, как «регион», являющийся объектом и предметом исследования целой группы наук. Обозначенная цель обусловлена нашим исследовательским интересом, лежащим в сфере социологического знания, которое с одной стороны, очень близко к социальной философии, а с другой -представлено отраслевой социологией, опирающейся на эмпирические исследования.
Границы социальной философии и теоретической социологии подвижны, но это вовсе не означает, что их нет. Именно поэто-
му первой задачей является формулирование философских оснований, которые определяются онтологическими, гносеологическими, методологическими, праксиологическими,
аксиологическими, футурологическими и антропологическими функциями философии, обеспечивающими целостность восприятия мира и интеграцию знания о нем. Вторую задачу мы видим в анализе понятия «регион», которое дается в различных науках для того, чтобы выявить специфику социологической интерпретации. Третью - на основе социологической интерпретации региона обозначить его квалиметрические показатели, которые составляют сущностную силу
