CC BY
1
Язык и культура. 2024. № 66. С. 80-99 /Language and Culture. 2024;66: 80-99
Научная статья
УДК 304.2:81'26:811.1/.9
doi: 10.17223/19996195/66/5
Специфические характеристики английского языка как языка всемирной коммуникации
Владимир Михайлович Смокотин1, Светлана Константиновна Гураль2
12Национальный исследовательский Томский государственный университет,
Томск, Россия 1 [email protected] 2 [email protected]
Аннотация. В настоящее время исследование специфических свойств английского языка как языка всемирного общения приобретает особую актуальность в результате его выделения в ходе глобализации в конце XX в. из одного из международных языков в новое явление в системе мировых языков - в особую группу языков глобальной коммуникации в связи с его наиболее высоким коммуникационным потенциалом. С этой целью исследованы специфические особенности языков, возникающие при их использовании в межкультурной и межъязыковой коммуникации, которые в значительной степени могут влиять на увеличение их коммуникационного потенциала и их превращение в языки всемирной коммуникации. Осуществлен поиск ответов на ряд вопросов, связанных с изменением статуса английского языка в условиях его широкого распространения в мире и его проникновения во все сферы жизни и деятельности. Наиболее важными были следующие вопросы:
1. Какие факторы оказали решающее влияние на выбор английского языка в качестве языка глобальной коммуникации?
2. Каковы специфические особенности английского языка, способствующие росту его коммуникационного потенциала?
3. Какую роль в выборе языка как языка глобальной коммуникации играют не внутренне присущие свойства языка, а высокий потенциал его посторонней власти?
Английский язык выделился среди группы крупных международных языков своим беспрецедентным ростом уже в XIX и начале XX в., на что обратили внимание многие известные лингвисты, в том числе О. Есперсен. Уже в тот период роста значения английского языка в осуществлении международных связей делались попытки объяснения его быстрого распространения в мире не только мощью Британской империи и ее господством на море, но и внутренне присущими свойствами самого языка и культурным, научным потенциалом англоязычного мира, прежде всего англосферой и ее ведущих представителей - Великобритании и США.
В начале XX в. французский язык еще сохранял статус языка дипломатии, но с учреждением Лиги Наций после Первой мировой войны английский язык стал разделять статус языка дипломатических отношений наряду с французским. В то же время ни один из естественных языков не рассматривался в качестве претендента на язык всемирного общения во всех сферах человеческой деятельности. Согласно общепринятой в то время точке зрения, универсальный язык должен
© В.М. Смокотин, С.К. Гураль, 2024
создаваться учеными на рациональной основе, а не быть продуктом хаотической языковой деятельности народных масс. Также считалось, что предоставление естественному языку статуса универсального привело бы к тому, что говорящие на этом языке как на родном получили бы особые преимущества. Проект самого успешного искусственного языка эсперанто не получил, однако, достаточной поддержки в Лиге Наций, и, хотя поиски языка всеобщей коммуникации на основе создания искусственных языков не прекращались, на практике межъязыковая и межкультурная коммуникация продолжала полагаться исключительно на широко распространенные естественные языки.
После Второй мировой войны интернационализация мировой экономики привела к беспрецеденнтному росту международных связей не только в экономике и торговле, но и в научной сфере, в областях образования и культуры. Глобализация потребовала общепризнанного средства общения, и таким средством стал английский язык. Изменение мировой системы языков, приведшее к возникновению новой группы языков - языков всемирного общения как нового явления, вызвало значительный интерес исследователей. Особое внимание при этом было обращено на исследование как внутренне присущих свойств языков, способствующих их превращению в глобальное средство коммуникации, так и внешних или посторонних качеств или факторов.
В результате проведенного исследования установлено, что английский язык как широко используемый международный язык в ходе своего распространения в мире в качестве средства межкультурного и межъязыкового общения в наибольшей степени приобрел черты глобальности в своем самом крупном среди языков мира словарном запасе, что сделало его использование эффективным в любой сфере человеческой деятельности и в любой сфере общения. Однако приобретение английским языком статуса языка глобального общения в значительной степени определилось не его специфическими характеристиками, включая развитость и богатство словаря, а экономическим, политическим, научным и культурным потенциалом его носителей.
Ключевые слова: многоязычие, английский язык как средство всемирного общения, внутренне присущие свойства языка
Для цитирования: Смокотин В.М., Гураль С.К. Специфические характеристики английского языка как языка всемирной коммуникации // Язык и культура. 2024. № 66. С. 80-99. doi: 10.17223/19996195/66/5
Original article
doi: 10.17223/19996195/66/5
The specific characteristics of the English language as the language of world-wide communication
Vladimir M. Smokotin1, Svetlana K. Gural2
12 National Research Tomsk State University, Tomsk, Russian Federation 1 [email protected] 2 [email protected]
Abstract. The present reseach into the specific properties of the English language as the language of world-wide communication acquires special relevance in our time when its transformation from one of international languages into a new phenomenon in the system of world languages as a result of its singling out in the course of globalization in the late 20th century into a special group of languages of global communication due to its exceptionally high communication potential (Q-value). The authors of this article
have set the goal of investigating specific properties of languages that emerge when the languages are used in intercultural and interlingual communication, and which can, to a considerable degree, bring about an increase of their communication potential and eventually lead to their transformation into languages of global communication. In accordance with the set goal the authors of this work sought answers to a number of questions connected with the change of the status of the English language in the conditions of its wide spread in the world and its penetration into all spheres of life and activities. The most important of these questios are the following: 1) What factors exercised a decisive effect on the choice of the English language as the languge of global communication? 2) What are the specific qualities of the English language which may contribute to the growth of its communication potential? 3)What role in the choice of the language of global communication is played not by its intrinsic qualities but by a high potential of its extraneous power?
The English language stood out among the group of the large international languages by its unprecedented growth already in the 19th and early 20th century, which attracted attention of a number of well-known linguists, including Otto Jespersen. Already in that period of the growth of the importance of the English language in realizing of international connections attempts were made to explain its rapid spreading in the world not only by the might of the British empire and its supremacy at sea, but also by the intrinsic properties of the language itself and by the high cultural as well as scientific and technological potential of the English-speaking world and, first of all, of the An-glosphere and its leading representatives, the United Kingdom and the United States.
In early 20th century, the French language retained yet its status of the language of diplomacy, but with the foundation of the League of Nations after the First World War the English language came to share the status of the language of diplomatic relations with French. At the same time, none of the natural languages was considered as capable of becoming the world's lingua franca, that is the language of world-wide communication in all spheres of human activity. According to the received opinion at that time, the universal language could be created only on a rational basis by scientists in the field of linguistics, and not be the result of chaotic language-building activity of masses of ordinary people. It was also believed that granting a natural language the status of the universal means of communication would result in the native speakers of this language getting special advantages. The project of the most popular artificial language, Esperanto, did not get suffient support in the League of Nations, and though a search for a language of universal communication never ceased, in practice interlinguistic and intercultural communication continued to rely exclusively on the widespread natural languages.
Following the Second World War, the internationalization of the world economy brought about an unprecedented growth of international contacts not only in the world economy and trade, but in scientific fields and in the spheres of education and culture. Globalization has urgently called for a universally recognized means of international communication and the English language rose to the challenge. The change of the world system of languages which brought about the emergence of a new group of languages , that is the languages of global communication as a new phenomenon, has caused a significant interest of researchers in different fields of knowledge. Particular attention is paid here to the investigation of both the intrinsic properties of languages that contribute to their transformation into a global means of communication, and to external factors.
As a resut of the present investigation it has been found out that the English language, as the most widely used international language, in the course of its spreading around the world as a means of intercultural and interlingual communication has acquired to the highest degree the traits of globality in its most extensive vocabulary compared to other languages, which made its use effective and efficient in any sphere of human activity and in any sphere of communication. However, the acquisition by the
English language of the status of the language of global communication has been determined not by its specific characteristics, including its level of development and the wealth of its vocabulary, but due to the economic, political, scientific and cultural potential of its native speakers.
Keywords: multilingulism, the world system of languages, English as a means of global communication, the intrinsic properties of languages
For citation: Smokotin V.M., Gural S.K. The specific characteristics of the English language as the language of world-wide communication. Language and Culture, 2024, 66, рр. 80-99. doi: 10.17223/19996195/66/5
Введение
Изменения в глобальной системе языков в конце XX в., которые привели к приобретению английским языком глобального статуса и возникновению языка всемирного общения как разновидности английского языка в своем праве - English as a lingua franca (ELF), поставили перед исследовательским сообществом ряд вопросов, связанных с функциями языка всемирного общения и его воздействием на национальные языки и языки этносов.
В качестве объекта исследования в данной статье выбрано культурное и языковое воздействие языка всемирного общения на языки мира. Интерес к изучению особенностей взаимоотношения языков в новой иерархии мировых языков, сложившейся на рубеже XXI в., обусловлен малоизученностью возможных негативных последствий широкого распространения английского языка в международной коммуникации.
Актуальность данного исследования определяется необходимостью поисков путей сохранения и поддержания языкового разнообразия в мире и путей предотвращения этнокультурных конфликтов.
Вопрос о всеобщем языке международной коммуникации возник еще задолго до промышленной революции XIII-XIX вв. и последующих промышленных революций, когда массовое применение машин привело к резкому повышению производительности труда, урбанизации и быстрому экономическому росту и переходу от аграрного общества к индустриальному. Уже в XIX столетии интернационализация экономики в ведущих странах Запада привела к формированию устойчивых международных связей на основе международного разделения труда. От утопических проектов создания международных языков произошел постепенный переход к созданию искусственных языков, которые могли бы быть приняты мировым сообществом в качестве практических средств всемирного общения. Необходимость всеобщего языка становилась очевидной, но не один из естественных языков не признавался мировым сообществом способным стать универсальным языком. При этом считалось, что только искусственный язык мог претендовать на роль всеобщего языка из-за своей нейтральности, что позволило бы избежать языкового
неравенства, и из-за своего рационального строя, свободного от неточностей и хаотичности естественных языков. Однако ни один из искусственных языков, включая эсперанто, не получил достаточного признания на уровне международных договоренностей. Это привело к тому, что когда всемирный язык стал неотложной необходимостью в процессе глобализации, один из естественных языков, английский, стал приобретать статус языка глобальной коммуникации de facto во всех сферах международных отношений, а в областях международной навигации и авиации он получил законодательную поддержку на уровне международных соглашений.
Начало изучению специфических свойств английского языка было положено еще в XIX в. немецким филологом Якобом Гриммом, братом Вильгельма Гримма. Я. Гримм выразил мнение о том, что фонетические и грамматические изменения в английском языке привели к росту его выразительности и силы. Другим исследователем в области английского языка, пришедшим к выводу о роли внутренне присущих качествах английского языка в его распространнености в мире, выступил выдающийся лингвист Йене Отто Харри Есперсен, который на основе английского языка выдвинул «теорию прогресса» в языке. После Второй мировой войны распространение английского языка в мире значительно ускорилось и привело в ходе глобализационных процессов к трансформации английского языка в глобальный язык. Данное явление потребовало от исследователей ответа на вопрос, какие из качеств языков, включая внешние или посторонние факторы, являются наиболее важными при выборе языка всеобщей коммуникации. Ряд исследователей, включая Р. Филлипсона и Т. Скутнабб-Кангасс, рассматривали процесс языковой глобализации с точки зрения понятия языкового империализма и выражали критическое отношение к формированию «языковой иерархии» мира в результате трансформирования политического и экономического господства в мире в языковое доминирование.
Целью данного исследования является исследование особенностей функционирования многоязычия в XXI в., когда в ходе глобализа-ционных процессов иерархия языков мира претерпела коренные изменения в связи с преобразованием одного из наиболее распространненых языков мира в язык всемирного общения. Для достижения поставленной цели нам потребовалось найти ответы на следующие вопросы: 1) Представляет ли язык всемирного общения независимую языковую разновидность ELF (English as a Lingua Franca) или проявляется в виде одного из национальных стандартов английского языка? 2) Обладает ли язык всемирного общения культурной составляющей? 3) В чем заключается отличие глобальной культуры от этнических культур? 4) При каких условиях язык всемирного общения представляет угрозу языковому и культурному разнообразию планеты?
Методология исследования
В исследовании были использованы следующие методы, отвечающие принципу системного подхода к анализу рассматриваемых явлений: исторический, позволяющий определить место рассматриваемых явлений в общей социокультурной и языковой ситуации мира на различных этапах развития; лингвистический, который дает возможность определить влияние языковых явлений в период глобализации и становления английского языка в качестве языка всемирной коммуникации; компаративный, необходимый для определения специфики использования языков в качестве средств межъязыковой коммуникации в различных сферах общения; аналитический, позволяющий выявить особенности сложного взаимодействия языка и культуры, а также роли функционирования языков в многоязычном и поликультурном обществе; системный, который дает возможность выявить взаимосвязь различных языковых и культурных явлений и их комплексное влияние на межъязыковую и межкультурную коммуникацию в период глобализации.
Методологической основой настоящего исследования послужили работы ученых в области многоязычия и языкового разнобразия [1-3] и в области изучения английского языка как средства международного общения [4-9]. Так, Тове Скутнабб-Кангас [1] и Рональд Уордхоу [2] при описании функционирования языков подчеркивают важность соблюдения языковых прав народов, языки которых находятся в опасности исчезновения. Т. Скутнабб-Кангас вводит в оборот термин «лингвицизм» (языковая дискриминация) и обвиняет систему языкового обучения (ELT, English Language Teaching) в «лингвистическом геноциде». В исследовании «Языковой геноцид в образовании или всемирное разнообразие и права человека», опубликованном в 2000 г., она выступает против доминирования основных языков в системе языкового обучения и за последовательное проведение политики поддержки языковых прав малых народов [1]. Выступая с позиции защиты языковых прав, Р. Филлип-сон выражает критическое отношение к историческому процессу формирования «языковой иерархии» в мире в результате трансформирования политического и экономического господства в языковое доминирование: «Настоящее распределение во всем мире основных международных языков - арабского, китайского, английского, французского, русского и испанского - является свидетельством завоевания и оккупации, с последующим усвоением языка завоевателей из-за преимуществ, получаемых говорящими на языке, после того как доминирующий язык был навязан силой» [10. P. 31].
Работы Дэвида Кристала [4, 5] обосновывают использование английского языка как глобального средства общения. Наибольший интерес представляет исследование Кристала «English as a Global Language»
[5], в котором широкое распространение английского языка в мире позволяет автору рассматривать английский язык в роли глобального языка. Особое внимание он уделяет вопросу о стандарте английского языка в роли языка глобального общения, когда язык становится всемирным. При этом он выражает мнение о том, что достижение глобального статуса происходит, когда особая роль языка в мире признается в каждой стране. Широкое распространение языка само по себе недостаточно для того, чтобы язык стал глобальным. «Для достижения такого статуса, - пишет Кристал, - язык должен быть принят другими странами во всем мире... Во-первых, язык может стать официальным (или полуофициальным) языком стран и использоваться в таких сферах, как государственное правление, в судебной системе, в средствах массовой коммуникации и в системе образования. В таких обществах знание официального языка является существенным для официального продвижения» [4. Р. 1].
Эволюции английского языка в процессе его превращения в глобальный язык посвящены исследования Отто Есперсена [6] и Дэвида Грэддола [8]. Связь между высоким экономическим и политическим потенциалом английского языка и его широким использованием в качестве средства межъязыкового и межкультурного общения анализируется в работе Нормана Фэйерклоу «Language and Power» [9].
Исследование и результаты
Изменение языковой ситуации в мире на рубеже XX и XXI вв., в результате чего английский язык приобрел статус глобального языка как средства всемирного общения во всех сферах международного сотрудничества и обмена, ставит перед исследователями ряд вопросов, которые еще недавно считались вопросами отдаленного будущего: какие факторы являются решающими для достижения языком глобального статуса и какую роль в становлении языка как глобального играют качества самого языка? Какие изменения произошли во всемирной системе языков при превращении английского языка в язык мира? Каково влияние глобального языка и глобализации культуры на развитие и сохранение других языков и культур?
Британский лингвист Д. Кристал, автор многочисленных работ по английскому языку, включая монографию «English as a Global Language», отвечая на вопрос, когда язык становится всемирным языком, выражает мнение о том, что достижение глобального статуса происходит, когда особая роль языка в мире признается в каждой стране. Широкое распространение языка само по себе недостаточно для того, чтобы язык стал глобальным. Кристал указывает на другой признак превращения языка в глобальный - предпочтение, получаемое при выборе иностранного языка в системе образования стран, в которых язык не имеет официального статуса.
Свыше 100 стран в мире отдают предпочтение английскому языку как иностранному в национальных системах образования.
Причиной быстрого распространения английского языка во второй половине XX столетия, по мнению Д. Кристала, является растущая необходимость в средствах всеобщей коммуникации (lingua francas) и стремление найти одно общее средство всемирной коммуникации, альтернативой чему являются дорогостоящие и непрактичные средства множественного перевода. Обращаясь к вопросу о том, почему именно английский язык достиг статуса глобального, Кристал отвергает идею об обладании английским языком какими-либо внутренне присущими замечательными свойствами, которые определили бы развитие языка в данном направлении. Он отмечает трудности произношения, грамматического строя и норм правописания и заявляет: «Язык становится всемирным лишь только по одной причине - из-за могущества (power) людей, которые на нем говорят. Могущество имеет разные аспекты: оно может означать политическую (военную) мощь, технологическую мощь, экономическую мощь и культурную мощь» [1. P. 2]. Среди десяти сфер (domains), в которых английский язык пользуется, по Кристалу, огромным преимуществом (pre-eminence), он выделяет, прежде всего, политику и экономику. Политическая и экономическая мощь англоговорящих стран определялась первоначально ростом Британской империи начиная с XVI в.; промышленная революция XVII и XVIII вв. развивалась в основном в англоязычном мире. В XIX в. по росту экономической мощи Соединенные Штаты быстро опережали Великобританию. В XX столетии проникновение английского языка в политическую жизнь мира началось с принятия Лигой Наций английского языка в качестве официального и рабочего языка данной организации наряду с французским. После Второй мировой войны английский язык постепенно становится официальным или рабочим языком большинства основных политических встреч во всем мире.
Признание политической и экономической мощи в качестве решающего фактора в становлении всемирного языка разделяется многими исследователями английского языка как глобального средства коммуникации. Э. Эрлинг в статье, посвященной поискам консенсуса в выборе термина для определения понятия о глобальном английском языке, с сожалением констатирует, что установление международного, глобального или всемирного языка - языка, разделяемого людьми каждой нации для общения друг с другом без предоставления экономических и культурных привилегий какой-либо стране над другими, является вечным идеалом человечества. В действительности, однако, язык становится международным именно по причине сопровождающей его политической, военной и экономической мощи. Английский язык стал междуна-
родным не из-за какого-либо утопического идеала, но благодаря политическому и экономическому прогрессу, совершенному англоговорящими нациями за последние 200 лет [11].
Соотношения языка и власти (Language and Power) во всех ее проявлениях, включая использование языка как орудия осуществления господства над другими странами и народами, стали предметом часто цитируемого труда Р. Филлипсона «Linguistic Imperialism» («Языковой империализм»), опубликованного еще в 1992 г., когда английский язык только начинал проявлять свои признаки глобальности. Излагая цели и задачи своего исследования, Филлипсон использовал известную метафору «Britannia rules the waves» (Британия правит волнами): «Если раньше Британия правила волнами, то теперь английский язык правит ими. Британская империя уступила путь империи английского языка». Филлипсон назвал английский в качестве всемирного языка «современным явлением» и поставил перед собой цель выяснить, «как этот язык стал доминирующим и почему» [10. P. 1]. Филлипсон разделяет мнение лингвистов и политиков о том, что политическая и экономическая мощь является решающим фактором в продвижении языка на господствующие позиции. Относительно распространения английского языка он пишет: «Английский занял прочные позиции во всем мире в результате британского колониализма, международной взаимозависимости, "революций" в технологии, транспорте, коммуникациях и коммерции и потому, что английский язык - это язык Соединенных Штатов Америки, основной экономической, политической и военной силы в современном мире» [10. P. 23-24]. Выступая с позиции защиты языковых прав, Филлипсон выражает критическое отношение к историческому процессу формирования «языковой иерархии» в мире в результате трансформирования политического и экономического господства в языковое доминирование: «Настоящее распределение во всем мире основных международных языков - арабского, китайского, английского, французского, русского и испанского - является свидетельством завоевания и оккупации с последующим усвоением языка завоевателей из-за преимуществ, получаемых говорящими на языке, после того как доминирующий язык был навязан силой» [10. P. 31].
Р. Филлипсон, однако, рассматривает установление «языкового империализма» в мире при возрастающем доминировании английского языка во всех сферах международных отношений не только как результат осуществления политического, экономического, технологического и военного господства, но и в значительной степени как результат активного продвижения английского языка в качестве «инструмента внешней политики основных англоговорящих государств». То, что английский язык стал международным языком par excellence (по преимуществу), «на котором решается судьба большинства из миллионов населения Земли»,
и то, что английский язык вытесняет другие языки из обращения, по его мнению, является также результатом ориентации образовательных систем всего мира на преимущественное обучение английскому языку при выборе иностранного языка [10. P. 5-6, 300]. Обвинение системы языкового обучения в «лингвистическом геноциде», как было сказано выше, поддерживается также Т. Скутнабб-Кангас.
Если значение экономической и политической силы, согласно консенсусу ученого сообщества, является определяющим для распространения языка как всеобщего лингва франка, то какую роль при этом играют качества самого языка? Известное высказывание Д. Кристала, приведенное выше, о том, что всеобщее признание английского языка как наиболее удобного средства преодоления межъязыковых барьеров и его превращение в глобальный язык не вытекают «ни из каких его чудесных свойств», а объясняются лишь тем, что на нем говорят самые экономически и технологически развитые народы, обладающие большим политическим влиянием в мире, требует более внимательного рассмотрения. Заявление известного лингвиста, посвятившего всю свою творческую деятельность исследованию и описанию английского языка и объявившего миру в 1997 г. о появлении глобального языка, о том, что у английского языка нет никаких качеств, которые могли бы повлиять на его выбор для этой роли, звучит, по крайней мере, странно. В заключение своей книги «English as a Global Language» Кристал признает, что в процессе превращения английского языка в глобальный в нем могли произойти определенные изменения: «Если существует критическая масса, не означает ли это, что появление глобального языка является уникальным событием с точки зрения эволюции» [5. P. 191].
Определенные эволюционные изменения в процессе адаптации английского языка к его новой роли языка всемирного общения во всех сферах коммуникации, несомненно, должны были произойти по мере превращения количества (рост словарного запаса и увеличение числа говорящих на языке как на втором) в качество путем образования языка нового типа, даже если бы в начале своего эволюционного пути в середине XIX столетия английский язык действительно не обладал качествами «универсального языка». Позиция Д. Кристала получает объяснение, если учесть сдвиг в общественном сознании в последние десятилетия XX в. в пользу принятия мер по защите языков и культур малых народов. Широкое распространение английского языка, его проникновение в новые сферы употребления и вытеснение других языков из всех областей международной деятельности вызывают опасения утраты языкового и культурного разнообразия планеты. Кристал избегает каких-либо высказываний, которые можно было бы трактовать как признание за английским языком определенных преимуществ как «культурного ка-
питала». Он заверяет читателей в своей поддержке многоязычия и в отрицательном отношении к исчезновению языков и культур. Подводя итог своему исследованию, он пишет: «Если через 500 лет английский останется единственным языком, которому необходимо будет учиться, это будет величайшим интеллектуальным бедствием, которое когда-либо знало человечество» [5. P. 191].
Однако ряд выдающихся лингвистов неоднократно высказывали мнение о присущих английскому языку качеств, делающих его удобным средством международной коммуникации. Еще в 1851 г. Я. Гримм, основоположник (вместе со своим братом В. Гриммом) германистики как науки о языке и литературе, в обращении к Королевской академии наук в Берлине, озаглавленном «Über den Ursprung der Sprache» («О происхождении языков»), заявил: «Из всех современных языков ни один не приобрел такой великой силы и мощи (Kraft und Stärke), как английский язык. Он достиг этого просто тем, что освободился от древних фонетических законов, и тем, что отбросил почти все флексии, в то время как из своего изобилия промежуточных звуков (Mitteltöne)... он извлек характерную силу выражения, которая, возможно, никогда еще не была свойством человеческого языка. Английский язык, который не зря породил и поддержал величайшего из всех современных поэтов (я имею в виду, конечно, Шекспира). действительно может быть назван ЯЗЫКОМ МИРА, и ему, как кажется, как и английской нации, уготована судьба господствовать в будущем, еще более распространяя свой контроль над всеми частями земного шара» [12. P. 50].
Не менее высокую оценку внутренне присущим качествам английского языка дал О. Есперсен, автор многочисленных трудов по английскому языку, которые продолжают публиковаться даже в наше время, спустя 80 лет после его смерти. Изучение английского языка привело его к созданию «теории прогресса» в языке, согласно которой все языковые изменения направлены на облегчение условий коммуникации и потому прогрессивны. Отмечая в книге «Growth and Structure of the English Lan-guage», впервые изданной в Лейпциге в 1905 г., беспрецедентный рост численности англоговорящих людей в мире, он заявил: «Проклятие Вавилонского столпотворения начинает ослабевать, и то, что язык, на котором говорят две величайшие державы на Земле, язык, чей рост и структуру я попытался охарактеризовать в этой книге, является таким благородным, таким богатым, таким гибким, таким выразительным и таким интересным, должно быть, источником удовлетворения для человечества» [6. P. 248].
Внутренне присущие качества английского языка как широко распространенного международного языка, в особенности «громадный диапазон правил образования новых слов», что способствует адаптации к развитию и изменению, и объясняют тот факт, что английский язык
имеет самый богатый словарный запас из всех языков мира, продолжают привлекать внимание исследователей-лингвистов. К. Деннинг, Б. Кес-слер и В. Лебен в книге, посвященной элементам английского словарного запаса, впервые опубликованной в 1995 г., пишут следующим образом о богатстве английского языка: «По числу говорящих <...> и по диапазону использований и способности адаптироваться к общим и специальным задачам, английский язык является самым важным языком мира сегодня. Его богатое вербальное искусство, великие труды в естественных и гуманитарных науках и важная роль в международной коммерции и культуре привели к тому, что в обучении второму языку английский язык используется наиболее часто. История политической важности, а также определенная лингвистическая гибкость (suppleness) наделили английский язык громадным словарным составом <.> Ни один язык не может сравниться с английским по числу слов общего словарного состава» [13. P. 3].
Превращение английского языка в глобальное средство коммуникации и быстрый рост его словарного состава воодушевили П. Паякка основать в Силиконовой долине в 2003 г. компанию The Global Language Monitor, GLM (монитор глобального языка) с целью документирования, анализирования и слежения за тенденциями в использовании языков во всем мире, в особенности английского языка. Компания GLM регулярно публикует рейтинги университетов, списки модных слов в высоких технологиях (High Tech buzzwords) и анализы средств массовой информации, но самым известным проектом компании является слежение (tracking) за ростом словарного запаса английского языка, когда численность слов в нем приблизилась к одному миллиону. Для регистрации слова в базе данных GLM использует основные критерии минимума в 25 тысяч цитирований в социальных сетях Интернета и широты географического употребления. Несмотря на то что лексикографы обычно подходят к определению понятия «слова» более строго и требуют удовлетворения критерия использования слова в течение определенного периода, когда GLM объявила в 2009 г. о приближении численности слов английского языка к одному миллиону, это вызвало значительный интерес общественности, и ход подсчета слов широко освещался в глобальных средствах массовой информации. 10 июня 2009 г. компания GLM объявила, что миллионным словом английского языка является Web 2.0 (Веб 2.0), термин, используемый для обозначения новой методики улучшения взаимодействия в интернет-сетях, основанной на принципе привлечения пользователей к наполнению и многократной выверке контекста. Сообщая о данном событии, Би-би-си ссылалась на мнение лексикографов о «невозможности численного учета» словарного запаса английского языка, так как общий словарь ограничивает включение слов из спе-
циальных областей, но выразила мнение о том, что, «когда 1,5 миллиарда человек в мире говорят на какой-нибудь версии английского языка, неудивительно, что он является самым быстрорастущим языком в мире» (BBC News. 2009. 10 June). Свою деятельность по мониторингу английского языка Паякк описал в книге «Миллион слов и счет продолжается: Как глобальный английский язык переписывает мир», впервые опубликованной в 2008 г. Паякк утверждает, что каждый год 10 тыс. новых слов добавляется к английскому языку, и объясняет беспрецедентный рост английского словарного состава универсальностью Интернета, где он является de facto лингва франка.
Особый интерес вызывает тезис о присущей английскому языку «нейтральности». Р. Уордхо полагает, что использование английского языка говорящими на нем как на втором языке не связано с принятием какой-либо системы ценностей и каких-либо культурных требований. В книге «Языки в соперничестве: Доминирование, разнообразие и упадок», вышедшей в 1987 г., он заявляет: «Английский сегодня является наименее локализованным языком мира. Используемый почти повсюду в мире в какой-то степени и не связанный ни с какой социальной, политической, экономической или религиозной системой или какой-либо специфической расовой или культурной группой, английский язык принадлежит всем или никому, или, по крайней мере, довольно часто это считается его качеством» [2. P. 15].
Приписывание английскому языку качества «нейтральности» без указания на языковую разновидность не может не вызвать возражений. Национальные разновидности английского языка, такие как британский, североамериканский, австралийский, новозеландский английские языки и другие, как и все национальные и этнические языки, имеют ярко выраженную культурную составляющую, которая проявляется при использовании данных языковых разновидностей для выражения этнокультурных иден-тичностей в интранациональном общении. В колонизационный период политическое господство обусловливало языковое и культурное доминирование метрополий над подвластными странами и территориями. После провозглашения независимости возникли предпосылки для превращения местных разновидностей английского языка в национальные языковые стандарты, отражающие культуры и этнокультурные идентичности новых независимых государств англоговорящего мира. Еще задолго до достижения английским языком статуса глобального языка, однако, широкое распространение английского языка в международной коммуникации привело к явлению использования английского языка как лингва франка и проявлению в новой языковой разновидности признаков нейтральности.
В условиях глобализации английский язык как язык широкой межъязыковой коммуникации представляет собой новую языковую раз-
новидность - язык всемирного общения, одной из специфических особенностей которого является отсутствие национальной культурной составляющей. Всемирный английский язык не является частью какой-либо национальной культурной идентичности и используется в своей инструментальной функции обеспечения межъязыкового и межкультурного общения в масштабах всего земного шара, что делает возможным говорить о его нейтральности. Выделение языка всемирного общения как отдельной языковой разновидности на основании образования в ходе глобализационных процессов новой сообщности - людей, использующих его в международной коммуникации, однако, указывает на то, что язык всемирного общения вовсе не лишен культурной составляющей, представленной глобальной культурой, находящей свое выражение в новой глобальной идентичности.
Критикуя массовое обучение английскому языку в мире как одно из проявлений империалистической политики западных стран, Р. Фил-липсон подвергает анализу аргументы, выдвигаемые в национальных образовательных системах, в пользу предпочтительного изучения английского языка и соотносит выдвигаемые аргументы с теорией власти (theory of power) Й. Галтунга, что позволяет ему рассматривать качества английского языка с позиции властных отношений. Согласно теории власти Галтунга, норвежского математика и философа, основателя научного направления «мирное разрешение конфликтов», власть может рассматриваться и как отношение, и как качество. Соответственно, власть над другими является отношением, а власть над собой - качеством. По Галтунгу, существуют три типа власти: врожденная (или природная), ресурсная и структурная. Врожденная власть описывается как власть «существования» (being-power), ресурсная - как власть «владения» (having-power). И врожденная, и ресурсная власти ориентированы на деятеля (actor-oriented). Структурная власть описывается как «позиционная» и является структурно ориентированной [14. P. 63]. Врожденная, или природная, власть описывается Гальтунгом как «повелевающая личность» или какого-либо вида харизма. Один тип власти может конвертироваться в другой: структурная власть переходит в накопление ресурсов и, наоборот, ресурсная власть - в достаточный контроль над структурой [14. P. 63].
При приложении теории власти Галтунга к английскому языку Р. Филлипсон использовал несколько иную терминологию: 1) подлинная или внутренне присущая власть (intrinsic power): английский язык есть (English is); 2) посторонняя власть (extrinsic power): английский язык имеет (English has); 3) позиционная власть (position power): английский язык делает (English does). Позиционная власть в случае английского языка проявляется в его доминировании в определенных функциях [3. P. 273].
Р. Филлипсон заявляет, что подлинная или внутренне присущая власть английского языка представляет собой социально конструирован-
ную иллюзию, миф, а не исключительные качества, дарованные природой, как их иногда описывают. Аргументируя свою точку зрения об отсутствии у английского языка «внутренне присущей власти», которая ему приписывается при описании английского языка как «богатого, разнообразного, благородного, хорошо приспособленного к изменениям, интересного и т.д.», Филлипсон ссылается на историю становления национальных языков в Европе, которая, по его мнению, показывает несостоятельность утверждений о превосходстве исторически господствующих языков над местными языками, находящимися еще в состоянии развития и часто не имеющими установившейся литературной нормы или не обладающими достаточным словарным составом. Он приводит в пример взгляды ганского лингвиста Г. Ансре, который для обоснования ошибочности идеи о невозможности использования африканских языков в образовательных системах Африки, так как ни один из них не является достаточно «развитым» для использования в современном технологическом образовании, указывает на то, что европейские языки считались «варварскими», и ссылается также на опыт языковой политики в развитии иврита и суахили в XX столетии. Ансре также считает, что вопрос о терминологии вообще не релевантен для нужд детей в начальном образовании [3. Р. 278].
К посторонней власти английского языка Р. Филлипсон причисляет материальные ресурсы (квалифицированные преподаватели, специалисты по подготовке преподавательских кадров, обучающие материалы и литература, словари, интернациональные издательства, аппаратное обеспечение и программное обеспечение, радио и телевизионные передачи Би-би-си на английском языке, программы обеспечения недорогими книгами и др.) и нематериальные ресурсы (знания, умения, навыки, ноу-хау через языковых экспертов и т.д.). Говоря о позиционной власти английского языка, Филлипсон высказывает мнение о том, что постепенное вытеснение английским языком всех других языков из всех функциональных областей международных взаимосвязей, начиная с морской навигации, гражданской авиации, коммерции, науки о международном образовании, дипломатии, организации международных встреч на разных уровнях и кончая массовым туризмом, представляет опасность для дальнейшего сохранения и развития даже крупных языков, которые начинают рассматриваться как «второстепенные».
В отличие от внутренне присущих свойств английского языка, которые Р. Филлипсон считает «мифом», он признает высокий потенциал его посторонней власти, основанной на богатстве ресурсов языкового обучения, значительно превышающем ресурсы любого другого языка, и высокий уровень позиционной власти за счет проникновения английского языка во все новые функциональные области. Согласно Филлип-
сону, доминирование английского языка в мире является прямым результатом политического и академического дискурса в послевоенное время, в котором английский язык неизменно представлялся в положительном свете как язык, связанный с технологическим прогрессом, демократическими институтами и экономическим процветанием. «Английский язык приравнивается к изобилию, - пишет он, - а другие языки - к его отсутствию. В мире неравенства и эксплуатации сообщество пользователей английского языка пользуется экономическими привилегиями из-за структурного благоприятствования английскому языку как в пределах отдельных наций, так и на международной арене» [3. P. 273]. Способствование созданию имиджа английского языка как своего рода пропуска к успешному продвижению по социальной лестнице, по мнению Филлипсона, даже привело к тому, что незнание английского языка стало приравниваться к «лишению», которое получило название «языковое лишение» (linguistic deprivation), обычно связываемому с недостаточным общим вербальным развитием. Термин «языковое лишение» в отношении английского языка был введен Р. Берчфилдом, автором Оксфордского английского словаря (Oxford English Dictionary, OED) в книге «The English Language», изданной еще в 1985 г. Берчфилд писал: «Английский язык стал средством всеобщего общения (lingua franca) до такой степени, что любой грамотный образованный человек в полном смысле этого слова является лишенным (deprived), если он не знает английского языка. Бедность, голод и болезни сразу узнаваемы как самые жестокие и недопускающие оправданий формы лишения. Языковое лишение является состоянием, которое менее заметно, но которое, тем не менее, имеет большое значение» [7. P. 160].
Идея признания отсутствия знания английского языка как своего рода «лишения», с точки зрения Р. Филлипсона, была неприемлемой, но через 20 лет после опубликования Р. Берчфилдом его книги, где он выражал подобные взгляды, понятие языкового неравенства - разделения мира на «знающих и не знающих английский язык» - и признание того, что отсутствие знаний глобального языка значительно ограничивает возможности личности в век глобализации, получают все большее признание исследователей и политиков. Так, Д. Грэддол, эксперт Британского совета, указывает, что «когда глобальный английский становится действительно всеобщим, он предоставляет уже не компетентное преимущество тем, кто им владеет, а наказание всех остальных за неумение приспособиться к новой реальности» [8. P. 108]. Выступая с позиции критики языкового империализма, Филлипсон обвиняет систему обучения английскому языку и ученое сообщество в способствовании осуществлению языковой политики, ведущей к гегемонии английского языка и «легитимации языкового империализма» в более широком контексте иеархии языков и кристаллизации официальной языковой политики [3. P. 271]. Главную
опасность, по мнению Филлипсона, представляет весь комплекс идей и понятий, отражающий мировидение англоговорящих народов, который усваивается в процессе обучения языку: «Угроза, которую в себе таит распространение английского языка, не сводится лишь к замене и вытеснению языка, а заключается в навязывании новых "ментальных структур" посредством английского языка» [3. P. 166].
Включение понятия властных отношений в исследования языковой ситуации в мире, используемое Р. Филлипсоном при анализе причин широкого распространения английского языка, оказалось удобным приемом в социолингвистических и культурологических исследованиях. Как пишет Н. Фэйркло, один из основателей критического дискурс-анализа, во втором издании своего труда «Language and Power» («Язык и власть»), впервые изданного в 1989 г., властные отношения на международном и даже «глобальном» уровне формируют все то, что происходит на национальном и местном уровнях в большей степени, чем это имело место даже десять лет назад [9. P. viii]. К. Болтон и Б. Качру в книге о распространении английского языка в мире среди «критических концепций» в лингвистике рассматривают вопрос о языковой силе с точки зрения гипотезы о власти английского языка как внутренне присущей, вытекающей из свойственных характеристик, которые делают его предпочитаемым языком для международных ролей, и с точки зрения гипотезы о власти английского языка как приобретенной, подчеркивающей различные пути, посредством которых язык постепенно приобретает власть.
Аргументы Р. Филлипсона в пользу неприятия английского языка как несущего «новые ментальные структуры», воздействующие отрицательно на национальные менталитеты, оказались недостаточно убедительными, для того чтобы предотвратить или хотя бы замедлить распространение английского языка в мире в качестве средства межъязыковой и межкультурной коммуникации. В начале третьего тысячелетия, когда английский язык приобрел статус глобального языка, полемический пафос Филлипсона в осуждении «языкового империализма» сменился на более умеренную позицию, которая получила свое отражение в интервью британской газете The Guardian в 2001 г., озаглавленном «Английский язык - да, но прежде всего языковые права». Обсуждая проблемы адекватной языковой политики в Европе по построению многоязычного общества в условиях, когда английский язык начинает восприниматься как единственное средство всеобщей коммуникации для предотвращения «Вавилонского смешения языков», вызванного дальнейшим ростом ЕС и увеличением числа его официальных языков, Филлипсон заявил: «Никто не предлагает отказаться от эффективного изучения и использования английского языка, но языковая политика должна гарантировать, что изучение и использование английского языка происходят в добавление к другим языкам, но не за их счет... Необходимо установить четкие
критерии справедливой языковой политики и выработать механизмы, позволяющие достичь реального равенства коммуникации между говорящими на разных языках» [15].
Таким образом, быстрое распространение английского языка в послевоенное время и превращение его в глобальное средство коммуникации на рубеже ХХ-ХХ1 вв. [16] вызвали противоречивые оценки причин, обусловливающих предпочтительное использование широко распространенных языков в качестве международных. Ряд исследователей конца XX - начала XXI в. (в особенности Р. Филлипсон и Д. Кристал) подвергли сомнению влияние так называемых внутренне присущих качеств английского языка на процесс его становления в качестве языка всемирного общения, лингва франка. И Кристал, и Филлипсон подчеркивают при этом ведущую роль политической и экономической мощи стран англоязычного мира. Филлипсон считает, что в принятии английского языка в качестве международного значительную роль играла также целенаправленная языковая политика, «поддерживаемая политическим и академическим дискурсом», искусственно создающим положительный имидж английского языка как языка технологического прогресса и процветания. Филлипсон рассматривал языковые и неязыковые качества английского языка с позиций властных отношений как внутренне присущую власть и как постороннюю и позиционную власти. Он высказал мнение о том, что посторонняя власть (обилие материальных и нематериальных ресурсов обучения английскому языку) и позиционная власть (вторжение английского языка во все функциональные сферы международных отношений) приводят не только к замене и вытеснению других языков, но и к навязыванию народам мира «новых ментальных структур», основанных на иных системах ценностей.
Заключение
На основании проведенного исследования о наличии или отсутствии каких-либо специфических характеристик, которые способствовали приобретению английским языком статуса языка глобального общения, можно сделать следующие выводы. В ходе своего распространения в мире в качестве наиболее широко используемого международного языка английский язык в наибольшей степени приобрел черты глобальности в своем самом крупном среди языков мира словарном запасе, что сделало его использование эффективным в любой сфере человеческой деятельности и в любой сфере общения. Однако приобретение английским языком статуса языка глобального общения в значительной мере определилось не его специфическими характеристиками, включая развитость и богатство словаря, а экономическим, политическим, научным и культурным потенциалом его носителей.
Список источников
1. Skutnabb-Kangas T. Linguistic Genocide in Education - or World-wide Diversity and Human Rights? Mahwah, N.J. : Lawrence Erbaum, 2000.
2. Wardhaugh R Languages in Competition: diversity and decline. Blackwell, 1987.
3. Phillipson R Linguistic Imperialism. Oxford University Press, 2000.
4. Crystal D. World English: Past, Present, Future // Proceedings of the ASKO EuropaStiftung Symposium, 11-13 June 1999. URL: http://www.davidcrystal.com/DC_arti-cles/English28.pdf
5. Crystal D. English as a Global Language. Cambridge University Press, 1997.
6. Jespersen O. Growth and structure of the English language. 2nd ed. Revised. Leipzig : B.G. Teubner, 1912.
7. BurchfieldR The English Language. Oxford : Oxford University Press, 1985.
8. Graddol D. The Future of English? A guide to forecasting the popularity of the English language in the 21st century. London : The British Council, 2000.
9. Fairclough N. Language and Power. Essex, U.K. : Pearson Education ltd., 2001.
10. Phillipson R Linguistic Imperialism. Oxford University Press, 1992.
11. Erling E.J. Local identities, global connections: affinities to English among students at the Freie Universität Berlin // World Englishes. 2007. Vol. 26, № 2. P. 111-130.
12. Grimm J. Über den Ursprung der Sprache: gelesen in der Preussischen Akademie der Wissenschaften am 9 Januar 1851. Abhandlungen der Königlichen Akademie der Wissenschaften. Berlin : Ferd. Dümmler's Verlagsbuchhandlung, 1858. S. 50.
13. Denning K., Kessler B., Leben W.R English Vocabulary Elements. Oxford ; New York : Oxford University Press, 2007.
14. Galtung J. The True Worlds: A Transnational Perspective. New York : The Free Press, 1980.
15. English yes, but equal language rights first // The Guardian. 2001. 19 April.
16. De Swaan A Words of the World. The Global Language System. Cambridge : Polity, 2001.
References
1. Skutnabb-Kangas T. (2000) Linguistic Genocide in Education - or World-wide Diversity and Human Rights? Mahwah, N.J.: Lawrence Erbaum.
2. Wardhaugh R. (1987) Languages in Competition: diversity and decline. Blackwell.
3. Phillipson R. (2000) Linguistic Imperialism. Oxford University Press, Sixth Imprint.
4. Crystal D. World English: Past, Present, Future // Proceedings of the ASKO EuropaStiftung Symposium, 11-13 June 1999. URL: http://www.davidcrystal.com/ DC_articles/English28.pdf. (Accessed: 12.05.11).
5. Crystal D. (1997) English as a Global Language. Cambridge University Press.
6. Jespersen O. (1912) Growth and structure of the English language. 2nd Ed. Revised. Leipzig: B.G. Teubner.
7. Burchfield R. (1985) The English Language. Oxford: Oxford University Press.
8. Graddol D. (2000) The Future of English? A guide to forecasting the popularity of the English language in the 21st century. London: The British Council.
9. Fairclough N. (2001) Language and Power. Essex, U.K.: Pearson Education ltd.
10. Phillipson R. (1992) Linguistic Imperialism. Oxford University Press.
11. Erling E.J. (2007) Local identities, global connections: affinities to English among students at the Freie Universität Berlin // World Englishes. Vol. 26 (2). pp. 111-130.
12. Grimm J. (1858) Uber den Ursprung der Sprache: gelesen in der Preussischen Akademie der Wissenschaften am 9 Januar 1851. Abhandlungen der Königlichen Akademie der Wissenschaften. Berlin: Ferd. Dümmler's Verlagsbuchhandlung. p. 50.
13. Denning K., Kessler B., Leben W.R. (2007) English Vocabulary Elements. Oxford, New York: Oxford University Press, Second Edition.
14. Galtung J. (1980) The True Worlds: A Transnational Perspective. New York: The Free Press.
15. English yes, but equal language rights first // The Guardian, 19 April, 2001.
16. De Swaan A. (2001) Words of the World. The Global Language System. Cambridge: Polity.
Информация об авторах:
Смокотин В.М. - доктор философских наук, доцент, Национальный исследовательский Томский государственный университет (Томск, Россия). E-mail: [email protected] Гураль С.К. - доктор педагогических наук, профессор, Национальный исследовательский Томский государственный университет (Томск, Россия). E-mail: [email protected]
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Information about the authors:
Smokotin V.M., D.Sc. (Philosophy), Associate Professor, National Research Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: [email protected] Gural S.K., D.Sc. (Education), Professor, National Research Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: [email protected]
The authors declare no conflicts of interests.
Поступила в редакцию 24.04.2024; принята к публикации 28.05.2024 Received 24.04.2024; accepted for publication 28.05.2024
