CC BY
5ПОЛИТОЛОГИЯ
Андрей ГРОЗИН
СПЕЦИАЛЬНАЯ ВОЕННАЯ ОПЕРАЦИЯ РОССИИ И ТРАНСФОРМАЦИИ «ИСТОРИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ» В СТРАНАХ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ.
ЧАСТЬ I
Аннотация
В статье рассматриваются основные аспекты исторической политики государств Центральной Азии, наблюдаемые в последнее время. После перехода прокси-войны Запада против России в активную фазу на территории Украины, в центральноазиатских республиках отмечается активизация социальных дискуссий вокруг различных тем исторического дискурса. Тематика политики памяти как составной части идеологической политики страны со стороны властей государств региона пребывает в сложном состоянии ввиду ряда внутренних и внешних элементов воздействия на эту сферу. Настоящий текст также является попыткой рассмотреть степень влияния процессов, которые можно назвать «войнами памяти», на формирование в республиках центральноазиатского региона новых идеологических основ существования политических систем, социальное самочувствие и внешнеполитическое позиционирование стран Центральной Евразии.
ГРОЗИН Андрей Валентинович - кандидат исторических наук, заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ, старший научный сотрудник Института востоковедения Российской академии наук, Россия, Москва, email: andgrozin@yandex.ru, SPIN-код: 5621-8571.
Ключевые слова: Центральная Азия, Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Таджикистан, Туркменистан, историческая политика, войны памяти, Россия, Запад.
DOI: 10.48137/23116412_2024_3_18
Актуальные общие тенденции центральноазиатской исторической политики
Изначально, с момента получения независимости перед новыми государствами Центральной Азии (ЦА) стояли схожие задачи консолидации политической системы, властных элит и общества, сохранения территориальной целостности, а также полиэтнического единства в рамках одного государства. С утратой советской идеологии и отсутствием принятых обществом новых идей и ясного представления о политике страны, в сознании населения образовался вакуум, который легко могли заполнить ультранационализм, псевдорелигиозный экстремизм, регионализм и сепаратизм. Радикализация общества угрожала не только целостности новых республик, их политических систем и экономик, но и сохранению властными элитами занятых позиций, контролю над ресурсами и даже их физическому существованию. Данный факт наглядно продемонстрировали практики начального этапа гражданской войны в Таджикистане.
Из понимания данных угроз следовала объективная необходимость для элит новых стран не только эффективно руководить национальной экономикой, но и пробудить в обществе национальное самосознание, восстановить историческую память и выработать у населения потребность «возврата к корням», к национальным социокультурным ценностям.
Нужна была, по возможности, внутренне сбалансированная и непротиворечивая, учитывающая особенности национальная идея, новая идеология, легитимирующая суверенитет и новую систему власти. Каждая из центральноазиат-ских республик пыталась выстроить собственную модель, однако, везде историческая наука рассматривалась властями в качестве одного из прикладных инструментов идеологического строительства, призванного регулировать и контролировать общественные процессы. Не смотря на некоторые «национальные особенности», везде активно продвигались востребованные мифы, отбирались подходящие факты и предавались забвению факты и документы, не вписывающиеся в принятые государственные исторические концепции. Подобный селективный подход закономерно привел к массовому очевидному неуважению к историкам и исторической науке в целом и породил «клиповое» восприятие мировой и национальной истории.
Историческая наука является не просто совокупностью фактов и событий, но и толкователем сложных и противоречивых процессов развития государств и обществ. Неоднозначность создает возможности для множественности идеологизированных трактовок и намеренных упрощений для реализации текущих политических целей. История была и остается важным инстру-
ментом элит: ее официальная версия служит основой для мобилизации граждан в поддержку существующей политической системы.
Поэтому особо значимой и для государственной системы идеологии, и для национал-патриотического направления общественной мысли в государствах ЦА была и остается историческая политика. Она включает в себя различные составляющие: категорическое отрицание любых позитивных аспектов периода нахождения региона под властью Российской империи и Советского Союза, выстраивание схем, подтверждающих непрерывность исторического развития на территории современных государств ЦА, «сепарирование» собственной, «особо великой» истории из истории общерегиональной, не-стихающая борьба за «удревнение» национальной истории, многолетнее стремление «приватизировать» «исторически престижных» предков (арийцев, Тюркского каганата, гуннов Аттилы, или наследие улусов Золотой Орды и т.д.). Политики, историки, общественные активисты, блогеры региона ЦА, участвуя в «войнах памяти», «восстанавливают историческую справедливость», призванную мобилизовать титульные этносы на строительство их национальных государств.
Поскольку при этом история (как и иные общественные науки) важна для понимания текущих событий и конструирования будущего, деформированное восприятие центральноазиатскими народами истории родной страны привело к
общей дезориентации общественного сознания по самому широкому кругу проблем. На это положение прямо влияют и процессы серьезной общей деградации образовательных систем региона. Одновременно, неоспоримым является факт широкого роста влияния этноцентристских идей и настроений в центральноазиатских обществах.
Начавшаяся с февраля 2022 года на Украине фаза прямого противостояния России и стран Западного блока, оказала серьезное влияние на развитие исторической политики стран Центральной Азии.
Это влияние обуславливалось двумя основными факторами.
Во-первых, отрицание всего связанного с Россией и, особенно, советского периода в истории государств ЦА обусловлено глубокими внутристрановыми процессами, имеющими русофобсскую основу. Причина этого имеет не только внешний характер, через продвижение антироссийской риторики и через иностранное финансирование. Дело еще и в том, что власти постсоветских государств изначально, с момента получения суверенитета, пытаются отрицать достижения советского периода, чтобы добиться, как им видится, самостоятельного политического и экономического взлета, ожидаемого уже более трех десятилетий. Это происходит потому, что на фоне широкомасштабных успехов советского модернизационного проекта все чего добились государства ЦА после 1991 года, выглядит, мягко говоря, не слишком значительно.
Очень трудно сравнивать достижения, например, одного только этапа довоенного развития СССР, когда общества центральноазиатского региона совершили невиданный в своей истории экономический рывок, построили современную индустрию, преобразовали аграрный сектор, реализовали масштабную культурную революцию, и результаты развития стран ЦА в течение тридцати лет после распада Союза. Вполне «естественной» реакцией на такое положение для властных элит остается антисоветизм, антикоммунизм и «антиколониальный дискурс», процветающие в центральноазиатских странах на настоящем этапе. В наиболее экономически развитом в регионе государстве - Казахстане -еще с начала-середины 1990-х годов простаивают или закрыты 8 крупных предприятий тяжелой индустрии, 17 - легпрома, 8 - химпрома, 7 - пищепрома, входивших в реестр высокомощных предприятий СССР [1]. Во всех странах ЦА в кризисном состоянии находится энергетика, жилищно-коммунальное хозяйство крупных и малых городов.
При этом очевидным остается факт, что, только опираясь на серьезный экономический задел советского периода, к настоящему времени республики ЦА частично преодолели ряд негативных последствий распада СССР и последующих социально-экономических катаклизмов. Без «советского наследия» социально-экономический
кризис в странах региона ощущался бы намного тяжелее, чем то, что пережило население в 90-е.
Во-вторых, историческая политика становится инструментом и полем боя в новой «гибридной войне» Запада против России и ее союзников. Один из ее важнейших инструментов - фальсификация истории. В Совете безопасности России отмечали, что США финансируют деятельность по искажению исторических фактов в странах СНГ с целью реабилитации нацизма и принижения роли советского народа в достижении Победы [2]. Западные страны постоянно ищут различные направления, с которых можно вести борьбу против России, и одним из них остается Центральная Азия.
С начала специальной военной операции (СВО) масштаб и активность «несиловых» методик борьбы против российского влияния в цен-тральноазиатском регионе перешла на новый, качественно более высокий уровень, создавая существенные «невоенные угрозы»1 для РФ. Против России была развязана масштабная информационно-психологическая война, одной из составных частей которой являются проводимые в рамках исторической политики так называемые «войны памяти» [3, с. 61].
При этом во всех странах ЦА Западный блок действует по единой методологии: в ходе действий по «ци-вилизационному стиранию» общего для региона советского прошлого в
1 Под «невоенными» нами понимаются угрозы безопасности государства, способные при реализации причинить практический ущерб его национальным интересам невоенными средствами.
рамках агрессивно реализуемой «политики памяти». В ее реализации выделяется два крупных этапа:
1. Создание «болевых точек» в историческом прошлом в стране-мишени, особенно в ее советский период. Для этого осуществляется нарушение и последующая смена привычных моделей коммуникации, широко используются технологии «исторического менеджмента», в обществе закладываются платформы для будущего социального раскола. Цель этого этапа -хаотизация социума, подрыв доверия к действующим властям, создание в стране-мишени ощущения неуверенности и внутренней смуты, максимальное распыление общественных сил.
2. Перевод общественного сознания в нужное состояние (стирание исторической памяти, замена культурного кода, виктимизация общественного сознания). Цель - внедрение новой картины мира, отказ от исторического прошлого и, в итоге, переподчинение страны-мишени внешнему центру силы. «Го-
лодоморщики», потомки «жертв подавления восстания 1916 года» и «антиколониалисты» настаивают, на том, что народы ЦА в новейшее время были слабовольной или совсем безвольной жертвой царизма и большевиков. Насаждение «голо-доморной» пропаганды схоже с вик-тимизацией и как отмечал российский историк Д. Верхотуров, образ народа-жертвы, создаваемый «го-лодоморщиками» доказывает, что такой народ «не является политическим субъектом, а лишь объектом внешнего воздействия, причем до такой степени, что не может защищать даже основы своего существования, даже свою жизнь» [4].
Сегодня страны западного блока активно распространяют антироссийскую политику в международном пространстве с помощью «переконфигурации» старых и выстраивания новых исторических конструкций, которые в том числе транслируются в информационном пространстве центральноази-атских республик, связанных с Россией общей историей.
Актуальные особенности политики памяти в регионе
Казахстан
Начало и расширение масштабов противоборства России и объединенного Запада для Республики Казахстан (РК) совпало с искусственно затянутым периодом транзита высшей власти и вызванной этим перестройки системы меж-
элитных отношений, переделом собственности и сфер влияния.
Сфера идеологической работы при этом в течение 2019-2022 гг. испытывала серьезные перегрузки, связанные с кадровыми перстанов-ками и перефокусировкой под но-
вые административные и организационные задачи. При этом, конечно, историческая политика, как составной элемент государственного идеологического аппарата не оказалась полностью пущенной на самотек, но ранее достигнутая вы-строенность системы была несколько поколеблена. Усилились различные, неконтролируемые властью элементы самодеятельных псевдоисторических изысканий, а также значительно усилилось внешнее влияние на процессы в сфере исторического и околоисторического знания. Это, в свою очередь, привело к резкому всплеску в стране «войн памяти», продолжающихся до настоящего времени.
Последовавший после фактического прекращения в РК в январе 2022 года «двоевластия» период, совпавший с началом СВО России на Украине, продолжает развиваться и уже позволяет сделать некоторые основные выводы.
Чрезмерная патетика по поводу удревления казахской истории и ее непрерывности (начиная с Тюркского каганата и до сегодняшних дней), отмечавшаяся в РК в предыдущие десятилетия, не только сохранилась, но и заметно активизировалась.
Продолжилась старая дискуссия по этногенезу казахского народа. При первом президенте РК идея ав-тохтонности (от андроновской культуры бронзового века и саков до современных казахов) всё же утверждалась не прямо и чаще писалось о духовной преемственности современных казахов от ариев Ар-
каима. К настоящему времени канонической для казахстанской истории стала версия о том, что все племена и народы изначально населявшие степи сегодняшнего Казахстана, были, упрощая, «прото-казахами».
Наглядной иллюстрацией того, как фолк-хистори превращается в официальную историю Казахстана стала история с депутатским запросом на имя премьер-министра РК «О необходимости увековечения великих событий в истории народа», в котором казахстанские парламентарии указали: «В отечественной истории немало ярких примеров самоотверженной защиты народом своей родной земли, в их числе - значимые события всемирного масштаба. В этой связи в первую очередь можно привести сражение между великим правителем Киром и массагетами. Это событие вошло во всемирную историю, нашло отражение во многих художественных произведениях, сценических постановках. Широко известна повесть Болата Жандар-бекова «Томирис». Недавно вышел в свет фильм «Томирис», снятый киностудией «Казахфильм». Мы хотим сказать о значимости этого сражения в истории страны, его роли в формировании национального самосознания, воспитании патриотизма... Если бы в той битве с массагетами Кир не потерпел поражение, политическая карта мира того времени сложилась бы по-другому и многие народы были бы порабощены жестоким правителем. Полагаем, что этот великий подвиг
наших предков на пути к свободе и независимости должен занять свое достойное место в нашей истории, повествоваться в школьных учебниках и через труды специалистов-исследователей широко распространяться на разных языках мира. Не будет излишним увековечение памяти - установление монумента, посвященного этому выдающемуся событию в истории Великой степи» [5].
Ко всему вышеизложенному можно добавить только то, что большинство ученых еще со времен античности придерживается мнения о том, что саки, скифы, масса-геты и другие ранние кочевники, жившие на территории Казахстана, Средней Азии и Восточной Европы не были тюрками и монголоидами, а относились к европеоидной расе и говорили на индоиранском языке. Позднее язык и состав населения менялся в ходе военных, миграционных и ассимиляционных процессов.
Астана стала постепенно выстраивать преемственность РК по отношению к Тюркскому каганату и иным древним государствам, затем к этому ряду которых добавили и Золотую Орду. Характерно, что несмотря на принадлежность Юго-Восточного Казахстана к улусу Ча-гатая никак не повлияло на тренд сакрализации улуса Джучи. При этом активно продолжаются попытки «найти» мифического Ала-
ша-хана XII века, хотя квалифицированные историки давно идентифицировали его с историческим Хак-Назаром XVI века [6].
Тенденция искусственного уд-ревления национальной истории и стремление изобразить ее непрерывной в последнее время получила официальное, программное закрепление. Президент РК Касым-Жомарт Токаев 15 марта 2024 г. в ходе выступления на Национальном курултае в Атырау указал: «Символично, что сегодняшнее мероприятие проходит в год 800-летия образования Улуса Джучи. Однако это не повод для пышных торжеств, а, прежде всего, стимул к серьезной исследовательской работе. Улус Джучи занимает значимое место в традиции государственности Казахстана, потому что прошлое, настоящее и будущее нашей страны тесно переплетены с его историческим наследием. Важно, чтобы восприятие Золотой Орды в мире было неразрывно связано именно с Казахстаном»2. Также президент дал ряд конкретных поручений по укреплению в стране и продвижению на мировой арене мысли о правопреемственности сегодняшнего Казахстана улусу Золотой Орды.
Говоря о исследовании в республике новой и новейшей истории, следует отметить, что политический запрос на «новую историю» изначально ориентировал казах-
2 Токаев: Важно, чтобы восприятие Золотой Орды в мире было неразрывно связано с Казахстаном // https://www.zakon.kz/politika/6427642-tokaev-vazhno-chtoby-vospriyatie-zolotoy-ordy-v-mire-bylo-nerazryvno-svyazano-s-kazakhstanom.html (дата обращения: 15.03.2024).
станских ученых на ее антисоветскую, по сути, версию. Поэтому в отношении советского периода в последние годы возобладали идеологизированные политические оценки. Основным при этом стало то, что в силу однобокой подачи они имеют слабое научное обоснование: в учебной литературе и, особенно, в околоисторической публицистике, ориентированной на массового потребителя, заметно общее доминирование эмоционально окрашенного негатива при скудости подтверждающих такой подход исторически корректных фактов.
Ранее казахстанские историки пытались оценивать период КазССР с объективных позиций и придерживались нейтральных характеристик. В настоящее время в общественном мнении РК доминирует негативизация советского периода, хотя немалая часть населения все-же сохраняет адекватное восприятие, поскольку жило в то время.
Целенаправленная демониза-ция времени нахождения Казахстана в составе СССР шла параллельно нарастанию сбоев в политической и экономической сферах. При этом данный подход касается, в первую очередь, периода репрессий и темы голода 1932-1933 годов. Как указывает ведущий казахстанский элитовед Д. Ашимбаев, «Говоря же о репрессиях, сейчас принято указывать, что это была целенаправленная политика Центра по отношению к Казахстану и казахам. Но при этом мы прекрасно видим, что оценку деятельности
казахских руководителей того периода стараются не давать. А такой подход чреват межнациональной и межгосударственной напряженностью... Попытки сведения псевдоисторических счетов задним числом уже отражаются на нашем поле. И мы видим, что все это происходит исключительно под внешним воздействием, направленным на подрыв казахста-но-российских или казахстано-ки-тайских отношений» [7].
Относительно же голода 30-х годов и при первом, и при втором президентах РК заметны попытки называть ее «геноцидом», хотя специалисты категорически отвергают применимость этого термина к трагедии массовой коллективизации республики.
«Геноцидная» версия, официальной исторической наукой РК не провозглашается в качестве официальной, но и не только не критикуется казахстанскими историками, но и не комментируется и даже продвигается не только «историческими публицистами» и «не-равнодушнями общественниками», но и рядом ученых. Параллельно с продвижением этой трактовки создается и укрепляется постколониальный синдром. Из истории советского периода, включающей в себя не только межнациональные взаимоотношения, но и разнообразие экономического, социального, культурного и научного развития, остается только тематика репрессий и голода 30-х годов, формирующих представление о, де-факто, «геноцидном» со-
держании всего времени нахождения казахской степи под российским контролем. При этом многие факты вырываются из контекста, гипертрофируются и выстраиваются в логический ряд, призванный максимально негативизиро-вать отношения Казахстана с Россией. Нации навязывался комплекс антироссийских установок: модель жертвы, неполноценность и готовый образ врага. Российский писатель и историк Лев Усыскин так обрисовал эту, общую для стран ЦА, но особенно ярко проявляющуюся в Казахстане, особенность исторической политики, названную им виктимно-националисти-ческой: «Она стоит на том, что российская власть над Казахстаном -это однозначно черная полоса в истории казахского народа. Она лишила казахов имевшейся или, в крайнем случае, почти достигнутой государственной независимости, заставив испытать все тяготы колониализма, ограбила казахов экономически, обеднила духовно, затормозила развитие самобытной культуры и связанных с ней народных форм хозяйственной деятельности» [8].
Несмотря на все попытки сделать в РК процесс ревизии истории управляемым, в сфере политики памяти страны появилось множество дилетантов, в том числе и занимающих высокие должности, а заодно историков-политиков, борющихся за «родовую справедливость». Такая ситуация характерна для всех стран региона, но именно в Казахстане она
приобрела особо масштабные формы. В республике на историческую политику кроме идеологии и национал-патриотов давят еще и традиционные для казахских обществоведов интриги и дрязги, бюджетные бои и ограничения. Как пишет Д. Ашимбаев, «Приходится констатировать достаточно плачевное состояние дел в этой сфере, из которого можно будет выйти с помощью серьезной и системной кооперацией национальных и зарубежных специалистов, создания постоянных дискуссионных площадок и адекватных периодических изданий» [6]. Стоит отметить, что и президент страны в последнем крупном выступлении, посвященном состоянию и перспективам развития исторической науки, не обошел деликатный момент, касающийся специфического понимания истории частью казахского социума. Сформулировал он это так: «Для всех казахов большое значение имеет почитание своих предков, знание и изучение родословной. Поэтому шеж¥ре является неотъемлемой частью нашего культурного кода. Однако мыслить в такой ограниченной рамке нельзя, главное, недопустимо политизировать эту тему». И далее призвал сограждан не впадать в трайбализм: «В последнее время в практику входят различные коллективные письма с просьбами увековечить память о тех или иных людях по принципу родства и землячества, установив им памятники и монументы, присвоив их имена улицам. Это весьма не-
приятная ситуация. Подобный подход деформирует единое идеологическое пространство страны, негативно сказывается на воспитании будущих поколений»3.
Как отмечает профессор Казахского национального педагогического университета им. Абая, член союза художников Казахстана Аман Ибрагимов, «искажение исторических фактов любого государства является неприемлемым и может нанести ущерб обществу, так как может подорвать культурную идентичность. Сейчас в век быстрого распространения информации и стремительного развития, очень важно сохранять культурные традиции. Немаловажным фактором является, чтобы граждане были осведомлены и знали «свою историю», чтобы правильно анализировать и критически мыслить по предоставленной информации от СМИ. В свою очередь уважение идентичности народа должно быть в приоритете для СМИ»4.
Понимание того, что внутри-элитная борьба и внешнее воздействие пагубно влияют на историческую политику страны, вынудило президента К.-Ж. Токаева попытаться изменить ситуацию.
В выступлении на Национальном курултае в Атырау в марте 2024 г. президент РК высказал ряд тезисов, ориентированных на неконфликтное развитие области общественного исторического сознания и уход от навязываемых «войн памяти». В частности, Токаев заявил: «В целом, нельзя противопоставлять различных исторических деятелей, прошлый и современный периоды истории. Ведь, по сути, все это - наша история, пройденный нашим народом путь. Как бы то ни было, нам надо честно и беспристрастно смотреть на свою историю и принимать ее такой, какая она есть. Наша история должна стать фактором консолидации нации.
Надо признать, что иногда мы воспринимаем историю слишком эмоционально. Излишнее копание в прошлом принесет нам больше вреда, чем пользы. Прошлое изменить никому не по силам. И стоит всегда помнить, что самый справедливый судья - это время»5 [12].
Удастся ли Астане как-то изменить многолетний тренд в реализации исторической политики страны, покажет самое ближайшее будущее.
3 «Нас называют территорией памятников» - Токаев призвал отказаться от большого количества монументов. // https://tengrinews.kz/kazakhstan_news/nas-nazyivayut-territoriey-pamyatnikov-tokaev-prizval-529366/ (дата обращения: 02.05.2024).
4 Почему МИД РК не продлил аккредитацию 36 корреспондентам Радио Азаттык // https:// kz24.news/article/obshestvo/mid-rk-ne-profflй-akkreditatsiyu-radю-azattyk.html (дата обращения: 26.03.2024).
5 Полный текст выступления Токаева на Национальном курултае // https://tengrinews.kz/ kazakhstan_news/polnyiy-tekst-vyistupleniya-tokaeva-na-natsionalnom-kurultae-529424/ (дата обращения: 26.06.2024).
Узбекистан
В Узбекистане главным актором процессов выстраивания исторической политики остается власть страны. В республике, как и в Казахстане и Киргизии ещё до начала СВО были запущены процессы массовой реабилитации всех «жертв советского режима». В апреле 2023 года Верховный суд Узбекистана посмертно оправдал 208 репрессированных во времена СССР6. До этого, в декабре 2022 г., были реабилитированы еще 173 человека.
При этом в списках репрессированных, попавших под реабилитацию, встречаются разные люди. С одной стороны, они содержали имя Ибрагим-бека - одного из основных лидеров басмаческого движения в Средней Азии 1920-1930-х. Одновременно с ним реабилитировали джадидов - просветителей и журналистов, работавших в сфере народного просвещения.
По поводу масштабов, направленности, качества ведения дел и работы узбекской судебной системы до сих пор остаются вопросы. В 1920-1930-е годы люди были осуждены по очень разным причинам и статьям, но их дела сейчас рассматриваются «списком», и все подряд зачисляются в «жертвы режима». В стране со стороны ряда историков звучат сомнения в таком подходе, указывается на
то, что события 1920-1930-х гг. нельзя анализировать однобоко и выступая с позиции антисоветизма.
В 2023 году президент Шавкат Мирзиёев провозгласил новые исторически положительно оцениваемые в стране фигуры - джадидов. При этом в Узбекистане не наблюдается резкой перестройке исторического пантеона: «великий предок, который принес мир на землю Центральной Азии, построил огромное и великое государство» [9] Амир Тимур, Сохибкиран (букв. «рожденный под счастливой звездой») сохраняет доминирующие позиции в узбекской официальной исторической науке.
За время, прошедшее с начала СВО, Узбекистан демонстрирует наращивание торгового оборота с Россией. По итогам 2022 года он вырос на 23% и достиг $9,28 млрд, а в 2023 году - $9,9 млрд7. Официально Узбекистан также придерживается подчеркнуто нейтральных позиций в конфликте России и Западного блока. Что касается антироссийских настроений в стране, они начали пробуждаться в социальных сетях, но развития не получили ввиду четкого государственного контроля медиаполя и пока ещё слабого в финансовом и организационном плане сектора прозападных НПО/НКО.
6 Верховный суд Узбекистана реабилитировал еще 208 человек, репрессированных в 19301931 годах // https://www.gazeta.uz/ru/2023/04/20/court/ (дата обращения: 24.06.2024).
7 Товарооборот России и стран Центральной Азии достиг рекордного уровня // https://islam-today.ru/novosti/2024/03/18/tovarooborot-rossii-i-stran-centralnoj-azii-dostig-rekordnogo-urovna/ (дата обращения 18.03.2024).
Изучением «белых пятен» прошлого и конструированием исторической памяти в стране, прежде всего, занимается Институт истории Академии наук Узбекистана. В нынешнем виде он стал организацией, которая во многом выступает с позиций резко негативистских по отношению к всему советскому периоду истории страны. При этом имеет место принципиальный отказ рассмотрения исторического процесса с точки зрения принципа историзма, понимания исторической действительности в контексте событий и процессов, происходивших в прошлом. Как и в других республиках региона доминирует иной подход - оценка 1920-1930-х годов сквозь призму современности. Как указывает директор Центра исследовательских инициатив Ма'по из Узбекистана Б. Эргашев, в результате антиисторического подхода в одном списке реабилитированных оказываются главари басмаческих банд, которые занимались грабежом и убийствами, и просветители, которые мечтали о модернизации и работали на благо своего народа. По мнению Эргашева, другой проблемой современных оценок новейшей истории для всего региона является «большая эмоциональная и идеологическая нагруженность, а также присутствие в дискуссии по истории субъективных и конъюнктурных интересов. Хватает одного антисоветски настроенного руководителя исследовательского института, чтобы отрицательное отношение к СССР и прошлому Центральной Азии начало активно
внедряться в общество. Эти позиции сейчас широко транслируются, формируя группы историков, субъективно акцентирующих внимание на недостатках эпохи, и умалчивая о неудобных им процессах и людях. Речь идет не только о репрессиях, но и, например, о Великой Отечественной войне, история о которой сознательно фальсифицируется» [10].
Несмотря на относительную слабость прозападных структур влияния на общество, еще только набирающих опыт и влияние в республике, «антиколониальную повестку» в Узбекистане уже активно пытаются транслировать иностранные НКО. Постепенно растут кадры для будущих «войн памяти». Докторант-исследователь Городского Университета Дублина, специализирующаяся на гендерной тематике, Б. Юсупова указывает, что «деколонизация -это когда люди, граждане сами все понимают, стараются переосмыслить прошлое, признать какие-то прежние ошибки. У нас это произошло не так масштабно, как хотелось бы». Многие узбекистан-цы, по ее словам, до сих воспринимают Россию, как «старшего брата», и эта позиция несмотря ни на что остается прочной. Более того, Россия по-прежнему является центром, куда едет на заработки большая часть мигрантов. Но есть и надежды на лучшее: «Возможно, продолжающаяся война в Украине ускорит процессы деколонизации в Узбекистане, - считает Юсупова. - Но здесь
важно, чтобы не ограничивали гражданское общество и активистов, и тогда они смогут активно продвигать эту идею»8.
При этом, как это не покажется странным на первый взгляд, по ряду тем «войн памяти» в республике смыкаются самые разные группы влияния. Обвинения СССР в эмансипации женщин в 1920-1930-е гг. объединяют антисоветски настроенных историков с религиозными радикалами, выступающими против всех модер-низационных процессов советского времени. Это хорошо прослеживается как по социальным сетям религиозных проповедников, так и по работам историков-исследователей, выполняемых в рамках проектов, финансируемых западными фондами.
Антикоммунизм в узбекских реалиях оказывается тесно связан с противодействием России, антисоветская позиция «войн памяти» и «антиколониального дискурса» органично перетекает в русофобию и антироссийские настроения, активно распространяющиеся в обществе. Как пишет Б. Эрга-шев, «Распространение этих идей продолжается, пока есть заказчики с деньгами и люди, готовые работать за эти деньги: писать книги с необъективных, антиисторичных позиций и участвовать в пропаганде. Проекты, транслирующие негативное мнение об СССР, оплачиваются более щедро и масштабно, чем работы по совместному изучению и пониманию общего прошлого. Последних пока меньше, их явно не хватает» [10]9.
Список литературы
1. Балиев А. Казахстан: националистическая «забывчивость» ведет в никуда // https://vpoanalytics.com/2022/12/12/kazahstan-natsionalisticheskaya-zabyvchivost-vedyot-v-nikuda/ (дата обращения: 13.12.2022).
2. Рычкова А. Фальсификация истории и войны памяти: Запад усиливает идеологическое давление на постсоветское пространство // https://eurasia.expert/zapad-usilivaet-ideologicheskoe-davlenie-na-postsovetskoe-prostranstvo/ (дата обращения: 08.12.2023).
3. Матвиенко Ю. «Войны памяти» как инструмент ментального противоборства Запада с Россией // «Информационные войны». 2021. №3(59). с. 60-67.
8 Возрождение независимости: как Центральная Азия стремится к деколонизации Центральная Азия переосмысливает свою идентичность? // https://asiaplustj.info/ru/news/ centralasia/20230405/vozrozhdenie-nezavisimosti-kak-tsentralnaya-aziya-stremitsya-k-dekolonizatsii?ysclid=luxz9xxyhi218889885 (дата обращения: 25.05.2024).
9 Продолжение статьи читайте в следующем номере.
4. Верхотуров Д. «Голодоморная» пропаганда и «народы-жертвы». Ответ Р. Киндлеру, автору книги «Сталинские кочевники: Власть и голод в Казахстане» // https://www.stoletie.ru/terrltorlya_istorli/ golodomomaja_propaganda_i_narody-zhertvy_438.htm (дата обращения: 13.06.2024).
5. Татиля К. Как царица Томирис вогнала депутатов Казмажи-лиса в патриотический раж... // https://camonitor.kz/34145-kak-carlca-tomiris-vognala-deputatov-mazhilisa-v-patrioticheskiy-razh. html (дата обращения: 22.05.2024).
6. Ашимбаев Д. Об истории // https://turanpress.kz/politika-i-vlast/1388-ob-istorii.html?ysdid=luy6dsvc90699738130 (дата обращения: 11.05.2024).
7. Хамитов М. Кто и для чего предъявляет псевдоисторические счета от имени Казахстана? // https://ia-centr.ru/experts/ marsel-khamitov/ashimbaev-kto-i-dlya-chego-predyavlyaet-psevdoistoricheskie-scheta-ot-imeni-kazakhstana/ (дата обращения: 19.07.2023).
8. Усыскин Л. К вопросу образования Казахской ССР. Ч.1. // https://ia-centr.ru/han-tengri/history/k-voprosu-obrazovaniya-kazakhskoy-ssr-chast-pervaya (дата обращения: 15.03.2024).
9. Нурмухамедов В. Хайль, Тамерлан!? // http://www.zonakz.net/ articles/6134 (дата обращения: 12.06.2024).
10. Матяшова Д. Запад щедро платит за антисоветскую риторику в Центральной Азии // https://clck.ru/3CmA3C (дата обращения: 09.05.2023).
GROZIN Andrey V. - Candidate of Historical Sciences, Head of the Department of Central Asia and Kazakhstan of the Institute of CIS Countries, Senior Researcher at the Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences, Russia, Moscow, email: andgrozin@yandex.ru.
Keywords: Central Asia, Kazakhstan, Uzbekistan, Kyrgyzstan, Tajikistan, Turkmenistan, historical politics, wars of memory, Russia, the West.
SPECIAL MILITARY OPERATION OF RUSSIA AND TRANSFORMATION
OF «HISTORICAL POLITICS» IN THE CENTRAL ASIA COUNTRIES.
PART I
Annotation
The article examines the main aspects of the historical policy of the Central Asian states, observed recently. After the Western proxy war against Russia entered an active phase on the territory of Ukraine, the Central Asian republics have seen an intensification of social discussions around various topics of historical discourse. The topic of memory policy as an integral part of the country's ideological policy on the part of the authorities of the states in the region is in a difficult state due to a number of internal and external elements of influence on this area. This text is also an attempt to consider the degree of influence of processes that can be called "memory wars" on the formation in the republics of the Central Asian region of new ideological foundations for the existence of political systems, social well-being and foreign policy positioning of the countries of Central Eurasia.
References
1. Baliev A. Kazakhstan: nationalist "forgetfulness" leads nowhere // https://vpoanalytics.com/2022/12/12/kazahstan-natsionalisticheskaya-zabyvchivost-vedyot-v-nikuda / (accessed:
13.12.2022).
2. Rychkova A. Falsification of history and the war of memory: The West is increasing ideological pressure on the post-Soviet space // https://eurasia.expert/zapad-usilivaet-ideologicheskoe-davlenie-na-postsovetskoe-prostranstvo / (accessed: 08.12.2023).
3. Matvienko Yu. "Memory Wars" as an instrument of the West's mental confrontation with Russia // "Information Wars". 2021. No.3(59). pp. 60-67.
4. Verkhoturov D. "Holodomor" propaganda and "victim peoples". Answer to R. Kindler, author of the book "Stalin's Nomads: Power and famine in Kazakhstan" // https://www.stoletie.ru/territorlya_ istorii/golodomornaja_propaganda_i_narody-zhertvy_438.htm (accessed: 13.06.2024).
5. Tatilya K. How Queen Tomiris drove the deputies of Kazmazhilis into a patriotic rage... // https://camonitor.kz/34145-kak-carica-tomiris-vognala-deputatov-mazhilisa-v-patrioticheskiy-razh.html (accessed: 22.05.2024).
6. Ashimbaev D. About history // https://turanpress .kz/politika-i-vlast/1388-ob-istorii.html?ysclid=luy6dsvc90699738130 (accessed: 11.05.2024).
7. Khamitov M. Who presents pseudo-historical accounts on behalf of Kazakhstan and for what purpose? // https://ia-centr.ru/ experts/marsel-khamitov/ashimbaev-kto-i-dlya-chego-predyavlyaet-psevdoistoricheskie-scheta-ot-imeni-kazakhstana / (accessed:
19.07.2023).
8. Usyskin L. On the issue of the formation of the Kazakh SSR. Part 1. // https://ia-centr.ru/han-tengri/history/k-voprosu-obrazovaniya-kazakhskoy-ssr-chast-pervaya (accessed: 15.03.2024).
9. Nurmukhamedov V. Heil, Tamerlane!? // http://www.zonakz.net/ articles/6134 (accessed: 12.06.2024).
10. Matyashova D. The West pays handsomely for anti-Soviet rhetoric in Central Asia // https://clck.ru/3CmA3C (accessed: 09.05.2023).
