CC BY
203
Как видим, объединяющим началом для различающихся во многом анархических теорий является, наряду с призывами к уничтожению государства, неустанная проповедь свободы. Крайний индивидуализм Штирнера и анархо-коммунизм Бакунина - Кропоткина связывает именно обоснование приоритета свободы среди всех других человеческих ценностей. Характерной чертой анархической концепции свободы является ее утопизм, отсутствие обоснованных программ осуществления на практике анархических идеалов. Крайности и преувеличения, допущенные мыслителями-анархистами, дали повод для критики анархизма представителями самых разных направлений социальной мысли.
Теоретики анархизма понимали невозможность абсолютной свободы личности, однако проповедовали ее как идеал, к которому нужно стремиться. Причем, говоря о свободе, они в первую очередь имеют в виду освобождение личности от внешнего принуждения, достижение независимости человека от гнета государства.
Сегодня с особым интересом воспринимаются труды основоположников анархизма, которые стремились указать человечеству путь к свободе, путь к справедливому общественному устройству. И хотя разрушительное начало, присутствующее в анархизме, берется на вооружение различ-
ными радикальными течениями, следует признать огромное гуманистическое значение анархической теории свободы. Труды Штирнера, Бакунина, Кропоткина и других известных теоретиков анархизма будут изучаться с интересом и вниманием до тех пор, пока человечество не избавится от всех форм угнетения, несправедливости и принуждения.
1. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991. С. 624.
2. Штирнер М. Единственный и его собственность. Харьков, 1994. С. 149.
3. Бакунин М.А. Собр. соч. и писем: В 4 т. М., 1935. Т. 3. С. 250.
4. Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика. М., 1989. С. 67.
5. Бакунин М.А. Избр. соч.: В 5 т. Пг.; М., 1920. Т. 4. С. 261.
6. Бакунин М.А. Избр. соч. Пг.; М., 1919. Т. 2. С. 184-185.
7. А/гоп Н. Ь'апагсЫзте. Р., 1995. Р. 53, 51.
8. Кропоткин П.А. Речи бунтовщика. М., 1918. С. 474.
9. Кропоткин П.А. Хлеб и Воля. Современная наука и анархия. М., 1990. С. 453.
10. Кропоткин П.А. Обращение Московской Лиги федералистов о задачах Лиги// Вопр. филос. 1991. № 11. С. 52.
11. Кропоткин П.А. Нравственные начала анархизма. М., 1918. С. 45.
СОЗНАНИЕ ФИЛОСОФА (на основе анализа творчества М.К. Мамардашвили)
Н.М. Высоцкая, Е.Ф. Цыплакова
Vysotskaya N.M., Tsyplakova E.F. The Philosopher's Awareness (On The Analysis of M.K. Mamardashvili's Work). In the article, an attempt is made to consider the complicated and attractive world of the philosopher's awareness, understand the philosopher's work as a rational and, at the same time, poetically colourful perception of real life, and see the uniqueness and importance of the philosopher's awareness and a link between philosophising
and personality formation.
Человек единственный из живых существ обладает уникальным даром - разумом с его способностью проникать в отдаленное прошлое и в грядущее, творчески решать практические и теоретические проблемы. С глубокой древности мыслители пытались разгадать тайну феномена сознания. Ответ этой загадки искали наука и философия, литература и искусство.
Но что такое сознание? Философия определяет его следующим образом. "Сознание - это высшая, свойственная только людям и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в целенаправленном мыслительном построении действий и предвидении их результатов, в разумном регулировании и самоконтроли-ровании поведения людей" [1]. Однако на
этом наука не останавливается, наоборот, феномен сознания является предметом размышления многих современных философов.
При изучении философии в университете, знакомстве с философскими произведениями выдающихся мыслителей возникает вопрос: отличается ли сознание философа от сознания других людей и если да, то чем именно?
Обыкновенный человек, обладая сознанием, зачастую не задумывается о нем. Философ же, анализируя сознание, вместе с тем еще глубже познает духовный мир собственной личности. Сознание философа, человека с высоко развитым интеллектом, наделенного определенными талантами, представляется уникальным. Можно предположить, что сознание философа во многом отличается от сознания других людей.
В статье предпринята попытка познакомиться с сознанием философа, проникнуть в тот загадочный мир мыслей и представлений, в котором он существует.
Никто не скажет о сознании философа лучше, чем он сам. Поэтому материалом для исследования послужило творчество грузинского философа Мераба Константиновича Мамардашвили, в котором центральное место занимают вопросы сознания. Но прежде несколько слов о самом философе.
Мамардашвили родился 15 сентября 1930 года в городе Гори в Грузии. Работал в журналах "Вопросы философии" и "Проблемы мира и социализма" (Прага), заведующим отделом Института международного рабочего движения. С 1968 по 1974 год - заместитель главного редактора журнала "Вопросы философии". В последние годы жизни был научным сотрудником Института философии Академии Наук Грузии. Скончался 23 ноября 1990 года в Москве.
Творческое наследие Мамардашвили значительно и многообразно. Он является автором многих трудов и статей. Принимал участие в написании статей для "Большой Советской Энциклопедии" и "Философской энциклопедии". Много печатался на страницах научных журналов и в сборниках, им выполнены рецензии на книги и переводы. Сквозная тема работ Мамардашвили - феномен сознания, раскрытие духовных возможностей человека.
Предметом нашего рассмотрения являются высказывания Мамардашвили, суммированные следующим образом: 1) фило-
соф о сознании; 2) сознание философа. Это взаимосвязанные аспекты заинтересовавшей нас проблемы.
ФИЛОСОФ О СОЗНАНИИ
Предварительно заметим: философия
для Мамардашвили - своя стихия, с первых слов его рассуждений становится ясно, насколько сведущ в ней Мераб Константинович, как точно постиг все ее законы. Мамардашвили считает философию своим призванием: "Быть философом - это судьба" [2]. Философия для него - обязательная часть сознательной жизни, особый элемент ее осмысления: "Философия - сознание вслух" [3].
Мамардашвили представляет философию элементом деятельности сознания. Философия, обозначаемая им как "сознание вслух", является сознанием нецеленаправленным, не несущим конкретного намерения. Философия не может не присутствовать в жизни истинного философа. Это определено судьбой и неизбежно. Мыслитель не преследует конкретной цели в своем творчестве. Его работу как труд поэта, писателя, художника нельзя ограничить определенными рамками. Нельзя задавать философу сроки и темпы, но и нельзя вмешаться в этот непрерывный процесс сознания, расторгнув его связь с миром и собственным миропониманием.
Философия и сознание являлись предметом самого пристального внимания Мамардашвили, выступая во взаимосвязи: первое представляет собой элемент второго. Во всех своих работах, лекциях, статьях и интервью Мамардашвили так или иначе касается этого вопроса. "Сознание, - пишет он, - это прежде всего сознание иного" [4]. Человек смотрит на мир как бы глазами другого мира, который кажется ему непривычным. А сознание представляет собой связь и соотнесенность человека с реальным миром, которое позволяет ему воспринимать этот мир, взаимодействовать в нем и жить, быть человеком и самим собой. Кроме того, предметы и явления этого мира, чтобы стать для него теми вещами и событиями, какие они есть на самом деле, должны отразиться в сознании, стать событиями сознательной жизни человека. "Мы имеем зеркала и весь мир видим в зеркальных отражениях. В том числе и самих себя" [2, с. 52].
Мамардашвили замечает, что события жизни сознания являются центральными пунктами духовной жизни человека. Со-
знание направляет его жизнь. Из него человек черпает знания о самом себе. Связывая человека с миром, сознание в то же время подразумевает какую-то связь или соотнесенность человека с иной реальностью поверх или через голову окружающей реальности. Человек, попадая в реальный мир, может представить себе свое рождение как новое, являясь своеобразным гостем мира нереального, иного. Возможно ли такое рождение? По мнению Мамардашвили, ответа на этот вопрос не существует. Еще многое в сознании человека остается недоступным философам и людям.
Сознание приводит человека к вечным вопросам о своей сущности и судьбе. Философствование возникает как продукт попытки ответа на этот вопрос. И предполагает высокое напряжение работы сознания, концентрацию всех жизненных сил, опыта, интуиции. Так рождаются мысли, одинаково значимые и для самого философа в его жизни, и для всего человечества. Эти мысли, рожденные в глубине и сложности мыслительных построений, требуют немедленного выражения и донесения до людей.
Мамардашвили подчеркивает, что мир, его сложность и противоречивость, необходимость его познания порождают потребность человечества в философствовании. Философия представляет собой как источник науки, так и ее основание. Философские рассуждения лежат в основе любой науки, через философствование нашли существование в мире научные знания. Это доказывает комплексный характер философской науки, затрагивающей все сферы человеческого бытия, рассматриваемые в глобальном масштабе. Философия, порой и незаметно, проникает во все элементы жизни общества и человека.
Одна из задач философии заключается в определении направленности развития культуры, а стало быть, и всего общества в целом и отдельной личности. Философу необходимо постоянно представлять себе и знать реальные обстоятельства действительности, реагировать на них. "Философ должен служить как бы образцом такой вечной саморефлексии, камертоном, по которому следует сверять свои мироощущения, степень требовательности к себе, трезвости в осмыслении мира" [2, с. 37]. Но и каждый человек может и должен перенимать такой опыт у философа, стремиться приобрести и развивать способность к философствованию.
Каждый человек в какой-то степени, считает Мамардашвили, в определенном уголке сознания является философом. Но сознавать себя таковым по законам серьезной науки, предъявлять к себе требования настоящего мыслителя может не каждый. Для философа, мыслителя существует свой мир сознания, своя "страна философов".
СОЗНАНИЕ ФИЛОСОФА
Каков же мир сознания философа?
"Философ является гражданином неизвестной страны", - говорил Мамардашвили [4, с. 31]. У этой страны, необыкновенного мира есть свой язык, свои неписанные законы. Она наполняется мыслями философа. Действительность в ней отражается особым образом, приобретая новые качества и свойства, путем ассоциаций понятия и сами слова приобретают новый смысл, отказываясь от строгости и точности. Философ, "рискнув быть в мысли всего лишь самим собой и думать не терминами, не готовыми понятиями, а пониманиями, каждый раз как бы заново пробивающимися на свет из собственной темноты и вновь тонущими в ней", дает повод к резкой критике и непониманию [4, с. 32]. Стиль и манера изложения Мамардашвили необычны, сложность и своеобразие его работ затрудняют их восприятие.
Чтобы проникнуть в рассуждения философа, несущие особенный, конкретный в каждой новой мысли смысл, надо подстроиться под его мышление, уловить ритм и направление, в котором движется его сознание и мысль. А это почти невозможно. Можно, однако, попытаться войти в эту страну, в странный мир философа, осмотреться, освоиться в нем, понять. Понимание начинается с элементарного внимания, предполагает заочный диалог с автором, с философом, взаимодействие и отклик на его размышления.
Отмечая, что философ - "гражданин неизвестной страны", Мамардашвили таким образом выделяет нечто, присущее только философам, но при этом четкого определения не дает. Философы, полагает он, -это мыслители вообще, к ним можно отнести и художников, и писателей, в сознании которых рождаются произведения, наделенные высоким смыслом, они сродни способности философствовать вообще.
Мамардашвили, распространяя способность к философствованию на художников и писателей, на творчество как высокий
продукт сознания, связывает его с чувственным, душевным и поэтическим. Поэтическое, лирически окрашенное восприятие мира будет его более верным восприятием. "Мир сентиментальных привидений, патетических симуляций и благих намерений замкнут в себе хорошо знакомыми знаками (эмоциональные гримасы, эстетические восторги) и ритуалами, он насквозь семиотичен и держится условностями, вторичными знаками - шифрами" [4, с. 36]. Сознание философа способно охватить мир, реальность во всех ее проявлениях. С одинаковой серьезностью Мераб Константинович относится к действительной жизни, восприятию ее человеком обыкновенным, писателем и его произведением, отразившим и запечатлевшим сознание и ход мыслей автора.
Мир собственного сознания, из которого философ черпает свои афоризмы и парадоксы, Мамардашвили определяет как "умное место", называет его "когитальным". "Умное место", место каких-то общих постижений, понятий, истин оказывается вместе с тем собственным местом Мамардашвили" [4, с. 33]. "Умное место" Мамардашвили - это центр, в котором все творческие люди - как бы ни были они разъединены пространством и временем, своими убеждениями, родом деятельности -обязательно оказываются и составляют единое целое. Философ в своих размышлениях может спорить и соглашаться с мыслителями прошлого - такой диалог у Мамардашвили происходит именно в этой точке. Мамардашвили подчеркивает, что выбирая своего оппонента или единомышленника из числа таких людей, он думает не о нем, а думает о чем-то как бы сознанием, мыслями этого человека. В этом месте, стране философов, для Мамардашвили нет границ. Он свободно перемещается из одного времени в другое, не ограничивает себя ни в географических объектах, ни в персонах, ни в областях знаний, ни в искусстве, - ничем не ограничивает.
Вместе с тем Мамардашвили не считает себя носителем высшей интеллектуальности, снобизм чужд ему. Он постоянно отмечает, что каждый человек может найти в этой стране, в этом странном мире место для себя. Это неизвестное пространство, где человека поджидают неожиданные вопросы, мир, далекий от обыкновенной жизни и одновременно близкий к искусству, к непостижимому для человека. Философ, мыслитель, попадая путем сознания в это' "умное место", оказывается
наедине со всем миром, "там, где сходится мир и я - один на один", рассредоточившись в мире, в пространстве и времени, и тем самым создается "условие возможности человеческой мысли" [4, с. 34].
Философский элемент есть начало сознательной жизни как таковой, в целом, где бы и как бы она ни осуществлялась -собственно в жизни философской мысли, в художественном переживании (творении и восприятии), в поступке. Связывая философию с началом сознания и открытия мира для человека, Мамардашвили подчеркивает неопределенность этой области начала. В этом философском элементе находится средоточение всей возможной жизни сознания, он отражает ее суть -восприятие и осознание мира, а также самого себя в нем. Есть вещи, которые не просто вырастают или следуют из начала, но именно начало и содержат (возвращаются к нему). Философия есть мысль, которая обращается к своей возможности, к своему начинанию. Философия, вступая во взаимосвязи с мыслью и сознанием, служит их самораскрытию, которое обретает форму в определенном тексте или рассуждении. Философия, таким образом, представляет собой "орган мысли" [4, с. 40].
Мамардашвили серьезно задумывался о собственном творчестве и творчестве философа вообще. Говоря об особенностях философского мышления, он считает возможным описание строения философского акта. Им была запланирована работа "Образы мыслителя", которая представляла бы собой переработанную и восстановленную часть текста, печатавшегося в конце 1969 - начале 1970 годов в виде статей о классической и современной философии. "Образ мышления" - схема самосознания мыслителя, осознание им мира и самого себя, своего места в жизни и призвания. Основным в миропонимании философа должен стать отказ от прозрачных и идеалистических оснований своей деятельности. Сознание должно отражать процессы реальной действительности, а не отвлеченных идей, отказаться от представлений, созвучных заключениям Гегеля.
Для философа характерно сосредоточение на жизни сознания. Сознание, через которое он постигает мир, служит ему своеобразным инструментом в исполнении своего призвания. Деятельность сознания философа превращается в средство философствования, без которого его рефлексия неосуществима. Выражая свое сознание по правилам языка и мысли, он делает его
всеобщим достоянием. Высказывая мысли, пытаясь проникнуть в тайны науки и сознания людей, философ познает и собственное сознание, мироощущение. Язык помогает ему понять, о чем он думает, придавая его размышлениям точную форму.
Одним из объектов исследования Ма-мардашвили является лаборатория творческого человека, соприкосновение его с творчеством философа, познание ими мира и самих себя через свою деятельность. Особая роль отводится познанию собственной личности. Необходимость познания своего душевного мира, "персональная темнота, которая есть некое личное ничто, заставляет мыслить и побуждает к становлению" [4, с. 40]. Иначе говоря, философия и философствование способствуют становлению личности. Процесс философствования и процесс совершенствования человека сопутствуют друг другу.
По мнению Мамардашвили, человеку через его сознание свойственно некоторое "авторство” по отношению к миру, с помощью субъективного восприятия действительности. Такое деятельное и активное отношение к действительности приводит "философский элемент" в действие и тем самым создает условие открытия реальности. Способность к философствованию отождествляет собой это активное положение человека, восприятие, оценку, переживание им действительности. Но развить в себе эту способность, научиться так мыслить - очень сложно. Возможно приобрести определенные убеждения, идеи, но с мыслью дело обстоит иначе. "Мы не можем иметь мысль, -говорит Мамардашвили, - мысль должна случиться [4, с. 43].
Большое значение Мамардашвили придает случайности, рассматривая практически всякий мыслительный акт сознания как случай. Но этот случай обязательно обусловлен работой сознания. Философия -это не ряд необъяснимых озарений, а плод сознания философа. В мире многое случайно, но за этой случайностью скрыты законы. Логично предположить, что так же происходит и в случае тайны человеческого сознания и сознания философа. Пытаясь, однако, найти ответ на этот вопрос, Мамардашвили не раскрывает его до конца. Феномен сознания остается одной из тайн природы человека и подлежит более глубокому изучению. Возможно, понимание загадки сознания лежит за пределами человеческого восприятия.
Познакомившись со "страной сознания философа", с его образом мыслей, можно выделить несколько характеристик этой "неизвестной страны". Во-первых, мир, каким он существует для обыкновенного человека, и сам человек, во всей взаимосвязи с ним, подвергаются в сознании философа редукции. Во-вторых, как считают исследователи творчества Мамардашвили, "редукция означает не устранение, а восполнение и восстановление мира и человека до самих себя. Мир не содержит в себе это место (страну философов) среди других мест, а вмещается в него, он есть мир как мир этого места" [4, с. 38]. В-третьих, предполагается сосредоточенность философа на постоянном анализе мира, его изучении, понимании непрерывности взаимосвязи человека и всего происходящего в мире и с ним, активной роли человека в мире. В-четвертых, Мамардашвили связывает это место, "страну философов", с началом сознания. Оно появляется с осмыслением мира, которое мыслитель называет когитальным актом. В сознании все получает смысл восприятия, понимания настоящего, реального.
В заключение можно сделать вывод, что сознание философа имеет активный творческий характер. Благодаря особенностям своего сознания, философ постоянно находится у истоков всего вечного - искусства, культуры, истории человечества. Он способен от начала и до сегодняшних дней проследить путь человечества, предвидеть его будущее. Сознание философа выступает посредником между памятью человечества и самим современным человеком. Он способен аналитически перерабатывать опыт предыдущих поколений, находя в нем нечто новое и ценное для настоящего. Поэтому уникальность и важность философа как носителя сознания, имеющего столько скрытых и бесценных богатств, не подлежит сомнению.
Знакомство с творческим наследием Мамардашвили позволяет судить, насколько богат его душевный мир и опыт философских исследований. Четко прослеживается гуманистическая направленность размышлений философа, который верит в высокое предназначение человека, в важность и необходимость индивидуальности каждой личности, в силу духовного совершенствования человека и человечества, в возможность улучшения жизни. Вера и убеждения Мераба Константиновича Мамардашвили передаются нам, возвращая к
пониманию значимости непреходящих ценностей, которые не теряют своей сути, как бы ни менялись жизнь и общество. Философ дает понять, что, оставаясь один на один с трудностями жизни, человек должен сохранять в себе человеческое и быть самим собой, не терять связи с окружающим миром и другими людьми. Опыт философа, осознаваемый человеком, наталкивает его на размышление и подводит
к сознательному избранию своего пути в жизни.
1. Спиркин А.Г. Основы философии. М., 1988. С. 132.
2. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М., 1992. С. 27.
3. Мамардашвили М.К. Философия - это сознание вслух // Юность. 1988. № 12. С. 9.
4. Ахутин А.В. Страна Мамардашвили // Вопр. филос. 1996. № 7. С. 42.
ЭТИКА И ВОСПИТАНИЕ
В.Н. Окатов
Okatov V.N. Ethics And Education. The article looks at the structure of modem ethics, appreciation of which enables to solve problems of theoretical substantiation and practical realisation of education. Basic aspects of professional ethics and directions of student education under reform are analysed.
В сравнительно немногочисленных этических публикациях 90-х годов отчетливо прослеживаются различные, порой исключающие друг друга подходы к структуре этики, ее воспитательному потенциалу. Одни авторы склонны считать, что собственным предметом этики является только теория морали, поэтому никакой "воспитательной" проблематики в ней нет и быть не может. Другие ученые полагают, что сферой этики становится вся духовная жизнь общества и человека. Третьи утверждают, что этика связана со всеми деятельностными аспектами человеческого бытия. Число примеров, показывающих большой разнобой во взглядах на предмет и структуру этики, можно множить и множить.
Особенно настораживает то, что в современных публикациях явственно прослеживается тенденция, идущая вразрез с многовековой традицией развития этического знания, - рассматривать этику в качестве теоретической основы нравственного воспитания и этического просвещения, а совершенствование этической теории -как важную предпосылку улучшения нравственного воспитания. Достаточно обратиться к реферативным сборникам, издаваемым академическими институтами, чтобы убедиться в этом. На мой взгляд, за таким подходом скрывается общее отношение нашего общества к воспитанию как
социальному институту, которому просто-напросто отказывают в праве на самостоятельное существование, механически связывая его с образованием, подчиняя воспитание последнему. Тем самым мы перестаем рассматривать воспитание как важнейшее средство социализации личности, которое придает качественную определенность другим структурным элементам социализации, характеризует ее цель, направленность развития духовных процессов и явлений.
Изучение истории этических учений в сочетании с анализом и систематизацией этической терминологии приводит к выводу, что в современной этике можно выделить по крайней мере следующие разделы: теория морали; философско-социологические проблемы этики; теория нравственного воспитания; профессиональная этика; история нравственности; история этики; этика и другие науки.
Несомненно, что в центре этики находится теория морали, располагающая богатым категориальным аппаратом, выработанным многими поколениями филосо-фов-этиков, который позволяет раскрыть природу и специфику морали, сущность и социальную роль нравственности во всех основных ее проявлениях. Значительное место в исследованиях по этике XVIII -XX веков занимают проблемы, которые мы обозначили как философско-социо-
