CC BY
54
Самченко В.Н. ©
Д-р филос. н., профессор кафедры философии Красноярского государственного аграрного университета
СОЗНАНИЕ, ДУША И СУБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Аннотация
Обсуждаются отношения понятий сознания, понятийного и ассоциативного мышления, субъективной реальности и внутренней психической реальности (души). Результаты могут применяться в научных исследованиях и в идейно-политической практике.
Ключевые слова: рефлексия, душа, идеальное, смысл и значение.
Keywords: reflection, soul, ideal, sense and value.
Принято считать, что понятие «сознание» ввел в философию Д. Локк, заменив ею категорию души, употреблявшуюся ранее. Локк определил сознание как «восприятие того, что происходит у человека в его собственном уме», и с его же легкой руки сознание стали связывать с понятием рефлексии. Рефлексия создает ту внутреннюю психическую жизнь, которую у человека принято называть субъективной реальностью, причем зачастую ее не отличают от души человека в целом. Но рефлексия как таковая, т. е. как отражение психики в ней самой, доступна не только человеку. Все млекопитающие обладают органом первичной рефлексии - это т. н. новая кора головного мозга. Поэтому некоторые философы признают наличие субъективной реальности у животных. Так поступает напр. Д.И. Дубровский, приводя ссылки на аналогичные мнения других авторов [1, с. 119 и др.].
Но смысловой комплекс понятия субъект включает целенаправленное преобразование действительности. Животному это недоступно, оно не субъект. Поэтому мы предпочли бы говорить просто о внутренней психической реальности высших животных, об их душе. Рефлексия у них проявляется главным образом в форме чувственного самоотражения (об элементах символизации в психике высших животных будет сказано ниже). Пользуясь терминологией Г. Лейбница, мы называем такие акты апперцепцией, в отличие от (просто) перцепции как чувственного восприятия свойств внешнего мира.
Из наличия апперцепции у животных некоторые философы заключают, что сознание имеет не только человек. Но даже сторонники этого мнения не отрицают, что лишь человеку присуща высшая степень психической рефлексии, связанная с понятийным (логическим) мышлением. Эффективность апперцепции ограничена возможностями чувственной обработки одной частью нервной системы (видимо, корой головного мозга) чувственной же информации, поставляемой другими частями нервной системы. А понятийная рефлексия способна отражать уже целиком всю чувственную деятельность психики, а также и саму понятийную психическую активность. Следовательно, первое научное определение сознания в его развитом виде и в его отличии от материи должно гласить: сознание есть форма отражения действительности, включающая понятийную рефлексию.
Определения материи в разных философских учениях расходятся между собой, но все они полагают, что материя может быть дана в ощущении. Поскольку сознание противоположно материи, то логически получаем, что оно не может быть дано в ощущении. Уже акты апперцепции чувственно воспринимает только то существо, в психике которого они происходят. Но акты понятийного мышления не воспринимаются в чувствах вообще никем, включая самого их носителя. Они находятся «по ту сторону» ощущений, как и отражаемая ими сторона действительности, а именно - сущность явлений. С такой абсолютной неощутимостью мысли традиционно связывается представление об идеальности
© Самченко В.Н., 2015 г.
сознания. Однако не всё в психике человека является идеальным. Вполне идеально только понятийное мышление, остальное, в лучшем случае, может получить от такого мышления некий «отсвет» идеальности, и только этой стороной входит в состав субъективной реальности.
Наличие у животных способности к абстрагированию и обобщению провоцирует некоторых исследователей на употребление здесь термина concept (понятие). Однако не всякое абстрагирование и не всякое обобщение информации создает действительное понятие. Категоризация при отборе информации происходит у всех существ, обладающих сколько-нибудь развитой нервной системой. Даже сами органы восприятия ощущений называются в физиологии анализаторами. Таким образом, абстрагирование признаков и связанное с ним обобщение наблюдаются уже в сфере простой перцепции.
Еще дальше они продвигаются на базе апперцепции. Сопоставляя целостные впечатления, она делает возможной выработку обобщенных представлений, имеющих образно-схематический характер. Установлено, что способность вырабатывать их проявляется, по меньшей мере, начиная с рептилий. Но человеческое понятийное мышление качественно отличается от представления именно тем, что отражает нечто, не воспринимаемое чувствами и не имеющее образной или хотя бы абстрактно-схематической формы, доступной чувственному представлению. Это нечто есть сущность вещей.
Философы нередко признают идеальными даже чувственные переживания и образы в психике животных и человека. А в современной западной литературе чувственным компонентам зачастую придается ведущее значение в структуре сознания. Например, во влиятельном европейском издании утверждалось, что «содержание сознания = переживание» [2, с. 423]. Д. Сёрл и Г. Райл тоже упорно ищут образцы сознания именно в сфере чувственности; но Райл затем самокритично заключает: «Я (рассуждая о сознании. - В. С.)... многословно распространялся о слуховых и зрительных ощущениях. Однако я убежден, что все это неудовлетворительно» [5, с. 180].
В отечественной марксистской и постмарксистской литературе идеальность чувственных восприятий признавали А. Г. Спиркин и многие другие специалисты. Обычный их аргумент - что такие феномены построены не из вещественных элементов, а из ощущений и эмоций, и не обладают свойствами отражаемых вещей: мол, образ огня не жжет, а образ камня не имеет веса и твердости и т. д. Однако в современной науке невещественное еще не означает нематериальное. Конечно, ощущения сильно отличаются «от стола, света и звука», как сказал бы И. Дицген. Но при этом они зависят и от свойств отражаемого предмета, и от свойств нервной системы, тогда как символика понятийной мысли от них не зависит.
Смешению идеального с материальным способствует широко распространенное отождествление идеальности со знаковой (символьной) репрезентацией предметов. Э.В. Ильенков, известный своеобразными воззрениями на идеальное, тоже видел суть его в отношении замещения (репрезентации) одного другим, даже за пределами субъективной реальности. Критикуя эту позицию, Д.И. Дубровский заключал: «Идеальное, таким образом, есть весьма специфичный вид репрезентации - «представление» в форме мысли, субъективного образа того, что в них отображается» [1, с. 45-47]. Мы гласились бы с ним при оговорке, что тут субъективные «образы» будут трактоваться как словесно-понятийные конструкции, а не картины или схемы.
В отечественной литературе недавнего прошлого часто цитировалось высказывание К. Маркса: «... самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил её в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении работника, то есть идеально» [4, т. 23, с. 189]. При современном знании об умственных способностях животных с этим тезисом нельзя согласиться. Действия любого существа с достаточно развитой апперцепцией могут направляться представлением о желаемом результате, а ведь представление в общем случае не является чем-то идеальным.
Человек же дополнительно строит понятийный «образ» желаемого будущего; лишь этот конструкт действительно идеален, так что слово «образ» тут приходится брать в кавычки.
Поэтому скорее прав соратник Маркса Ф. Энгельс, который писал: «.мы не думаем отрицать у животных способность к планомерным, преднамеренным действиям», причем она «достигает у млекопитающих уже достаточно высокой степени» (современные этологи не сомневаются в справедливости этой мысли). Но прав Энгельс и в том, что «.все планомерные действия всех животных не сумели наложить на природу печать их воли. Это мог сделать только человек» [4, т. 20, с. 495].
Для большего прояснения всех этих моментов мы позволим себе процитировать нашу же собственную (уже ранее опубликованную в научной печати) рифмованную характеристику отношений сознания, идеального, душевной и субъективной реальности:
Г лавный материи признак - в её объективности,
Ну а сознанье живет в глубине субъективности.
Это не всё, что таится в душевной реальности,
А только то в ней, в чём признаки есть идеальности.
Греки идеей зовут родовое понятие,
Где завершилось всех признаков чувства изъятие:
В эйдосах, видах, ещё не свершилось оно.
То идеально, что в чувствах само не дано.
Эйдос представишь как образ, допустим - как схему стола,
Но нету схемы такой, что бы мебель представить могла.
Материальны эмоции, боль, ощущение, зрение, слух,
А идеально мышленье в понятиях - дух.
Чтобы четко проводить границу между материальным и идеальным в нашей психике, необходимо отличать смысл речи от ее значения. В логике вопрос об отношении значения (reference) и смысла (sense) впервые поставил Г. Фреге. Данная постановка ценна стремлением ясно сформулировать их различие. Но достичь этого Фреге не смог и склонялся к мнению, что смысл есть только субъективное «впечатление». Отечественный логик А.В. Смирнов пытался доказать, что смысл является функцией строгих процедур, как « таких действий над интересующим нас выражением. которые не зависят от содержательной нагруженности слов». И пришел к заключению: «не важно, будем ли мы вслед, например, за Фреге различать “значение” и “смысл».”» [6, § 6]. При его исходной установке такой вывод неизбежен, т. к. значение и смысл различаются именно содержательно, а не формально.
Их различие обнаруживается уже при эмпирических исследованиях языка и сознания. «В течение ряда поколений психологи считали, - писал А.Р. Лурия, - что слово - это просто знак, замещающий вещь, что основная функция слова заключается в обозначении вещи. поэтому они думали, что эта функция к трем годам (возраста человека. - В. С.) складывается и слово завершает свое развитие. Оказалось, однако, что это положение совершенно не соответствует истине. Выяснилось, что дальнейшее развитие слова . касается уже не предметной отнесенности, а обобщающей и анализирующей функции слова.» [3, с. 60-61].
Это и есть развитие слова от значения к смыслу, параллельное созреванию понятийного мышления. Такой вывод подтверждается современной этологией животных. В ней установлено, что наиболее умственно способные животные, напр. шимпанзе и врановые птицы, могут достаточно широко овладевать символическим языком; но никогда не поднимаются выше уровня ребенка в возрасте двух с половиной лет. Таким образом, они словесно «мыслят» в рамках предметного значения символов, без постижения их сущностного смысла.
Учитывая сказанное, мы полагаем, что значение можно определить как явление или класс явлений, сопоставляемых данным знакам речи. При этом уровень обобщения не
поднимается выше представления, как продукта чувственной апперцепции, хотя бы и выраженного словами. А смысл есть отражение сущности явлений, которая по природе своей сверхчувственна. Таким образом, смысл не сводится к обозначению предмета или класса предметов, но включает знание о возможностях их преобразования. Носитель смысла - не представление, а понятийные структуры.
Значение как таковое характеризует все еще материальные явления психики, хотя уже близкие к уровню идеального. Оно так же материально, как само слово, хотя высшим назначением слова является как раз передача идеальной мысли. Действительно идеален только смысл речи, не сводящийся ни к какой форме его материального выражения. Значениями оперирует и компьютер, понятиями мыслит только человек. Именно по этой причине современные роботы, несмотря на огромные успехи информационной техники, почти так же далеки от универсальных возможностей человеческого разума, как механические автоматы античной эпохи.
Обширная тема отношений сознания и психики не может, конечно, быть охвачена в одной статье. Некоторые аспекты ее подробнее рассмотрены в наших предыдущих публикациях [7 и др.].
Литература
1. Дубровский Д.И. Проблема идеального. Субъективная реальность. М.: Канон+, 2002. - 368 с.
2. Краткая философская энциклопедия. - М.: Прогресс-Энциклопедия, 1994. - 576 с.
3. Лурия А.Р. Язык и сознание. М.: Издат-во Моск. ун-та, 1979. - 320 с.
4. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. В 50-ти т.
5. Райл Г. Понятие сознания. М.: Идея-Пресс. 2000. - 312 с.
6. Смирнов А.В. Логика смысла: Теория и ее приложение к анализу классической арабской философии и культуры. - М.: Языки славянской культуры, 2001. - 504 с.
7. Самченко В.Н. Сознание как понятие и феномен // Вестник Красноярского государственного аграрного университета. - 2010. - Вып. 1. - С. 184-190.
