CC BY
181
УДК 321.01:355.458 (571.6)"193"(045)
Вестник СПбГУ. Сер. 2. 2014. Вып. 1
Е. Н. Галактионов
СОЗДАНИЕ СИСТЕМЫ УКРЕПЛЕННЫХ РАЙОНОВ
ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ОБОРОНЫ МОРСКОГО ПОБЕРЕЖЬЯ ДАЛЬНЕГО
ВОСТОКА СССР В 1930-е годы
В статье охарактеризованы проблемы и состояние охраны Дальневосточной морской границы в конце 1920-х — начале 1930-х годов, а также причины, способствовавшие строительству укрепленных районов, рассмотрены понятия «крепость» и «укрепленный район», особенности их возведения и финансирования. Строительство укрепленных районов анализируется с учетом изменения международной обстановки. Рассмотрен процесс объединения укрепленных районов единой системой связи, их усиления бронетехникой и личным составом, формирования инфраструктуры, завершившийся созданием единой системы укрепленных районов морского побережья Дальнего Востока. Показаны роль укрепленных районов в обороне морского побережья, проблемы, возникавшие в ходе обучения личного состава, пути их решения. Автор приходит к выводу о своевременности и большой значимости создания единой системы укрепленных районов на Дальнем Востоке СССР в конце 1930-х годов. Библиогр. 22 назв.
Ключевые слова: Дальний Восток, укрепленный район, Отдельная Краснознаменная Дальневосточная Армия, Тихоокеанский флот, Маньчжурия, Япония.
Egor N. Galaktionov
CREATION OF THE FORTIFIED AREAS SYSTEM FOR PROVIDING DEFENSE OF THE FAR EAST COAST OF USSR IN 1930
The paper describes the state of conservation of the Far East and the sea border in the late 1920's and early 1930's., The reasons that contributed to the construction of fortified areas, considered the concept of the castle and fortified area, as well as features of their construction and financing. The analysis of the construction of fortified areas, taking into account changes in the international situation. The process of combining the fortified areas integrated communications, enhancing their armored vehicles and personnel, and the building of infrastructure as a result of the establishment of a common system of fortified areas. The role of fortified areas in the defense of the coast, as well as issues of combat training of the fortified areas, the problems that arose in the course of learning the ways of their solutions. The findings show the importance and timeliness of creating a unified system of fortified areas in the Far East of the USSR in the late 1930s. Refs 22.
Keywords: Far East, the fortified area, Red Banner Far Eastern Army, Pacific Fleet, Manchuria, Japan.
Актуальность темы статьи обусловлена тем, что укрепление дальневосточной морской границы России в XXI в. является одним из приоритетов российской государственной политики, для которой деятельность по созданию системы укрепленных районов в 1930-е годы интересна как ретроспектива. В отечественной историографии тема не являлась предметом специального исследования. Цель статьи состоит в том, чтобы на базе впервые вводимых архивных документов, извлеченных автором из Центрального архива ФСБ, Российского государственного военного архива, Государственного архива Хабаровского края, показать создание системы укрепленных районов в 1930-е годы в период нарастания военной угрозы на Дальнем Востоке.
Галактионов Егор Николаевич — соискатель, Хабаровский пограничный институт Федеральной службы Безопасности Российской Федерации, Российская Федерация, 680017, Хабаровск, ул. Большая, 85; [email protected]
Galaktionov Egor Nikolaevich — post-graduate student Khabarovsk Borderguard Institute of Federal Security Service of Russia, 85, ul. Bolshaya, Khabarovsk, 680017, Russian Federation; [email protected]
В условиях все более усложнявшейся международной обстановки на Дальнем Востоке СССР перед руководством страны в 1930-е годы во всем объеме встала задача создания надежной обороны дальневосточной морской границы, включавшей три района: Владивостокский, Сахалино-Совгаванский и Охотско-Камчатский — общей протяженностью около 8 тыс. км [1, с. 92].
В советской историографии существовала точка зрения, согласно которой в 1931 г., до японской оккупации Маньчжурии, Советский Союз на Дальнем Востоке располагал достаточным военным контингентом, обеспечивающим охрану его рубежей. Так, С. А. Исаев утверждает: «К началу 1931 г. небольших формирований Советских Вооруженных Сил, находящихся на Дальнем Востоке, вполне хватало для обеспечения надежной защиты советского Дальнего Востока» [2]. Открытые на сегодняшний день архивные материалы позволяют оспорить данное заключение.
Начальник Управления Пограничной охраны и войск ОГПУ С. И. Кондратьев в результате работы в Камчатском пограничном отряде с 1 июля по 27 августа 1928 г. выявил, что «побережье от с. Хайрюзово (западное побережье Камчатки) до м. Алюторский (Западное побережье Берингова моря) охраняются редкими органами пограничной охраны, северная часть и обе стороны берегов Камчатки не охраняются» [3, л. 208-280]. Характеризуя охрану морского участка границы в 1930 г., Кондратьев подчеркнул: «В борьбе с японским хищничеством в наших водах резко ощущается наша "морская немощь", не дающая нам возможность охранять наши морские богатства» [4, л. 4].
Начальник Управления НКВД по Дальневосточному краю Т. Д. Дерибас, докладывая о численности войск и состоянии охраны ДВК в 1931 гг., сообщал о чрезвычайно тяжелом положении: «Наш морской и речной флот могут быть гордостью любого музея древности. На Камчатке, Сахалине и Приморье территориальные воды всё более становятся только условно нашими при полной безнаказанности наглых японских хищников». Особо остро Дерибас подчеркнул проблему некомплекта личного состава: «Между тем, войсковая охрана границ до безобразия малочисленна: на 40-60 км одна застава в 15-18 человек по штату с фактическим наличием 8-10 человек». В заключении Дерибас сделал неутешительные выводы: «При таком положении мы возлагаем действительно непосильную задачу на наших пограничников» [5, л. 1-5]. Приведенные факты свидетельствуют, что Дальневосточный край в начале 1930-х годов не располагал достаточными силами и средствами, которые обеспечивали бы его надежную охрану и защиту.
Первейшую задачу по обороне побережья военный теоретик М. Петров видел в том, чтобы «сделать господство противника на море условным и, если позволят обстоятельства, — спорным. Это уже значительно облегчает оборону даже от сильнейшего врага» [6, с. 10]. Решение столь важной задачи, по мнению М. Петрова, предполагало «формирование на морском побережье крепостей, укрепленных районов, морских позиций и приморских батарей, мощного морского и воздушного флота при организации тесного взаимодействия с сухопутными войсками на побережье» [6, с. 17].
Известно, что крепость как опора безопасности морского побережья представляла собой укрепленный пункт (город), подготовленный к круговой обороне и длительной борьбе в условиях осады [7, с. 659]. Образцом крепости на Дальнем Востоке являлась сооруженная после русско-японской войны крепость во Владивостоке. Это
было крупное сооружение с разветвленной военной инфраструктурой, строительство которой потребовало продолжительного времени и огромных затрат. После Первой мировой войны вместо сооружения крепостей предпочтение стали отдавать строительству укрепленных районов.
Укрепленный район (далее — УР) являлся важным в стратегическом отношении районом (полосой местности), подготовленный к длительной обороне с целью прикрытия участка государственной границы или важного направления [7, с. 1391]. В отличие от крепости сооружение укрепленного района не было связано с продолжительным строительством и было менее затратным. Морские укрепленные районы включали в себя деревоземляные и долговременные огневые точки (далее — ДЗОТ и ДОТ), береговые батареи, сухопутные подразделения, а также торпедные катера и гидроавиацию, обеспечивавшие мобильность и оперативность при обороне морского побережья.
В 1930-е годы Совет Труда и Обороны обратил внимание руководства Военно-Морских Сил СССР на необходимость укрепления Дальневосточного морского побережья. К началу 1931 г. силами строительных организаций ОКДВА было восстановлено 7 береговых батарей, составивших 9-ю артиллерийскую бригаду этой армии. В начале 1932 г. на Дальний Восток прибыли 3 батареи железнодорожной артиллерии, составившие 5-й отдельный дивизион ЖД артиллерии. Уже в феврале 1932 г. 5-й артиллерийский дивизион и 9-я артиллерийская бригада были переданы в подчинение начальнику морских сил Дальнего Востока, что позволило оперативно использовать данные силы во взаимодействии с флотом [8, с. 41-42].
Строительство Софийской стрелковой дивизии в 1932 г. с дислокацией в Софий-ске, Николаевске-на-Амуре, Де-Кастри и Мариинском способствовало укреплению морского побережья и созданию мощной группировки войск в бассейне р. Амур. В Мариинске создается закрытый военный кооператив нижнего Амура, которому вменялось обеспечение всей дивизии необходимыми видами довольствия. Разворачивается строительство аэродрома для гидросамолетов в Софийске и укрепрайонов в Де-Кастри и Николаевске-на-Амуре [9, л. 101-102].
В 1934 г. из отдельных частей и подразделений был сформирован Совгаванский укрепленный район, в который входили 5-й отдельный дивизион торпедных катеров, строительные части, береговые батареи, звено гидросамолетов и другие подразделения [10, с. 53].
Суровые климатические условия, отсутствие дорог, нехватка оборудования, техники, рабочей силы и квалифицированных специалистов не позволяли выполнить работы в жесткие сроки, установленные правительством, но, несмотря на это, приоритетным оставалось качество проводимых работ. Так, при строительстве батарей № 51 и 52 в Татарском проливе отказались от временных позиций, организовав их установку на постоянные капитальные позиции, что позволило к весне 1934 г. привести батареи в полную боевую готовность [9, л. 328-329].
Сформированные в начале 30-х годов Сучанский, Шкотовский и Владивостокский укрепленные районы Морских сил Дальнего Востока обеспечили прикрытие наиболее важных стратегических направлений, это позволило СССР чувствовать себя более уверенно в отношении с Японией.
В начале 1935 г. военно-морской флот Японии, состоявший из 31 крейсера, 6 авианосцев, 5 минных заградителей, 101 эсминца и 57 подводных лодок [11, с. 70],
создавал реальную угрозу на морском участке границы, который использовался для прикрытия хищнического лова морепродуктов в наших водах. Так, еще в июле
1930 г. Япония уведомила СССР, что «японские краболовные пароходы в северных водах будут производить лов при полном вооружении» [12, л. 9-11]. Начиная с мая
1931 г. императорский флот Японии в составе 3-го отряда контрминоносцев вел активную поддержку хищнического лова на западном побережье Камчатки.
Учитывая важное стратегическое положение полуострова Камчатка, его экономическое значение, в 1934 г. были организованы геотопографические работы, которые дали возможность осуществить военно-топографическое описание полуострова, в дальнейшем обеспечившее успешное оборонное строительство на Камчатке [13, л. 98-99].
В ноябре 1935 г. штаб Тихоокеанского флота составил «Записку по обороне Камчатки», в которой предлагалось в кротчайшие сроки создать надежную защиту побережья. «Его оборону предполагалось осуществлять морскими силами, состоявшими из 24 торпедных катеров, 9 тральщиков, 2 минных заградителей, 9 сторожевых катеров; авиаэскадрильи истребителей; береговой артиллерии. Материалы записки были утверждены начальником ВМС РККА» [8, с. 49]. В конце 1936 г. формируется 6-й морской укрепленный район, включавший в себя Камчатский и Нагаевский укрепленные секторы береговой обороны, а в середине 1937 г. началось строительство береговых батарей [10, с. 49].
Масштабное строительство укрепленных районов велось и на южных рубежах края — в Приморье, по рекам Амур и Уссури, обусловленное постоянным увеличением численности Квантунской армии, строительством японских укрепленных районов и подводом железных и шоссейных дорог к советским границам, превращавшее Маньчжурию в плацдарм для нападения на СССР [14]. С 1931 г. по 1 сентября 1940 г. численность японской армии в Маньчжурии выросла с 10,4 тыс. до 400 тыс. человек, тогда как на южном Сахалине и Курильских островах она оставалась без изменений, насчитывая 6 тыс. человек. К 1 сентября 1941 г. численность японских войск в этих районах составляла 700 тыс. и 20 тыс. человек соответственно [2, с. 69].
Оборона морского побережья возможна только при наличии устойчивой связи между подразделениями. «Главное, что непременно должно быть при охране побережья организовано и безусловно надежно, — это связь и наблюдение. Они обеспечат возможность принятия необходимых мер на случай внезапного нападения противника» [6, с. 53]. Между тем дальневосточные линии и средства связи оставляли желать лучшего, что приводило к весьма плачевным последствиям: «2 июня 1932 года в 16.30 по пролетавшим над Владивостоком двум советским самолетам С-62 111 отряда ОСО был открыт артиллерийский огонь тремя батареями полка ПВО. Самолеты повреждений не получили, однако осколками разоравшихся снарядов были повреждены жилые строения города» [15, л. 252]. Происшествие произошло из-за отсутствия городской телефонной сети, в результате чего штаб полка не сумел своевременно предупредить батареи, которые открыли стрельбу по своим самолетам.
Происшествия такого рода способствовали принятию решений, которые могли повлиять на изменение ситуации в лучшую сторону. Так, в октябре 1932 г. Революционный Военный Совет ОКДВА постановил: не позднее 1 января 1933 г. закончить работу по оборудованию линий связи: Хабаровск — Владивосток, Софийск — Пермская, Софийск — Де-Кастри, Николаевск-на-Амуре — Якутск; линии ПВО в районе
Владивостока и Гродекова связать прямыми проводами; аэродромы (два Хабаровских, Спасский, Воздвиженский и Бочкаревский) соединить с местными телеграфными конторами [9, л. 328-329]. Соединение укрепленных районов в единое целое стало началом создания их единой системы и существенным образом повысило обороноспособность частей и подразделений ОКДВА, МСДВ и ОГПУ НКВД, благоприятно повлияв на развитие инфраструктуры края в целом.
К 1937 г. в ОКДВА было создано шесть укрепленных районов: Благовещенский, Усть-Сунгарийский, Барабашский, Нижне-Амурский, Гродековский, Полтавский, Де-Кастринский, решавшие важные задачи на своих направлениях [16, л. 60]. Благовещенский УР решал задачу по недопущению форсирования противником р. Амур на своем направлении, а также прикрытия 18-го стрелкового корпуса и выхода Зей-ского отряда АКВФ в р. Амур. В задачу Усть-Сунгарийского УР входило недопущение выхода Сунгарийской речной флотилии из р. Сунгари, а также форсирования противником р. Амур. Нижне-Амурский укрепрайон должен был не допустить прорыва противника в устье р. Амур и высадки десанта на побережье, прикрывать базирование подводных и легких сил ТОФа в Николаевске-на-Амуре, а также обеспечивать выход наших судов по южному фарватеру в Татарский пролив. Де-Кастринский УР прикрывал маневренную базу подводных и легких сил ТОФа, обеспечивая развертывание активных операций в южной части Татарского пролива на подступах к западному берегу о. Сахалин, препятствовал высадке десанта противника на побережье Татарского пролива [16, л. 220-223].
К 1938 г. план строительства береговых батарей был выполнен всеми базами Тихоокеанского флота. Весь театр действий флота был поделен на отдельные секторы обороны: Владивостокский, Отдельный северный сектор (бухта Провидения, Берингово море), Шкотовский [17].
Неспокойная международная обстановка на Дальнем Востоке во второй половине 30-х годов заставила руководство страны ускорить процесс формирования мощной системы укрепленных районов, на которую государство выделяло колоссальные средства. В 1939 г. на выполнение плана оборонительного строительства укрепленных районов было израсходовано 32 585 831 руб. [18, л. 132-136]. Причем анализ капиталовложений свидетельствует, что укрепленным районам, расположенным на сухопутном участке границы, государство выделяло в десятки раз больше, нежели укрепленным районам, отвечающим за морское побережье. Скорее всего, это можно объяснить численным составом Квантунской армии на Советско-Маньчжурской границе и наибольшей вероятностью его наступления на этих направлениях. Характер проводимых работ также подтверждает это предположение: помимо строительства дорог, сооружений связи, дооборудования помещений Усть-Бурейский ОП, Благовещенский и Усть-Сунгарийский УР были усилены артиллерией.
Положение с финансированием данных объектов не изменилось и в 1940 г., хотя обстановка на морском участке была не менее напряженной. По разным данным, только у берегов Южного Сахалина весной 1939 г. было сосредоточено от 24 до 44 японских военных кораблей [1-19]. Тем не менее на оборонное и казарменное строительство Нижне-Амурского УР в 1940 г. было потрачено 704 110 руб., а Де-Кастринского УР — 448 882 руб., хотя первоначальный план предусматривал 1 147 100 руб. и 814 900 руб. соответственно [18, л. 10-15, 109-116]. Ситуация по укреплению морского побережья изменилась в 1941 г.: произошло существенное
увеличение финансирования укрепленных районов, расположенных на морском побережье. Так, Нижне-Амурский УР получил 1 010 000 руб., а Де-Кастринский УР — 1 810 000 руб. Кроме этого, укрепление морского побережья затронуло территорию п-ова Камчатка и о. Сахалин, где велось строительство деревоземляных огневых точек [18, л. 186-188].
Финансирование оборонного строительства укрепленных районов осуществлялось вместе с контролем за расходованием государственных средств, проводились систематические проверки уровня боеготовности данных подразделений. Так, директива НКО СССР от 21 декабря 1938 г. определила порядок проверки состояния наличия вооружения и имущества в УР ОКДВА, результаты которой выявили отсутствие оперативного учета, типовых хранилищ для боезапаса и средств связи, средств химической защиты, а также огневой и стрелковой документации в долговременных огневых точках [20, л. 94-103]. Армейская комиссия, работавшая в июне-сентябре 1938 г., выявила дополнительную потребность в личном составе, лошадях и тягловой силе. Некомплект личного состава в Нижне-Амурском и Де-Кастринском укреп-районах составлял более 2,5 тыс. человек, по другим УР — еще больше [16, л. 69-72].
Устранение выявленных недостатков не откладывалось надолго: Нижне-Амур-ский укрепрайон в конце 1938 г. был увеличен на 31 человека, базы дивизионов торпедных катеров — на 83 человека, в целях обслуживания аэродромной сети были сформированы три авиаморских поста [16, л. 144].
Директива Начальника Генерального штаба РККА от 3 февраля 1939 г. определила порядок проведения геодезических и фототеодолитных работ в УР 2 ОКА, которые прошли с 1 мая по 15 ноября, завершившиеся изготовлением огневой и стрел-ково-тактической документации [16, л. 135].
Приказ НКО СССР «О неудовлетворительном состоянии табельного оборудования и содержания сооружений в укрепленных районах» (июнь 1939 г.) [16, л. 422424, 561-562] обязал командование ОКА провести ряд мер по повышению обороноспособности укрепленных районов. Начавшаяся Вторая мировая война придала особую значимость укреплению Дальневосточной границы. Укрепрайоны получили приказ об усилении уровня боевой готовности подразделений, бдительности и дисциплины, пожарной безопасности и маскировки объектов, а также охраны городков в ночное время. Количество тренировок, проводимых с личным составом по отражению воздушного и химического нападения, увеличилось, было усилено взаимодействие с пограничными войсками.
Тем не менее недостатки, выявленные в ходе проверки УР, не всегда могли быть исправлены по причинам, не зависящим ни от командиров укрепленных районов, ни от командования ОКДВА. Так, Нижне-Амурский и Де-Кастринский укрепрайоны не имели мореходных кораблей и буксиров, в связи с чем у дивизионов торпедных кораблей не было необходимой учебно-боевой практики, а дивизионы береговой обороны не проходили калибровых стрельб [21, л. 110]. Похожая ситуация наблюдалась и в других укрепрайонах, например, «для обеспечения связи Благовещенскому УР требовались 8 мотолодок и 2 катера» [20, л. 48, 50.], а Усть-Сунгарийский УР не использовал в 1939 г. 850 тыс. руб., выделенных на покупку плавательных средств, из-за отсутствия возможности разместить заказы в промышленности [18, л. 132-136].
Следует подчеркнуть, что, отставая от военных заказов, судостроительная промышленность страны, загруженная строительством надводных кораблей и подвод-
ных лодок для ВМФ СССР, не могла выполнить заказы для укрепленных районов, что в свою очередь влияло на обороноспособность морского побережья Дальнего Востока. В связи с этим командование ОКДВА проводило работу по улучшению инфраструктуры укрепленных районов за счет строительства новых аэродромов, увеличения авиационного парка и наращивания огневой мощи батарей на стратегически важных направлениях. Так, северное направление имело оперативные аэродромы в Мариинске, Богородске и Астрахановке, а на оз. Кизи располагался авиаморской пост. В марте 1938 г., согласно приказу Командующего ОКДВА, было принято решение о строительстве постоянного аэродрома в Николаевске-на-Амуре. Этим же приказом в Николаевске и Де-Кастри создавался запас авиабомб [21, л. 109]. В мае этого же года Командующий ОКДВА принял решение о замене материальной части батареи № 943 Нижне-Амурского укрепрайона на современные пушки 130/50 (Б-13). Тактико-технические данные новых пушек позволили вести огонь на дальность до 27 км [16, л. 151,153]. В 1938 г. в штаты укрепрайонов были введены бронетехника, а также разведывательные подразделения, состоявшие из двух постов в дневное время и четырех — ночью, в задачу которых входило наблюдение за местностью в пределах 12 км [16, л. 134-137]. Предпринятые меры способствовали повышению обороноспособности укрепленных районов.
Выполнение огромного объема работ по оборудованию укрепрайонов ложилось на плечи командиров и личного состава этих частей. Зачастую красноармейцы выполняли не свойственные им работы, что приводило к снижению показателей боевой подготовки. Положение усугублялось некомплектом личного состава подразделений. Эти условия стали причиной появления ряда негативных явлений. Так, 27 мая 1939 г. красноармеец 2-й роты Благовещенского УР Языков дезертировал в Манчжурию. В итоге ряд командиров был отстранен от должностей, а отбор красноармейцев стал строже [20, л. 237-241, 239-331]. Инспекторский смотр укрепленных районов, проведенный осенью 1941 г., показал невысокие результаты личного состава по огневой подготовке. Так, из девяти укрепленных районов по огневой подготовке оценку «неудовлетворительно» получили три укрепрайона, только Гро-дековский укрепрайон получил оценку «отлично».
Причины столь низких показателей по стрельбе проверяющие видели в отсутствии единых методов огневой подготовки. Исходя из этого, в 1941 г. было предложено провести в зимний и летний периоды по два учения [22, л. 332-340]. Кроме того, в целях выработки единого взгляда на проблему обороны укрепленных районов, обмена опытом в строительстве бетонных сооружений, по приказу Командующего фронтом в январе 1941 г. прошли сборы комендантов укрепленных районов, в ходе которых командиры изучили новую технику, получили навыки в организации работы штабов и обучении личного состава [22, л. 326].
Таким образом, ответом на угрозу безопасности советского Дальнего Востока со стороны милитаристской Японии стало создание в 1930-е годы системы укрепленных районов, которая включала в себя деревоземляные и долговременные огневые точки, береговые батареи, морские оборонительные позиции, подразделения морской авиации, расположенные на стратегически важных направлениях по линии границы. Всего на морском побережье от Хасана до Петропавловска-на-Камчатке было создано около десятка укрепленных районов, которые в зависимости от военной ситуации реорганизовывались. Объединенные системой связи, усиленные
бронетехникой и сухопутными войсками, во взаимодействии с авиацией и флотом, эти подразделения представляли собой систему укрепленных районов, которые обеспечили к концу 1930-х годов прикрытие Дальневосточной морской границы, тем самым сдерживая агрессию Японии на морском театре военных действий.
Источники и литература
1. Боярский В. И., Дмитриев В. А., Кудинов Н. Н. Пограничный надзор на море: историко-доку-ментальный очерк. М.: Граница, 2006, 255 с.
2. Исаев С. А. Мероприятия КПСС по укреплению дальневосточных рубежей в 1931-1941 гг. // Военно-исторический журнал. 1981. № 9. С. 69.
3. Центральный архив ФСБ РФ (ЦА ФСБ РФ). Ф. 2. Оп. 8. Д. 46.
4. ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 163.
5. ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 9. Д. 222.
6. Петров М. Оборона берегов: критический очерк задач и взаимодействий различных родов вооруженных сил при обороне берегов. М.; Л.: Гос. военное изд-во, 1926. 59 с.
7. Советский энциклопедический словарь. М.: «Советская энциклопедия»,1980. 1600 с.
8. Перечнев Ю. Г. Советская береговая артиллерия. История развития и боевого применения. 1921-1945. М.: Наука, 1976. 335 с.
9. Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Ф. П-2. Оп. 1. Д. 380.
10. Тихоокеанский флот России. 1731-2006 гг. Ист. очерк: К 275-летию / Н. С. Митичкин, В. В. Кулагин, В. Н. Муратов. Владивосток: Дальнаука, 2006. 280 с.
11. Аржанов Ф. М. Из истории строительства Советских Вооруженных Сил. К вопросу создания и укрепления Тихоокеанского Военно-Морского флота (1932-1941 гг.) / редкол.: Ф. М. Аржанов и др. Л.: ЛВИКА им. А. Ф. Можайского, 1963. 98 с.
12. ГАХК. Ф. П-2. Оп. 1. Д. 179.
13. ГАХК. Ф. П-2. Оп. 1. Д. 769.
14. Макаров А. Г. К вопросу о создании и развитии на Тихом океане Военно-морского флота страны (1922-1945 гг.) // Социалистическое и коммунистическое строительство на Дальнем Востоке. Материалы третьей Дальневосточной научной конференции по истории, археологии и этнографии. Кн. 2. Владивосток: АН СССР, 1965. С. 54-60.
15. ГАХК. Ф. П-2. Оп. 1. Д. 378.
16. Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 33879. Оп. 1. Д. 751.
17. Ливенцев Д. В. Становление и развитие Тихоокеанского флота в 1932-1938 гг. // Новик: сб. научных работ аспирантов и студентов исторического факультета Воронежского государственного университета. Вып. 1. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1998. С. 89-105.
18. РГВА. Ф. 34725. Оп. 1. Д. 222.
19. Пашков А. М. Борьба Коммунистической партии Советского правительства за обеспечение безопасности дальневосточных границ СССР в условиях нарастания угрозы фашистской агрессии (1937-июнь 1941 гг.). Южно-Сахалинск: СахКНИИ , 1983. С. 13.
20. РГВА. Ф. 37462. Оп. 1. Д. 413.
21. РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 765.
22. РГВА. Ф. 34725 Оп. 1. Д. 228.
Статья поступила в редакцию 26 августа 2013 г.
