CC BY
115
Шкаровский Михаил Витальевич, д-р ист. наук, вед. науч. сотр. Центрального государственного архива Санкт-Петербурга shkarovs@mail.ru
Создание и деятельность Ленинградских Богословско-пастырских курсов
в 1944-1945 гг.
Начавшееся в годы Великой Отечественной войны возрождение Русской Православной Церкви было тесно связано с воссозданием уничтоженного еще в первое десятилетие советской власти богословского образования. Важнейшим его центром в 1920-е гг. был Петроград (Ленинград), поэтому открытие Духовных школ в северной столице имело особое значение. Данное событие произошло в 1945 г., и важнейшую роль в этом сыграл митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков) — бывший ректор Петроградского Богословского института. Владыка Григорий осуществил преемственность новой богословской школы со старой, сохранив многие лучшие из прежних традиций в возрожденных духовных школах.
Именно он добился открытия в северной столице Богословско-пастырских курсов. 28 сентября 1945 г. Ленгорисполком принял решение о передаче курсам части здания бывшей Петроградской Духовной семинарии, а 22 ноября состоялось торжественное открытие новой духовной школы. Общее руководство организации курсов принадлежало митрополиту Григорию, который написал специальное положение о них, разработал учебный план, подобрал педагогический персонал. Заведующим курсов, на которых преподавали шесть человек, а учились 24 воспитанника, был протоиерей Николай Ломакин. 1 июля 1946 г. Священный Синод принял решение об организации Ленинградской Духовной академии и преобразовании Богословско-пастырских курсов северной столицы в семинарию, которые вскоре начали успешно работать. В духовные школы города на Неве митрополит Григорий стремился привлечь лучшие из сохранившихся после репрессий церковные кадры, что ему во многом удалось. И существенную роль в возрождении академии и семинарии сыграл появившийся опыт работы Богословско-пастырских курсов.
После жестоких антирелигиозных гонений 1920-1930-х гг. Русская Православная Церковь вновь начала возрождаться в памятный и трагический период Великой Отечественной войны. С возобновлением церковной жизни во время и в первые годы после окончания войны было тесно связано возрождение в городе святого апостола Петра духовного образования, ликвидированного советскими властями в 1928 г. Заслуга воссоздания на берегах Невы (как во всей стране) богословской школы принадлежит прежде всего митрополиту Ленинградскому и
М. В. Шкаровский
Новгородскому Григорию (Чукову) — бывшему ректору Олонецкой Духовной семинарии, Петроградского Богословского института и Высших Богословских курсов. Владыка Григорий осуществил преемственность новой богословской школы со старой, уничтоженной в 1920-е гг., сохранив многие лучшие из прежних традиций в возрожденных им духовных школах.
В своем приветственном слове участникам торжеств по случаю 65-летия возрождения духовных школ северной столицы от 9 октября 2011 г. Святейший Патриарх Кирилл подчеркнул: «Как в свое время святитель Филарет Московский стоял у истоков открывшейся в 1809 году Петербургской Духовной академии, так и митрополит Григорий посвятил становлению и развитию богословского образования в возрожденной после Великой Отечественной войны Духовной школе всю свою творческую энергию, богатый опыт и знания»1.
В условиях тяжелейшей войны, когда речь шла о самом существовании страны, советское руководство было вынуждено существенно изменить свое отношение к Церкви. Важнейшей вехой новой государственной религиозной политики стало 4 сентября 1943 г. Вечером состоялся официальный прием в Кремле председателем Совета народных комиссаров И. В. Сталиным и его заместителем В. М. Молотовым митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанско-го) и Николая (Ярушевича). Уже на ней иерархи Русской Православной Церкви подняли вопрос об открытии духовных учебных заведений. Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий первым заговорил о подготовке кадров священнослужителей и выразил желание открыть с этой целью несколько епархиальных курсов. Сталин предложил открыть не курсы, а семинарии и академии, на что митрополиты Сергий и Алексий (Симанский) ответили, что для этого у Церкви пока нет сил. Выслушав, Сталин сказал: «Как хотите, но правительство не будет возражать и против открытия семинарий и академий»2.
Во время встречи иерархам было также сказано, что со стороны правительства нет возражений против желания Церкви избрать на Соборе епископов Патриарха и создать Синод, причем Сталин настоял на созыве Собора через три-четыре дня. Помимо санкции на создание духовных учебных заведений, было дано разрешение на открытие дополнительных приходов в епархиях, выпуск ежемесячного церковного журнала и т. д.3
Правда, в дальнейшем ряд обещаний выполнен не был. Для Сталина оказалось важным прежде всего создать видимость благополучия в религиозном вопросе, а за этой ширмой поставить Церковь под жесткий контроль. Для осуществления контролирующей роли по постановлению Совнаркома от 14 сентября 1943 г. был создан специальный орган - Совет по делам Русской Православной Церкви при правительстве СССР во главе с полковником госбезопасности Г. Г. Карповым4. В то же время надо отметить, что относительная внутренняя
1 Берташ А., свящ., Галкин А. К. Семинарский храм Санкт-Петербургской Духовной академии. СПб., 2012. С. 55.
2 Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 1995. С. 189.
3 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 6991. Оп. 1. Д. 1. Л. 1-10.
4 См.: Васильева О., Кнышевский П. «Тайная вечеря» // Ленинградская панорама. 1991. № 7. С. 27.
самостоятельность Русской Церкви в годы войны и первое послевоенное десятилетие была гораздо большей, чем в последующие периоды. В данных осенью 1943 г. Сталиным устных указаниях Карпову говорилось: «...Совету не представлять собой бывшего обер-прокурора, не делать прямого вмешательства в административную, каноническую и догматическую жизнь церкви и своей деятельностью подчеркивать самостоятельность церкви»5.
Глубокие изменения в жизни Русской Церкви начались сразу же после встречи в Кремле. 8 сентября в Москве состоялся Архиерейский Собор, на котором 19 иерархов единогласно избрали Святейшим Патриархом Московским и всея Руси митрополита Сергия (Страгородского). 12 сентября 1943 г. произошла интронизация Патриарха6. Правительство СССР также разрешило возобновление церковной издательской деятельности, духовного образования, открытие сотен храмов. Были внесены соответствующие изменения в законодательные акты.
Уже во время войны руководство Русской Православной Церкви поставило в качестве первоочередной задачу подготовки пастырских кадров для восстановления церковных общин. За день до своей интронизации — 11 сентября (по другим сведениям 8 сентября на Соборе) Святейший Патриарх Сергий поручил Владыке Григорию, тогда еще архиепископу Саратовскому, как наиболее опытному богослову-педагогу, разработать проект организации в стране духовных учебных заведений среднего и высшего типа7.
1 октября того же года архиепископ Григорий выслал из Саратова Патриарху обширный доклад «Об организации богословских школ», в котором писал: «Преподавание в средней богословской школе — на Богословско-пастырских курсах - должно заключаться в сообщении основных богословских знаний, в созидании христианского мировоззрения и в сообщении церковно-практических навыков: православное вероисповедание должно излагаться в положительной форме. Образование в Православном Богословском институте должно стоять на уровне современного научного знания и, сообщая точные проверенные и обоснованные сведения, должно вводить в истинный дух христианства. Постановка учебного дела в Православном Богословском институте должна отличаться жизненностью и гибкостью: при углублении в самый предмет путем ознакомления студентов с источниками, пособиями, выдающимися местами в подлиннике или переводах, на практических занятиях должны обсуждаться вопросы, недоумения, выдвигаемые современной жизнью касательно христианского веро- и нравоучения, разбираться и опровергаться отрицательные взгляды и вырабатываться положительные церковные ответы на эти вопросы.
Такая постановка преподавания, как в высшей, так и в средней богословской школе, должна базироваться на общеобразовательной подготовке слушателей, и потому для поступления на Богословско-пастырские курсы слушате-
5 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 5. Оп. 16. Д. 669. Л. 4-5.
6 «Русская православная церковь стала на правильный путь» // Исторический архив. 1994. № 3. С. 143.
7 Архив Санкт-Петербургской Православной Духовной Академии (АСПбПДА). Ф. 1. Оп. 1. Д. 16. Л. 208.
ли должны предварительно пройти общеобразовательную (хотя бы неполную) среднюю школу, а для поступления в Богословский институт, безусловно, необходимо полное среднее образование (желательна и богословская подготовка в объеме программы Богословско-пастырских курсов, что может быть установлено впоследствии). Организация того и другого типа богословских школ должна происходить на строго церковных началах»8.
Далее в докладе рассматривались разнообразные вопросы об управлении, администрации, библиотеке, общежитии, питании учащихся и содержании проектируемых школ. К докладу, получившему одобрение Патриарха и Священного Синода, были приложены тщательно разработанные «Положение о Богословско-пастырских курсах» и «Положение о Богословском институте» с предварительным расчетом расходов на их содержание, учебными планами и перечнем учебных руководств и пособий. В дальнейшем они стали основой «Положения об академиях и семинариях»9.
Доклад «Об организации богословских школ» был заслушан 22 октября на заседании Священного Синода, принят почти полностью (исключили лишь упоминание общеприходских собраний из-за невозможности их организации) и представлен в Совет по делам Русской Православной Церкви, куда также сообщили сведения о размерах необходимых помещений и библиотеке. После соответствующей беседы членов Синода в Совете в положения были внесены дополнения: введено преподавание Конституции СССР и ограничено число студентов на каждом курсе — до 30 человек в Богословском институте и до 25 — на Богословско-пастырских курсах10.
В третьем номере возрожденного в сентябре 1943 г. «Журнала Московской Патриархии» была помещена статья архиепископа Григория «Учреждение духовно-учебных заведений», в которой говорилось: «Вместе с вопросом о Церковном Соборе, избрании Патриарха и учреждении Священного при нем Синода Правительство сочувственно отнеслось к предположениям об учреждении богословских школ для подготовки образованных кандидатов священства. С этой целью по поручению Святейшего Патриарха Саратовским архиепископом Григорием был представлен в Священный Синод проект организации богословских школ среднего и высшего типа, одобренный Священным Синодом. По этому проекту в Москве предполагается учредить Православный богословский институт, как высшую богословскую школу, а по епархиям — Богословско-пастырские курсы, как богословские школы среднего типа»11.
В статье владыка также высказал свои соображения относительно перемен в учебном процессе в соответствии с требованиями времени: «Так как в студенты Православного Богословского института и в слушатели Богословско-
8 Сорокин В., прот. Исповедник. Церковно-просветительская деятельность митрополита Григория (Чукова). СПб., 2005. С. 422.
9 Он же. 60-летие возрождения духовных школ в Санкт-Петербурге // Христианское чтение. 2006. № 26. С. 5-6.
10Александрова-ЧуковаЛ. К. Митрополит Григорий (Чуков): служение и труды. К 50-летию преставления // Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 2007. Вып. 34. С. 103.
11 Григорий (Чуков), архиеп. Учреждение духовно-учебных заведений // Журнал Московской Патриархии (ЖМП). 1943. № 3. С. 22-24.
пастырских курсов будут поступать лица по собственному желанию, с соответствующим настроением, стремящиеся к служению Святой Церкви, их религиозно-нравственное воспитание должно быть, собственно, самовоспитанием и заключаться, при возможном содействии наставников, в самоотверженной работе над собой, над выработкой в себе христианского и пастырского настроения. Отсюда и строй жизни студентов и слушателей в общежитии должен соответствовать задачам богословской школы: общая утренняя и вечерняя молитва, чтение Слова Божия, посещение богослужений в воскресные и праздничные дни, общее говение в посты и безупречное нравственное поведение должны быть обязательными»12.
28 ноября 1943 г. Совет народных комиссаров принял постановление об открытии Богословского института и Пастырских курсов в Москве. На следующий день председатель Совета по делам Русской православной церкви Г. Г. Карпов беседовал с Патриархом Сергием, митрополитами Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем), архиепископом Григорием (Чуковым) относительно некоторых деталей, касающихся предстоящего открытия духовных учебных за-ведений13. В декабре в «Журнале Московской Патриархии» было опубликовано объявление о приеме на Богословско-пастырские курсы и в Православный Богословский институт в Москве.
Институт и курсы в столице были открыты в помещениях Новодевичьего монастыря 14 июня 1944 г. (месяц спустя после кончины 15 мая Святейшего Патриарха Сергия), архиепископ Григорий присутствовал на этой церемонии и говорил речь14. Выступавший после него проректор Богословского института профессор С. В. Савинский отметил: «Много потрудился над делом создания курсов и института Преосвященный Григорий, архиепископ Псковский, работавший над "Положением" о наших школах и их учебными планами. На опыте Ленинградских курсов и института, прекрасно знакомый со всеми сторонами духовной школы, он дал, можно сказать, основные установки в деле организации учебной жизни наших курсов и института»15.
Под названиями «средняя» (курсы) и «высшая» (институт) духовные школы просуществовали два года. Учебный процесс в них, по сравнению с дореволюционным и даже послереволюционным периодом, осложняло то обстоятельство, что воспитанники, родившиеся при советской власти, в большинстве случаев не имели никакого религиозного образования. «Среди многих трудностей, переживаемых современной духовной школой, — писал в 1946 г. А. В. Ведерников, бывший в то время инспектором Богословского института, — наибольшей представляется богословская неподготовленность тех, кто стремится поступить в число ее питомцев. Кроме общего светского образования, совершенно чуждого всякой религиозности, поступающие в духовную школу приносят чаще всего одно желание служить Богу в священном сане. Но для этого нужно овладеть высотами
12 Григорий (Чуков), архиеп. Указ. соч. С. 23.
13 См.: Сорокин В., прот. Исповедник... С. 423.
14 См.: Открытие Православно-Богословского института и Богословско-Пастырских курсов в Москве // ЖМП. 1944. № 7. С. 17.
15 Там же. С. 16.
богословской науки, которая требует довольно основательной начальной подготовки, возможной только при наличии религиозного воспитания с детства»16.
Тем не менее была найдена оптимальная форма системы богословского образования, которая, с одной стороны, отвечала бы потребностям Русской Церкви в большом числе подготовленных пастырей, а с другой — учитывала особенности контингента учащихся новой духовной школы. Эта форма в основных чертах сохранилась до 1990-х гг. в виде двухступенчатого образования — среднего и высшего, с 1946 г. получившего название соответственно — Духовной семинарии и Духовной академии, с четырехлетним курсом обучения в каждой. Таким образом, полный цикл богословского образования был рассчитан на восемь лет. Первые два класса семинарии стали пропедевтическими, дающими знание основ вероучения и знакомящими со Священной историей и церковным уставом, а также способствующими воцерковлению питомцев. Следующие два богословских класса давали подготовку, необходимую для пастырской деятельности. В задачу академии должно было входить совершенствование богословских знаний, полученных в семинарии с сохранением пастырской направленности. Кроме того, новые условия церковной жизни требовали от пастыря широкой образовательной подготовки. Поэтому в программу академии, кроме дисциплин богословского, церковно-исторического и практического циклов, древних и новых языков, включалось также преподавание истории религий, русской религиозной мысли, логики, психологии, истории философии с метафизикой и христианской педагогики17.
«Таким образом, замысел следует признать высоким: мыслилось возрождение богословской науки и русской богословской традиции»18. Духовная школа должна была стать именно богословской, а не только пастырско-практической. Для осуществления задуманного проекта Совет народных комиссаров первоначально даже дал согласие Московской Патриархии на приглашение из-за границы четырех-пяти русских профессоров-богословов (но это приглашение не состоялось). К сожалению, в полном объеме замысел оказался неосуществленным: помешали противодействие властей, неподготовленность студентов и недостаток квалифицированных преподавателей (после репрессий 1930-х гг. в живых осталось не более десяти наставников дореволюционных духовных академий). Эти неблагоприятные факторы, а также вынужденная практическая направленность образования, вызванная необходимостью скорейшей подготовки многочисленных кадров священнослужителей, не лучшим образом сказывались на научном уровне новой духовной школы, который оказался существенно ниже, чем у ее предшественниц.
16 См.: ЖМП. 1946. № 1.
17 См.: Григорий (Чуков), митр. Выступление на торжественном открытии Ленинградских Духовных Академии и семинарии 8 октября 1946 г. // ЖМП. 1946. № 10. С. 11; Кирилл, архиеп. Выборгский. Богословское образование в Петербурге-Ленинграде: Традиция и поиск // Богословские труды. Юбилейный сборник, посвященный 175-летию ЛДА. М., 1986. С. 23-24; Христианские чтения. 1997. № 14. С. 23.
18 Шмеман А., прот. Богословская школа в СССР (1943—1955) // Вестник института по изучению СССР (Мюнхен). 1957. № 1 (22). С. 85.
Определенный вклад в возрождение духовного образования внес Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I (в миру Сергей Владимирович Симанский), занимавший Ленинградскую кафедру более десяти лет, с 5 октября 1933 по 4 февраля 1945 г. Он родился 27 октября 1877 г. в Москве в старинной дворянской семье, окончил Лазаревский институт восточных языков, Николаевский лицей и юридический факультет Московского университета, после чего поступил в Московскую Духовную академию. 9 февраля 1902 г. Сергей Симанский принял монашеский постриг с именем Алексий, 17 марта того же года был рукоположен во иеродиакона, 21 декабря 1903 г. — во иеромонаха и 21 июня 1904 г. окончил Духовную академию со степенью кандидата богословия, присвоенной ему за диссертацию «Господствующие в современном нравственно-правовом сознании понятия перед судом митрополита Филарета».
В августе 1904 г. иеромонах Алексий был назначен инспектором Псковской Духовной семинарии, 18 сентября 1906 г. возведен в сан архимандрита и назначен ректором Тульской Духовной семинарии. 6 октября 1911 г. Святейший Синод принял решение о переводе архимандрита Алексия ректором в Новгородскую Духовную семинарию с одновременным назначением его настоятелем Новгородского монастыря прп. Антония Римлянина. 28 апреля 1913 г. о. Алексий был хиротонисан во епископа Тихвинского, викария Новгородской епархии и 21 февраля 1921 г., после первого ареста, назначен викарием Петроградской епархии с титулом епископа Ямбургского19.
В конце августа 1922 г. епископ Алексий возглавил открыто боровшуюся с захватившими церковную власть обновленцами так называемую Петроградскую автокефалию, однако уже 21 октября был арестован и приговорен к трем годам ссылки в Казахстан. 7 апреля 1926 г. епископ вернулся в Ленинград, где продолжил борьбу с обновленчеством. В июне-августе владыка Алексий временно управлял Ленинградской епархией, а 26 августа 1926 г. был назначен управляющим Новгородской епархией с титулом архиепископа Тихвинского (с конца того же года — Хутынского). 18 мая 1932 г. его возвели в сан митрополита с титулом Старорусский, 11 августа 1933 г. он стал титуловаться митрополитом Новгородским и Старорусским. 5 октября 1933 г. митрополит Алексий был переведен на Ленинградскую кафедру с сохранением управления Новгородской епархией. Весь период блокады (1941-1944) Ленинградский митрополит оставался в осажденном городе и разделил с паствой ужасы блокадных дней и ночей20.
15 мая 1944 г. после кончины Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Сергия Священный Синод в соответствии с завещанием почившего от 12 октября 1941 г. назначил на должность Местоблюстителя Патриаршего Престола митрополита Алексия. На проходившем в Москве Поместном Соборе Русской Православной Церкви владыка Алексий 2 февраля 1945 г. был единогласно избран Святейшим Патриархом Московским и всея Руси. Во второй половине 1940-х гг. он много сделал для развития духовного образования в стране, в связи с чем решением Советов Московской и Ленинградской Духовных академий в
19 См.: В сетях религиозной лжи и суеверий (Дело епископа Алексия и других представителей Новгородского духовенства). Новгород, 1920.
20 См.: Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. М., 1943. С. 34-36.
1949 г. Святейшему Патриарху Алексию было присуждено ученое звание доктора богословия honoris causa21. 17 апреля 1970 г. Предстоятель скончался в с. Лукино Московской области. Погребение почившего было совершено в крипте Успенского собора Троице-Сергиевой Лавры в храме Всех святых, в земле Российской просиявших.
Глубокую и емкую характеристику Первосвятительского служения Владыки Алексия дал Святейший Патриарх Алексий II: «Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I... опытнейший церковный иерарх, хранитель традиций Русского Православия, искренний патриот России, всегда болевший за ее судьбы, четверть века предстоял за Церковь Русскую, будучи ее Первоиерархом. В этот период были лучшие и худшие времена, но неизменной оставалась забота Патриарха о сохранении церковного организма, о подготовке новых епископов и священнослужителей, о развитии богословской науки, о поддержании взаимоотношений Церкви с внешним миром, как в Отечестве, так и за его пределами. Труды Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I во многом позволили не утратить преемственную связь церковной жизни с ее дореволюционным периодом — связь, которая вследствие гонений уже тогда была значительно ослаблена»22.
После того как митрополит Алексий в мае 1944 г. стал Местоблюстителем Патриаршего Престола, архиепископ Григорий (Чуков) был перемещен на Псковскую кафедру, с поручением ему временного управления Ленинградской и Новгородской епархий, а весной следующего года он приступил к практическому осуществлению своего проекта возрождения духовного образования в «северной столице». 15 марта председатель Совета по делам Русской православной церкви Г. Г. Карпов представил на утверждение И. В. Сталина подготовленные архиепископом Григорием предложения об открытии в стране девяти Богословско-пастырских курсов, в том числе в Ленинграде. Через несколько дней разрешение было получено23.
В письме Г. Г. Карпова Ленинградскому уполномоченному А. И. Кушнареву от 26 марта 1945 г. сообщалось, что Совнарком СССР разрешил организацию Богословско-пастырских курсов. 12 апреля Священный Синод постановил открыть курсы в восьми городах (Ленинграде, Киеве, Одессе, Минске, Луцке, Саратове, Ставрополе, Львове) и предложить преосвященным этих епархий «озаботиться подысканием преподавательского состава и помещений для курсов и общежитий» учащихся. 18 апреля Синод прислал официальное извещение об этом постановлении владыке Григорию24.
21 См.: За Христа пострадавшие: Гонения на Русскую Православную Церковь, 1917—1956. Биограф. справочник. Кн. 1. А-К. М., 1995. С. 61-63; Казем-Бек А. Л. Жизнеописание Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I // Богословские труды. 1998. Сб. 34. С. 13-185.
22 Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси. Церковь и духовное возрождение России: Слова, речи, послания, обращения, 1990-1998. М., 1999. С. 736.
23 См.: «Русская православная церковь стала на правильный путь» // Исторический архив. 1994. № 4. С. 97.
24 Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 9324. Оп. 1. Д. 25. Л. 4, 6.
В городе на Неве довольно быстро, уже в конце апреля, удалось найти подходящее здание — бывшей Духовной семинарии на набережной Обводного канала, д. 19 (ныне д. 17). Для государства на тот момент оно не представляло большой ценности, поскольку немецкие артиллерийские обстрелы и бомбардировки в период блокады (тогда там находился военный госпиталь-распределитель) превратили его восточную (правую) часть в руины. При воздушном налете на город вечером 8 ноября 1941 г. здание подверглось атаке немецкой авиации. Авиабомба, по словам очевидца, прошила все междуэтажные перекрытия правого крыла и «разорвалась в подвале, развалив дом надвое. Только в коридоре первого этажа старинный плиточный пол частично уцелел, и отсюда чрез все этажи было видно небо. Погибли несколько человек — пожарные и раненые»25.
Стены лицевого фасада устояли, но оконные переплеты выбило. В значительно худшем состоянии находились стены, выходившие на внутренний двор: они висели, угрожая падением. До весны 1944 г. в Ленинграде, в уцелевшей части здания, оставался военный госпиталь. 2 июня 1944 г. Городским комитетом обороны оно было передано на баланс Ленэнерго для размещения ремесленного училища и общежития26.
В Великий понедельник (2 мая) 1945 г. архиепископ Григорий (Чуков) записал в дневнике: «30 апреля мы с А. И. Кушнаревым ездили осматривать здание дух[овной] семинарии для Бог[ословских курсов]»27. Осмотрев в общей сложности три здания на территории Лавры, владыка Григорий пришел к выводу, что «наиболее соответствующим и удовлетворяющим все потребности» Богословско-пастырских курсов является «здание бывшей Семинарии». Он учел как его площадь, так и планировку, а также то, что оно изначально использовалось как учебное заведение. Поэтапное проведение всех дорогостоящих ремонтно-восстановительных работ брала на себя Церковь, однако вопрос о передаче здания затягивался из-за противодействия райисполкома, и для его ускорения архиепископ 16 июля 1945 г. обратился с письмом к Ленинградскому уполномоченному Совета по делам Русской православной церкви А. И. Кушна-реву. Уже вскоре — 31 июля, — несмотря на нескрываемое недовольство районных властей, Ленгорисполком фактически передал наиболее разрушенную часть семинарского здания в пользование епархии28.
После получения из Москвы соответствующих указаний, переданных через А. И. Кушнарева, Ленгорисполком 28 сентября 1945 г. принял секретное решение № 213с: обязать Ленэнерго передать курсам часть здания — церковь (на 1200 человек), помещение под ней, актовый зал и крыло четвертого этажа (общая площадь — 7485, 95 кв. метра)29. Проблема поиска значительных средств на проведение восстановительных работ уже вскоре была решена. За летние месяцы верующие собрали необходимую сумму — приходы городских церквей выдели-
25 Бойков В. А. Память блокадного подростка. Л., 1989. С. 45.
26 ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 40. Л. 48; Берташ А., свящ., Галкин. Указ. соч. С. 55.
27Александрова-Чукова. Указ. соч. С. 110.
28 ЦГА СПб. Ф. 9324. Оп. 1. Д. 26. Л. 29, 31-32, 43. Д. 30. Л. 74; Берташ А., свящ, Галкин. Указ. соч. С. 55.
29 ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 36. Д. 145. Л. 56.
ли 325 тыс. руб., а другие благочиннические округа окормляемых митрополитом Григорием епархий — еще 150 тыс. 13 сентября, еще до выхода постановления Ленгорисполкома, начались первоочередные ремонтные работы (в том числе в поврежденной церкви св. ап. Иоанна Богослова)30.
Общее руководство подготовкой к организации курсов принадлежало Владыке, который написал специальное «Положение о Богословско-Пастырских курсах в г. Ленинграде», разработал учебный план, подобрал административный и педагогический персонал, положил основание богословской и учебной библиотеки. При этом «взять ближайшую заботу» об организации курсов (то есть заняться практической подготовительной работой) архиепископ 15 мая поручил благочинному городского округа, настоятелю кафедрального Николо-Богоявленского собора протоиерею Николаю Ивановичу Ломакину, который и стал затем заведующим31.
С формированием же преподавательского состава возникли сложности. Советские власти, как правило, отвергали лиц, ранее подвергавшихся репрессиям. Так, на заявлении протоиерея Алексия Верзина владыке Григорию от 20 июля 1945 г. с просьбой предоставить должность преподавателя истории Церкви Ленинградский уполномоченный А. И. Кушнарев поставил резолюцию: «репрессировался», что автоматически означало запрет.
Свой негативный вклад внесли и отдельные церковные работники, желавшие отличиться особой бдительностью и лояльностью советской власти. В результате резко негативных отзывов управляющего делами епархии протоиерея Павла Тарасова о политической благонадежности двух кандидатов, намеченных Владыкой, они не были зарегистрированы властями. Так, о С. А. Купрессове о. Павел Тарасов 14 мая написал Ленинградскому уполномоченному: «В 1944 г. Купресов (так в тексте. — М. Ш.) встретился в Ленинграде с арх. Григорием (Чу-ковым), между ними завязалось знакомство, и результат — арх. Григорий выдвигает его как ректора курсов. Среди духовенства г. Ленинграда, которое знает Купресова, последний имеет ореол как противник Советской власти, как человек реакционно мыслящий»32. Аналогичный отзыв в тот же день был написан о протоиерее Алексии Кибардине, в прошлом одном из активных иосифлянских деятелей: «...был близок до революции к царскому дому. После революции встал на непримиримую позицию по отношению к Советской власти. Когда возник иосифлянский раскол, Кибардин примкнул к нему и был одним из самых активных руководителей в районе г. Пушкина. В этот самый период активно с церковного амвона выступал против Советской власти»33.
В итоге преподавателями стали шесть человек: заведующий протоиерей Николай Иванович Ломакин, его помощник (зав. учебной частью) священник (с декабря 1945 г. — протоиерей) Сергий Владимирович Румянцев, священник Василий Васильевич Раевский, протоиерей Павел Петрович Фруктовский, кан-
30 ЦГА СПб. Ф. 9324. Оп. 1. Д. 25. Л. 75-78.
31 Протоиерей Николай Ломакин в 1946 г. выступал свидетелем обвинения на Нюрнбергском процессе.
32 ЦГА СПб. Ф. 9324. Оп. 1. Д. 25. Л. 1.
33 Там же. Л. 2. Оп. 2. Д. 4. Л. 37.
дидат богословия Николай Дмитриевич Успенский и секретарь Педагогического совета курсов Александр Федорович Шишкин. Отцы Павел Фруктовский, Василий Раевский и Николай Ломакин были кандидатами богословия Санкт-Петербургской (Петроградской) Духовной академии, а Н. Д. Успенский защитил кандидатскую диссертацию на Высших Богословских курсах в 1926 г.
Уже 15 мая архиепископ Григорий в письме Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию I сообщил о мерах, предпринятых для подготовки к открытию в Ленинграде курсов «по возможности с осени»: 1) Осмотрено здание для Богосл[овских] Курсов, вполне соответствующее по вместительности для учебных занятий и общежития (это один из флигелей б. СПб. Духовной Семинарии). Уполномоченный по делам РПЦ по Ленингр[адской] обл[асти] поставил пред Ленсоветом вопрос о передаче этого здания для нужд Курсов. Вопрос разрешается. 2) В качестве преподавателей мною намечены пока кандидаты богословия: прот. П. Фруктовский, прот. Н. Ломакин и Н. Д. Успенский, а также свящ. С. Румянцев. Вопрос о Заведующем будет разрешен по выяснении всего персонала преподавателей. 3) Ближайшие заботы и наблюдение по ремонту и приспособлению здания, как и по приобретению инвентаря и составлению библиотеки мною поручается прот. Ломакину. 4) «Положение» о Богосл[овских] Курсах и «План учебных занятий» в общем будут те же, какими руководятся Моск[овские] Богосл[овские] Курсы. Они в ближайшее время будут представлены на утверждение Вашего Святейшества. Для заблаговременных соображений о составе слушателей необходимо сделать, возможно безотлагательно, объявление о предстоящем открытии Богосл[овских] Курсов по всем храмам Ленинграда и Епархии (как и соседних: Новгородской, Псковской и Олонецкой)»34.
12 июня, согласно резолюции Святейшего Патриарха Алексия I от 28 мая, было объявлено о начале приема слушателей на двухлетние (открытые уже как трехлетние) Богословско-пастырские курсы лиц старше 18 лет со средним образованием, по рекомендациям приходских священников. Архиепископ Григорий сам составил условия приема и собственной рукой написал текст объявления об открытии в Ленинграде Богословско-пастырских курсов35.
По указанию Владыки от 23 июля это объявление размножили и разослали через благочинных всем настоятелям приходов Ленинградской, Новгородской, Псковской и Олонецкой епархий для неоднократного прочтения с церковной кафедры. Завершающий этап организации курсов владыка Григорий возглавлял уже как правящий архиерей северной столицы: 7 сентября 1945 г. он был назначен митрополитом Ленинградским и Новгородским, постоянным членом Священного Синода с оставлением временного управления Псковской и Олонецкой епархиями.
30-31 октября состоялись приемные экзамены. Они проводились в объеме элементарных сведений по Священной истории Ветхого и Нового заветов, катехизису, церковной истории, церковному уставу, церковно-славянскому языку (чтение и перевод), церковному пению и русскому языку (диктант). При этом экзаменационная комиссия старалась ознакомиться не только с познаниями по-
34 ЦГА СПб. Оп. 1. Д. 25. Л. 4.
35 См.: Сорокин В., прот. Исповедник... С. 470.
ступавших, но и вникала в серьезность их решения посвятить себя пастырскому служению.
В результате экзаменов на курсы были приняты 24 человека из 42 подавших прошение о приеме. Согласно донесению секретного осведомителя властей, «эти 24 ученика представляли собою совершенно особые кадры. Сюда пошли люди, выкристаллизовавшиеся при приходах как преданные церковники, по большей части немолодые... "Отцы" — старшие, оказались старорежимно настроенными фанатиками, мечтавшими к тому же скорее попасть на приходы»36. Таким образом, это были люди глубоко преданные Церкви, сохранившие верность ей в пору самых тяжелых гонений.
Среди учеников курсов был будущий профессор Ленинградской Духовной академии Николай Анатольевич Заболотский (1924-1999), приступивший к занятиям с некоторым опозданием. В 1942-1945 гг. он служил в воинских частях сержантом, был награжден медалью «За победу над Германией», а августе 1945 г. уволился из армии «по болезни» и через несколько месяцев получил аудиенцию у Святейшего Патриарха Алексия. Первосвятитель познакомил его с владыкой Григорием, который предложил Н. А. Заболотскому приехать в Ленинград и приступить к учебе на Богословско-пастырских курсах.
В 1985 г. Николай Анатольевич так вспоминал о начале своей учебы: «"Н" приехал в Ленинград весной 1946 года, когда проходили экзамены. Поступавшего прежде всего поразил состав слушателей курсов. На первый взгляд то были странные люди, но присмотревшись, можно было убедиться, что при странностях внешнего вида и поведения они были людьми убежденными. Помимо слушания преподаваемых предметов они все заботами Митрополита Григория были прикреплены к различным храмам Ленинграда, так сказать "для кормления". Всякие тут происходили чудеса, но Митрополит относился к ним снисходительно. Ведь курсы были только началом большого дела. Митрополит Григорий прозорливо смотрел вперед»37.
Для ленинградских Богословско-пастырских курсов первоначально удалось подготовить только несколько комнат под самой крышей в левой части здания. Правое (восточное) крыло еще лежало в руинах, требовал серьезного ремонта и церковный флигель. Условием передачи этих помещений Церкви стало восстановление разрушенной части за счет Ленинградского Епархиального управления. Кроме того, «в аренду» епархии сразу была передана центральная лестница с вестибюлем и актовый зал на 300 мест — исходя из их объемов арендная плата составляла значительную сумму. Три этажа левого, неповрежденного, крыла площадью 2 200 кв. метров сохранили за общежитием Ленэнерго, которое наглухо отгородили. Во дворе здания располагалась артель «Знамя» по производству тарных ящиков, и с этим соседством также пришлось мириться. В Александро-Невской Лавре в первые месяцы Великой Отечественной войны был устроен укрепленный район с девятью опорными боевыми точками, передний край ко-
36 Цит. по: Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь и советское государство в 1943-1964 годах. От «перемирия» к новой войне. СПб., 1995. С. 156.
37 Сорокин В., прот. Исповедник... С. 478.
торого проходил по линии Обводного канала, и в 1945-1946 гг. Митрополичий сад был еще изрыт окопами и уставлен блиндажами и дзотами38.
Руководство Ленэнерго всячески пыталось препятствовать деятельности Богословских курсов. Протоиерей Николай Ломакин 10 сентября 1945 г. указывал, что «Ленэнерго попустительствует таким действиям своих рабочих, какие могут быть квалифицированы не только как озорство людей малокультурных, но и как уголовно наказуемые деяния». Жильцы стремились заселиться в библиотечную комнату, срывали замки, выбивали и выставляли стекла, однажды пытались не пустить даже заведующего курсами и архитектора39.
30 октября отец Николай написал Ленинградскому уполномоченному А. И. Кушнареву заявление с протестом против одного из подобных актов: «30 октября, в 13 часов, в 4-м этаже дома № 19 по Обводному каналу — в помещении открывающихся в Ленинграде Богословско-пасторских курсов назначено было совещание испытательной комиссии, а в 14 час. — самый экзамен для лиц, изъявивших желание поступить на эти курсы. Явилось четыре преподавателя курсов и 26 чел. экзаменующихся. Среди экзаменующихся, кроме ленинградцев, были граждане, прибывшие из Новгородской и Псковской областей. Однако собравшихся ждало здесь глубокое разочарование...
В 11 ч. 30 м., по распоряжению представителей Ленэнерго — начальника УАВР Вержбицкого и заведующего] жилотделом Зайцева, — 4-й этаж был с парадного хода изолирован и забит наглухо дощатой перегородкой. Предварительно работники Ленэнерго сломали перегородку, установленную курсами со стороны черного хода, и этот чужой материал использовали для перегородки с парадного. Всеми "действиями" руководили служащие Ленэнерго Виленская и Зайцев, проводившие эту "работу" с исключительной наглостью и грубостью. Выставив, по распоряжению Шпаковского, охрану из 8 ч[еловек], Зайцев и Виленская проинструктировали своих "стражей" не останавливаться на оскорблениях только, но идти и по пути физического воздействия. Преподаватель Румянцев — священник — топчаном был отброшен от дверей курсов при попытке приблизиться к 4-му этажу, грубость и оскорбления встретили также и отдельные лица из экзаменующихся.
Но "работники" Ленэнерго шли дальше. Распоряжением Вержбицкого и Зайцева, курсы ставились в известность, чтобы 31 октября 4-й [этаж] был освобожден от инвентаря курсов, так как он сразу будет заселен служащими Ленэнерго. Не касаясь всех незаконных действий Ленэнерго, подробно описанных в моем предыдущем докладе, я обязан сегодня отметить перед Вами злую преднамеренность и наглость Вержбицкого, Зайцева, Виленской и Шпаковского, определенно поставивших себе целью сорвать начало учебного года на курсах. Ведь накануне, в 15 часов, при мне Вы четко и безоговорочно предупредили Зайцева о недопустимости изъятия от курсов 4-го этажа, а также и о том, что оставление этого этажа за курсами санкционировано прокурором города Фалиным. А. Н. Вержбицкий, Зайцев, Виленская и Шпаковский поэтому должны понести
38 См.: Ходаковская О. И. Святейший Патриарх Алексий II. Студенческие годы в Ленинградских духовных школах. СПб., 2009. С. 15, 21.
39 ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 40. Л. 3-4, 15-16, 18, 30.
строгую ответственность за свои систематические безобразия и бестактность по адресу богословско-пасторских курсов. О происшедшем преподаватели и экзаменующиеся составили исчерпывающий акт, скрепленный подписями их»40.
Однако все препятствия удалось преодолеть. 22 ноября 1945 г. произошло торжественное открытие курсов, которое стало праздником для верующих жителей города. После молебна в актовом зале было зачитано приветственное письмо отсутствовавшего из-за болезни митрополита Григория, в котором говорилось: «Ленинградская епархия радостно празднует сегодня открытие среднего духовного учебного заведения для подготовки богословски просвещенных пастырей Православной Церкви. Открываемая сегодня здесь новая богословская школа должна подготовить такие кадры и дать Ленинградской Церкви пастырей богословски просвещенных, духовно настроенных, православно убежденных, горящих любовию к Святой Церкви и верностью к родине»41.
На следующий день — 23 ноября — начались занятия в нескольких отремонтированных помещениях 4-го этажа в левом крыле здания. Одновременно продолжались ремонтные работы, «значительно расширившие владения духовной школы»42: теперь на очереди было восстановление церковного флигеля. Богословско-пастырские курсы своего храма не имели, а ближайшая действующая церковь города — св. Иова — находилась на Волковом кладбище. Вскоре после открытия курсов, в конце 1945 г., при них начала работать и библиотека с богословской и учебной литературой. Она была небольшой — менее одной тысячи книг и обслуживала лишь 30 читателей, библиотекарем работала М. С. Ко-лоскова43.
28 февраля 1946 г. Совет по делам Русской православной церкви разрешил митрополиту Григорию предоставить 10 мест на курсах для подготовки эстонских православных священнослужителей, а также перевести из Таллина намеченного на должность заведующего курсами выпускника Санкт-Петербургской Духовной академии (1904 г.), бывшего сотрудника профессора Н. Н. Глубоковского по «Православной Богословской энциклопедии» магистра богословия протоиерея Иоанна Богоявленского. Протоиереям — магистру богословия Александру Оси-пову и кандидату богословия Григорию Алексееву (впоследствии — архиепископ Иоанн) — разрешался периодический приезд из Таллина в Ленинград для чтения лекций44. Таким образом, Эстонская епархия, где до лета 1940 г. сохранялось высшее православное богословское образование, стала важным источником кадров для возрождавшихся Ленинградских духовных школ.
Планируя дальнейшее развитие деятельности курсов, митрополит Григорий 4 марта 1946 г. написал А. И. Кушнареву: «Богословско-пастырские курсы в Ленинграде, открытые 22-го ноября 1945 г., в течение нынешнего учебного года действовали в составе одного I (подготовительного) отделения, усваи-
40 ЦГА СПб. Ф. 9324. Оп. 3. Д. 6. Л. 98.
41 См.: Там же. Оп. 1. Д. 25. Л. 59-61; ЖМП. 1946. № 1.
42 См.: Осипов А., прот. Ленинградские православные Духовная Академия и семинария в 1946/47 учебном году // ЖМП. 1947. № 7.
43 АСПбПДА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3. Л. 196.
44 ЦГА СПб. Ф. 9324. Оп. 2. Д. 1. Л. 13.
вая программу учебных предметов б[ывших] духовных училищ. Со следующего 1946/47 учебного года начнутся занятия во 11-м, а затем и в 111-м классах по программам б[ывших] духовных семинарий. Со 11-го класса должны быть введены новые предметы: Св. Писание Ветхого Завета, Богословие — догматическое, нравственное и основное, Литургика, Церковное учительство, Практическое руководство для пастырей, История Христианской Церкви — общая и русская, древние и новые языки. Введение новых предметов вызывает необходимость приглашения дополнительно новых лиц для преподавания, т. к. некоторые из наличного состава преподавателей, вследствие их занятости приходскими обязанностями, как показал опыт нынешнего учебного года, не всегда могли исправно посещать занятия даже и при небольшом числе уроков нынешнего года.
Поэтому я предполагаю: во-первых: весь наличный состав преподавателей оставить на 1-м (подготовительном) отделении, каждого по своему предмету (прот. Ломакин — катехизис, свящ. Сергий Румянцев — Кр[аткая] Свящ[енная] история Ветх[ого] и Нов[ого] Заветов, прот. Павел Фруктовский — Церковнославянский язык, Успенский Н. Д. — Учение о богослужении, свящ. Вас[илий] Раевский — Кр[аткая] История Христ[ианской] Церкви, Шишкин А. — Церковное пение). Во-вторых: на вводимые вновь предметы пригласить лиц, известных своей опытностью в преподавании той или иной специальности и научно-авторитетных: магистра богословия прот. Иоанна Богоявленского на догматическое и нравственное богослужение, магистра богословия свящ. Ал[ександ]ра Осипова на Св. Писание Ветх[ого] Завета и основное богословие, кандидата богословия прот. Георгия Алексеева — на Историю Христ[ианской] Церкви общую и русскую с тем, чтобы прот. Богоявленский был переведен на епархиальную службу из Таллина в Ленинград, а о.о. Осипов и Алексеев периодически (на 2-3 недели в семестр) приезжали в Ленинград для чтения лекций по своим предметам. В-третьих: для преподавания прочих новых предметов частично будут использованы некоторые лица из нынешнего состава или из местного духовенства. В-четвертых: вопрос о преподавании древних и новых языков может выясниться в разговоре с вновь приглашенными или наличными преподавателями.
Т. к. опыт нынешнего учебного года не дал удовлетворительных результатов в отношении организации административно-хозяйственной части курсов, то я предполагаю: 1. поручить заведование курсами (со званием ректора) научно-авторитетному и опытному лицу каковым является магистр богословия прот. Иоанн Богоявленский, с предложением ему иметь квартиру непременно в здании Богословских курсов. 2. В помощь Ректору поручить заведование учебной и хозяйственной частями двум особым преподавателям. О всем вышеуказанном я докладывал Святейшему и председателю Совета по делам русской православной церкви Г. Г. Карпову и получил на это их согласие и одобрение. Для беспрепятственного перевода прот. Богоявленского из Таллина в Ленинград и прописки его здесь на постоянное жительство, равно как и о разрешении периодического приезда в Ленинград о.о. Осипова и Алексеева, я прошу Вашего содействия. Назначение о. Богоявленского необходимо произвести до начала годичных испытаний на курсах, для того чтобы о. Богоявленский имел возможность присут-
ствовать на испытаниях и таким образом ознакомиться с составом учащихся и их подготовкой»45.
Приглашению протоиерея Иоанна Богоявленского не смог помешать даже негативный отзыв секретаря курсов А. Ф. Шишкина о его политическом облике, направленный 1 апреля 1946 г. Ленинградскому уполномоченному: «До революции о. Богоявленский жил в пределах Ленинградской Епархии, во время революции был репрессирован, находился в Гатчине, откуда и эмигрировал вместе с белыми в Эстонию, прихватив при этом немало, по его словам, церковного иму-щества46. В эмиграции о. прот. Богоявленский был выразителем монархических убеждений...» и т. п. 47
Учащимся курсов предоставили отсрочку службы в армии, 2 февраля и 4 марта 1946 г. Ленинградский уполномоченный посылал соответствующие запросы Г. Г. Карпову, и 15 марта Совет по делам Русской православной церкви известил А. И. Кушнарева об освобождении от призыва в армию слушателей Богословско-пастырских курсов через специальную комиссию при Совнаркоме СССР согласно списку, который Ленинградский уполномоченный должен составить по особой форме и переслать в Совет48.
Первый учебный год в истории возрожденного в «северной столице» духовного образования завершился в мае 1946 г. В связи с переходом Богословско-пастырских курсов в следующем учебном году на полный семинарский курс митрополит Григорий 1 июня назначил заведующим протоиерея Иоанна Богоявленского и уволил с выражением благодарности всех прежних преподавателей в священном сане в связи с их занятостью на приходах, с тем чтобы новые, богословски образованные профессора и доценты могли все свои усилия целиком направить на развитие духовных школ.
Встав во главе восстановления всего духовно-учебного дела в Московском Патриархате на посту председателя учрежденного в начале апреля 1946 г. Учебного комитета при Священном Синоде, митрополит Григорий немедленно приступил к подготовке возрождения высшей богословской школы северной столицы. Вскоре такая возможность появилась. 6 июня на совещании у председателя Совета по делам Русской православной церкви Г. Г. Карпова было получено разрешение на открытие трех Духовных академий и преобразовании Богословско-пастырских курсов в семинарии.
На годичном акте по случаю окончания учебного года в Московском Богословском институте 30 июня 1946 г. Святейший Патриарх Алексий I объявил о том, что «навстречу расширения сети духовно-учебных заведений с большим сочувствием идет наше Правительство, которое со всей благосклонностью от-
45 ЦГА СПб. Ф. 9324. Л. 17-17 об.
46 Служивший настоятелем Павловского собора в Гатчине, протоиерей Иоанн Богоявленский в октябре 1919 г., уходя с отступавшей Белой армией, вывез в Эстонию так называемые гатчинские святыни: Филермскую икону Божией Матери, десницу св. Ионна Крестителя и часть Древа Господня.
47 ЦГА СПб. Ф. 9324. Оп. 2. Д. 1. Л. 13; Д. 4. Л. 11; Д. 37. Л. 78-79.
48 Там же. Оп. 2. Д. 1. Л. 17.
неслось к нашему представлению об открытии Духовных академий в Москве, Ленинграде и Киеве и Духовных семинарий в некоторых епархиях»49.
В декабре 1946 г. специальным распоряжением Совета Министров СССР за подписью Л. П. Берии был определен порядок снабжения продовольственными товарами учащихся и преподавателей Духовных академий и семинарий наравне с учащимися и преподавателями светских учебных заведений50.
Всего в планы Московской Патриархии входило открытие трех дореволюционных Духовных академий — в Москве, Ленинграде и Киеве и 17 семинарий: 10 — в РСФСР, четыре — на Украине, по одной — в Белоруссии, Литве и Эстонии. Но к 1948 г. удалось открыть только восемь семинарий: в Москве (Загорске), Одессе, Ленинграде, Минске (Жировицах), Луцке, Ставрополе, Киеве и Саратове. Академии были созданы в Москве (Загорске) и в Ленинграде. Все эти духовные школы находились в ведении Учебного комитета Московской Патри-архии51.
Решение об организации Ленинградской Духовной академии и преобразовании Богословско-пастырских курсов северной столицы в семинарию было принято Священным Синодом 1 июля 1946 г. В тот же день митрополит Григорий назначил временное правление Ленинградской Духовной семинарии во главе с ректором протоиереем Иоанном Богоявленским. И в Ленинградскую митрополию, и в духовные школы города на Неве Владыка стремился привлечь лучшие из сохранившихся после репрессий церковные кадры, что ему во многом удалось. И существенную роль в возрождении академии и семинарии сыграл появившийся опыт работы Богословско-пастырских курсов.
Ключевые слова: Русская Православная Церковь, Ленинград, Богословско-пастырские курсы, духовные школы, митрополит Григорий (Чуков).
The establishment and activities of the Leningrad Theological-pastoral courses
in 1944-1945
M. Shkarovskiy
After violent anti-religious persecution ofthe Russian Church began to emerge in the period of the great Patriotic war. With the renewal of Church life was closely connected with the revival in the "Northern capital" liquidated by the Soviet authorities in 1928
49 См.: Патриарх Московский и всея Руси Алексий. Слова, речи, послания, обращения, доклады, статьи (1941-1948). М., 1948. С. 169.
50 ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 81. Л. 152.
51 См.: Матюшин С., диакон. Духовное образование в России при Н. С. Хрущеве (19541964 гг.) // Церковь и время. 2001. № 1. С. 305-306.
spiritual education. The merit of recreation on the banks of the Neva theological school belongs, first of all, the Metropolitan of Leningrad and Novgorod Grigoriy (Chukov) — former rector of the Petrograd Theological Institute. The Lord has implemented a succession of new theological school with the old, destroyed in the 1920s, retaining many of the best of the old traditions revived in Theological schools.
It was he who made the discovery in 1945, in the "Northern capital" Theological-pastoral courses. on September 28, the Leningrad Executive Committee took the decision to transfer courses part of the building of the former Petrograd Theological Seminary, and on November 22, 1945, a solemn opening of a new Spiritual school. General management courses belonged to the Metropolitan Grigoriy, who wrote a special provision about them, developed curriculum, picked up the teaching staff. Head of courses, taught 6 people, and studied 24 pupil, was Archpriest Nikolay Lomakin.
July 1, 1946, the Holy Synod decided on the organization of the Leningrad Theological Academy and the transformation of the Theological-pastoral courses "Northern capital" in Seminary, which soon began to work successfully. In the theological schools of the city on the Neva Metropolitan Grigoriy sought to attract the best surviving after the repression of the Church staff that he largely succeeded. And significant role in the revival of the Academy and Seminary played pop experience Theological-pastoral courses.
Keywords: Russian Orthodox Church, the Leningrad Theological-pastoral courses, theological schools, Metropolitan Grigoriy (Chukov).
Список литературы
1. «Русская православная церковь стала на правильный путь» // Исторический архив. 1994. № 3. С. 134 -149; № 4. С. 91-102.
2. Александрова-Чукова Л. К. Митрополит Григорий (Чуков): служение и труды. К 50-летию преставления // Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 2007. Вып. 34. С. 101-112.
3. Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси. Церковь и духовное возрождение России: Слова, речи, послания, обращения, 1990—1998. М., 1999.
4. Берташ А., свящ., Галкин А. К. Семинарский храм Санкт-Петербургской Духовной академии. СПб., 2012.
5. Бойков В. А. Память блокадного подростка. Л., 1989.
6. В сетях религиозной лжи и суеверий (Дело епископа Алексия и других представителей Новгородского духовенства). Новгород, 1920.
7. Васильева О., Кнышевский П. «Тайная вечеря» // Ленинградская панорама. 1991. № 7. С. 25-27.
8. Григорий (Чуков), архиеп. Учреждение духовно-учебных заведений // Журнал Московской Патриархии (ЖМП). 1943. № 3. С. 22-24.
9. Григорий (Чуков), митр. Выступление на торжественном открытии Ленинградских Духовных Академии и семинарии 8 октября 1946 г. // ЖМП. 1946. № 10. С. 11.
10. За Христа пострадавшие: Гонения на Русскую Православную Церковь, 1917—1956. Биограф. справочник. Кн. 1. А-К. М., 1995.
11. Казем-Бек А. Л. Жизнеописание Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I // Богословские труды. 1998. Сб. 34. С. 13-185.
12. Кирилл, архиепископ Выборгский. Богословское образование в Петербурге-Ленинграде: Традиция и поиск // Богословские труды. Юбилейный сборник, посвященный 175-летию ЛДА. М., 1986. С. 2-43.
13. Матюшин С., диакон. Духовное образование в России при Н. С. Хрущеве (1954-1964 гг.) / Церковь и время. 2001. № 1. С. 301-312.
14. Осипов А., прот. Ленинградские православные Духовная Академия и семинария в 1946/47 учебном году // ЖМП. 1947. № 7.
15. Открытие Православно-Богословского института и Богословско-Пастырских курсов в Москве // ЖМП. 1944. № 7. С. 16-17.
16. Патриарх Московский и всея Руси Алексий: Слова, речи, послания, обращения, доклады, статьи (1941-1948). М., 1948.
17. Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 1995.
18. Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. М., 1943.
19. Сорокин В., прот. Церковно-просветительская деятельность митрополита Григория (Чукова). СПб., 2005.
20. Сорокин В., прот. 60-летие возрождения духовных школ в Санкт-Петербурге // Христианское чтение. 2006. № 26. С. 3-21.
21. Ходаковская О. И. Святейший Патриарх Алексий II. Студенческие годы в Ленинградских Духовных школах. СПб., 2009.
22. Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь и советское государство в 19431964 годах. От «перемирия» к новой войне. СПб., 1995.
23. Шмеман А., прот. Богословская школа в СССР (1943-1955) // Вестник института по изучению СССР (Мюнхен). 1957. № 1 (22). С. 81-87.
