CC BY
61
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 8 (337). История. Вып. 59. С. 79-87.
РЕЛИГИЯ. ОБЩЕСТВО. ВЛАСТЬ
А. А. Алешин
ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ДУХОВНОГО ОБРАЗОВАНИЯ НА СТРАНИЦАХ «ЖУРНАЛА МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ.»
В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ И ПЕРВЫЕ ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ. 1943-1948 ГОДЫ
Доказывается тезис, что использование в качестве источника материалов «Журнала Московской патриархии» позволяет нам проследить развитие церковного духовного образования, отношение к нему правящей иерархии Русской православной церкви, государства и общества. Материалы журнала позволяют судить о динамике и географии открытия духовных учебных заведений, профессорско-преподавательском составе и его научных интересах.
Ключевые слова: Русская православная церковь, Журнал Московской патриархии, церковное образование, духовная школа, семинария, богословские курсы, пастырь.
Историография исследуемого вопроса достаточно обширна. Практически все ученые. занимавшиеся вопросами истории Русской православной церкви в советское время, в той или иной степени описывали проблемы развития духовного образования в указанный период. Наиболее подробно эти вопросы рассмотрены в работах таких исследователей, как М. И. Одинцов, Т. А. Чумаченко, М. В. Шкаровский, прот. В. Цыпин и др.1 Все эти ученые использовали в качестве источника «Журнал Московской патриархии». Но необходимо отметить, что их работы, появившиеся впервые в 90-х гг. XX в., не могли закрыть огромный пробел в области знаний о Русской православной церкви, возникший вследствие антирелигиозной политики в коммунистическую эпоху. Что касается вопросов развития духовного образования, то работы пионеров науки в этой области носили общий характер.
«Журнал Московской патриархии» начинает регулярно печататься в 1943 г. и сразу становится главным периодическим изданием Русской православной церкви. В нем печатались важнейшие документы, решения Священного Синода, политические заявления руководителей церкви, поднимались серьезные богословские проблемы и т. д. Журнал имел огромное количество рубрик, охватывавших многие проблемы жизни церкви в этот сложный период ее существования.
Учитывая тот факт, что священноначалие Русской православной церкви придавало большое значение становлению и развитию духовного образования, публикации на эти
темы занимали значительную часть журнала, начиная с момента его открытия. Некоторые материалы позволяют судить о динамике и географии открытия учебных заведений, профессорско-преподавательском составе и даже научных интересах самих преподавателей, их трудах и заслугах. Использование в качестве источника материалов «Журнала Московской патриархии» позволяет нам, таким образом, проследить развитие церковного духовного образования, отношение к нему правящей иерархии Русской православной церкви, государства и общества. В общеисторическом контексте мы полностью поддерживаем точку зрения доктора исторических наук Т. А. Чумаченко, что привлечение в качестве источника публикаций «Журнала Московской патриархии» дает возможность выявить границы расхождения между официальной позицией церкви и заявлениями ее руководителей, сделанными не для печати2.
На протяжении рассматриваемого периода в «Журнале Московской патриархии» материалы о духовных учебных заведениях публиковались под рубрикой «Из жизни духовных школ». Подготовка кадров священнослужителей была настолько важна для нашей церкви, что сообщения об учебных событиях часто появлялись в разделе официальной хроники, речах Святейшего Патриарха Московского и всея Руси и других разделах журнала.
Годы «воинствующего безбожия» явились тяжелым испытанием для Русской православной церкви - к концу 1930-х гг. власть была
достаточно близка к реализации своей цели уничтожения Церкви как самостоятельной структуры в советской стране. С 1928 г., времени «самороспуска» высших богословских курсов в Ленинграде, патриаршая церковь потеряла возможность готовить кадры свя-щенников3. В 1939 г. епископат Русской православной церкви представляли 2 митрополита и 2 архиепископа. В это время в стране насчитывалось чуть более 100 действующих храмов, а в них немного более сотни официально служащих священников. Десятки тысяч священнослужителей были казнены, остальные были брошены в лагеря и тюрьмы. Двадцать пять областей Советской страны гордо считали себя «бесцерковными», т. е. в них не было ни одного храма. К 1939 г. в СССР не было ни одного действующего монастыря. Московская патриархия была лишена издательской деятельности - «Журнал Московской патриархии», выпуск которого власти разрешили в 1931 г., выходил нерегулярно и всего 4 года4.
Поэтому на важнейшей и эпохальной для церкви встрече И. В. Сталина с иерархами Православной церкви патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием (Страгородским) были сразу поставлены вопросы о возобновлении печати церковного журнала и открытии духовных школ5. И. В. Сталин положительно принял эти пред-ложения6.
В ноябре 1943 г. в № 3 «Журнала Московской патриархии» появилась обширная статья архиепископа Григория (Чукова) «Учреждение духовно-учебных заведений», где святитель писал, что советское правительство сочувственно отнеслось к предложениям руководства церкви «об учреждении богословских школ для подготовки образованных кандидатов священства»7.
В этой же статье саратовским архиепископом Григорием (Чуковым) сообщалось, что священноначалие планирует организацию богословских школ среднего и высшего типа. В Москве предполагалось учредить Православный богословский институт как высшую богословскую школу, а по епархиям - Богословско-пастырские курсы как богословские школы среднего типа. Продолжительность обучения на Богословско-пасторских курсах была рассчитана на 2 года, а в Православном богословском институте - на 3 года. В статье особо
указывалось, что в тех случаях, когда при малочисленности приходов в епархии не представится возможности открыть Богословско-пастырские курсы, подготовка лиц для пастырского служения должна происходить в индивидуальном порядке8.
10 апреля 1945 г. состоялась встреча И. В. Сталина с Патриархом Московским и всея Руси Алексием (Симанским). На встрече присутствовал и митрополит Крутицкий Николай (Ярушевич), который и оставил о ней воспоминания, опубликованные в № 5 Журнала Московской патриархии за май 1945 г.:
«Мы говорили о том, что увеличиваем сеть наших духовно-учебных заведений, открывая в ближайшее время еще восемь Богословско-пастырских курсов в различных городах СССР. Сказали о предстоящем расширении церковно-издательского дела и благодарили за предоставляемую Правительством для нужд церкви особую типографию. Сообщили о нашем желании соорудить в Москве специальное здание или комплекс зданий для размещения в них всех учреждений Патриархии, обеих московских духовных школ — Богословского Института и Богословско-Пастырских Курсов, типографии, Московского епархиального управления и пр. Шла речь о предстоящей в мае поездке Патриарха Алексия в Палестину с целью паломничества к Св. Гробу Господню и в другие страны Ближнего Востока с ответными визитами восточным патриархам. Беседовали мы и о некоторых других церковных начинаниях. Ко всем нашим планам и нуждам Иосиф Виссарионович отнесся в высшей степени сочувственно и сердечно и обещал поддержку нам и в дальнейшем»9.
В июле 1945 г. в № 7 «Журнала Московской патриархии» появилась обширная статья Анны Шаповаловой «Архиепископ Псковский и Порховский Григорий» о выдающемся богослове XX в. архиепископе Григории (Чукове), на плечи которого легла вся тяжесть послевоенного возрождения духовного образования в нашей церкви. Именно ему было поручено разработать все программы и наметить порядок занятий Православного богословского института и Богословско-пастырских курсов.
В статье было особо указано, что архиепископом Григорием была написана история Русской православной церкви с 1918 по
1935 г. Из своих дневников и материалов он собрал два тома10.
В дальнейшем на страницах «Журнала Московской патриархии» довольно часто появляются статьи об ученых, профессорах, преподавателях духовных школ (иногда в виде некрологов), что является важным источником нашего знания о событиях той эпохи, о жизни духовных учебных заведений11.
Богословские и исторические статьи преподавателей, публикуемые в журнале, дают представление о предметах, преподаваемых в духовных школах, и высоком уровне подготовки профессорско-преподавательского состава12
В декабрьском номере «Журнала Московской патриархии» за 1943 г. были помещены объявления о приеме 25 студентов в институт с трехгодичной программой обучения и 30 слушателей на двухгодичные курсы. Обучение в институте и на курсах объявлялось бесплатным, нуждающимся выплачивалась стипендия и предоставлялось общежитие. Учебные заведения находились на содержании Московской патриархии, а епархиям по решению Синода было предложено вносить ежемесячно не менее 15 тыс. р., «а более мощным епархиям и более»13.
После открытия Богословских курсов и института в Москве в декабре 1943 г., 15 июля 1945 г. открылись Богословско-пастырские курсы в Одесской епархии. Об этом событии рассказывается в статье М. Монахова - ученого секретаря Богословско-пастырских курсов, в «Журнале Московской патриархии». Знаменательно, что на богослужении, посвященном открытию Богословско-пастырских курсов, преподавателями духовной школы были произнесены две проповеди: протоиереем И. Г. Брюховецким «Духовное образование в России» и протоиереем Г. П. Шапошниковым «Духовное образование в Одессе»14.
Из статьи мы узнаем, что первоначально Богословско-пастырские курсы разместились в монастыре Святого Пантелеимона, а за богослужением на левом клиросе пели монахини Михайловского женского монастыря. Таким образом, в 1945 г. в Одессе действовало уже два монастыря, в которых могли духовно окормляться учащиеся пастырских курсов15.
В ноябре 1945 г. в «Журнале Московской патриархии» появляется периодическая ру-
брика «Из жизни духовных школ». В статье журнала № 11 было напечатано сообщение, что 30 октября в храме Православного богословского института ректором профессором протоиереем Т. Д. Поповым в присутствии профессоров, преподавателей и студентов института отслужен молебен перед началом учебного года, а 1 ноября начались занятия второго года обучения. Администрация института, учитывая потребности и рост учебного заведения, еще осенью 1943 г. через Патриархию вышла с ходатайством в Совет по делам Русской православной церкви о предоставлении для нужд института на территории Новодевичьего монастыря второго здания -бывшей Успенской трапезной церкви с прилегающими к ней обширными залами. Совет сочувственно отнесся к ходатайству администрации института и обратился с соответствующим представлением в Совнарком СССР, в результате чего Совет народных комиссаров постановил предоставить Патриархии для нужд Богословского института здание бывшей Успенской церкви и трапезной. Получив это здание, администрация института по мере освобождения его стала приспосабливать его для нужд института и производить необходимый ремонт, который закончен был в последних числах октября 1944 г.
К этому времени институт располагал двумя зданиями, в которых были размещены аудитории института, общежитие на 100 студентов, библиотека, столовая и кухня, канцелярия, профессорская и другие подсобные помещения. Предполагалось, что в будущем будет оборудована и церковь, для ежедневного совершения богослужений. В сентябре-октябре 1944 г. были произведены приемные экзамены поступающих в Институт, в результате которых было принято 74 человека, из них 45 человек проживали в общежитии, остальные же, как москвичи, жили на своих квартирах.
В то же время пополнился состав профессоров и преподавателей. К началу учебного года в преподавательский состав входили
3 профессора - магистра богословия, 11 доцентов - кандидатов богословия, словесных и филологических наук и 1 преподаватель церковного пения16.
В ЖМП № 11 за 1945 г. указывалось, что Советом института были созданы новые учебные программы и что он обратился к Святейшему Патриарху Алексию
(Симанскому) с предложением о переименовании московских духовных школ в Духовное училище, Духовную семинарию и Духовную академию17.
Таким образом, из номеров журналов времен Великой Отечественной войны мы видим начало трудного, но плодотворного процесса возрождения духовного образования, который вылился в последние месяцы 1945 г. в торжество Православия на ниве духовного просвещения. Были открыты и действовали Московские духовные школы, в том числе и высшая - Православный богословский институт, одни за другими открывались Богословско-пастырские курсы в епархиях нашей страны. И хотя процесс возрождения был не беспроблемный, но уже появилась возможность цивилизованного решения этих проблем через специально созданный орган государственной власти - Совет по делам РПЦ при Совете народных комиссаров СССР, а затем при Совете Министров СССР.
Торжественное освящение Успенского храма при Московском Православном богословском институте было совершено 29 декабря 1945 г. самим Патриархом Московским и всея Руси Алексием I. Этот храм, как и сам институт, находились в зданиях бывшего Новодевичьего монастыря, и факт освящения храма патриархом свидетельствовал о том большом значении, которое придавало священноначалие делу духовного образования.
Святейший Патриарх Алексий I и высшее руководство церкви неоднократно служили в Православном богословском институте, выступали с лекциями и речами, присутствовали на торжественных годичных актах по поводу окончания учебных периодов18.
После освящения Успенской церкви институт и курсы стали иметь два храма -Преображенский и Успенский, что имело огромное значение для воспитания будущих пастырей19.
В ЖМП № 1 за 1946 г. появилось сообщение об открытии Богословско-пасторских курсов в Ленинграде 22 ноября 1945 г. Они открылись в помещении бывшей Духовной семинарии, по соседству с Александро-Невской лаврой20.
В октябре 1946 г. в рубрике «Церковная жизнь» «Журнала Московской патриархии» сообщалось о важном событии: переименование «института и курсов в Московскую духовную академию с четырехлетним кур-
сом обучения и Московскую духовную семинарию, так же с четырехлетним курсом обучения». Это преобразование совершилось на основании резолюции Святейшего патриарха на Журнал учебного комитета при Священном Синоде от 26 августа 1946 г.21
Студентов поначалу было немного. Хотя допущено к экзаменам в 1946 г. было 200 человек, но принято в 1-й класс семинарии 79 человек, во второй класс - 9 человек, в третий - 9 человек, на I курс академии - 3 человека22.
В № 10 «Журнала Московской патриархии» за1946 г. мы узнаем о торжественном освящении храма в честь Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова в уже преображенных Ленинградских духовных академии и семинарии23.
На освящении присутствовал Святейший Патриарх Алексий I, московское и ленинградское духовенство, представители Советского государства. Особенностью этой статьи является подробная историческая справка о развитии духовного образования в Петрограде, а затем в Ленинграде. В речи митрополита Григория описаны трагические события неоднократного открытия и закрытия духовных школ. За сухим изложением исторических фактов видятся судьбы нескольких поколений верующих нашей страны, которых вместе с закрытием духовных школ зачастую «закрывали» в тюрьму и ссылали в ссылку24.
Что касается внутренней жизни духовных учебных заведений, то «Журнал Московской патриархии» имел уникальную возможность описывать на своих страницах не только торжественные события и официальные акты, учебный процесс и научные изыскания ученых богословов, но и касаться самых обыденных сторон жизни студентов семинарий и академий, например, проведение ими зимних каникул. Большинство студентов-не-москвичей не имело возможности уезжать из учебных заведений на зимние каникулы вследствие крайней нищеты и послевоенной разрухи. Руководство духовных школ и преподаватели, как могли, устраивали досуг своих учеников в это время. Студенты во время своих каникул обязательно посещали Музей Ленина, Мавзолей Ленина, Музей Красной Армии, Исторический музей, Третьяковскую галерею и Центральный парк культуры и отдыха. Слушали лекции членов Совета по делам РПЦ о пятилетнем плане развития хозяйства города Москвы, о советской де-
мократии. Студенты принимали активное участие в кампании по подготовке к выборам в Верховный Совет РСФСР и, естественно, единогласно голосовали на самих выборах за кандидатов Сталинского блока коммунистов и беспартийных. Такая организации досуга являлась, безусловно, определенной формой идеологического влияния на мировоззрение будущих пастырей.
Когда студенты оставались без жесткой опеки со стороны власти, они с удовольствием занимались изучением истории. Профессор С. Савинский писал, что живой интерес студентов вызывала эпоха царя Иоанна IV Грозного и переписка протопопа Аввакума с царем Алексием Михайловичем в XVII в.25
С мартовского номера «Журнала
Московской патриархии» за 1947 г. начинают периодически публиковаться Правила приема в Московские и Ленинградские духовные академии и семинарии26. Правила поступления были достаточно просты. Для абитуриентов были устроены испытания по различным предметам, требовалось знание молитв и основ богословия в зависимости от типа духовного заведения. Зачастую все решалось на последнем собеседовании. Как в 1993 г. рассказывал ныне покойный епископ Курганский и Шадринский Михаил, одного деревенского паренька, не слишком просвещенного в науках, зачислили в Московскую семинарию за веру и усердие. Будучи прихожанином районной церкви, куда нужно было добираться пешком несколько километров, он для себя переписал от руки все Евангелие и постоянно носил эту тетрадку с собой. К моменту поступлению в семинарию этот юноша знал Слово Божие почти наизусть27.
В семинарии брали всех, кто мог прорваться через препоны местных органов Советской власти. Как только на местах узнавали, что юноша готовится поступать в семинарию, его вызывали в военкомат на сборы, «теряли» паспорт абитуриента, отказывались делать выписку с места жительства и т. д. Митрофорный протоиерей Григорий (Ковальский), который учился в то время в Жировицкой семинарии, вспоминал, что приходилось чуть ли не за полгода выписываться из своего дома к каким-нибудь родственникам, затем прописываться недалеко от семинарии у добрых верующих людей. Все это делалось нелегально, под страхом уголовного
преследования и тюрьмы. Пройти эту сложную эквилибристику человеку со стороны было немыслимо, только люди верующие и церковные, с помощью приходских батюшек, проходили сквозь эти тернии28.
18 февраля 1947 г. была открыта Киевская духовная семинария, в день памяти святителя Феодосия Черниговского, была отслужена Божественная Литургия Высокопреосвященнейшим митрополитом Иоанном в сослужении 14 священников и 4 дьяконов. Об этом событии «Журнал Московской патриархии» поведал в июне
1947 г.29
Уже в первые годы своего существования перед молодыми духовными школами встали суровые вопросы их материального обеспечения, образования стипендиального фонда. Решить эти вопросы в разрушенной войной стране было непросто. Первый человек, который взялся решать вопросы материального обеспечения студентов - профессор протоиерей Николай Викторович Чепурин, ректор МДА и ДС. Его усилиями и его коллег сбор в стипендиальный фонд с богатых московских храмов к февралю 1947 г. (профессор умер 7 февраля 1947 г. «на своем посту от перенапряжения сил», как писалось в некрологе), составил 100000 р. Помогли и многие владыки, понимающие важность для Церкви духовного образования30.
Студентам Ленинградских духовных школ приходилось учиться и одновременно строить свое полуразрушенное немецкой фугасной бомбой здание. Осенью 1945 г. на Богословско-пастырские курсы, которые приютились на одном из четырех этажей бывшей Духовной семинарии, было принято
24 человека. В 1946 г. обучалось уже 74 учащихся. «Журнал Московской патриархии» в июле 1947 г. сообщал: «В годы блокады Ленинграда, в дни Великой Отечественной войны, правое крыло здания Ленинградской духовной академии было разрушено крупной фугасной авиабомбой. В настоящее время развернулись работы по восстановлению разбитой части здания. Высокопреосвященнейшим Григорием, Митрополитом Ленинградским и Новгородским, организован Особый Строительный Комитет из архитекторов, инженеров, представителей Академии и епархии, во главе с Преосвященным викарием, епископом Лужским Симеоном, которому поручено руководство строительством. В те-
чение строительного сезона 1947 г. должны будут возродиться три этажа (из 4-х) южного фасада здания. Полное восстановление будет завершено в 1948 г. Работы протекают успешно. Сейчас заканчивается ремонт 160-метрового библиотечного зала, новых шести аудиторий, ректорского кабинета и канцелярии. Вскоре будет восстановлена комната отдыха для студентов и кабинет учебных пособий. Реконструируется большая столовая академической трапезной. Благоустраивается ее кухня»31.
Если Московская, Ленинградская епархии могли позволить себе материально содержать Духовные семинарии и академии, то епархии поменьше, как, например, Пинская, довольствовались проведением краткосрочных пастырских курсов. Их открытие состоялось в городе Пинске 18 мая, а закончились они уже
4 июня 1948 г. Курсы прослушали 27 священнослужителей, из них 4 в дьяконском сане. Несмотря на кратковременность курсов, их программа была насыщенной, а занятия интенсивными: «Занятия на курсах происходили ежедневно, распадаясь на практическую и теоретическую части. Слушатели поочередно участвовали в совершении Божественной Литургии и других богослужений, церковных треб, произношении проповедей, уставном чтении и пении. Теоретическим занятиям было посвящено время между утренним и вечерним богослужением. В программу курсов входили следующие предметы: Вероучение и Нравоучение Православной Христианской Церкви, Священная История: библейская и евангельская, Православное пастырство, Литургика, Гомилетика, Церковная история: общая и отечественная, сектоведение и Конституция СССР»32.
Еще одной стойкой тенденцией развития духовного образования явилось активное участие профессорско-преподавательского состава академий и семинарий во внешнеполитической деятельности Русской православной церкви, которая, в свою очередь, была частью внешней политики Советского государства и развивалась под его контролем.
Некоторые исследователи, например, М. В. Шкаровский и Д. В. Поспеловский, считают, что поворот церковной политики Советского государства от репрессии к «терпимости» был связан с такими внешнеполитическими факторами, как Тегеранская конференция и желание «приручить» православ-
ные, католические и протестантские народы Восточной Европы33. Действительно, в послевоенный период на страницах «Журнала Московской патриархии» особенно часто рассматривались внешнеполитические вопросы. Появляется множество статей, написанных профессорами и доцентами духовных академий и семинарий. Темы их многообразны, но всех их объединяет внешнеполитическая тематика34.
Со знаменитой речи У. Черчилля в Фултоне началась «холодная» война. Западные страны бряцали ядерным оружием, которого у Советского Союза тогда не было. Поэтому все силы Московской патриархии под чутким, но незаметным руководством государства были брошены «на борьбу за мир во всем мире». Профессора и студенты духовных школ обсуждали на занятиях миролюбивые речи Патриарха Алексия I, митрополита Николая (Ярушевича), архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) и других руководителей церкви35.
Самым же большим событием церковной жизни стало Празднование 500-летия автокефалии Русской православной церкви в городе Москве 8-19 июля 1948 г. (хроника празднования была опубликована в 8 номере «Журнала Московской патриархии» на 3-5 страницах) и связанное с ним Совещание предстоятелей и представителей автокефальных православных церквей в Москве 9-17 июля 1948 г. На этом форуме Московская патриархия не только выполняла задания Советского правительства, но извлекла из него действительную пользу для всей Вселенской православной церкви. Речь идет об обличении и осуждении «ереси ересей» - экуменизма36.
Это течение после 20-х гг. XX в. получило большое распространение на Западе, благодаря щедрому финансированию и информационной поддержке врагов не только Православия, но и всего христианства. В ряде статей «Журнала Московской патриархии» давалась аргументированная и глубокая оценка экуменизма как ереси XX в., раскрывался его антихристианский характер37. Статьи эти широко обсуждались в студенческих аудиториях духовных школ. Главное же внимание уделялось разбору и изучению резолюций Совещания предстоятелей и представителей автокефальных православных церквей в Москве 9-17 июля 1948 г., опубликованных в Специальном выпуске
«Журнала Московской патриархии». Всего было принято четыре резолюции: «Ватикан и Православная Церковь», «О церковном календаре», «Об англиканской иерархии», «Экуменическое движение и Православная Церковь», которые не потеряли своего значения до сего дня38.
Круг научных интересов профессорско-преподавательского состава духовных заведений Московской патриархии в 1943-
1948 гг. XX в. был обширен. Темы статей, опубликованных в эти годы на страницах «Журнала Московской патриархии», были разнообразны и касались многих отраслей научного знания, особенно в области богословских и исторических наук. Среди научных публикаций встречаются и фундаментальные работы, и статьи, написанные «на заказ», так сказать, «на злобу дня», в угоду политическому моменту.
Для нас важно проанализировать темы научных публикаций в главном печатном органе РПЦ для того, чтобы узнать, как развивалось научное знание этого времени в духовной сфере и, естественно, напрямую связанное с ним духовное образование, так как большинство ученых являлись одновременно профессорами и преподавателями Духовных семинарий и академий. К тому же духовные школы испытывали недостаток богословской литературы, и публикации в Журнале в определенной степени его компенсировали. Так, в седьмом номере за 1945 г. «Журнала Московской патриархии» появилось сразу две антикатоличе-ские статьи: «Лжегуманизм Ватикана» профессора протоиерея Т. Попова и «Ватикан» С. М. Алфеева. Первая статья являлась просто злобным политическим памфлетом, вызванным к жизни призывом Римского папы простить немцев за бомбардировки Лондона. Автор цитирует Сталина и Эренбурга, ссылается на детские советские учебники и коммунистическую газету «Правда»39. По указанной публикации можно судить о научном уровне профессора Т. Попова, о том, чему и как он учил своих учеников, о нехристианской политической агрессии священника. Мы не оправдываем Римского папу Пия XII и Ватикан, у них была своя политическая игра, но в данной публикации наблюдается активная позиция Московской патриархии в политических делах советского государства. Что это? Давление коммунистической пар-
тии и государства на Церковь или «ревность не по разуму» самих служителей алтаря, или желание использовать внешнеполитическую ситуацию для того, чтобы вступить в богословскую полемику с многовековым противником - Ватиканом? Для ответа на эти вопросы публикаций журнала явно недостаточно. Вторая статья С. М. Алфеева - «Ватикан» -посвящена понтификату папы Льва XIII. Она написана ярким живым языком, без сносок, но с большим количеством латинских цитат. По стилю ясно, что это опубликованная лек-ция40.
Большой научной глубиной отличались работы епископа Ермогена, впоследствии ректора Московской духовной академии. В № 4 за апрель 1948 г. появляется его обширная статья «Папство и Православная церковь», где владыка, наряду с критикой папизма, не побоялся высказать невозможную в годы советской власти мысль о том, что монархическая власть - наиболее совершенная из всех властей мира: «Монархическое устройство как совершеннейшее и необходимость единой главы - от общества перенесены были на Церковь, единство которой стали понимать в смысле государственном»41.
В «Журнале Московской патриархии» появляются статьи с критикой восточных православных Церквей-Сестер. Так, профессор С. Троицкий в своей обширной статье «Где и в чем главная опасность?» подробно разбирает статью греческого митрополита Хризостома «Две главные опасности» из официального печатного органа Элладской церкви - газеты «Екклисиа». Греческий митрополит в своей статье без обиняков заявил: «Православная греческая церковь, которую составляют Православные греческие патриархии и другие автокефальные греческие церкви, имеет своим врагом не только папизм и Западную католическую церковь, но и славянство и славянские православные Церкви под покровительством Русской патриархии, которые теперь находятся под коммунистическим режимом. Они стремятся помрачить славу Вселенской Патриархии и поставить Русского Патриарха Алексия на то видное место, которое в течение веков занимает, по постановлениям Вселенских Соборов, Вселенская патриархия»42.
Необходимо отметить, что профессор С. Троицкий полемизирует с греческим автором очень мягко и осторожно, бережно сохра-
няя добрые отношения, которые сложились между Элладской и Русской церквями на протяжении веков. В то же время С. Троицкий очень аргументированно доказывает, что врагом Православных Церквей-Сестер является католицизм, а также дух гордыни и политики, мешающий единству Православия43.
Апофеозом подобострастия и заискивания перед советскими властями звучит политическая статья священника М. Зернова «Кровавое воскресение», опубликованная в № 1 за 1945 г. Эта злобная инсинуация на царскую власть и трагические события 1905 г. была, скорее, исключением, чем правилом для самого тона публикаций «Журнала Московской патриархии». У нас нет данных, что иерей М. Зернов являлся преподавателем духовных школ, но определенное влияние на учащих и учащихся духовных учебных заве-
44
дений эта статья оказала44.
Отдельным блоком можно выделить статьи преподавателей духовных школ, освещающие богословские основания православных праздников, памятных событий Русской православной церкви.
Примером таких статей служат работы Н. Д. Успенского «Святая Четыредесятица»45, Т. М. Богословского «Иерусалимская икона Божией Матери»46. Эти работы преподавателей духовных школ менее всего политизированы, на них почивает «дух мирен и благо-действенен».
В заключение необходимо отметить, что в условиях нехватки богословской церковной литературы и информации «Журнал Московской патриархии» внимательно изучался и обсуждался в духовных школах Русской православной церкви, а зачастую служил источником знаний и формировал мировоззрение будущих пастырей РПЦ.
На страницах «Журнала Московской патриархии» в рассматриваемый период освещались трудные, а зачастую трагичные события восстановления из пепла духовных школ Православной церкви, собирания из разоренной страны (часто из тюрем и лагерей) кадров профессорско-преподавательского состава и самих учащихся, для которых само обучение в духовных школах было сродни подвигу ис-поведничества.
Действительно, православные духовные школы всех степеней, от краткосрочных курсов до Духовных семинарий и академий, открывались в различных районах СССР, что
нашло отражение на страницах «Журнала Московской патриархии».
В то же время необходимо отметить, что мы не можем судить обо всех нюансах церковной политики государства только по публикациям журнала, сотрудники которого были лишены возможности критики государственных установлений, а по реалиям того времени даже и не мыслили об этом. В журнале описывается радужная и гармоничная симфония Церкви и государства в отношении развития православного духовного образования, хотя достижения современной отечественной историографии доказывают, что это было далеко не так.
В послевоенный период, как это видно из публикаций журнала, духовные школы, их преподаватели и студенты все более активно вовлекались в события внутренней и внешней политики государства, становились невольными её проводниками. И в то же время священноначалие Церкви мудро использовало и внутриполитические, и внешнеполитические события для воспитания студентов духовных школ в духе истинного Православия и благочестия как неутомимых борцов с ересями и нестроениями современного мира.
Примечания
1 Алексеев, В. А. Неожиданный диалог // Агитатор. 1989. № 6; Одинцов, М. И. : 1) Хождение по мукам // Наука и религия. 1990. № 8; 2) Русская православная церковь в ХХ веке : история, взаимоотношения с государством и обществом. М., 2002; 3) Власть и религия в годы войны. Государство и религиозные организации в СССР в годы Великой Отечественной войны. М., 2005; Поспеловский, Д. В. Русская православная церковь в ХХ веке. М., 1995; Цыпин, В., протоиерей. История Русской церкви. 1917-1997. М., 1997; Чума-ченко, Т. А. Государство, православная церковь, верующие 1941-1961 гг. М., 1999; Якунин, В. Н. Положение и деятельность Русской православной церкви в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг. Самара, 2001; Шкаровский, М. В. Русская православная церковь в ХХ веке. М., 2011.
2 Чумаченко, Т. А. Государство, православная церковь, верующие... С. 20.
3 См.: Цыпин, В. История Русской православной церкви. 1917-1990. М., 1994. С. 95, 104, 106; Гордиенко, Н. С. Современное русское
православие. Л., 1987. С. 67.
4 См.: Цыпин, В. История Русской православной церкви... С. 107; Одинцов, М. И. Хождение по мукам. С. 19.
5 Алексеев, В. А. Неожиданный диалог. С. 4144; Одинцов, М. И. Другого раза не было // Атеист. чтения. 1989. Вып. 19.
6 Митрополит Николай (Ярушевич). На приеме у И. В. Сталина // Журн. Моск. патриархии. 1945. № 5. С. 25-26.
7 Цит. по: Архиепископ Григорий (Чуков). Учреждение духовно-учебных заведений // Журн. Моск. патриархии. 1943. № 3. С. 22-24.
8 Там же. С. 23.
9 Цит. по: Митрополит Николай (Ярушевич). На приеме у И. В. Сталина. С. 26.
10 Шаповалова, А. Архиепископ Псковский и Порховский Григорий // Журн. Моск. патриархии. 1945. № 7. С. 36-43.
11 См., например: Ведерников, А. В. Профессор-протоиерей Н. В. Чепурин // Журн. Моск. патриархии. 1947. № 3. С. 17.
12 См., например: Алфеев, С. М. Ватикан // Журн. Моск. патриархии. 1945. № 7. С. 21-32.
13 Журн. Моск. патриархии. 1943. № 4.
14 Монахов, М. Открытие Одесских Пастырско-Богословских курсов // Журн. Моск. патриархии. 1945. № 10. С. 27.
15 Там же. С. 28.
16 Из жизни духовной школы // Журн. Моск. патриархии. 1945. № 11. С. 22.
17 Там же. С. 23.
18 Савинский, С. Из жизни духовной школы // Журн. Моск. патриархии. 1946. № 7. С. 5.
19 Савинский, С. Торжество освящения храма в Богословском институте // Журн. Моск. патриархии. 1946. № 1. С. 18.
20 Шишкин, А. Открытие Богословско-пастырских курсов в Ленинграде // Журн. Моск. патриархии. 1946. № 1. С. 41.
21 Начало учебного года в Московских Богословских школах // Журн. Моск. патриархии.
1946. № 10. С. 3.
22 Там же. С. 4.
23 Торжество открытия Ленинградской духовной академии и Духовной семинарии // Журн. Моск. патриархии. 1946. № 10. С. 6.
24 Там же. С. 8.
25 Савинский, С. Из жизни духовной школы. Зимние каникулы // Журн. Моск. патриархии.
1947. № 2. С. 9.
26 Правила приема в Московскую духовную академию на 1947-1948 учебный год // Журн. Моск. патриархии. 1947. № 3. С. 60-61.
27 Личный архив автора.
28 Личный архив автора.
29 Афонский, С. Открытие Киевской духовной семинарии // Журн. Моск. патриархии.
1947. № 6. С. 7.
30 Московские православные духовные академия и семинария в 1946-47 учебном году // Журн. Моск. патриархии. 1947. № 7. С. 25.
31 Цит. по: Начало учебного года в Ленинградской духовной академии // Журн. Моск. патриархии. 1947. № 7. С. 47.
32 Цит. по: Комар, К. Из Пинской епархии // Журн. Моск. патриархии. 1948. № 7. С. 7071.
33 Шкаровский, М. В. Русская православная церковь в 1943-1957 годах // Вопр. истории. 1995. № 8. С. 36-41; Поспеловский, Д. В. Русская православная церковь в XX веке. М., 1995. С. 192-193.
34 См., например: Троицкий, С. О границах распространения права власти Константинопольской патриархии на «диаспору» // Журн. Моск. патриархии. 1947. № 11. С. 34-45; Там же. 1947. № 12. С. 31-44.
35 Журн. Моск. патриархии. 1948. № 1. С. 6164.
36 Епископ Ермоген. Папство и Православная церковь // Журн. Моск. патриархии. 1948. № 4. С. 29-38; Резолюция по вопросу «Ватикан и Православная церковь» // Журн. Моск. патриархии. 1948. Спец. вып. С. 3, 26.
37 Резолюция по вопросу «Экуменическое движение и Православная церковь» // Журн. Моск. патриархии. 1948. Спец. вып. С. 27.
38 Резолюции // Журн. Моск. патриархии.
1948. Спец. вып. С. 3-27.
39 Попов, Т. Лжегуманизм Ватикана // Журн. Моск. патриархии. 1945. № 7. С. 34-45.
40 Алфеев, С. М. Ватикан // Журн. Моск. патриархии. 1945. № 7. С. 21-32.
41 Цит. по: Епископ Ермоген. Папство и Православная церковь. С. 30.
42 Цит. по: Троицкий, С. Где и в чем настоящая опасность? // Журн. Моск. патриархии.
1947. № 12. С. 31.
43 Там же. С. 44.
44 Зернов, М. Кровавое воскресение // Журн. Моск. патриархии. 1945. № 1. С. 24-25.
45 Успенский, Н. Д. Святая Четыредесятица // Журн. Моск. патриархии. 1945. № 3. С. 33-38.
46 Богословский, Т. М. Иерусалимская икона Божией Матери // Журн. Моск. патриархии. 1945. № 3. С. 64-66.
