CC BY
73
2005
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
История
Выпуск 5
ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ СОЮЗ ИТАЛИОТОВ В СЕРЕДИНЕ IV ВЕКА ДО Н. Э.
Д.В.Бубнов
Пермский государственный университет, 614990, Пермь, ул.Букирева, 15
Предпринята попытка проанализировать политическое состояние союза италиотов и выявить особенности его эволюции в середине IV в. до н. э.
Существование союза италиотов - военно-политического объединения греческих полисов Южной Италии - многократно засвидетельствовано письменными источниками1 . Однако данные об истории этого союза, представленные в дошедших до нас свидетельствах, существенно различаются объемом информации.
Главным источником по истории союза италиотов выступает, безусловно, «Историческая библиотека» Диодора Сицилийского, в четырнадцатой и пятнадцатой книгах которой достаточно места уделено описанию формирования и ранней истории этого объединения. События, связанные с историей союза, излагаются в следующих главах: XIV, 91, 1 - возникновение симмахии для борьбы против Дионисия Старшего и лука-нов и учреждение союзного совета - синедриона в 393 г. до н. э.2; XIV, 100, 1-5 - нападение войск Дионисия Старшего на Регий, оказание помощи атакованным со стороны союзников-италиотов и соглашение Дионисия с луканами в 390 г. до н. э.; XIV, 101, 1-4 -102, 1-3 - война жителей Фурий с лукана-ми, заключение мира с луканами при посредстве брата Дионисия Старшего Лептина, разрушившее расчеты Дионисия на легкое подчинение Италии и италиотов, ослабленных войной против луканов, в том же году; XIV, 103, 1-105, 4 - экспедиция Дионисия Старшего в Италию, осада Кавлонии, битва при Элепоре и поражение италиотов, заключение мирных договоров между Дионисием и большинством эллинских полисов Италии на условиях автономии италиотов в 389 г. до н. э.; XIV, 106, 1-3 - договор Дионисия с Ре-гием, захват Кавлонии, переселение ее жителей в Сиракузы на правах граждан и передача бывшей территории кавлониатов Ло-крам в том же году; XIV, 107, 2-5 - разру-
шение Гиппония в 388 г. до н. э., ссора Дионисия с регийцами; XIV, 108, 1-6 - начало осады Регия Дионисием в том же году; XIV, 111, 1-4 - 113, 1 - завершение одиннадцатимесячной осады Регия; XV, 15, 2 - заключение военного союза между карфагенянами и италиотами для совместных действий против Дионисия Старшего; XV, 24, 1 - восстановление карфагенянами Гиппония в 379 г. до н. э.
Свидетельства Диодора подтверждаются и в некоторых случаях дополняются данными других античных авторов (Дионисия Галикарнасского, Полиена и прочих). Так, благодаря Дионисию Галикарнасскому (XX, 7, 3), Титу Ливию (XXIV, 3, 8) и Юс-тину (XX, 5, 1-3) становится известно о захвате Дионисием Старшим Кротона, а в одном из рассказов Элиана (Var. hist. XII, 61) упоминается о неудачном нападении сицилийского тирана на Фурии. Оба эти события пропущены в тексте «Исторической библиотеки». Однако никакой другой источник не предлагает такого целостного, последовательного, имеющего хронологические привязки описания событий в первые годы существования союза греческих полисов Южной Италии.
Таким образом, в повествовании Дио-дора Сицилийского если и не раскрывается собственно история союза италиотов во всей полноте, то систематически фиксируются отдельные ее сюжеты. Внимание Диодора привлекают события, совершившиеся в Южной Италии на протяжении всего пятнадцати лет, с 393 по 379 г. до н. э., причем прямо упоминаются события только пяти лет - 393, 390, 389, 388, 379 гг. до н. э. Отчасти объяснить это обстоятельство можно, если обратиться к проблеме источников Диодора. Вопрос об источниках, к которым
© Д.В.Бубнов, 2005
восходят конкретные сообщения Диодора, решается по-разному3, но в целом согласно распространенному среди исследователей представлению сведения сицилийского историка почерпнуты в произведениях Тимея и Эфора4, рассказы которых в свою очередь восходят к почти полностью утраченному историческому труду Филиста, современника и участника многих названных событий5. Однако Филист, несмотря на свою приверженность тирании, нашедшую отражение и в его сочинении, был изгнан Дионисием Старшим в 386 г. до н. э. (Diod. XV, 7. 3-4) или, если верна синхронизация его изгнания с олимпийскими играми, в 388 г. до н. э.6 и большую часть своего труда написал в изгнании (Plut. Dion. 11)7. Будучи далек в этот период жизни от политической деятельности и источников информации, Филист оказался менее чем когда-либо осведомлен о ходе событий в Южной Италии, после того как покинул Сиракузы и Фурии, где жил, по-видимому, некоторое время (о пребывании Филиста в Фуриях сообщает Диодор - Diod. XV, 7, 4). Этим, вероятно, объясняется то, что после 388 г. до н. э. - возможной даты его изгнания - речь заходит о событиях в Южной Италии, происшедших только в 379 г. до н. э., тогда как сюжеты, связанные с историей союза италиотов более раннего времени, встречаются гораздо чаще8.
После упоминания о событиях 379 г. до н. э. в изложении истории союза италио-тов у Диодора возникает пробел в три четверти века, и следующее сообщение, которое может расцениваться как свидетельство существовани лиги, касается деятельности спартанского царевича Клеонима, совершившего в конце IV в. до н. э. по приглашению жителей Тарента экспедицию в Южную Италию, где он возглавил силы греческих полисов в борьбе с местными народами, но позже был смещен союзниками с этого поста (Diod. XX, 105, под 303 г. до н. э.9: tovs
о \ / \ w ч \
oe lapavti vous Kai Twqv a^AAwv Tiva s ... arjfeoTrjKe'vai).
Сам союз в тексте прямо не упомянут, но Twrjv a-qAAwv Tiva^s можно отождествить с теми эллинами Италии, о которых Диодор упоминает в предыдущей главе (XX, 104) и которые предоставили спартанцу значительные военные контингенты и, кроме того, обладали правом сместить стратега, командующего объединенной армией. Последнее
обстоятельство позволяет предположить существование публично-правовых норм, регулировавших отношения между спартанским царевичем и италиотами на уровне военно-политического объединения в рамках Южной Италии, в состав которого входили не только жители Тарента и других греческих полисов, но и южноиталийский народ мессапов (Diod. XX, 104). Можно думать, что тарентинцы, обратившись к Спарте с просьбой прислать стратега и оказать военную помощь (Diod. XX, 104: Tap-avTirvoi ... erce'pemyav ppeo/3euTa''s eiys T-qv Spa'ptrv, aiyTOu'¡mevoi fior'Oeiav Kai' OTpaTryo'v KAewvumov), оговорили правовое положение приглашенного полководца как официального лица, которое должно возгла-
10 п
вить военные действия . По-видимому, как и в случае с Пирром несколькими десятилетиями позже (Plut. Pyrrh. 13), тарентинцы со своей стороны должны были предоставить в распоряжение Клеонима деньги и войска, причем не только свои, но и союзников. Таким образом, Клеоним в качестве стратега с фиксированным кругом обязанностей и полномочий возглавил объединенное войско полисов италиотов и их союзников, собранное для борьбы с луканами11, но именно такую цель и ставили перед собой италийские греки, учреждая свою симмахию (XIV, 91, 1). Все это - приглашение полководца со строго определенными в межгосударственном договоре функциями, формирование общего войска греков-италиотов по обязательству перед приглашенным стратегом, общая цель (борьба с варварами) - и позволяет предполагать в возглавляемом Клеони-мом объединении союз италиотов.
Отсутствие в «Исторической библиотеке» данных по истории союза италиотов в период между 379 и 303-302 гг. до н. э. не может быть, конечно, объяснено только состоянием исторической традиции, использованной историком из Агирия12. Диодора привлекали в первую очередь более грандиозные исторические события, происходившие в одно время с существованием союза: крушение спартанской гегемонии, расцвет и падение державы Дионисиев, возникновение македонского государства и его развитие при Филиппе II; они и послужили центральными сюжетами отдельных книг его сочинения. Стоит вспомнить, что к истории ита-лиотов сицилийский историк обращался только в контексте деятельности Дионисия
Старшего. Возможно, впрочем, и еще одно объяснение того, что союз италиотов исчезает со страниц труда Диодора, - в указанный промежуток времени союз италиотов утратил прежнее единство или даже вовсе перестал существовать.
В рассматриваемый период указанные
источники зафиксировали только отдельные
политические институты союза италиотов,
что и позволяет предполагать формальное
существование этого объединения, однако
данных о деятельности союза как единого
политического организма в эту эпоху нет. В
частности, словарь Суды (s. v. ,ApXv'ras)
сообщает, что знаменитый пифагореец Ар-
хит избирался согражданами и соседними / »/ \ ? »/ \ / греками (тш^п pepc erjKei^vov to v to pov
äEWh'vwv) стратегом-автократором и долгое время стоял во главе союза италиотов. Примечательно, что Суда в отличие от Диодора называет союз не avmmaXi'a, а Koivo'v Twrjv altaliwtwyv. Большинство исследователей приурочивают период расцвета политической деятельности Архита, в который он семикратно избирался стратегом (Diog. Laërt. VIII, 79), к 367-361 гг. до н.э.13 По-видимому, к этому же времени следует отнести и ситуацию, описанную у Суды.
Следующее известие принадлежит Страбону. Он сообщает о переносе Александром Молосским общесоюзного собрания из Гераклеи, колонии Тарента, в специально созданное укрепление на реке Ака-ландре (Strabo. VI, 3, 4. C. 280: àAÀe'cavSpo? ... erKeÀeve те Katav toV àAka'ÀavSpov po-Tamo'v Tei£i'Z,eiv to'pov, orjpov eraoivto aip av'vodoi). Италийская экспедиция Александра приходится на 334-331/330 гг. до н. э. , а реорганизация союза, которую он пытался провести, может относиться ко второму этапу его пребывания в Великой Греции - 332 -330 гг. до н. э.
Наконец, о сохранении союза италио-тов позволяет судить уже разбиравшееся сообщение Диодора об экспедиции спартанца Клеонима в 303 - 302 гг. до н. э.
Приведенные свидетельства дают возможность ограничить отрезок времени, относительно которого не осталось сведений, касающихся существования союза италио-тов, и выделить в нем два почти одинаковых по продолжительности периода: от Архита до Александра Молосского и от Александра до Клеонима. Можно ли утверждать, что
союз италиотов сохранялся в эти «темные» годы? Если в границах первого из указанных периодов этот вопрос в известных мне трудах специально не рассматривается, то относительно второго мнения исследователей разделились: М. Ломбардо отмечает, что после экспедиции Александра Молосского в источниках исчезают упоминания о существовании союза италиотов15, а Дж. Де Сенси Сестито, Дж. Урсо и М. Интриери придер-
16 тг
живаются противоположного мнения . Поэтому мне хотелось бы обратиться к анализу состояния лиги именно в первый из названных промежутков времени, в середине IV в. до н. э.
В источниках, как уже отмечалось, обнаружены разные определения того типа союза, который представляло собой объединение италиотов: Диодор считает его сим-махией (XIV, 91, 1), а Суда определяет как Koivo'v (s. v. 'ApÇvTas). Последнее понятие имеет чрезвычайно широкий спектр значений в публично-правовой лексике греков и может применяться по отношению к самым разным этническим и политическим образованиям, от племенного союза до федеративного государства17. Подобные противоречия в понимании древними авторами сущности объединения италиотов, а также полное отсутствие документальных данных, отражающих механизмы функционирования ли-ги18, вынуждают исследователей по-разному трактовать характер этого объединения, принципы, на которых оно строилось, и его эволюцию. Нередко, впрочем, особенно в работах общего характера, авторы ограничиваются тем, что определяют союз италио-тов как конфедерацию19, считая, по-видимому, его характерными чертами слабость центральных органов союза и политическую самостоятельность его членов. Так, К. Ю. Белох, одним из первых обратив внимание на характер объединения италиотов, подчеркивал именно отсутствие в нем органов центральной власти, помимо собрания делегатов городов в общесоюзном святилище, и ограничения самостоятельности полисов-членов, кроме обязанности взаимной военной поддержки в случае возникновения внешней угрозы20.
Однако в более новых работах проявляется тенденция анализировать эволюцию союза италиотов, фиксируя важнейшие ее этапы.
Например, Ф. Уолбэнк высказывал мнение о том, что союз первоначально сложился как конфедерация трех ахейских полисов - Кротона, Кавлонии и Сибариса (см.: Polyb. II, 39, 6; ср.: Strabo. VIII, 7, 1. C. 384), к которой впоследствии присоединились другие города италиотов21. После поражения, нанесенного союзникам Дионисием Старшим, конфедерация, основанная на ахейской модели, прекратила свое сущест-вование22. К сожалению, автор не указывает, какова была новая модель объединения италиотов, но для него очевиден рубеж, которым стала в истории союза италиотов битва при Элепоре в 389 г. до н. э., уничтожившая господство Кротона в Южной Италии.
К.Ф. Штроекер находил, что союз Кротона, Кавлонии и Сибариса представлял собой симмахию, расширение которой за счет прочих полисов италиотов было вызвано усилением внешнего давления со стороны луканов, а затем и Дионисия Старшего. Новое, расширенное объединение сохранило характер военного союза23.
Дж.А.О. Ларсен выразил мнение, во многом близкое к точке зрения Ф. Уолбэнка. Он точно так же полагал, что первоначальную Ахейскую конфедерацию, возникшую из союза Кротона, Кавлонии и Сибариса и разрушенную действиями варваров Италии и Дионисия Старшего, сменила конфедерация италиотов, основанная на новых взаимных соглашениях24. Дж.А.О. Ларсен склонялся к мысли о том, что полисы италиотов в период существования Ахейской конфедерации создали объединение, особенности которого позволяют определить его не просто как военный союз суверенных политических единиц, но как новую политическую единицу - федерацию, «вполне развившееся» федеративное государство25.
Ф. Сартори расценивал объединение ахейских колоний в Южной Италии как «новый шаг, ведущий к разрушению традиционного полиса», связывая тем самым явления социально-политической истории Великой Греции с представлением о кризисе классического греческого полиса26. Этот исследователь также подчеркивал, что процесс перестройки союза начался под влиянием внешних обстоятельств и привел к расширению политического объединения италиотов за счет новых греческих городов27. Ф. Сартори рассматривал лигу италиотов
как конфедерацию, отмечая, что полисный партикуляризм стал преградой на пути объединения эллинов и образования государства в подлинном смысле слова28. Следовательно, для Ф. Сартори переход от объединения ахейских полисов к более широкому союзу италиотов не связан с изменением характера объединения. В обоих случаях можно говорить, по мнению исследователя, о конфедерации полисов.
В новейших трудах по истории федеративного движения в Южной Италии сохраняется возникший в предшествующие десятилетия интерес к анализу эволюции политического объединения италиотов и выявлению сущности союзных отношений на отдельных этапах его развития. Дж.Де Сенси Сестито отмечала, что помещенные под 393 и 390 гг. до н. э. сообщения Диодора (XIV, 91, 1; 101, 1) о создании союза италио-тов свидетельствуют о превращении прежнего, федеративного, объединения ахейских городов в симмахию, военный союз с низкой степенью централизации и широкой автономией полисов. Реорганизация лиги заключалась прежде всего в том, что на смену общим для всех членов первоначального объединения законам и обычаям, заимствованным, по свидетельству Полибия (II, 39, 6), у ахейцев Пелопоннеса, пришли договоры, определявшие взаимоотношения полисов, входивших в состав нового союза29. Как явствует из слов Диодора (XIV, 101, 1), главным в содержании этих соглашений стал принцип военной взаимопомощи в случае внешней угрозы, направленной против одного из участников симмахии. Кроме того, в обновленном союзе италиотов ахейского Зевса в качестве божества-покровителя сменила Гера Лакиния, почитавшаяся с военными атрибутами, что, по мнению Дж. Де Сенси Сестито30, соответствовало характеру нового объединения, а святилище богини приняло на себя функции союзного центра, своеобразной столицы лиги. Произошли изменения и в функционировании союзных органов31. Наконец, сам союз расширился, поскольку под влиянием военно-политической ситуации в Южной Италии многие полисы постепенно входили в его состав32. Схожее воззрение на эволюцию союза италиотов выразил Дж. Урсо. В связи с деятельностью в Италии Александра Мо-лосского итальянский историк отмечал, что
объединение италиотов к этому времени уже утратило характер кыпо\ (федеративного государства) и превратилось в симма-
33
хию .
Такая концепция развития союза италиотов, предложенная итальянскими учеными, выглядит привлекательной в силу того, что является результатом синтеза отдельных особенностей федерального движения греков Южной Италии, выявленных ан-тиковедами в предшествующие десятилетия, в стройную систему, позволяющую выделить этапы эволюции лиги италиотов на протяжении всего ее существования, соотнося их содержание с теоретическими представлениями о том или ином типе федеративных объединений в древности. Однако представленная Дж. Де Сенси Сестито картина развития объединения греков-италиотов явно противоречит указанию словаря Суды, согласно которому союз южноиталийских полисов времени Архита определяется именно как ко1по\п. Но придавать этому факту роль решающего контраргумента воззрениям Дж. Де Сенси Сестито и Дж. Урсо, по-видимому, не следует34 ввиду известной нечеткости греческих понятий, связанных с объединениями полисов: у Суды речь могла идти о союзе вообще, а не о конкретном типе федерации.
Наконец, особого упоминания заслуживает версия К. Банека, который считает, что вокруг святилища Геры Лакинии в VII-VI вв. до н. э. сложилась амфиктиония. Позже, с ростом луканской угрозы, произошло объединение полисов в оборонительный союз, избравший своим центром Лакиний. Ла-кинская амфиктиония расширилась за счет инкорпорирования новых греческих городов в ее состав и от решения культовых задач перешла к решению задач военно-политических. Однако после разгрома лиги в битве при Элепоре и захвата Кротона вместе со святилищем Геры Дионисием Старшим это объединение утрачивает политические амбиции и в дальнейшем существует только как религиозное35.
Таким образом, независимо от определения сущности Ахейской лиги на ранней стадии ее существования исследователи единодушны в мнении о том, что в начале IV в. до н. э. характер объединения италиотов изменился, приобретя черты симмахии. Ключевым принципом его стала, судя по словам
Диодора (Diod. XIV, 101, 1), военная взаимопомощь членов лиги в случае нападения извне. Следовательно, именно отражение реализации этого принципа в источниках должно дать основание решать, существовал ли союз италиотов в тот или иной период времени.
Как известно, объединение южноиталийских полисов испытало кризис в связи с понесенным от Дионисия Старшего сокрушительным поражением. После битвы при Элепоре в 389 г. до н. э. сиракузский тиран захватил часть полисов, входивших в союз, а с остальными заключил договоры, предоставив грекам автономию. Иными словами, союз был фактически распущен36. Некоторые исследователи полагают, что лига продолжала существовать и позже, попав под влияние карфагенян37. Но все единодушны в мнении о том, что союз возродился впоследствии под гегемонией Тарента, хотя механизм этого процесса остается неясным. Есть ли основания считать, что в новых условиях объединение италиотов функционировало в соответствии с тем же принципом, который может быть условно определен как «коллективная безопасность»?
К сожалению, состояние источников не позволяет решить этот вопрос исчерпывающим образом. В качестве аргумента в пользу того, что союз во главе с Тарентом опирался на тот же принцип военной взаимопомощи, можно привести рассказ Ливия об отношениях между тарентинцами и жителями Неаполя в 20-х гг. IV в. до н. э. (Liv. VIII, 25, 7-8; 27, 2)38. Римский историк сообщает, что Тарент отправил вспомогательный отряд грекам Неаполя, подчеркивая при этом осознание обоими городами общности происхождения (Greci Grecos ... expectabant - VIII, 25, 7-8). Примечательно, что тарен-тинцы оказали помощь Неаполю в расчете на взаимность (spe auxilii - VIII, 27, 2) и пришли в ярость, узнав о соглашении, заключенном их союзниками с римлянами. В описанной ситуации, как представляется, отражен тот же принцип военной поддержки, положенный в основу союза италиотов. Использование указанного принципа в та-рентино-неаполитанских контактах 326 г. до н.э. позволяет предположить, что он не утратил своего значения и в возрожденной под гегемонией Тарента лиге италиотов.
Итак, после реорганизации объединения италиотов в начале IV в. до н. э., насколько можно судить, ключевым принципом существования союза - хотя, вероятно, не единственным - стала взаимная военная поддержка его членов в случае возникновения внешней угрозы. Этот принцип сохранился и после катастрофического для ита-лиотов и их лиги поражения, понесенного от Дионисия Старшего в 388 г. до н. э., и последовавшего несколько лет спустя падения Кротона, политического и религиозного центра союза. Данное обстоятельство позволяет предположить, что характер объединения южноиталийских полисов оставался неизменным на протяжении всей его истории в IV в. до н. э., но такое предположение не исключает, конечно, возможности изменения сущности лиги италиотов, которое могло быть результатом использования важнейшего принципа, положенного в основу союза благодаря системе межполисных договоров, государством-гегемоном в своих интересах. В середине IV в. до н. э. таким гегемоном был Тарент, и положение дел в объединении италийских полисов во главе с Тарентом заслуживает особого внимания.
Война с Дионисием в 389 и 379 гг. до
39
н.э. , как уже отмечалось, привела к тому, что союз италиотов лишился значительного числа своих членов: в руках сиракузского тирана последовательно оказались Кавло-ния, Гиппоний, Регий, Кротон - наиболее значительные города, участвовавшие в объединении, а еще городок Скиллетий в кро-тонской области, специально упоминаемый Страбоном (VI, 1, 10. C. 261)40. Необходимо выяснить, какова дальнейшая судьба этих полисов и как строились их отношения с союзом италиотов, обратившись для этого в первую очередь к свидетельствам письменных источников.
Регий оставался под контролем сира-кузских тиранов вплоть до 351 г. до н. э., когда, по сообщению Диодора (XVI, 45, 9), Каллипп изгнал из города сторожевой отряд Дионисия и вернул жителям автономию (ToifjS de' pPhgi'vois Trfv avytovomi'av aypeKaTe' atraav)41. Однако из слов Плутарха, описывавшего те же события, следует, что Каллипп с войском наемников какое-то время оставался в Регии и в конце концов был убит своими подчиненными ( (... pPr'giov Kate'aXev. ,EKei Se' ÀvppwfjS
ppa ttwv kai kakwfjS diarpe'fwv tov's jiadofo'povs, vppo' Aepti'vov kai По-lupe pcpvTos a*qv$pe'dr - Plut. Dion. 58, 5-6). Возможно, освободив город от воинов Дионисия, он попытался взять полис регийцев под свой контроль. Во всяком случае, по мнению Х. Д. Вестлейка, целью походов Каллиппа против Катаны и Мессаны было расширение подвластной ему в качестве правителя Сиракуз территории42. Можно предположить, что такое же намерение существовало у него и в отношении Регия.
Вновь упоминание о событиях, связанных с Регием, появляется на страницах труда Диодора и датируется шестью годами позднее - 345 г. до н. э. (Diod. XVI, 66, 6). Сицилийский историк в этом отрывке рассказывает, что Тимолеонт вопреки предложению карфагенской делегации не высаживаться на Сицилии и не начинать войну продолжал свой поход и отправился из Мета-понта, где повстречался с карфагенскими послами, в Регий, поскольку жители этого города звали его к себе, обещая заключить с ним военный союз (e-qpikalovjevwv avrfto'v Twrjv aPrjyi'vwv kai avjjaXr'aeiv erjpayyeXXoje'vwv). К сожалению, неизвестны ни цели, ни взаимные обязательства предполагаемых союзников, ни какие-либо иные детали этого соглашения. Хотели ре-гийцы только оказать помощь Тимолеонту в его сицилийском походе или же рассчитывали на услуги со стороны коринфян в борьбе с италийскими народами? Возможно, речь идет о начальной стадии организации той симмахии, которая в конце концов содействовала коринфскому стратегу в его победе над карфагенянами43 и о вступлении в состав которой новых городов неоднократно сообщает Диодор (Diod. XVI, 69, 3; 73, 2; 78, 1-2; 82, 4). Если это предположение верно, то необходимо, по-видимому, исключить регийцев из числа участников объединения италиотов, ведь трудно представить, чтобы Регий, будучи членом союза италиотов, стал заключать новое военное соглашение. Возможно, военный союз с коринфским полководцем представлялся регийцам, которых связывали тесные отношения с родственными им по происхождению халкидски-ми полисами Сицилии, более выгодным, чем помощь далекого Тарента, особенно в ситуации, когда касавшиеся их события разворачивались в непосредственной близости от Регия.
Еще одно упоминание, важное для решения вопроса о членстве Регия в союзе италиотов, встречается у Диодора в связи с историей Агафокла. Автор «Исторической библиотеки» сообщает, что Агафокл после того, как его изгнали из Тарента, собрал по Италии беглецов, с которыми пришел на помощь регийцам, боровшимся против си-ракузян (Diod. XIX, 4, 2). Описанные события относятся к 20-м гг. IV в. до н. э. и, следовательно, выходят за хронологические рамки разбираемого вопроса. Однако важность информации, которую содержит отрывок, позволяет, как кажется, включить ее в подборку значимых для исследования фактов. Очевидно, что жители Регия вели эту войну совершенно самостоятельно, и единственным, кто оказал им помощь, был сира-кузский изгнанник Агафокл. Поэтому можно предположить, что принцип коллективной военной взаимопомощи союза италио-тов не распространялся на Регий и, следовательно, этот город к этому времени не входил в состав политического объединения южноиталийских полисов.
Таким образом, даже освободившись от прямого контроля сиракузских тиранов, Регий по-прежнему сохранял тесные политические и иные связи с Сицилией и оставался в зоне влияния Сиракуз. Сокращение числа членов лиги италиотов и, как следствие этого, ее политическое и военное ослабление привели к тому, что регийцы не обнаружили заинтересованности в восстановлении своего членства в объединении южноиталийских полисов и все свои интересы и надежды связывали с сицилийскими греками.
Другой крупный полис Великой Греции - Кротон, согласно указанию Дионисия Галикарнасского, находился под властью Дионисия Старшего двенадцать лет (Dion. Hal. XX, 7, 3). К сожалению, дальнейшая история города в интересующем нас аспекте остается неясной вплоть до конца 20-х гг. IV в. до н. э. В это время жители Кротона обратились с просьбой к сиракузянам оказать им военную помощь в борьбе против италийской народности бруттиев, осаждавших город (Diod. XIX, 3, 3). Как можно видеть, полис кротониатов в ту пору находился скорее в сфере влияния Сиракуз и рассчитывал на помощь сицилийских греков, несомненно, с
большим основанием, чем на поддержку со стороны союза италиотов.
Дальнейшее изложение событий Дио-дором укрепляет нас в этом мнении: историк из Агирия свидетельствует, что часть граждан, которая была дружественна олигархической группировке Гераклида и Сосистрата в Сиракузах, оказалась изгнанной из Кротона при демократическом режиме и, найдя убежище в Фуриях, вела войну против остальных кротониатов (Diod. XIX, 10, 3-4, где события датируются 317 г. до н. э.)44. Этот отрывок прежде всего демонстрирует тесную политическую связь Сиракуз и Кротона. Возможно, что непосредственно поддерживаемая Сосистратом и Гераклидом близкая им олигархическая партия какое-то время находилась у власти в Кротоне, пока не была свергнута и изгнана восстановленной демо-кратией45. Кроме того, указание источника на поддержку изгнанников-олигархов фу-рийцами также можно рассматривать как аргумент против участия Кротона в союзе италиотов: ведь Фурии, несомненно, являвшиеся членом этого объединения, едва ли оказали поддержку изгнанникам из союзного полиса. В связи со сказанным стоит вспомнить, что Агафокл, бежав из Кротона после неудачной попытки овладеть городом, укрылся в Таренте, главе лиги италиотов (Diod. XIX, 4, 1). Это обстоятельство также, как представляется, говорит в пользу отсутствия союзнических отношений между та-рентинцами и кротониатами.
Еще позднее, в конце IV или в начале III в. до н. э., в Кротоне устанавливается тиранический режим некоего Менедема, которого впоследствии изгнал Агафокл, овладев городом (Diod. XXI, fr.4). Трудно ожидать, что город с тираническим правлением даже в конце IV в. до н. э. мог выступать в качестве партнера в союзе независимых полисов. В подтверждение невероятности такой ситуации можно сослаться на пример Клеони-ма, который, как уже отмечалось, возглавив союз италиотов, декларировал намерение бороться против тирании Агафокла за автономию сицилийских полисов(Diod. XX, 104, 4). Еще ранее тарентинцы предоставили свои корабли спартанскому кондотьеру Ак-ротату, также выступавшему против этого сиракузского правителя (Diod. XIX, 70, 8; 71, 1). Таким образом, и Тарент, и возглавляемое им объединение в последние десяти-
летия IV в. до н. э. обнаруживали явные антитиранические настроения, что, конечно, не допускало возможности участия в союзе кротонского правителя, которого, по словам Диодора, связывала с Агафоклом дружба (epavTovfj fi Àov ovvta - Diod. XXI, fr.4).
Наконец, важное, хотя и косвенное, свидетельство о составе союза италиотов передает Аппиан. По его словам (Samn. VII, 1), между римлянами и тарентинцами существовал договор, в соответствии с которым последние не должны были плавать в водах по тарентскую сторону мыса Лакиний (mr pÀeiav pPwp-ai ovs ppo'aw AaKivi as avKpas). В отсутствие прямых хронологических указаний одни современные исследователи предпочитают связывать заключение этого договора с деятельностью в Италии Александра Молосского, другие - Клеонима46. Мне представляется более убедительной первая точка зрения.
Упомянутый в тексте соглашения мыс, как известно, находился недалеко от Кротона, а располагавшееся на нем святилище Геры Лакинии было в начале IV в. до н. э. политическим и религиозным центром союза италиотов. Считается, что договором, по сути дела, предусматривалось разделение сфер влияния Рима и Тарента в Южной Италии. Тем самым Лакиний признавался границей области интересов Тарента и возглавляемого им союза италиотов47. Следовательно, полисы, расположенные вне пределов тарентской зоны, необходимо, думается, исключить из состава лиги. Это предположение не может быть отвергнуто на основании того факта, что Тарент установил союзные отношения с Неаполем, поскольку этот союз датируется более поздним временем, чем экспедиция Александра Молосского (Liv. VIII, 25, 7; 27, 2)48, и поскольку договор с Римом, как кажется, касается раздела сфер влияния только в Южной Италии.
В ряд аргументов, косвенно свидетельствующих о том, что Кротон, прежний член и лидер союза италиотов, остался после освобождения от власти Сиракуз за пределами этого объединения, может быть поставлена и судьба святилища Геры Лакинии. Ведь оно, несмотря на сохранение своего авторитета, богатства и влияния в качестве одной из главных святынь италиотов49, утратило роль политического центра лиги, ус-
тупив его Гераклее в Лукании (Strabo. VI, 3, 4. C. 280).
Однако распространение в городе союзных монет - серебряных диоболов с изображением Геракла, сражающегося с Не-мейским львом, - свидетельствует как будто, напротив, о сохранении связей Кротона с объединением италиотов50. Правда, датировка их сравнительно поздняя: они относятся к последней трети IV в. до н. э. и появление их, возможно, связано с восстановлением лиги южноиталийских полисов при Александре Молосском.
Таким образом, можно предположить, что заключенный в конце 30-х гг. IV в. до н. э. договор между Римом и Тарентом, зафиксировавший сложившиеся к тому времени сферы интересов и влияний двух объединений - Римско-италийского союза и лиги ита-лиотов, свидетельствует в пользу того, что Кротон и другие греческие города, расположенных южнее Лакиния, не участвовали тогда в объединении южноиталийских полисов. Более поздние события подтверждают то, что дальнейшую судьбу Кротона его жители связывали не с надеждами на гегемонию Тарента, а с поддержкой Сиракуз.
Меньше, чем о Регии и Кротоне, известно о двух других полисах Южной Италии, на которые распространялся контроль сиракузских тиранов, - Гиппонии и Кавло-нии. Гиппоний после разрушения Дионисием Старшим был в 379 г. до н. э. восстановлен карфагенянами, заключившими ранее союз с италиотами (Diod. XV, 15, 2; 24, 1). Эти факты ставятся обычно в зависимость друг от друга, и возрождение города, вновь присоединившегося, как иногда считают, к союзу южноиталийских полисов, объясняют сближением пунийцев и греков Италии51. Однако в середине IV в. до н. э. город оказывается под властью италийского народа бруттиев, занявших кроме Гиппония ряд других городов, в том числе Сибарис (Diod. XII, 22, 1, где этот факт приводится в контексте описания событий 445 г. до н. э., но упоминание бруттиев позволяет отнести его к IV в. до н. э.), Терину и Фурии (Diod. XVI, 15, 2, где это сообщение дается под 356 г. до н. э., хотя, вероятно, описываемые события заняли более продолжительное время; ср.: Strabo. VI, 1, 4. C. 255; Just. XXIII, 1, 13-16). Затем им овладел Агафокл, возможно, лишив контроля над городом бруттиев (Diod.
XXI, fr. 8)52. Таким образом, город практически не оставался независимым, кроме, по-видимому, небольшого периода после его восстановления карфагенянами, что, конечно, исключает возможность продолжительного членства Гиппония в союзе италиотов в исследуемую эпоху.
В письменных источниках данных об истории Кавлонии середины IV в. до н. э. нет. У Страбона (Strabo. VI, 1, 10. C. 261) есть упоминание о том, что в его время город опустел, поскольку обитатели Кавлонии под натиском варваров покинули ее и переселились на Сицилию, где основали новое поселение. Плиний Старший также говорит только об остатках города (vestigia oppidi Caulonis - Hist. Nat. III, 95). Павсаний же сообщает (Paus. VI, 3, 12), что губительной для полиса оказалась война между римлянами и Пирром, когда им овладели кампанцы, после чего город совершенно обезлюдел. Однако, по словам Ливия, Кавлония продолжала существовать еще во время войны с Ганнибалом (Liv. XXVII, 12, 6; 15, 8; 16, 9). После разрушения в 389 г. до н. э. Кавлонии Дионисием Старшим, депортации жителей в Сиракузы и передачи их земель Локрам (Diod. XIV, 106, 3), по-видимому, не возобновлялась и чеканка монеты53, которая могла бы свидетельствовать о политической независимости полиса. Город, возможно, оставался под властью Локр или подобно другим поселениям италийских греков попал в руки бруттиев. Поэтому говорить о его членстве в союзе италиотов в исследуемое время вряд ли можно.
Итак, полисы италиотов, ранее состоявшие в лиге, после освобождения от власти сиракузских правителей не восстановили, насколько позволяет судить материал источников, своего членства в ней. Вместе с тем заинтересованность их в военной поддержке в связи с усилением внешней угрозы со стороны италийских народов несомненна, и в этой ситуации отказ войти в союз, главным принципом которого была «коллективная безопасность», парадоксален. Для Регия и Кротона, например, в середине IV в. до н.э. более актуальным стало, по-видимому, поддержание связи с Сиракузами. Разобраться в причинах смены центра политического тяготения для части италиотов, думается, можно, проанализировав положение дел в самом
союзе южноиталийских полисов в исследуемое время.
Следует рассмотреть сведения о тех полисах, которые, входя в союз италиотов, не были оккупированы правителями Сиракуз. Фурии после упоминания Элианом неудачной попытки Дионисия Старшего, датируемой приблизительно 70-ми гг. IV в. до н. э.54, захватить этот город (Ael. Var. Hist. II, 61) появляются в поле зрения древних авторов в связи с событиями середины того же столетия. Диодор сообщает о захвате Фурий бруттиями (Diod. XVI, 15, 2). Однако эта оккупация, по-видимому, была недолгой, поскольку в 40-х гг., как явствует из рассказа Плутарха (Plut. Timol. 16, 4), жители Фурий уже вновь были независимы и вели войну с бруттиями. Это событие может быть датировано 343 г. до н.э.55
Примечательно, что в этом сообщении херонейца нет ни слова об иной военной помощи, кроме той, которую оказали фу-рийцам воины вспомогательного отряда, отправленного из Коринфа на Сицилию к Тимолеонту. Указанное обстоятельство обращает на себя внимание еще и потому, что, согласно Диодору (XVI, 61, 4; 62, 4; 88, 3), в то же самое время Тарент воевал с лукана-ми. Конечно, Плутарх, сосредоточенный на изложении перипетий судьбы своего главного героя, мог не обратить внимания на исторические детали, непосредственно не связанные с центральной темой жизнеописания, и потому в рассказе об отношениях фурий-цев со вспомогательным войском Тимолеон-та не отразились другие события в Южной Италии, в том числе упоминавшаяся Диодо-ром война. Однако два обстоятельства заставляют предположить, что в повествовании Плутарха нет ссылок на участие Фурий в действиях союза италиотов во главе с Та-рентом против италийских народов из-за того, что фурийцы действовали совершенно независимо от прочих италиотов. Во-первых, противники Тарента и Фурий названы в источниках различно: у Диодора тарентинцы воюют с луканами, у Плутарха фурийцы - с бруттиями, а во-вторых, развитие событий в Великой Греции в ближайшее к описываемым событиям время обнаружило постепенное расхождение интересов та-рентинцев и фурийцев и отдаление Фурий от участия в делах союза италиотов. Возможно, реализация принципа коллективной безо-
пасности членов лиги перестала удовлетворять фурийцев и они предпочли найти подобно жителям Регия нового гаранта своей безопасности - им стал Тимолеонт.
В дальнейшем фурийцы поддержали Александра Молосского во время его италийской экспедиции и сохранили верность союзу с ним и после разрыва отношений между эпирским царем и Тарентом. Страбон сообщает, что Молосс предпринял попытку перенести общегреческий праздник, проводившийся в тарентинской колонии Гераклее, в Фурии (Ps.-Arist. De mirab. ausc. 96; Strabo. VI, 3, 4. C.280)56, стремясь, очевидно, вывести его из-под контроля Тарента. После гибели Александра, по свидетельству Юстина (Just. XII, 2, 15; ср.: Liv. VIII, 24, 16-17), тело царя выкупили и погребли жители Фурий. Оба свидетельства позволяют понять, что фурийцы предпочли союз с эпиротом своим прежним связям с Тарентом и образовали оппозицию тарентинцам в союзе италио-
57
тов .
Любопытные сведения об отношениях Фурий и Тарента содержит дельфийская надпись Syll.3 I, 295. Она представляет собой декрет, подтверждающий дарованное ранее фурийцам право промантейи в Дельфийском святилище. Ж. Ру, предложивший новейшую интерпретацию этого документа, считает, что предоставление Фуриям проман-тейи «прежде всех италиотов»58 вызвало негативную реакцию Тарента, обладавшего тем же правом, и положило начало соперничеству между городами. Конфликт сохранялся на протяжении нескольких десятилетий и окончательное разрешение получил в 30-е гг. IV в. до н. э.59 благодаря постановлению, которое закрепило за обоими городами право первыми обращаться к оракулу Дельф на паритетных началах60.
В результате этого конфликта Тарент вынужден был признать равный статус Фурий в отношении святилища в Дельфах, что, безусловно, противоречило роли гегемона, которую играл полис тарентинцев в союзе италиотов в описываемое время. Поэтому стоит вспомнить, что Тарент, по-видимому, стремился использовать в целях сохранения своего первенства среди греков Южной Италии как военно-политические, так и религиозные рычаги, контролируя не только союзный совет, но и упоминавшееся уже празднество, проводимое в Гераклее (Ps.-Arist. De
mirab. ausc. 96; Strabo. VI, 3, 4. C. 280). Именно поэтому Александр Молосский счел, что нанесет серьезный удар по влиянию тарентинцев, лишив их возможности держать в руках t^v kowjqv pexxj'vwv twfjv tavt$ pavr'gvpiv. Видимо, выбор Молоссом Фурий как нового места проведения игр был не случаен: к нему могло подтолкнуть соперничество двух городов в религиозной сфере.
Таким образом, жители Фурий - города, который в начале IV в. до н. э. не попал в руки сиракузского тирана и поэтому, вероятно, дожен был сохранить членство в союзе италиотов, - в середине того же столетия обнаружили неудовлетворенность действиями Тарента в качестве гегемона союза и предпочли сближение с новой военно-политической силой в регионе - Александром Молосским.
Еще одним греческим полисом, об отношениях которого с объединением греков Южной Италии можно судить, был Мета-понт. По сообщению Юстина (XII, 2, 12), Александр Молосский заключил с жителями этого города особый договор (cum Metapon-tinis et Poediculis et Romanis foedus amicitiamque fecit), ставящий метапонтийцев в один ряд с римлянами и педикулами. Это соглашение предполагает, очевидно, установление особых отношений между царем и населением Метапонта, благодаря чему последний выделяется спеди полисов италио-тов. Вероятно, договор требовался, поскольку никаких формальных отношений между Александром и Метапонтом не существовало, хотя эпирот действовал в Великой Греции по приглашению Тарента, главы союза италиотов (Liv. VIII, 24, 2; Strabo. VI, 3, 4. C. 280; Just. XII, 2, 1). Следовательно, можно считать, что метапонтийцы не входили в ли-гу61. Более того, ко времени экспедиции Александра выход Метапонта из объединения был уже фактом, поэтому разрыв отношений города с лигой должен быть отнесен не к 30-м гг. IV в. до н. э., а к более раннему времени.
Примечательно также, что в период между 350 и 330 гг. до н. э. произошло уподобление монет, чеканившихся в Метапонте, фурийским62, что свидетельствовало об отказе от ориентирования на тарентские образцы и подтверждает предположение о разрыве с Тарентом и союзом италиотов.
Позднее, во время похода в Италию спартанца Клеонима, город по-прежнему стремился к самостоятельности и независимости от лиги италиотов. Во всяком случае, по словам Диодора (Бю^ XX, 104, 3), он пал жертвой коварного расчета спартанского стратега тарентинцев и оказался захвачен Клеонимом. Дж. Урсо полагает, что именно в связи с этими событиями следует говорить о попытке Метапонта выйти из объединения южноиталийских полисов63. Однако по изложенным причинам представляется возможным отнести его выход ближе к середине IV в. до н. э.
Таким образом, в источниках разрыв отношений Метапонта с Тарентом и союзом италиотов отражен полнее, чем случай с Фуриями, хотя его причины прямо не указываются. Вместе с тем упоминание о заключении дружбы и союза с Александром позволяет предположить, что Таренту вновь предпочли другого союзника, и это обстоятельство опять наводит на мысль, что политика тарентинцев в качестве гегемонов лиги италиотов не отвечала интересам южноиталийских полисов.
Наконец, Гераклея, являвшаяся политическим центром союза италиотов - местом заседания союзного совета (81хаЬо. VI, 3, 4. С. 280) - и колонией Тарента, не обнаруживала, подобно другим полисам, сепаратистских тенденций. Но, по словам Ливия, она была захвачена луканами, и отвоевать город удалось только Александру Молос-скому (Ыу. VIII, 24, 4). К сожалению, точную дату утраты Гераклеей независимости установить невозможно.
За пределами исследования остается целый ряд городов - Терина, Посейдония, Велия64 и другие, которые являлись членами италийской лиги и о судьбе которых почти нет сведений в источниках. Но приведенных в статье фактов, как мне кажется, совершенно достаточно, для того чтобы составить верное представление о судьбе объединения италиотов в середине IV в. до н. э.
Итак, после рассмотрения данных об отношениях южноиталийских полисов и союза италиотов приходится признать, что те полисы Великой Греции, которые оказались во власти Дионисия Старшего и впоследствии освободились из-под власти Сиракуз, не торопились восстанавливать свое членство в лиге италиотов, предпочитая об-
ращаться за помощью к иным союзникам, прежде всего к сиракузянам. Те же греческие города Южной Италии, которые сохранили свою независимость, стремились покинуть союз. Падение авторитета Тарента у греков Южной Италии отразилось в провале дипломатической миссии тарентинцев, целью которой было спасение семьи Дионисия Младшего, захваченной восставшими жителями Локр (Strabo. VI, 1, 8. C. 259). Можно утверждать, что в середине IV в. до н. э. союз италиотов испытывал кризис, приведший к его фактическому распаду. Чеканка общесоюзной монеты65, начавшаяся еще в первой половине столетия и продолжавшаяся в исследуемый период, позволяет, впрочем, предположить, что формально лига не была ликвидирована. Более того, союзные диобо-лы имели хождение в соседней с Тарентом Апулии, что свидетельствовало о сильном влиянии этого города в регионе66.
Однако тот факт, что в условиях постоянной угрозы со стороны италийских народностей греки решили порвать связи с объединением, ставившим своей целью коллективную борьбу с варварскими вторжениями, требует объяснения. На мой взгляд, единственной причиной появления сепаратистских настроений может служить внешняя политика, проводимая стоявшим во главе союза Тарентом. Попытаюсь кратко охарактеризовать ее.
Тарентинцы уже в период семикратной стратегии Архита, которая приходилась на 60-е гг. IV в. до н. э., вынуждены были вести войну с италийскими народами. Сам знаменитый пифагореец, по свидетельству Ямвлиха (Jambl. Vit. Pyth. 197), действовал против мессапов, по-видимому, в качестве стратега союза италиотов (Suid. s. v. 'ApÇv ras). Конфликты с этим народом продолжались и позже. Согласно Диодору (Diod. XVI, 61, 4; 62, 4; 63, 2; 88, 3), тарен-тинцы призвали в Италию спартанского царя Архидама III для борьбы с луканами, однако, по словам Плутарха, он погиб в битве с мессапами у Мандория ÇApÇi da^os op ■nepi Mavdo'ptov TrjfjS 'Irali'as vppo' Mea-aapi'wv aypodavwyv — Plut. Agis 3, 3; ср.: Plin. Hist. Nat. III, 98, где вместо Архидама ошибочно назван погибшим у Мандония67 Александр Молосский)68.
Примечательно, что Диодор, главный, хотя и скупой источник информации о пред-
приятии спартанца на Апеннинах, не связывает деятельность царя с союзом италиотов, упоминая только о военной помощи Таренту (Diod. XVI, 63, 1 - 'ApXi'Samos ... avm-maXr'aas Toi—s TapavTi vois; 88, 3 - avvag-wviZope'vov Se' toi—s Tapavti'vois 'ApÇi'Samov tov— AaKeSaim-ovi'wv baaiÀe'ws; ср.: Paus. III, 10, 3). Названы ли тарентинцы в этих случаях в качестве pars pro toto для союза италио-тов? Мне представляется, что нет. В подтверждение своего мнения можно привести следующие аргументы: во-первых, уже отмечалось, что как раз в период пребывания Архидама в Италии жители Тарента и Фурий вели войны независимо друг от друга; во-вторых, ссылка послов Тарента на общность происхождения жителей их города и спартанцев69 подразумевает исключительную заинтересованность тарентинцев в приглашении лакедемонского полководца.
Впоследствии Александр Молосский, который вел в Южной Италии широкомасштабные военные действия, также вынужден был бороться с населением Апулии и Мессапии (Liv. VIII, 24, 4; Just. XII, 2, 5-11). Согласно Юстину (Just. XII, 2, 5), первыми противниками Молосса в Великой Греции стали именно апулийцы. Однако во время экспедиции Клеонима мессапы выступали уже в роли союзников спартанского кондотьера (Diod. XX, 104, 2).
Таким образом, можно думать, что вплоть до конца IV в. до н. э. апулийская и мессапская угроза была одной из главных внешнеполитических проблем Тарента70. Поэтому тарентинцы должны были сосредоточить силы на защите своих границ с мес-сапами - на юге и востоке и певкетами - на севере. Возможно, по этой причине задача борьбы с луканами и бруттиями, которые были общим врагом большинства полисов союза италиотов, но не были непосредственными соседями Тарента, отодвигалась на второй план. Верность предположения подтверждается и тем, что появившиеся в IV в. до н. э. на тарентской хоре фортификационные сооружения прикрывали именно мес-сапское и певкетское направления71, но не луканское. По-видимому, такая политика Тарента вызвала недовольство италиотов и побудила их искать новых союзников, которые могли бы оказать более действенную помощь, чем тарентинцы72. Что касается времени распада союза, то, возможно, его
следует отнести к периоду между правлением Архита в 367-361 гг. до н. э., который действовал от лица лиги италиотов, и походом Архидама, который уже представлял интересы только Тарента, в 343-338 гг. до н. э.
В заключение хотелось бы отметить, что гипотеза о фактическом распаде союза италиотов в середине IV в. до н. э. позволяет лучше понять причины появления на территории Великой Греции приглашенных Та-рентом иноземных полководцев. С выходом из состава лиги ряда ее членов тарентинцы уже не могли рассчитывать на общесоюзное войско. Социально-политические конфликты, порождавшие взаимное недоверие граждан, и потребность в дополнительной военной силе, которую могли предоставить иностранные кондотьеры, обусловили практику приглашения стратегов из других греческих государств - Эпира и Спарты. Функции этих лиц не ограничивались, по-видимому, военной деятельностью. Так, Александру Мо-лосскому удалось, насколько можно судить, восстановить союз италиотов, но между ним и тарентинцами, стремившимися сохранить гегемонию в лиге73, возник конфликт, который закончился смертью эпирского царя. После гибели Молосса объединение италио-тов продолжало существовать, во всяком случае, формально, вплоть до времени Пирра.
Примечания
1 Археологические и эпиграфические материалы по истории союза италиотов незначительны. О весьма скудных находках на территории святилища Геры Лакинии, которое являлось политическим и культовым центром лиги, см.: De Sensi Sestito G. La funzione politica dell'Heraion del Lacinio al tempo delle lotte contro i Lucani e Dionisio I // I santuari e la guerra nel mondo classico. Milano, 1984. P. 43-45. Столь же незначительно освещена в источниках и история святилища Зевса Омария, вокруг которого во второй половине V в. до н. э. произошло объединение ахейских колоний Южной Италии. См.: OsannaM. Sull'ubicazione del santuario di Zeus Homarios in Magna Grecia // Dialoghi di archeologia. 1989. Ser. 3. Anno 7, № 2. P. 55.
2 События, упомянутые Диодором, здесь и далее датируются на основании хронологии, принятой в «Исторической библиотеке». Иную временную привязку их предлагает М. Сорди: Sordi M. Dionigi I e gli Italioti // Aevum. 1978. Anno 52, № 1. P. 15-16.
3 Так, относительно источников рассказа о битве при Элепоре в 389 г. до н. э. мнения исследователей расходятся: К. Майстер и К. Сабаттини называют Ти-мея (Meister K. Die sizilische Geschichte bei Diodor von den Anfängen bis zum Tod des Agathokles. Quellenuntersuchungen zu Buch IV-XXI. München, 1967. S. 98;
Sabattini C. Aspetti della politica di Dionisio I in Italia: note sul testo diodoreo // RSA. 1986. Anno 16. P. 37-38), а М. Сорди - Эфора (Sordi M. Dionigi I e gli Italioti. P . 7-11, 13-14).
4 Ряд исследователей считают, что при описании интересующих нас событий в Южной Италии Диодор главным образом опирался на свидетельства Тимея: Laqueur R. Timaios (3) // RE. Vol. 6 A1. St. 1146-1150; Meister K. Die sizilische Geschichte ... S. 97-99; Pearson L. Ephorus and Timaeos in Diodorus. Laqueur's Thesis Rejected // Historia. 1984. Bd. 33, H. 1. P. 1, 16, 19. Их мнения расходятся, однако, по поводу степени и способа использования данных другого важного источника - Эфора. Ср.: Sartori F. Sulla dunasteiia di Dionisio il Vecchio nell'opera diodorea // CS. 1966. Anno 5, fasc. 1. P. 12, 29-32
Э. Манни также склонялся к мнению о том, что Диодор пользовался одним источником - историческим сочинением Силена: Manni E. Sileno in Dio-doro? // Atti della Accademia di scienze, lettere e arti di Palermo. 1957-1958. Vol. 18, pt 2. P.81-88. Критику этой точки зрения см. у К. Майстера: Meister K. Sizilische Dubletten bei Diodor // Athenaeum. 1970. Vol. 48, fasc. 1-2. S. 84-89. По мнению М. Сорди, у Диодора в повествовании о событиях в Великой Греции в начале IV в. до н. э. сосуществуют два параллельных рассказа, один из которых восходит к Тимею, а другой -к Эфору: Sordi M. Dionigi I e gli Italioti. P. 1-11.
Л. Дж. Сандерс, проанализировав пятнадцатую книгу труда Диодора, отверг возможность того, что ее текст целиком воспроизводит информацию и оценки, взятые у авторов более раннего времени (в том числе Тимея): Sanders L. J. The Dionysian Narrative of Diodorus 15 // Hermes. 1988. Bd. 116, H. 1. P. 62-63. См. также: Sanders L. J. Diodorus Siculus and Dionysius I of Syracuse // Historia. 1981. Bd. 30, H. 4. P. 394-411; Sanders L. J. Dionysius I of Syracuse and Greek Tyranny. London; New York, 1987. P. 27-29, 88-89, 156-157 (автором высказывается предположение о том, что труд Тимея не был единственным источником враждебной Дионисию Старшему и его политике традиции).
5 См., например: Columba G. M. Filisto, storico del IV secolo // Archivio storico siciliano. 1892. Anno 17. P. 289; MeisterK. Die sizilische Geschichte ... S. 72. Сопоставление данных Фукидида и Филиста позволяет обнаружить высокую степень детализации и достоверности при описании событий у сицилийского историка: Coppola G. Una pagina del Pern Sikeliiaj di Filisto in un papiro fiorentino // RFIC. 1930. Vol. 8, fasc. 4. P. 455462; Momigliano A. Il nuovo Filisto e Tucidide // RFIC. 1930. Vol. 8, fasc. 4. P. 467-470; Scuccimarra G. Note sulla prima spedizione ateniese in Sicilia (427-424 a. C.) // RSA. 1985 (1986). Anno 15, № 1-2. P. 27-32; Eadem. Sui rapporti tra Atene e Catana fino all'inizio della spedizione in Sicilia del 415 a. C. // RSA. 1986 (1988). Anno 16. P. 24-25. Это обстоятельство делает утрату произведения Филиста особенно прискорбной.
6 Дж. Грот считал, что олимпийское посольство Дионисия Старшего логичнее приурочить к 384, а не к 388 г. до н. э.: Grote G. A History of Greece. London, 1888. Vol. 9. P. 34-35, not. 1. Следовательно, к этому же году нужно относить и изгнание Филиста. Тем же годом датируют удаление историка из Сиракуз Л. Дж. Сандерс и М. Сорди: Sanders L. J. Dionysius I of Syracuse and Greek Tyranny. P. 44; Sordi M. I due Dionigi, i Celti e gli Illiri // Sordi M. Scritti di storia greca. Milano, 2002. P. 582. Ср.: Gitti A. Ricerche sulla vita di Filisto.
Adria ed il luogo dell'esilio // Atti della Accademia Nazi-onale dei Lincei. Memorie. Classe di scienze morali, storiche e filologiche. 1951-1952. Anno 348-349. Vol. 4, fasc. 1. P. 238. К. Майстер относит его к 386 г. до н. э.: Meister K. Die sizilische Geschichte ... S. 71.
7 Свидетельства о Филисте и его сочинении см.: Columba G. M. Op. cit. P. 277-291; Gitti A. Op. cit. P. 225-272.
8 См., например: Sartori F. Sulla dunasteiia di Dionisio ... P. 10; Sordi M. I rapporti fra Dionigi I e Cartagine fra la pace del 405/4 e quella del 392/1 // Aevum. 1980. Anno 54, № 1. P. 23.
9 Ливий сообщает о Клеониме под 302 г. до н. э. (Liv. X, 2, 1-15). По мнению М. Сорди, эта дата обозначает лишь последний год экспедиции спартанского полководца в Италию: Sordi M. Cleonimo nella laguna veneta. Un frammento di Catone? // Sordi M. Scritti di storia greca. P. 587. Ср.: Urso G. Le fazioni filoromane in Magna Grecia dalle guerre sannitiche alla spedizione di Pirro // Fazioni e congiure nel mondo antico. Milano, 1999. P. 146; Urso G. L'opposizione antitarantina e filoromana nella lega italiota // RIL. Classe di lettere e scienze morali e storiche. 1998. Vol. 132, fasc. 1 (1999). P. 155-156. Ср., однако: Purcell N. South Italy in the Fourth Century B. C. // CAH. 1994. Vol. 6. P. 392.
10 Зонара (Zon. 8, 2) приводит условия такого соглашения, заключенного тарентинцами с Пирром перед переправой эпирского царя в Италию.
11 В качестве противников Тарента Диодор называет и римлян (Diod. XX, 104, 1), но ничего не сообщает о действиях против них Клеонима. Ливий сохранил разные версии взаимоотношений римлян и спартанца (Liv. X, 2, 1-3). Римские триумфальные фасты не фиксируют побед над тарентским кондотьером.
12 Так, у Диодора в описании истории Великой Греции в IV в. до н. э. отсутствуют данные о деятельности таких фигур, как Архит и Александр Молос-ский. Но в других частях его труда есть упоминания этих персонажей: об Архите он сообщает в десятой книге (Diod. X, 7, 4; ), а об Александре - в шестнадцатой (VI, 72, 1). Возможно, прав И. Г. Дройзен, предполагая в тексте «Исторической библиотеки» пропуск: Дройзен И. Г. История эллинизма. СПб., 1997. Т. 1. С. 444.
13 Стратегию Архита к 367 - 361 гг. до н. э. относят в следующих публикациях: Wuilleumier P. Tarante des origines a la conquête romaine. Paris, 1939. P. 69, 181; Sartori F. Rapporti delle città italiote con Atene e Siracusa dal 431 al 350 a. C. // Atti dell' Istituto Veneto di Scienze, Lettere ed Arti. Classe di scienze morali, lettere ed arti. 1974.T. 132. P. 636; Vattuone R. Scambio di beni tra ricchi e poveri nel IV secolo a. C. Note su Archita di Taranto // RSA. 1976-1977. Anni 6-7, № 1-4. P. 287, 298; De Sensi Sestito G. Il federalismo in Magna Grecia: la Lega italiota // Federazioni e federalismo nell'Europa antica. Milano, 1994. P. 212. См. также: Urso G. La morte di Archita e l'alleanza fra Taranto e Archidamo di Sparta (345 a. C.) // Aevum. 1997. Anno 71, № 1. P. 64; Purcell N. Op. cit. P. 390.
Новую датировку (между 356 и 346 г. до н. э.) предложила Р. Улано: Ulano R. Le strategie autocratiche di Archita // RIL. 1989. Vol. 123 (1990). P. 123-129. Однако главный аргумент исследовательницы против традиционной даты - отсутствие прямых указаний на занятие Архитом должности стратега - в равной степени может быть использован для опровержения ее собственных заключений и поэтому слаб.
14 Об этой датировке см., например: Ciaceri E. Storia della Magna Grecia. Milano; Genova; Roma; Na-poli, 1932. Vol. 3. P. 9-14; Wuilleumier P. Op. cit. P. 82, 87-88; Giannelli C. A. L'intervento di Archidamo e di Alessandro il Molosso in Magna Grecia // CS. 1969. Anno 8, fasc. 1. P. 8, 20; Purcell N. Op. cit. P. 391; Urso G. L'opposizione antitarantina e filoromana ... P. 150. Ср.: Белох К. Ю. История Греции. М., 1899. Т. 2. С. 472474.
15 Цит. по: De Sensi Sestito G. Il federalismo in Magna Grecia. P. 214, not. 78.
16 De Sensi Sestito G. Il federalismo in Magna Grecia ... P. 214-215; Urso G. L'opposizione antitarantina e filoromana. P. 148-150. Статью М. Интриери, к которой не имею доступа, цитирую по изданиям: De Sensi Sestito G. Il federalismo in Magna Grecia. P. 214, not. 78; Urso G. L'opposizione antitarantina e filoromana. P. 148, not. 5.
17 Sordi M. Il federalismo greco nell'età classica // Federazioni e federalismo nell'Europa antica. Milano, 1994. P. 3-4. Словарь Лидделла - Скотта - Джонса (s. v. kDÍnDXj A II 2b) относит это понятие как к союзу (league), так и к федерации (federation).
18 Со слов Диодора (Diod. XIV, 101, 1-2) известен только механизм отражения луканской агрессии, призванный, по мысли Дж. Де Сенси Сестито, действовать автоматически: De Sensi Sestito G. La funzione politica ... P. 45-48; Eadem. Il federalismo in Magna Grecia . P. 208-209.
19 См., например: Wuilleumier P. Op. cit. P. 64.
20 Белох К. Ю. Указ. соч. С. 130. Ср.: Beloch J. L'Impero Siciliano di Dionisio // Atti della Reale Acca-demia dei Lincei. 1880-1881. Memorie della classe di scienze morali, storiche e filologiche. Ser. 3. Vol. 7. P. 215-216.
21 Walbank F. W. A Historical Commentary on Poly-bius. Oxford, 1957. Vol. 1. P. 225.
22 Ibid. P. 226.
23 Stroheker K. F. Dionysios I. Gestalt und Geschichte des Tyrannen von Syrakus. Wiesbaden, 1958. S. 113-114.
24 Larsen J. A. O. Greek Federal States. Their institutions and history. Oxford, 1968. P. 96-97.
25 Ibid.
26 Sartori F. Rapporti delle città italiote . P. 622; Idem. Verfassungen und soziale Klassen in den Griechenstädten Unteritaliens seit der Vorherrschaft Krotons bis zur Mitte des 4. Jahrhunderts v. u. Z. // Hellenische Poleis. Krise-Wandlung-Wirkung / Hrsg. von E. Ch. Welskopf. Berlin: Akademie-Verlag, 1974. Bd. 2. S. 745-747.
27 Sartori F. Verfassungen und soziale Klassen . S. 744-745.
28 Sartori F. Rapporti delle città italiote ... P. 623, 640-641; Idem. Verfassungen und soziale Klassen ... S. 754-755.
29 De Sensi Sestito G. Il federalismo in Magna Grecia . P. 204-206.
30 Eadem. La funzione politica . P. 42-43, 45-49.
31 Eadem. Il federalismo in Magna Grecia . P.
206.
32 Eadem. La funzione politica ... P. 45-48; Eadem. Il federalismo in Magna Grecia . P. 204-205.
33 Urso G. Le fazioni filoromane ... P. 143. Однако в другой своей статье этот же автор говорит о сохранении kDÍnDXn: Urso G. L'opposizione antitarantina e filoromana ... P. 149. Возможно, термин вновь употреблен в широком знаении?
34 Но это не означает, что союз италиотов совершенно лишен признаков федеративного государства. К числу признаков, указывающих на преодоление партикуляризма полисов и некоторую политическую интеграцию членов объединения, могут быть отнесены, па мой взгляд, поддержка близких политических режимов союзниками и некоторая унификация органов управления в союзных полисах. В последнем случае речь идет о существовании во всех городах общей магистратуры стратегов, ответственных за исполнение решений синедриона. Представляется, что лица, занимавшие эту должность, обладали схожей - и достаточно широкой - компетенцией, будучи в своих государствах одновременно и магистратами, и представителями союзного управления. Разумеется, преувеличивать роль федеральных элементов в организации союза не следует.
35 Banek K. Religia a polytika w starozytnej Grecji. Od epoki mykenskiej do Aleksandra Macedonskiego. Kraków, 1985. S. 63-64; Idem. Czy istniala Amfiktionia Lakinska? // Eos. 1987. Vol. 75, fasc. 1. S. 12G-122, 126; Idem. Amfiktionie starozytne. Kraków, 1993. S. 56-59, 64.
36 Sordi M. Dionigi I e gli Italioti. P. 14; Sabattini C. Aspetti della politica ... P. 36-37. Ср.: Meloni P. Il contribute di Dionisio I alle operazioni di Antalcida del 387 av. Cr. // Atti della Accademia Nazionale dei Lincei. Ren-diconti. Classe di scienze morali, storiche e filologiche. 1949. Vol. 4, fasc. 3-4. P. 2G2.
37 Об отношениях италиотов и карфагенян и их союзе, направленном против Дионисия Старшего, см.: Sabattini C. Aspetti della politica . P. 42-44; Giuliani A. Le migrazioni forzate in Sicilia e in Magna Grecia sotto Dionigi I di Siracusa // Coercizione e mobilità umana nel mondo antico. Milano, 1995. P. 113-117.
38 Urso G. Le fazioni filoromane ... P. 137-141.
39 Берве Г. Тираны Греции. Ростов-н/Д., 1997. С. 29G; Wuilleumier P. Op. cit. P. 66; Sordi M. Dionigi I e gli Italioti. P. 12; De Sensi Sestito G. La funzione politica ... P. 49-5G, not. 5G; Purcell N. Op. cit. P. 387; Giuliani A. Le migrazioni forzate ... P. 114-117.
4G Точный состав союза неизвестен. Обычно среди его участников называют Кротон, Кавлонию, Сиба-рис, Фурии, Метапонт, Гиппоний, Велию, Терину, Темесу, Регий, Неаполь. Спорно время вступления в лигу Тарента и его колонии Гераклеи. См., например: Ciaceri E. Op. cit. Vol. 2. P. 422; Wuilleumier P. Op. cit. P. 64-65; Minar E. Early Pythagorean Politics in practice and theory. Baltimore, 1942. P. 87; Purcell N. Op. cit. P. 387.
41 Meister K. Die sizilische Geschichte ... S. 116117; Westlake H. D. Friends and successors of Dion // Historia. 1983. Bd. 32, H. 2. P. 165, not. 17. По мнению этих авторов, описание гибели Диона в Сиракузах и правления после его смерти Каллиппа и Гиппарина восходит к хронологическому источнику, менее враж-дебпо настроенному по отношению к Каллиппу, чем прочие. Поэтому и его деятельность в Регии, представленная в благожелательном виде, заслуживает одобрения автора.
42 Westlake H. D. Friends and successors of Dion. P.
165.
43 Sordi M. Dione e la symmachia siciliana // Sordi M. Scritti di storia greca. P. 297.
44 Berger S. Revolution and Society in Greek Sicily and Southern Italy. Stuttgart, 1992. P. 21, not. 48, 5G (автором, в частности, подчеркивается приблизитель-
ность датировок событий). Ш. Бергер относит обращение Кротона за помощью к Сиракузам к 322 г. до н. э., а неудачную попытку переворота, подготовленную Агафоклом, - к 320 г. до н. э. См. также: Urso G. Le fazioni filoromane ... P. 143-144 (здесь деятельность Агафокла датируется 322-321 гг. до н. э.).
45 Ibid. P. 21.
46 Большинство исследователей склонны относить этот договор ко времени экспедиции Клеонима и датировать его 303 или 302 г. до н. э.: Дройзен И. Г. Указ. соч. Т. 2. С. 238; Моммзен Т. Указ. соч. Т. 1. С. 314; Низе Б. Указ. соч. С. 91; Ciaceri E. Op. cit. Vol. 3. P. 25-26, 37; Wuilleumier P. Op. cit. P. 87, 94-95; Gian-nelli C. A. Op. cit. P. 14; Vattuone R. Linee della politica di Agatocle in Magna Grecia // RSA. 1987-1988. Anni 17-18. P. 62-63, not. 26; Urso G. L'opposizione antitaran-tina e filoromana . P. 149; Sordi M. Cleonimo nella laguna veneta ... P. 588. В пользу заключения этого договора при Александре Молосском высказывается, например, М. Кэри (ее мнение цитирую по изданию: Giannelli C. A. Op. cit. P. 14, not. 41). См. также: Казаров С. С. Рим и Тарент в 280 г. до н. э.: начало конфликта // Античное общество. Проблемы политической истории. СПб., 1997. С. 64-65; Canali de Rossi F. Le ambascerie dal mondo greco a Roma in eta reppub-licana. Roma, 1997. P. 626-627.
47 Лакиний, конечно, не мог быть границей полиса тарентинцев и поэтому должен рассматриваться как рубеж зоны влияния Тарента. О размерах хоры Тарента см.: Ghinatti F. Economia agraria della chora di Taranto // Quaderni di storia. 1975. Anno 1, № 2. P. 83-85; Greco E. Considerazioni su alcuni modelli di organizzazi-one dello spazio agrario nelle citta greche dell'Italia meridionale // Archeologia. Rocznik Instytutu historii kultury materialnej Polskiej akademii nauk. Wroclaw; Warszawa; Krakow; Gdansk; Lodz, 1985 (1982). Vol. 33. P. 56-57; Whitehouse R., Vilkins J. B. Greeks and natives in southeast Italy: approaches to the archaeological evidence // Comparative Studies in the Development of Complex Society. The World Archaeological Congress, 1-7 september 1986, Southampton and London. London, 1986. Vol. 3. P. 4.
48 У Ливия имеет место ошибочная синхронизация войны римлян против Неаполя и гибели Александра Молосского (Liv. VIII, 24, 1-18). О дате смерти эпирского царя см., например: Дройзен И. Г. Указ. соч. Т. 1. С. 443; Wuilleumier P. Op. cit. P. 88; Giannelli C. A. Op. cit. P. 19.
Напротив, адепты «пересмотренной хронологии» - М. Сорди, Дж. Фирпо, Дж. Урсо - пытаются синхронизировать италийскую экспедицию Молосса с событиями самнитской войны, к которым они причисляют и борьбу римлян с Неаполем. См.: Firpo G. La cronologia delle guerre sannitiche // Aevum. 1994. Anno 68, № 1. P. 34; Urso G. Le fazioni filoromane ... P. 135141; Idem. L'opposizione antitarantina e filoromana ... P. 151; Sordi M. Ancora sulla storia romana del IV secolo a. C. // Aevum. 2000. Anno 74, № 1. P. 78-79; Eadem. Sulla chronologia liviana del IV secolo // Sordi M. Scritti di storia romana. Milano, 2002. P. 133-139.
49 De Sensi Sestito G. La funzione politica ... P. 50; Banek K. Czy istniala Amfiktionia Lakinska? S. 51-54.
50 Head B. V. Historia numorum. A manual of Greek numismatics. Oxford, 1911. P. 48 (автор относит появление этих монет в Кротоне к 330 - 329 гг. до н. э.).
51 См. об этом: Фролов Э. Д. Греция в эпоху поздней классики (Общество. Личность. Власть). СПб.,
2001. С. 382-383; Sordi M. Dionigi I e gli Italioti. P. 12; Sabattini C. Aspetti della politica ... P. 42-45; Giuliani A. Le migrazioni forzate ... P. 113-117.
52 О датировке захвата Гиппония и об этапах италийской политики Агафокла см.: Vattuone R. Linee della politica ... P. 67-68, 71.
53 Head B. V. Op. cit. P. 92.
54 Как и нападение на Регий, это событие, вероятно, относится к третьей войне Дионисия Старшего с Карфагеном.
55 См.: Westlake H. D. Phalaecus and Timoleon // ClQ. 1940. Vol. 34, № 1-2. P. 45.
56 По мнению Дж. Де Сенси Сестито, праздник в Гераклее совпадал по времени с заседанием союзного совета: De Sensi Sestito G. La funzione politica . P. 48.
57 Ciaceri E. Op. cit. Vol. 3. P. 12-13; Wuilleumier P. Op. cit. P. 85; Giannelli C. A. Op. cit. P. 11-12; Urso G. Le fazioni filoromane ... P. 136-137; Idem. L'opposizione antitarantina e filoromana . P. 154-155.
58 Ж. Ру исправляет предложенное в издании В. Диттенбергера чтение в строках 13-15 p[rD]aliwtaln [e'o/n]twn Taran[ti/]nou, на p[ro\ 1 It ]a l iwta l n [pa/n]twn. Taran[ti/]nouj. См.: Roux G. Una querrelle de preseance à Delphes: les promanties des Tarentins et des Thouriens // ZPE. 1990. Bd. 80. P. 23.
59 В издании В. Диттенбергера эта надпись относится к 329 г. до н. э., однако оговаривается спорность датировки, основанной на упоминании в тексте имени архонта Фивагора (Sylloge inscriptionum grecarum. Lipsiae, 19153. Vol. 1. P. 509). Ср.: Wuilleumier P. Op. cit. P. 79 (автор датирует надпись 344 или 343 г. до н. э., синхронизируя опубликование постановления с высадкой в Италии спартанского царя Архидама III).
60 Roux G. Op. cit. P. 27-29.
61 Не все исследователи разделяют эту точку зрения. Так, М. Сорди полагает, что Метапонт продолжал оставаться членом союза италиотов, а договор его с Молоссом указывает на переход этого политического объединения под контроль эпирского царя (Sordi M. Ancora sulla storia romana ... P. 78-79). Ср.: Urso G. Le fazioni filoromane ... P. 146-147; Idem. L'opposizione antitarantina e filoromana ... P. 155-157 (автор считает, что говорить о попытке выхода Метапонта из лиги можно только в период экспедиции Клеонима).
62 Head B. V. Op. cit. P. 78.
63 Urso G. Le fazioni filoromane . P. 146-147; Idem. L'opposizione antitarantina e filoromana ... P. 155157.
64 Об участии Элеи и Посейдонии в союзе италиотов в период экспедиции Александра Молосского см.: Panebianco V. L'indicazione di Posido-nia e di Velia nel Periplo di Ps.-Scilace // PP. 1970. Vol. 25 (Nuovi studi su Velia). P. 242-243.
65 Evans A. J. The «Horseman» of Tarentum // The Numismatic Chronicle and Journal of the Royal Numismatic Society. 1889. Ser. 3. Vol. 9. P. 46-47; 54-55; Head B.V. Op. cit. P. 67; Wuilleumier P. Op. cit. P. 70, 378. К сожалению, в моем распоряжении нет новейшей работы Дж. Брауера, специально посвященной отражению истории Тарента в нумизматических материалах (Brauer G. Taras: Its History and Coinage. New Rochelle (N. Y.), 1986).
66 Head B. V. Op. cit. P. 43.
67 Название этого города в некоторых изданиях исправляют на Пандосия.
68 См.: БелохК. Ю. Указ. соч. С. 472, прим. 1.
69 О sugge/nela Спарты и Тарепта см.: Cordano F. La forzata partenza dei fondatori di Taranto nell'attualità del V secolo a. C. // Coercizione e mobilità umana nel mondo antico. Milano, 1995. P. 56-59. Об использовании тарентинцами идеи «общности происхождения» в целях внешней политики, в частности, для оправдания союза с самнитами см.: Urso G. Le fazioni filoromane ... P. 136-137, 141; Idem. L'opposizione antitarantina e filoromana ... P. 152-153; Idem. Roma: nota a Strabone V 3, 5, 232 // Aevum. 2GG1. Anno 75, № 1. P. 33. Ср.: Fra-schetti A. Eraclide Pontico e Roma «città greca» // AION (fil.) 1989. Vol. 11. P. 81-95.
7G Так, надпись из Додоны (SGDI I, 1567; ср.: SGDI III, 2 462G) с обращением от имени полиса та-рентинцев к оракулу Зевса, датируемая концом IV или началом III в. до н. э., выдает острое беспокойство жителей города по поводу своего будущего (ln. 3-5: perl\ pantuxl/aj kal\ p[erl\ xwrl/wn], ta\ x[h]rwll). К сожалению, из текста неясно, кто представлял для Тарента столь серьезную опасность.
71 Greco E. Op. cit. P. 56-57.
72 Стоит вспомнить, что в начале III в. до н. э. конфликт между Тарентом и Фуриями возник именно из-за того, что жители последних в страхе перед лу-канскими набегами, возглавляемыми Стеннием Стал-лием, попросили помощи у римлян (Plin. Hist. Nat.
XXIV, 32; Val. Max. I, 8, 6). Тарентинцы обвинили фурийцев в том, что те, будучи греками, пренебрегли помощью других греков и обратились к римлянам, а вслед за тем напали на Фурии и изгнали римский гарнизон и проримски настроенных граждан (App. Samn. VII, 1). Очевидно, что и в этом случае жители Фурий сочли поддержку со стороны Рима более выгодной и эффективной, чем со стороны Тарента.
73 Дионисий Галикарнасский упоминает о просьбе жителей Регия оставить в их городе гарнизон, адресованной римскому полководцу Фабрицию (Dion. Hal. XX, 4, 2). Одна из причин, побудивших регийцев к этому, - их недоверие к Таренту и боязнь заговора в городе сторонников тарентинцев. По-видимому, интересы Тарента не ограничивались в начале III в. до н. э. только пределами союза италиотов, а гегемонистские претензии были весьма велики - распространялись на всю Южную Италию. Примечательно также, что и Регий предпочитает искать у римлян поддержку против внешних врагов, в число которых теперь входят не только италийские народы - луканы и бруттии, но и в равной с ними степени посягающие на автономию города тарентинцы.
ITALIOTE LEAGUE IN THE MIDDLE-FOURTH
CENTURY B. C.
D. V. Bubnov
Perm State University, 614990, Perm, Bukireva st., 15
The paper presents an attempt to make an analysis of the political state of Italiote League and to reveal her character of evolution in the middle-fourth century B. C.. The author's main conclusion is that the League, led by Tarentines, in the time under question was practically broken up owing to foreign policy of Tarentum. Formally preserved, the League made the Tarantines keeping their pretend to dominate over the Greek city-states of South Italy. Finally, the decline of military power, social conflicts and growth of barbarian threat provoked the Tarantines to invite strategoi from abroad. Under Alexander the Molossian the League was reestablished and kept existing till the very time of Pyrrhus.
