CC BY
329
УДК 81'373
Н. А. Козько, Е. В. Пожидаева
Современный британский ресторанный дискурс: лингвокультура питания и пития
В современном британском ресторанном дискурсе можно выделить ряд типичных черт: соединение национального своеобразия в ресторанах повседневного и элитарного типа и глобализации в заведениях быстрого питания, тенденция к популяризации кухни «фьюжн», дифференциация алкогольных напитков по месту происхождения и производства.
In a modern British restaurant discourse it is possible to allocate a number of typical features: connection of the national originality at restaurants of daily and elite type and globalization in fast food places, a tendency to popularity of cuisine "fusion", differentiation of alcoholic beverages according to their origin and production place.
Ключевые слова: мультикультурализм, глобализация, современный британский ресторанный дискурс, лингвокультура питания и пития
Key words: multiculturalism, globalization, сontemporary British restaurant discourse, language of food and drinking culture.
Исследование современной культуры питания в рамках лингвокультурологической парадигмы является одним из перспективных и активно развивающихся направлений отечественного языкознания. Если до 1980-х годов традиции и ритуалы приготовления, хранения, потребления пищи и напитков представляли интерес для социологов, историков, этнографов, то начиная с так называемого «антропологического» поворота в лингвистике, распространяющего свое влияние в западной и российской науке на рубеже ХХ - XXI веков [3, с. 7], материальная культура включается в комплексное изучение языка и различных дискурсов, репрезентирующих национальные картины мира в социально-речевых практиках.
Механизмы номинации, заимствования и ассимиляции иноязычной лексики, адаптация инонациональных формальных языковых структур (например, распространение в европейском и русском лингвоконтинууме английских форм словообразования и синтаксических связей), влияние мультиязычной модели коммуникации - все эти явления современного мира находятся в центре внимания лингвокультурологов [1; 2; 4; 5; 10].
Наиболее перспективными в этом направлении являются компаративистские исследования, включающие в свою сферу рассмотрения две и более лингвокультур: такой подход позволяет более реалистично отобразить языковые и ментальные процессы глобализующегося западного, а в последнее десятилетие и азиатского общества. Такой подход, с учетом неко-
© Козько Н. А., Пожидаева Е. В., 2012
166
торых методологических расхождений, можно наблюдать в работах 1980-2000 гг. представителей лингвокогнитивного направления Н.Ф. Але-фиренко, Н.Д. Арутюновой, С.А. Аскольдова, А.П. Бабушкина, А. Веж-бицкой, В.И. Карасика, Е.С. Кубряковой, Г.Г. Слышкина, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина, ученых, развивающих собственно лингвокультурологическую платформу - Е.М. Верещагина, С.Г. Воркачева, В.И. Карасика, Ю.Н. Караулов, В.Г. Костомарова, В.А. Масловой, С.Г. Тер-Минасовой и др.
Лингвокультура питания и пития представляет собой одну из магистральных исследовательских тем в отечественной лингвокультурологии. Интерес к этой сфере жизни общества объясняется рядом исторических и методологических причин.
Следует в первую очередь обратить внимание на семиотику потребления как такового: именно эта область символического означивания социальных процессов сегодня развивается наиболее стремительно, меняя конфигурацию соотношения традиции и модернизации, национального / инонационального / глобального, повседневного / праздничного, публичного / приватного, урбанистического / деревенского, дешевого / дорогого, престижного / маргинального компонентов. Как верно отмечает И.В. Со-хань, «гастрономические практики потребления являются одним из главных способов формирования телесной идентичности человека, маркером его культурного и социального статуса» [10, с. 260].
Символический статус трапезы в истории западной культуры постепенно меняется, утрачивая, в частности, свою сословно-маркирующую роль - следствие демократизации и омассовления общества, разрушения сословно-иерархизированного социального порядка. Так, например, в британском дискурсе питания и пития до Нового времени наблюдалось четкое сословное разделение (королевская кухня, дворянская кухня, крестьянская, бюргерско-городская и пр.), и такое разделение можно проследить в лексике «Glossary of Medieval Cooking Terms» (составитель и редактор Дж.Л. Маттерер) [12].
Кроме того, именно в глоссариях, отображающих лингвокультуру питания средневековья и раннего Нового времени, обнаруживается отличительная особенность традиционной кухни от современной кухни, ориентированной на фаст-фуд: большинство лексем - номинаций блюд -обозначают приготовленную на огне, в домашних условиях, пищу, т.е., в терминах современной лингвокультуры, традицию slow food - в противовес fast food. Для обозначений мяса и рыбы характерна разветвленная дифференциация, свидетельствующая о развитой традиции охоты на дичь, а также о высоком искусстве разделки и знании свойств натуральных продуктов животного происхождения. Ингредиенты, представленные в словаре, представляют собой компоненты для медленной домашней обработки,
включая дрожжи, специи, различные натуральные усилители вкуса. Приведем характерные названия блюд из словаря Дж.Л. Маттерера:
berme (дрожжи) - yeast as contained in the froth of fermenting malt liquor, used for leavening;
Blawnche pouder - a mixture of powdered cinnamon, ginger, and nutmeg, with variations;
Borage - a European herb, formally much in use as a potherb. The blue flowers are probably what is called for in salad recipes;
Brawn - flesh; originally just the lean, dark muscle meat, but in Medieval recipes the word is not always used in this specific sense;
Bruet - broth, or meat or other food cooked in broth;
Bruette - a sauce or stew;
Dewte on ^e eggys - moiston the edges, to moiston and press edges together to seal them;
Keuere; Keure; Kouere; Kyuer; Kyuere - cover. In the case of a pie, it means to put on the top crust. Same as the word ceuere;
Paynemayn; Paynmain - corruption of Old French pain demaine: bread of the manor, lordly bread, the finest white bread.
Если обратить внимание на аксиологию традиционной национальной британской лингвокультуры питания и пития, то очевидной становится высокая оценка продуктов и напитков, требующих длительного приготовления или выдержки (например, метафорическая номинация выдержанного вина: Bastard - a sweet wine of the time [9]).
В свою очередь, современная кухня все существеннее отражает тенденцию к смешению культур и конвергенции социальных страт, а также к динамизации и рационализации процесса потребления еды и напитков. История развития британской кухни в ХХ веке отражает указанные процессы в достаточно высокой степени. Урбанизация жизни, сосредоточение мейнстрима лингвокультуры питания и пития в больших городах, мегаполисах влияет на мультикультурализацию и глобализацию.
Две эти тенденции меняют символическое поле концептов food и drink. «Актуальная сегодня практика потребления пищи в форме фаст-фуд регистрирует новые формы и способы не только гастрономических коммуникаций, но и отношений человека и власти, нового гендерного порядка - можно утверждать, что именно в форме фаст-фуд, «мак-пищи» впервые символическое содержание еды преодолело и поглотило ее физические и технические аспекты» [10, с. 260]. Феномен фаст-фуда, все более распространяющий свое влияние в городской британской среде, в первую очередь в Лондоне как крупнейшем мультикультурном мегаполисе, сосредоточении деловой (сверхбыстрой) жизни, вбирает в себя и дискурсивные изменения в современном английском языке.
Еда «на бегу», купленная в местах общественного питания, где производство унифицированной пищи (ассортимент обычно составляют 5-5 по-
зиций) поставлено на поток, обходится рядом стандартных, обычно интернационализированных (американский английский) номинаций. Местами культурной реализации функции фаст-фуда в Великобритании являются пабы, бары (gastro pub, bar, bistro), но в большей мере зарубежные транснациональные корпорации наподобие McDonalds.
В качестве социокультурных изменений, вызванных развитием фастфуда в Великобритании, следует назвать следующие: 1) функционализа-ция, прагматизация питания и телесности (человек потребляющий уподобляется машине, быстродействующему механизму); 2) утрата национальной и этнической специфики пищевого кода; 3) устранение четкой границы между национальными картинами мира, репрезентированными в бинарной семиотической оппозиции свое / чужое; 4) унификация форм повседневной культуры в национальном, социальном и возрастном аспектах.
Таким образом, определяя специфику современной британской лин-гвокультуры питания и пития, нельзя не отметить значительную степень гомогенизации ее с мировой (трендсеттером ее является американская культура), влияния глобализации. Данное культурное явление напрямую связано с другим феноменом - «глокализацией», т.е. глобальным туризмом, одновременно активизирующим и мультикультурные, и этнически-специфичные тенденции.
В области кухни глокализация проявляется следующим образом: «Глобальный туризм придает новую жизнь местной кухне. Она приобретает новую функцию демонстрации локальной экзотики. В любой национальной кухне есть два пласта. Первый - повседневная пища местного населения. Обычно она очень примитивна и не отличается вкусовой привлекательностью. Второй пласт - праздничная и ритуальная пища. Местное население ее готовит и ест по особым случаям, а поскольку ее изготовление стоит дорого, то она порой для многих недоступна. Типичный пример из российской жизни - черная икра или блины с ней как «традиционное русское блюдо. Глобальный туризм придает праздничной и ритуальной национальной пище статус повседневного ресторанного меню. Формируется профессиональная группа поваров, знающих тонкости национальной кухни» [6, с. 342].
Описанные выше тенденции позволяют говорить об исторической специфике развития британской лингвокультуры питания и пития: она в целом отражается в унификации, гомогенизации, мультикультурализме, который выражен в развитии кухни фьюжн и фаст-фуда, а с другой стороны, в глокализации - т.е. влиянии глобального туризма, повышающего спрос на национальный пищевой дискурс.
Относительно новая тенденция «фьюжн» (англ. fusion - переносное значение: слияние, смешение, сплав), порожденная кульминационной фазой развития общества потребления в 1980-х гг. предполагает, что в блюдах эклектично соединяются изначально чуждые друг другу национальные
традиции, отображая современное сосуществование культур (арабоевропейский, британско-индийский, европейско-китайский и другие типы фьюжн). «Свое» составляет фон, позволяющий языковой личности национально идентифицировать себя, а «чужое» репрезентирует лексически, фразеологически экзотическое или адаптированное в сознании носителя английского языка содержание. Данная ситуация универсальна для глобализованного общества не только в сфере питания, но и в остальных областях потребления: туризме, развлекательном сервисе, массмедиа, рекламе, в области моды, одежды, бытовой и компьютерной техники и т.д.
В методологическом отношении исследование современного британского ресторанного дискурса требует лингвокультурологического инструментария, развиваемого в работах Е. В. Беленко [1], О. В. Беляковой [2], Н. П. Головницкой [4], Л.Р. Ермаковой [5], М. В. Ундрицовой [11] и др.
Понятие ресторанного дискурса включает в себя два компонента: пищевой и питьевой дискурс (1) и публичный дискурс потребления пищи и напитков (2). Понятие дискурса питания и пития терминологически определяется в современных лингвокультурологических исследованиях как «глюттонический»: «А. В. Олянич, автор термина «глюттонический», говорит о лингвокультурной и этнокультурной специфике номинаций, связанных с приготовлением пищи. Термин «глюттонический», по мнению учёного, коррелирует с понятием гастрономии (знания поваренного искусства и умения пользоваться его производными), и соотносится с когнитивной системой глюттонии любой этнокультуры» [8].
Л. Р. Ермакова предлагает в качестве альтернативы термину «глютто-нический» «гастрономическая картина мира»: «Термин «гастрономическая картина мира», который трактуется следующим образом: концептуальная модель гастрономических пристрастий и глюттонических приоритетов, отражающаяся в специфике национальной номинации продуктов питания. Гастрономия и языковая картина мира взаимодействуют прежде всего на уровне номинативного фонда национальных языков. Именно специфика глюттонической номинации составляет характерный для каждой нации арсенал языковых средств, в котором находит своё отражение дух народа»
[5].
На выборе такого термина настаивает и автор диссертации о немецкой «гастрономической картине мира» Н. П. Г оловницкая [4]. В качестве социально-речевой практики ее репрезентации она выделяет «гастрономический дискурс», в котором акцентирует следующие функции: «Гастрономический дискурс представляет собой личностно-ориентированный тип коммуникации, которая носит институциональный характер. Конститутивные признаки данного типа дискурса включают в себя участников, хронотоп, цель и ценности. Языковая глюттоническая личность отражает менталитет обобщенного носителя немецкого языка в потребностной сфере коммуникации и обладает специфическими лингвосемиотическими параметрами. Презен-
тационная функция лингвистических знаков глюттонии воплощается в массово-информационном дискурсе вообще и гастрономическом в частности как комплекс языковых и дискурсивных средств, способов и инструментов влияния / воздействия на социум, формируя вкусы, предпочтения, образ бытия, в глобальном смысле - создавая картину мира» [4, с. 4].
Итак, лингвокультура питания может быть определена как национально специфическая система языковых знаков, репрезентирующих кон-цептосферу еды в исторически меняющемся дискурсе. Дискурс пития, в свою очередь, ранжируется на вакхическую и безалколгольную лингво-культуры. «Вакхическая лингвокультура представляет собой систему коммуникативных знаков, связанных с производством и потреблением алкоголя, тематически организованных в виде концептосферы «Питие», дискурсивно представленных как совокупность коммуникативных жанров и ритуальных действий, фиксирующих этнокультурный опыт поведения языковых личностей и социальных институтов применительно к производству и хранению спиртного, оценке качества, дегустации, застольным традициям, ритуалам и обычаям распития спиртных напитков» [9, с. 5].
В своем исследовании мы придерживаемся изложенных концепций, согласно которым национальная картина мира имеет в себе семиотический сегмент гастрономической картины мира, репрезентированной в глютто-ническом (гастрономическом) дискурсе, который, в свою очередь, имеет такие социально-речевые сферы реализации, как: ресторанный, семейный, празднично-ритуализованный дискурсы, фастфуд-дискурс и пр.
Ресторанный дискурс в современной британской культуре реализует функцию урбанистического публичного повседневного и праздничного питания, с преобладанием первой (everyday) функции, осуществляемого как часть индустрии обслуживания.
Прежде чем перейти к анализу ресторанного дискурса Лондона как главного репрезентанта данного дискурса, обратимся к общим, типологическим характеристикам, выявленным О. В. Беляковой: «Языковое обеспечение сценариев английской лингвокультуры, относящихся к сфере обслуживания, характеризуется сравнительно низкой частотностью строгих директив и запретов, высокой частотностью формулировок, содержащих предложение услуг, обилием этикетных формул вежливости, придающих клиенту более высокий пиететный ранг, чем у его контрагентов (работников сервиса), а также значительным количеством информирующих текстов, которые содержат суггестивный компонент (побуждение клиента воспользоваться теми или иными услугами). В языковом обеспечении вышеупомянутых сценариев проявляются тенденции современной разговорной и литературно-разговорной речи, но в специфическом преломлении сквозь призму сервисной тематики» [2, с. 6].
Изучение меню, истории, маркетингового и эстетического позиционирования нескольких лондонских ресторанов различного типа позволило
нам сделать ряд лингвокультурных наблюдений и сформулировать ключевые выводы относительно специфики современного британского ресторанного дискурса. Мы анализировали лингвокультурный контент лондонских мест общественного питания, среди которых мы выявили наиболее типичный формат ресторана, с соответствующей социальнофинансовой (цена среднего чека), ритуально-эстетической и темпоритмической аксиологией (fast / slow). Именно данный формат определяет лингвокультурный лондонский ландшафт.
Это так называемый all-day restaurant (ресторан для повседневного посещения): также номинируется как bistro (французско-русская лексема-заимствование), gastro-pub. Это ресторан средней ценовой категории, с сохранением традиции медленного потребления пищи, в котором можно заказать как национальные блюда, так и блюда континентальной кухни, особое предпочтение отдается средиземноморской.
В нем соседствуют напитки исконно британские (beer, ale, grog), европейские вина (в основном французские, испанские, итальянские вина, реже - чилийские и африканские, все при этом сохраняющие номинации оригинального происхождения: Sauvignon Blanc, Pinot Gragio, Viura Finca Antigua [13]), а также напитки, отображенные в спецификации bar -cocktails, то есть алкогольные напитки, основанные на смешении нескольких ингредиентов, при этом названия отражают национальное происхождение коктейля (английские: Bloody Mary, Classic Margarita, Cosmopolitan; американские: Manhattan; испанские: Mojito и пр.).
Так, один из известных лондонских ресторанов данного типа «One Ninety» презентует себя на официальной интернет-странице: «Bistro One Ninety has a well-earned reputation throughout London for fine food in an informal, lively, all-day restaurant. The Bistro has been home to many a celebrated chef and today is no different. This is where our guests come to enjoy excellent food, created from the best ingredients. Our extensive wine list is hand picked, covers all tastes, and stocks rare and fine wines. Bistro One Ninety is the ideal accompaniment to events at Royal Albert hall, the ultimate chic place to start or finish your evening. Pre or post theatre dining menus are available, and last orders are taken until 11.30pm. Bookings are strongly suggested during key events at The Royal Albert Hall» [14].
В качестве уточняющего определения часто используется номинация гастро-паб. Усвоение в русской лингвокультуре данного явления отражено в одном из массмедийных текстов, размещенных в интернете: «Слово «гастропаб» для русского уха звучит грубовато. Хотя этимология прозрачна: термин появился путем слияния английских “gastronomy” и “pub” и намекает на то, что вы попали в обычный паб с необычными гастрономическими удовольствиями. Появлению гастропабов мир обязан британцам Дэвиду Эйру и Майку Белбену, придумавшим в 1991 году нестандартное описание для своего заведения “The Eagle”, дабы подчеркнуть
особый подход к кухне. Конечно же, “The Eagle” не был первым пабом, где подавали приличную еду, однако прецедент был создан: гастропаб предлагал довольно изысканное меню со средиземноморской кухней в исполнении креативного шеф-повара. Сюда стала стекаться публика, которой нужно было нечто большее, чем пропустить пинту-другую под аккомпанемент истекающей жиром рыбы с картошкой и помятого сэндвича. Хотя в остальном ничто не изменилось: эль так же лился рекой, у стойки толпились завсегдатаи, а под вечер устраивались зажигательные танцы. Сегодня титул «гастропаб» носят несколько десятков заведений в Лондоне, этот формат завоевал огромную популярность в Европе и переплыл за океан» [15].
Данное описание позволяет говорить о том, что гастро-паб, или all-day restaurant, представляет собой место общественного питания, сочетающего скорость обслуживания, наличие национального компонента и экономичность. На одном из форумов, посвященных обсуждению ресторанов, можно прочитать типичный отзыв: «We ate the salmon gravadlax, the 'fish and chips' from the specials board and the cheese plate. All were delicious» [16]. Данный отклик оставили посетители лондонского гастро-паба «Fish Shop on St. John Street». К аналогичному формату можно отнести и другой лондонский ресторан «Admiral Codrington». К черте, отображающей приверженность национальной традиции, можно отнести не только состав блюд, но и тот факт, что их стоимость отображена не в денежной единице ЕС «евро», а в английских фунтах. Вот типичное меню данного ресторана, в котором яйца, рыба и жареный картофель, ключевые продукты быстрой британской кухни, широко представлены:
Fine Herbs Omelette £6.50 Soup of the Day £4.50
Smoked Salmon Toasted Brioche, Cucumber & Cream Cheese £7.95 Goat’s Cheese Fondant, Kentish Cobnuts, Beetroot Puree & Apple Salad
£6.7
Classic C^sar Salad, Crispy Pancetta, Soft Poached Egg £6.95 Roast Chicken Salad, Red Peppers, Cherry Tomatoes & Pesto Dressing £9.95
Crispy Salmon & Smoked Haddock Fishcakes, Baby C^sar Salad £10.95
The Admiral’s Fish & Chips, Mushy Peas, Tartare Sauce £11.95
Baked Fish Pie, French Beans £12.95
Minute Steak Baguette, Balsamic Glazed Onions £9.95
Cumberland Sausages & Grain Mustard Mash, Red Onion Gravy £10.50
Homemade 6oz Rib-Eye Burger & Hand Cut Chips £10.95
fontina cheese & dry cured bacon
Roast Rib-Eye of Beef, Yorkshire Pudding & Fresh Market Vegetables (Sunday Only) £13.95
Hand Cut Chips/French Fries £3.50
Sauteed Spinach £3.75
Scrambled Eggs & Smoked Salmon, Toasted Poilane £8.25
Eggs Benedict / Royale / Florentine £5.75 / £8.75
Fine Herbs Omelette £6.50
The Admiral’s Fish & Chips, Mushy Peas, Tartare Sauce £11.95
К более высокой ценовой категории и, соответственно, более дифференцированным национальным традициям кухни, представленным здесь (британская, французская, итальянская), принадлежит известный лондонский ресторан, соседствующий с концертным залом Альберт-холл, «The Abingdon». В нем отсутствуют блюда быстрого приготовления (типа fish & chips), преобладают блюда из мяса и рыбы, а также более широко представлена винная карта [17].
Помимо лексики, репрезентирующей собственно гастрономический дискурс, следует обратить внимание на тот словарный состав, который отображает ресторанный дискурс как сферу сервиса, современного сегмента коммуникации как потребления. К типичным лексемам, репрезентирующим концептосферу restaurant, относятся: venue type - restaurant (тип заведения, букв. «место встречи»); Opening Hours (часы работы); Cuisine (тип кухни); Avg Food Spend (средний чек на человека); типы меню: Bar Menu, Pre Theatre Menu, After Theatre Menu, Set Lunch Menu, A La Carte Menu; KidsChildren welcome (время посещения с детьми). Перечисленная лексика позволяет туристу, представителю «чужой» культуры, ориентироваться в особенностях сервиса ресторанов, представляющих современную городскую форму публичного потребления пищи и напитков.
Таким образом, в современном британском ресторанном дискурсе можно выделить ряд типичных черт: соединение национального своеобразия в ресторанах повседневного и элитарного типа и глобализации в местах питания фаст-фуд, тенденция к популярности кухни «фьюжн», дифференциация алкогольных напитков по месту происхождения и производства, при этом среди британских напитков сохраняет популярность пиво, а более крепкие напитки предпочитаются континентальноевропейского происхождения.
Список литературы
1. Беленко Е. В. Концептосфера «Продукты питания» в национальной языковой картине мира: дисс. ... канд. филол. наук. - Челябинск, 2006.
2. Белякова О. В. Лингвокультурный аспект языковой номинации: на материале англоязычных лингвокультурных сценариев «Посещение ресторана», «Посещение кинотеатра», «Бытовое обслуживание»: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Самара, 2007.
3. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание: пер. с англ. / отв. ред. и сост. М.А. Кронгауз. - М.: Русские словари, 1996.
4. Головницкая Н. П. Лингвокультурные характеристики немецкого гастрономического дискурса: автореф. дис. . канд. филол. наук. - Волгоград, 2007.
5. Ермакова Л. Р. Глюттоническая номинация в этнокультурном аспекте // Филологические науки - 9. Этно-, социо- и психолингвистика. - [Электронный ресурс]: http://www.rusnauka.com/28_PRNT_2Gll/Philologia/9_9463l.doc.htm
6. Ильин И. В. Потребление как дискурс: учеб. пособие. - СПб.: Интерсоцис,
2GG8.
7. Маслова В. А. Лингвокультурология: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. - 2-е изд., стереотип. - М.: Академия, 2GG4.
8. Олянич А. В. Гастрономический дискурс в системе массовой коммуникации: семантико-семиотические характеристики // Массовая культура на рубеже XX-XXI веков: человек и его дискурс: сб. науч. тр. / РАНЮ Ин-т языкознания. - М., 2GG3. -С. 167-2G1.
9. Реймер Ю. В. Лингвосемиотика вакхического дискурса в немецком и русском языках: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Волгоград, 2G11.
1G. Сохань И. В. Фаст-фуд как актуальная гастрономическая практика потребления // Журнал социологии и социальной антропологии. - 2G11. - Т. XIV. - № 5 (58). -С. 26G-269.
11. Ундрицова М. В. Гастрономический дискурс: лингвокультурологический и
переводческий аспекты // Материалы XIX Междунар. молодежной научн. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов - 2G12». Секция «Теория, история и методология перевода». - [Электронный ресурс]: http://lomonosov-
msu.ru/uploaded/8GG/dvd/structure_25_l863.htm
12. Glossary of Medieval Cooking Terms by James L. Matterer. - [Электронный ресурс]: http://www.godecookery.com/glossary/glossary.htm
Источники примеров
13. http://www.theabingdon.co.uk/wine.html
14. http://www.gorehotel.com/?l=dininganddrinking&p=dining
15. http://www.restoclub.ru/articles/l665/
16. http://www.tripadvisor.ru/Restaurant_Review-g l86338-dlGl6l34-Reviews-The_Fish_Shop_on_St_John_Street-London_England.html
17. http://theabingdon.co.uk/
