CC BY
94© Кодан С.В.
DOI: 10.24411/2309-1592-2020-10027 УДК 340.115
СОВРЕМЕННЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ В ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ СТРАТЕГИЯХ ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИОГРАФИИ ИСТОРИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ И ПРАВОВЫХ
УЧЕНИИ
Кодан Сергей Владимирович, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации, Уральский государственный юридический университет, e-mail: [email protected]
Аннотация. Автор представляет общее видение познавательных средств, получивших терминологическое обозначение как исследовательская стратегия и методологический подход. Акцентируется внимание на роли и значении методологических подходов как познавательных средств междисциплинарного характера, которые в современных исследовательских стратегиях играют особую роль в раскрытии предмета изучения в конкретной научной работе. В рамках статьи кратко обозначаются новые исследовательские сферы социально-гуманитарных наук интеллектуальная история, источниковедение историографии и биографическая историография и соответствующие им методологические подходы, которые могут быть использованы как стратегические направления в изучении историографии истории политических и правовых учений.
Ключевые слова: методология науки, исследовательская стратегия, методологический подход, история науки, история юридической науки, историография, историография юридических науки, историография истории политических и правовых учений.
Современный этап развития социогуманитаристики характеризуется развитием междисциплинарных связей и формированием новых методологических подходов, которые все больше определяют содержание исследовательских стратегий и практик в предметных областях отдельных наук. Не является исключением в этом отношении и юриспруденция. На это обращает внимание Н.Н. Тарасов, подчёркивая, что «современная наука характеризуется высокой интегрированностью, а межнаучные трансляции результатов и методов исследования являются элементом механизма её развития, то привлечение других наук необходимое условие
*
Публикация подготовлена в рамках реализации финансируемого РФФИ научного проекта № 20-011-00779 «Историография, источниковедение и методология истории политических и правовых учений: теоретические и прикладные проблемы исследовательских практик»
15 5
развития любой науки, в том числе и юриспруденции»1. Между тем, как показывает изучение работ по истории политических и правовых учений, междисциплинарность в исследовательских практиках присутствуют незначительно и современные подходы, сложившиеся и активно используемые в исторической науке, в пространство изучения политико-правовой мысли «проникают» крайне медленно. Указанное ставит проблему не просто «рассуждать» о междисциплинарности и её значения для указанной науки, а показать пресекающиеся и взаимно обогащающие проблемные поля с исторической наукой, в которой происходит интенсивной поиск новых стратегий и развитие методологических подходов, методов, методик и технологий получения исторического знания и которые активно влияют на всю сферу ретроспективных исследований в социогуманитаристике.
Указанное собственно и определяет направленность данной статьи, в которой рассматриваются следующие вопросы: место, роль и основные методологические подходы, возможности их использования в исследовательских практиках, которые определяют стратегию изучения развития историографии истории политических и правовых учений научного направления и раздела данной научной и учебной дисциплины. Анализируемые подходы могут быть адаптированы и использованы и в других юридических науках исторической, теоретической и отраслевой направленности.
1. Понятие, место, роль и значение исследовательская стратегий и методологических подходов в научной деятельности
Исследовательская стратегия и методологический подход в социально-гуманитарном исследовании выступают как взаимосвязанные познавательные явления. В это «связке» важно определиться с их пониманием как системой общих координат для использования и достижения целей конкретного исследования. При этом заметим, что понятие исследовательской стратегии, при достаточно частом употреблении этого термина, в науковедении и отдельных науках социально-гуманитарного профиля в достаточной мере не отработано и представляет некоторые фрагментарные наработки теоретико-методологического и инструментального характера2.
1 Тарасов Н.Н. Метод и методологический подход в правоведении (попытка проблемного анализа) // Правоведение. 2001. № 1. С. 38.
2 См.: Гашева Н.В., Кондаков Б. В. Исследовательские стратегии начала XXI века // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2011. № 3. С. 167-175.
Исследовательская стратегия представляет собой образ-схему и в качестве паттерна как интеллектуального концепта выступает в качестве общего представления о цели исследования и предполагаемых к получению результатов, связанных с предметом конкретной научной работы, владением званий об инструментарии и лучших исследовательских практиках с возможной их адаптацией к меняющимся условиям научного поиска. Содержательно стратегия включает видение ряда компонентов - целевых установок, задач, методологии, технологий, информационных ресурсов, набора правил оценки результатов реализации стратегии. Исследовательская стратегия предполагает внедрение содержательных наработок по теме изыскания наработок в смежных сферах знаний в исследовательские практики конкретных наук, поскольку «современный мир предполагает быструю смену концептуально-методологических подходов к теоретическим основаниям деятельности и её инструментария. Формальной логики построения науки оказывается недостаточно для превращения теоретического знания в практическую силу. Связь между теорией и практикой предполагает развитый интеллект, опыт деятельности и ещё одну важную составляющую - способность к домысливанию, которая обнаруживает ассоциативные связи с реальным миром в рамках теоретических представлений. Это требует интуиции и искусства сопоставлять, казалось бы, несопоставимое. Интеллектуальное напряжение и духовная сила, преобразующаяся в мир суждений, задают истоки, фиксируют опору научного и педагогического мастерства» подчёркивает Л.И. Лурье1.
Отметим, что исследовательская стратегия опирается и предполагает наличие отрефлексированного видения исследователем методологии, методологического инструментария, методик и технологий, среди которых особое место играют методологические подходы, представляющие «принципиальную методологическую ориентацию исследования как точку зрения, с которой рассматривается объект изучения» указывает Э.Г. Юдин . В исследовательской стратегии именно знание методологических подходов обеспечивает своеобразный «выход» исследователя на новые возможности изучения предмета исследования. На это важную составляющую процесса научного познания обращает внимание Г.П. Щедровицкий «Методология... исходит из того, что одному и тому же объекту может соответствовать много разных представлений и знаний. . Это важнейший принцип современного методологического мышления, который называется принцип ом множественности представлении и знании, относимых к одному объекту.
1 Лурье Л.И. Становление учёного как педагогический процесс // Образование и наука. 2010. № 6. С. 130-131.
Юдин Э.Г. Методология науки. Системность. Деятельность. М., 1997. С. 69.
15 7
Но так как сам объект берётся всегда предметно, т. е. всегда в связке с его представлениями, то множественность разных представлений оказывается фактом деятельной и коммуникативной ситуации, объединяющей разных профессионалов. Методология начинает свою работу с представлений профессионалов об объекте, и первоначально объект задан только этим множеством представлений. Лишь затем, исходя из всей этой совокупности представлений, методолог может ставить вопрос о реконструкции объекта в том виде, как он существует "на самом деле", и производить эту реконструкцию, предполагая, что все имеющиеся представления характеризуют объект с разных сторон, как бы в разных его проекциях»1.
Одновременно исследователь осуществляет и своеобразный «вход» в междисциплинарное познавательное пространство с его сложной конфигурацией, выступающей «и как форма организации научного знания и научной деятельности, и как процесс или тренд развития науки, и как стиль мышления учёных, и как методология исследований» отмечает Е.Н. Князева. Также следует учитывать и различные виды взаимодействия наук: междисциплинарность «сотрудничество между представителями различных научных дисциплин», полидисциплинарность «неинтегративная смесь дисциплинарных подходов, в которой каждая дисциплина сохраняет собственную методологию» и трасдициплинарность «перенос схем и моделей исследования из одной дисциплинарной области в другую» с использованием их возможностей обмена, взаимовлияния и синтеза научного знания2.
Особе внимание обратим именно на проблему «синтеза знаний» при использовании различных подходов к изучению предметной сферы конкретного исследования, который предполагает расширение и приращение новых знаний, имеющих значение как для конкретной научной дисциплины, так и комплекса социально-гуманитарных наук. В результате исследователь и наука в целом, как отмечает Г.П. Щедровицкий, получают «новое, вторичное соотнесение уже существующих знаний с полученным на их основе изображением объекта в свете специальной целевой установки: сделать их теоретически однородными и объединяемыми. И это всегда ведёт к перестройке знаний, часто настолько существенной, что она выступает как процесс замены одних знаний другими. И так до тех пор, пока нам, наконец, не удаётся свести исходную совокупность разрозненных знаний к единому сложному
1 Щедровицкий Г.П. Принципы и общая схема методологической организации системно-структурных исследований и разработок // Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М., 1995. С. 97.
2 См.: Князева Е.Н. Философия науки. Междисциплинарные стратегии исследований. М., 2020. С. 16-19.
знанию, выводимому из имеющегося у нас изображения объекта». И это «новое изображение объекта» характеризуется тем, что «оно собрало и объединило в себе все то объективное содержание, которое было зафиксировано в уже имевшихся ранее знаниях... его структура была введена как "основание" и "источник" всех проявлений объекта, обнаруживаемых в прямом познавательном оперировании с этим объектом. на основе особого познавательного оперирования с самим этим изображением и выраженным в нем предметом знания выводились и обосновывались новые сложные знания об объекте»1.
Методологический подход в системе познавательных средств связан со всеми уровнями методологического знания, в котором каждый из них принципы, подходы, методы, методики и технологии выполняю свои особые и свойственные им функции, образуют сложную систему, познавательных средств. Именно знание методологии «обеспечивает правильную постановку проблемы как с содержательной, так и с формальной точки зрения», «даёт определённые средства для решения уже поставленных задач и проблем - то, что можно назвать интеллектуальной техникой научной деятельности» и именно с помощью методологических средств «оптимизируется организация исследований» подчёркивает Э.Г. Юдин . Соответственно необходимо определиться с пониманием и местом методологических подходов в стратегии исследования.
Методологический подход в качестве познавательного средства не получил достаточно чёткого определения в науке. В современных исследованиях понятие «методологический подход», как отмечает Н.В. Ипполитова, представлен в трёх проекциях: «отождествляется с проведением в исследовании определённой мировоззренческой позиции», «понимается как стратегический принцип или совокупность принципов» или «связывается с применением набора процедур и приёмов, служащих формой и условием реализации соответствующих принципов». При определённой многоплановости определения методологического подхода в целом он означает «принципиальную методологическую ориентацию исследования, основанную на совокупности принципов, которые определяют общую цель и стратегию соответствующей деятельности» .
Подход встраивается в методологичностъ научного мышления исследователя как один составных элементов научно-познавательного мировоззрения и «представляет собой не что иное, как осознанное
1 Щедровицкий Г.П. Синтез знаний: проблемы и умения // Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М., 1995. С. 653-657.
2 Юдин Э.Г. Указ. соч. С. 64.
См.: Ипполитова Н.В. Взаимосвязь понятий «методология» и «методологический подход» // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Сер.: Образование. Педагогические науки. 2009. № 13. С. 9-15.
15 9
отношение к средствам и предпосылкам деятельности по формированию и совершенствованию научного знания», а «степень и форма осознанности этих средств и предпосылок могут варьировать в очень широком диапазоне - от стремления просто к чёткому пониманию смысла и значения употребляемых научных понятий, терминов, выражений постольку, поскольку они (смысл и значение) "прорабатываются" в собственном сознании исследователя, до анализа исходных предпосылок научных парадигм и стилей научного мышления» отмечает В.С. Швырев1. Понимание исследователем назначения и значения методологии в целом, как и уяснение им места, роли и возможностей использования методологических подходов в исследовательских практиках, связано с видением общей организации познавательных средств как одного из важнейших элементов исследовательской стратегии.
Методологический подход в конкретно-исследовательском плане выступает как процесс перехода методологических установок, ориентаций и знаний на инструментальный уровень - в пространство непосредственной исследовательской практики учёного по созданию им научного труда. В научно-исследовательских практиках методологический подход выступает «в качестве философски оправданного и научно обоснованного средства познавательной деятелъности (выражающегося в определённого рода правилах и процедурах), обеспечивающего научное познание действительности и научный характер продуцируемого знания»2. Здесь важно именно установить конкретные подходы и определить их исследовательскую направленность. При этом важно заметить, что инструментальный контекст рассмотрения методологических подходов связан с предметно-методологическими и методическо-технологическими механизмами привлечения исследовательских средств из одной науки в другую. Здесь для учёного, при наличии общих знаний о месте и роли методологических подходов в исследовательских практиках, важны конкретные представления о них, поскольку при использовании того или иного подхода и вводе его в исследовательское пространство конкретной научной работы он привлекает знания научной дисциплины, которая имеет иную предметную направленность. На это обращает внимание К.В. Шундиков - «Научный подход неотъемлемый, хотя зачастую не осознаваемый многими исследователями элемент научного анализа. По сути, он представляет собою выбор объекта, изначальную ориентацию познающего субъекта на изучение тех или иных его граней, совокупности свойств и т. и. Подобный выбор происходит на начальных этапах научного поиска и имеет важное методологическое значение, поскольку является отправным пунктом в процессе подбора необходимого комплекса
1 Швырев В.С. Научное познание как деятельность. М., 1984. С. 99.
2 Там же. С. 38.
аналитических средств, той или иной системы методов исследования»1. При этом хотелось бы достичь осмысленного уровня применения методологических подходов в практиках научного исследования.
Место методологических подходов в исследовательской стратегии определяется в двух проекциях - в качестве мировоззренческой позиции - как «некоторый исходный принцип, исходная позиция, основное положение или убеждение» и как форма освоения знаний и методов других наук - «как направление изучения предмета исследования»2. Во втором направлении в стратегии исследования методологический подход выступает как познавательное средство, теоретически и практически ориентированное на привлечением в исследовательские практики методологических и содержательных знаний других наук, но с обязательным учётом объекта и предметной специфики научной дисциплины, в рамках которой выполняется исследование.
Одновременно важно учитывать, что каждый конкретно подобранный для исследования методологический подход «является сложной исследовательской моделью, претендующей на определённую целостность получаемых в результате его реализации знаний» отмечает
"5
Н.Н. Тарасов . Исследователю необходимо осознавать, что опора лишь на один подход неизбежно ведёт к превалированию выделенного для изучения аспекта предмета исследования и нарушению требования к комплексному рассмотрению явления в целом. Поэтому, как подчёркивает Э.Г. Юдин, «в каждом конкретном исследовании обычно реализуется некоторая совокупность подходов при условии, конечно, что среди них нет
4
взаимоисключающих» .
Итак, исследовательские стратегии и методологические подходы, выступая в качестве познавательных средств, ориентируют учёного на чёткое видение направленности и предполагаемых результатов исследования и расширяю инструментальные и содержательные возможности его проведения. При этом развивается междисциплинарное взаимодействие и методологическое взаимообогащение наук социально-гуманитарной сферы в целях более полного раскрытия предмета конкретного научного исследования.
1 Шундиков В.К. Инструментальный подход и инструментальная теория в современном правоведении: методологический аспект // Ленинградский юридический журнал. 2005. № 3. С. 169.
2 Новиков А.М., Новиков Д. А. Методология. М., 2007. С. 164.
3 „
Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург, 2001. С. 239.
4 Юдин Э. Г. Указ. соч. М., 1997. С. 70.
2. Специфика понимания и использования методологических
подходов в исследовательских стратегиях в юриспруденции
Стратегии в современных исследованиях в юриспруденции связаны с расширением познавательного пространства и стремлением к более полному и всестороннему раскрытию различных сторон предмета в конкретной научной работе. На это особое внимание обращает В.В. Лазарев, подчёркивая, что «юридическая наука постоянно должна обозревать свой собственный предмет и метод, разумеется, в системной связи с предметом и методом других наук, не в отрыве от них. Получивший в естественных науках признание принцип дополнительности предполагает трансдисциплинарные подходы, которые преодолевают узость отдельно взятых методологий, требуют синтеза разных эпистемологических парадигм»1. Для юридической науки важен междисциплинарный контекст рассмотрения методологических подходов в связи с развитием системно-интегративных тенденций во взаимодействии научных дисциплин и проявляется в расширении взаимосвязей юриспруденции и других наук социогуманитаристики. Относительно последнего представляется важным замечание В.М. Сырых «Правоведам приходится заимствовать методы научного познания, разрабатываемые математикой, статистикой, социологией и другими науками. Понятно, что все заимствованные методы научного познания оказывают позитивное влияние в той мере, в какой правоведам удаётся их конкретизировать к специфике познания правовых явлений и их закономерностей и наоборот»2.
В методологическом плане важно обратить внимание на значение и особенности использования междисциплинарных походов из сферы социально-гуманитарных наук в стратегиях исследования в юриспруденции. Такое взаимодействие направлено на расширение содержательной направленности юридических исследований, выход за пределы преимущественного изучения государственных структур, органов управления и законодательства без обращения ко всей палитре возможных контекстов развития государственно-правовых явлений, институтов правового наследия и практик. На это справедливо обращает внимание Н.Н. Тарасов, отмечая, что «обращение к методологическим подходам, связанным с теми или иными метанаучными областями, это вопрос вовлечения в методологический арсенал юриспруденции тех или иных систем и схем научного мышления, обеспечивающих углублённое, всестороннее познание государства и права». Он особо оговаривает и то, что применительно к сфере юриспруденции в исследовательских
1 Лазарев В. В. Риски в юридической науке // Юридическая техника. 2019. № 13. С. 25.
2
Сырых В. М. История и методология юридической науки. М., 2012. С. 45.
практиках методологический подход должен быть обращён «к отдельным методологическим средствам или стратегическим контекстам» социально-гуманитарных наук в «форме восприятия освоения в юридическом исследовании элементов метода иных наук. При этом говорить о привлечении в юридическом исследовании таких элементов обоснованно только в том случае, когда они привлечены в рамках корректно реализованного подхода, а не случайным образом»1. Указанное, соответственно, требует и достаточно широких познаний в смежных с юриспруденцией областей социально-гуманитарного знания, понимания их познавательных и содержательных возможностей в изучении государственно-правовых явлений и институтов. В этих пограничных областях знания, на пресечении юридических наук и наук социогуманитаристики появляются новые научные направления и научные и образовательные дисциплины, выполняющие служебные функции изучения и адаптации знаний других наук для развития юриспруденции2.
Не менее важной является и ещё одна проблема - учёт общей направленности и предметной специфики юриспруденции, что требует «юридизации методов». На это обращает внимание В.С. Нерсесянц, подчёркивая, что «юридизация методов «означает юридико-понятийную трансформацию неюридических методов и дисциплин, их преобразование с определяющих позиций понятия права и их включение в новый познавательно-смысловой контекст предмета и метода юридической науки», а «методы других наук могут и должны использоваться лишь как способы и приёмы именно юридического познания, т.е. как познавательные средства и компоненты самого юридического метода. Подобная юридизация методов других наук является необходимым требованием и условием методологической и предметной однородности и чистоты юридической науки»3. Тем самым на уровне отдельного исследовании осуществляется «привязка» конкретных методологических подходов к предмету исследования.
Необходимо обратить внимание и на ещё на один вопрос - проблему развития коммуникативного взаимодействия юридических наук с другими науками социально-гуманитарного профиля, как, впрочем, и наук самой социогуманитаристики с юриспруденцией. Изучение публикаций показывает о наличии достаточно высокой степени дисциплинарной разобщённости указанных сфер познания, что не способствует их
1 Тарасов Н.Н. Указ соч. С. 47.
2 См.: Кодан С.В. Служебные юридические дисциплины в структуре юриспруденции // Российский юридический журнал. 2020. № 4 С. 156-161.
3 Нерсесянц В.С. Юриспруденция. Введение в курс общей теории права и государства. М., 1998. С. 76
развитию и, соответственно, более глубокому изучению и пониманию происходивших и происходящих процессов в различных сферах жизнедеятельности общества на «пограничных» предметных исследовательских пространствах различных наук. В этом отношении понимание современных стратегий, формирования новых и использование возможностей имеющихся методологических подходов «является необходимой и актуальной потребностью развития самой науки, повышения качества, эффективности и результативности научных исследований» справедливо подчёркивает Д.А. Керимов1.
Итак, формирование исследовательских стратегий и методологических подходов в юриспруденции формируется на основе их познавательной направленности, сложившихся в социогуманитаристике, и с учётом специфики объекта юридической науки и предметов её областей. Опора на указанные средства в юридических исследованиях расширяет возможности изучения государственно-правовых явлений и институтов, политико-правовой мысли и правового наследия за счёт междисциплинарных взаимодействий с социально-гуманитарными науками и обогащает методологический инструментарий исследований юриспруденции.
3. Междисциплинарные стратегии и методологические подходы в изучении историографии истории политических и правовых учений
История политических и правовых учений в своей предметной направленности связана и находится в междисциплинарном пространстве исторических и юридических наук и как историко-юридическая наука испытывает как воздействие указанных областей знания, так и других наук социально-гуманитарной направленности. Отражением генезиса истории политических и правовых учений выступает её и историография, которая в своей предметной направленности представляет направление исследований и раздел указанной научной дисциплины, связанные с изучением процессов формирования, развития и состояния на отдельных временных и пространственных этапах научных изысканий и их результатов в деятельности правоведов в сфере освоения истории политико-правовой мысли и получением нового зафиксированного и отрефлексированного научного знания историографического характера на основе науковедческих, теоретических, источниковедческих,
1 Керимов Д.А. Проблемы общей теории государства и права. М., 2007. С. 12.
164
методологических и междисциплинарных подходов в современной юриспруденции и социогуманитаристике1.
Междисциплинарные взаимодействия историографии истории политических и правовых учений в её изучении требует определения исследовательской стратегий, которые содержательно представляют опору, адаптацию и введение современных методологических подходов социогуманитаристики трансдисциплинарного характера в исследовательское пространство указанной историко-юридической науки. При этом необходимо учитывать и общие особенности историографических процессов в юриспруденции, которая опирается и использует сложившуюся модель изучения историографии в социогуманитаристике и рассматривает её как исследовательскую конструкцию, которая включает тесно взаимодействующие между собой элементы - субъект, объект, субъективную, объективную и коммуникативную стороны2. Эта познавательная конструкция обогащается исследованием каждого из её элементов на основе использования новейших методологических подходов, которые сложились в науках социально-гуманитарного профиля.
Развитие социально-гуманитарных наук со второй половины 1950-х гг. обозначило тренды, которые показали, как подчёркивает Л.П. Репина, «беспрецедентное расширение взаимодействия истории с другими социальными и гуманитарными науками, возникли новые объекты и методы исторического исследования, был вовлечён в научный оборот колоссальный массив новых источников, выработан целый ряд принципиально новых подходов к анализу источников традиционных, появились новые эффективные способы обработки информации»3. Многочисленные методологические повороты, определение проблемных полей и формирование новых исследовательских подходов второй половины XX начала XXI вв. представляют достаточно широкую палитру новых стратегий и направлений в исторических исследованиях и определяют возможные линии их использования в исследовательских практиках как в исторической науке, так и исторических разделах других наук социально-гуманитарного профиля.
1 См: Кодан С.В. Историография в структуре истории политических и правовых учений: предметная направленность, целевые установки, задачи и функции // Genesis: исторические исследования. 2020. № 12. С. 126-137.
См.: Кодан С.В. Историография юридической науки в современных образовательных и исследовательских практиках // Юридическая наука и практика. Вестник Нижегородской академии МВД России. 2020. № 3. С. 12-18.
3 Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX-XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М., 2011. С. 12.
165
В этих условиях историографическое направление в социогуманитаристике и, особенно, в исторической науке показывает, что «предмет любой научной области, ... не является вечной константой. Очертания и конфигурация его границ имеют очевидную тенденцию к расширению, новому смысловому наполнению и изменению сущностных характеристик. Не случайно в лексике учёных все чаще используется понятие "предметное поле/пространство науки", подразумевающее внушительные масштабы и процесс диверсификации объектов, в данном случае историографического изучения. Конфигурация и "размеры" предметного пространства историографии являются одновременно и результатом отмеченного интегрального взаимодействия исторического знания с другими сферами, обращёнными к познанию социального» отмечает Н.Н. Алеврас1. В современной исторической науке сложились многочисленные исследовательские направления, среди которых выделим три «интеллектуальная история», «источниковедение историографии», «биографическая историография», на основе которых формируются основные стратегии и методологические подходы историографических исследований междисциплинарного характера2.
Интеллектуальная история выступает как основа познавательного средства, которое можно обозначить как интеллектуал ъно-истори ографически й м етод ол огически й п одх о д. Целевая установка данного подхода направлена на обеспечение ориентации исследователя в этом направлении исследований и обозначение возможностей его использования для изучения историографических процессов в истории политических и правовых учений.
Интеллектуальная история как исследовательское пространство в со-циогуманитаристике возникло первоначально в философии исторической науке и в настоящее время позиционируется как «предметное поле актуального исторического знания, предмет исследования интеллектуальной истории - все виды творческой деятельности человека (включая ее условия, формы и результаты) в общем интеллектуальном пространстве и долгосрочной исторической ретроспективе», в основе которого находится «широкий контекстуализм, связь изучаемых ею идей с культурным и социальным контекстами (взаимосвязь «внутреннего» и
1 Алеврас Н.Н. Предмет историографии: версии современной науки / H. Н. Алеврас // Imagines mundi : альманах исследований всеобщей истории XVI—XX вв. № 7. Сер. Интеллектуальная история. Вып. 4. Екатеринбург, 2010. С. 174-175.
См.: Лаптева М.П. Методологические «повороты» гуманитарного знания и их влияние на историческую науку // Терминология исторической науки. Историописание. М., 2010. С. 65-79.
«внешнего»), в которых они рождались, развивались, транслировались, видоизменялись или прерывались» - отмечает С.И. Маловичко7.
Интеллектуальная история как исследовательское направление возникло в первой четверти XX столетия как «история идей» и базировалось на концепция известного американского философа и историка Артура Лавджоя. Он предложил в 1920-е гг. собственную концепцию понимания и методологию изучения, которая строилась на выявлении отдельных типов «идей-единиц» и прослеживании их проявлений при одновременном рассмотрении в различных областях. История идей должна была создаваться на основе исследований специалистов различных отраслей знания, что позволяет проникнуть в глубинные механизмы и динамику развития интеллектуальной истории2. А. Лавджой подчёркивал, что «обратившись к какой-либо элементарной идее, вычленив её, историк стремится проследить ее развитие не в одной только области, где она так или иначе представлена, а во многих, если не во всех - как бы эти области не назывались: философия, наука, литература, изобразительное искусство, религия или же политика. Постулатом подобного рода исследования выступает тот, что работа любой данной концепции, эксплицитной или подразумеваемой предпосылки, типа ментальных привычек, специфических тезисов или аргументов, нуждается дабы в полной мере понять их природу и историческую роль в системном изучении всех аспектов рефлексивной жизни человека, где такая работа осуществляется, или, по крайней мере, настолько полном, насколько это позволяют возможности историка»3.
А. Лавджой также определил основы междисциплинарного подхода в историографии «истории идей» как изучения различных направлений «человеческой мысли» мысли и подчёркнул «Во многих областях историографии, имеющих дело с историей человеческой мысли и мнений, эмоциональных отношений и ассоциируемого с ними поведения, существует острая необходимость определённого, надёжного и организованного сотрудничества специалистов различных областей знания. Это сотрудничество должно быть более широким, чем оно до сих пор практиковалось, т.е. в некоторых случаях может выходить за рамки самой истории сотрудничество историков и специалистов неисторических дисциплин, в особенности работающих в области естественных наук. Исторический синтез не под силу одному человеку. Чтобы детально проанализировать слагаемые в единую систему разделы, даже отдельную
1 Маловичко С.И. Интеллектуальная история // Теория и методология исторической
науки. Терминологический словарь. М., 2014, С. 135-137.
2 и
См.: Хлуднева С.В. Артур Лавджой и «Великая цепь бытия» // История философии.
2003. № 10. С. 243-241: . Лавджой А. Великая цепь бытия. История идей. Пер. с англ. М., 2001. С 20.
проблему в рамках одной дисциплины, их должны критически изучить учёные, имеющие специальное образование в тех областях, к которым эти разделы относятся. ... Я имею в виду не обычное разделение дисциплины на части и изучение их разными специалистами. Необходимо слияние всего специального знания, первоначально относящегося к этим дисциплинам». Он также отмечает и биографический контекст исследования истории идей и отмечает, что «для понимания специфики стиля автора, его образа мысли необходимо познакомиться с проявлением тех же самых идей у других авторов, особенно у его современников и тех его последователей, которых он знал, или, вероятно, был лично знаком»1.
До второй четверти XX столетия понимание истории идей и интеллектуальной истории рассматривалось в контексте наименования их как одного направления и связывалось преимущественно с историей философии. Новый импульс в развитии истории идей/интеллектуальной истории и его трансформации в современное исследовательское пространство под названием «интеллектуальная история» произошёл в 1980-1990-е гг. Л.П. Репина отмечает «Сегодня можно говорить о новом состоянии интеллектуальной истории, для которого характерно максимальное расширение исследовательского пространства, интенсификация междисциплинарного взаимодействия, предельный методологический плюрализм и принципиальная толерантность в отношении конкурирующих научных парадигм. В ней превалирует стремление объединить усилия специалистов, чьи профессиональные интересы связаны с исследованием всех видов творческой деятелъности человека, включая её условия, формы и резулътаты, в долгосрочной исторической перспективе. В современной интеллектуальной истории есть место и для тех, кто именно таким образом определяет своё проблемное поле, и для «новых интеллектуальных историков», обозначающих этим термином свой особый подход к прошлому, важнейшей установкой которого является тезис о родовой общности литературы и истории как письма, несмотря на жанровые различия и особые правила дискурса, определяемые двумя разными профессиями. Различные методологические перспективы рассматриваются не как альтернативные, а как взаимодополняющие»2.
Интеллектуальная история как исследовательское пространство определяет стратегическое видение и выступает как методологической подход в изучении различных видов творческой деятельности учёного в различных науках. При этом заметим и обратим внимание на значение подходов интеллектуальной истории в изучении истории политических и
1 Лавджой А.О. Историография идей // История философии. 2005. № 12. С. 158-169. erieшnka.m/artide/n/istoriografiya-idey См.: Репина Л.П. Историческая наука на рубеже ХХ-ХХ1 вв.. С. 327-331, 334-335. .
168
правовых учений. В этом отношении важным является замечание Л.П. Репиной о том, что «переосмысление теоретических, критических и аксиологических оснований интеллектуальной истории приводит к существенному расширению ее проблемного поля, развитию вопросника: как и почему те или иные идеи или теории возникали, как и почему менялся их смысл, как, кем и в какой форме они распространялись, какое оказывали воздействие в череде сменяющих друг друга конкретно-исторических контекстов, почему одни идеи распространялись быстрее, чем другие, как и почему некоторые становились "вечными», в то время как другие были обречены на скорое забвение, почему одни тексты становились каноническими, а другие маргинализировались, как устанавливались и менялись взаимосвязи между издавна существующими и вновь возникающими идеями, концепциями, теориями, учениями, культурными традициями, системами знания, ценностей, смыслов»1
Интеллектуальная история, выступая сосредоточением комплекса исследовательских направлений, в качестве методологического подхода задаёт определённые исследовательские параметры для изучения историографии истории политических и правовых учений. Они нацеливают исследователя на рассмотрение развития указанной науки через призму и в проекциях трёх основных направлений как составляющих элементов историко-интеллектуального методологического подхода.
(1) Полипредм етная с оставляющая интелл ектуалън о й истории представляет для изучения историографии познавательную информацию, которая способствует более широкому, многопредметному и в то же время системному, комплексному взгляду исследователя на историографические процессы. Историография через призму интеллектуальной истории нацеливает исследователя на историографическое изучение истории развития науки через её отражение в трудах учёных, творческих и личностных аспектах их научной деятельности в сочетании с изучением широкого социокультурного контекста эпохи. Историография в понимании её через ракурс интеллектуальной истории «изучает процесс осмысления исторического прошлого в пространственно-временных и интеллектуальных системах и субъективно-личностных восприятиях. Ей свойственны аналитичность, системность, обобщения как концепты путей и способов познания и процессов создания знания. Она представляет персоналии, их предмет изучения, эпистемы, технологии и научный инструментарий, то есть интеллектуально-научную лабораторию, творческий процесс. Историография выполняет функцию ретрансляции в концентрированном виде сгустков коллективной памяти об историческом
1 Репина Л.П. Контексты интеллектуальной истории // Диалог со временем. 2008. Вып. 25 (I). С. 10-11.
прошлом, если подразумевается совокупный опыт осмысления "исторического", которым располагает современная наука, воссоздание образов этого прошлого, отображённого в теориях и концепциях, несущих на себе печать индивидуальности их создателей и "знаков" их времени. С этой точки зрения историография науковедческая дисциплина, тесно связанная с философией истории, теорией и методологией» отмечает Т.А. Сидорова1 .
(2) Контекстная составляющая интелл ектуалъной истории нацеливает исследователя на рассмотрение историографии с точки зрения исследования и понимания социальных условий развития научной дисциплины и появления идей и научных трудов учёных. Исторический контекст в данном плане рассматривается как необходимый компонент исследования историографических процессов через своеобразное «погружение» в социальные процессы времени. На значение указанного методологического подхода обращает внимание Л.П. Репина, отмечая, что «в настоящее время принципиальным . становится учёт взаимодействия между движением идей и теми социальными, политическими, религиозными, общекультурными контекстами, в которых идеи возникают, распространяются и трансформируются» и подчёркивая основную задачу «в исследовании интеллектуальной деятельности и процессов в сфере гуманитарного, социального и естественно-научного знания в широкой историко-культурной перспективе, и шире рассмотрение всех интеллектуальных процессов прошлого в их конкретно-историческом социокультурном контексте». Также обращается внимание на взаимодействие интеллектуальной истории и истории науки и отмечается, что «интеллектуальная история ориентирована на реконструкцию исторического прошлого каждой из областей и форм знания . как части целостной интеллектуальной системы, переживающей со временем неизбежную трансформацию. Она также призвана выявлять исторические изменения фундаментальных принципов, категорий, методов и содержания познания, изучать процессы становления и развития научной картины мира, стиля мышления, средств и форм научного исследования в общем контексте духовной культуры, социально-организационных и информационно-идеологических условий конкретной эпохи»2.
(3) Интердисциплинарная составляющая интеллектуалъной ист рии ориентирует исследователя на понимание произошедших изменений эпистемологических, теоретических и инструментальных основ в практиках исследований, нацеливает учёного на синтез и использование
1 Сидорова Т.А. Историография как интеллектуальная история. Проблемы междисциплинарности и контекста // Историческая наука сегодня: Теории, методы, перспективы. М., 2012. С. 586. Репина Л.П. Историческая наука на рубеже ХХ-ХХ1 вв.. С. 338, 348.
170
в собственных исследовательских практиках возможностей различных научных дисциплин, изучающих сферу истории интеллектуальной деятельности через заимствования концепций, методов и технологий смежных наук. В этом плане интеллектуальная история выступает сосредоточением информации и исследовательским пространством, направленным на изучение форм организации и результатов кросс-дисциплинарных научных исследований, рассмотрение процессов интеграцией знаний предметного характера различных научных дисциплин с формированием новых научных направлений исследований, развитием уже существующих и образованием новых гибридных дисциплин на стыке истории и других социально-гуманитарных дисциплин, понимание проблем развития языка междисциплинарного общения создания общего терминологического-понятийного обеспечения исследований и др. вопросов1. В редакционной статье «Попробуем поставить опыт» («Т ento ns 1 ' exp é rienc e») в журнале «Анналы. История и социальные науки» («Annal es. Histo ire. Sc ienc es s o cial es») в 1989 г. было почёркнуто, что «сейчас очень своевременно будет вновь поставить вопрос о междисциплинарности. Не вообще (в этом отношении дело, судя по всему, решено раз и навсегда), но в плане самой что ни на есть рутинной практики ученых-историков. По нашему мнению, связь между отдельными дисциплинами, вопреки очевидности, не стоит понимать как их гомологичность или конвергенцию: сегодня полезно подчеркнуть специфику каждой дисциплины, и даже их несводимость друг к другу. Парадокс здесь чисто внешний. На практике каждая наука строит реальность, исходя из серии гипотез, подлежащих верификации. А поскольку их навыки и концептуальный инструментарий различны, выработанные таким образом объекты неполностью перекрывают друг друга. Отсюда возникает целый ряд преимуществ. С одной стороны, сопоставление проблематики, а также практики исследования полезно, потому что постоянно напоминает о сугубо экспериментальном характере любого анализа социальных явлений. С другой, все новое, как в интеллектуальном, так и в любом ином плане, подразумевает различие. ... Междисциплинарность, позволяя взглянуть на вещи с разных точек зрения, устанавливает критическую дистанцию по отношению к каждому из способов представления реальности и, быть может, даёт нам возможность не оказаться в плену ни у одного из них. Она должна помочь нам мыслить иначе»2.
1 См.: Репина Л. П. Междисциплинарность и история // Диалог со временем. 2004. № 11. С. 5-17; Лубский А.В. Интердисциплинарный подход // Теория и методология исторической науки. Терминологический словарь. М., 2014. С. 137-138
2 I
Попробуем поставить опыт // Анналы на рубеже веков. Антология. М., 2002. С. 22.
Интеллектуальная история, выступая в качестве методологического подхода, является сложным пространством накопленных теоретико-методологических знаний и обобщений исследовательских практик, создающим возможности их использования при анализе историографии истории политических и правовых учений. Интеллектуально-историографический методологический подход позволяет рассматривать историографические процессы через исследовательскую оптику многогранности процессов развития наук с учётом социальных условий формирования научного знания и междисциплинарных взаимодействий научных дисциплин.
Источниковедение историографии выступает как основа познавательного средства, которое можно обозначить как ист чник ве ческ -ист ри графически ет гически п х . Целевая установка данного подхода связана с обеспечением ориентации исследователя в этом направлении исследований и обозначением возможностей использования носителей историографической информации для изучения историографических процессов в истории политических и правовых учений.
Источниковедение историографии как исследовательское пространство в социогуманитаристике разрабатывается преимущественно в исторической науке, наработки которой по этому вопросу носят универсальный характер и могут быть использованы и в других научных дисциплинах. Относительно историографии её источниковедческая составляющая рассматривается как «предметное поле актуального исторического знания, востребующее метод источниковедения для изучения истории исторического знания в междисциплинарном пространстве интеллектуальной истории. Объектом источниковедения историографии является система видов историографических источников произведений историков, реализующих функции презентации и позиционирования исторического знания, как научного, так и социально ориентированного. Предмет источниковедения историографии порождение и функционирование историографического источника в научном познании и иных социальных практиках» характеризует источниковедение историографии С.И. Маловичко и М.Ф. Румянцева1 .
В историографическом пространстве источниковедение историографии выступает как раздел историографии, ориентированный на изучение носителей информации источники изучения истории развития отдельных научных дисциплин, индивидуальной и коллективной научной деятельности учёных, её результатов и др. аспектов развития науки и творческой детальности исследователей. Источниковедение
1 Маловичко С.И., М.Ф. Румянцева Источниковедение историографии // Теория и методология исторической науки. Терминологический словарь. М, 2014. С. 203-204.
17 2
историографии, выступая как комплекс направлений в изучении носителей историографической информации, в качестве методологического подхода задаёт определённые исследовательские параметры, представляющие интерес для изучения истории политических и правовых учений. В пространстве источниковедения историографии можно выделить три составных элемента, которые реализую этот подход в практиках историографического исследования.
(1) Междисциплинарная с оставляющая источник овед ения историографии ориентирует исследователя на понимание того, что в этом пространстве обеспечивается связь между двумя отраслями социально-гуманитарного знания - источниковедения в составе социогуманитаристики как области познания носителей социальной информации и историографии как области изучения истории развития науки в преломлении её предметной направленности. Тем самым «источниковедение историографии формируется на основе институционализации не только источниковедения, но и историографии как дисциплинарной области» подчёркивает Н.Н. Алеврас, Ею обращается внимание на то, «историограф аккумулирует различные виды источников, позволяющие изучать не только историю развития исторического знания в его проблемно-эмпирическом и концептуально-методологическом выражении, но и институциональные, коммуникативные, социокультурные процессы в историко-научном пространстве»1. Источниковедение историографии в своей предметной области взаимодействует с различными науками социально-гуманитарной направленности и, привлекая их знания о носителях историографической информации, обеспечивает возможность обратиться к наработкам в других областях знаний для их привлечения и адаптации к исследовательским потребностям конкретной научной дисциплины.
(2) Инструментал ъная составляющая источниковедения ист ри графии представляет в распоряжение исследователя теоретические, методологические и технологические наработки, выступающие в качестве инструментов изучения и репрезентацией в исследованиях историографических носителей информации. Эти знания особо важны, как отмечает С.И. Маловичко, для «верификации получаемых результатов исследования», фикцию которого «в междисциплинарном пространстве интеллектуальной истории вполне способно выполнять предметное поле источниковедения историографии» и определяет, что «историографическими источниками является группа
1 Алеврас Н.Н. Источниковедение историографии и историографический источник в контексте источниковедческой парадигмы как повод для историографических заметок и размышлений // Мир историка. Историографический сборник. Омск, 2017. Вып. 11. С. 106, 118.
видов исторических источников, реализующих функции презентации и позиционирования исторического знания, как научного, так и социально ориентированного». С позиций данного подхода, основанного на феноменологической концепции источниковедения, исследователь имеет «возможность прояснить многообразие типов презентируемого исторического знания, позволяет смотреть на историографический источник как на произведение творческой активности человека, продукт культуры, ориентирует современного исследователя выявлять целеполагание автора исторического труда, сознательно осуществлявшего акт историописания, выполнявшего определённую функцию в социуме». Также предлагается классификация источников изучения историографии «по целеполаганию историка прошлого и культуры его времени», что «поззволяет проводить видовую классификацию историографических источников, выделяя такие их виды, в которых презентируется историческое знание: монографии, статьи, диссертации, тезисы, исторические очерки, рецензии, учебные пособия и т.д.»1. При этом, кроме трудов учёных. Привлекаются и другие носители информации -биографические материалы, дневники, переписка, мемуары и др., которые позволяют исследовать историографические процессы.
(3) Коммуникативная составляющая источниковедения ист ри графии связана с тем, что носители историографический информации выступают как продукт интеллектуальной деятельности и средства передачи научных сообщений во времени в форме отдельных видов научных работ. В указанном плане источниковедение историографии основывается на информационный теории исторического источниковедения, основы которой заложил И.Д. Ковальченко. Её основания исходили из тезиса - «Возникновение большинства исторических источников представляет собой информационный процесс, в котором фигурируют объект отражаемая реальность, субъект творец источника и информация результат отражения объекта субъектом. Этот процесс, как и всякий информационный, всегда имеет прагматический аспект, т.е. творец источника всегда преследует определённую цель, выявляя сведения об объективной действительности»2. Информационная составляющая в изучении исторических источников получил новое звучание в трудах О.М. Медушевской - автора когнитивно-информационная теории, которая в рамках теории и методологии когнитивной истории формулирует концепцию информационного обмена
1 См.: Маловичко С.И. Проблема классификации источников в предметном поле источниковедения историографии // Вестник Нижегородского университета им. НИ. Лобачевского. 2015. № 2. С. 36-44.
Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. Изд. 2-е. М., 2003. С. 127128.
между индивидами и социумом через источник как своеобразный «информационный посредник». «Связь между человеком и социумом через созданный одним и прочитанный "другими" интеллектуальный продукт предстаёт как эволюционно и глобально значимая: каждый созданный интеллектуальный продукт уже в момент своего создания пополняет совокупный ресурс человечества и может быть актуализирован теперь и всегда» подчёркивает О.М. Медушевская1. Такими интеллектуальными продуктами выступают научные труды, посредством которых осуществляются основные коммуникации в историографии в диахронной и синхронных временных проекциях.
Источниковедение историографии, выступая в качестве методологического подхода, ориентирует исследователя на современный инструментарий изучения информационных возможностей использования различных носителей историографической информации и их значение в пространстве научной коммуникации. Этот методологический подход, опираясь на знания источниковедения историографии, позволяет прилечь всю палитру носителей информации для изучения истории науки через научные труды и сопутствующие им источники, обратиться биографическим и творческим аспектам деятельности учёных.
Биографическая историография выступает как основа познавательного средства, которое можно обозначить как биографическо-истори ографически й м етод ол огически й п одх о д. Целевая установка данного подхода направлена на обеспечение ориентации исследователя в этом направлении исследований и обозначение возможностей биографики в изучения историографических процессов в истории политических и правовых учений.
Биографическая историография как исследовательское пространство социогуманитаристики выделилось и позиционировалась в 1970-1980 гг. как новое направление, возникшее на пересечении научных дисциплин исторического профиля - биографики и историографии. В настоящее время биоисториография означает «составляющую историографических исследований, объект которых личность историка (профессионала и аматора) и его творческое наследие». В современных условиях развития науки биоисториография предстаёт «в форме институционального таксона - проблемного поля/направления историографических исследований, относительно автономного раздела дисциплины историографии; её контуры не имеют жёсткой демаркации и тесно соприкасаются с историей науки и исторической биографией, биографистикой в целом и иными социогуманитарными областями» отмечает Т.Н. Попова2.
2
1 Медушевская О. М. Теория и методология когнитивной истории. М., 2008. С. 41.
Попова Т.Н. Биоисториография в структуре современного биографизма // Iсторiографiчнi дослщження в Укрш'ш. 2017. № 16. С. 196.
175
Биоисториография развивается на основе и с использование наработок биографики, которая выступает как «специальная наука системы исторических наук» и изучает, как отмечает И.Ф. Петровская, «непосредственно человека в истории, во всех проявлениях его существования, в том числе его психический мир. Это наука о постижении жизни конкретных людей, причастных ко всем областям человеческой деятельности»1. Произошедший на рубеже XX-XXI вв. произошёл «биографический поворот» дал своеобразное новое открытие биографического жанра, который получил развитие «новая биографика» («новая биографическая истории») исследовательского пространства, в рамках которого исследуется «индивидуальная», «персональная история», обозначаемые в современной англоязычной историографии как «р ers onal history» . Современный этап развития биографики характеризуется тем, что историческая наука, как социогуманитаристика в целом, в исторической части исследуемых ею процессов, базируется на «исследовательской установке на изучение индивидуальной биографии (в том числе интеллектуальной) в качестве особого измерения исторического процесса», а «современная историческая биография не ограничивается повествованием о жизненном пути исторического персонажа, а представляет собой историческое исследование: это история, показанная через личность» отмечает Л.П. Репина .
Современное состояние биографики характеризуется тем, что эта наука выступает как «система философско-методологических, историографических, историко-культурных, рецептурных знаний и представлений об отдельных биографических жанрах, о смысле, задачах и возможностях биографического мышления и познания, о методах биографической реконструкции» отмечает И.Л. Беленький4. Характерной её чертой становится то, что «проблематика, связанная с феноменами биографии и автобиографии, становится одной из центральных в современном гуманитарном знании. Биографический подход в многообразии своих проявлений приобрёл сегодня статус междисциплинарного и занял устойчивую нишу в социологии,
1 Петровская И.Ф. Биографика. Введение в науку и обозрение источников биографических сведений о деятелях России 1801-1917 годов. СПб., 2003. С. 12.
2 См.: Некрасова Н.В. Новая биографика // Теория и методология исторической науки. Терминологический словарь. М., 2014. С. 334-335; Голубович И.В. Основы теоретической биографистики. Одесса, 2015. С. 11-13.
Репина А.П. «Персональная история»: биография как средство исторического познания // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. М., 1999. Вып. 2. С. 98, 290.
4 Беленький И.Л. Биография и биографика в отечественной историко-культурной традиции // История через личность. Историческая биография сегодня. М., 2010. С. 38.
176
психологии, литературоведении, социальной и культурной антропологии, исторической науке и т.д.» подчёркивает И.В. Голубович1.
Отметим, что особый статус в биографике на рубеже XX и XXI столетий приобретает изучение научной биографии в контексте историографических исследований. При этом заметим, что научно-биографические работы в настоящее время становятся центральной линией изучения развития науки любой направленности - в естествознании и социогуманитаристике личность и деятельность учёного рассматривается в качестве определяющей в научном познании, приращении знания и его закреплении в научном наследии. Теоретические установки и проработка новых методологических подходов на уровнях «новой биографики» и «интеллектуальной истории» позволяют через призму их инструментария обратиться к изучению историографии с учётом и на основе современного исторического знания в социогуманитаристике в рамках биоисториографии, на основе которой собственно и выделяется соответствующий методологический подход.
Биографическо-историографический методологический подход носит универсальный характер и приемлем для изучения влияния личностного фактора и личности учёного в изучении истории различных наук сферы естествознания и социогуманитаристики в контексте интеллектуальной истории. На это справедливо обращает внимание А.Б. Петрина «Базируясь на методологических особенностях интеллектуальной истории, научная биография обретает статус междисциплинарного жанра, произведения которого создаются с очевидной опорой на свойства отличных друг от друга дисциплин. Интеллектуальная история воспринимается здесь как возможность глубинной рефлексии, наличия основы для дальнейших трансформаций научно-биографического жанра»2. Биоисториография предлагает ряд теоретических и методологических положений относительно исследования биографий учёных. Они определяю исследовательскую направленность и инструментальную составляющую как при оценке биографического материала в исследованиях учёных, так и собственно написания самих биографических работ о них. Биоисториография в качестве методологического подхода задаёт определённые исследовательские параметры, представляющие интерес для изучения истории политических и правовых учений. В пространстве источниковедения историографии
1 Голубович И. В. Биография: методология анализа в гуманитарном знании // Эпистемология и философия науки. 2012. Т. 33. № 3. С. 84.
2 Петрина А.Б. Возможности современной интеллектуальной истории для развития научно-биографического жанра // Вестник Новосибирского государственного университете. Сер. История, филология. 2010. Т. 9. № 1. С. 333.
17 7
можно выделить три составных элемента, которые реализую этот подход в практиках историографического исследования.
(1) Оцен очная с оставляющая в би ографическо й истори ографии связана с изучением и определением места и роли отдельно учёного в истории развития научной дисциплины. В указанном плане большое значение имеет создание научных биографий как профессиональных биографических исследований, которые создаются на пересечении историографии, биографики, науковедения. В таких работах проводится изучение жизненного и творческого пути учёного на основе анализа различных составляющих его научной деятельности и научных трудов, аргументированно показывается новизна и оригинальность научных взглядов и концепций, доказательно представляется вклад в развития соответствующей отрасли науки. Такие исследования показывают через биографию учёного развитие научной дисциплины и в них «траектория творческой жизни персонажа на разных ее отрезках должна возвращать читателя к необходимости последовательного сопоставления результатов деятельности учёного в разных интеллектуальных контекстах, включая предшествующее этой деятельности состояние науки, современность с позиции героя биографии, актуальность с точки зрения самого биографа, а также видение им перспектив дальнейшего развития науки» отмечает Л.П. Репина1.
(2) Творческая составляющая в биографической историографии ориентирует исследователя на проникновение в то, что принято назвать «творческой лабораторией учёного» - то, что что ранее формировалось ка «кончике пера» или, в наше время, на «клавишах клавиатуры». С.Р. Микулинский обращает внимание на то, «историк науки даже тогда, когда он изучает близкое ему время, в сущности, всегда имеет дело с тем, чего уже нет. Мы имеем в виду процесс творчества и неповторимое своеобразие условий, в которых он протекал, процесс создания нового в науке. В этом особая сложность труда историка науки. Ведь научные исследования в редчайших случаях сохраняют следы творческого процесса, путь, которым шёл учёный. Они, как строительные леса, убираются, как только здание готово. Научная публикация обычно содержит лишь результаты исследования описание фактического материала, методики исследования, выводы и их обоснование. Поиски учёного, мотивы его творчества почти никогда не документируются. Только иногда о них можно судить по его письмам, воспоминаниям и т.п.»2. И хотя сказанное относится к истории естествознания, оно в полной мере может быть распространено и на социально-гуманитарные науки. Не
1 Репина Л.П. Биографический подход в интеллектуальной истории // Философский
век. Альманах. СПб., 2006. Вып. 32/2. С. 105.
2
Микулинский С.Р. Очерки развития историко-научной мысли. М., 1988. С. 21.
менее важным, но и особенно трудным, является выявление так называемого «личностного знания», которое не всегда могут быть зафиксированы и переданы через научные работы - они чаще всего «работают» на уровне «учитель ученик» или «ведущий учёный - научные коллективы (школы)» и их фиксация возможна лишь через свидетельства соответствующих участников общения1. В данном контексте актуально высказанное ещё в 1950-е гг. мнение М. Полани, о том, что научная деятельность выступает совокупность «личностных актов познания» и считал, что «наука создаётся искусством учёного» и, «осуществляя свои умения, учёный формирует научное знание»2.
(3) Персоналъная составляющая в биографической историографии выступает как ориентация исследователя на признание личности учёного как первичной творческой реальности в изучении процессов развития науки и, соответственно, формирует инструментарий изучения биографии через призму изучения конкретного человека и исследователя «истории персоны». Современная биографика в её версии «новой биографической истории», как подчеркивает Л.П. Репина задаёт «отличие персонального подхода ... от привычного жанра историй из "жизни замечательных людей" и традиционных исторических портретов состоит в том, что в персональной истории личная жизнь и судьбы отдельных исторических индивидов, формирование и развитие их внутреннего мира, следы их деятельности в разномасштабных промежутках пространства и времени выступают одновременно как стратегическая цель исследования и как адекватное средство познания включающего их и творимого ими исторического социума и таким образом используются для прояснения социального контекста, а не наоборот, как это практикуется в традиционных исторических биографиях» . Для воссоздания биографии учёного в указанном ракурсе особое значение имеют источники личного происхождения «эго-источники», в которых «доминирует авторская (субъектная) составляющая линия. Телеология эго-документов может быть описана эгоцентрической формулой: „я-в-мире"... К эго-документам относятся личные дневники, переписка, мемуары, исповедальные нарративы и некоторые пограничные жанры» отмечает Ю.Л. Троицкий4. Реализация указанной составляющей биоисториографического подхода позволяет связать научную деятельность с персональными
1 Кодан С.В. Учитель и ученик в преломлении этоса юридической науки // Российский юридический журнал. 2020. № 5. С. 32-38.
2 I „
Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. Пер. с англ. М., 1985. С. 82.
Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М., 2009. С. 286.
4 Троицкий Ю.Л. Аналитика эго-документов: инструментальный ресурс историка // История в эго-документах. Исследования и источники. Екатеринбург, 2014. С. 14.
характеристиками учёного и более глубоко понять и осознать его место в истории развития научной дисциплины.
Биографическая историография, выступая в качестве методологического подхода, ориентирует исследователя на рассмотрение развития науки через призму жизненного пути и творчества учёных. Историография в биографическом измерении акцентирует внимание ли личности исследователя, его вкладе в область науки, творческую составляющую создания научных трудов и социальную среду в которой он жил и творил. На этой основе проводится биографический анализ историографии как истории развития научной дисциплины.
Итак, рассмотренные методологические подходы, основанные на сложившихся в социогуманитаристике пространствах исследования историографии, позволяют через призму интеллектуальной истории, биографической историографии и источниковедения историографии изучить в различных аспектах историографию истории политических и правовых учений. Соответствующие эти исследовательским направлениям методологические подходы историко-интеллектуальный,
источниковедческо-историографический и биографическо-
историографический - вводят историка-юриста с соответствующие междисциплинарные пространства и ориентируют на изучение новых
сторон предмета конкретного исследования.
& & &
Подводя итоги, следует заметить, что обозначенные проблемы определения исследовательских стратегий и использование в них методологических подходов ставят вопрос о необходимости обсуждения проблематики междисциплинарных взаимодействий юридической науки с другими науками социально-гуманитарного профиля. Именно на этих трасдициплинарных пересечениях и происходит развитие знания в науках социально-гуманитарного профиля, а взаимный обмен наработанным материалом и его использование в исследовательских практиках различных наук способствует развитию как пограничных исследовательских пространств. так и вопросов, традиционно входящих в предмет отдельных научных дисциплин.
Библиографический список
1. Алеврас Н.Н. Предмет историографии: версии современной науки // Imagines mundi: альманах исследований всеобщей истории XVI—XX вв. № 7. Сер. Интеллектуальная история. Вып. 4. Екатеринбург: Уральский федеральный университет, 2010. С. 173-190.
2. Алеврас Н.Н. Источниковедение историографии и историографический источник в контексте источниковедческой парадигмы как повод для историографических
заметок и размышлений // Мир историка. Историографический сборник. Омск: Издательство Омского государственного университета, 2017. Вып. 11. С. 100-121
3. Беленький И.Л. Биография и биографика в отечественной историко-культурной традиции // История через личность. Историческая биография сегодня. М.: Квадрига, 2010. С. 37-54.
4. Гашева Н.В., Кондаков Б. В. Исследовательские стратегии начала XXI века // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2011. № 3. С. 167-175.
5. Голубович И.В. Основы теоретической биографистики. Одесса: Одессий национальный университет , 2015. 120 с.
6. Голубович И.В. Биография: методология анализа в гуманитарном знании // Эпистемология и философия науки. 2012. Т. 33. № 3. С. 84-97.
7. Ипполитова Н.В. Взаимосвязь понятий «методология» и «методологический подход» // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Сер.: Образование. Педагогические науки. 2009. № 13. С. 9-15.
8. Керимов Д.А. Проблемы общей теории государства и права. М.: Норма, 2007. 179 с.
9. Князева Е.Н. Философия науки. Междисциплинарные стратегии исследований. М.: Юрайт, 2020. 289 с.
10. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. Изд. 2-е. М.: Наука, 2003. 485 с.
11. Кодан С.В. Историография юридической науки в современных образовательных и исследовательских практиках // Юридическая наука и практика. Вестник Нижегородской академии МВД России. 2020. № 3. С. 12-18.
12. Кодан С.В. Служебные юридические дисциплины в структуре юриспруденции // Российский юридический журнал. 2020. № 4 С. 156-161.
13. Кодан С.В. Учитель и ученик в преломлении этоса юридической науки // Российский юридический журнал. 2020. № 5. С. 32-38.
14. Кодан С.В. Историография в структуре истории политических и правовых учений: предметная направленность, целевые установки, задачи и функции // Genesis: исторические исследования. 2020. № 12. С. 126-137.
15. Лавджой А. Великая цепь бытия. История идей. Пер. с англ. М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. 376 с..
16. Лавджой А.О. Историография идей // История философии. 2005. № 12. С. 158-169.
17. Лазарев В.В. Риски в юридической науке // Юридическая техника. 2019. № 13. С. 19-27.
18. Лаптева М.П. Методологические «повороты» гуманитарного знания и их влияние на историческую науку // Терминология исторической науки. Историописание. М.: ИВИ РАН, 2010. С. 65-79.
19. Лубский А.В. Интердисциплинарный подход // Теория и методология исторической науки. Терминологический словарь. М.: Аквилон, 2014. С. 137-138
20. Лурье Л.И. Становление учёного как педагогический процесс // Образование и наука. 2010. № 6. С. 118-131.
21. Маловичко С.И. Интеллектуальная история // Теория и методология исторической науки. Терминологический словарь. М.: Аквилон, 2014. С. 135-137.
22. Маловичко С.И. Проблема классификации источников в предметном поле источниковедения историографии // Вестник Нижегородского университета им. НИ. Лобачевского. 2015. № 2. С. 36-44.
23. Маловичко С.И., М.Ф. Румянцева Источниковедение историографии // Теория и методология исторической науки.
24. Терминологический словарь. М.: Аквилон, 2014. С. 203-204
25. Медушевская О.М. Теория и методология когнитивной истории. М.: РГГУ, 2008. 361 с.
26. Микулинский С.Р. Очерки развития историко-научной мысли. М.: Наука, 1988. 384 с.
27. Некрасова Н.В. Новая биографика // Теория и методология исторической науки. Терминологический словарь. М.: Аквилон, 2014. С. 334-335.
28. Нерсесянц В.С. Юриспруденция. Введение в курс общей теории права и государства. М.: Норма, 1998. - 288 с.
29. Новиков А.М., Новиков Д.А. Методология. М.: Синтег, 2007. 668 с.
30. Петрина А.Б. Возможности современной интеллектуальной истории для развития научно-биографического жанра // Вестник Новосибирского государственного университете. Сер. История, филология. 2010. Т. 9. № 1. С. 332-336.
31. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. пер. с англ. М.: Прогресс, 1985. 344 с.
32. Попова Т.Н. Биоисториография в структуре современного биографизма // Iсторiографiчнi дослщження в Укрш'ш. 2017. № 16. С. 192-207.
33. Петровская И.Ф. Биографика. Введение в науку и обозрение источников биографических сведений о деятелях России 1801-1917 годов. 2-е изд. СПб.: Издательский дом «Петрополис», 2010. 384 с.
34. Попробуем поставить опыт. Tentons 1 ' exp érience». Редакционная статья в журнале «Анналы. История и социальные науки» «Annal es. Histoire. Seien ces s o cial es») 1989. Vol. 44. № 6 // Анналы на рубеже веков. Антология. М.: XXI век - Согласие, 2002. С. 15-22.
35. Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М.: Издательство ЛКИ, 2009. 320 с.
36. Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX-XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М.: Круг, 2011. - 560 с.
37. Репина А.П. «Персональная история»: биография как средство исторического познания // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. 1999. Т. 2. С. 76-100.
38. Репина Л.П. Междисциплинарность и история // Диалог со временем. 2004. № 11. С. 5-17;
39. Репина Л.П. Биографический подход в интеллектуальной истории // Философский век. Альманах. СПб.: Санкт-Петербургский центр истории идей, 2006. Вып. 32/2. С. 101-108.
40. Репина, Л.П. Контексты интеллектуальной истории // Диалог со временем. 2008. Вып. 25 (I). С. 5-11.
41. Сидорова Т.А. Историография как интеллектуальная история. Проблемы междисциплинарности и контекста // Историческая наука сегодня: Теории, методы, перспективы. М.: Издательство ЛКИ, 2012. С. 586-594.
42. Сырых В.М. История и методология юридической науки. М.: Норма, 2012. - 464 с.
43. Тарасов Н.Н. Метод и методологический подход в правоведении (попытка проблемного анализа) // Правоведение. 2001. № 1. С. 31-50.
44. Тарасов Н. Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2001. - 264 с.
45. Троицкий Ю.Л. Аналитика эго-документов: инструментальный ресурс историка // История в эго-документах. Исследования и источники. Екатеринбург: Издательство АсПУР, 2014. С. 14-31.
46. Швырев В. С. Научное познание как деятельность. М.: Политиздат, 1984. 232 с.
47. Шундиков В.К. Инструментальный подход и инструментальная теория в современном правоведении: методологический аспект // Ленинградский юридический журнал. 2005. № 3. С. 167-175.
48. Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М.: Школы Культурной Политики, 1995. -800 с.
49. Хлуднева С.В. Артур Лавджой и «Великая цепь бытия» // История философии. 2003. № 10. С. 243-241.
50. Юдин Э.Г. Методология науки. Системность. Деятельность. М.: Эдиториал УРСС, 1997. 444 с.
