CC BY
84
УДК 343.28/.29
СОВРЕМЕННЫЕ ФОРМЫ РЕАЛИЗАЦИИ УГОЛОВНОЙ
ОТВЕТСТВЕННОСТИ И ИХ СООТВЕТСТВИЕ ПРИНЦИПУ
СПРАВЕДЛИВОСТИ
В.Ф. Лапшин, Р.В. Килимбаев
В работе обозначается проблема несоответствия принципу справедливости некоторых перечисленных форм реализации уголовной ответственности: конфискация имущества, судебный штраф и судимость. По результатам исследования обосновывается недопустимость реализации лишений и правоограничений в отношении лица, отбывшего уголовное наказание в полном объеме, однако, считающегося судимым на протяжении установленного уголовным законом периода времени. Также представлено обоснование подмены понятий «уголовное наказание» и «иные меры уголовно-правового характера» в части конфискации и имущества и судебного штрафа. Вследствие этой подмены виновные несут уголовную ответственность на чрезмерно мягких условиях, что также не соответствует принципу справедливости.
Ключевые слова: уголовная ответственность, уголовное наказание, конфискация имущества, судебный штраф, судимость, принцип справедливости.
Уголовная ответственность никогда не имела в отечественном уголовном праве официального определения, хотя по настоящее время используется законодателем в различных значениях: базовая уголовно-правовая категория (ст. 8, 75-78 УК РФ), признак составов преступлений против правосудия (ст. 299, 300 УК РФ). Уголовно-правовая наука в настоящее время предложила различные варианты определения сущности уголовной ответственности, но ни один из них не получил всеобщего признания. Дискуссия по данному вопросу в настоящее время вряд ли уместна. Каждое из высказанных суждений по-своему аргументировано, а потому их признание или опровержение - дело индивидуального юридического вкуса. Мы склонны разделить мнение тех авторов, которые сущность уголовной ответственности определяли через меру государственного принуждения, применяемой к преступнику. Этот подход позволяет не разделять сущность уголовной ответственности и уголовного наказания, а рассматривать данные категории в качестве общего и частного одного и того же явления - уголовно-правового воздействия в отношении лица, совершившего преступление.
Действующий уголовный закон предусматривает, как нам представляется, четыре формы реализации уголовной ответственности: 1) уголовное наказание; 2) иные меры уголовно-правового характера; 3) условное осуждение; 4) судимость. Уголовное наказание, безусловно, является ядром содержания уголовной ответственности. Это утверждение подтверждается, прежде всего, историей развития отечественного уголовного законодательства: термин «уголовная ответственность» относительно недавно был включен в нормы уголовного закона. До этого времени и ответственность, и наказание за совершение преступления рассматривались в качестве юридических синонимов
[1, с. 100; 2, с. 4]. По этой причине у нас нет оснований сомневаться в справедливости реализации уголовной ответственности путем применения того или иного вида наказания, предусмотренного ст. 44 УК РФ.
В отличие от института уголовного наказания институт иных мер уголовно-правового характера до настоящего времени не получил должной систематизации ни на законодательном, ни на доктринальном уровнях. Составляющими данного института (раздел VI УК РФ) являются принудительные меры медицинского характера (гл. 15 УК РФ), конфискация имущества (гл. 15.1 УК РФ) и судебный штраф (гл. 15.2 УК РФ). В то же время в раздел VI УК РФ не включены принудительные меры воспитательного воздействия, которые традиционно рассматриваются в качестве структурного элемента института иных мер уголовно-правового характера, что может свидетельствовать о несовершенстве действующего уголовного закона в этой части.
Классическое учение об иных мерах уголовно-правового характера не определяет их в качестве одной из разновидностей реализации уголовной ответственности, несмотря на то, что при их применении лицо вполне может претерпеть лишения и правоограничения сопоставимые с теми, которые составляют сущность уголовного наказания. Отказ от возможности признания иных мер уголовно-правового характера обосновывался, преимущественно, социальными или психическими особенностями лица, совершившего уголовно-наказуемое деяние. По причине объективной невозможности осознать общественную опасность совершенного деяния, вызванной наличием психического расстройства либо объективным отсутствием должного восприятия социальных ценностей, применение к данным лицам мер уголовной ответственности для достижения социально-превентивных целей является бессмысленным. Поэтому иные меры уголовно-правового характера: принудительные меры медицинского характера и принудительные меры воспитательного воздействия, - признавались институтом уголовно-правого воздействия, находящимся за пределами содержания уголовной ответственности. Их реализация никогда не носила карательного характера, поскольку применение осуществлялось не за совершение общественно опасного деяния, предусмотренного соответствующими номами Особенной части УК РФ, а в связи с совершением данного деяния [3, с. 161, 191-192]. Цели, достижение которых должны были обеспечить применяемые меры, предполагали надлежащее восприятие лицом реальной действительности и должное отношение к социальным ценностям.
Введенные после принятия действующего уголовного закона виды иных мер уголовно-правового характера: конфискация имущества и судебный штраф, - не имеют перечисленных специфических ограничений применения. Кроме того, их назначение во всех случаях осуществляется за общественно опасное деяние, содержащее в себе все признаки состава преступления. По этой причине решение законодателя о включении данных видов уголовно-правового
воздействия в состав института иных мер уголовно-правового характера вызывает справедливую критику [4, с. 75; 5, с. 18].
Конфискация имущества до декабря 2003 года включалась в систему уголовных наказаний. Ее применение было возможно только в качестве дополнительного наказания. Современная конфискация имущества как иная мера уголовно-правового характера принципиально отличается от конфискации-наказания только по предмету изъятия, видам преступлений, за совершение которых к виновному можно применить конфискацию имущества, а также по целям применения.
Необходимость сокращения перечня предметов (имущества), которые подлежат конфискации, равно как и уточнения видов преступлений, за которые возможно назначение конфискации имущества, была обоснована в уголовно-правовой литературе задолго до принятия Федерального закона от 8.12.2003 г. №162-ФЗ. Современная конфискация имущества преследует цель, которая не свойственна уголовному наказанию: в соответствии со ст. 104.3 УК РФ она назначается для возмещения ущерба, причиненного в результате совершения преступления. Однако, наличие у конфискации имущества подобной цели не исключает возможности достижения и тех «классических» целей (ч. 2 ст. 43 УК РФ), которые ставятся перед уголовным наказанием.
Так же как и конфискация имущества, судебный штраф по юридической природе существенно отличается от традиционных видов иных мер уголовно -правового характера. Он назначается без учета личности лица, совершившего уголовно-наказуемое деяние. Анализ правовой природы судебного штрафа не позволяет признать его самостоятельным видом освобождения от уголовной ответственности, несмотря на положения ст. 76.2 УК РФ: возмещение ущерба или иное заглаживание вреда лицом, совершившим преступление небольшой или средней тяжести, не свидетельствует о полной утрате общественной опасности совершенного деяния и личности преступника. Перечисленные в ст. 76.2 УК РФ позитивные постпреступные действия свидетельствуют только о понижении степени общественной опасности лица, совершившего преступление. Общественная опасность последнего принципиально не меняется даже при учете указанных фактов, имеющих значение для индивидуализации уголовной ответственности. Поэтому судебный штраф как иная мера уголовно-правового характера в большей степени соответствует уголовному наказанию в виде штрафа, назначаемому ниже низшего предела (ст. 64 УК РФ), что подтверждается наличием в действующем законодательстве следующих юридически значимых признаков: 1) размер судебного штрафа определяется на основании санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ; 2) применение судебного штрафа является исключительным правом суда; 3) назначение судебного штрафа становится возможным только при выполнении условий, перечисленных в ст. 76.2 УК РФ; 4) неуплата судебного штрафа в срок, установленный судом, влечет за собой отмену решения об освобождении лица от уголовной ответственности, после чего последняя реализуется по общим правилам.
В связи с изложенным, конфискация имущества и судебный штраф как виды иных мер уголовно-правового характера по своей правовой природе являются разновидностью уголовной ответственности. Данные меры реализуются в отношении лица, которое признано судом виновным в совершении преступления, что указывает на их юридическую близость к институту уголовного наказания.
Следующие выделенные нами категории «условное осуждение» и «судимость» как в теории, так и на практике рассматриваются в качестве разновидностей форм реализации уголовной ответственности за совершенное преступление [6, с. 37-38; 7, с. 168-170]. Однако их юридическая природа и обоснованность наличия в уголовном законодательстве в научной литературе оценивается неоднозначно. Нам достаточно трудно согласиться с мнением, что условное осуждение представляет собой особую разновидность уголовного наказания или иную меру уголовно-правового характера хотя бы потому, что данная категория не содержится ни в ст. 44, ни в разделе VI УК РФ.
Толкование положений ст. 73 УК РФ позволяет предположить, что юридическая природа условного осуждения сводится к особому порядку исполнения отдельных видов уголовных наказаний: исправительные работы, ограничение по военной службе, содержание в дисциплинарной воинской части и лишение свободы на определенный срок (в данном случае - до 8 лет лишения свободы). В этих случаях суд назначает наказание, после чего постановляет считать это наказание условным. Соответственно, определяемое в обвинительном приговоре наказание не меняется, а его исполнение осуществляется в специфических условиях, определяемых ст. 73 УК РФ.
Лишения и правоограничения, которые возлагаются судом на условно осужденного в период испытательного срока, сравнимы с лишениями и правоограничениями, представляющими собой содержание самостоятельного вида уголовного наказания в виде ограничения свободы. Учитывая данное обстоятельство, отдельные авторы высказывают сомнения в возможности применения условного осуждения в совокупности с ограничением свободы, а также обосновывают необходимость исключения из УК РФ наказания в виде ограничения свободы [8, с. 34-35; 9, с. 16].
Думается, условное осуждение не только дублирует содержание ограничения свободы, чем создает неоправданную конкуренцию соответствующих уголовно-правовых норм, но и нарушает принципы построения системы уголовных наказаний, предусмотренных ст. 44 УК РФ. Теоретически виды уголовного наказания отличаются друг от друга степенью строгости негативного воздействия на осужденного. Однако, системность построения перечисленных в ч. 1 ст. 73 УК РФ видов уголовного наказания относительно друг друга нивелируется, поскольку и исправительные работы, и, к примеру, лишение свободы сроком до восьми лет реально не исполняются, так как считаются условными. Период испытательного срока и налагаемые вместо реального исполнения уголовного наказания правоограничения могут быть идентичными или иметь незначительные отличия друг от друга. Поэтому
наличие условного осуждения в действующем УК создает условия для нарушения принципа справедливости назначения и исполнения уголовного наказания, а также подрывает основы построения системы уголовных наказаний. Представляется, что исключение возможности назначения наказания условно не приведет к возникновению пробела в уголовном законе, поскольку уже в настоящее время в нем предусмотрена возможность применения ограничения свободы, равно как и менее строгих видов уголовного наказания, не предполагающих изоляцию осужденного от общества.
Уголовное наказание является только составной частью уголовной ответственности, которая и не начинается и не заканчивается применением (исполнением) уголовного наказания. Этот вывод можно сделать из анализа уголовно-правового института судимости, который формально присущ исключительно уголовно-правовым отношениям, поскольку ни одна другая отрасль российской системы права не содержит подобного правового последствия применения наказания (меры ответственности) за совершенное правонарушение. Лишения и правоограничения, которые вызваны наличием у лица, отбывшего уголовное наказание, судимости, распространяются не только на уголовно-правовые отношения, но и на отношения, регламентируемые иными отраслями права: уголовно-исполнительным, трудовым, избирательным, административным, семейным и др.
Легитимность наличия судимости в отечественном уголовном законодательстве была предметом не только доктринального анализа, но и рассмотрения Конституционного Суда РФ, назначенного «в связи с запросом останкинского межмуниципального (районного) суда города Москвы и жалобами ряда граждан» [10]. В итоге Конституционный Суд РФ признал уголовно-правовые нормы о судимости соответствующими Основному закону России и разъяснил основания для разграничения институтов уголовного наказания и судимости.
Однако в рамках указанного решения из 19 судей двое высказали по данному вопросу особое мнение, которое сводилось к тому, что судимость в действительности представляет собой превентивное, продолжающееся уголовное наказание. На этом основании делается вывод о том, что факт наличия судимости в действующем законодательстве, равно как и ее применение к лицам, в отношении которых полностью исполнено уголовное наказание, противоречит принципам справедливости и гуманизма (Н.В. Витрук). Наличие в уголовном законе института судимости создает реальные предпосылки для нарушения принципа о недопустимости повторного осуждения за одно и то же преступление. «Всякая добавка к назначенному наказанию» после отбытия последнего является недопустимой независимо от характеристики личности осужденного и его поведения в процессе и после отбытия уголовного наказания, так как искупление вины в совершенном преступлении обеспечивается реализацией назначенного справедливого уголовного наказания. Большего ни государство, ни общество требовать от осужденного не вправе (А.Л. Коновалов) [10].
Данное мнение подтверждается отдельными специализированными научными исследованиями о правовой природе института судимости. Так, М.В. Грамматчиков указывает, что «судимость является средством закрепления целей уголовного наказания, поэтому ее цели не совпадают с целями уголовного наказания... К целевым установкам судимости необходимо отнести профилактическую (общая и частная превенция) и карательную, которые должны решить вопрос о закреплении целей наказания» [11, с. 8]. Данная цитата подтверждает отсутствие специфического содержания судимости: отрицая возможность признания судимости частью наказания, автор в действительности обосновал общность правовой сущности уголовного наказания и судимости. Осуществить разграничение данных категорий достаточно трудно, поскольку их применение осуществляется по одним и тем же материальным и формальным основаниям. Отсюда следует, что во всех случаях вынесения обвинительного приговора назначаемое наказание несоразмерно общественной опасности совершенного преступления и личности виновного, что нарушает базовые требования, предусмотренные ст. 6 и 60 УК РФ. Роль своеобразной компенсации призван выполнить институт судимости, обеспечивающий дополнительные лишения и правоограничения, которые претерпевает осужденный в течение определенного срока после отбытия назначенного наказания. Разумеется, что юридическая состоятельность подобной формы реализации уголовной ответственности вызывает небезосновательные возражения.
Из этого следует, что судимость в настоящее время является юридическим рудиментом, анализ содержания которого позволяет выявить несоответствие принципу справедливости и общим началам назначения наказания. Отбыв назначенное наказание, осужденный должен признаваться лицом, которое в полном объеме претерпело лишения и правоограничения в объеме, соответствующем общественной опасности деяния и своей личности. Возложение на осужденного после отбытия наказания дополнительных правоограничений является нарушением требований соразмерности назначенного и отбытого (исполненного) наказания.
В современном уголовном законодательстве можно проследить тенденции отказа от повторного учета факта совершения противоправного деяния для реализации мер уголовно-правового воздействия. В частности, в отличие от УК РСФСР российский уголовный закон не содержал институтов «особо опасный рецидивист» и административной преюдиции; впоследствии имел место отказ от учета неоднократности в качестве квалифицирующего признака составов преступлений. Думается, что и судимость, по существу представляющая собой дополнительные правоограничительные меры, не должна применяться к лицу, уже отбывшему уголовное наказание.
По этой причине следует исключить из УК РФ институт судимости как одной из форм реализации уголовной ответственности после отбытия лицом уголовного наказания. Возможно, что данное решение следует реализовать последовательно в течение некоторого периода времени. Поэтому в настоящее
время можно уже отказаться от признания лица судимым, если осужденный отбыл назначенное наказание за преступление, не представляющее серьезной общественной опасности. К таковым можно отнести преступления небольшой и средней тяжести, а также неоконченные преступления.
Таким образом, в соответствии с действующим законодательством уголовная ответственность реализуется путем применения уголовного наказания; иных мер уголовно-правового характера в виде конфискации имущества и судебного штрафа; условного осуждения и судимости. Условное осуждение следует исключить из уголовного закона, поскольку оно в действительности является способом исполнения отдельных видов уголовных наказаний, перечисленных ч. 1 ст. 73 УК РФ, а правоограничительные меры, применяемые к осужденному в течение испытательного срока, сопоставимы с мерами, реализуемыми при исполнении ограничения свободы. Наличие условного осуждения в действующем УК РФ создает условия для нарушения принципа справедливости назначения и исполнения уголовного наказания, а также подрывает основы построения системы уголовных наказаний, поскольку разница между назначаемыми условно видами наказания устраняется.
Применение лишений и правоограничений к лицам, полностью отбывшим уголовное наказание, является достаточно спорным, а потому признание конституционности положений уголовно-правовых норм о судимости не является препятствием для ограничения возможностей применения данного института. В этой связи для соблюдения уголовно-правового принципа справедливости (ст. 6 УК) в обозримом будущем следует последовательно отказываться от применения института судимости к лицам, отбывшим уголовное наказание.
Список литературы
1. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая. Т. 1 / Предисл. А.В. Наумова. Тула: Автограф, 2001. 800 с.
2. Галиакбаров Р.Р. Система и виды наказаний. Горький: ГВШ МВД СССР, 1986. 40 с.
3. Рогова Е.В. Учение о дифференциации уголовной ответственности: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2014. 596 с.
4. Лапшин В.Ф. Природа иных мер уголовно-правового характера и конфискации имущества // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2008. №1. С. 74-75.
5. Лобанова Л.В. Правовая природа судебного штрафа и перспективы масштабной декриминализации преступных деяний // Legal Concept. 2017. №3. С. 14-20.
6. Звечаровский И.Э. Ответственность в уголовном праве. СПб.: Юридический центр «Пресс», 2009. 100 с.
7. Иванов А.Л. Уголовное наказание, уголовная ответственность, меры уголовно-правового характера // Актуальные проблемы российского права. 2015. №4. С. 167-174.
8. Ворогушина Н.А. Ограничение свободы и условное осуждение: вместе или порознь? // Судья. 2016. №4. С. 34-36.
9. Лаптев С.А. Условное осуждение или ограничение свободы // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2013. №1. С. 12-18.
10. По делу о проверке конституционности положений Уголовного кодекса Российской Федерации, регламентирующих правовые последствия судимости лица, неоднократности и рецидива преступлений, а также пунктов 1-8 Постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 года «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 19411945 годов» в связи с запросом останкинского межмуниципального (районного) суда города Москвы и жалобами ряда граждан: Постановление Конституционного Суда РФ от 19.03.2003 г. №3-П [Электронный ресурс] // URL: http://legalacts.ru/doc/postanovlenie-konstitutsionnogo-suda-rf-ot-19032003-n/ (дата обращения: 07.09.2019)
11. Грамматчиков М.В. Судимость: исторический, уголовно-правовой и уголовно-исполнительный аспекты: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. 24 с.
Лапшин Валерий Федорович, д-р юрид. наук, доц., проф. кафедры, kapitan-44@yandex.ru, Россия, Ханты-Мансийск, Югорский государственный университет
Килимбаев Роман Валерьевич, соискатель кафедры, romankilimbaev@yandex.ru Россия, Рязань, Академия ФСИН России
MODERN FORMS OF IMPLEMENTATION OF CRIMINAL LIABILITY AND THEIR COMPLIANCE WITH THE PRINCIPLE OF JUSTICE
V.F. Lapshin, R.V. Kilimbaev
The paper outlines the problem of inconsistency with the principle of justice of some of the listed forms of implementation of criminal liability: confiscation of property, judicial fine and criminal record. According to the results of the study, the inadmissibility of the implementation of deprivations and restrictions on a person who has served a criminal sentence in full, however, is considered to be convicted for a period of time established by criminal law, is justified. Also provided is the rationale for the substitution of the concepts of "criminal punishment" and "other measures of a criminal legal nature " in terms of confiscation of property and a fine. As a result of this substitution, the perpetrators are held criminally liable under extremely mild conditions, which also does not comply with the principle of justice.
Key words: criminal liability, criminal punishment, confiscation of property, judicial fine, criminal record, principle of justice.
Lapshin Valery Fedorovich, Doctor of Law. sciences, associate professor, prof. Departments, kapitan-44@yandex.ru, Russia, Khanty-Mansiysk, Ugra State University
Kilimbaev Roman Valeryevich, applicant, romankilimbaev@yandex.ru Russia, Ryazan, Academy of the Federal Penitentiary Service of Russia
УДК 342.734
ЭКОНОМИКО-ПРАВОВЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ И ПОСЛЕДСТВИЯ РЕФОРМИРОВАНИЯ ПЕНСИОННОЙ СИСТЕМЫ РФ
М.Б. Напсо
Рассмотрена эффективность реформ пенсионной системы РФ 2002, 2015, 2018 гг., с точки зрения защиты прав застрахованных лиц и реализации принципов обязательного пенсионного страхования, в контексте системных проблем российской экономики, самой пенсионной системы и сферы социального обеспечения. Сформулировав главные недостатки института страховых пенсий, ставшие результатом в том числе и осуществленных реформ, и исходя из правовой природы обязательного пенсионного страхования и страховых взносов, автор предлагает наиболее продуктивные пути его совершенствования, в том числе пути совершенствования законодательства о пенсионном обеспечении.
Ключевые слова: обязательное пенсионное страхование, страховая пенсия, накопительная пенсия, государственное пенсионное обеспечение, страховые взносы, администрирование страховых взносов, застрахованные лица, трудовой стаж, страховой стаж, исчисление страховых пенсий.
Очередное реформирование института страховых пенсий (теперь в части последовательного повышения пенсионного возраста) актуализировало проблему эффективности предшествующих реформ и оправданности осуществляемых с точки зрения, во-первых, системных проблем пенсионной системы РФ и продуктивности избранных механизмов их решения, во-вторых, пересмотра не оправдавших себя новаций и, в-третьих, повышения гарантий защиты прав застрахованных лиц. Именно этому в предлагаемой статье и уделено основное внимание.
Начнем с того, что переход на исчисление страховой пенсии по старости на основании суммы присвоенных баллов и стоимости одного балла многие считают ошибочным. В их числе и вице-премьер Т. Голикова, признавшая, что «балльная формула так и не заработала в полном объеме», что современная методика расчета стоимости пенсионного коэффициента «осуществляется немного запутанным образом», она «неочевидна и непонятна». Следует согласиться с ее выводами о том, что пенсионная система должна быть понятной и именно для «реальных пользователей этого института», что пенсия должна зависеть от стажа и заработка работника и что существующая балльная
