0no^HTH^ecKaa э^нто^огнн | doi: 10.46539/elit.v5i2.198
Bonpocbi э^нто^огнн. 2024. No 2 | ISSN: 2712-8415
The Current State of Russian Political Elites: the Correlation between the Federal and Regional Levels
Lilia A. Ivanova
North Caucasus Federal University, Stavropol, Russia E-mail: liliya.astrakhan[at]mail.ru
Abstract
Political elitology deals not only with the history of elites' development, but also with the empirics of concrete changes in their everyday reality. Monitoring of political elites makes it possible to identify not only the dynamics of their professional development, but also the change of their status positions in the administrative and political hierarchy, the vector of general tactical movement, and to establish the change or stability of their value priorities. The state of the national elite is most clearly mani -fested in the comparison of elites at the federal and regional levels, especially in the way they participate in political processes and how effectively they address the challenges of their time.
The present paper is devoted to the analysis of modern elitological studies in their coverage of the problem of the current state of Russian political elites. Modern political elitology has to study different groups of elite communities that coexist with each other in the modern state - they are regional, local, national, transnational, global. Each has its own goals, objectives, motives, resources. And all this diversity has to be always taken into account and correlated with each other. As a rule, elitological research captures several groups, which makes it difficult to form a holistic picture of the political world of elites. This paper is partly intended to overcome this shortcoming.
Keywords
Political elites; political leaders; elite community; regional elite; modernisation; conservatism; traditions.
icensed under a Creative Commons «Attribution» 4.0 International License
Issues in Elitology. 2024. No 2 | ISSN: 2712-8415 Political Elite Studies | doi: 10.46539/elit.v5i2.198
Современное состояние российских политических элит: соотношение федерального и регионального уровней_
Иванова Лилия Александровна
Северо-Кавказский федеральный университет, Ставрополь, Россия E-mail: liliya.astrakhan[at]mail.ru
Аннотация
Политическая элитология занимается не только историей развития элит, но и эмпирикой конкретных изменений в их повседневной реальности. Мониторинг политических элит позволяет выявлять не только динамику их профессионального развития, но также смену занимаемых статусных позиций в административно-политической иерархии, вектор общего тактического движения, установить смену или стабильность их ценностных приоритетов. Наиболее рельефно состояние общенациональной элиты проявляется в сравнении элит федерального и регионального уровней, особенно в том, как элиты участвуют в политических процессах и насколько эффективно решают вызовы своего времени.
Настоящая работа посвящена анализу современных элитологических исследований в освещении ими проблемы современного состояния российских политических элит. Современной политической элитологии приходится исследовать различные группы сообществ элит, которые сосуществуют друг с другом в современном государстве - это региональная, локальная, национальная, транснациональная, глобальная. У каждой группы имеются свои цели, задачи, мотивы, ресурсы. И все это многообразие приходится всегда учитывать и соотносить друг с другом. Элитологические исследования, как правило, захватывают несколько групп, что затрудняет формирование целостной картины политического мира элит. Преодолеть этот недостаток отчасти призвана настоящая работа.
Ключевые слова
Политические элиты; политические лидеры; сообщество элит; региональная элита; модернизация; консерватизм; традиции.
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons «Attribution » («Атрибуция») 4.0 Всемирная
Введение
В первой четверти XXI в. политические элиты России представляют собой консолидированное вокруг своего национального политического лидера сообщество, стоящее перед вызовом своего времени - глобального соперничества с «коллективным Западом». Кремль целенаправленно проводит политику демонтажа однополярного мирового порядка, предлагая мировому большинству свой проект многополярного мироустройства. Вместо западного ультралиберализма Москва предлагает умеренный консерватизм, с опорой на традиционные ценности. Россия предлагает всем быть самими собой, что для многих привлекательно. Именно этот нарратив и продвигает российская политическая элита в современных международных отношениях.
Что собой представляют современные российские политические элиты? Ответ на этот вопрос дают нам элитологические исследования. Анализ политических элит требует постоянного мониторинга всей сферы их профессиональной деятельности, начиная от селекции и завершая состоянием элит после ухода с политико-административной должности. В изучении феномена политической элиты важно логическое сочетание официальных заявлений действующих политиков и данных элитологической науки.
Сообщество элит предполагает комплексный подход с широким охватом всех типов элит (от локальных до глобальных), поскольку вертикальная структура элит представляет собой сложную комбинацию элитных стран, где вышестоящая страта не считает элитой нижестоящие элитные группы.
Методология
Совокупность всех академических исследований в области политической элитологии мы вправе рассматривать как коллективный научный мониторинг бытия современных российских политических элит. Историография этого вопроса имеет уже вполне устоявшиеся академические традиции. Системное изучение современных политических элит носит не регулярный характер. Однако данные академические исследования (Селезнева & Шестопал, 2012; Шестопал & Селезнева, 2015) фиксируют конкретные изменения, которые происходят в элитах и в восприятии элит российской общественностью в конкретное историческое время. Политическая элита современной России является также темой целого ряда монографических исследований (Титова , 2021).
В академических исследованиях приоритетным является анализ сущности политико-административных элит современной России (Тев, 2016; 2019; 2020; 2022; Понеделков, 2022; Пляйс, 2024), выявляются основные тренды формирования управленческой российской элиты (Крыштановская, 2020), анализируется динамика развития региональных политических элитарных группировок (Очирова, 2018; Колесник, 2019; Усова, 2020). Особое внимание
Issues in Elitology. 2024. No 2 | ISSN: 2712-8415 Political Elite Studies | doi: 10.46539/elit.v5i2.198
уделяется политической культуре действующих лиц современных политических процессов (Оськина, 2020; Подвойская, 2020; Соловьев, 2021). Специальной темой является тема рекрутирования регионального управленческого аппарата (губернаторского и депутатского корпуса), особенно в свете существующей дилеммы «лояльность - компетентность» (Кынев, 2019; Мухаметов, 2020; Туровский & Луизидис, 2022).
Политическая элита России рассматривается также через призму электоральных выборов, цикличность и регулярность которых отмеряет формальные временные рамки существования властных политических комбинаций (Гришин, 2020а-б). Помимо этого дается также анализ отношений как внутри самих элитных групп, так и по линии дихотомии «элита - не-элита», которая все больше вытесняет на задний план прежнюю элитологическую дихотомию «элита - массы» (Алексеева, Лошкарёв & Пареньков, 2021, с. 81).
В методологическом плане мы исходим из принципа диалектики, понимая, что политические элиты находятся в постоянном развитии, их персональный состав постоянно меняется (обновляется и позиционно перестанавливается). Политические элиты не статичны, а динамичны, поскольку они постоянно функционируют (Wedel 2017, p. 154-157). Весь вопрос о том, какую скорость имеет их динамика развития? Компаративистский анализ позволяет сравнить соотношение качеств элит федерального и регионального уровней, установить в режиме «proetcontra» их сходства и различия.
В настоящее время наметился этап адаптации классических теорий элит к современным реалиям политики. Текущая актуальность настойчиво требует координации таких изменений, поскольку политическая наука должна отражать объективную реальность своего времени. Поэтому перед современными элитологическими исследованиями стоит задача уточнения уже проверенных временем научных теорий к реалиям настоящего дня.
Общие проблемы: история и современность
В начале XXI в. политические элиты России преодолели кризис суверенитета 1990-х гг., восстановили свою легитимность и свой авторитет. Развитие страны требовало создания национально ответственной элиты. Начался процесс национализации власти. Появился запрос на патриотизм и традиционализм. Либерализм утратил свою привлекательность и был связан с неудачами 1990-х гг. (Понеделков, 2022; Пляйс, 2024).
В 2010 - 2020 гг. российская политическая элита проводит политику по отстаиванию своего суверенитета, что неизбежно порождает конфликт с «коллективным Западом». Элита власти функционирует в условиях жесточайших западных санкций, которые были названы самими западными лидерами «санкциями из ада», в условиях нарастающей конфронтации с блоком НАТО и усиления русофобии. Данные процессы весьма удачно прошли через период пандемии (COVID-19), и в 2024 г., по оценкам Всемирного банка по ВВП,
Россия стала четвертой экономикой в мире (Аверьянова, 2024). Это достижение. Но есть и недостатки, связанные главным образом с коррупцией и бюрократизацией управленческой системы (низким уровнем политической культуры исполнительной власти).
В экспертном сообществе принято считать, что в современном государстве «сосуществуют» сразу несколько политических элит (региональная/ локальная, национальная, транснациональная, глобальная), которые всегда сочетаются в различных своих пропорциях и потому имеют различную степень влияния на политический процесс. Анализ политической действительности показывает, что транснациональная элита может оказываться влиятельнее национальной, может реализовывать свой политический курс и свою «внешнюю политику» (Кочетков, 2020, стр. 79-94; Вартумян, 2020). Глобальная элита «преобладает сразу над несколькими национальными элитами и, может быть, над частью транснациональной элиты. Тем самым, если мы признаем существование транснациональной и глобальной элиты, то национальная или внутригосударственная элита смещается в разряд «не-элиты» (Алексеева, Лошкарёв & Пареньков, 2021, с. 82). Приблизительно то же самое можно сказать и в отношении многочисленных региональных и этнических элит. Между вышеназванными элитными группами могут существовать как различного рода связки (указывающие на их интеграцию), так и разрывы (свидетельствующие об их конфликте). В отличие от не-элиты, элита больше подготовлена к решению стоящих перед обществом и государством задач и вызовов.
Системы рекрутирования и «взращивания» представителей политической элиты всегда нуждаются в корректировке, в зависимости от текущих политических изменений. «На сегодняшний день данное направление частично реализуется посредством конкурсов по выявлению лидеров в тех или иных сферах. Однако этого, вероятно, недостаточно, так как масштаб этих действий должен быть много шире» (Палитай, 2022, с. 157).
Одной из важнейших проблем российской истории является проблема модернизации и то, насколько успешно ее осуществляют правящие в стране политические элиты. Экспертами признается, что «элиты, выступавшие в качестве проводника инноваций, в силу ряда причин были не в состоянии отделить научно-техническую составляющую заимствуемых инноваций от их политико-культурного оформления, так называемой «европеизации», привнося вместе с содержанием и социально-политическую форму, имевшую в основе своей, по сути, протестантскую онтологию. В силу этого, заимствуемые инновации с неизбежностью вступали в конфликт с базовыми онтологическими установками российского общества, тем самым обеспечивая консервативным элитам твердую почву под ногами для последующей успешной реакции.
По иронии судьбы, традиционалистские элиты тоже оказывались не в состоянии произвести когнитивную деконструкцию инноваций - «чуждые формы выбрасывались вместе с содержанием, обусловливая последующее технологическое отставание России» (Сергеев & Коктыш, 2023, с. 174). В самом
Issues in Elitology. 2024. No 2 | ISSN: 2712-8415 Political Elite Studies | doi: 10.46539/elit.v5i2.198
процессе модернизации всегда происходит столкновение двух противоборствующих сил - сторонников изменений (реформаторы) и их противников («охранители»). При этом всю политическую историю России в целом можно рассматривать как столкновение этих двух лагерей политических элит. Первая группа осознает отставание страны в развитии и необходимость ликвидации отставания в ближайшее время; вторые опасаются совершения фатальных ошибок реформаторов и разрушения уже проверенной на практике традиции (Сергеев, 2013; Каменский, 2019).
В политической истории России принято, что первыми в политический дискурс относительно судьбы очередных реформ вступают элиты федерального уровня. Региональные элиты поддерживают этот процесс лишь со второго акта. Их реакция запоздалая, потому что они еще не знают реальную расстановку сил и на какой стороне им будет выгодно принять участие. Срабатывает бюрократический инстинкт самосохранения.
Данные отечественной политической науки позволяют сравнивать особенности политического лидерства в России с другими странами мира. Так, например, для лидеров ведущих стран «коллективного Запада» (особенно США) присуща одна общая черта, наиболее ярко проявившаяся в стиле руководства президента Д. Трампа, который «расширил границы допустимого» (Окунева, 2022, с. 82). Подобного рода произвольное расширение своих полномочий приводит к тому, что элиты и их лидеры фактически снимают с себя ответственность за свой произвол (волюнтаризм). В отличие от них, такие лидеры, как В.В. Путин и Си Цзиньпин придерживаются традиционного стиля поведения, который определяется исторической традицией российской и китайской цивилизаций (Медведев & Андреев, 2021). Такие «традиционалисты» точно знают, что им можно, а что нельзя. Они законники, поскольку действуют в рамках правовой системы (в том числе и международного права), тогда как их западные коллеги руководствуются какими-то неписаными правилами, которые сами же и устанавливают в зависимости от целесообразности проводимой ими волюнтаристской политики.
Реалии XXI столетия требуют от политического лидерства определенных профессиональных навыков. В политической реальности «лидерство все больше будет требовать от исполнителей роли лидера не только управленческих навыков, но и воли, ответственности, высоких моральных качеств. А это означает, что особенно сейчас, когда мы наблюдаем повсеместный упадок этих свойств, запрос на них будет только возрастать, и востребованы будут не только и не столько толковые менеджеры, сколько крупные и сильные лидеры. Именно последние становятся фактором выживания и развития наций, фактором преодоления мирового кризиса» (Шестопал, 2023, с. 190).
Федеральные политические элиты
В.В. Путину удалось сменить компрадорскую элиту 1990-х гг. на патриотическую. Это придало российской политической системе 2000 - 2020 гг. известную устойчивость и способность выживания в самых неблагоприятных условиях. Дальнейшее усиление этой тенденции позволит в обозримом будущем перейти России к осуществлению своего имперского проекта. Развитие проекта по суверенизации России неизбежно приведет страну к решению вышеуказанной задачи.
Историческая политическая традиция России указывает на то, что здесь власть всегда носила персонализированный характер. Текущий политический момент не является исключением из этого правила. Уже четверть века политическое лидерство в России связано с именем В.В. Путина, который стал самым авторитетным политиком в мире. Если «коллективный Запад» демонизирует В. В. Путина, то мировое большинство относится к нему с уважением и предельным вниманием. В.В. Путин последовательный политик, точно и ясно выстраивающий свои публичные выступления. Он строго придерживается логики в своих доказательствах, Найти в его речах противоречия крайне сложно (их там практически нет). Он принимает решения не ради пиара. Он служит не пиару, а народу и Отчизне. Он государственник до мозга костей.
На внешнеполитическом контуре российским политическим элитам приходится действовать в условиях крайне нестабильного мира, состояние которого все чаще определяется как новая холодная война (Худолей, 2020; Караганов С., 2021). Именно центральные государственные элиты формируют каркас современных международных отношений. Именно они отвечают за суверенитет и состоятельность своего государства. И мы видим, с какой степенью эффективности российские политические элиты федерального уровня справляются с этими задачами (Торкунов, 2022, с.12).
Именно в обязанности федеральных политических элит входит разработка и реализация на практике концепции национальных интересов России. Данные элиты включены в систему конкуренции с политическими элитами «коллективного Запада», которые навязывают миру свою повестку дня и свое видение образа будущего мирового порядка (Боришполец, 2022). Главным тезисом, на котором настаивают российские политические элиты, отвечающие за внешнюю политику, является утверждение биполярного миропорядка (Истомин, 2021).
Весьма интересна обратная селекция элит. Политические измерения фиксируют, что федеральные чиновники после ухода с должности чаще всего продолжают работать в администрации (Тев, 2019, 2020) или уходят на престижные позиции в частный бизнес. «Значима роль бизнеса как сферы работы чиновников после отставки, причем многие были заняты в крупных фирмах, создавая динамические переплетения административной и экономи-
Issues in Elitology. 2024. No 2 | ISSN: 2712-8415 Political Elite Studies | doi: 10.46539/elit.v5i2.198
ческой элит. При этом органы представительной власти играют второстепенную роль в посткарьере чиновников» (Тев Д.Б., 2023).
В отличие от западных политических элит, которые подвержены постоянным всплескам «эпидемии» карнавальной политической культуры, российская политическая элита - приверженица традиционных культурных ценностей, характерных для большинства стран Евразии (Карабущенко, 2021). Для ее политической традиции карнавальная политическая культура является больше исключением, чем правилом. Для современного политического лидерства подобного рода отклонения вообще недопустимы - соблюдается предельная строгость профессиональной этики (Карабущенко, 2022). В американском варианте демократии наблюдается откровенная война элит, тогда как в автократических режимах наблюдается относительное единство элитных групп и их консолидация вокруг демократически избранного политического лидера. Теорию расовой исключительности западные либералы заменили на теорию культурной исключительности, что мало чем отличается от первого. Именно против этого категорически и выступает политический Кремль, находя себе единомышленников и союзников в Китае, Индии, Иране...
В заключение этого раздела отметим, что между различными типами элитных групп могут возникать не только политические, но и откровенно бытовые конфликтные напряжения. Конфликт между региональными (провинциальными) и федеральными (центральными/столичными) элитными группами может носить подчас откровенно иррациональный, эмоциональный характер. У региональных сообществ столичные «политические снобы» вызывают стойкое отторжение и даже отвращение, особенно тогда, когда эти столичные «штучки» сами в недавнем прошлом были такими же региональными деятелями. Поэтому такие понятия, как «столичный» и «провинциальный», носят порой весьма размытый характер.
Региональные политические элиты
У региональных политических элит свои системные проблемы, главным образом связанные с кадровым комплектованием и общим невысоким качественным профессиональным уровнем компетенции. Причем в зависимости от региона, шкала оценки проблем может изменяться и приобретать различные политические величины (Усова, 2020).
Политический опыт России «демонстрирует отказ от прямых выборов губернаторов (в 2004 г.) и муниципальных глав (2015-2016 гг.). С 2012 г. прямые выборы глав регионов хоть и с существенным ограничением в виде «муниципального фильтра» были возвращены. Но на локальном уровне наблюдается противоположный тренд. С 2015 г. российские губернаторы получили возможность отменять прямые выборы глав муниципалитетов, чем стали активно пользоваться. В результате, если к 2012 г. более половины мэров российских
городов избирались на прямых выборах, то к 2018 г. таковых осталось лишь 11%» (Шкель, 2020, с.120).
Социально-экономические различия российских регионов накладывают свой отпечаток и на характер системы их местного управления. «Регионы России сильно дифференцированы по плотности населения, состоянию производственной и социальной инфраструктуры, уровню экономического развития. Выравнивание социально-экономических показателей в различных субъектах Российской Федерации является приоритетной задачей государственного управления, важнейшая роль в этом процессе отводится региональной власти» (Литвинова, 2020, с.137).
Правовая база, на основе которой происходит измерение эффективности региональной власти, постоянно меняется, что затрудняет проведение системных эмпирических исследований. Разные методики расчета затрудняют соблюдать принцип объективности оценки. «Какая бы система индикаторов ни была избрана для оценки эффективности власти внутри страны, основная трудность измерения связана с невозможностью количественно определить все социальные эффекты политики, которые зачастую являются косвенными, а также из-за недостатка соответствующей информации. С позиции функционального подхода, эффективность подразумевает выполнение властью важнейших социальных задач и достижение запланированных показателей» (Литвинова, 2020, с.139). Особое значение имеет уровень доверия к властям и соблюдения открытости норм демократических ценностей.
Эмпирические исследования региональных элит чаще всего проводятся среди локальных местных сообществ, в которые входят «региональные руководители и эксперты, руководство законодательной и исполнительной власти во всех локальных сообществах, депутаты местных представительных учреждений, чиновники и работники аппарата исполнительной власти и легислатур, руководители местных газет и телевидения, бизнесмены и руководители предприятий, лидеры и активисты местных партийных и общественных организаций, эксперты» (Чирикова & Ледяев, 2021, с. 158). Подобный подход указывает на предельно расширенное понимание элитного регионального сообщества.
Главное, в региональных лидерах видится способность переломить кризисные явления и обеспечить необходимый уровень поддержки территории. Помимо этих «лидерских качеств, глава и другие руководители города (района) должны быть хорошими исполнителями, поскольку этого требуют региональные и федеральные власти. Практически все они, так или иначе, считают необходимым сочетание лидерства и исполнительности, но акценты расставляют по-разному» (Чирикова & Ледяев, 2021, с.161). Муниципальный уровень власти также требует от лидера и его элиты способности идти на оправданные компромиссы с вышестоящими уровнями власти, находить приемлемые решения сложных бюрократических проблем.
Issues in Elitology. 2024. No 2 | ISSN: 2712-8415 Political Elite Studies | doi: 10.46539/elit.v5i2.198
Экспертным элитологическим сообществом отмечается, что у федеральных элит оказывается гораздо больше возможности устроиться на престижную должность после официального ухода со службы, чем у региональных. У многих региональных представителей административных элит просто не хватает ресурса для кадрового маневра вследствие ограниченности самой региональной системы управления (Тев, 2023, с. 141). Поэтому чаще всего они уходят в частные бизнес-структуры. Тем самым они выходят из системы политического рекрутирования.
Исследования российских элитологов выявили решающую роль федеральных, а не региональных органов в посткарьере чиновников федерального уровня. В условиях централизованного федерализма наблюдается приток таких персон на губернаторские посты (Флягин, 2020, с. 34). Формирование губернаторского корпуса из бывших силовиков было наиболее заметно в 2000-е гг. Но к 2020-м гг. данная ситуация заметно поменялась, и в числе кандидатов в губернаторы возросло число лиц, не связанных с силовыми структурами, а вышедших из других «министерств и ведомств».
Бытие региональных политических элит чаще всего концентрируется и вращается вокруг фигуры губернатора, который оказывается неким осевым центром всей местной политической системы. Эксперты отмечают, что «практика губернаторских назначений зарекомендовала себя в качестве надежной меры в процессе рецентрализации власти, осуществленной» Кремлем (Туровский & Луизидис, 2022, с. 161). Многое в этом вопросе упирается в проблему баланса между «лояльностью» и «компетентностью». В идеале, было бы желательно, чтобы кандидат на высшую региональную должность был бы и компетентным, и лояльным.
«Сравнительные исследования показывают, что не во всех авторитарных режимах «лояльность» побеждает «компетентность»... «Лояльность» в приоритете тогда, когда «повышаются ставки», т.е. когда запланированы выборы федерального уровня, а фактор «компетентности» усиливает свое влияние после выборов» (Туровский Р. Ф. & Луизидис Е. М., 2022, с. 163). Баланс между «лояльностью» и «компетентностью» является недостижимым в авторитарных режимах. «Это связано с тем, что в ходе создания в регионе политических машин, повышающих электоральные результаты, власть выстраивает отношения, основанные на патронажно-клиентельных связях. Считается, что этот процесс не только не ведет к улучшению экономики, но и может усугубить имеющиеся проблемы» (Туровский & Луизидис, 2022, с.163). При этом во многих исследованиях подчеркивается важность политических и личных связей как драйверов успеха для губернаторов (Туровский, 2009).
Например, Г. Хэйл признает особую роль неформальных взаимосвязей в отношениях элит по линии центр - регион. По его мнению, в России закрепилось доминирование неформальных правил над формальными институтами. Речь идет о патронализме, главным проявлением которого становится разветвленная сеть неформальных личных знакомств (Hale, 2017, р.30-31).
Данный вопрос «говорит о важности связей региональных элит с федеральными и их включения в «большие» сети патрон-клиентских отношений. Различные группы федеральной элиты могут вести борьбу между собой за смещение или сохранение в должности губернаторов без учета индикаторов эффективности региональной власти или за счет манипулирования ими, применения двойных стандартов, запуска негативных информационных кампаний по отдельным проблемным вопросам» (Туровский & Луизидис, 2022, с. 164).
По мнению Р. Ф. Туровского и Е. М.Луизидис, дилемма «лояльность -компетентность» весьма спорна, особенно в отношении России. Более того, элитологи не усматривают явной связи ротаций с электоральными результатами (Мухаметов, 2020). Эксперты отмечают, что «замены губернаторов в более бедных регионах были типичными для кризисных периодов в экономике... кадровая политика Кремля опирается на какие-либо аналоги системы оценивания результата. Значимость «объективных» факторов полностью исчезает в периоды самых интенсивных ротаций, как это показали правление Д. Медведева и четвертый срок правления В. Путина. Зато в периоды экономического роста центр обращает внимание на плохой инвестиционный климат и низкую эффективность управления в регионах, а в периоды спада и стагнации - на бедность населения» (Туровский & Луизидис, 2022, с.175). Позиция губернаторов определяется экономической состоятельностью возглавляемого им региона. Чем беднее субъект РФ, тем больше у него социально-экономических проблем и меньше пространства и средств для маневра (Туровский & Джава-това, 2019). Эффективность губернаторов измеряется динамикой колебания рейтинга возглавляемого ими региона.
Карьерный рост многих представителей региональных административно-политических элит ограничивается порогом возможностей занимаемых ими должностей (Тев, 2016, 2023). Если сравнивать их карьерную динамику с представителями федерального уровня, то разрыв между ними будет указывать на различие их административных ресурсов и наличие во властных структурах «кумовства» (Тев, 2019, 2020). Эксперты в этой связи отмечают, что «представляется, что паттерны посткарьеры высокопоставленных федеральных чиновников позволяют лучше понять особенности политико-экономической системы России. Так, востребованность чиновников в бизнесе подчеркивает «кумовской» характер российского капитализма, при котором политические связи - решающее условие накопления капитала. Переходы федеральных чиновников на высшие посты в парламенте и должности губернаторов «высвечивают» подконтрольность легислатуры и региональной власти федеральной администрации» (Тев, 2023, с. 143).
Элиты муниципального уровня чаще всего в эмпирических российских исследованиях проходят под обозначением локальных элит, что, впрочем, не снимает с них основания считаться региональными элитными группами самого низшего иерархического порядка (Чирикова & Ледяев, 2021, с.168).
Issues in Elitology. 2024. No 2 | ISSN: 2712-8415 Political Elite Studies | doi: 10.46539/elit.v5i2.198
В регионах после отмены прямых выборов все чаще раздаются голоса, требующие возврата этой опции. Указывается на необходимость постоянной демократической легитимации власти, и в качестве базового аргумента сторонников такого возврата к прямым выборам звучит необходимость прямой апелляции к народу, права которого оказались ущемленными (Шкель, 2020, с.125). По мнению сторонников возврата к прямым выборам, такие выборы позитивно влияют на эффективность управления, а потому игнорировать их никак нельзя. Именно на выборах проявляются самые лучшие лидерские качества кандидатов в публичной борьбе за власть. Конкурсная модель отбора в элитные группы делает их обладателей более независимыми от внешних условий и повышает их ответственность перед своими избирателями. Иерархия власти начинает создаваться снизу, а не спускаться сверху. И это придает системе большую устойчивость (Чирикова, 2008). Другим аргументом сторонников возврата к выборам является то, что подобная система укрепляет авторитарные традиции руководства и подрывает демократические институты.
Эксперты отмечают, что «успех консолидации авторитарного типа обусловлен не только действиями со стороны доминирующего актора по вертикальной линии «сверху-вниз», но и наличием поддержки новых правил на нижних этажах властной иерархии. Недемократические институты начинают работать стабильно и рутинно только при их легитимации со стороны локальных элит. Эффективность локального режима такого типа зависит тем самым не только от степени монополизации ресурсов в руках доминирующего актора, но и от его способности добиться поддержки введенных порядков среди большинства элитных сегментов путем их инкорпорации в широкую властную коалицию» (Шкель, 2020, с.131-132).
Эмпирические исследования показывают, что муниципальные органы города Х или Y располагают различными ресурсами и в зависимости от этого выбирают различные технологии своего поведения. Но все они в той или иной форме ищут «золотую середину» между лидерством и исполнительством (Чирикова & Ледяев, 2021, с. 162). И не всегда лидерские качества оказываются предпочтительнее. Хороший исполнитель может оказаться полезнее политически подкованного партийного активиста. Поэтому муниципальный уровень -это не то место, где можно проявлять свои лидерские способности, но это необходимый для компетентности практический опыт для будущего политического деятеля.
Не все локальные (муниципальные) элитные группы оказываются на должной высоте. О многих в СМИ практически невозможно встретить никакой профессиональной достоверной информации - чаще всего это парадные отчеты и самореклама. Так, например, в Астраханской области «ретроспективный анализ показывает, что рекрутирование политических элит региона шло в условиях низкого уровня социально-экономического развития области и конфликтной модели партийно-политической системы региона. Вместе с тем, процесс формирования политической элиты Астраханской области показы-
вает, что он не был вырван из общероссийского контекста и отражал особенности общероссийской социально-экономической и общественно-политической ситуации. В актуальных условиях происходит то же самое» (Иванова Л.А., 2023, с.66). Более того, сказывался и недостаточно высокий профессиональный образовательный уровень, и зависимость от решения вышестоящих элитных групп федерального уровня.
Как показывают современные эмпирические исследования, политическое лидерство в малых российских городах «является необходимым атрибутом городской политики в глазах локальных элит. Чтобы успешно решать возникающие проблемы, главы городов должны быть лидерами не на словах, а на практике. Лидерство не возникает само по себе. Лидеры - это часть местного сообщества, а олицетворяющие его политические акторы могут быть либо субъектами политики развития муниципальных образований, либо «консерваторами» институциональных изменений, или даже их разрушителями. Потенциал лидерства или его отсутствие определяют темпы развития территории или ее стагнация. Практическое лидерство со стороны глав городов позволяет решать многие городские проблемы, которые не под силу руководителю-исполнителю» (Чирикова & Ледяев, 2021, с.167). Важно помнить, что в идеале селекция политических элит должна начинаться именно с муниципального уровня, чтобы затем пройти все ступени политической иерархии. Соблюдение данного требования важно при оценке качества общей системы управления -субъекты элит должны иметь четкое представление, как устроена политическая система, как она работает, где имеются узловые (наиболее важные) и уязвимые точки.
Заключение
Расширение понимания сущности элит во многом объясняется тем, что расширилась и сама их социальная база, вследствие чего «малодоступными остались те смыслы, которые становятся частью воспитания и карьерного пути представителей элит» (Алексеева, Лошкарёв & Пареньков, 2021, с. 86). Но самое главное - расширилась в плане компетенции (специализации) номенклатура обязанностей. Особенно это видно на примере развития и внедрения в практику цифровых технологий - не все представители административно-политических элит сразу справились с этим вызовом.
Если западные элиты привыкли действовать в режиме «стратегической неопределенности», то российские политические элиты времен президентства В.В. Путина предпочитают и ищут конкретную стратегическую и тактическую определенность. Публичные заявления российских политических лидеров (В.В. Путин, С.В. Лавров, Н.П. Патрушев и др.) отличаются политической рациональностью и глубиной осмысления происходящих политических процессов, тогда как заявления лидеров «коллективного Запада» (Д. Байден, О. Шольц, Э. Макрон и др.) характеризуются эмоциональностью (порой напоми-
Issues in Elitology. 2G24. No 2 I ISSN: 2712-8415 Political Elite Studies I doi: lG.46539/elit.v5i2.l98
нающей откровенную истеричность) и пустой политической риторикой. У элит различные краткосрочные и долгосрочные цели и задачи. Одна элита находится на стадии роста, другая - на спаде.
Все это позволяет утверждать, что несмотря на серьезный рост внешней угрозы, точка уязвимости российской политической элиты находится на максимально низком уровне. Власти адаптировались к существующим мировым вызовам и угрозам, с которыми сталкивается современный мир. Несмотря на существующую критику имеющихся недостатков, российская политическая элита выглядит более здоровой, чем погрязшие в либеральной повестке западные элитные сообщества.
Список литературы
Hale, H. (2G17). Russian patronal politics beyond Putin. Journal of the American Academy of Arts and Sciences, 146(2), 3G-41.
Wedel, J. R. (2G17). From Power Elites to Influence Elites: Resetting Elite Studies for the 21st Century. Theory, Culture & Society, 34(5-6), 153-178. https://doi.org/10.1177/0263276417715311
Аверьянова, В. (2G24). Пойти на повышение: как России сохранить место среди крупнейших экономик мира. РФ вошла в топ-4 в рейтинге объема ВВП по паритету покупательной способности. Известия. https://iz.ru/l7G6936/
Алексеева, Т. А., Лошкарёв, И. Д., & Пареньков, Д. А. (2G21). Дилеммы современной теории политических элит: что дальше? Полис. Политические исследования, (5), 78-93. https:// doi.org/1G.17976/jpps/2G21.G5.G6
Боришполец, К. П. (2G22). Конкуренция великих держав в XXI веке: российские подходы и российский дискурс. Полис. Политические исследования, (1), 15G-165. https://doi.org/ 1G.17976/jpps/2G22.G1.12
Вартумян, А. А. (2G2G). К вопросу о деятельности транснациональных элит в России: исторический аспект. Вопросы элитологии, 1(1), 93-1Ю. https://doi.org/lG.46539/elit.vlil.5
Гришин, Н. В. (2G2Ga). Общественное участие в процессе делимитации избирательных округов. Вопросы элитологии, 1(1), 13G-146. https://doi.org/lG.46539/elit.vlil.8
Гришин, Н. В. (2G2Gb). Участие граждан в управлении выборами: процесс делимитации избирательных округов. Вопросы элитологии, 1(4), 66-81. https://doi.org/lG.46539/elit.vli4.37
Иванова, Л. А. (2G23). Основные каналы и условия рекрутирования политических элит Астраханской области. Вопросы элитологии, 4(3), 6G-75. https://doi.org/lG.46539/elit.v4i3.l6G
Истомин, И. (2G21). Назад в биполярное будущее? Россия в глобальной политике, 19(4), 5G-61.
Каменский, А. Б. (2G19). От Петра I до Павла I: Реформы в России XVIII века. Наука.
Карабущенко, П. Л. (2G21). Политическая культура евразийских элит: от частного к общему. Вопросы элитологии, 2(4), 63-84. https://doi.org/lG.46539/elit.v2i4.85
Карабущенко, П. Л. (2G22). Карнавальная политическая культура: монография. ИНФРА-М.
Караганов, С. (2G21). О третьей холодной войне. Россия в глобальной политике, 19(4), 21-34.
Колесник, Н. В. (2G19). Образовательные траектории российской элиты: региональная проекция. Мир России, 28(4), 3G-48. https://doi.org/10.17323/1811-038X-2019-28-4-30-48
Кочетков, А. П. (2020). Транснациональные элиты в глобальном мире. Аспект Пресс.
Крыштановская, О. В. (2020). Основные тренды формирования управленческой элиты России 2020-2030 гг. Вестник РФФИ. Гуманитарные и общественные науки, (5), 117-134. https:// doi.org/10.22204/2587-8956-2020-102-05-117-134
Кынев, А. В. (2019). Феномен губернаторов-"варягов" как индикатор рецентрализации. Опыт 19912018. Полития, (2), 125-150. https://doi.org/10.30570/2078-5089-2019-93-2-125-150
Литвинова, Т. Н. (2020). Эффективность региональной власти: от теории к измерению (на примере республик Северо-Кавказского федерального округа). Полис. Политические исследования, (2), 137-152. https://doi.org/10.17976/jpps/2020.02.10
Медведев, Р., & Андреев, Н. (2021). Владимир Путин и Си Цзиньпин. Личность и лидерство. АИРО XXI.
Мухаметов, Р. С. (2020). Кремль и переизбрание губернаторов: факторы поддержки. Полития, (4), 137-152. https://doi.org/10.30570/2078-5089-2020-99-4-137-152
Окунева, Л. С. (Ред.). (2022). Лидер на фоне эпохи. Традиции и новации современного политического лидерства в странах Запада. МГИМО-Университет.
Оськина, О. И. (2020). Трансформационные переменные политической культуры современной политической элиты. Вопросы элитологии, 1(3), 52-73. https://doi.org/10.46539/elit.v1i3.26
Очирова, В. М. (2018). Динамика политического развития России в оценках региональных политических элит. Власть, 29(9), 141-146. https://doi.org/10.31171/vlast.v26i9.6171
Палитай, И. С. (2022). Российская политическая элита: текущее состояние и динамика основных показателей (на материалах исследований 2011-2021 гг.). Полис. Политические исследования, (4), 148-160. https://doi.org/10.17976/jpps/2022.04.12
Пляйс, Я. А. (2024). Политическая элита постсоветской России: этапы трансформации, проблемы совершенствования. Политическая энциклопедия.
Подвойская, Н. Л. (2020). Политическая культура и ментальные особенности современных американских элит. Вопросы элитологии, 1(3), 74-91. https://doi.org/10.46539/elit.v1i3.27
Понеделков, А. В. (2022). Политические элиты России и современные вызовы и угрозы. Вопросы элитологии, 3(3), 64-80. https://doi.org/10.46539/elit.v3i3.117
Селезнева, А. В., & Шестопал, Е. Б. (Ред.). (2012). Человеческий капитал российских политических элит. Политико-психологический анализ. РОССПЭН.
Сергеев, В. М. (2013). Народовластие на службе элит. Издательство МГИМО-Университета.
Сергеев, В. М., & Коктыш, К. Е. (2023). Конфликты элит в трехсотлетней истории российской модернизации. Полис. Политические исследования, (1), 173-182. https://doi.org/10.17976/ jpps/2023.01.13
Соловьев, А. И. (2021). Конфликтные грани культурного поля российской политики. Вестник Томского государственного университета Философия. Социология. Политология, 2021(61), 263-271.
Тев, Д. Б. (2016). Федеральная административная элита России: карьерные пути и каналы рекрутирования. Полис. Политические исследования, (4), 115-130. https://doi.org/10.17976/ jpps/2016.04.10
Тев, Д. Б. (2019). Члены правительства РФ: особенности постправительственной карьеры. Мир России, 28(4), 6-29. https://doi.org/10.17323/1811-038X-2019-28-4-6-29
Issues in Elitology. 2024. No 2 | ISSN: 2712-8415 Political Elite Studies | doi: 10.46539/elit.v5i2.198
Тев, Д. Б. (2020). Высокопоставленные чиновники Администрации Президента РФ: каналы рекрутирования и карьера. Журнал социологии и социальной антропологии, 23(3), 153-187. https://doi.org/10.31119/jssa.2020.23.3.7
Тев, Д. Б. (2023). Федеральная административная элита России: особенности карьеры после ухода с должности. Полис. Политические исследования, (1), 130-146. https://doi.org/ 10.17976/jpps/2023.01.10
Титова, Л. Г. (Ред.). (2021). Политическая элита современной России: проблемы становления и развития: коллективная монография. ЯрГУ.
Торкунов, А. В. (2022). Россия и политический порядок в меняющемся мире: ценности, институты, перспективы. Полис. Политические исследования, (5), 7-22. https://doi.org/10.17976/ jpps/2022.05.02
Туровский, Р. Ф. (2009). Практики назначения губернаторов: инерция и радикализм в политике центра. Полития, (2), 72-89.
Туровский, Р. Ф., & Джаватова, К. Ю. (2019). Региональное неравенство в России: может ли централизация быть лекарством? Политическая наука, (2), 48-73. https://doi.org/ 10.31249/poln/2019.02.03
Туровский, Р. Ф., & Луизидис, Е. М. (2022). Факторы губернаторских отставок в России. Полис. Политические исследования, (4), 161-178. https://doi.org/10.17976/jpps/2022.04.13
Усова, Ю. В. (2020). Административно-политические элиты современной России в региональном измерении. Вопросы элитологии, 1(4), 122-137. https://doi.org/10.46539/elit.v1i4.40
Флягин, А. М. (2020). Как изменился портрет российского губернатора: анализ биографий глав регионов. 1991-2019 гг. Вестник Пермского университета. Политология, 14(1), 29-39. https://doi.org/10.17072/2218-1067-2020-1-29-39
Худолей, К. (2020). Россия и Запад: вторая «холодная» или первая «прохладная». Россия в глобальной политике, 18(6), 10-22.
Чирикова, А. Е. (2008). Вертикаль власти в оценках региональных элит: динамика перемен. Полис. Политические исследования, (6), 99-112. https://www.politstudies.ru/en/article/ 4064
Чирикова, А. Е., & Ледяев, В. Г. (2021). Лидерство в локальных сообществах: в ком сегодня нуждается муниципальная власть в России. Полис. Политические исследования, (2), 157-170. https://doi.org/10.17976/jpps/2021.02.11
Шестопал, Е. Б. (2023). Парадоксы политического лидерства. Полис. Политические исследования, (3), 181-191. https://doi.org/10.17976/jpps/2023.03.13
Шестопал, Е. Б., & Селезнева, А. В. (Ред.). (2015). Современная элита России: политико-психологический анализ. АРГАМАК-МЕДИА.
Шкель, С. Н. (2020). Политические установки муниципальных элит в современной России (на примере муниципалитетов Пермского края). Полис. Политические исследования, (6), 119134. https://doi.org/10.17976/jpps/2020.06.09
References
Alekseeva, T. A., Loshkarev, I. D., & Parenkov, D. A. (2021). Dilemmas of the modern theory of political elites: what's next? The policy. Political Studies, (5), 78-93. https://doi.org/10.17976/jpps/ 2021.05.06 (in Russian).
Averyanova, V. (2024). Go for a promotion: how Russia can maintain its place among the world's largest economies. The Russian Federation entered the top 4 in the rating of GDP by purchasing power parity. Izvestia. https://iz.ru/1706936/ (in Russian).
Borishpolets, K. P. (2022). Competition of Great Powers in the XXI Century: Russian Approaches and Russian Discourse. Polis. Political Studies, (1), 150-165. https://doi.org/10.17976/jpps/ 2022.01.12 (in Russian).
Chirikova, A. E. (2008). The vertical of power in the assessments of regional elites: dynamics of changes. Polis. Politicheskie issledovaniya, (6), 99-112. https://www.politstudies.ru/en/ article/4064 (in Russian).
Chirikova, A. E., & Ledyaev, V. G. (2021). Leadership in local communities: who municipal authorities in Russia need today. Polis. Political Studies, (2), 157-170. https://doi.org/10.17976/jpps/2021.02.11 (in Russian).
Flyagin, A.M. (2020). How the portrait of the Russian governor has changed: an analysis of biographies of regional heads. 1991-2019 Bulletin of Perm State University. Politologiya, 14(1), 29-39. https://doi.org/10.17072/2218-1067-2020-1-29-39 (in Russian).
Grishin, N. V. (2020a). Public participation in the process of delimitation of electoral districts. Issues in Elitology, 1(1), 130-146. https://doi.org/10.46539/elit.v1il8 (in Russian).
Grishin, N. V. (2020b). Participation of citizens in election management: the process of delimitation of electoral districts. Issues in Elitology, 1(4), 66-81. https://doi.org/10.46539/elit.v1i4.37 (in Russian).
Hale, H. (2017). Russian patronal politics beyond Putin. Journal of the American Academy of Arts and Sciences, 146(2), 30-41.
Istomin, I. (2021). Back to the bipolar future? Russia in Global Politics, 19(4), 50-61. (in Russian).
Ivanova, L. A. (2023). The main channels and conditions for recruiting political elites in the Astrakhan region. Issues in Elitology, 4(3), 60-75. https://doi.org/10.46539/elit.v4i3.160 (in Russian).
Kamensky, A. B. (2019). From Peter I to Paul I: Reforms in Russia of the XVIII Century. Science. (in Russian).
Karabushchenko, P. L. (2021). Political culture of Eurasian elites: from the private to the general. Issues in Elitology, 2(4), 63-84. https://doi.org/10.46539/elit.v2i4.85 (in Russian).
Karabushchenko, P. L. (2022). Carnival Political Culture: a monograph. INFRA-М (in Russian).
Karaganov, S. (2021). About the Third Cold War. Russia in Global Politics, 19(4), 21-34. (in Russian).
Khudoley, K. (2020). Russia and the West: the second "cold" or the first "cool". Russia in Global Politics, 18(6), 10-22. (in Russian).
Kochetkov, A. P. (2020). Transnational elites in the global world. Aspect Press. (in Russian).
Kolesnik, N. V. (2019). Educational trajectories of the Russian elite: a regional projection. Mir Rossii, 28(4), 30-48. https://doi.org/10.17323/1811-038X-2019-28-4-30-48 (in Russian).
Kryshtanovskaya, O. V. (2020). Key trends in the formation of Russia's managerial elite 2020-2030 Bulletin of the Russian Foundation for Basic Research. Humanities and Social Sciences, (5), 117134. https://doi.org/10.22204/2587-8956-2020-102-05-117-134 (in Russian).
Kynev, A.V. (2019). The phenomenonof Varangian governorsas an indicator of recentralization. Experience 1991-2018. Politiya, (2), 125-150. https://doi.org/10.30570/2078-5089-2019-93-2-125-150 (in Russian).
Issues in Elitology. 2024. No 2 | ISSN: 2712-8415 Political Elite Studies | doi: 10.46539/elit.v5i2.198
Litvinova, T. N. (2020). Efficiency of regional power: from theory to measurement (on the example of the republics of the North Caucasus Federal District). Polis. Political Studies, (2), 137-152. https://doi.org/10.17976/jpps/2020.02.10 (in Russian).
Medvedev, R., & Andreev, N. (2021). Vladimir Putin and Xi Jinping. Personality and leadership. AIRO XXI. (in Russian).
Mukhametov, R. S. (2020). The Kremlin and the re-election of governors: factors of support. Politiya, (4), 137-152. https://doi.org/10.30570/2078-5089-2020-99-4-137-152 (in Russian).
Ochirova, V. M. (2018). Dynamics of Russia's political development in the assessments of regional political elites. Power, 29(9), 141-146. https://doi.org/10.31171/vlast.v26i9.6171 (in Russian).
Okuneva, L. S. (Ed.). (2022). Leader on the background of an era. Traditions and innovations of modern political leadership in Western countries. MGIMO University. (in Russian).
Oskina, O. I. (2020). Transformational variables of the political culture of the modern political elite. Issues in Elitology, 1(3), 52-73. https://doi.org/10.46539/elit.v1i3.26 (in Russian).
Palitay, I. S. (2022). Russian political elite: current state and dynamics of key indicators (based on research materials for 2011-2021). Polis. Political Studies, (4), 148-160. https://doi.org/ 10.17976/jpps/2022.04.12 (in Russian).
Pleis, Ya. A. (2024). Political elite of post-Soviet Russia: stages of transformation, problems of improvement. Political encyclopedia. (in Russian).
Podvoyskaya, N. L. (2020). Political culture and mental characteristics of modern American elites. Issues in Elitology, 1(3), 74-91. https://doi.org/10.46539/elit.v1i3.27 (in Russian).
Ponedelkov, A.V. (2022). Russian political elites and current challenges and threats. Issues in Elitology, 3(3), 64-80. https://doi.org/10.46539/elit.v3i3.117 (in Russian).
Selezneva, A.V., & Shestopal, E. B. (Eds.). (2012). Human capital of Russian political elites. Political and psychological analysis. ROSSPAN. (in Russian).
Sergeev, V. M. (2013). Democracy in the service of elites. MGIMO-University Publishing House. (in Russian).
Sergeev, V. M., & Koktysh, K. E. (2023). Elite conflicts in the three-hundred-year history of Russian modernization. The policy. Political Studies, (1), 173-182. https://doi.org/10.17976/jpps/ 2023.01.13 (in Russian).
Shestopal, E. B. (2023). Paradoxes of political leadership. The policy. Political Studies, (3), 181-191. https://doi.org/10.17976/jpps/2023.03.13 (in Russian).
Shestopal, E. B., & Selezneva, A.V. (Eds.). (2015). Modern Elite of Russia: a political and psychological analysis. ARGAMAK-MEDIA. (in Russian).
Shkel', S. N. (2020). Political attitudes of municipal elites in modern Russia (on the example of municipalities in the Perm Region). Polis. Political Studies, (6), 119-134. https://doi.org/10.17976/ jpps/2020.06.09 (in Russian).
Solov'ev, A. I. (2021). Conflict facets of the cultural field of Russian politics. Bulletin of Tomsk State University Philosophy. Sociology. Politologiya, (61), 263-271. (in Russian).
Tev, D. B. (2016). Federal Administrative Elite of Russia: career paths and recruitment channels. Polis. Political Studies, (4), 115-130. https://doi.org/10.17976/jpps/2016.04.10 (in Russian).
Tev, D. B. (2019). Members of the Government of the Russian Federation: features of a post-government career. Mir Rossii, 28(4), 6-29. https://doi.org/10.17323/1811-038X-2019-28-4-6-29 (in Russian).
Tev, D. B. (2020). High-ranking officials of the Presidential Administration of the Russian Federation: recruitment channels and career. Journal of Sociology and Social Anthropology, 23(3), 153-187. https://doi.org/10.31119/jssa.2020.23.3.7 (in Russian).
Tev, D. B. (2023). Federal Administrative Elite of Russia: career features after leaving office. Polis. Political Studies, (1), 130-146. https://doi.org/10.17976/jpps/2023.01.10 (in Russian).
Titova, L. G. (Ed.). (2021). Political elite of modern Russia: problems of formation and development: collective monograph. YarGU. (in Russian).
Torkunov, A.V. (2022). Russia and the Political Order in a Changing World: Values, Institutions, and Prospects. The policy. Political Studies, (5), 7-22. https://doi.org/10.17976/jpps/2022.05.02 (in Russian).
Turovsky, R. F. (2009). Practices of appointing governors: inertia and radicalism in the politics of the center. Politiya, (2), 72-89. (in Russian).
Turovsky, R. F., & Dzhavatova, K. Yu. (2019). Regional inequality in Russia: can centralization be the cure? Politicheskaya nauka, (2), 48-73. https://doi.org/10.31249/poln/2019.02.03 (in Russian).
Turovsky, R. F., & Luizidis, E. M. (2022). Factors of gubernatorial resignations in Russia. Polis. Political Studies, (4), 161-178. https://doi.org/10.17976/jpps/2022.04.13 (in Russian).
Usova, Yu. V. (2020). Administrative and political elites of modern Russia in the regional dimension. Issues in Elitology, 1(4), 122-137. https://doi.org/10.46539/elit.v1i4.40 (in Russian).
Vartumyan, A. A. (2020). On the question of the activities of transnational elites in Russia: a historical aspect. Issues in Elitology, 1(1), 93-110. https://doi.org/10.46539/elit.v1i1.5 (in Russian).
Wedel, J. R. (2017). From Power Elites to Influence Elites: Resetting Elite Studies for the 21st Century. Theory, Culture & Society, 34(5-6), 153-178. https://doi.org/10.1177/0263276417715311
