CC BY
42
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 1999, Экспресс-выпуск 62: 9-14
Современное состояние популяций вальдшнепа Scolopax rusticóla в Восточной Сибири
Ю. И. Мельников
Управление по охране и рациональному использованию охотничьих ресурсов Иркутской области, ул. Тимирязева, д. 28, Иркутск, 664007, Россия
Поступила в редакцию 23 февраля 1999
Ареал вальдшнепа Scolopax rusticóla охватывает всю Восточную Сибирь в пределах Иркутской и Читинской областей, а также Бурятии. В Якутию заходит только северный край его ареала, занимая юго-западную часть республики. Однако распространение этого кулика на данной территории крайне неравномерное. Существуют достаточно обширные пространства, где он отсутствует или очень редок на гнездовании.
Ранее северную границу ареала вальдшнепа проводили значительно южнее, хотя возможно, что это было просто результатом недостаточной изученности его распространения в те годы. Граница проходила несколько севернее устья Средней Тунгуски, так что верхний участок Нижней Тунгуски и Киренский участок Лены входили в область распространения вида (Гладков 1951). Даже в то время имелись указания на редкие встречи вальдшнепа у Якутска. Ныне он отмечается весной и осенью до 68° с.ш., но вероятно, здесь не гнездится (Лабутин и др. 1978). В долине Лены редок от р. Марха до р. Алдан, но ниже становится обычным вплоть до рек Дя-нышка и Линде (Поздняков 1987). В разгар тяги за вечер в местах с низкой численностью вальдшнепа за вечер регистрировали до 3 птиц, а на остальных участках — от 6 до 15 особей и однажды — 25 (Там же).
Патомское, Северо-Байкальское и Становое нагорья
На севере Восточной Сибири вальдшнеп очень редок. Численность его примерно такая же, как на смежных территориях Якутии, являющихся продолжением расположенных здесь горных стран. Вальдшнеп обитает здесь почти исключительно по речным долинам и достаточно крупным межгорным котловинам: Муйской и Чарской. В подгольцовом поясе с кедровым стлаником встречаются только единичные особи. Вместе с тем, на отдельных участках межгорных котловин, по склонам, поросшим мелколиственными молодняками с примесью крупноствольных лиственниц Larix sibirica, плотность вальдшнепа в гнездовой период может быть достаточно высокой. В начале августа, в период подъёма молодых на крыло, на 1 км маршрута приходилось вспугивать без собаки от 3 до 5 птиц.
В Чарской котловине вальдшнеп ранее не отмечался (Толчин 1983). Вероятно, это было связано с недостаточным объёмом работ в этой удалённой и труднодоступной местности. В настоящее время численность вида здесь несколько выше, чем в целом на Патомском и Становом нагорьях (наши данные). Судя по тому, что в последнее время появились
новые сведения, подтверждающие обитание и достаточно высокую численность вальдшнепа в характерных для него стациях в Муйской и Чар-ской котловинах (от 3 до 5 птиц за тягу), здесь на протяжении последних десятилетий наблюдался рост его численности. На данной территории только в среднем течении Чары выклинивается участок с более высокой и стабильной численностью вальдшнепа — от 8 до 12 птиц за тягу.
Бассейн Нижней Тунгуски
Значительно более высокая численность вальдшнепа по сравнению с рассмотренным выше регионом характерна для бассейна верхнего течения Нижней Тунгуски. Численность вида достаточно стабильна на всём протяжении этого участка — от 8 до 15 птиц за вечернюю тягу. Максимальное обилие (28 вальдшнепов за тягу) отмечено 30 мая 1996 в районе пос. Ербогачен. Плотность несколько снижается к северу (дер. Инаригда — Водопьянов 1988), но возможно, это связано с недостатком сведений по окраинам региона. Наиболее стабильна численность вида от истока Нижней Тунгуски до дер. Преображенка (Лено-Катангское плато). Характерно, что в начале века в этих местах вальдшнеп был достаточно редким видом и отмечался только до дер. Ербогачен, хотя встречался здесь постоянно и был хорошо известен местным краеведам и охотоведам (Ткаченко 1937).
Лено-Ангарское плато
В настоящее время практически вся территория плато пригодна для обитания вальдшнепа, но распределён он крайне неравномерно. В конце 1960-х - начале 1970-х вальдшнеп был здесь обычен, но немногочислен. На тягах почти никогда не отмечалось более 5 птиц за вечер. Низкая численность его по водоразделу Оки и Ангары, вероятно, обусловлена повышенной сухостью данного участка. Наиболее обычен вальдшнеп по южной окраине плато, при переходе к Иркутско-Черемховской равнине, а также по его западному краю (Канско-Рыбинская предгорная впадина, Чунское плато, Среднеангарский кряж). Достаточно высока численность вида и на юго-восточных окраинах Лено-Ангарского плато. Здесь нередко за тягу можно наблюдать 20 и более особей (Усть-Ордынский Бурятский национальный округ). В долине Ангары вальдшнеп — обычный вид (Гагина 1961; Реймерс 1966; Липин и др. 1968) и наиболее часто встречается в среднем течении её притоков. В разгар тяги за вечер в этих районах пролетает до 25-30 птиц, в остальных местах — 15-18 особей.
Иркутске- Черемховская равнина
Численность вальдшнепа на равнине и в предгорьях Восточного Сая-на заметно увеличивается. В прошлом в период наиболее интенсивных токовых полётов отмечали от 2-3 до 18 птиц за вечер (среднее течение Белой — Устинов 1963). В настоящее время тяги начинаются значительно раньше, в конце апреля, и численность птиц на них достигает 20-25. Даже в первые дни после прилёта отмечается по 5-7 птиц за тягу (дер. Коновалово и дер. Амур Куйтунского р-на). На западных окраинах Восточного Саяна численность вальдшнепа несколько снижается. Последнее, вероятно, связано с большой площадью нетронутых рубками
кедровых и тёмнохвойных лесов. Но даже в этих местах отмечаются довольно интенсивные тяги (дер. Усть-Яга Нижнеудинского р-на, пос. Кедровый Тайшетского р-на) по 10-15 птиц за вечер. В горы вальдшнеп поднимается практически до верхней границы леса, и с высотой его обилие снижается в 2.5-3.0 раза. В окрестностях Иркутска это обычный гнездящийся вид с достаточно высокой численностью — до 30-35 птиц за тягу (Липин и др. 1988). В пределах Олхинского плато и правобережья р. Иркут (южная оконечность Байкала) вальдшнеп обычная и многочисленная птица. Здесь на отдельных тягах можно насчитать до 50 птиц.
Предбайкалъский краевой прогиб
В верхнем течении Лены и по долине Киренги вальдшнеп достаточно обычен, а местами многочислен. На вечерней тяге 10 мая 1996 около дер. Верхоленск учтено 44 птицы (охотовед М.А.Тырновец, устн. сообщ.). Общее обилие его здесь всё же ниже, чем на Иркутско-Черемховской равнине. Обычно наиболее массовые тяги наблюдаются в середине мая, и число пролетающих за тягу птиц не превышает 10-15. Распространён вальдшнеп очень неравномерно, что определятся характером лесной растительности. Численность вида сокращается по мере продвижения к границе лесного пояса по Байкальскому хребту (Водопьянов 1989). Однако по более низким Онотской возвышенности и Приморскому хребту он распространён везде, местами с высокой плотностью — 20-25 птиц за тягу (там, где есть большие массивы лиственных молодняков). На отдельных участках Онотской возвышенности (пойма Ушаковки) для вальдшнепа характерна очень высокая плотность. В очень тёплую и дружную весну 9 мая 1984 мы насчитали здесь 54 птицы за одну тягу.
Долина Нижней Ангары
В этом регионе вальдшнеп обычен, но немногочислен, а местами редок (у границы лесного пояса). Однако и здесь встречаются участки с его высокой локальной плотностью. Так, 18 августа 1983 в высокоствольных зарослях ивы и черёмухи вдоль одной из проток Верхней Ангары в районе оз. Кундяш поднимали без собаки по 8 особей на 1 км маршрута. Достаточно широкое распространение вальдшнепа в Верхне-Ангарской котловине подтверждается и наблюдениями В.А.Толчина (1983).
Витимское плоскогорье
Численность вальдшнепа повсеместно низка. В лиственничной тайге, в южной её части, его плотность оценена в 0.1 ос./км2 (оз. Исинга). Здесь вальдшнеп, вероятно, гнездится, но очень малочислен (Измайлов 1967). Вялые тяги наблюдались 10 июня 1958 в устье Муи, 11-16 июня 1963 у оз. Щучье и с. Романовка (Еравнинские озёра) (Там же; Измайлов, Боровицкая 1967). Редок вальдшнеп и в Баунтовской котловине (Попов 1988).
Северо-Восточное и среднее побережье Байкала
По Северо-Восточному побережью Байкала, Баргузинскому хребту и на п-ове Святой Нос вальдшнеп достаточно обычен, хотя распространён неравномерно (Устинов 1963; Беляев 1982). Гнездование его установлено
в таёжных и пойменных лесах до средней части лесного пояса; плотность — 0.9 и 0.8 ос./км2 (Беляев 1982).
Баргузинская котловина
Вальдшнеп редок в горно-долинных еловых и елово-пихтовых лесах (встречается менее чем на 10% маршрутов). Средняя его плотность отмечена в горно-долинных сосновых и лиственнично-сосновых лесах (встречается на 40-80% маршрутов) (Лямкин 1977).
Юго-Западное побережье Байкала
Достаточно обычен вальдшнеп по Голондинским горам и в пределах хребта Улан-Бургасы (Васильченко 1987). Здесь его также неоднократно отмечал охотовед Г. Белобородов. В дельте Селенги вальдшнеп крайне редок и, возможно, гнездится, что подтверждается как нашими наблюдениями, так и сведениями других авторов (Швецов, Швецова 1967; Журавлев и др. 1991), хотя по мнению Т.Н.Гагиной (1988), он здесь отсутствует. По прибайкальским террасам и горно-лесному поясу хребта Хамар-Дабан валыинеп является обычным гнездящимся видом (Баскаков 1996), и численность его на тягах достигает 22 птиц за вечер (Васильченко 1987).
Тушинская долина
Вальдшнеп здесь, несомненно, гнездится. В краеведческом музее Улан-Удэ имеются шкурки птиц, добытых в этом районе (Измайлов, Боровицкая 1973). Кроме того, в начале августа 1981-1983 мы неоднократно отмечали выводки на учётных маршрутах по приречным террасам и левым склонам долины р. Иркут от дер. Аршан до дер. Торы.
Селенгинское среднегорье
По данным Т.Н.Гагиной (1988), вальдшнеп отсутствует в бассейнах Джиды, Уды и Хилка. Однако по другим сведениям, он здесь постоянно встречается на гнездовании, хотя плотность его невысока (Доржиев и др. 1986; Болд и др. 1991). Слабую тягу наблюдали 18 мая 1968 в долине р. Темник (Измайлов, Боровицкая 1973).
Басссейн р. Чикой
Хотя Т.Н.Гагина (1988) указывает на редкость вальдшнепа в данном регионе, он является здесь обычной гнездящейся птицей. При хорошей тяге за вечер можно насчитать до 10 и более птиц (Леонтьев, Павлов 1963). По-видимому, можно говорить об увеличении здесь численности вида.
Бассейны Шилки и верховий Олёкмы
Сведения из этих районов очень скудны. Однако, рассматриваемая территория примыкает к районам, где вальдшнеп встречается постоянно и нередко в достаточно большом количестве. Имеются и опросные сведения о встречах здесь вальдшнепа как весной, так и летом, хотя численность его неизвестна. Несомненно, отсутствует этот кулик только на отдельных степных участках по югу Читинской обл. Но даже там в подходящих местах (пятна березняков) вальдшнеп в небольшом числе встречается на гнездовье. Так, он был встречен нами в небольшом массиве мел-
коствольного березняка в конце июля 1972 у пос. Оловянная. Известны также его находки в окрестностях г. Кяхта (Измайлов, Боровицкая 1973).
Сложная орография обусловливает крайне неравномерное распределение вальдшнепа по территории Восточной Сибири. Участки с высокой плотностью вида чередуются с местами, где он практически не встречается. Наиболее интенсивные тяги характерны для плакоров средневысоких гор (плато) с вырубками 20-40-летней давности. Численность вальдшнепа снижается при зарастании вырубок сплошными густыми березняками и снова повышается после прохождения стадии изреживания и осветления. Наиболее высокая плотность характерна для разреженных берёзовых лесов паркового типа в возрасте 80-100 лет, перемежающихся с участками светлохвойной и тёмнохвойной тайги на южных склонах крупных распадков около водоразделов и на плакорах. Сплошной тёмнохвойной тайги вальдшнеп явно избегает и встречается в ней в очень ограниченном числе по разреженным участкам, крупным полянам или среди мо-лодняков с примесью лиственных пород. Довольно обычен он среди разреженных сосново-берёзовых лесов, и его обилие здесь часто обусловлено особенностями рельефа. Он определённо предпочитает более возвышенные участки и обычен по вершинам распадков пологих хребтов.
Таким образом, вальдшнеп в Восточной Сибири встречается практически везде, местами достигая высокой плотности. В последние десятилетия численность его растёт. Основными причинами этого, на наш взгляд, являются потепление климата и резкое увеличение площади вторичных лесов, представленных молодняками берёзы и осины. Последнее особенно заметно в районах интенсивных лесоразработок. По ряду таких районов имеются сведения о численности вальдшнепа в коренных местообитаниях. Сравнение её с современной показывает возрастание в 3-4 раза. Наиболее заметным изменением в природе является сведение светлохвойной и тёмнохвойной тайги в результате промышленных рубок и замена этих лесов мелколиственными молодняками. Анализ литературы по рассматриваемому региону также подтверждает явное предпочтение вальдшнепом осветлённых лиственных лесов, особенно выраженное в горнотаёжных районах (Устинов 1963; Леонтьев, Павлов 1963; Измайлов 1967; наши данные). Следовательно, общий рост численности и продвижение вальдшнепа на север связаны с заменой коренных, преимущественно тёмнохвойных, лесов вторичными лиственными лесами.
Литература
Баскаков В.В. 1996. К летнему распределению птиц на хребте Хамар-Дабан // Состояние и проблемы особо охраняемых природных территорий Байкальского региона. Улан-Удэ: 26-28.
Беляев К.Г. 1982. Весенне-летнее население куликов северо-восточного побережья Байкала// Орнитология 17: 158-159.
Болд А., Доржиев Ц.З., Юмов Б.О., Цэвэнмядаг Н. 1991. Фауна птиц бассейна озера Байкал//Экология и фауна птиц Восточной Сибири. Улан-Удэ: 3-24. Васильченко А.А. 1987. Птицы Хамар-Дабана. Новосибирск: 1-103.
Водопьянов Б.Г. 1988. Видовой состав птиц, гнездящихся в долине реки Н. Тунгуски // Промысловые животные и повышение эффективности производства охотничьего хозяйства. Иркутск: 22-29.
Водопьянов Б.Г. 1989. Летнее население птиц бассейна р. Окунайки (западный участок зоны БАМа), их охрана и хозяйственное использование // Интенсификация производства в охотничьем хозяйстве. Иркутск: 46-54.
Гагина Т.Н. 1961. Птицы Восточной Сибири (список и распространение) // Тр. Баргузинского заповедника 3: 99-123.
Гагина Т.Н. 1988. Список птиц бассейна оз. Байкал // Экология наземных позвоночных Восточной Сибири. Иркутск: 85-123.
Гладков Н.А. 1951. Отряд Кулики Limicolae, или Charadriiformes // Птицы Советского Союза. М., 3: 3-372.
Журавлев В.Е., Подковыров В.А., Скрябин Н.Г. и др. 1991. Краткий очерк фауны куликов дельты Селенги // Экология и фауна птиц Восточной Сибири. Улан-Удэ: 93-100.
Измайлов И.В. 1967. Птицы Витимского плоскогорья. Улан-Удэ: 1-305.
Измайлов И.В., Боровицкая Г.К. 1967. Характеристика населения птиц лиственничной тайги Витимского плоскогорья// Орнитология 8: 192-197.
Измайлов И.В., Боровицкая Г.К. 1973. Птицы Юго-Западного Забайкалья. Владимир: 1-315.
Лабутин Ю.В., Поздняков В.И., Гермогенов Н.И. 1978. Новые данные о северных границах распространения птиц в долине р. Лены // Биол. проблемы Севера. Бюл. НТИ (декабрь). Якутск: 24-30.
Липин С.И., Толчин В.А., Вайнштейн Б.Г., Сонин В.Д. 1968. К изучению куликов Братского водохранилища// Орнитология 9: 214-221.
Липин С.И., Сонин В.Д., Дурнев Ю.А., Безбородов В.И. 1988. Список птиц города Иркутска и его окрестностей // Экология наземных позвоночных Восточной Сибири. Иркутск: 70-79.
Леонтьев А.Н., Павлов Е.И. 1963. Орнитологические наблюдения в долине Никоя (Читинская обл.) // Орнитология 6: 165-172.
Лямкин В.Ф. 1977. Зоогеография млекопитающих и птиц Баргузинской котловины // Региональные биогеографические исследования в Сибири. Иркутск: 111-177.
Поздняков В.И. 1987. Вальдшнеп Scolopax rusticóla L., 1758 // Красная книга Якутской АССР. Новосибирск: 73-74.
Попов В.В. 1988. Материалы по распространению и экологии ржанкообразных Баунтовской котловины // Экология наземных позвоночных Восточной Сибири. Иркутск: 129-139.
Реймерс Н.Ф. 1966. Птицы и млекопитающие южной тайги Средней Сибири. М.: 1-419.
Ткаченко М.И. 1937. Птицы реки Нижней Тунгуски // Изв. Иркут, научн. музея 2: 152-162.
Толчин В.А. 1983. Гнездящиеся кулики котловин северо-восточного Забайкалья // Орнитология 18: 182-183.
Устинов С.К. 1963. О тяге вальдшнепа в Предбайкалье// Орнитология 6: 161-164.
Швецов Ю.Г., Швецова И.В. 1967. Птицы дельты Селенги // Изв. ИСХИ 25:
224-231.
