CC BY
53
© 2003 г. В.Г. Ильин
СОВРЕМЕННАЯ СОЦИОУРБАНИСТИКА:
СМЕНА ПАРАДИГМЫ?
Само значение слова «урбанизация», обозначающего процесс повышения роли городов в развитии общества, позволяет рассматривать этот феномен с разных позиций: исторических, экономических, демографических, экологических, градостроительных, географических, социологических, культурологических. Сегодня исследователями осознана необходимость междисциплинарного подхода к анализу урбанизации. Однако комплексность подхода не отрицает, а предполагает нахождение парадигмы исследования данной предметной области, определение общей модели постановки проблем и путей ее решения. Необходимость рождения новой парадигмы изучения развития городов обусловлена глобальными качественными изменениями, происходящими в современном социуме, приведшими к обострению противоречивости реальных процессов. Высокая плотность расселения, мультикультурность современных городов, много-полюсность сфер интересов, потребностей и возможностей разных субкультур и групп населения, виртуализация социального пространства придают городу новые черты и особенности, в значительной степени иным становится и современный этап урбанизации. Качественная трансформация предмета социологического исследования требует изменения методологии, которая должна адекватно описывать данные изменения. Остановимся на некоторых специфических теоретико-методологических чертах, характеризующих социологический дискурс по проблемам урбанизации в связи с двумя этапами ее развития.
Если учитывать все разнообразие городов даже в границах одного государства, на которое обращали внимание социологи от А. Вебера до М. Кастельса, то, казалось бы, говорить о современной урбанизации как едином процессе невозможно. Тем не менее феноменологически очевидная специфика современного этапа урбанизации позволяет определить ее черты, используя при этом новую парадигму анализа. Целесообразно выделить две фазы современной урбанизации: индустриальную и постиндустриальную и соответствующие им методологические установки.
Первую парадигму изучения процессов урбанизации можно назвать модернизационной, в рамках которой город рассматривается в контексте становления и развития индустриального общества, перехода от традиционного к современному социуму.
Индустриальная фаза современной урбанизации началась в XIX в. как следствие промышленного переворота, становления и генезиса машинного производства. Ее специфика обусловливалась прежде всего ростом численности горожан, их доли в населении страны. Качественные особен-
ности первой фазы современной урбанизации предопределили и выбор парадигмы исследования: городской образ жизни понимался как функция производственных процессов, а развитие города связывалось с вводом новых предприятий, увеличением населения, техническим оснащение городской среды. Отсюда и распространение городских отношений как сущностной основы урбанизации виделось как линейный процесс. Урбанизация с этой точки зрения представлялась моментом и однозначным следствием универсального процесса модернизации. Известные западные социологи (У. Ростоу, Э. Шилз, М. Леви, Л. Рейсман и др.) в свое время наметили одну «столбовую дорогу», по которой рано или поздно должны пройти все страны: от традиционного к современному обществу. В рамках этой парадигмы очень логично выстраивается общая линия рассуждений относительно складывания современного индустриального городского общества: рост городов является непосредственным следствием и одновременно условием индустриализации и технического прогресса; город активно притягивает рабочую силу из деревни и поэтому растет главным образом за счет миграции; сельскохозяйственное население сокращается относительно и абсолютно. Очень кстати оказалось введенное К. Кларком еще в 40-е гг. разделение национального хозяйства на три основных сектора: первичного (сельское хозяйство и добывающая промышленность), вторичного (обрабатывающая промышленность) и третичного (сфера услуг). По мере развития производительности, наукоемкости труда один из секторов становится ведущим в области занятости рабочей силы [1]. Город при этом выступает как центр изменений, полюс роста, из которого процесс модернизации распространяется на сельскую периферию. Складывается иерархическая система городов, модернизируется сама деревня. В конечном счете в общественном организме традиционное постепенно вытесняется современным и исчезает, урбанизация объявляется эволюционной универсалией процесса модернизации, в котором стираются или окончательно теряются специфические социокультурные черты «доинду-стриальных» городов.
Д. Фрисби вполне убедительно доказал, что социология, осознающая себя прежде всего как наука о структуре общества, возникает в ходе осознания и реализации модернистского проекта [2]. Этот классический для социологии подход позволил достаточно глубоко и адекватно изучить структурные и типологические взаимодействия в социальном пространстве индустриальной эпохи. Действительно сама дифференциация городского пространства, различия между людьми, обусловленные их местом и ролью в осуществлении функций города, структура занятости, уровень культуры и образованности населения того или иного района неизбежно сказываются на образе жизни людей, населяющих город, пригород, урбанизированный район.
Впервые неоднородность городских районов с доказательной точностью была зафиксирована Р. Парком и Э. Берджессом, исследовавшими социально-пространственную структуру Чикаго с помощью социальных карт. На основе проведенного картографирования было выделено 75 существенно различающихся естественных районов и более 300 соседских общин, определявших облик Чикаго в 20-40-е гг. ХХ в. Сам Р. Парк при этом увлекся идеей приспособления, адаптации людей к жизни в городе: «будучи однажды основанным, город оказывается большим ситом, которое безошибочно выбирает из населения страны как целого тех, кто более всего подходит для жизни в данном районе или в данной среде» [3]. Он пытался решить задачу установления корреляционных зависимостей между пространственно-средовыми характеристиками города и состоянием его социальной жизни.
В социальном смысле (относительно качества населения и отдельных городских районов) город неоднороден. На это обращали внимание и российские исследователи: Т.М. Дридзе, разработавшая дифференцированный подход к изучению влияния местной среды на образ и качество жизни городских сообществ [4]; А.С. Ахиезер, выделивший феномен псевдоурбанизации [5]; О.Е. Трущенко, которая на примере Москвы проанализировала процессы ее территориальной дифференциации и социальной сегрегации [6]; и др.
Социокультурная неоднородность города проявляет себя в феноменологически очевидной слоистости городского населения, для определения которой можно выделить несколько критериев. Так, Л. В. Корель предлагает временной критерий, в соответствии с которым выделяется несколько слоев. Первый слой - «чистых горожан» (тех, кто всю или по крайней мере более 3/4 своей жизни прожил в городе), эта часть городского населения является «наиболее ярким представителем, а также транслятором и генератором стандартов и стереотипов урбанизированного образа жизни» [7]. В слой полугорожан входят лица, которые провели в городе от половины до 3/4 жизни, элементы традиционной аграрной культуры и образа жизни у них размыты и слабо сказываются на поведении, установках и образе жизни. Третий слой состоит из лиц, проживших в городских поселениях более четверти, но не более половины своей жизни - это городские полуселяне: «Пока им удалось освоить... лишь азы городского образа жизни. Их ожидаемое поведение - это сплав, с одной стороны, традиционных аграрных поведенческих установок, присущих сельскому населению, с другой - сугубо городских стандартов и стереотипов поведения» [7, с. 327]. Четвертый слой - городские селяне, т.е. лица, прожившие в сельской местности почти всю или более половины своей жизни. «В своем поведении... они наиболее далеки от урбанизированного образа жизни и остаются носителями преимущественно аграрной культуры» [7, с. 328].
Это интересный анализ, однако он, во-первых, не учитывает того, что переехавшие в город жители села не обязательно являются абсолютными носителями сельского образа жизни, так как могут (представлять несельскохозяйственные виды труда (администраторы, учителя, врачи и т.д.). Во-вторых, выделение сущности любого социального явления должно, как об этом писал еще П. Сорокин, опираться на определенное понимание культуры. Мы исходим из аксиологической концепции культуры (культура - это мир смыслов и ценностей человеческого существования). Поэтому вне анализа ценностной составляющей процесса человеческой деятельности о городской культуре рассуждать нельзя. Недаром Б. Пастернак в стихотворении, посвященном Городу, писал:
Он сам, как призраки, духовен Всей тьмой перебывавших душ.
В соответствии с аксиологическим подходом, городская культура - это совокупность высших образцов, ценностей и значений человеческой деятельности, регулирующих жизнь людей при создании и воспроизводстве неорганического тела человека. Городская культура возникает вместе с появлением городов, которые формируются как центры ремесла, торговли, управления, а затем образования, науки и т.д. Люди, профессионально занятые в этих сферах разделенного труда, формируют свой тип общения, образа жизни, систему личностных ориентаций и т. д. К характерным чертам городской культуры относятся образованность, ориентация на духовное развитие, нравственные нормы, ответственность, дисциплинированность, пунктуальность (в связи с организацией промышленного производства не по природному ритму), мобильность. Понятно, что далеко не все жители города соответствуют этому образцу. Но этот образец - эталон, в сравнении с которым можно проводить анализ различных социокультурных слоев городского социума. Противоположным полюсом городской культуры выступает городская антикультура, характеризуемая необразованностью, безразличием к духовным потребностям и духовному совершенствованию, безнравственность, безалаберность, недисциплинированность, непунктуальность и т.д. В связи с этим известный российский со-циоурбанолог В. Л. Глазычев пишет: «В России не было и нет городов, если под городом понимать прежде всего социальную организованность граждан. ... Место городов - в европейской трактовке этого классического понятия - в России все еще занимают слободы, имеющие одну лишь внешнюю форму города» [8]. Другими словами, следует отметить, что сравнение надо проводить не только между городской и сельской культурой, а между высшим эталоном культуры, который формируется в обществе именно в городе, и объективно существующей культурной неоднородностью городского населения.
В целом классическая социология города в ее чикагском варианте («экологическое» и «психологическое» направления, в определенной степени были «продублированы» в истматовской форме в советской науке 60-80-х гг.) обладала тремя существенными недостатками: абсолютизацией модернизационной версии всеобщего движения от сельского к городскому состоянию; превалированием структурно-функционального и соци-опространственного анализа городского образа жизни и культуры, где человек выступает в качестве практически полностью детерминированного существа, элемента сложного социального механизма; отсутствием интереса к культурантропологическим последствиям городского образа жизни.
Во второй половине XX в. общество вступило во вторую фазу урбанизации - постиндустриальную. Автор разделяет мнение Ю.С. Колесникова о том, что в настоящее время происходит существенное обновление концептуальных установок городской социологии, «возникает новая социология города» [9].
Основой следующей, постиндустриальной фазы современной урбанизации становится появление и широкое внедрение новых информационных технологий, развитие сферы услуг и другие процессы формирующегося информационного общества, которые оказывают существенное влияние на способы функционирования городов. Вторая фаза в развитии современной урбанизации обычно характеризуется быстрым ростом территорий, занимаемых городами; перемещением ряда отраслей промышленного производства в пригороды, вызвавшим соответственный рост пригородного населения (субурбанизация); формированием гигантских урбанизированных районов-мегаполисов. Обращает на себя внимание и тот факт, что в ряде развитых стран Запада после достижения ими высокой степени урбанизации и урбанизированности общества темпы роста городского населения заметно снижаются: если в 1955-1960 гг. они составляли 2 %, то в 1985-1990 гг. - 0,3 % [10].
Подобная ситуация возникает и в России. Так, если в конце 80-х гг. доля городского населения в России составляла 74 %, то в последние годы рост городского населения прекратился и наблюдается даже обратная тенденция: за период с 1991 по 1999 г. (без учета сведений по Чеченской республике) численность городского населения сократилась более чем на 2,6 млн чел. [11].
В современном мире все резче проявляется противоположность двух тенденций в способах жизнедеятельности городов. Первая связана с традиционной логикой их формирования в индустриальном духе - миграцией сельского населения и административными преобразованиями. Вторая сориентирована в противоположном направлении: развивается урбанизация пригородов и сельская урбанизация. Субурбанизация и рурбанизация
-характерные черты современной урбанизации: в США 60 % населения агломераций проживают в пригородах.
В результате рост больших городов вследствие естественного прироста населения, а также миграции жителей из деревень поддерживается еще и третьим фактором: возможностью жизни вне города. Эта возможность обеспечивается не только физически (посредством реального переселения из города на некоторое время), но и виртуально. Действительно благодаря развитию новых информационных технологий современный человек может, оставаясь городским жителем, жить в пригородной зоне или сельской местности, заниматься своей профессиональной деятельностью и «наведываться в город» по мере надобности.
Изменение вектора социально-экономического и культурного развития ведет не только к стихийному переструктурированию социального пространства города, но и к необходимости переосмысления стратегии урбанизации, нахождения новой парадигмы ее развития. Данная ситуация связана как с собственно городской динамикой социально-пространственных процессов, так и с разрушением старой и одновременно становлением новой социокультурной среды обитания в самой России и в глобальном масштабе. Пожалуй, главным элементом в этих изменениях является сам подход к урбанизации не просто как к процессу создания, производства, расселения, освоения различного рода ресурсов и территории и формирования в связи с этим урбанизированной среды, но прежде всего как к сложному феномену, во многом складывающемуся из многомерной совокупности параметров жизни человека, связанной с современным цивилизационным и культурным развитием. Отсюда можно утверждать, что нахождение принципиально новой урбанистической модели развития не является данью словесно-терминологической моде, а с необходимостью связано с определением его действительных векторов. В основе подобного подхода лежит представление о человеке как высшей ценности и главной цели развития не только в ценностном общекультурном смысле, но и в социально-экономическом [12]. Об этом свидетельствуют работы, носящие междисциплинарный характер [13]. Антропокультурный подход, имеющий базовые традиции в дореволюционном гуманитарном знании, является важнейшим элементом современного социокультурного взгляда на город, формирующегося в рамках отечественной социологии.
Традиционно к сущностным чертам городского образа жизни (при всем многообразии его стилей) относят пресыщенность контактами, информационную перегрузку, быстротечность и поверхностность общения; анонимность, безличность; повышение эмоционально-интеллектуальных нагрузок, снижение физических нагрузок; отдаленность человека от природы, подчинение неприродным ритмам жизни; высокий уровень регламентации, соответствие требованиям пунктуальности, точности, обяза-
тельности; мобильность; умение оптимальным образом действовать в многообразных ситуациях неопределенности и т. д. Современный горожанин все больше «теряется» и для преодоления этой «потерянности» начинает предпринимать шаги в направлении восстановления или создания личных, человеческих контактов с людьми, близкими по духу или по крови. При этом формируются многочисленные сообщества (по религиозному, политическому и другим признакам) и землячества (по этническому признаку). Таким образом, большой город - это больше не «мир чужаков», а центр связи разнообразных субкультур.
Городская среда обладает относительной цельностью, что связано с единством территории, экономики, социальных подсистем города. Однако сама по себе она не является однородной, ибо внутри нее образуются особые сферы, обладающие относительной самостоятельностью и отличающиеся собственным ценностным строем, обычаями и нормами. Городские субкультуры часто отражают социальные, исторические, демографические особенности развития городской среды. В ходе становления города как относительно замкнутой системы возникают специфические культурные феномены, закрепляющиеся в особых чертах поведения людей, языка, сознания. Городские субкультуры в определенной степени автономны, закрыты и отнюдь не претендуют на то, чтобы захватить всю сферу «официальной» городской культуры. Внутри статуировавшихся социокультурным образом социальных групп городского населения действует свой, особый, закрытый от постороннего взгляда кодекс правил и моральных норм. Правовые нормы, «городской устав» принимаются в данной среде избирательным образом. Своеобразные стандарты поведения складываются в землячествах, формирующихся по этническому признаку, религиозных объединениях, различного рода экологических и правозащитных движениях, сознательно дистанцирующихся и даже противостоящих городским органам власти, молодежных группировках различного толка и т.д. Понятие городской субкультуры фиксирует, как правило, герметичность, закрытость данного явления, поскольку входящие в них члены заинтересованы в том, чтобы сохранить свои особые нормы поведения и ценности в противовес господствующей городской культуре, которая воспринимается в значительной степени как чужая. Это ведет к возникновению феномена двойного сознания, когда индивид в официальной сфере придерживается общепринятых норм поведения, а внутри своего сообщества - особых, часто весьма далеких от принятых стандартов.
Отметим, что субкультурная дифференциация часто связана с поползновением официальных городских властей проконтролировать и заполнить все поры социокультурного организма города. Подобного рода тоталитарные тенденции, часто связанные с господствующей в стране идеологией и политической практикой, приводят к прямо противоположному
результату: образованию все большего множества закрытых субкультур. Процесс социализации, связанный с приобщением к культурным стандартам, освоением мира господствующей культуры, адаптацией к ней, оказывается затрудненным прежде всего для молодежи. Отсюда перед городскими властями встает задача не вытеснения субкультур за пределы городского социума, а нахождения путей их гармоничного взаимодействия, сохранения собственной идентичности и одновременно снятия их закрытости, создания открытого городского мультикультурного пространства.
Итак, социокультурные особенности второй фазы современной урбанизации состоят в усилении противоположных тенденций: развития городской культуры и одновременно ее размывания. К характерным чертам современной городской культуры следует отнести соединение таких противоречивых свойств, как деиндивидуализация и развитие личных контактов внутри сообществ, основанных на близком родстве и личных связях; стандартизация городского образа жизни и появление многообразных субкультур; усиление субурбанизации и рурбанизации.
Понятие «мультикультурность» становится в настоящее время одной из основных категорий современного обществоведческого дискурса. Данное обстоятельство связано с тем, что в информационную эпоху традиционные формы разделения труда минимизируются, а общество будет функционировать как система сообществ, основанных на своих фундаментах ценностных предпочтений и ориентиров, мировоззренческих установок. Антропокультурный подход в изучении урбанизации в данном случае предполагает определение различных типов метанарративов, структурирующих городскую культуру, пространство которой отнюдь не совпадает с социальной, и, в частности, административной организацией города.
Таким образом, теория модернизации перестала отвечать реалиям бытия постиндустриального общества, что привело к статуированию и признанию в социологическом сообществе идеи равнозначимости культурных миров, отказа от ранжирования культур согласно их близости к некоему идеалу. Постмодернистская парадигма изучения урбанистической проблематики в данном контексте выглядит как культурный плюрализм.
Литература
1. Clark C. The Conditions of Economic Progress. L., 1940.
2. Frisby D. Soziologie und Moderne: Ferdinand Tonnies, Georg Simmel und Max Weber // Simmel und die frühen Soziologen / Hrsg O. Rammstedt. Frankfurt am Main, 1988.
3. ParkR.E. Human Communities: the City and Ecology. N.Y., 1952.
4. См.: Дридзе Т.М. Коммуникативные механизмы культуры и прогнознопроектный подход к выработке стратегии развития городской среды // Город
как социокультурное явление исторического процесса / Отв. ред. Э.В. Сайко. М., 1995.
5. Ахиезер А. С. Методология анализа города как фокуса урбанизационного процесса // Земство. Архив провинциальной истории России. 1994. № 2.
6. Трущенко О.Е. Престиж центра. Городская социальная сегрегация в Москве. М., 1995.
7. Благосостояние городского населения Сибири: Проблемы дифференциации (опыт социологического изучения). Новосибирск, 1990.
8. Глазычев В.Л. Города России на пороге урбанизации // Город как социальнокультурное явление исторического процесса. М., 1995. С. 137.
9. Колесников Ю.С. Прикладная социология. Ростов н/Д, 2001. С. 61.
10. Prospects of World Urbanization. 1998. UN. N.Y., 1989. P. 48-51.
11. Российский статистический ежегодник. 1999 год. М., 1999.
12. Лаппо Г.М. Процесс и результаты урбанизации в России // География. 1997. № 34.
13. Город как социокультурное явление исторического процесса / Отв. ред.
Э.В. Сайко. М., 1995; Урбанизация в формировании социокультурного пространства. М., 1999.
Ростовский институт сервиса
ЮРГУЭС________________________________________________________27 февраля 2003 г.
