CC BY
321
опыте, оценивать такой мир, который не имеет смысла и значимости во мне самом и из меня самого» [2, с. 348].
Речь не идет о том, что нужно страшиться прикосновения к любой реальности, помимо той, которая окружает нас от рождения. Не т. Речь идет о необходимости для философа всегда ясно сознавать, где заканчивается объективная реальность и где начинается реальность виртуальная, а также разницу между ними — по крайней мере, стремиться к подобному осознанию.
Библиографический список
1. Виндельбанд В. Избранное; Дух и история. М.: Юристъ , 1995. -687 с.
2. Гуссерль Э. Логические исследования Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества н философии. Философия как строгая наука. СПб: Ювента . 1998 • 315с.
3. Камю А. Миф о Сизифе // Камю А. Сочинения. - М: Прометей, 1989. - 416 с.
4. Лейбниц Г.В. Монадология // Лейбниц Г.В. Сочинения в 4 томах. М.: Мысль, 1982. ■ T.I.
5. Носов Н. А. Виртуальная реальность. // Вопр. философии. -1999.-№10 -С. 152-164.
6. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктнвности. М.: АСТ-ЛТД, 1998.-670 с.
7. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс. 1990. - 271 с.
8. Ясперс К. Введение в философию. СПб.: Наука. 2000. -272 с.
9. Ясперс К. Смысли назначение истории. М.: Политиздат, 1.991. - 528 с.
10. heim М. The Metaphysics of Virtual Reality. - New York. Oxford: Oxford Univrrsilv Press, 1993. - 175 p.
СТЕПАНЕНКО Паве л Алексеевич, аспирант кафедры философии ОмГУ, ассистент кафедры философии ОмГА4'
Дата поступления < гатьи в редакцию: 17.05.06 г. © Степанрнко Г1.А.
УДК 111:7.046.1.000.32 Н. В. ШУЛЬГА
Омский государственный технический университет
СОВРЕМЕННАЯ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ МИФОЛОГИЯ_
Статья посвящена одной из актуальных проблем - современному мифотворчеству. Казалось, все, что можно было написать о современных политических мифах, уже написано. Автор предлагает новый аспект изучения политической мифологии. Речь идет, о политических мифологемах, как они возникают и модифицируются в течение политического процесса на различных его стадиях.
В XX веке все школы и направления, изучающие миф, возникали и развивались практически параллельно, выделяя различные стороны довольно сложного объекта исследования. Ритуализм дополняет функционализм, символическая теория мифа соприкасается с аналитической психологией архаического мышления. Структуралистская программа остается наиболее разработанной и популярной. Однако структуралисты в основном рассматривают древние символические структуры мифа, к примеру античную мифологию. Неисследованной остается область бытия мифа у современного человека. Возможно, подобные символические структуры используются и в современном мифотворчестве. Чем отличается современный миф (в том числе и политический) от архаического? Как конструируются современные политические мифы ? Как формируется современная политическая мифология? Вопросы, требующие ответов, породили в последние годы XX века зарождение комплексного исследовательского направления.
В эпоху бурного развития информационных технологий возникают новые возможности для создания современных мифов. Особую актуальность приобрело исследование современных мифов в области идеологии и политики, а так же в современной массовой культуре. Исследователи из разных областей знаний (П.С. Гуревич. А.Н. Кольев, B.C. Полосин, А. Цуладзе, Д. Рашкофф, А. Савельев, Г Г. По-
чепцов и др.) предпринимают попытки объяснить механизмы политической мифологии. Значительное внимание уделяется вопросам дешифровки мифов и их использованию в политической практике как технологий паблик рилейшинз. Важным представляется вопрос защиты массового сознания и отдельных индивидов от воздействия таких технологий (А, Цуладзе). Все чаще стали говорить о необходимости проекта мифологии, которая будет понятна и принята большинством населения России, национальной идеей, «большим национальным мифом» (А. Савельев).
Политический миф, как и архаический, характеризуется определенным набором компонентов: картиной мира в виде мифологизированной концепции социальной Истины (основаниями справедливости), точкой во времени, связанной с истоком национальной истории и культуры, образом будущего (возвращение к истокам Золотого Века) и глубокой оппозицией свои-чужие (аналог мифической оппозиции Добра и Зла). В остальном - они различны.
Главное отличие современных мифов (и политических в том числе) от архаических мифов - их искусственность, созданность. Э. Кассирер писал, что «двадцатому веку было предназначено развивать новую технику мифа, и теперь миф можно сфабриковать с таким же успехом, как любое современное оружие» |2]. Архетипическнй миф нельзя создать, как пытался это сделать Фрейд в своей
«драме каменного века». Он может быть только пересказан в том или ином современном мифе, с определенным набором идей, сюжетов, образов. Имена персон и описание их взаимоотношений будут изменяться в зависимости от национальных и исторических особенностей той или иной общности. Вместе с тем, многие сюжеты у разных народов и культур повторяют друг друга с большой точностью. Подменить миф одного народа мифом другого народа невозможно, но сходство между ними дает исследователю инструмент для достижения понимания, для восстановления недостающих звеньев, утраченных в процессе пересказов и интерпретаций.
Архаический миф характеризуется нерасчлененностью субъекта и объекта, образа и идеи, конкретного и абстрактного, использованием особых логических средств, а политический миф тесно связан с рациональным знанием. Архаическая мифология представляет собой по преимуществу космологическую модель, политическая мифология — социальную модель. Миф перестает быть мифом для современного человека. И набирает силу бла-годаря вере в стоящую за ним реальность, не иносказание, а живое бытие.
Кроме того, имеются различия в формах распространения. Политические мифы, в отличие от мифов архаических, распространяются не устным или рукописным путями, а главным образом через средства массовой информации.
По Р. Барту: миф — это слово, а главным в мифологическом сообщении становится его форма, а не содержание сообщения. Если следовать идеям Р. Барта, современный миф, так же как и архаический, порождается образным типом сознания, однако в отличие от первобытной мифологии он не оформляется в виде связанного повествования, в виде системы. Современный миф представляет собой набор стереотипов массового сознания. «Современный миф дискретен: он высказывается не в больших повествовательных формах, а лишь в виде «дискурсов»; это не более чем фразеология, набор фраз, стереотипов, миф как таковой исчезает, зато остается еще более коварное мифическое», — пишет Р. Барт. [ 1 ] Отсутствие непрерывности и повествовательности — существенная черта современного мифа.
Если архаический миф, представляя собой разработку фундаментальных оппозиций культуры, является моделью для разрешения противоречий (Леви-Стросс К. Структурная антропология), то современный миф служит не изживанию противоречия, а его оправданию. Современный миф ничего не объясняет, однако его консолидирующие формулировки создают иллюзию ясности. Однако эта ясность эйфорична, пишет Р. Барт, миф не идет дальше непосредственной видимости. Культурная задача политического мифа, состоит в восстановлении социальной картины мира, разрушенной во время социального катаклизма, и структурировании действительности в ситуации, когда картину мира нельзя восстановить и усвоить как целостную. В основе политического мифа, при всей его кризисной случайности, непременно лежит концепция.
Еще одно отличие — это динамичность современного мифа. Политический миф постоянно находится в состоянии достраивания: от идентификации к символизации и ритуализации — оперированию, комбинированию символами.
Итак, хотя современный миф (в том числе и политический) формируется на базе архаической мифологии, заимствуя ее схемы и понятия, однако
ошибочно отождествлять современный и первобытный мифы. И по способу возникновения, и по характеру функционирования, и по той роли, которую он играет в культуре, современный миф отличен от архаического. Современный миф во многом искусственен, поскольку конструируется по большей части сознательно, а не возникает спонтанно, как результат первичного осмысления мира, не являясь «первомыслями человечества» (Э. Кас-сирер). Политический миф отличается от архаического своей инструментальностью и «руко-творностью» (А. Савельев). Жизнеспособность социального проекта, соответственно, зависит лишь от искусства мифотворца и его умения соотносить заявленный сюжет и инсценированные события. Эффективный политический миф, поддерживающий долгое время стратегию борьбы за власть лидера или политической организации, реализуя свои замыслы, должен рождаться в связи с архаическими мифами, опираться на них, содержать «ключ», дешифрующий вероятные реакции массы, и решать основополагающие вопросы бытия.
Итак, автор представил различие современного и архаического мифа, далее речь пойдет о политической мифологии (как о совокупности мифов, а не учение о мифе).
Мифологическим объектом в архаическом обществе могут быть сверхъестественные существа, духи умерших предков, позднее — Бог и окружающие его небесные силы. В политической мифологии — это вожди, лидеры наций, а также собирательные образы (партия, народ и т.д.).
А. Цуладзе говорит о политической мифологии, как об атрибуте политической системы и демократического, и тоталитарного государства, поскольку любая власть нуждается в символах, ее олицетворяющих. Однако «производство» мифов в демократическом и тоталитарном государстве организовано по-разному: в первом случае мифы создаются в условиях переизбытка информации и плюрализма мнений, во втором — условием создания мифа является искусственное ограничение информационного поля. [6]
Политическая мифология не отражает реальность и не стремится ее объяснить; она призвана управлять коллективным сознанием и поведением человеческих масс.
С политической мифологией связан особый механизм управления людьми: они должны не просто бояться наказания и подчиняться приказам, но искренне и глубоко верить в необходимость и справедливость такого положения вещей, которое обрекает их на жертвы и лишения.
Можно говорить о политической мифологии как инструменте, который вполне осознанно задействован в информационных войнах и основан на знании человеческой природы. Политика становится рациональной формой использования иррациональной сущности масс, которые свои интересы готовы осознавать только в ярких образах и мистических откровениях. Действительно, масса не способна к абстрактным суждениям, массе можно только внушить, но не доказать. Ее истина — миф. Поэтому управление массой опирается на знание мифологем и архетипов, древнейших психических установок, основополагающих эмоциональных состояний. Этим занимаются вожди и политическая пропаганда. «Политика, целью которой является управление массами (партией, классом, нацией), по необходимости является политикой, не чуждой
фантазии. Она должна опираться на какую-то высшую идею (революции, родины), даже своего рода идею-фикс, которую внедряют и взращивают в сознании каждого человека-массы, пока не внушат ее. Впоследствии она превращается в коллективные образы и действия» [3].
Политическая мифология соединяет язык архаики и современности, создавая тем самым нечто вроде "прогрессистской архаики" или мета-архаики, на основании которой универсалистский проект модернизации-вестернизации будет заменяться новой фундаментальной парадигмой развития цивилизации. Россия готова к такой перспективе, поскольку для русских в архаике нет ни страха неизвестности, ни страха материальных утрат — бедный за нее ничего не платит, Третий Рим, как царство духа, в чудесном перевоплощении торжествует над новым Карфагеном. Мы стоим перед испытанием, в котором человек должен суметь все сохранить в себе и Новое время, и архаику, выразить их в магическом слове, преобразующем мир человека В этом испытании и заключается загадка современной истории, в которой мифы архаического общества становятся конкурентоспособными "технологиями". [4|
Политическая мифология должна быть проста и понятна, она оперирует не отвлеченными представлениями, а доходчивыми, визуально пред-ставимыми образами, реализуемыми при помощи мифологем («свои-чужие» и т.д.). Она мало проницаема для опыта и для критики извне.
Политическая мифология становится важнейшим средством консолидации общества и противопоставлении «своих» и «чужих». Она дает человеку силы преодолевать житейские трудности и надежду на то, что все его лишения окупит счастливое будущее всего человечества. В этом отношении политический миф глубоко дегуманизирован; он внушает человеку мысль о том, что его индивидуальная жизнь ничтожна по сравнению с теми задачами, которые стоят передпартиейи государством.
В современности существует не одна мифология, а множество мифов и мифологий, причем продолжительность их существования может быть весьма незначительной: они возникают, конфликтуют друг с другом и столь же быстро исчезают или трансформируются во что-то иное.
Условно можно выделить тоталитарную мифологию и демократическую мифологию. В период «оттепели» тоталитарная мифология подверглась определенной модернизации и существовала еще до конца 1980-х годов. С крахом КПСС и распадом СССР она перестала интересовать общество, что послужило мощным стимулом ремифологизации общественной жизни. Возможно, в основе этого лежали социально-экономические причины. Быстрота и непоследовательность проводимых реформ, приватизация, финансовые пирамиды, появление слоя сказочно богатых людей, «новых русских» породили новые проблемы и беды общества.
В общественно-политической области сложилась аналогичная нестабильная ситуация. Взяточничество чиновников, приход к власти отсидевших «братков», ложь и бездарность политиков - с одной стороны, а с другой — этнические конфликты, локальные войны и террористические акты. Демократия, плюрализм, свобода слова разрушили тоталитарную мифологию. Все эти общественные процессы привели к новому всплеску мифотворчества и зарождению новой политической мифологии (демократической).
Если тоталитарной мифологии были присущи следующие черты: компактность, обозримость, легкость понимания, замкнутость, то современную мифологию можно охарактеризовать, как аморфную, распыленную, неустойчивую и полиценричную. Они различны по своим принципам и характерам, но по большому счету в своем составе им.^юг одинаковые модифицированные идеи, сюжеты, техники конструирования политических мифов.
Таким образом, политические мифологии (тоталитарная и демократическая) используют противоположные стороны одних и тех же мифологических структур, привлекая всу.ъ спектр мифологем и других мифологических элементов. В то же время, одновременное обращение обеих мифологий к одному и тому же набору мифологем означает не только автономность одной политической мифологии от другой, сколько ~ единство мифологических структур, ча основе которых они формируются.
Это формулирует основную идею нашей исследовательской работы. Функционирующие в настоящее время в массовом сознании мифологемы являются современной модификацией универсальных (архаических) мифологем, функционирующих на протяжении всей истории человечества.
Поскольку мы находимся внутри этой мифологии и отчасти сами являемся ее субъектами, нам, конечно, весьма трудно оценить ее аналитически и, тем не менее, можно сделать некоторые сравнения. Данный подход дает возможность несколько иначе, чем ранее, осмыслить понятие мифологемы, что и является главным предметом настоящего исследования. Установленный объем работы не позволяет ировести более широкое исследование, остановимся лишь на мифологеме, которая чаще всего встречается в массовой политической коммуникации -мифологема «герой-злодей».
Одна из фундаментальных мифологем массового сознания - это представление о высшей, наделенной надындивидуальными свойствами инстанции, которую называют «героем». В классическом мифе герой характеризуется сверхчеловеческими возможностями, проходит через ряд испытаний, совершает подвиги. Разумеется, у каждой воюющей стороны есть свой антигерой — «злодей».
В период перестройки Горбачев, придя к власти, выстроил собственную концепцию, которая была направлена на развенчание существовавшей советской идеологии. Вновь популярной становится мифологема «герой-злодей», но она носит «зеркальный» характер, структура остается прежней, а действующие лица меняются местами. Расстрелянные при Сталине «враги народа» превратились в героев, так засверкали в годы перестройки имена «гениального полководца» Тухачевского, «кристально чистого большевика» Кирова. И наоборот, «героев» развенчивали, так, Павлик Морозов превратился в чудовище, предавшее отца; Александр Матросов якобы совершил свой подвиг под страхом расстрела, т.к. был в штрафбате, и т.д. В скором времени новых «героев» дискредитировали, и «зеркальные» мифы рухнули.
Хотя через некоторое время мифологема «герой-злодей» снова становится актуальной. Так, в 1991 году Ельцин взобрался на танк. В 1999 году Путин произнес фразу о намерении «мочить террористов в сортире». После чего оба становятся «героями-защитниками». Мифологема «героя» придает смысл индивидуальному существованию «массового человека», создавая для него некие «идеальные» образцы поведения. Роль мифологемы героя, с одной сторо-
ны. состоит в адаптации человека массового общества к существующему социальному порядку, с другой — приводит массы в движение, порождает и закрепляет социальные инновации.
У каждого героя есть смертельный враг -«злодей», победа над которым неминуема. Справляясь со злом, герой выполняет функции «спасителя» и «защитника». Герой, чтобы оправдать самое свое существование, должен противостоять какой-то опасности, иначе в нем нет никакой необходимости. В роли «злодея» могут выступать как конкретные личности, например, Г. Зюганов, Усама бен Ладен, Саддам Хусейн, так и отвлеченные понятия: «империя зла», «ваххабизм», «коммунизм» и т.д. [5].
Таким образом, в современных политических мифах на каждом историческом этапе повторяется существующий набор архаических мифологем (идеи, мотив, сюжеты, образы) и их модификации. Различие лишь в техниках конструирования мифов. Как
уже говорилось выше, это зависит от таланта и «рукотворности» современных политтехнологов.
Библиографический список
1. Барт Р. Мифологии / Р. Барт,- М„ 2000. - 233-234 с.
2. Кассирер Э Техника современных политических мифов / Э. Кассирер. - М., 1990. ■ 59 с.
3. Московичи С. Вектолп / С. Московичи. - М., 1996.- 127 с.
4. Савельев А. Политическая мифология / А. Савельев,- М.р 2003.-34 с.
5. Цуладзе А. Политическая мифология / А. Цуладзе - М., 2003,- 384с
6. АФорь1ировашеюпадкапалип1кавРоса[и/АЦуладе. - М., 1999.
ШУЛЬГА Надежда Викторовна, аспирант кафедры философия и социальные коммуникации.
Дата поступления статьи в редакцию: 07.02.06 г. © Шульга Н.В.
УДК 331.5,314.3 В ф ПОТУДАНСКАЯ
Д. Н. ШАЙКИН
Омский государственный технический университет Северо-Каэахстанский государственный университет им. М. Козыбаева
ФАКТОРНЫЙ АНАЛИЗ РОЖДАЕМОСТИ
(НА ПРИМЕРЕ ОМСКОЙ ОБЛАСТИ)
В статье представлена методика исследования рождаемости в Омской области. Применяя статистические данные о динамике этого показателя, размере пособия, выплачиваемого при рождении ребёнка в соответствии с федеральным законодательством Российской Федерации, а также среднедушевых доходов населения, авторами определены резервы, способствующие росту рождаемости в регионе. Исследование является актуальным не только с точки зрения демографии, но и для других наук — экономики, социологии и т.д.
Первые группировки факторов рождаемости были предложены Б.Ц. Уралнисом и Н.С. Есиповым.
Так, например, Н.С. Есипов предлагает следующую группировку факторов рождаемости [1, с.131-132]:
1) уровень и направленность развития производительных сил общества;
2) социально-экономические особенности развития регионов;
3) материальный и культурный уровень населения;
4) природно-биологические условия. В свою очередь, Б.Ц. Уралнис выделяет социально-
экономические, правовые, исторические, этнографические, географические и биологические факторы, влияющие на динамику рождаемости [6, с. 105-106]. Определяющими здесь, по мнению исследователя, являются социально-экономические факторы, среди которых выделяется степень участия женщины в общественном труде, уровень удовлетворения материальных потребностей, степень обеспечения детскими учреждениями, уровень детской смертности, уровень развития культуры населения и системы здравоохранения. Мы считаем также, что социально-экономические факторы могут быть
Одним из основных вопросов исследования современного общества является изучение закономерностей его развития. Возрастает роль в исследовании различных факторов и взаимосвязей между ними, то есть причин, оказывающих влияние на течение таких демографических процессов, как рождаемость и смертность, определяющих динамику численности населения, являющегося главной производительной силой в экономике, Однако построение научно обоснованной классификации этих связей сопряжено со значительными трудностями, потому что при практическом рассмотрении действие многих факторов тесно переплетается между собой и проявляется не изолированно, а комплексно.
Вообще, фактор — это причина, движущая сила какого-либо процесса, явления, определяющая характер или отдельные его черты [3, с. 13911. В дополнение к этому термину следует отметить, что в демографии определяют также фактор уровня рождаемос-| ти. Это «совокупность некоторых обстоятельств, которые оказывают определенное влияние на число 1_, рождений в данной стране, в части страны или среди какой-либо народности» [5, с.219].
