CC BY
134
ББК 60.59 УДК 159.922.4
А.М. Беспалов, Н.А. Кочергина, М.М. Прудникова
современная кумандинская семья: к вопросу о сохранении и воспроизводстве национальной культуры (по материалам социАльно-психологичЕского исследования)*
Анализируется состояние кумандинской культуры через призму ее сохранения и воспроизводства в современной кумандинской семье. Анализ данных социально-психологического исследования кумандинских семей Алтайского края показывает, что ситуация с сохранением и воспроизводством кумандинской культуры в начале XXI столетия является критической.
Ключевые слова:
брак, кумандинцы, семейные традиции, семья, этническая культура
По переписи населения 2002 г. в Российской Федерации проживало 2888 ку-мандинцев, из которых в Алтайском крае - 1663 человека, в Республике Горный Алтай - 931 человек, на территории Кемеровской области - 294 человека. Молодежь в возрасте до 30 лет составляет 1056 (36,6 %) человек, из них 461 (16,0 %) еще не достигли трудоспособного возраста. Кумандинцы трудоспособного возраста составляют 1867 (64,6 %) человек. Средний возраст кумандинцев 40,9 лет. К настоящему времени они в значительной степени интегрированы в социальную и культурную жизнь русского народа: в большинстве случаев языком, на котором они общаются в повседневной жизни, в быту, в семье является русский язык, ку-мандинским языком с детства владеет немногим более трети кумандинцев (34,9% от общей численности проживающих в Алтайском крае) [5].
Национальной религией у кумандинцев традиционно считается шаманизм. Но с XIX в. в результате активной деятельности христианских миссионеров широкое распространение среди значительной части кумандинского населения получило православие. После длительного господства атеистического мировоззрения в советское время в конце XX - начале XXI вв. у отдельных кумандинцев начинают возрождаться религиозные представления. Этот процесс осуществляется по двум направлениям: возрождение православия (в основном среди обрусевших кумандинцев) с одной стороны и языческих традиций (среди приверженцев возрождения этнической самобытности кумандинского народа) - с другой. В то же время следует отметить, что язычество сохранилось фрагментарно, шаман исполняет скорее роль символа народных обычаев, нежели связующего звена между миром людей и потусторонним миром духов.
Язык, история и культура кумандинцев в последнее время привлекают большое внимание языковедов, историков, социологов, психологов, этнологов и ант-
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект № 08-06-60603а/Т.
Общество
Terra Humana
90 ропологов. Исследования кумандинской культуры и быта получают поддержку научных фондов. Культура кумандинцев имеет богатое прошлое, сложное настоящее, и хочется надеяться, перспективное будущее. Можно сказать, что куман-динская культура - это факт общественной и культурной жизни не только Алтайского края, но и всей многонациональной России.
Предметом нашего исследования явилась кумандинская семья, так как передача традиций, обычаев, способов бытия происходит прежде всего через организацию семейного быта, супружеских и детско-родительских отношений. Исследование было проведено летом-осенью 2008 г. в Красногорском и Солтонском районах, а также в городе Бийске Алтайского края, в кумандинских и смешанных семьях, в которых один из супругов является этническим кумандинцем. Большую помощь в организации и проведении исследований нам оказали общественные объединения кумандинцев вышеназванных районов и г. Бийска, руководителям которых В.И. Асямову и Н.М. Алековой мы приносим искреннюю благодарность. В процессе исследования были взяты интервью у наиболее авторитетных кумандинцев, которые считаются в кумандинских обществах хранителями языка, традиций и исторических сведений о кумандинском народе, а также опрошено 53 кумандинских семьи (что составляет свыше 10 % всех зарегистрированных браков среди кумандинцев) на предмет межсупружеского общения, представлений о ролевой структуре семьи, отношении к детям, об их ценностных ориентациях и национальном самосознании.
Традиционно у кумандинцев брачным возрастом для юношей считали 14-16, а для девушек - 13-15 лет [3, с. 109]. По переписи 2002 г. из 1077 кумандинцев-мужчин в возрасте от 16 лет и старше 623 (57,8 %) имели семьи (из них в зарегистрированном браке состояли 467 человек или 75,0 %, в незарегистрированном -156 человек или 25,0 %). Следует отметить, что мужчины начинают семейную жизнь в основном с двадцатилетнего возраста (только один из опрошенных состоял в незарегистрированном браке в возрасте 18-19 лет). Женщины выходят замуж в более раннем возрасте, с 16-17 лет [5]. На сегодняшний день по данным нашего опроса 72 % опрошенных мужчин вступили в брак в возрасте старше 20 лет, а 22 % - старше 30. Небольшая часть женщин (11 %) вступает в семейнобрачные отношения с шестнадцатилетнего возраста, тогда как подавляющее их большинство выходит замуж в 20 лет (63 % опрошенных). Традиция, при которой суженых выбирали родители, отошла в прошлое (89 % респондентов самостоятельно выбирали себе спутников жизни).
Традиции создания и функционирования семьи у кумандинцев за последние двести лет претерпели изменения, что было связано с переменой их социальноэкономического положения и природопользования. Сегодняшняя семья отличается от традиционной прежде всего по своему составу, что отметили 56 % респондентов. Это связано, в первую очередь, с изменением уклада семейной жизни кумандинцев, заменой расширенной семьи нуклеарной.
Последнее особенно важно, так как традиционная жизнь кумандинцев, их хозяйственная деятельность были тесно вплетены в природные процессы. Согласно результатам этнографических исследований XIX - начала XX вв. в социальной жизни кумандинцев преобладали родоплеменные отношения, что способствовало существованию определенных форм семьи и брака. Так, Н.П. Дыренкова отмечает ряд черт матриархата в брачно-семейных отношениях алтайских этносов, в том числе и у кумандинцев [1; 2]. В частности, это относится к авенкулату (т.е. особенно тесной связи между дядей с материнской стороны и племянником), на протяжении долгого времени сохраняющему свое значение у кумандинцев, а
также выкупу за невесту, обряду простин, обязанности зятя помогать роду невес- 91 ты, ритуалу строительства шалаша для невесты и т.д. О некоторых из этих черт у кумандинцев сохранились воспоминания до наших дней. Так, во время наших исследований информаторы А.И. Казагачева, В.И. Кухтуекова, Г.П. Колтычакова,
В.Т. Белекова, А.П. Теберекова, Л.Г. Елбаева, Е.И. Тукмачева рассказывали, что «перед свадьбой для невесты делают свадебный шалаш из девяти молодых березок, которых после свадьбы уносят в лес и там прикапывают. По примете, если хоть одна березка приживется, то у молодых удачно сложится семейная жизнь. В день свадьбы невесту, покрытую красивым покрывалом (лицо закрыто), заводят в шалаш, где ей расплетают одну косу на две». Вместе с тем, следует отметить, что по сведениям Ф.А. Сатлаева традиционно кумандинские девушки носили от 3 до 9 кос [3, с. 100], одна же коса заплеталась у русских девушек. Это свидетельствует о том, что общение с русскими привнесли изменения в некоторые традиции ку-мандинского народа. «Косы невесты переплетают внутрь и вниз, - продолжали информаторы. - Замужняя женщина уже не показывается на людях без головного убора. Перед невестой разжигают костер, где в котелке варится мясо, которым потом жених угощает девушек, переплетавших невесте косы. На выходе из шалаша молодоженов и девушек обливают водой (зимой - «куряют» в снегу). Затем молодые заходят в дом, где в больших котлах варится мясо (обычно конина), разделанное на большие куски (кости не рубятся, а разделяются по суставам). Жених перекладывает куски мяса в большие деревянные чаши, перекидывает через плечо расшитое полотенце, и молодожены идут угощать гостей. Обход начинают с наиболее знатных гостей, которые получают самые большие кости с мясом (дань уважения)».
В то же время можно отметить и изменения, произошедшие в семейно-брачных отношениях кумандинцев. Так, если Н.П. Дыренкова указывает на существование следов группового брака в кумандинской среде, то исследования середины XX века (например, Ф.А. Сатлаев), а также наши исследования показывают, что эти следы либо полностью исчезли (если не считать их отражения в языке), либо остались, но в рудиментарном виде. В частности, у кумандинцев сохраняется левират и сорорат, восходящие к групповому браку. Практически все наши информаторы отмечали, что в кумандинских семьях, если женщина потеряла мужа, ее никогда не оставляют без внимания со стороны его родственников. Очень часто младший брат берет на себя обязанности по воспитанию детей, а иногда и супружеских отношений с вдовой. Однако никто из информаторов не указал на наличие у мужчины права на половые отношения с женами своих старших братьев, родных и коллатеральных, а тем более на наличие у женщины права вступать в половую связь с младшими братьями своего мужа, о чем пишет в своем исследовании Н.П. Дыренкова [2, с. 41]. Это говорит о том, что в XX в. такая традиция полностью исчезла из супружеских отношений. То же можно сказать и о похищении невесты. Если этот обычай еще был распространен в середине XX в.
(о чем мы можем прочитать в исследованиях того периода [3], а также услышать от пожилых кумандинцев в наши дни), то среди молодых людей он уже не встречается. Это связано, на наш взгляд, как с изменениями в жизнедеятельности всего общества, и кумандинского в том числе, так и с широким распространением с начала XX в. межнациональных браков среди кумандинцев. По свидетельству Е.И. Тукмачевой особое предпочтение при этом отдавалось русским мужчинам и женщинам.
На следующий день после свадьбы молодые шли к родителям невесты на «простины». Обряд примирения («простины» - «чараш») по времени мог растя-
Общество
Terra Humana
92 гиваться от нескольких часов до нескольких дней. Жених и невеста сидели на лавке у порога. За стол их не приглашали, пока родители не «прощали» невесту. Родители могли порою двое суток не «прощать» молодоженов. На простины приходили сваты, которые приносили самогон, дарили, вешая на стену, шкуру бобра или ондатры, на пивной бочонок («логушок») клали калым. Размер последнего зависел от цены, которую просили родители невесты (деньгами, водкой, скотиной). После того, как родители невесты «прощали» молодых, свадьбу праздновали с родственниками невесты. В современной кумандинской семье 50 % респондентов не знают обряда «простин», а 33 % слышали о нем, но при создании собственной семьи не использовали.
Род у кумандинцев основан на отцовском праве [2, с. 93]. Однако из проведенного нами опроса следует, что 59 % кумандинцев в настоящее время определяют свою национальность по национальности обоих родителей, а 8 % - по национальности матери, что говорит о сложных процессах, происходящих в кумандинской семье. С одной стороны, все еще сказывается память о господстве материнского рода [2], с другой стороны, здесь можно отметить влияние традиционного отцовского рода [3], с третьей - в этом проявляется широкое распространение в семейно-брачных отношениях кумандинцев современных тенденций, в которых функции мужа и жены достаточно «размыты».
То же можно сказать о праве наследования имущества и семейно-бытовых традициях, которые подверглись серьезной ассимиляции в рамках доминирующей русской культуры. Наследником всего имущества в кумандинских семьях традиционно считался младший сын, который оставался жить с родителями до самой их смерти. А старшие сыновья отделялись еще при жизни родителей, причем это происходило после строительства для их семей новых домов. Сегодня 59 % респондентов отмечают, что дети в их семьях наследуют равные доли материальных ценностей своих родителей. Лишь 5 % опрошенных отметили, что отдают предпочтение младшему сыну как наследнику. При ответе на вопрос об особенностях национальной современной кумандинской кухни наряду с традиционными кумандинскими блюдами (тутпач, шургем, кровяная колбаса и др.) называются пельмени и лапша - блюда, заимствованные у русских, но занесенные в состав национальных.
Традиционной формой создания семьи у кумандинцев до ХХ в. было похищение невесты, после чего заключался брак. Широкое распространение похищений, очевидно, было связано с тем, что такая форма требовала значительно меньших материальных затрат, нежели заключение брака путем сговора с родителями невесты. Как правило, невеста похищалась по предварительному сговору девушки с парнем. Но бывали случаи (даже в середине XX в.), когда, по словам наших информаторов, невесту похищали и без ее согласия. Иногда у похищенных девушек чувство обиды оставалось на всю жизнь. Вместе с тем, сегодня 46 % молодых кумандинцев не знают о такой традиции. В настоящее время знакомство молодых, сватовство (если оно имеет место), заключение брака полностью находится в рамках современного российского законодательства.
Несмотря на проявляемый интерес респондентов к истории своего народа (89 % опрошенных интересуется ею), основная часть кумандинцев не прилагает никаких усилий к ее изучению, а также к сохранению и воспроизводству самобытных основ и даже отдельных элементов культуры своего этноса. Современные кумандинцы путаются в самоназвании своего народа, называясь «речными жителями» (13,5 %), «детьми гор» (39 %), «сибирскими татарами» (37,8 %). Кроме того, 16 % респондентов испытывают чувство обиды за то, что их народ называют «та-
тарами». Однако следует заметить, что относительно этнонима «кумандинцы» и 93 самоназвания кумандинского народа нет единого мнения и среди исследователей. Так, по свидетельству Л.М. Тукмачева-Соболекова, «корень слова «кумандинцы» означает: кум - волна. А это значит, что кумандинцы приплыли на плотах волной после всемирного потопа. Вода медленно садилась, огромные плоты остались на вершинах гор, а сами люди селились на склонах этих гор. Они являются для каждого племени священными. С тех пор в народе говорят - кумандинцы - дети гор»
[4, с. 11]. По свидетельству Ф.А. Сатлаева, анализировавшего легенды о кумандин-цах, этноним «куманды» до революции не был их самоназванием. Так называли кумандинцев соседние племена (туба, шорцы, теленгиты, челканцы) по наименованию их основного и самого многочисленного рода «оре и алтына куманды», тогда как сами себя кумандинцы называли «татар кижи», т.е. татарами [3, с. 23].
Серьезное опасение вызывает незнание кумандинцами своего национального языка и фольклора. Лишь 37,8 % респондентов отмечают, что говорят на куман-динском языке, 35 % его понимают, но говорить на нем не могут, 16 % не владеют родным языком. Примечательна зависисмость знания языка от возраста: чем старше респонденты, тем больший процент говорящих на родном языке (61 %), и, напротив, чем моложе участники опроса, тем больший процент понимающих родную речь, но не говорящих на своем языке (44,4 % понимают, но не говорят, а 27,7 % не владеют языком совсем). 70 % кумандинцев не знают своих сказок, пословиц, поговорок, а те, которые указывают, что знают их, затрудняются назвать любимые сказки, легенды и пр. Только один респондент назвал одну сказку. Ни по полу, ни по возрасту существенных отличий в ответах респондентов на вопросы о знании фольклора не наблюдается.
В целом можно сделать вывод о том, что традиционная кумандинская культура вызывает лишь некоторый пассивный интерес у ее носителей. Активный интерес к ее освоению и воспроизводству проявляют только отдельные кумандин-цы, этого явно недостаточно для сохранения и развития культурных ценностей. Столь бедственное положение связано с невостребованностью кумандинского языка в повседневной жизни, трудовой деятельности, в социальных отношениях, что, в свою очередь, свидетельствует о тендениях к исчезновению национальной кумандинской культуры. Необходимо как можно быстрее принять государственную программу, способную вызвать интерес к кумандинскому народу и создать предпосылки к возрождению его национальной культуры, традиций и т.п.
Список литературы
1. Дыренкова Н.П. Отражение борьбы материнского и отцовского начала в фольклоре телеутов и кумандинцев // Советская этнография. - 1936, № 6. - С. 101-115.
2. Дыренкова Н.П. Пережитки материнского рода у алтайских тюрков // Советская этнография. - 1937, № 4. - С. 18-45.
3. Сатлаев Ф.А. Кумандинцы. Историко-этнографический очерк XIX - первой четверти XX века. - Горно-Алтайск, 1974. - 200 с.
4. Тукмачев-Соболеков Л.М. У истоков древнего Алтая. Пособие для высших учебных заведений и школ. - Бийск: НИЦ БПГУ, 2001. - 182 с.
5. http://perepis2002.ru
Общество
