CC BY
74
СОВРЕМЕННАЯ «БИТВА ТИТАНОВ», ИЛИ ПРИРОДА ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ГЕОПОЛИТИКИ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Эльнур МАДИНОВ
независимый исследователь (Алматы, Казахстан)
Новая международная система существует уже более 15 лет, но ее контуры до сих пор довольно расплывчаты. Причины тому следует искать во все еще продолжающейся трансформации международного сотрудничества (в первую очередь под влиянием глобализации экономики), а также в преобразовании внешнеполитических установок ведущих игроков на международной арене. Как результат, эти изменения затронули и внешнюю политику большинства государств планеты, их подходы к формированию геополитической стратегии в условиях динамично меняющегося мирового порядка.
Для дальнейшего мощного прогресса экономик промышленно развитых стран необходим постоянный доступ к энергоресурсам — нефти, газу, углю, урану и т.д., что также сильно воздействует на политику субъектов международных отношений, то есть сегодня все отчетливее проявляется зависимость современной политической системы от энергоресурсов и их транспортных коммуникаций.
В целом мир условно разделился на тех, кто добывает, на тех, кто транспортирует, и на тех, кто потребляет энергоресурсы. Но в этой иерархии появилась еще одна элитная категория государств — мощных держав, стремящихся контролировать эту цепочку и объемы добычи, а также определять направления поставок сырья, тем самым оказывая давление на геополитические процессы в том или ином регионе. Представляется, что с учетом важности энергетических ресурсов в обеспечении безопасного и стабильного развития мы вправе говорить о формировании новой области геополитических исследований — энергетической геополитике, постулатом которой становится формула: «Тот, кто контролирует энергетические ресурсы, контролирует мир».
* * *
Понятно, что каждый отдельный геополитический срез имеет свои особенные характеристики, обусловленные историей государства и региона, географическим положением, местом в мировом и региональном взаимодействии стран, конкурентоспособностью и инновационным потенциалом, сложившимся соотношением баланса сил между государствами или группами государств, соответствующими сдерживающими факторами и противовесами. Развитие сотрудничества в энергетической сфере республик Центральной Азии привлекает внимание к ряду проблемных аспектов. Во-первых, к выработке взаимоприемлемого статуса Каспийского моря и связанным с этим вопросам добычи и транспортировки энергоресурсов. Во-вторых, к формированию широкой сети международных транспортных коммуникаций, способных диверсифицировать связи данного региона с мировым сообществом. Но наряду с увеличением добычи энергоресурсов страны Каспия милитаризуются, расширяются как их многостороннее сотрудничество, так и соперничество.
Государства ЦА стремятся развивать широтные и меридиональные транспортные коридоры, что помогает решать широкий спектр экономических и геополитических задач. Особое место в этой политике занимает вопрос расширения трубопроводной системы, отражающей баланс интересов различных игроков. Очевидно, что геополитические факторы развития транспортных коммуникаций в Центральной Азии играют важную роль в создании региональной системы безопасности1.
Вместе с тем, учитывая особый интерес государств ЦА и Азербайджана к новым коммуникациям, региональные и мировые державы активно используют «трубопроводные игры», тесно увязывая их со своими тактическими и стратегическими целями. Казахстан входит в ряд лидеров нефтеразработок на шельфе Каспия, и важнейшая для него проблема —транспортировка энергетического сырья на внешний рынок. Прежде чем согласиться на тот или иной проект прокладки трубопровода, приходится учитывать разнообразие интересов и противоречий государств Ближнего и Среднего Востока, России, США, стран Западной Европы и Дальнего Востока.
2007 год прошел под знаком разрешения дилеммы: что лежит в основе всех нефтегазовых проектов в ЦА — политика или экономика? Кроме того, этот год характеризуется
1 См.: Семендуев В. Энергетическая геополитика России в контексте формирования нового миропорядка. М.: РАГС, 2006. С. 8.
нарастанием конфликтного потенциала по линии «Москва — Запад», активными действиями России, а также спешными, несколько неуклюжими попытками Европы переориентировать энергопотоки республик ЦА в свою сторону. При этом наблюдается устойчивая тенденция к ведению жесткой торговой войны между Москвой и Брюсселем. Соперничество в энергетической сфере было подстегнуто и обострением политических отношений по линии «Запад — Россия», некоторые политики даже начали проводить аналогию с «холодной войной».
Евросоюз, «подогреваемый», с одной стороны, страхом оказаться в полной зависимости от российского «Газпрома», с другой — антироссийской направленностью своих отдельных молодых членов, начал открытую кампанию против России и ее энергополитики. При этом страх подчиненности внешним поставкам энергосырья доводит отдельные страны ЕС до истерии, что лишь усугубляет ситуацию. В этой связи использование европейцами всех возможных инструментов говорит о том, что Брюссель действительно напуган перспективой газовой монополии Москвы на европейском рынке. Тем не менее варианты контринициатив Европы весьма туманны. Ведь сдержать натиск и экспансию России — лишь часть проблемы; еще сложнее договориться с теми поставщиками нефти и газа, которые уже подписали стратегические соглашения с Кремлем.
В ответ Москве Запад стремится создать некое кольцо лояльных государств Центральной Азии и Кавказа, а через них предпринимает не очень эффективные попытки воздействовать на РФ. Причем делает это не только в сфере транспортировки энергосырья, но и на политическом, а также информационном уровнях; однако в целом проигрывает в дипломатической битве за ресурсы. Проигрыш Запада обусловлен, образно говоря, его европоцентризмом, зацикленностью на своих интересах, а это отнюдь не самый эффективный путь в условиях взаимозависимого мира. Даже бегло ознакомившись с высказываниями западных политиков, с документами стран ЕС или США, можно убедиться, что в них всегда говорится лишь об интересах Запада и его энергетической безопасности. Другими словами, эта позиция проигрышна уже изначально — государства, обладающие энергоресурсами, должны строго ориентироваться на потребности стран Запада и лишь на условия последних. Подобное навязывание своей линии в значительной степени ущемляет интересы и права государств-экспортеров энергоресурсов (в нашем случае республик ЦА).
Осмысление этой ситуации в государствах данного региона стало, как думается, причиной изменения баланса сил на центральноазиатском энергорынке.
Как показывают серьезные сдвиги на этом рынке, Россия сумела подтвердить свои позиции в регионе, а это значит, что она смогла обозначить более выгодные перспективы для стран ЦА, нежели Европа или США. Что же может Запад? Проблема всего Запада заключается в том, что он либо недопонимает процессы, идущие в государствах региона, либо сознательно не желает признать сложившуюся в них ситуацию. Постсоветский период подходит к концу, страны ЦА продвигаются по своему пути развития (каждая на своем уровне), и, чтобы Европа смогла укрепиться в регионе как сильный и независимый игрок, ей необходимы новые подходы в организации своей центральноазиатской стратегии: важен новый формат диалога, нужны новые инновационные проекты в экономике.
Подходы времен 1990-х годов неактуальны — сейчас важен политический диалог на равных, как важно и взаимовыгодное экономическое сотрудничество. Очевидно, что Европа все еще страдает комплексом «второстепенного игрока» в сообществе Запада. Это касается проблем мировой политики и безопасности, а также, как видно, и вопросов собственного обеспечения энергоресурсами. Сегодня Москва занимает в энергополитике весьма жесткую позицию, и это ее право как суверенного государства защищать свои интересы, в том числе укреплять национальную безопасность. Если же говорить о некой
солидарности и уступках в отношениях, то тогда необходимо использовать эти принципы во всех аспектах взаимодействия, а не только в вопросах поставок нефти и газа.
Как мне представляется, геополитическая эйфория Запада 1990-х годов, вызванная победой в «холодной войне», в условиях современного глобализирующегося мира должна смениться рациональностью, прагматичностью и справедливым рыночным подходом. В настоящее время создана мощная конкуренция, функционируют рынки, альтернативные европейскому, для которых характерна всевозрастающая потребность в энергоресурсах (например, Китай, Япония, Индия и Азия в целом). Сейчас эксперты и политики Запада уделяют особое внимание российской проблематике, так как РФ играет ключевую роль в обеспечении энергетической безопасности Европы.
* * *
Бурные дискуссии идут и в отношении строительства газопроводов. Вероятно, это связано с тем, что росту доли потребления природного газа способствует более высокая обеспеченность его запасами по сравнению с нефтью. Кроме того, голубое топливо меньше загрязняет окружающую среду, чем нефть2. Основными участниками дипломатической борьбы (или «газовой войны») в Центрально-Азиатском и Каспийском регионах стали Российская Федерация и Европейский союз, поддерживаемый США. В этом противостоянии 2007 год стал переломным.
Так, прошедший в мае энергетический саммит Казахстана, России и Туркменистана во многом укрепил РФ в статусе главного транзитного коридора при экспорте центральноазиатских углеводородов в Европу. Участники этой встречи определили долгосрочные перспективы сотрудничества по развитию газотранспортных мощностей в ЦА. В парафированном документе, который накануне подписал и глава Узбекистана И. Каримов, президенты четырех стран подтвердили совместную заинтересованность в обеспечении надежной транспортировки возрастающих объемов природного газа по территориям Туркменистана, Узбекистана, Казахстана и России. Речь шла о модернизации Прикаспийского газопровода, по которому в настоящее время прокачивается около 4,2 млрд куб. м в год, но он может пропускать в два с лишним раза больше. Тем самым строительство новой Прикаспийской магистрали, а также реконструкция и модернизация на территориях Узбекистана и Казахстана системы трубопроводов Средняя Азия — Центр позволят создать (в рамках контракта, заключенного на срок до 2028 г.) газотранспортные мощности в объеме 80 млрд куб. м в год. Ожидается, что практическая реализация проекта должна начаться уже в первом полугодии 2008 года3.
В Москве не скрывают удовлетворения достигнутыми на саммите договоренностями; его итоги, характер и интенсивность обсуждения вопросов превзошли ожидания российской дипломатии. Предметное рассмотрение проблем не только энергетики, но и транспортной инфраструктуры, вопросов Каспийского моря и (что особенно важно) гуманитарного сотрудничества позволяет предположить, что встречи Н. Назарбаева, В. Путина и Г. Бердымухаммедова действительно станут новой отправной точкой в двустороннем сотрудничестве Казахстана с Россией и Туркменистаном, а также на трехстороннем уровне.
Можно сказать, что главная цель, которую преследовала Россия, — укрепление своей позиции в энергетическом диалоге со странами Евросоюза, достигнута. Строитель-
2 См.: Байков Н., Безмельницына Г., Гринкевич Р. Перспективы развития мировой энергетики до 2030 г. // Мировая экономика и международные отношения, май 2007, № 5. С. 19.
3 См.: Скорнякова А., Орехин П. Каспийский блицкриг // Профиль, 21 мая 2007, № 19 (527).
ство вдоль побережья Каспийского моря нового трубопровода, по которому через территории РК и РФ в Европу пойдет туркменский газ, несомненно, повысит роль Москвы как главного поставщика энергоресурсов европейцам. Планам Запада гарантировать себе источники получения нефти и газа за пределами Ближнего Востока, а также «оторвать» прикаспийские государства от РФ нанесен серьезный дипломатический удар. Реакция Запада на договоренность о прокладке этой магистрали оказалась предсказуемо негативной.
При этом, естественно, Москве пришлось пойти на отдельные уступки — она согласилась увеличить транзит казахстанской нефти с Тенгизского месторождения в Новороссийск. До сих пор Россия возражала против расширения этого трубопровода, опасаясь возможной конкуренции между казахстанской и российской нефтью, которую танкерами экспортируют по перегруженному Босфору на западные рынки. Эта позиция Москвы побудила консорциум, эксплуатирующий данную магистраль, рассмотреть возможность использования альтернативного трубопровода Баку — Тбилиси — Джейхан, по которому каспийская нефть идет в обход РФ. К тому же В. Путин согласился на участие Казахстана в эксплуатации контролируемого Россией 280-километрового трубопровода, который будет проложен от болгарского порта Бургас в город Александруполис (на севере Греции).
Почему республики ЦА все же предпочли российский Прикаспийский газопровод западному варианту в обход РФ — транскаспийской «трубе»? Президенты Казахстана и Туркменистана объяснили свое решение сугубо экономическими соображениями. Ведь главное — цена на газ, которую готова платить Москва. Уже сегодня она покупает у Ашхабада голубое топливо по 100 долл., а у Казахстана — по 140—145 долл. за 1 тыс. куб. м. При этом российский «Газпром» продает газ в Европу примерно по 250 долл., то есть он, конечно, в хорошем выигрыше даже с учетом транспортных расходов4.
В свою очередь, Брюссель полагает, что перекачивать центральноазиатское голубое топливо по Транскаспийскому газопроводу будет выгоднее, чем по магистрали Средняя Азия — Центр. Европейские политики не согласны с позицией Москвы, считающей Транскаспийский трубопровод сугубо политическим проектом, направленным не столько на диверсификацию поставок газа в Европу, сколько на снижение роли «Газпрома» в ЦА и в Европе.
Идея строительства Транскаспийского трубопровода (ТКТ), озвученная США еще в 1996 году, несколько раз подвергалась сомнениям. Однако, реализовав идею нефтепровода БТД, Соединенные Штаты приступили к лоббированию газопровода в том же направлении. С этой целью в начале февраля 2007 года помощник госсекретаря США Д. Салливан, усиленно пропагандировавший проект ТКТ, совершил поездку в Казахстан и Азербайджан. По заявлениям представителя Госдепа, этот проект будет выгоден как Астане и Баку, так и «европейским союзникам» Вашингтона5. Москва же весьма болезненно относится к самой идее присутствия в регионе Каспия большего числа акторов — в период строительства БТД и разработки других маршрутов Россия пыталась уменьшить их возможности.
По замыслу Вашингтона, газопровод, к строительству которого предполагалось приступить в 2008 году, должен проходить из Казахстана в Туркменистан, а затем — в Азербайджан, где голубое топливо поступало бы в трубопровод Баку — Тбилиси — Эр-зерум. Далее центральноазиатское сырье закачивалось бы в трубопровод «Набукко», который изначально планировалось построить к 2010 году. По нему предполагали доставлять газ в Европу — в обход России, в том числе без участия все более усиливающего
4 Там же.
5 См.: Конырова К. Маршруты, которые мы выбираем // Экспресс К., 13 февраля 2007.
свою роль в энергообеспечении Старого света «Газпрома», так как зависимость от Москвы пугает европейцев6.
Осенью 2007 года Европейский союз выступил с новыми доводами в защиту своего газового проекта. Так, в рамках стратегии диверсификации коридоров транспортировки энергоресурсов ЕС провел специальное исследование экономической жизнеспособности предлагаемой магистрали. В соответствии с полученными результатами такой вариант транспортировки газа обойдется дешевле, чем по магистрали Средняя Азия — Центр. Представляется, что вопрос о ТКТ Европейский союз поднимает не случайно: в августе 2007 года Вашингтон перешел от декларирования идеи к ее реализации. Госдепартамент США выделил грант на подготовку технико-экономического обоснования части Транскаспийской системы из Туркменистана в Азербайджан. В Баку тогда парафировали соответствующее соглашение на 1,7 млн долл., а присутствовавший на его подписании заместитель госсекретаря США Д. Салливан заявил, что грант выделен на разработку ТЭО двух проектов: Транскаспийского газопровода, по которому голубое топливо из Центральной Азии будет поступать в Европу, и нефтепровода по дну Каспия для подключения казахстанской нефти к магистрали Баку — Тбилиси — Джейхан.
В 2007 году представитель Госдепартамента США Э. Файгенбаум, занимающийся делами Центральной и Южной Азии, заявил, что в настоящее время при участии Соединенных Штатов готовится технико-экономическое обоснование проекта строительства газопровода по дну Каспийского моря. По его словам, это поддержка политики многовариантности путей доставки энергоресурсов из региона Каспия на мировые рынки. Она не направлена против кого бы то ни было, а лишь является «антимо-нопольной»7.
Выделение гранта на подготовку строительства магистрали Вашингтоном, а не Брюсселем (его и затрагивает подобная диверсификация поставок газа в обход России) вызвало понятное раздражение Москвы. Российские эксперты сомневаются, что прокладка трубы в обход РФ и гипотетическое направление в нее части туркменского и казахстанского газа не скажутся на возможностях «Газпрома». Эти же аналитики напоминают, что в 2009 году планируется запуск трубопровода Туркменистан — Китай, по которому (транзитом через Казахстан) в КНР ежегодно будут поставлять около 30 млрд куб. м туркменского газа. Примерно на такой же объем рассчитано и связующее звено между транскаспийской трубой и Европой — газопровод «Набукко», прогнозные сроки запуска которого теперь датируются 2011 годом8.
В августе 2007-го президент Туркменистана Г. Бердымухаммедов заверил представителей Брюсселя в том, что республика будет придерживаться многовариантности маршрутов вывода энергоносителей на мировой рынок, то есть фактически подтвердил готовность Ашхабада обеспечивать загрузку ТКТ.
Позиция Казахстана сводится к тому, что при выборе экспортных маршрутов он отдает предпочтение собственным экономическим интересам, а не политическим соображениям. (Напомним, что РК всегда следует курсу диверсификации энергетических коридоров.) Однако Астана пока тактично воздерживается от однозначной поддержки данного проекта, мотивируя свою позицию его сложностью и необходимостью согласования с другими странами. Вероятно, и Ашхабад, несмотря на все заверения, будет вынужден учитывать свои обязательства перед партнерами и, прежде чем соглашаться на этот проект, проведет консультации со своими соседями и ключевыми потребителями. Очевидно
6 См.: Воротной И. Транскаспийский газопровод: политика или экономика? // Известия, 21 сентября
2007.
7 См.: Коныгрова К. Указ. соч.
8 Там же.
и то, что выступающие против Москва и Тегеран воспрепятствуют реализации этого проекта, так как еще не решен вопрос о правовом статусе Каспия.
В конце сентября Брюссель начал новое наступление, направленное против усиления роли России на энергорынке. Так, Еврокомиссия подготовила пакет из пяти законодательных актов, регулирующих рынок газа и электроэнергии ЕС. В частности, Брюссель предлагает разделить добычу и транспортировку голубого топлива европейских компаний, что затронет ряд энергетических гигантов в таких государствах, как Франция и Германия. При этом новые нормы распространяются и на поставщиков электричества и газа, не входящих в ЕС (в том числе на российский «Газпром»). Сетевые компании, основными активами которых станут энергосети и газопроводы, должны быть либо проданы, либо переданы под управление независимых операторов, оставаясь при этом в собственности концернов. Контролировать исполнение директивы ЕС будет специально созданная комиссия. Разработчики новых предложений полагают, что таким образом можно лишить национальные компании контроля над транспортировкой электроэнергии и газа. После принятия данных поправок должен появиться стимул для развития конкуренции на рынках электроэнергии и природного газа, что гарантирует защиту от ценового про-извола9.
Однако цели новых мер не только экономические: предложения ЕС налагают на компании из третьих стран те же ограничения, что и на европейские. Чтобы получить разрешение Брюсселя на покупку транспортных сетей, компании необходимо работать в своей стране по принципам фирм Евросоюза. Более того, сделка не может быть совершена до тех пор, пока государство, к которому принадлежит инвестор, не подпишет с ЕС специальное межправительственное соглашение. При этом европейские чиновники не особенно скрывают, что этот пункт направлен против «Газпрома», который в последнее время пытается значительно укрепить свои позиции основного поставщика газа в государства ЕС еще и путем приобретения активов в странах Европы. Глава Еврокомиссии Ж. Баррозу заявил, что государства Евросоюза могут быть «открытыми, но никак не наивными» в отношении иностранных инвесторов, а новые поправки необходимы, чтобы «защитить открытость нашего рынка». Тем не менее очевидно, что страх перед «Газпромом» расколол Европу: с одной стороны — крупные компании, вкладывающие средства в совместные проекты и нуждающиеся в российских энергоресурсах; с другой — политики, для которых риторика в духе «русские идут» стала настоящим капиталом10.
* * *
Колебания цен на нефть связаны, главным образом, с нарушением баланса между спросом и предложением. При этом важную роль играют объемы стратегических и коммерческих запасов черного золота, а также всевозможные спекулятивные операции посредников — фирм, способствующих поддержанию резких колебаний указанных цен в интересах государств-импортеров нефти11. Летом 2007 года Международное энергетическое агентство констатировало, что запасы таких зрелых месторождений нефти, как в Мехико или в Северном море, истощаются довольно быстро, а новые проекты появляются с большими задержками. В ближайшие пять лет спрос на нефть будет расти на 2,2% в год, а ее поставки из стран, не входящих в ОПЕК, — лишь на 1% в год12. Поэтому спрос на
9 См.: Ключкин А. Газовая оборона // Известия, 24 сентября 2007.
10 См.: Реут А. Европа надела «противоГазпром» // Известия, 20 сентября 2007.
11 См.: Байков Н., Безмельницыта Г., Гринкевич Р. Указ. соч. С. 25.
12 См.: Мир ждет энергетический кризис, 10 июля 2007 [www.profile.ru].
нефть из государств Каспия и Центральной Азии будет увеличиваться, однако проблема заключается в ее транспортировке, весьма «завязанной» на геополитике. Считается, что трубопроводы, строящиеся на постсоветском пространстве, имеют прежде всего политическое, а не экономическое значение. Это делает их существенно дороже: ведь сначала маршрут прокладывают на политической карте, а затем операторы проекта ищут способ сделать его рентабельным.
Ситуацию с транспортировкой нефти из Каспийского региона во многом подогревают и торгово-экономические «войны» между Россией и Западом. В 2007 году заинтересованным сторонам воспрепятствовали выйти на переговоры сразу несколько проблем: запрет РФ ввоза мяса из Польши, фактическая торговая блокада Эстонии (в ответ на решение ее властей перенести советский монумент воинам-освободителям), а также 10-месячный перерыв в поставках сырья на нефтеперерабатывающий завод в Литве, который при продаже достался польскому, а не российскому бизнесу. В принципе все эти проблемы решались бы довольно просто, если бы не столь очевидная политическая подоплека их возникновения. Брюссель уже не первый день пытается убедить ветеринарную службу РФ, что мясо, поступающее из Польши, безопасно. Эстония, возможно, поступила необдуманно, решив перенести упомянутый памятник, однако торговую блокаду это никоим образом не оправдывает. Что же касается литовского нефтяного эмбарго, то оно длится уже значительно дольше, чем все мыслимые ремонтные работы, которые нужны трубопроводу.
Проведение в Самаре энергетического саммита ЕС — Россия (всего через несколько дней после успешного центральноазиатское турне В. Путина), хотя и заранее обремененного комплексом проблем, безусловно, усилило обеспокоенность европейцев. РФ уже давно «играет» с ЕС по принципу «разделяй и властвуй». Несмотря на усилия Евросоюза начать диалог по новому договору о партнерстве, между сторонами возникли дополнительные источники трений, не позволяющие двигаться вперед. Россия утверждает, что вина всему — «детские обиды» новых стран-членов ЕС, однако, как полагают европейские эксперты, реальность такова, что винить следует все же саму Москву «за столь уничижительное обращение со своими бывшими вассалами». Похоже, что преграды на пути к улучшению отношений между РФ и Европой имеют глубокие исторические корни13.
Неоднократные центральноазиатские турне президента России В. Путина, совершенные в 2007 году, дали весьма противоречивые результаты. Так, руководители республик ЦА заверили своего российского коллегу в дружбе и готовности сотрудничать. Они согласны продавать свое голубое топливо «Газпрому» и транспортировать основную часть добываемой нефти через территорию России. «Казахстан абсолютно привержен тому, чтобы большая часть, если не вся (нефть) проходила именно по территории России. Мы всегда об этом говорим», — заявил президент республики Н. Назарбаев. Однако при этом Астана и Ашхабад стремятся, чтобы Москва предоставила им новые транспортные возможности. «Я думаю, что Россия может еще больше предоставить возможности через свою территорию транспортировать казахстанские как нефть, так и газ. Тогда Казахстан и другие наши соседи, наверное, не стали бы искать каких-то других путей», — отметил Н. Назарбаев. Речь идет об увеличении мощности Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), перекачивающего нефть РК в Новороссийск. В этой ситуации пока нет полной ясности, но в любом случае Казахстан готов в обмен на расширение КТК гарантировать поставки своей нефти в трубопровод Бургас — Александруполис (ныне строящийся), который инициировала Россия14.
13 См.: Энергетические игры: победители и побежденные, 18 мая 2007 [http://www.iamik.ru/ ?op=full&what=content&ident=34585].
14 См.: Орехин П. Нефти сложные пути // Профиль, 14 мая 2007, № 18 (526).
Интересно, что ранее РФ связывала возможность увеличения мощности КТК с 30 млн т до 67 млн т в год с прокладкой нефтепровода Бургас — Александруполис, который разгрузит турецкие проливы Босфор и Дарданеллы. Недавно Россия, Болгария и Греция подписали соглашение о его строительстве, то есть по сути проект уже реализуется. Однако, чтобы заполнить эту трубу, необходимо приумножить количество нефти, поступающей в черноморские порты, а этого можно пока достичь лишь административными методами: хорошенько попросив российские государственные и частные компании увеличить ее поставки на южном направлении, тогда как Казахстан и «Шеврон» (акционер «Тенгизшевройл») с удовольствием использовали бы эту трубу для прокачки своей нефти15.
В ближайшие годы Казахстан существенно увеличит добычу нефти, поэтому Астане необходимо решить проблему альтернативных маршрутов ее транспортировки (вполне конкретные варианты уже имеются). Во-первых, это запущенная в 2006 году магистраль Баку — Тбилиси — Джейхан, призванная заметно снизить зависимость стран Каспия от российской транспортной инфраструктуры. По этому поводу чиновники РФ долго критиковали БТД, называя его экономически неэффективным. Однако за время строительства этой трубы цены на нефть существенно возросли, а Москва сама подтолкнула Астану к участию в БТД, слишком часто пользуясь зависимостью РК от российских трубопроводов. В результате Баку — Тбилиси — Джейхан может стать вполне рентабельным. Следует учесть и предложенный членами краковского «антироссийского саммита» нефтепровод Одесса — Броды — Плоцк — Гданьск. Правда, и в первом и во втором случаях необходимо наладить транспортировку казахстанской нефти до Баку, а во втором — еще и расширить трубопровод Баку — Супса, чтобы нефть шла в черноморские порты, минуя Россию. Следующим по значимости проектом правительственные эксперты считают прокладку трубопровода Западный Казахстан — Западный Китай, что обусловлено стремительно возрастающими потребностями КНР: к середине 2000-х годов — свыше 70 млн т в год. Развивающаяся экономика Поднебесной требует все больше энергозатрат, в связи с чем Пекин увеличивает импорт нефти. Считается, что к 2010 году он будет покупать около 130 млн т в год16.
Четвертое потенциально крупное направление экспорта нефти — южнее Каспия. Астана с понятной осторожностью говорит о прохождении маршрута через Иран. Вместе с тем большинство экспертов РК оценивают это направление как весьма перспективное не только экономически, но и геополитически. Тема увеличения поставок казахстанской нефти через территорию Ирана была одной из основных на ряде переговоров между Астаной и Тегераном. Учитывая рост углеводородного потенциала Казахстана, Иран заявил о своей готовности предоставить РК возможность экспортировать по своей территории до 120 тыс. баррелей нефти в сутки. По мнению экспертов Тегерана, как только Астана приступит к коммерческой добыче углеводородов на шельфе Каспия, нефтяные компании будут учитывать транзитный потенциал ИРИ.
Несмотря на огромные затраты на строительство трубопроводов, эксперты не сомневаются, что эти проекты будут реализованы. По мнению аналитиков, когда появится «труба», фирмы начнут вкладывать деньги в развитие того или иного региона, а льготы, предоставленные бизнесу, отчасти компенсируют его затраты на транспортировку. То же можно сказать и практически обо всех существующих ныне проектах нефтяных магистралей — все они отнюдь не дешевые, однако имеют большое геополитическое значение: ведь благодаря нефтепроводам сегодня все крупные страны обеспечивают свои политические интересы17.
15 См.: Скорнякова А., Орехин П. Указ. соч.
16 См.: Котлов М. Китайско-американские отношения в контексте стратегии энергетической безопасности КНР // США — Канада. Экономика, политика, культура, июль 2007, № 7. С. 67.
17 См.: Скорнякова А. Золотые нефтепроводы // Профиль, 5 марта 2007, № 8 (517).
Сравнительная стоимость современных трубопроводных проектов
И, Трубопровод Мощность Протя- женность Стоимость Стоимость 1 км Страна
вСТо (первый этап) 30 млн т 2 757 км 11 млрд долл. 3,99 млн долл. Россия
Харьяга — Индига 12 млн т 430 км 2,2 млрд долл. 5,12 млн долл. Россия
Бургас — Александруполис 35 млн т 285 км 900 млн долл. 3,16 млн долл. Болгария — Греция
Унеча — Приморск (БТС-2) 50 млн т 945 км 2,5 млрд долл. 2,65 млн долл. Россия
БТД 25 млн т 1 767 км 4 млрд долл. 2,26 млн долл. Азербайджан — Грузия — Турция
КТК 28 млн т 1 500 км 2,236 млрд долл. 1,49 млн долл. Казахстан — Россия
Атасу — Алашанькоу 10 млн т 962 км 806 млн долл. 0,84 млн долл. Казахстан — Китай
f И с т о ч н и к и: «Транснефть», КТК, Fitch Ratings, Argus, FSU Oil & Gas Monitor j l (см.: Скорнякова А. Указ. соч.). J
Очевидно, Москва будет не только отстаивать трубопроводные проекты, связанные с ее территорией (в том числе портами), но и активизировать свое участие в энергетических планах на Каспии. По всей вероятности, последнее все же предпочтительнее для создания стратегически устойчивых отношений между странами региона. Экономическая вовлеченность РФ в каспийские проекты — один из главных элементов ее заинтересованности в стабильности и безопасности региона. Но все же, несмотря на нынешние победы в «битве за трубы», России необходимо тщательно продумать собственную стратегию — ведь порой Москва своими действиями сама вынуждает своих же партнеров искать альтернативные транспортные пути. При этом реальные варианты и предложения имеются — это уже действующий нефтепровод БТД, предложенная участниками краковского «антироссийского саммита» магистраль Одесса — Броды — Плоцк — Гданьск, а также «китайская труба» Атасу — Алашанькоу. Несмотря на все технические преграды, эти проекты реализуются, к тому же, как мы уже отмечали, — в обход России. Поэтому сыграть на опережение (как это было сделано с планами по газу) Москва при всем желании уже не сможет18.
Чиновники и эксперты РФ с трудом скрывают ликование по поводу подписания договоров, обеспечивающих Кремлю полный (на первый взгляд) контроль над энергетическими ресурсами государств ЦА. Однако эти результаты требуют глубокого осмысления
18 См.: Cкopнякoвa А., Opexun П. Указ. соч.
86
российским истеблишментом, стремящимся укрепить РФ в качестве энергетической державы.
Поводом для уяснения здесь может выступить нынешняя ситуация с проектом по казахстанскому месторождению Кашаган, ориентированному на средиземноморское стратегическое направление. Это не только самый важный для Казахстана проект на ближайшие 5—10, даже на 30—40 лет, но и объект не меньше значимый для стран Закавказья, Турции, государств Европы и США, а также для России и Китая (как раз по «обратному факту», т.е. неучастия в проекте БТД и кашаганском консорциуме). В целом Кашаган и БТД — сердцевина геополитики в Каспийском регионе на всю перспективу.
Предполагалось, что промышленная добыча на Кашагане начнется уже в 2005 году... Однако с тех пор оценки и планы были существенно откорректированы (очередная «корректировка» имела место в 2007 г.), что и стало причиной нынешних разногласий. Они возникли, когда компания «ЭНИ» представила казахстанской стороне «подредактированный» вариант освоения Кашагана, предусматривающий перенос сроков начала добычи на конец 2010 года, а также удвоение стоимости первого этапа реализации проекта (до 19 млрд долл.). Но особое негодование руководства РК вызвало еще одно «уточнение»: полная оценочная стоимость этого рассчитанного на 40 лет проекта увеличилась с 57 млрд до 136 млрд долл.19 Так, премьер-министр республики К. Масимов заявил, что его правительство может отстранить итальянскую компанию «ЭНИ СпА» от роли оператора проекта. Обозреватели и местные инсайдеры отмечают, что Астана вряд ли пойдет на экстремальные меры — лишение «ЭНИ» роли оператора — ввиду сложности проекта, но, вероятно, все же потребует большего и более раннего участия в прибыли.
Как считают некоторые аналитики, позиция Казахстана озвучена на фоне укрепления ресурсного национализма в богатых нефтью странах. Понятно, растущее упорство частично обусловлено негативной реакцией на соглашения, заключенные в предыдущие 10 лет, когда цены на нефть были низкими и государства заключали менее выгодные для себя соглашения с компаниями и инвесторами, работающими в этой сфере20. Но, как кажется, это и серьезный сигнал для всех заинтересованных внешних сил, возвещающий, что ситуация весьма изменилась, в связи с чем необходимо более внимательно прислушиваться к мнению стран-экспортеров, учитывать и их интересы, а в целом проводить политику, адекватную сегодняшним реалиям.
* * *
С каждым годом становится все более очевидным, что постбиполярный мир пока не привел к становлению новых механизмов международно-политической системы, в частности прочного, универсального правопорядка, и (что еще важнее) — к обеспечению всеобщей безопасности. Напротив, расширяющееся сообщество нынешних более чем 200 государств пестро и хронически нестабильно в своих взаимодействиях. По сути, произошедшая своего рода новая геополитическая революция вызвала мощные «тектонические» сдвиги, лишь усилившие мировые хаотичные политические, экономические, социальные, культурные и прочие тенденции, а также усугубившие многообразные риски21.
19 [http://www.kub.kz/article.php?sid=19346].
20 См.: Казахстан ужесточает позиции по нефтяному проекту // The Wall Street Journal, 8 августа 2007 [www.inosmi.ru].
21 См.: Bopoнoв К. Глобальная интерсистема: эволюция, структура, перспективы // Мировая экономика и международные отношения, 2007, № 1. C. 18.
Очевидно, что все геополитические интриги сегодня «плетут» вокруг России, а в числе главных целей — снижение ее монопольного влияния на энергопотоки в регионе. Запад рассматривает Москву двояко. Она для него — «транспортный монополист», потенциальный «энергетический диктатор», угроза энергетическим интересам, но в то же время — стратегический энергетический партнер. В Европе Россию бранят, критикуют, пугают, но и побаиваются. Брюссель понимает, что без российского газа промышленность стран Запада долго не протянет, а без одобрения РФ вряд ли удастся получить доступ к ресурсам Центральной Азии. Поддерживая с республиками региона конструктивные отношения, обусловленные историческими и культурными связями, Москва остается значимой геополитической силой. В 2007 году эту позицию подтвердили и сами государства ЦА.
Учитывая сложившуюся в регионе ситуацию, достижение консенсуса в вопросах доставки энергоносителей на мировые рынки — сложная задача, вставшая и перед странами Каспийско-Центрально-Азиатского региона. Независимость каспийских государств (в контексте наличия стратегических минеральных запасов) в перспективе будет проходить испытания на прочность.
В этих условиях странам-владельцам энергоресурсов не следует втягиваться в застарелые, а также новые идеологические и политические противоречия. Только создав сравнительно широкую и разветвленную (как внутреннюю, так и экспортную) систему трубопроводного и иных видов транспорта, можно обрести относительную независимость. Здесь, исходя из отсутствия свободного доступа к мировым морским коммуникациям, одна из приоритетных задач всех государств региона — реализация стратегии, направленной на максимальную диверсификацию международных транспортно-коммуникационных связей. Как ожидается, интеграция в этой сфере если не ликвидирует, то существенно сократит возможности геополитического давления на страны ЦА со стороны различных заинтересованных акторов.
