CC BY
169
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 5, №2. 2014
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
www.hjournal.ru
СОВМЕЩЕНИЕ ПРИНЦИПОВ ЭФФЕКТИВНОСТИ И СОЦИАЛЬНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ В РЕГИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ КАК ИМПЕРАТИВ УПРАВЛЕНИЯ ПРОСТРАНСТВЕННЫМ РАЗВИТИЕМ РОССИИ1
КОЛЕСНИКОВ ЮРИЙ СЕМЕНОВИЧ,
доктор экономических наук, профессор, Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону, e-mail: [email protected]
ДАРМИЛОВА ЖЕНИИ ДАВЛЕТОВНА,
доктор экономических наук, профессор, Кубанский государственный университет, г. Краснодар,
e-mail: [email protected]
Рассмотрены основные проблемы совмещения принципов эффективности и социальной справедливости в практике реализации различных моделей региональной политики в России в контексте мировых тенденций. Применительно к специфике периферийных и полупериферийных регионов Юга России дан анализ опыта осуществления региональной политики модернизации многоукладной экономики и сложившихся исторически традиционных хозяйственных практик, акцентированный на специфике институциональных условий и социальной организации хозяйственных связей в регионе. Представлены основные направления и стратегии совершенствования региональной политики на Северном Кавказе, связанные с сопряжением развития ее социальной составляющей и повышением уровня капитализации территориальных ресурсов.
Ключевые слова: региональная политика; региональная экономика; периферийные регионы; хозяйственные уклады; модернизация; эффективность; социальная справедливость; сбалансированность; социализация; капитализация ресурсов.
COMBINING THE PRINCIPLES OF EFFICIENCY AN D SO CI AL JUSTI CE I N TH E REG I O N AL ECO N O M I C POLICY AS THE IMPERATIVE TO CONTROL THE SPATIAL DE VE LO PM E N T O F RUSSI A
KOLESNIKOV YURIY, S.,
Doctor of Economic Sciences (PhD), Professor, Southern Federal University, Rostov-on-Don, e-mail: [email protected]
DARMILOVA JENII, D.,
Doctor of Economic Sciences (PhD), Professor, Kuban State University, Krasnodar, e-mail: [email protected]
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда - проект 1302-00122.
© Колесников Ю. С., Дармилова Ж. Д., 2014
The main problems of combining the principles of efficiency and social justice in implementation practice of various regional policy models in Russia are considered in the paper in the context of global trends. Analysis of the experience in the implementation of regional policies for the economic modernization and the historically traditional economic practices is provided with regard to the specifics ofperipheral and semi-peripheral regions of south of Russia. The analysis is emphasized on the specifics of the institutional environment and social organization of economic links in the region. The authors present the main directions and strategies to improve regional policies in the North Caucasus, which are associated with the conjugation of its social dimension development and raising the level of territorial resources capitalization.
Keywords: regional policy; regional economics; peripheral regions; economic societies;
modernization; efficiency; social justice; balance; socialization; the capitalization of resources.
JEL: В52, R10, R38.
1. Социальная сбалансированность региональной политики как императив управления пространственным развитием
В условиях громадной протяженности российского экономического пространства, высокого уровня дифференциации его регионов по составу хозяйственных укладов, разнообразию имеющихся природных ресурсов и географическому положению, обеспеченности производственной и социальной инфраструктурой, экологической безопасности государственная региональная политика выполняет важнейшую, ключевую функцию сохранения и воспроизводства целостности и единства страны как сложноструктурированной социально-экономической системы.
В силу исторически сложившегося пространственного разнообразия страны сглаживание последствий реализации центробежного потенциала действующих механизмов свободного рынка, включая межрегиональную конкуренцию, концентрацию деловой активности и ресурсов в определенных локалитетах, ведущих неизбежно к поляризации экономического пространства, является объективным императивом современной региональной политики.
Межрегиональное неравенство и диспаритеты, как показывает мировая практика, присущи всем странам, особенно странам с обширной территорией и разнообразными природно-географическими условиями.
Процессы модернизации экономики, проведение экономических реформ всегда имеют в качестве побочных эффектов усиление пространственной дифференциации, региональную дивергенцию, усиление поляризационных тенденций в региональной экономической динамике. Соответственно и целеориентация региональной политики сталкивается с дилеммой: экономический рост и эффективность инвестиций в отдельных регионах или социальная справедливость в контексте императива: одна страна — равный доступ граждан к социальным стандартам жизни, занятости и благосостоянию, независимо от территории проживания.
Поэтому сбалансированность региональной социально-экономической динамики, выравнивание уровня регионального развития в качестве приоритетной и стратегически ключевой задачи государства признается и реализуется во всех развитых и развивающихся странах, обеспечивающая тем самым социальную (пространственную) справедливость (Фетисов, 2012. С. 252; Селиверстов, 2013. С. 3-36; Овчинников и Колесников, 2008. С. 176).
Эта задача реализуется как с помощью перераспределительных механизмов, когда доходы (природная рента, прибыль и т.п.) богатых регионов частично перераспределяются в пользу отстающих, бедных регионов, так и (или) путем осуществления государственных масштабных инвестиций, финансирования региональных крупных проектов, институциональной поддержки и др.
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 5, №2. 2014
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 5, №2. 2014
В современной экономической практике выделяются три различных подхода к регулированию динамики и пропорций пространственного развития экономики и устранению возникающих при этом диспропорций (Селиверстов, 2013; Мельникова, 2014).
Первый подход демонстрирует Всемирный банк, ключевой задачей региональной политики которого является сглаживание пространственных различий в качестве жизни (а не различий в деловой активности). Целевой ориентацией такой региональной политики должна быть экономическая интеграция регионов с помощью институтов развития, инфраструктуры, стимулирования бизнес -активности в городах, являющихся центром агломераций.
Утверждается, что концентрация производства, прежде всего в крупных городских агломерациях («глобальных городах») является самым эффективным средством экономического роста (50 % мирового ВВП производится на 1,5 % территории планеты) (Мельникова, 2014. С. 70). Поэтому, считается, что стремление с помощью инструментов государственного регулирования расширить зону экономической активности, значит лишить стимулов к развитию, росту капитализации экономических активов. То есть, по версии Всемирного банка проблемы региональной политики, включая и ее социальную составляющую, сбалансированную с экономическим ростом, должны решаться рынком.
Второй подход характерен в большей степени для региональной политики Евросоюза и ОЭСР. Он предполагает целевую ориентацию усилий и ресурсов на экономический рост во всех регионах, максимизацию использования их экономического потенциала. Ключевыми императивами такой политики становятся во всех регионах производство, инновации и модернизация региональных активов, их капитализация.
Европейская комиссия определяет, что региональная политика больше не рассматривается как механизм помощи регионам в достижении средних показателей по ЕС, но трактуется как механизм мобилизации недоиспользованного потенциала регионов, концентрации ограниченных финансовых ресурсов на поощрение инвестиционных практик бизнеса и регионального управления.
В 2009 г. ОЭСР опубликовало доклад «Европейская региональная политика: источник вдохновения для стран, которые не входят в ЕС», в котором отражается сдвиг парадигмы региональной экономической политики (не только передовые регионы имеют значение) от стратегий компенсации за «недоразвитие» бизнесу и населению отстающих регионов в виде дополнительных бюджетных доходов (дотаций, субвенций и т.п.) к политике выявления дополнительных территориальных ресурсов и активов и стимулирования потенциала роста всех регионов. Главное - использование всех резервов: природного, экономического и социального потенциалов региона в рамках интегрированных общерегиональных проектов инвестиционного развития и роста (Мельникова, 2014. С. 67).
Новая региональная политика, таким образом, направлена по версии ОЭСР на формирование материального и нематериального капиталов региона — не только капитала и труда, но и делового климата, социального капитала и социальных сетей. Кроме того, с точки зрения преодоления пространственного неравенства в уровне экономического развития европейский опыт, в котором достигнут предельный уровень урбанизации демонстрирует, что достичь границ своих производственных возможностей способна только та экономика, в которой поощряется рост различных по уровню и потенциалу развития локалитетов с разными социально-экономическими характеристиками. При этом признается важность для экономического роста не только мегаполисов, но и концентрации полицентрического развития небольших и средних городов как сетевых драйверов урбанизации.
При этом проблемы региональной политики не могут быть решены только на основе движения труда и капиталов на свободных рынках. Все дело в том, что мобильность труда и капитала как средство компенсации региональных
диспропорций в уровне социально-экономического развития полностью игнорирует «накопленную» историческую несправедливость в развитии регионов (например, устойчиво депрессивные территории, старопромышленные города, зоны технической перегрузки природохозяйственных систем, районы доминирования производства моносельскохозяйственных культур и т.п.) и ценность региональных и этнических культур и социальных локалитетов. Ключевым направлением при этом (в полном соответствии с теорией эндогенного роста региональных экономик Р. Капелло) становятся вложения в эндогенные факторы развития — человеческий капитал (образование, наука, здравоохранение), инновации, инфраструктуру и агломерационный эффект.
Третий подход связан с целевой установкой региональной политики на решение пространственных проблем занятости. Причем, пространственные диспропорции и территориальная дифференциация экономического роста рассматриваются с точки зрения обеспечения занятости населения. Поскольку в отдельных регионах рынок не может обеспечить экономический рост и занятость, генерируемые частным сектором, на общественный сектор ложится функция создания рабочих мест и снижения безработицы.
В России в 2000-е годы были осуществлены необходимые институциональные преобразования, позволившие наладить государственные механизмы региональной политики. На федеральном, региональном и муниципальном уровнях осуществлены параллельно административная, муниципальная и бюджетная реформы, приведены в соответствие федеральное и региональное законодательство (в 90-е г. в субъектах федерации были приняты сотни нормативных актов, противоречащих законодательству РФ), совершенствовалась структура и нормативно-методические основания межбюджетных отношений, создавались фонды поддержки регионального и муниципального развития, региональные агентства инвестиций, осуществлено укрупнение ряда субъектов РФ, воссоздано Министерство регионального развития РФ, разработаны Стратегия социально-экономического развития России на период до 2020 г. («Стратегия — 2020»), Концепция стратегии социально-экономического развития регионов РФ, в субъектах РФ по единой методике Минрегионразвития РФ реализуется при поддержке госбюджета практика стратегирования социально-экономического развития регионов и крупных городов, Правительством России утверждена государственная программа «Региональная политика и федеративные отношения», с января 2014 г. введен ФЗ «О государственном стратегическом планировании».
В российской экономической практике в течение последних 10-15 лет сменились минимум три модели региональной экономической политики: 1)
политика выравнивания уровня социально-экономического развития регионов, сглаживания резкой дифференциации между ними; 2) политика поддержки высоких темпов экономического роста во всех регионах и проведение антикризисной политики в период экономического спада 1998-1999 гг. и 2008-2010 гг. 3) политики поддержки регионов-локомотивов, «точек» экономического роста, точечная инвестиционная поддержка регионов-лидеров инновационного роста. Фактически эволюция российской региональной политики с некоторой асимметричностью и разной степенью противоречивости повторила основные принципы трех описанных выше подходов в проведении региональной экономической политики, предложенных в декларациях Всемирного банка, Евросоюза и ОЭСР.
Начиная с 2008 года, в России взят курс на переход к инновационной модели региональной экономической политики, начало которого было положено Концепцией долгосрочного социально-экономического развития РФ на период до 2020 г., в соответствии с которой ключевой задачей объявлялась модернизация экономики, предполагающая активное государственное вмешательство в экономику регионов. Инновационная модель развития экономики предполагает и новый подход к организации пространственного развития экономики, включающему:
- поддержку формирования и развития новых центров экономического роста,
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 5, №2. 2014
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 5, №2. 2014
опирающихся на создание объектов энергетической и транспортной инфраструктуры и сети территориально-производственных кластеров;
- осуществление согласованных «по горизонтали» инвестиционных стратегий государства и бизнеса в инфраструктурных отраслях экономики региона с учетом приоритетов пространственного размещения производства и ресурсных ограничений, существующих в регионе;
- формирование и реализацию взаимосвязанного комплекса государственных и региональных программ и выделение регионам бюджетных ресурсов с паритетным самофинансированием этих программ регионами.
Главная идея новой региональной экономической политики, ориентированной на модернизацию страны, состоит в создании благоприятной институциональной среды, «институтов развития», а также в формировании полицентричной, «разномасштабной» структуры экономики регионов за счет поддержки новых центров экономического роста, к которым прежде всего относятся крупнейшие и крупные города (метрополии), транслирующие инновации на периферию и развивающие сетевые формы организации бизнеса, способствующие развитию новых центров конкурентоспособности.
Важной чертой новой региональной экономической политики является не столько распределительные механизмы, но, прежде всего — формирование механизмов саморазвития территорий, стимулирующих бизнес-сообщество и предпринимательские структуры к интеграции ресурсов для достижения общих для региона целей и задач модернизации экономического пространства.
Среди них ключевым является совершенствование существующих и создание новых форм пространственной организации экономики — особые экономические зоны, промышленные зоны, индустриальные парки, транспортно-логистические центры, специализированные торгово-складские зоны, агрогорода, инновационные территориально-производственные кластеры и др.
На Юге России, например, созданы и действуют более 70 таких организаций институционально-инновационной инфраструктуры, в т.ч. в Краснодарском крае — 12, Ростовской области — 37, Ставропольском крае — 62.
С 2006 г. в России реализуется комплексная программа «Создание в Российской Федерации технопарков в сфере высоких технологий», утвержденная 10 марта 2006 г. Правительством РФ. В соответствии с этой программой на Юге России (Ростовская область, Ставропольский край) создано и функционирует более десятка индустриальных парков, 4 технопарка, 4 бизнес-инкубатора, инновационный кластер биотехнологий, биомедицины и экономической безопасности и др.
При всей важности для модернизации экономики создания благоприятной институциональной среды, ключевым остается вопрос о принципах и механизмах межрегионального распределения ограниченных ресурсов, которые федеральный бюджет может направить на модернизацию экономики регионов.
Анализ распределения доходов консолидированного бюджета Российской Федерации показывает, что корни бюджетных проблем регионов кроются в чрезмерной централизации налоговых доходов на федеральном уровне. Излишняя централизация доходов входит в противоречие с закрепленным в Конституции статусом России как федеративного государства (Алешин, Овчинников и Челышева, 2014).
Стимулирующий тип реализуемой региональной экономической политики требует резкого изменения межрегиональных пропорций распределения ресурсов, ибо только их концентрация на «точках» роста может дать быстрый и существенный эффект, но повышает риски недоинвестирования регионов-аутсайдеров, слаборазвитых и проблемных регионов.
Модернизация неоднородных региональных хозяйственных укладов на основе новой региональной экономической политики сталкивается с
2 См.: Национальный центр по мониторингу инновационной инфраструктуры научно-технической деятельности и региональных инновационных систем. (http://www.miiris.ru).
противоречивыми результатами ее реализации.
С одной стороны, опора на конкурентные преимущества отдельных регионов при выборе приоритетных направлений модернизации имеет своим результатом достижение максимальной народнохозяйственной эффективности. С другой стороны, эта политика концентрации ресурсов (деловой активности, финансов, производственных мощностей, инфраструктуры) в отдельных регионах ведет к негативным последствиям - пространственной неравномерности модернизационных процессов в экономике и неизбежному росту межрегиональной дифференциации доходов и бюджетов регионов, усугубляющего депопуляцию и крайне низкую мобильность населения и трудовых ресурсов в периферийных регионах.
Увлечение политикой «полюсов роста» надолго блокировало движение моделей региональной политики в сторону обеспечения сбалансированного роста регионов России (Артоболевский, 2001). Последняя редакция целевой региональной политики в программе «Региональная политика и федеративные отношения» связана с усилением ориентации на выстраивании сбалансированного развития регионов: расширение финансовой самостоятельности и раскрытие инвестиционного потенциала регионов.
В настоящее время из-за отсутствия финансирования переданным федеральным центром полномочий, дефицит консолидированных региональных бюджетов в 2013 г. превысил 640 млрд. руб., что почти в 2 раза больше, чем на пике кризиса 2009 г.
По оценке Счетной Палаты с дефицитом исполнены консолидированные бюджеты 77 регионов, причем, в 35 из них дефицит превысил 15 % объемов налоговых и неналоговых льгот. Причины — непродуктивная политика распределения полномочий3. В связи с этим Госдума рассматривает законопроект, который позволит регионам оставлять у себя практически весь налог на прибыль организаций4, что сделает более сбалансированным обязательства и бюджетные доходы регионов.
Эту же направленность имеют и усилия Правительства в области перестройки межбюджетных отношений, направленные на расширение бюджетной обеспеченности социальных мандатов регионов.
Сбалансированная региональная политика предполагает механизмы поддержки не только регионов-локомотивов, но и стимулирование депрессивных и слаборазвитых территорий, включая стимулирование на государственном уровне притока капиталов и инвестиций, строительства новых предприятий, создания новых рабочих мест с высоким уровнем заработной платы, реализацию стратегии капитализации всех имеющихся на территории экономических активов и местных ресурсов. И, несмотря на то, что в отстающих регионах ниже отдача на капитал, ниже уровень производительности труда и выше издержки производства на содержание инфраструктуры, а политика искусственного привлечения инвестиций ведет к снижению общих макроэкономических показателей, тем не менее в целом такая сбалансированная экономическая политика является предпочтительной, так как обеспечивает более равномерную модернизацию пространственной структуры экономики и не допускает критических территориальных диспропорций и поляризации экономического пространства страны.
2. Особенности совмещения принципов эффективности и социальной справедливости в периферийных регионах России: Северный Кавказ
Развитие российского Кавказа как периферии обусловлено тремя основными факторами: а) значительная часть его территории — 2/3 — относится к горным и предгорным территориям анклавного типа, условия ведения хозяйства на которых требуют высоких издержек производства и системы расселения, где доминируют малые и мельчайшие поселения; б) замкнутость, отсутствие развитых
3 См.: Российская газета. 28 апреля 2014 г.
4 См.: Российская газета. 19 мая 2014 г.
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 5, №2. 2014
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 5, №2. 2014
коммуникаций и высокие транспортные издержки; в) фрагментарность и во многом анклавный характер местных рынков, низкий платежеспособный спрос населения.
В России, как и во всем мире, идентифицируются две основные стратегии модернизации региональных экономик (по источнику модернизационного импульса) — «модернизация снизу» и «модернизация сверху». В первом случае развитие экономики, хозяйственных практик осуществляется путем органической эволюции, постепенного накопления ресурсов и их капитализации.
Во втором случае — «модернизация сверху» — экономический рост
осуществляется за счет прихода в регион крупного инвестора (в т.ч. государства), крупной транснациональной или национальной корпорации.
Модернизация «сверху», как и модернизация «снизу», наталкивается в регионе на серьезные институциональные ограничения, связанные, прежде всего, с бинарным характером социальной организации хозяйственных практик на Северном Кавказе, когда формальные правила, закрепленные в праве, причудливо сочетаются с архаичными формами регуляции хозяйственной деятельности и административного управления, а также с такими экономическими институтами, как «власть-собственность», «теневая экономика», «рентоориентированное поведение менеджмента», «откаты» в системе госзакупок, «рейдерские захваты», которые реально перераспределяют ресурсы (Колесников и Дармилова, 2009).
Анализ динамики основных макроэкономических показателей развития региона в конце ХХ — первом десятилетии XXI века выявляет недостаточную социальную эффективность используемых моделей региональной политики, традиционно в целевых ориентирах не «заточенных» на восприятие и учет особенностей институциональной среды и социальной организации хозяйственных практик, исторически сложившихся на Северном Кавказе.
В связи с этим возникает необходимость разработки альтернативной и более социально ориентированной («справедливой») модели региональной политики на Северном Кавказе, ключевой стратегией которой стало бы увеличение капитализации внутренних ресурсов региона, рост стоимости активов, человеческого капитала и среды жизни локального социума (недвижимости, природных ресурсов, инфраструктуры, коммуникаций, образования, здравоохранения, мобильного капитала). Как известно, в условиях современной межрегиональной конкуренции за капиталы и финансовые ресурсы инвестиционная и социальная привлекательность региона для крупных корпораций-нерезидентов определяется не наличием определенного вида ресурсов и его запасами, а условиями их капитализации и возможностями их вовлечения в национальный и мировой рынок.
Для России в целом проблема капитализации ее обширной территории становится ключевой в XXI веке. Удельная капитализация совокупных ресурсов территории России, по некоторым оценкам, в 5 раз ниже (а по некоторым регионам — в 30 раз ниже), чем в среднем по развитым и развивающимся странам (Арабкин, 2013). Капитализация рабочей силы, инженерной и научной компетенции в России в 4 раза ниже, чем на Западе.
По оценке Алтынбаевой Э. Р., внутрирегиональные различия по уровню капитализации территорий регионов РФ весьма значительны. Например, уровень капитализации ресурсов территории Ростовской области в 7 раз ниже Вологодской (Алтынбаева, 2009. С. 12).
Имеющиеся данные о динамике уровня капитализации в отдельных регионах Северного Кавказа свидетельствуют о том, что тенденция к снижению (2000-2006 гг.) интегрированного показателя капитализации ресурсов-активов территории сменилась в 2007-2009 гг. его ростом (по ряду показателей в среднем на 6 %) (Дармилова, 2008. С. 211-212)5.
Однако осуществление стратегии капитализации на Северном Кавказе осложняется общими тенденциями снижения управляемости экономикой на региональном уровне.
5 См.: Атлас социально-экономического развития Юга России. М.: Вузовская книга. 2011. С. 131-133.
Связано это с тем, что, во-первых, экономическая активность крупных бизнес-структур в весьма узком ее сегменте может регулироваться региональными властями в условиях «открытой экономики»; во-вторых, вне ведения субъектов федерации находятся значительные финансовые потоки, управление которыми на местном уровне невозможно в силу их «нерегиональной» юрисдикции; в-третьих, из-под контроля местных властей по мере развития экспорта-импорта и приход в регион транснациональных торговых сетей уходят потребительские рынки; в-четвертых, практически ушел из-под контроля региональных органов управления рынок жилья и жилищно-коммунальных услуг и в-пятых, границы отраслевых рынков перестали совпадать в целом с административными границами поселений и городов.
Преодоление этих проблем и противоречий в управляемости региональной экономики на Северном Кавказе предполагает переход к новым экономическим стратегиям, которые были бы подчинены задачам повышения стоимости активов, находящихся в распоряжении региональных структур — производственных, природных, недвижимости, человеческого капитала, социальных сетей, т.е. росту уровня их капитализации, что существенно расширит условия для сбалансированного развития экономики и социальной сферы.
3. Направления и актуальные стратегии сопряжения эффективности и социальной справедливости в практике реализации региональной экономической политики на Северном Кавказе
Учитывая специфику институциональной среды и сложившуюся социальную организацию хозяйственных практик, на Северном Кавказе могут оказаться успешными модели модернизации, известные в мировой практике, как модели «креативной адаптации» с органическим включением в хозяйственные практики этнокультурных особенностей поведения и традиций, учитывающих менталитет этноса. Именно этот вариант модернизации создаст институциональные условия для роста капитализации территориальных ресурсов и соответственно — усиления социальной составляющей региональной политики.
В соответствии с этим, достижение сбалансированности эффективности и социальной справедливости региональной политики на основе роста капитализации конкурентных ресурсов и активов, расположенных на территории региона, следует связывать прежде всего с
1) формированием сегмента высокотехнологичных услуг в курортнорекреационном кластере. В 2013 году весьма успешно позиционировали себя на Сочинском международном инвестиционном форуме республики Северного Кавказа: ОАО «Курорты Северного Кавказа» заключило соглашение о сотрудничестве с французской компанией «Егапсе-Саисайе» на общую сумму 15 млн. долл. Республика Дагестан представила 44 инвестиционных проекта на сумму свыше 195 млрд. руб. (в их числе завершение строительства Гоцатлинской ГЭС, создание комплексного логистического центра, строительство завода по производству листового стекла и др.), Республика Ингушетия подписала 9 соглашений на сумму более 5 млрд. руб., Кабардино-Балкария — 3 соглашения и т.д.6;
2) развитием Северного Кавказа как рекреационного региона общероссийского и мирового значения, в котором ключевыми активами выступают его уникальные природные и климатические условия и ресурсы. В объединенный туристический кластер Северного Кавказа, Краснодарского края и Адыгеи входят 8 крупных региональных курортно-туристических зон: 1) горно-лыжный — Лагонаки (Адыгея, Краснодарский край), 2) Архыз (Карачаево-Черкесская Республика), 3) Эльбрус-Безенги (кабардино-Балкарская Республика), 4) Мамисон (Северная Осетия), 5) Матлас (Дагестан), 6) приморский кластер каспийского побережья (Дагестан), 7) Цори-Армхи (Ингушетия), 8) Ведучи (Чеченская Республика)
6 См.: Итоги инвестиционного форума в Сочи. (http://www.skfo.ru/news/formprint/1970/01/01/
Itogi_XII_Mejdunarodnogo_Investicionnogo_Foruma_Sochi-2013/; http://government.ru/news/6214).
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 5, №2. 2014
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 5, №2. 2014
(Замахина, 2013. С. 3). В целом, в данном случае следует говорить о необходимости поддержания и капитализации экосистемной функции Северного Кавказа как одной из приоритетов социального развития и модернизации экономики региона (что, разумеется, возможно лишь в условиях снижения его конфликтогенности);
3) социализацией экономики — т.е. институциональное приспособление экономики к особенностям социокультурной идентичности населения, развитие институтов и инфраструктуры «человеконцентрированных» видов хозяйственной экономической деятельности — общинного землепользования, потребительской кооперации, микрофинансирования, аутсорсинга, развитие видов предпринимательской деятельности, основанных на частном, семейном капитале, малых инновационных предприятий, ориентированных на местный спрос в услугах (отдых, охрана здоровья, туризм, развлечения и т.п.). то есть, развитие тех видов экономической активности, которые способствуют повышению уровня предпринимательского менеджмента, квалификации и высокого образовательного уровня молодежи, капитализации человеческого капитала и местных ресурсов (Кетова и Овчинников, 2014). Капитализации подлежат не только материальные и нематериальные ресурсы (основные фонды и рынок труда), но и социальные — деловой климат, социальный капитал, социальные сети. Новая региональная политика должна строиться не на принципах компенсационных выплат за проблемы прошлых лет, а на принципах мобилизации недоиспользованных ресурсов, потенциала регионов;
4) стратегией капитализации территориальных ресурсов, включающей: развитие рынка недвижимости, корпоратизация госимущества, государственное регулирование политики включения крупных инорегиональных структур в региональную экономику, повышение эффективности нормативно-правовой защиты региональных ресурсов и регионального имущества от избыточного давления экстерриториального капитала. В состав ключевых акторов федеральной региональной политики должны быть включены новые игроки в пространстве региональных экономик, определяющие отныне процесс капитализации территории
— крупные корпоративные структуры («нерезиденты») и крупные сетевые бизнес-структуры (Юсупова, 2013);
5) стратегией модернизации институтов этноэкономики, оптимизацией форм организации хозяйственных укладов в регионе на базе технологий их корпоратизации, включения в сетевые хозяйственные взаимодействия и др. Особое значение имеют при этом меры по снятию институциональных дефицитов в развитии предпринимательства во всех секторах многоукладного хозяйства регионов, в том числе с помощью использования комплекса социальных технологий по преодолению этнических барьеров в межрегиональном бизнес-взаимодействии, а также создание более адекватного механизма перераспределения природной ренты в практике использования конкурентных локальных ресурсов, конвергенции разобщенных рынков Северного Кавказа на базе создания современной транспортно -логистической инфраструктуры (Колесников, 2010).
Обеспечение стабильности региональных рынков и сложившихся внутри- и межрегиональных хозяйственных связей позволяет сохранить материальные активы и развивать производственный потенциал «традиционного» пространства (не перестроенного слепо под интересы глобального рынка), уменьшить внешнее давление на рынок труда, что дает возможность, кроме всего прочего, удерживать рабочую силу в более привычных условиях «родных» регионов, что особенно важно для таких регионов, как Юг России.
Таким образом, в начале второго десятилетия XXI века в государственной региональной экономической политике особенно в периферийных и полупериферийных регионах с многоукладной экономикой и традиционными формами социальной организации хозяйственных практик утверждается базовый принцип — управление пространственным развитием не должно лежать только в русле ориентации на экономическую эффективность, но должно также подчиняться
логике и законам социальной эффективности и социальной справедливости. Поиск эффективной в российских условиях модели региональной политики показал, что необходимо более полно учитывать специфику пространственной организации периферийных регионов России и аллокацию их ресурсов, особенности исторически сложившейся системы размещения производительных сил и хозяйственных практик, менталитет региональных и этнических элит. Специфика территорий, их ресурсы, проекты локального значения и местные традиции в части координации хозяйственных практик делают необходимой для регионов задачу по формированию стратегий развития на основе сотрудничества, координации, взаимодействия, а не индивидуальной выгоды и конкуренции, на чем базируются ультралиберальные модели региональной политики (Алешин, 2013). Современные экономические концепции (как зарубежные — Дж. Уильямсон, Р. Капелло, так и отечественные — Артаболевский С. С., Татаркин А. И., Новоселов А. С. и др.) показывают, что понимание, сохранение и развитие механизмов сотрудничества, которые способствуют воспроизводству социальных связей, должны рассматриваться как элементы экономической стратегии. В настоящее время в России в центре и на местах осуществляется переход от ультралиберальной региональной экономической политики к более сбалансированной ее модели с точки зрения пространственного развития и социальной ориентации ее основных приоритетов, прежде всего — приоритета достижения сопряжения экономической эффективности и социальной справедливости в практике регионального управления.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Алешин А. В. (2013). Стратегии и механизмы развития взаимодействия разномасштабных субъектов бизнеса в регионе. Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ.
Алешин В. А., Овчинников В. Н. и Челышева Э. А. (2013). Бюджетный федерализм: проблемы и перспективы развития на современном этапе // Вопросы регулирования экономики, Т. 4, № 1.
Алтынбаева Э. Р. (2009). Проблемы повышения экономической эффективности и конкурентоспособности интеграции агропромышленной сферы. Казань: изд-во Казанского ГУ.
Арабкин В. В. (2013). Капитализация территорий // Школа по методологии «Капитализация и виды капиталов», 21 августа. (http://www/shkp.ru/lib/archive/ metodologics/kapital/programma - Дата обращения: 10.04.2014).
Артоболевский С. С. (2001). Региональная политика, направленная на снижение территориальных экономических и социальных диспропорций в Российской Федерации: проект концепции // Регион: экономика и социология, № 1.
Атлас социально-экономического развития Юга России. М.: Вузовская книга,
2011.
Дармилова Ж. Д. (2008). Оценка экономических ресурсов региона: концепция, методология, инструментарий. Ростов н/Д: АПСН СКНЦ ВШ ЮФУ.
Замахина Т. (2013). Сила тока // Российская газета, 19 декабря.
Итоги инвестиционного форума в Сочи. (http://www.skfo.ru/news/ formprint/1970/01/01/Itogi_XII_Mejdunarodnogo_Investicionnogo_Foruma_Sochi-2013/; http://government.ru/news/6214 - Дата обращения: 02.05.2014).
Кетова Н. П. и Овчинников В. Н. (2014). Институты развития в многоукладных экономиках периферийных регионов // Проблемы прогнозирования, № 2.
Колесников Ю. С. (2010). Региональная политика модернизации экономики российского Кавказа: проблемы и стратегии // Terra Economics, Т. 10, Ч. 3, № 3.
Колесников Ю. С. и Дармилова Ж. Д. (2009). Ресурсы модернизации многоукладной экономики Юга России // Проблемы прогнозирования, № 1.
Мельникова Л. В. (2014). «Пространственно-нейтральная» и «локальноадресная» региональная политика // Регион: экономика и социология, № 1.
Национальный центр по мониторингу инновационной инфраструктуры
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 5, №2. 2014
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 5, №2. 2014
научно-технической деятельности и региональных инновационных систем. (http:// www.miiris.ru - Дата обращения: 23.03.2014).
Овчинников В. Н. и Колесников Ю. С. (2008). Силуэты региональной экономической политики на Юге России. Ростов н/Д: изд-во ЮФУ.
Проблемы пространственного развития: методология и практика
исследования / Под ред. Г.Г. Фетисова. М.: СОПС. 2012.
Российская газета. 28 апреля 2014 г.
Российская газета. 19 мая 2014 г.
Селиверстов В. Е. (2013). Федерализм, региональное развитие и региональная наука в постсоветской России: модернизация или деградация? // Регион: экономика и социология, № 4.
Юсупова А. Т. (2013). Рыночная власть крупных корпораций: региональные особенности и различия // Регион: экономика и социология, № 4.
REFERENCES
Aleshin A. V. (2013). Strategies and interaction development mechanisms of the different scale business in the region. Rostov-on-Don, Publ. House of SFU. (In Russian).
Aleshin V. A., Ovchinnikov V. and Chelysheva E. A. (2013). Fiscal federalism: problems and prospects of development at the modern stage. Journal of Economic Regulation, vol. 4, no. 1. (In Russian).
Altynbaeva E. R. (2009). Problems of economic efficiency increase and integration competitiveness in agro-industrial sphere. Kazan, Publ. House of Kazan State University. (In Russian).
Arabkin B. B. (2013). Capitalization of territories. The School on Methodology "Capitalization and Capital", 21 August. (http://www/shkp.ru/lib/archive/metodologics/ kapital/programma - Access Date: 10.04.2014). (In Russian).
Artobolevsky S. (2001). Regional policy aimed at reducing of territorial economic and social imbalances in the Russian Federation: the Draft Concept. Region: Economy and Sociology, no. 1. (In Russian).
Atlas of social-economic development of the South of Russia. Moscow, Higher School Book Publ., 2011. (In Russian).
Darmilova J. D. (2008). Assessment of the economic resources of the region: the concept, methodology, tools. Rostov-on-Don, APSN SCNC HS SFU Publ. (In Russian).
Zamakhina T. (2013). Amperage. Rossiyskaya Gazeta, December 19. (In Russian).
The Results of the Investment Forum in Sochi. (http://www.skfo.ru/news/ formprint/1970/01/01/Itogi_XII_Mejdunarodnogo_Investicionnogo_foruma_sochi-2013/; http://government.ru/news/6214 - Access Date: 02.05.2014). (In Russian).
Ketova N. P. and Ovchinnikov V. N. (2014). Development institutions in mixed economies of peripheral regions. Problems of Forecasting, no. 2. (In Russian).
Kolesnikov Y. S. (2010). Regional policy of economic modernization in the Russian Caucasus: problems and strategies. Terra Economics, vol. 10, part 3, no. 3. (In Russian).
Kolesnikov Y. S. and Darmilova J. D. (2009). Resources modernization of the mixed economy of the South of Russia. Problems of Forecasting, no. 1. (In Russian).
Melnikova L. V. (2014). "Spatial-neutral" and "local address" regional policy. Region: Economy and Sociology, no. 1. (In Russian).
National Center for Monitoring of Innovation Infrastructure of Scientific and Technical Activity and Regional Innovation Systems. (http://www.miiris.ru - Access Date: 23.03.2014). (In Russian).
Ovchinnikov V. N. and Kolesnikov U. S. (2008). Silhouettes of regional economic policy in the South of Russia. Rostov-on-Don, Publ. House of SFU. (In Russian).
Issues of spatial development: methodology and practice of research / Ed. by G. G. Fetisov. Moscow, CSPF Publ., 2012. (In Russian).
Rossiyskaya Gazeta, 28 April, 2014. (In Russian).
Rossiyskaya Gazeta, 19 May, 2014. (In Russian).
Seliverstov V. E. (2013). Federalism, regional development and regional science in post-Soviet Russia: modernization or degradation? Region: Economy and Sociology, no. 4. (In Russian).
Yusupov A. Tl(2013). The market power of large corporations: regional peculiarities and differences. Region: Economy and Sociology, no. 4. (In Russian).
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 5, №2. 2014
