CC BY
55
YAK 37(470+570) ББК 74.03(2)
E.B. БОДРОВА, B.B. КАЛИНОВ
СОВЕТСКИЙ ОПЫТ ПОДГОТОВКИ СПЕЦИАЛИСТОВ В ОБЛАСТИ ТЕХНИКИ И ТЕХНОЛОГИИ: ДОСТИЖЕНИЯ И ПРОТИВОРЕЧИЯ
E.V. BODROVA, V.V. KALINOV
SOVIET EXPERIENCE IN TRAINING SPECIALISTS IN ENGINEERING AND TECHNOLOGY: ACHIEVEMENTS AND CONTRADICTIONS
В данной статье исследованы основные направления и формы государственной политики СССР в сфере поддержки высшего технического образования в 50-80-е гг. ХХ века, оценена ее эффективность, определены как достижения, так и просчеты. Сформулирован вывод о том, что в целом советский опыт формирования и развития инженерного образования значим для извлечения уроков и неповторения прежних ошибок, заслуживает дальнейшего изучения и аккумуляции всего позитивного, актуален в условиях критически необходимого для страны технологического рывка.
This article investigates the main directions and forms of state policy of the USSR in the sphere of support of higher technical education in the 50-80-ies of the XX century. In the article this policy effectiveness is estimated and both achievements and failures are identified. The conclusion is made that, in general, the Soviet experience in engineering education formation and development is significant for moralizing and avoiding previous mistakes, it's worth studying and accumulating, it's vital in the context of critically needed for the country a technological breakthrough.
Ключевые слова: высшая техническая школа, государственная политика, аспирантура, специалисты, учебный процесс.
Key words: higher engineering school, state policy, postgraduate education, professionals, educational process.
В настоящее время высшая техническая школа России оказалась перед целым рядом вызовов, которые требуют разработки научно-обоснованной и последовательно реализуемой политики государства в сфере образования, привлечения вузовского сообщества к обсуждению ее концептуальных основ, отказа от рассмотрения этой сферы в качестве предоставляемой услуги. Одним из непременных условий полагаем правильным назвать использование не только зарубежного, но и отечественного опыта, включая дореволюционный, когда инженерное образование, всемерно поддерживаемое государством, признавалось одним из лучших в мире [2, с. 189-201]. Но особого внимания, на наш взгляд, заслуживает период 1950-1980-х гг., когда СССР ценой огромных усилий сумел восстановить и развить мощный промышленный и научно-технический потенциал, создать научные школы мирового уровня, одну из лучших в мире систем высшего технического образования. Доля расходов на образование в национальном доходе уже в 1950 г. достигла почти 8% [3, с. 161] и была в 2 (!) раза больше доли расходов США на эту сферу [28,
На самом высоком партийно-государственном уровне принималось значительное количество решений, призванных радикально улучшить качество образования будущих специалистов в области техники и технологии, расширить перечень их подготовки [30, с. 1].
При Государственном комитете Совета Министров СССР по науке и технике (ГКНТ СССР) функционировал Научный Совет по подготовке научных кадров. На его заседаниях вырабатывались рекомендации по проектам готовящихся постановлений ЦК КПСС и Совмина СССР по кадровым вопро-
с. 181].
сам в научно-технической сфере, регулярно поднимались и обсуждались проблемы в функционировании института аспирантуры [34, л. 18-19, 55, 93].
Хрущевские реформы в меньшей степени затронули вузовскую науку, хотя утверждать, что этим направлением власти не занимались, несправедливо. Совет Министров СССР в апреле 1956 г. принял Постановление «О мерах улучшения научно-исследовательской работы в высших учебных заведениях» [31, с. 358-360], в котором предусматривалось создание в вузах отраслевых (хозрасчетных) и проблемных (в соответствии с утвержденными направлениями и финансируемых из бюджета) лабораторий, которыми должны были руководить ведущие профессора вузов [4, с. 116]. В вузах вводились должности проректоров по научной работе. В результате только за 1958-1965 гг. в 19 университетах РСФСР было создано 41 проблемная и 20 отраслевых лабораторий [2, с. 90]. Финансирование вузовской науки выросло, но не принципиально. Основная доля средств приходилась на отраслевую академическую науку [38, л. 141]. Научно-исследовательская работа в вузах отличалась разноплановостью, но ресурсов для ее осуществления не хватало, около 90% НИР приходилось на долю хозяйственных договоров с предприятиями [26, с. 72]. Негативной тенденцией оставалось все большее размежевание науки и образования, слабая вовлеченность студентов в НИР, недостаточное использование наиболее современных на то время достижений науки и техники в учебном процессе [34, с. 339-343].
Так как в более чем 200 вузах не имелось докторов наук, в 1961 г. было предусмотрено: введение должности профессоров-консультантов для подготовки научных кадров; выделение вузам дополнительных ставок научных сотрудников, работающих над докторскими диссертациями; предоставление права направлять для проведения научных исследований сотрудников вузов в длительные командировки [38, л. 143]. Численность докторов наук в целом выросла с 9 460 чел. в 1955 г. до 13 713 чел. в 1965 г. [35, л. 70]. Как свидетельствуют документы, к концу 1960-х гг. уже половина преподавательского состава высшей школы имели ученые степени. В научных учреждениях процент «остепененных» составлял 43,2%, однако на предприятиях и в проектных организациях - только около процента (0,8% докторов и 1,4% кандидатов) [36, л. 1].
Документы свидетельствуют, что низкий процент лиц с учеными степенями в технических науках (всего 14,1% от общего числа лиц с учеными степенями) [36, л. 2, 5, 8] в конце 1960-х гг. вызывал обеспокоенность руководства страны. Поэтому удельный вес таких специалистов в общем плане приема в аспирантуру был увеличен почти до 40% [2, 4, 7, 36]. В результате в целом по всем вузам и НИИ процент аспирантов в области физико-математических и технических наук составил 52,7% [8, л. 15]. К началу 1970-х гг. в СССР ежегодно в более 1 900 НИИ и вузов проходили послевузовскую подготовку около 100 тыс. человек, причем 57% из них - в вузах, а 43% - в научных организациях академической или отраслевой науки [33, с. 131-132].
Одним из отличий инженерного образования того периода, заслуживающих тиражирования и в настоящее время, явилось усиление производственной составляющей в подготовке технических кадров. Верховным Советом СССР в 1958 г. был принят Закон «Об укреплении связи школы с жизнью и дальнейшем развитии системы народного образования» [5], имевший для инженерного образования большое значение. Особенностью явилось создание обязательной, максимально приближенной к производству и освоению на практике новых технологий системы мероприятий по планомерной подготовке новых рабочих и повышению квалификации кадров, проводимых непосредственно на предприятиях, - производственно-технического обучения (ПТО) [41, с. 687]. Системой были охвачены все звенья технической подготовки работников, начиная со средней школы и заканчивая повышением квалификации инженерно-технических работников. Для реализации этой цели особую значимость приобрели заочная и вечерняя формы высшего образования. Значительное количество будущих инженеров обучалось на заводах-
втузах, в которых учебно-производственной и научно-технической базой стало само предприятие. Большие надежды вселяла и так называемая «физте-ховская система», которая предполагала специализацию студентов на базовых кафедрах, а на завершающем этапе обучения - индивидуальную работу. На базовых кафедрах выполнялись курсовые и дипломные работы, лабораторные практикумы.
В 1958 г. были усложнены условия приема в вузы и в аспирантуру. В частности, «двухлетний трудовой стаж» давал преимущества при поступлении, первокурсникам вузов было предложено днем работать, а вечером -учиться, но больше года это распоряжение не действовало, так как академический уровень подготовки снижался [27, с. 27]. Получило распространение целевое направление на учебу (1959 г.), предусматривающее возвращение выпускника на предприятие, его направившее. К началу 1960/61 учебного года число таких «целевиков» составляло 9% от общей численности студентов [6, с. 5].
В 1950-е гг. многие ведомственные вузы были реорганизованы и объединены, их общая численность сократилась. Но в целом их число в послевоенные десятилетия значительно выросло: в 1960 г. их насчитывалось 739 [6, с. 5], в 1980 г. - 883 [9, л. 211-212], в 1989 г. - 904 [10, л. 4]. В 1965 г. значительная часть технических вузов была разделена или вновь создана по узко направленной специализации, отраслевому признаку. Следует согласиться с исследователями, полагающими, что введение узкой специализации инженерных кадров в условиях командно-административной системы имело свои преимущества. Но позже проявились недостатки такого узкопрофессионального подхода [29, с. 48].
Правомерным представляется вывод том, что в исследуемый период был создан культ технического образования, увеличивалось число студентов и вузов, реконструировалась материально-техническая база высшей технической школы. Публикации научных исследований финансировались за счет государства. Процент выполнения научной тематики вузов достигал 88,5% [11, л. 1-3; 12, л. 1-2; 13, л. 3]. В целом в 1950-60-е гг. в СССР уровень инженерной подготовки был высоким. В числе специалистов с высшим образованием к концу 1950-х гг. инженеры составляли 27%, к концу 1960-х гг. - 32% [40, л. 62]. В 1960 г. выпускниками советских вузов стали 120 тыс. инженеров, тогда как в США - 38 тыс. [6, с. 5]. В последующее десятилетие численность инженеров в СССР выросла на 340% [40, л. 62].
Между тем в середине 60-х гг. специалисты предупреждали руководство страны о грядущем переизбытке специалистов по ряду направлений. Так, аналитические материалы Научного совета по вычислительной технике и системам управления, функционировавшего при Гостехнике, свидетельствовали об имеющихся и доступных для руководящих работников прогнозах о снижении производительности труда в СССР, в том числе из-за кадрового перенасыщения народного хозяйства инженерами. Только на машиностроительных и приборостроительных предприятиях страны в конструкторской и технологической деятельности было занято около 80% всех ИТР и служащих. При подобных темпах прогнозировался рост ИТР к 1970 г. до 6 млн человек [37, с. 129].
Игнорирование властью подобных предупреждений обусловило неиспользование должным образом творческого потенциала значительной части инженеров, в том числе и из-за сложившейся системы распределения выпускников, при которой руководство предприятий далеко не всегда могло обеспечить их работой по специальности. Итогом подобного неиспользования интеллектуальных ресурсов стало формирование негативного мнения у научно-технических работников. По данным социологических опросов, 47,2% инженеров считали, что их труд носит научно-технический характер, остальные (39,5%) полагали, что теоретические знания, приобретенные в вузе, нужны им для выполнения служебных обязанностей в незначительной степени, а 13,3% придерживались мнения, что они не нужны вовсе [39, с. 272].
Изученные документы свидетельствуют о том, что предпринимались попытки преодолеть обозначившиеся негативные тенденции. Так, в числе серьезных проблем советской высшей технической школы на совещании 3 марта 1961 г. Комиссией при Управлении по техническому образованию Минвуза СССР в сфере подготовки инженерно-технических кадров были названы такие, как: неоптимальное соотношение объемов общенаучных, общетехнических и специальных технологических дисциплин; низкий уровень преподавания специальных дисциплин при недостаточном использовании математического аппарата; недостаточный учет потребностей народного хозяйства в специалистах; недостаточная экономическая подготовка будущих специалистов; неэффективная организация самостоятельной работы; устаревшая учебная литература и др. [15, л. 2, 3, 5, 6].
Участники этого совещания (профессора и ректоры вузов) обращали внимание на необходимость совмещения процесса обучения с практикой в конструкторских бюро, так как «...студенты вырастают и зреют там как инженеры, как полноправные члены коллектива и работают в этом коллективе, решают там практические задачи» [15, л. 4]. Однако против подобного совмещения выступил профессор И.И. Артоболевский, который посчитал более перспективным вариант стажировок на непродолжительное время. Решение проблемы «омоложения» научно-педагогических кадров он видел во введении степени магистра как промежуточной между кандидатом и доктором наук [15, л. 8-11].
На этом совещании звучали предложения не оставлять без внимания лучшие традиции отечественного инженерного образования, сложившиеся еще в дореволюционный период. В частности, профессор П.И. Полухин с горечью констатировал: «Мы все-таки плохо обращаемся к старому опыту. <...> Мы готовим всех инженеров под одну гребенку. Инженеры должны быть двух категорий: одна категория - те, которые могут сидеть на более или менее рядовой работе, будут ли они конструкторы или технологи, <...> у нас и термин был - инженер узкого профиля. И должны быть творческие инженеры, которые могут пойти по линии научной работы» [15, л. 27].
Участники подобных совещаний предлагали значительно увеличить учебные часы на математику, объем самостоятельной работы студентов. Среди других рекомендаций отметим и такие, как создание полноценной системы повышения квалификации, работающих в вузах инженеров, введение их в курс современных инженерных проблем; установление постоянных контактов с зарубежными вузами; ознакомление научно-педагогического состава вузов с достижениями мировой науки [16]. По сути, речь шла о крайней необходимости создания системы обучения в течение всей жизни.
Обеспокоенность профессорско-преподавательского состава вызывала и крайне слабая подготовка абитуриентов. В частности, констатировалось, что в вузы приходят абитуриенты без знаний математики и физики на уровне средней школы. Прежде всего, конечно, речь шла о поступающих в вузы рабочих и демобилизовавшихся из вооруженных сил [16, л. 22-29]. Однако и среди школьников знания по базовым дисциплинам также оставляли желать лучшего. Например, на вступительных экзаменах по физике в 1960 г. в высшие учебные заведения Минвуза СССР 32% абитуриентов из Москвы получили оценку «неудовлетворительно». Между тем по этому предмету в аттестатах у них стояло «хорошо» и «отлично» [17, л. 6-8]. Очевидной становилась необходимость совершенствования преподавания математики и физики в школе и модернизации самих втузов, изменения перечня специальностей и направлений подготовки, корректировка цифр приема.
В позднесоветский период все более обострялись проблемы укомплектованности высшей технической школы высококвалифицированным профессорско-преподавательским составом и обеспечения соответствия требованиям современной экономики перечня специализаций. Казалось бы, значительно вырос выпуск специалистов по специальностям «Радиотехника
и связь» (в 13,8 раза), «Электронная техника, электроприборостроение и автоматика» (в 33,6 раза), «Машиностроение и приборостроение» (в 8,5 раз) [24, с. 53]. За пять лет до провозглашения курса на «перестройку» в народном хозяйстве страны было задействовано около 5 млн специалистов инженерного профиля и свыше 7 млн техников (в совокупности это более 40% от всех работающих [40, л. 34]. Но в погоне за количеством утрачивалось качество инженерного образования: в 1987 г. в ходе аттестации в 24 советских вузах был выявлен крайне низкий уровень подготовки студентов [18, л. 28-30]. Совершенно недостаточно обучали специалистов по таким важнейшим отраслям, как вычислительная техника, информатика, микропроцессорная и лазерная техника и т.д.
Но, рассуждая о просчетах, наблюдающихся в то время в государственной политике в сфере развития инженерного образования, полагаем правомерным утверждать, что на фоне современных проблем высшей технической школы опыт ряда вузов того времени достоин самой высокой оценки. Так, например, в Х1-й пятилетке ежегодно вузами нефтегазового профиля (без учета политехнических институтов страны) выпускалось более 3 000 инженеров очного обучения по более чем 20 нефтегазовым специальностям. Росли объем и эффективность научно-исследовательских работ, выполняемых ими [19, л. 75]. В это время реализовывалось более чем 20 целевых научно-технических программ и научно-технических проблем общегосударственного значения. Еще в 1978 г. Минвузом РСФСР была сформирована комплексная научно-техническая программа «Нефть и газ Западной Сибири», в рамках которой координировались исследования, проводившиеся в 25 вузах республики. Ежегодный объем НИР, выполняемых по этой программе, составлял 6 млн руб. В исследованиях участвовало 60 докторов наук, 450 кандидатов наук и наряду с научными сотрудниками и инженерами около 2 000 студентов. Результаты работы реализующего этот проект коллектива за 4 года оказались весьма впечатляющими - 40 млн руб. реального экономического эффекта, 32 монографии, 320 авторских свидетельств, 14 отраслевых руководящих документа, имеющих важное значение для развития региона. В ХП-й пятилетке научные исследования по программе «Нефть и газ Западной Сибири» продолжались в еще большем объеме, подобная же программа реализовывалась и в МИНХ и ГП имени И.М. Губкина. Проводились НИР по таким важным проблемам, как повышение степени извлечения из недр различных видов углеводородного сырья, ускорение освоения нефтегазовых ресурсов Прикаспия, Восточной Сибири и Якутии, повышение эффективности строительства и эксплуатации магистральных нефтепроводов и ряда других [19, л. 75-76, 96].
Представляет и сегодня интерес опыт нефтегазовых вузов 1980-х гг. по привлечению студентов к научно-исследовательской, изобретательской работе: масштабные конференции и выставки научно-технического творчества, проводимые СНО вузов нефтегазового профиля (например, в 1984 г. на конференции СНО МИНХ и ГП имени И.М. Губкина выступили с докладами 1 600 студентов); участие в общесоюзных и республиканских конкурсах, смотрах и выставках научно-технического творчества студентов и молодежи (в 1984 г. 3 работы студентов Губкинского института были отмечены на Всесоюзном конкурсе, 3 студента института были награждены бронзовыми медалями ВДНХ).
В Тюменском индустриальном институте (ТюмИИ) в течение ряда лет успешно применялся программно-целевой метод подготовки молодых специалистов, при котором в максимальной мере удавалось учесть особенности их будущей работы. С этой целью заключались специальные договоры с промышленными предприятиями, являющимися основными местами работы для выпускников института. Так, в 1985 г. был заключен комплексный договор о подготовке кадров и научно-техническом сотрудничестве между ТюмИИ и Главтюменнефтегазом. По сравнению с 1984 г. в 4,5 раза были увеличе-
ны объемы хоздоговорных работ с Главтюменнефтегазом, в соответствии с чем объединенный Совет Научно-технического общества нефтяной и газовой промышленности имени академика И.М. Губкина (НТО НГП) института внес в свои планы дополнительные мероприятия по усилению контактов вузов с производством как по учебному процессу, так и по внедрению вузовских разработок [19, л. 96].
Эффективной формой связи вузов с промышленными предприятиями и отраслевыми НИИ стала организация на базе последних учебно-научно-производственных комплексов (УНПК). Вузам они позволяли проводить подготовку молодых специалистов с использованием современных научных приборов и технологического оборудования [19, л. 97].
Наряду с очевидными достижениями представители вузовского сообщества констатировали в то время и наличие серьезных упущений. Так, проректор по научной работе Московского института нефтяной, химической и газовой промышленности им. И.М. Губкина (МИНХ и ГП им. И.М. Губкина) профессор А.Н. Дмитриевский в 1985 г. вынужден был признать наличие целого ряда проблем в подготовке специалистов для отечественного нефтегазового комплекса: «Серьезные достижения, передовые начинания уживаются в вузах с серьезными упущениями, <...> с отставанием многих учебных заведений не только от переднего края науки и техники, но и от сегодняшних вопросов производства. Если характеризовать положение в целом, то можно сказать, что мы пока не оседлали научно-технический прогресс, а лишь гонимся за ним. Это не случайно. Многое в высшей и средней специальной школе устарело, осталось нетронутым с 50-х, 40-х и даже 30-х годов. Это и раздутый, громоздкий перечень специальностей, и консервативная схема учебных планов, и, конечно, отсталая материальная база многих учебных заведений» [19, л. 76]. Ученым были определены и другие факторы, в ряду других обусловившие технологическое торможение СССР: перекосы в оплате труда специалистов и научных работников; неоптимальная расстановка высококвалифицированных кадров; приниженное положение технического специалиста среднего звена; трудности с комплектованием технических учебных заведений; снижение заинтересованности молодежи в овладении знаниями. В материально-техническом обеспечении вузов не были учтены их новые задачи в развитии науки, повышении квалификации кадров. Высшая школа была выведена из числа основных потребителей оборудования номенклатуры Государственного плана. Возникали серьезные трудности при доведении результатов исследований до производства: вместо заинтересованности в практической реализации научно-технических новшеств ученые вузов часто сталкивались с ведомственными барьерами, в преодолении которых не всегда помогали даже решения центральных органов.
А.Н. Дмитриевский вынужден был сформулировать вывод, который должен был стать серьезным предупреждением в то время, не потерял он своей актуальности и ныне: «После периода лидерства среди экономически развитых стран по относительной доле затрат на высшее и среднее специальное образование в структуре распределения национального дохода мы за последние годы ощутимо отстали. При всей своей роли в формировании главной производительной силы нашего общества - человека труда, при всем вкладе вузов в превращение науки в непосредственную производительную силу высшая и средняя специальная школа в системе экономических отношений, в инвестиционной политике вытеснена на периферию непроизводственной сферы. Так возникло противоречие между объективной ролью высшего и среднего специального образования, ростом общественных потребностей в квалификационных кадрах и новых научных идеях, с одной стороны, и сложившимся механизмом хозяйствования - с другой» [19, л. 77].
Полагаем, что негативные тенденции в высшей технической школе обозначились к концу 1970-х гг., а далее ситуация лишь продолжала обостряться. В течение 1977-1979 гг. были утверждены постановления, направ-
ленные на улучшение сложившегося положения в высшей технической школе [22, 25], но впоследствии сколько-нибудь серьезных решений не принималось, что свидетельствует об инерционности государственной политики в сфере подготовки высококвалифицированных специалистов в области техники и технологий. В целом в системе высшего образования шло экстенсивное развитие, увеличивался студенческий контингент технических вузов, предпринимались отдельные попытки реорганизации и совершенствования учебного процесса за счет фундаментализации обучения и индивидуализации образования, повышения значимости производственных практик и самостоятельной работы студентов. Но эти тенденции тормозились недостаточным государственным финансированием, просчетами в кадровой политике. Кроме того, к числу негативных тенденций, по нашему мнению, следует отнести и отраслевой характер развития высшей школы, сыгравший положительную роль в предвоенный период, но в более поздний он мало соответствовал как лучшим традициям российской инженерной школы, так и общемировым современным требованиям.
Несмотря на то, что в вузах СССР в 1972 г. работало 366,2 тыс. научно-педагогических работников (среди них - 12,6 тыс. докторов и 120,9 тыс. кандидатов наук) [23, с. 3], а в начале 1980-х гг. - около 500 тыс. человек, в том числе 18 тыс. докторов и 175 тыс. кандидатов наук [7, с. 5], вузовский научный потенциал использовался крайне неэффективно. Призывы к интенсификации вузовской науки ничем не подкреплялись, основные средства в гражданском секторе науки направлялись на развитие академической системы, организацию новых НИИ, которые значительно уступали вузам в количестве работающих специалистов высшей квалификации. Доля фундаментальных исследований, осуществляемых вузами, составляла лишь 20%, остальные носили прикладной характер. [21].
Удельный вес расходов на образование в общих расходах госбюджета на протяжении последних лет, предшествующих распаду СССР, составлял 13-14%, но на высшие учебные заведения приходилось лишь 1,6-1,8%. Для сравнения заметим, что из общих расходов на образование на высшую школу выделялось, например, во Франции - 16%, в Великобритании - 22%, в ФРГ -27%. Отношение объема расходов на обучение 1 студента к объему валового национального продукта (ВНП) на душу населения в СССР было на четверть ниже, чем в США. Подавляющая часть средств из-за ограниченности направлялась на покрытие текущих расходов, на приобретение оборудования и капитальные вложения (не более 9%) [20, л. 210].
Традиционно низким оставался конкурс на инженерные специальности (1,8-1,7 заявлений на одно место приёма) [20, л. 197]. Не удалось решить возрастную проблему профессорско-преподавательского корпуса. Так, с 1985 г. по 1990 г. средний возраст докторов наук, работающих в вузах, достиг предпенсионного (58,2 года). В 1991 г. стала проявлять себя и тенденция ухода из вузов молодых квалифицированных кадров. В 1991 г., по оценкам социологов, 46% преподавателей технических дисциплин (как правило, кандидатов наук в возрасте до 40 лет) намерены были уйти из вуза в негосударственные организации, прежде всего из-за низкой заработной платы. Кроме того, причиной стала и неудовлетворенность своей деятельностью: 1989 г. только каждый десятый кандидат наук и каждый пятый доктор наук, работающий в вузах, сумел, по его мнению, полностью реализовать свои способности [20, л. 200]. Из-за невостребованности достижений науки экономической системой удавалось в год внедрить не более половины научных разработок и изобретений, выполненных вузовскими учеными. В 1990 г. ущерб от неиспользования изобретений только вузовских ученых, рассчитанный по средней эффективности изобретений, составил более 4 млрд руб. Эта сумма оказалась чуть меньше годового объема бюджетного финансирования всей высшей школы в 1991 г. [20, л. 204]. При этом удельный вес новых разработок, соответствующих мировому уровню или превосходящих его, составлял в 1990 г. лишь 4,1%. Око-
ло 70% научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ не содержали изобретений [20, л. 204]. В результате из-за того, что даже в передовых отраслях российской экономики темпы обновления технологии и оборудования оставались низкими, в авиационной промышленности, например, были удовлетворены работой только 44% инженеров. 25% считали, что выполняют работу более низкой квалификации, около 20% хотели бы сменить работу. Исследования показывали, что 50% специалистов работали не по профилю, каждый пятый выпускник вуза работал на должностях, не требующих высшего образования. В то же время 30% молодых специалистов считали, что вуз не дал им необходимых для работы знаний по специальности [20, л. 191-192]. Ситуация лишь ухудшалась: в 1991 г. 46% преподавателей и научных работников высшей школы намеревались уйти из вуза (в 1989 г. таких было 18%). По оценкам социологов, каждый пятый специалист и четверть выпускников вузов были намерены уехать работать за границу [20, л. 203]. Это объясняется и углубляющимся в то время экономическим кризисом. В 1991 г. вузовский сектор науки финансировался в размере 9% от общих ассигнований на науку. Стоимость оборудования на одного исследователя в вузовском секторе составляла лишь 5 тыс. руб. [20, л. 204]. Численность аспирантов за период 1985-1990 гг. сократилась на 4,5% [20, л. 204]. Система повышения квалификации по состоянию на 1989-1990 гг. удовлетворяла потребности экономики на 25% по основным специальностям и на 1% - по новейшим [20, с. 207-208].
Таким образом, нерешенность проблем с повышением качества подготовки кадров, обеспечением интеграции образования, науки и производства в ряду других факторов лишь усиливали технологическое отставание СССР. Вместе с тем советская система высшего образования обладала и совершенно очевидными преимуществами: обучение было бесплатным для учащихся, эффективными были и система отбора будущих студентов путем проведения конкурсных экзаменов, и целевая подготовка, и производственная практика. Достаточно высокой была степень мотивации к получению знаний, продуманной была система социальной помощи студентам. После распада СССР современной России досталась одна из самых мощных систем высшего образования в мире. По абсолютным показателям подготовки (выпуска) специалистов Российская Федерация занимала 2 место в мире после США. По выпуску специалистов в расчете на 10 000 человек Россия занимала 4 место среди ведущих стран мира (после США, Канады и Японии) [20, л. 187].
Литература
1. Беляев, Е.А. Организация научных исследований в университетах (на материалах СССР и США) [Текст] / Е.А. Беляев // Организация научной деятельности. - М. : Наука, 1968. - С. 72-106.
2. Бодрова, Е.В. Роль государства в становлении технического образования и научно-технических учреждений в России [Текст] / Е.В. Бодрова, В.Н. Кра-сивская // Российский технологический журнал. Изд. Моск. техн. ун-та. -Т. 4. - № 5 (14). - 2016. - С. 189-201.
3. Вайнштейн, А. Народный доход России и СССР [Текст] : история, методология исчисления, динамика / А. Вайнштейн. - М. : Наука, 1969. - 168 с.
4. Высшая школа [Текст] : сб. основных постановлений, приказов и инструкций. Ч. 1 / ред. Е.И. Войленко. - М. : Высшая школа, 1965.
5. Ведомости ВС СССР. - 1959. - № 1. - Ст. 5.
6. Высшее образование в СССР : стат. сб. - М. : Статистика, 1961. - 255 с.
7. Вестник Академии наук СССР. - 1980. - № 4.
8. Государственный архив РФ (ГАРФ). Ф. 9606. Оп. 1. Д. 243.
9. ГАРФ. Ф. 10026. Оп. 4. Д. 1949.
10. ГАРФ. Ф. 9661. Оп. 1. Д. 495.
11. ГАРФ. Ф. А-605. Оп. 1. Д. 370.
12. ГАРФ. Ф. 9661. Оп. 1. Д. 834.
13. ГАРФ. Ф. 9661. Оп. 1. Д. 3433.
14. ГАРФ. Ф. 9661. Оп. 1. Д. 3822.
15. ГАРФ. Ф. 9606. Оп. 1. Д. 621.
16. ГАРФ. Ф. 9606. Оп. 1. Д. 622.
17. ГАРФ. Ф. 9606. Оп. 1. Д. 609.
18. ГАРФ. Ф. 9661. Оп. 1. Д. 662.
19. ГАРФ. Ф. 5587. Оп. 18. Д. 2392.
20. ГАРФ. Ф. 10265. Оп. 1. Д. 57.
21. Галапш, А.И. Основные тенденции высшего образования в СССР и зарубежных странах в 1960-1985 гг. [Текст] / А.И. Галапш // Исследования НИИ ВШ по проблемам перестройки высшего и среднего специального образования в 1987 г. / НИИ пробл. высш. шк. ; ред. Р.И. Давыдова. - М. : НИИВШ, 1988. - 264 с.
22. Дорохова, Г.А. Законодательство о народном образовании. Теоретические проблемы совершенствовании [Текст] / Г.А. Дорохова. - М., 1985. - 157 с.
23. Елютин, В.П. За органическое единство научной и учебной работы [Текст] / В.П. Елютин // Вестник высшей школы. - 1972. - № 9. - С. 3-7.
24. Инженерный труд в социалистическом обществе [Текст] : учеб. пособие для инженерно-технических работников / под ред. А.К. Тащева. - 3-е изд., пере-раб. и доп. - М. : Мысль, 1978. - 224 с.
25. Концептуальные вопросы развития высшего образования [Текст] / под ред. Б.Б. Коссова. - М. : НИИВО, 1990. - 137 с.
26. Лахтин, Г.А. Организация советской науки: история и современность [Текст] / Г.А. Лахтин. - М. : Наука, 1990. - 219 с.
27. Львов, В. Дряхлый гриф над рынком [Текст] / В. Львов. // Изобретатель и рационализатор. - 1992. - № 5-6. - С. 26-29.
28. Мельянцев, В.А. Восток и Запад во втором тысячелетии: экономика, история и современность. [Текст] / В.А. Мельянцев. - М. : Изд-во Моск. ун-та, 1996. - 304 с.
29. Макаренко, Е.И. Высшая техническая школа России в период перехода к рыночной экономике и новому типу общественно-политических отношений (1991-2001 гг.) [Текст] : дис. ... канд. ист. наук / Е.И. Макаренко. - М., 2001. - 196 с.
30. О мерах по улучшению подготовки и аттестации научных и педагогических кадров: Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР. 20 августа 1956 г. № 1174 [Текст] // Бюллетень Мин-ва высш. образования СССР. - 1956. - № 20.
31. О мерах улучшения научно-исследовательской работы в высших учебных заведениях. Из постановления Совета Министров СССР от 12 апреля 1956 г. [Текст] // Высшая школа : сб. основных постановлений, приказов и инструкций. Ч. 1 / под ред. Е.И. Войленко. - М. : Высшая школа, 1965. - 432 с.
32. О дальнейшем развитии научно-исследовательской работы в высших учебных заведениях : Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР 20 февраля 1964 г. [Текст] // Справочник партийного работника. - М. : Политиздат, 1966. - Вып. 6. - С. 339-343.
33. Основные принципы и общие проблемы управления наукой [Текст] : науч. изд. / К.В. Ананичев (и др.) ; отв. ред. Д.М. Гвишиани. - М. : Наука, 1973. -320 с.
34. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 9480. Оп. 7. Д. 1182.
35. РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 97.
36. РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 495.
37. РГАЭ. Ф. 9480. Оп. 9. Д. 160.
38. Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ). Ф. 5. Оп. 35. Д. 153.
39. Шестаков, В.А. Социально-экономическая политика советского государства в 1950-е - середине 1960-х годов [Текст] : дис. ... д-ра ист. наук / В.А. Шестаков. - М., 2006. - 418 с.
40. Центральный архив общественно-политической истории Москвы (ЦАО-ПИМ). Ф. 4. Оп. 220. Д. 915.
41. Экономическая энциклопедия. Промышленность и строительство [Текст] : в 3 т. / гл. ред. А.Н. Ефимов. - М. : Советская энциклопедия, 1964. - 960 с.
