CC BY
67
СОВЕТСКИЙ ФАКТОР В КИТАЙСКО-ВЬЕТНАМСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЯХ ВОКРУГ АРХИПЕЛАГА СПРАТЛИ (СЕРЕДИНА 1970-х-КОНЕЦ 1980-х гг.)
Е.А. КАНАЕВ
Кафедра моной и новейшей истории Московский педагогический государственный университет 117571, Москва, проспект Вернадского, 8Н
Автор статьи пытается уточнить степень влияния «советского фактора» на формирование руководителями Китая и Вьетнама подхода к проблеме спорного архипелага Сиратли в Южно-Китайском море с середины 1970-х по коней 1980-х гг., а также его роль в готовности Китая пойти на вооруженное столкновение с Вьетнамом в этой морской акватории в марте 1988 г.
Территориальный спор вокруг' архипелага Спратли в акватории Южно-Китайского моря остается одним из «тлеющих» очагов международной напряженности в Восточной Азии, где Россия имеет важные экономические, политические и военно-стратегические интересы. Изучение различных аспектов этой проблемы, в том числе ее истории, будет объективно способствовать повышению эффективности российской дипломатии на дальневосточном направлении и обретению ею дополнительных возможностей для политического маневра в этом регионе.
Развитие отношений со странами Восточной Азии является одним из важнейших приоритетов внешней политики Российской Федерации. При этом, согласно оценкам специалистов, в последние годы влияние нашей страны в Восточно-Азиатском регионе в целом возрастает. Данная тенденция просматривается по нескольким направлениям.
Во-первых, набирает обороты экономическое сотрудничество России с восточно-азиатскими странами, прежде всего Китаем. Во-вторых, Москва налаживает и укрепляет политический диалог с государствами этого региона. Так, позиция нашей страны играла и продолжает играть заметную роль в урегулировании кризисной ситуации на Корейском полуострове. В последние годы Россия активизировала военно-техническое сотрудничество со странами Юго-Восточной Азии, входящими в организацию АСЕАН, и инициировала ряд шагов, направленных на совместную отработку действий по ликвидации террористических группировок в субрегионе. Иными словами, взаимодействие нашей страны с государствами Восточной Азии развивается по восходящей линии, и Россия уже в скором времени сможет объективно претендовать на роль одного из архитекторов формирования мирового порядка на своих дальневосточных рубежах.
Такая ситуация ставит перед российским внешнеполитическим, военным и экспертным сообществами ряд исключительно важных задач, одна из которых заключается в выработке продуманного и взвешенного подхода к острым политическим проблемам этого региона. Соответственно, возникает необходимость их анализа, который, однако, должен носить не только «ситуационный» характер. Важно рассмотреть тот или иной конфликт в исторической ретроспективе, осмыслить его ха-
рактср и движущие силы, выявить причины трансформации позиций его участников и т.д., а также уточнить степень влияния на него политики нашей страны. )то объективно будет способствовать формированию Россией эффективного внешнеполитического курса на дальневосточном направлении.
Далее речь пойдет об одном из «тлеющих» очагов международной напряженности в Восточно-Азиатском регионе - территориальном споре вокруг архипелага ( иратли в Южно-Китайском море - на который претендуют Китай, Тайвань, Вьетнам. Филиппины, Малайзия и Бруней. Автор обращается к истории противоречий вокруг спорных островов и анализирует степень влияния «советского фактора» на формирование подходов КНР и СРВ к данной проблеме в середине 1970-х 1980-х i г.
Военно-нолитит'ская обстановка в Восточной Аши н 1 <>70 1073 гг.
В первой половине 1970-х гг. международная обстановка в Вое i очной Азин претерпевала кардинальные изменения. Наиболее важные из них можно нре.чсктшъ следующим образом.
Во-первых, в 1971-1972 гг. произошло стремительное и во многом неожиданное для наблюдателей «сближение» США и Китая. Нго практическим результатом стала нормализация не 'только китайско-американских, но п китаиско японских отношений, что объективно подтолкнуло многие государства Восточной Азии уточнить свои внешнеполитические приоритеты.
Во-вторых, в январе 1973 г. были подписаны Парижские соглашения о прекращении войны и установлении мира во Вьетнаме, за чем последовал вывод американских вооруженных сил из Южного Вьетнама. После этого вьетнамские коммунисты легко сломили сопротивление южновьетнамской армии, и на политической карте Индокитая появилось новое государство - Социалистическая Республика Вьетнам, поддерживавшая тесные политические, экономические и военные контакта с Советским Союзом.
Наконец, в-третьих, с конца 1960-х гг. в водах Юго-Восточной Азии существенно возросла активность сил советского Тихоокеанского флота. ( Отражением данной тенденции стало заключение между СССР и Индией Договора о дружбе и взаимной помощи (1971 г.). А это означало, что отношения между Советским Союзом и Китаем, и без того напряженные, способны еще больше обостриться.
Иными словами, перемены были значительными. И теперь именно они стали «задавать параметры» подходов стран региона к уре1улированию существовавших между ними противоречий. Не стал исключением и вопрос о государственной принадлежности островов Спрагли в отношениях между Китаем и Вьетнамом.
Вторая половина 1970-х- начало 1980-х гг.: активизация политики СССР в ЮВА
Говоря более подробно, в рассматриваемый период вопрос о спорных островах Южно-Китайского моря в отношениях между КНР и СРВ обусловливается состоянием отношений обеих стран с Советским Союзом, причем именно этот фактор был наиболее важным как для Пекина, так и для Ханоя.
Позиция Китая определялась следующими соображениями. Во-первых, руководство КНР продолжало испытывать опасения, связанные с перспективой усиления позиций СССР в Юго-Восточной Азии. Так, выдвинутые советской стороной пред-
ложения о создании системы коллективной безопасности в Азии (1969) и заключение уже упомянутого советско-индийского Договора о Дружбе и сотрудничестве (1971) расценивались в Пекине как стремление Советского Союза окружить Китай по всему периметру его границ - как на суше, так и на море. Во-вторых, в 1975-1976 гг. китайские руководители были озабочены развитием событий в Индокитае - объединение Северного и Южного Вьетнама в единое государство грозило ослаблением китайских позиций в субрегионе и усилением советских. Одновременно в Лаосе было свергнуто правое правительство, и пришедшие к власти политические силы оказались под сильным влиянием вьетнамских коммунистов. И хотя в Камбодже утвердился режим Пол Пота, известный своей ирокитайской направленностью, ситуация на полуострове в целом развивалась для 11екина неблагоприятно.
Иными словами, Китай опасался перспективы утраты своего влияния в Индокитае и одновременно усиления позиций СССР в непосредственной близости от своих границ. В 'гтих условиях вопрос об архипелаге Спратли приобретал для Пекина особую значимость :>ти острова могли стать «промежуточным звеном» между силами советских ВМС’ на Дальнем Востоке и в Индийском океане.
Что касается Вьетнама, то его руководство осознавало как истощенность экономики страны в результате двух десятилетий непрерывных войн, так и шаткость ее позиций на международной арене. Соответственно, Ханой стремился укрепить свои отношения с Москвой и координировать с ней свою политику, в том числе в сфере военно-морского сотрудничества.
В таких условиях китайское руководство сочло целесообразным уточнить вопрос о спорном архипелаге во время визита в Пекин Первого секретаря ПТВ Ле Зуана (сентябрь 1975 г.). Итогом переговоров стало заявление китайской стороны о том, что «между Китаем и Вьетнамом существуют территориальные разногласия относительно суверенитета над островами Южно-Китайского моря. Наша позиция такова, что Китай имеет убедительные доказательства своего суверенитета над ними. Однако в будущем мы можем вновь вернуться к обсуждению этого вопроса»1. Такой конечный результат был интерпретирован сторонами по-разному. Ханой воспринял его как знак готовности Пекина обсуждать вопрос об островах Южно-Китайского моря в формате двусторонних китайско-вьетнамских переговоров. Пекин - что последнее слово в рамках любых возможных обсуждений должно оставаться за КНР.
Таким образом, стороны не смогли достичь компромисса относительно вопроса об островах Южно-Китайского моря. Не удалось этого сделать и в последовавшие несколько лет. Причиной 'тому стало охлаждение отношений между Вьетнамом и Китаем - их взаимные контакты оказались практически полностью свернуты. Сотрудничество же между Ханоем и Москвой, напротив, значительно активизировалось -СРВ не только была принята в СЭВ (июль 1978 г.), но, кроме того, между Советским Союзом и Вьетнамом был заключен Договор о мире и дружбе (ноябрь 1978 г.).
Именно поэтому в конце 1978 г. позиции Китая и Вьетнама относительно государственной принадлежности спорных островов Южно-Китайского моря стали еще более непримиримыми. Так, МИД КНР в декабре 1978 г. в категоричной форме заявил, что «острова Наньша (Спратли) являются частью китайской территории, и любая попытка вторжения на архипелаг или разработки ресурсов в этом районе будет считаться нарушением территориальной целостности КНР со всеми вытекающими отсюда последствиями»2. В ответ на это Ханой в ноте от 30 декабря 1978 г. еще раз подчеркнул, что «СРВ обладает неоспоримыми правами на острова Южно-Китайского моря» и что «вьетнамский суверенитет над этими территориями не мо-
жет подвергаться сомнению»3. Впрочем, такое развитие событий было лишь адекватным отражением остроты китайско-вьетнамских противоречий непосредственно перед вооруженным конфликтом на их границе в феврале-марте 1979 г.
Сам же конфликт имел для ЮВА ряд важных геополитических последствий. Пожалуй, наиболее значительным из них стало размещение советского военно-морского присутствия во вьетнамской бухте Камрань (1979), что придало активности ВМФ СССР в водах субрегиона дополнительный импульс4. Одновременно Москва стала поставлять Ханою новейшие образцы военно-морской техники, осуществлять обучение вьетнамских специалистов и проводить совместные маневры.
Такое развитие событий Пекин расценил как дальнейшее наращивание советского присутствия в Юго-Восточной Азии, что логично привело к эскалации китайско-вьетнамских противоречий, в том числе по проблеме островов Южно-Китайского моря. В частности, в апреле 1979 г. представители КНР в очередной раз заявили о том, что «вьетнамская сторона должна признать и уважать еуверентп* Китая над островами Южно-Китайского моря и вывести войска с оккупированных СРВ островов Спрат-ли»5. Ответ Ханоя последовал в сентябре того же года, после чего МИД КНР в январе 1980 г. выпустил новый документ в обоснование своих прав на спорные территории'1.
Таким образом, в середине 1970-х • начале 1980-х гг. советский фактор играл одну из ключевых ролей в формировании руководством Китая и Вьетнама политики н отношении спорного архипелага Сиратли. Иными словами, состояние '»той проблемы определялось балансом сил, сложившимся в подсистеме Москва ■■ Пекин «■ Ханой и служившим определенной гарантией того, что «контролируемая напряженность» в акватории Южно-Китайского моря не перерастет в неконтролируемую,
Середина - конец 1980-х гг.: снижение значимости «советского фактора» в субрегионе
Вместе с тем в середине 1980-х гг. этот* баланс сил начал постепенно размываться, что было обусловлено следующими факторами.
С одной стороны, после XII съезда КПК (1982 г.), провозгласившего курс на «рав-ноудаленность» в отношениях КИР с США и СССР, началась нормализация советско-китайских отношений. Ее отражением стало возобновление прерванного китайско-советского диалога, развитие экономического сотрудничества, культурных и научных обменов и т.д. А после прихода к власти в СССР М.С. Горбачева китайское руководство еще больше укрепилось во мнении, что Советский Союз, у лее плотно «увязший» в Афганистане, вряд ли будет стремиться расширить свое геополитическое влияние в Азии, представляя угрозу интересам КНР.
С другой стороны, в тот же период началась деградация советско-вьетнамского сотрудничества. Она наложилась на международную изоляцию Вьетнама и кризисные явления в его экономике. Данный фактор объективно подтолкнул СРВ к пересмотру приоритетов своей внешней политики, и Ханой все чаще стал заявлять о необходимости нормализации отношений с Пекином.
На фоне таких тенденций отдельного упоминания заслуживает новая военно-морская доктрина КНР - концепция «оффшорной обороны», принятая в 1985 г. Ее основным тезисом стало положение, что в ближайшем будущем вооруженного нападения какой-либо страны на Китай не произойдет, а возросшая гонка за морскими ресурсами и столкновение морских интересов делали вероятным возникновение именно «периферийных войн» и локальных конфликтов . Главнокомандующий
ВМФ НОАК КНР адмирал Лю Хуацин обозначил зону «оффшорной обороны» как морскую акваторию от побережья материкового Китая до «первой цепи островов», куда вошли Курильские острова, острова Рюкю, остров Тайвань, Филиппины, остров Калимантан и островная группа Натуна вблизи побережья Индонезии8.
Одновременно Китай стал активно модернизировать свой ВМФ. Началось строительство новейших для того времени боевых кораблей - эсминцев, фрегатов, десантных кораблей и подводных лодок, а также большегрузных (10 ООО тонн) многоцелевых кораблей снабжения и поддержки, необходимых при рейдах флота на большие расстояния’. В сентябре 1981 г. китайские военные инженеры и моряки провели первые испытания созданной в КНР системы дозаправки судов в открытом море. Тогда же была воссоздана морская пехота.
Совокупность и взаимозависимость этих важных факторов оказали непосредственное влияние на состояние проблемы спорных островов Южно-Китайского моря в отношениях между Китаем и Вьетнамом. Так, с 1с)84 по 1987 г. ВМФ НОАК провел несколько широкомасштабных маневров в водах архипелага Спратли. Вьетнамская сторона, в свою очередь, понимала, что па помощь своего влиятельного партнера - СССР рассчитывать уже не приходилось, и Ханой решил защищать эти «исконно вьетнамские территории» собственными силами. В результате с апреля 1987 г. по февраль 1988 г. вьетнамские гарнизоны были размещены еще на нескольких островах Спратли10. Таким образом, изменение контекста взаимодействия двух стран с Советским Союзом, а также явно наступательный характер политики Китая и ответные действия Вьетнама объективно обсловили возможность столкновения их ВМС в водах спорног о архипелага.
Китайско-вьетнамский вооруженный конфликт (март 1988 г.) и реакция СССР
Это столкновение произошло 14 марта 1988 г., когда корабли ВМФ НОАК открыли огонь по вьетнамским военным судам в районе рифа Джонсон, в результате чего один вьетнамский корабль был потоплен и погибло 74 человека.
Комментируя эти события, Пекин заявил, что действия китайских моряков носили вынужденный, причем сугубо оборонительный, характер. Они якобы защищали «неоспоримые и законные» китайские интересы на территории, «оккупированной» Вьетнамом11. В том же ключе рассматривали это вооруженное столкновение и китайские специалисты по международным отношениям - согласно их позиции силу применили обе стороны, но именно Китай победил12.
Реакция Советского Союза была предсказуемо-нейтральной - Москва предпочла не вмешиваться в конфликт, несмотря на то, что советские боевые корабли находились во вьетнамской бухте Камрань всего в 300 милях от района столкновения13. Впоследствии советская сторона также не сделала каких-либо официальных заявлений, что, впрочем, неудивительно, если принять во внимание стремление руководства СССР наладить конструктивные отношения с Китаем после почти 30-летнего периода острой конфронтации.
Таким образом, китайско-вьетнамское вооруженное столкновение в водах архипелага Спратли в марте 1988 г. являлось логичным следствием множества разноплановых факторов. Однако наиболее важным из них стали перемены в китайско-советских и вьетнамо-советских отношениях, что привело к новой расстановке сил
в «стратегическом треугольнике» КЫР-СССР-СРВ и объективно обусловило готовность Пекина применить силу против Ханоя.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 On China's Sovereignty over Xisha and Nansha islands // Beijing Review. Beijing, 1979. -
Vol. 22. - № 34. - P. 24..26. - P. 24.
2 Chronicle. December, 29 // Beijing Review. • Beijing, 1979. Vol. 22. №. I. P. 2.
;t Les Archipcts Hoang Sa el Truong Sa (Paracels et Spratly). Dossier П. I Janoi. 1984. P. 147.
4 Подробно об ’.л'ом ем.: Je neks П.W. Counter-lincircletnent or llogcmonism? PRC Security Strategy in Southeast Asia // ASEAN and China. An F,volving Relationship / M. by J.K. Kallgren et al. Berkeley, 1986. P. 63 85. P. 76.
5 The Truth about Sino-Vietname.se Boundary Question // Beijing Review. Beijing. 1979. Vol. 22. №21, P. 14- 19.
China's Indisputable Sovereignty over the Xisha and Nansha islands /7 Beijing Review.
Beijing, 1989. Vol. 23. №7. l\ 15 24.
I Jun y.htuu China (Joes to Blue Waters: the Navy. Seapower Mentality and the Smith China
Sea //The Journal of Strategic Studies. I.., 1994. Vol. 17. №.4. P. 180 208. P. !90,
н 'Гам же.
n Peking's New Teeth // Far Pastern Uconomic Review. Hong Kong. 19B0. Vol. 16. №46. P. 9.
10 Vietnamese Building up Forces in Nansha Islands //China Daily. Beijing, 1988. May, 25. P. I.
II Viet Nam Must Quit Nansha Islands // Beijing Review. Beijing, 1988. Vol. \ I, № 13. P. 9.
11 Ji Guoxing. China’s Defense Modernization and Security Policy // Asian Defense Journal. Kuala Lumpur, 1988. № 10. P. 48 -64. P. 58.
13 Your bit oCcoral or mine? // The Economist. L., 1988. № 7542. P. 58.
SOVIET UNION’S DEGREE OF INFLUENCE ON CHINA’S AND VIETNAM’S POLICIES TOWARDS THE SPRATLY ARCHIPELAGO
(MID 1970-s - LATE 1980-s)
E.A. KANAEV
Department of Modern History Moscow State Pedagogical University 88 Vernadskiy Ave, Moscow, 117571 Russia
The article examines the role of the «Soviet factor» in Sino-Vietnamese territorial dispute over the Spratly archipelago. The author outlines the most important reasons which motivated Beijing’s and Hanoi’s policies in the disputed area and insists that it was the revitalization of the Sino-Soviet dialogue and the deterioration of the Vietnamese-Soviet relations in mid 1980s which triggered the naval clash between China and Vietnam in March 1988.
