CC BY
46
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2016. № 6
О.В. Дубровина
(аспирантка кафедры новой и новейшей истории стран Европы и Америки
исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
СОВЕТСКАЯ РОССИЯ В ОБЩЕСТВЕННЫХ
УМОНАСТРОЕНИЯХ ИТАЛЬЯНЦЕВ: 1941-1943 гг.
В статье рассматриваются умонастроения широких слоев населения Италии, сложившиеся к концу двадцатилетнего господства фашистского режима. Предпринимается попытка проанализировать представления итальянцев об СССР, сформировавшиеся к началу Второй мировой войны в результате насаждаемой властями антисоветской пропаганды и других факторов. Ставится вопрос об эффективности фашистской пропаганды, ее восприятии итальянским обществом. Исследование также включает анализ динамики представлений об СССР и выявление причин, вызвавших их изменение. Важнейшей из них стали непосредственные контакты с советским населением в зоне итальянской оккупации на юге СССР.
Ключевые слова: фашистская пропаганда, представления об СССР, общественные настроения, межкультурные контакты, образ врага, итальянская оккупация.
The article deals with the mindset of the general Italian population, established by the end of two decades of the rule of the fascist regime. An attempt is made to analyze the Italians' imagination of the Soviet Union, formed up to the beginning of the Second World War as a result of anti-Soviet propaganda and other factors. The author examines the problem of the effectiveness of fascist propaganda and its perception of Italian society. The study also includes analysis of the dynamics of ideas on the Soviet Union and causes of their change. The most important of them were direct contacts with the Soviet population in the zone of Italian occupation in the south regions of the USSR.
Key words: fascist propaganda, ideas about the Soviet Union, the public
mood, intercultural contacts, the image of the enemy, the Italian occupation.
* * *
Многофакторный анализ позволяет выявить источники поступления сведений о России в итальянское общество, определить составляющие элементы информационного поля и спрогнозировать вероятный результат их влияния на складывание общественного мнения. Попытка воссоздать различные потоки информации была проведена в предыдущей статье автора1. Однако этого недостаточно
* Дубровина Ольга Владимировна, e-mail: olga.dubrovina@unimore.it
1 Дубровина О.В. Советская Россия в общественных умонастроениях итальянцев в годы Второй мировой войны: источники и методика изучения // Исторический журнал: научные исследования. 2015. № 6. С. 678—687.
для выявления действительных представлений о России, распространенных в Италии в период Второй мировой войны. Следующий шаг предполагает анализ усвоенных сведений, иными словами, исследование непосредственного результата воздействия различных факторов на формирование представлений о СССР. Необходимо рассмотреть это сложное культурное явление в динамике, в зависимости от выражающих его социальных групп, от их политических взглядов и экономического положения, а также от их морально-психологического состояния.
При написании работы был использован широкий круг источников — донесения тайных агентов и информаторов, отчеты префектов полиции, письма с фронта, воспоминания и дневники участников военных действий, интервью с ветеранами войны, — отражающих мнения и характеристики, так или иначе относящиеся к СССР. Их анализ позволил сделать выводы об основных тенденциях общественных настроений, причинно-следственных связях их изменений, а также выйти на более широкий круг вопросов, связанных с эффектностью политики фашизма в сфере формирования общественного консенсуса. В работе над статьей преднамеренно не был задействован круг источников, касающихся умонастроений и действий антифашистов. Это связано с невосприимчивостью их к фашисткой пропаганде, невозможностью самовыражения, а также отсутствием их голоса на страницах исследуемых нами источников (есть сомнения в том, что решительно настроенные антифашисты находились не в подполье или за границей, а воевали на стороне Муссолини). В то же время нельзя не учитывать того, что их деятельности оказала определенное влияние на население.
Таким образом, в данной статье делается попытка определить уровень воздействия фашистской пропаганды на итальянское общество, воссоздать комплекс знаний и представлений о СССР при фашизме, а также проследить динамику их изменений за военный период и выяснить лежащие в их основе факторы. Хронологически исследование охватывает период с 1941 г. (вступление СССР в войну) по 1943 г. (падение фашистского режима, выход Италии из войны, начало движения Сопротивления).
Для начала постараемся выяснить, в чем состояли, по мнению итальянцев, цели участия Италии в войне против России; с какими мыслями итальянские солдаты шли на Восточный фронт; что заставляло гражданское население с повышенным вниманием следить за развитием событий в СССР.
Цели войны и эффективность фашистской пропаганды
При анализе представлений итальянцев о русских и о России непосредственно перед войной и в период военных действий необходимо прежде всего учесть массированную антисоветскую пропаганду, проводимую Муссолини, начиная с первых лет его пребывания у власти. Противопоставляя фашизм коммунизму, фашистские идеологи старались показать преимущества итальянского политического режима, его социальной и политической составляющей по сравнению с советский строем. В первую очередь печать, а затем кинематограф и радио использовались в качестве основных инструментов влияния на широкие массы населения. Поэтому антисоветские настроения большинства итальянцев не вызывают удивления. Это, однако, не исключало существования и антифашистских взглядов среди итальянцев, живших традициями «красного двухлетия», для которых СССР являлся символом построения справедливого общества, а фашистская пропаганда оказывала обратный эффект, убеждая их в правоте своих взглядов2.
В качестве основного движущего мотива участия в войне следует прежде всего упомянуть идеологическую составляющую, иными словами, борьбу за уничтожение большевизма как основного оппонента фашизма и нацизма. Накануне отправки итальянского корпуса на южный фланг Восточного фронта инспектор ОВРА в Турине утверждал, что «конфликт с Россией в представлении общественного мнения является чисто идеологическим, так как предусматривает не изменение границ или присоединение территорий, а исключительно устранение коммунизма»3. Это предопределило реакцию населения на новость о нападении Германии на СССР: «В комментариях выражалась крайняя степень энтузиазма по отношению к войне против большевизма»4, поскольку «основной принцип фашизма — это безжалостная борьба с коммунизмом»5. Большевизм представлялся как зло, в борьбе с которым необходимо было спасти
2 О роли фашистской пропаганды и ее влиянии на общественное сознание см.: Cannistraro Ph. La fabbrica del consenso. Fascismo e mass media. Roma; Bari, 1975; Белоусов Л.С. Режим Муссолини и массы. М., 2000; Canali M. Repressione e consenso nell'esperimento fascista // Modernitá totalitaria. Il fascismo italiano / A cura di E. Gentile. Roma; Bari, 2008; Дубровина О.Д. Указ. соч. С. 682-685.
3 Relazione settimanale dell'ispettore OVRA sulle Condizioni dello spirito pubblico in Piemonte. Torino, 12 luglio 1941 // Archivio Centrale di Roma (далее — ACS). MI. DGPS. SCP. B. 4. F. 40.
4 Relazione settimanale dell'ispettore OVRA sulle Condizioni dello spirito pubblico in Lazio. Roma, 16 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 228. F. 2.
5 Relazione settimanale dell'ispettore OVRA sulle Condizioni dello spirito pubblico in Veneto. Venezia, 20 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 229. F. 1.
всю римскую цивилизацию. «Сейчас наконец-то пришло осознание нашей принадлежности к западному миру, к цивилизованным народам, вынужденным сражаться во имя спасения этой цивилизации. Среди населения есть понимание того, что если она падет, то все без исключения нации погрязнут в варварстве. Сама основа нашего цивилизованного образа жизни, в том числе институт семьи, как никогда находится под угрозой. Очевидно, что падение большевизма будет воспринято как освобождение от кошмара»6. Однако следует упомянуть и о существовании многочисленных категорий населения, таких как политически активные рабочие, либерально настроенные граждане, питавшие крайнюю неприязнь к фашизму и навязываемым им идеологическим установкам7. Большинство антифашистов отказывались бездумно воспринимать коммунизм как враждебную фашизму идеологию, критически относясь к фашистской пропаганде.
Враждебность в отношении советской идеологии системно культивировалась фашистским режимом, выбравшим одной из целей своей пропаганды формирование негативного образа идеологического противника, в особенности среди молодежи8, обязанной в первую очередь откликнуться на призыв защищать ценности «римской цивилизации»9. Доклад миланского комиссара полиции свидетельствует об активном распространении антисоветских представлений и воспитании молодежи не только в фашистском, но и антисоветском духе. «По инициативе Федерального секретаря в течение недели в районных группах были проведены собрания с целью внедрения антибольшевистской пропаганды среди молодежи, которой не пришлось пережить эмоционального накала борьбы с большевизмом в послевоенный период (после Первой мировой войны. — О.Д. )»10.
Многие итальянцы были также убеждены, что с падением советского режима, а значит и с устранением опасности распространения большевизма в мире, будет установлен «предусмотренный Муссолини и Гитлером новый справедливый порядок в Европе, обеспечивающий благоденствие и процветание всех без исключе-
6 Relazione settimanale dell'ispettore OVRA sulle Condizioni dello spirito pubblico in Puglia. Bari, 12 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 230. F. 3.
7 БелоусовЛ.С. Режим Муссолини и массы. С. 308.
8 Подробнее см.: Белоусов Л.С. Италия: молодежь против фашизма (1919—1945). М., 1987.
9 Речь в данном случае идет о постулатах фашистской идеологии, включавшей в понятие «римской цивилизации» такие составляющие, как величие итальянской нации, христианство, преданность политическому лидеру, физическое здоровье, семья и т.д.
10 Relazione del questore della questura di Milano "Condizioni dello spirito pubblico". Milano, 15 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. SCP. B. 4. F. 38.
ния европейских народов»11. При этом среди широких слоев населения, судя по докладам тайных агентов, укоренилось убеждение, что «Россия активно содействует насаждению большевизма, однако сталкивается с сопротивлением своим теориям по всему миру»12. Таким образом, некое «оправдание» участию итальянской армии в войне против России многие итальянцы находили во «всемирном» отторжении коммунистических идей и в поддержке их военных операций со стороны «всего цивилизованного человечества». Отсюда следовала острая необходимость предотвратить распространение коммунистических идей и опередить Россию в ее не только идеологической, но и военной экспансии, учитывая звучавшие рефреном заявление прессы о завоевательном характере советского режима и его латентной подготовке к скорому нападению на европейские страны. «Война против России означает не только восстановление Европы, но и спасение от большевистского вторжения»13. Это предполагало «своевременную массированную атаку, которая не позволила бы Сталину осуществить свои замыслы, направленные против Европы»14, и «в одностороннем порядке разорвать договоры с Германией»15. Ссылаясь на насильственное присоединение прибалтийских стран, автор одного из писем выражал радость по поводу вступления Италии в войну против СССР, что, по его мнению, являлось «заблаговременной защитой от варварских методов, которые иначе нам пришлось бы испытать на себе»16. Страх «большевизации» сопровождался и опасением за территориальную целостность самой Италии: «Все настроены против России в основном из-за ее устремлений, направленных на юг, а значит в нашу сторону и в сторону нашего моря»17. Очевидно, что в большинстве высказанных накануне и в первые дни вторжения в Россию причин, толкнувших Италию к вступлению в войну против СССР, прослеживается влияние фашистской пропаганды, проводившейся с целью морально-психологической подготовки не только будущих участ-
11 Relazione del fiduciario. Arrezzo, 6 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 228. F. 2.
12 Relazione del fiduciario. Arrezzo, 27 giugno 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 228. F. 2.
13 Relazione del fiduciario. Arrezzo, 30 giugno // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 228. F. 2.
14 Relazione del fiduciario. Arrezzo, 13 guglio 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 228. F. 2.
15 Lettera negli USA. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze 27 ottobre 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 1.
16 Ibidem.
17 Lettera negli USA. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Forli, 20 dicembre1939 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 234. F. 1.
ников военного похода против СССР, но и широких слоев гражданского населения.
Использовался и опыт нацистской пропаганды: «Варварские методы советского режима, продемонстрированные германской пропагандой при помощи документальных доказательств, собранных на оккупированных территориях, вызвали волну негодования по отношению к подстерегавшим опасностям со стороны больше-визма»18. Спустя год после описываемых событий воспроизводились пропагандистские материалы немецких военных журналистов, показывавших ситуацию в вошедших в состав СССР Бессарабии и Северной Буковины19. В частности, многих итальянцев «потрясли сообщения о массовых убийствах в тюрьмах ГПУ и об ужасающих способах ведения войны с Румынией, в частности, о безжалостной атаке советской авиации, нанесшей серьезный урон мирному населению. Люди гибли от сброшенных с самолетов ядовитых веществ»20. О влиянии немецкой пропаганды на настроения итальянцев упоминается и в докладах инспекторов ОВРА21 и комиссаров полиции, сообщавших руководству о состоянии общественного мнения. Так, инспектор ОВРА по области Лацио докладывал о широком резонансе в обществе, вызванном публикациями докладов главного командования немецкой армии и заявлениями Риббентропа об экспансионистских целях Кремля, а также отчетом Министерства внутренних дел Рейха о «преступной деятельности, проводимой на территории Германии агентами Коминтерна». Эта информация привела многих итальянцев к выводу о том, что «Гитлер правильно
сделал, развязав войну против Кремля и отведя таким образом на-
22
висшую над ним угрозу»22.
В официальном заявлении, распространенном Министерством народной культуры среди иностранных журналистов в день нападения на СССР, очерчены почти все перечисленные выше причины войны против советской России. «...Первая реакция итальянского народа, как и немецкого, это чувство долгожданного облегчения. Наконец-то будет предпринят крестовый поход с целью освобож-
18 Relazione del questore di Bologna sulle Condizioni dello spirito pubblico in Bologna. Bologna, 8 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. SCP. B. 4. F. 38.
19 Бессарабия и Северная Буковина, входившие в состав Румынии, были оккупированы советскими войсками в конце июня — начале июня 1940 г.
20 Relazione settimanale dell'ispettore OVRA sulle Condizioni dello spirito pubblico in relazione agli avvenimenti in corso in Puglia e provincia di Matera. Bari, 8 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. SCP. B. 4. F. 41.
21 Тайный орган политической полицией с так и оставшейся неясной для историков фашизма расшифровкой аббревиатуры.
22 Relazione settimanale dell'ispettore OVRA sulle Condizioni dello spirito pubblico in Lazio. Roma, 8 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. SCP. B. 4. F. 39.
дения всех европейских народов... Злой гений, скрывающийся в самых укромных уголках жизни Наций, подрывал сам факт существования цивилизации, не говоря уже о благополучии и возможности мирного развития народов. Наконец-то с него была сорвана маска. Угрожающая тень Кремля будет уничтожена»23. Таким образом, возникает мысль о том, что совпадение официальной позиции властей в отношении СССР с содержанием докладов тайных агентов и полицейских начальников не случайно. Вероятным представляется желание последних угодить руководству и выдать желаемое за действительное.
Однако не стоит переоценивать влияние фашистской и нацистской пропаганды на общественные умонастроения. Преувеличение успехов армий «оси» уже в первые месяцы военных действий, «завышенные цифры советских потерь и взятых в плен советских солдат, намеренно завышенные данные о захваченном трофейном оружии»24 приводили к обратному результату, вызывая недоверие среди населения и опасения грядущих тягот, связанных с продолжением войны25. Многие выражали нежелание слушать местное радио и ловили радиостанций Лондона и Москвы26. Один итальянский солдат, находившийся со своей частью осенью 1941 г в окрестностях Днестра, советовал своей жене «не покупать газеты, потому что, во-первых, правды там все равно не напишут, во-вторых, ты будешь напрасно нервничать, а в-третьих, не стоит на них тратить деньги»27. Активное сопротивление советских войск стало для многих подтверждением ненадежности новостей, сообщаемых итальянскими средствами массовой информации, и недостоверности фашистской пропаганды. По сообщению одного из флорентийских агентов, спустя год после начала войны с СССР «в народе широко обсуждается сила, стойкость и упорство русской армии, что идет вразрез со всей предвоенной пропагандой о нищете и отсутствии в России каких бы то ни было современных средств ведения вой-ны»28. Более того, яркие образы, используемые для характеристики
23 Conferenza stampa del 22 giugno 1941 // ACS. Ministero della cultura popolare. Gabinetto. B. 124. F. Russia.
24 Relazione dell'ispettore OVRA sulle Condizioni dello spirito pubblico in Sardegna. 21 agosto 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 229. F. 2.
25 Rapporto settimanale sullo spirito pubblico del questore di Torino. 4 agosto 1941 // ACS. MI. DGPS. SCP. B. 4. F. 42.
26 Relazione dell'agente segreto. Bolzano, 2 agosto 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 228. F. 3.
27 La lettera del soldato Piero Lazzari alla moglie. 7 settembre 1941. Rapporto della Commissione provinciale censura di guerra Mantova del 4 ottobre 1941 // Fondazione Museo storico del Trentino. Fondo Censura 1941—1943. Mantova. B. 1. F. 4.
28 Relazione dell'agente segreto «64». Firenze, 18 luglio 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 231. F. 1.
грандиозных потерь советских войск, некоторые итальянцы переносили на свою армию, отзываясь о пропаганде как о «большой глупости, вызывающей обратный эффект»29. Подобные просчеты в работе органов пропаганды подтолкнули комиссара полиции Венеции посоветовать им «соизмерять используемую лексику и создавать хотя бы видимость объективного изложения событий»30.
Помимо упомянутого выше превентивного удара, цель войны в представлениях некоторых итальянцев заключалась в выкачивании аграрных и природных ресурсов из завоеванных районов СССР для ведения военных действий на других направлениях. Так, в момент начала войны с Россией, по мнению части итальянцев, основной фронт должен был быть в ближайшем будущем открыт американцами в Ирландии, что привело бы к оттоку всех сил с остальных театров на север Европы. Следовательно, «необходимо было как можно быстрее успешно закончить наступление в России, чтобы обеспечить всем необходимым действия немецких союзников на новом фронте, принимая во внимание всю значимость победы именно на этом участке»31. Советский Союз привлекал итальянцев и как сфера расширения предпринимательства, а также источник сырьевых ресурсов. «Новая европейская система должна открыть широкие горизонты в различных видах деятельности, в особенности коммерческого характера, и гарантировать относительное благосостояние всех социальных слоев населения»32. Таким образом, очередным элементом в разнородной системе мотиваций был прагматический интерес, обусловленный кризисным состоянием итальянской экономики33, не выдерживающей ограничения военного времени и испытывающей серьезные трудности с обеспечением населения продуктами питания, товарами первой необходимости и энергоресурсами. В апреле 1942 г., спустя почти два года после вступления Италии в мировую войну, по официальным данным 40% населения страдало от голода в прямом смысле слова34.
29 Relazione dell'agente segreto «52». Firenze, 20 marzo 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 231. F. 1.
30 Relazione settimanale del questore sulla situazione economica, politica, militare dal 28 luglio al 3 agosto. Venezia, 4 agosto 1941 // ACS. MI. DGPS. SCP. B. 4. F. 42.
31 Relazione del questore di Napoli. Napoli, 16. luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. SCP. B. 4. F. 38.
32 Relazione dell'agente segreto. Firenze, 31 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 230. F. 3.
33 Италия вступила в войну на стороне Германии 10 июня 1940 г. К моменту нападения на СССР итальянское население уже в течение года претерпевало лишения, связанные с ведением государством военных действий одновременно на нескольких фронтах.
34 Bosworth R.J.B. L'Italia di Mussolini. Milano, 2009. P. 486.
Завоевание России представлялось спасением от катастрофической ситуации, угрожающей голодом и холодом. «В соответствии с общим мнением после одержанной победы наш народ сможет воспользоваться большими преимуществами. В этой огромной стране, согласно распространенному убеждению, в неограниченном количестве имеются природные богатства и сырье»35.
Это предопределило «хозяйское» отношение к оккупированным советским районам. Стоит учесть, что многие из призывников С81Я и ЛКМ1Я36 были сельскохозяйственными рабочими. Так, упрекая «большевистских варваров» за уничтожение всех оставляемых при отступлении летом 1941 г. боевых и продовольственных запасов, тосканец писал своему отцу: «Даже если они сожгут все, ты знаешь, что пепел — это одно из самых лучших удобрений, а значит урожай следующего года восполнит убытки нынешнего»37. Зная о бедственном положении, в котором находились их семьи в Италии, солдаты не упускали возможности высылать с захваченных территорий СССР посылки с промышленными и пищевыми продуктами местного производства: «Я отправил тебе литр вкусного подсолнечного масла и два куска замечательного мыла»38. В другом письме с фронта читаем: «Если бы ты видела, сколько посылок с мукой и зерном отправляется ежедневно в Италию. Я уже отправил целых одиннадцать»39. Однако в октябре 1942 г. свободный вывоз «трофейного товара» закончился. Среди итальянцев быстро распространилась новость о том, что с Украины в Германию отправлено 20 составов с продовольствием. Таким образом, их надеждам поправить положение за счет плодородных районов СССР не суждено было сбыться40. Итальянскому руководству пришлось
35 Relazione dell'agente segreto. Bolzano, 20 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 228. F. 3.
36 CSIR (Corpo di Spedizione italiano in Russia) — «Экспедиционный итальянский корпус в России» в составе трех дивизий был направлен на Восточный фронт в августе 1941 г. После пополнения в июле 1942 г. семью дивизиями итальянский военный контингент стал называться «8-я Итальянская Армия», или «Итальянская Армия в России» (Armata Italiana in Russa). ARMIR насчитывала 235 000 солдат.
37 Lettera negli USA, prefettura di Firenze. Stato d'animo della popolazione, disunto dal riservato controllo epistolare. 3 agosto 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 1.
38 Lettera del sergente L. Bignotti. P.M. 88. 21 settembre 1942. Rapporto della Com-missione provinciale censura di guerra Mantova del 13 ottobre 1942 // Fondazione Museo storico del Trentino. Fondo Censura 1941-1943. Mantova. B. 2. F. 2. P. 13.
39 Lettera di N.N. P.M. 88. 17settembre 1942. Rapporto della Commissione provinciale censura di guerra Mantova del 13 ottobre 1942 // Fondazione Museo storico del Trentino. Fondo Censura 1941-1943. Mantova. B. 2. F. 2. P. 13.
40 Relazione dell'agente segreto. Roma, 28 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 232. F. 3.
признать неприкосновенное право Германии на поставки продовольствия с оккупированных советских территорий.
Помимо спасения европейских народов от «большевистского кровавого чудовища», некоторые итальянцы были убеждены в необходимости прийти на помощь и «освободить эту столь огромную, сколь нищую страну от безответственных и жестоких руководителей, никогда не останавливающихся перед убийствами, пытками и депортациями в Сибирь огромного количества ни в чем неповинных людей»41. Советская система управления «задавила и замучила бедный русский народ и привела его в жалкое состояние»42. Итальянцы полагали, что «русский народ будет рад освобождению от такого деспотического и беспощадного правительства»43. Активно обсуждалась возможность восстания русского народа против советской власти: «Скоро придет тот день, когда народ поднимет бунт против правительства и война закончится не силой оружия, а народным восстанием»44, при этом предполагалось, что «новое правительство будет сотрудничать со странами Оси»45. Эта мысль прозвучала еще задолго до начала войны. В 1938 г. в одной из радиопередач, подготовленных отделом «Россия» при Инспекции радио и телевещания, дикторы выразили полную уверенность, что «русский народ надеется на скорое начало войны, чтобы наконец освободиться от надетого на него большевистского ярма»46. Помимо освобождения русского народа от ига советской власти итальянцы видели возможность приучения «дикарей» к латинской цивилизации, «преподнеся им урок правильного образа жизни. В противном случае, если русские добровольно не захотят учиться, то мы силой заставим этого медведя танцевать»47.
Существовало также мнение, что Россия принадлежала к числу передовых цивилизованных стран до революции, которая ввергла ее в состояние варварства. Так, автор одного письма предположил, что «после полного поражения красной армии Россия снова будет
41 Lettera a Valensia. Relazione sullo Stato d'animo della popolazione, desunto dal ri-servato controllo epistolare. Firenze, 9 июля 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 1.
42 Ibidem.
43 Relazione dell'agente segreto. Venezia, 28 agosto1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 228. F. 4.
44 Ibidem.
45 Relazione dell'agente segreto. Bari, 5 maggio 1941 //ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 228. F. 2.
46 Testo della radiotrasmissione. Documento senza titolo. 16 settembre 1938 // Archi-vio Storico-diplomatico del Ministero degli Affari esteri (далее — ASD МАЕ). Ministero della Cultura Popolare. B. 21. F. fuori posto.
47 Lettera in Panama. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 24 settembre 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 1.
жить по законам цивилизации, как это было когда-то»48. Эта мысль звучала еще в предвоенных радиопередачах. В них подчеркивался регрессивный характер советского строя: «Отныне мы с трудом находим в нем (русском народе. — О.Д.) черты арийского народа, который когда-то стал проводником европейской культуры на широких азиатских просторах. Сейчас этот народ вернулся на ступень развития полуварварских племен, которые никогда не испытали на себе облагораживающее действие римской и христианской цивилизации»49. Пристрастное отношение итальянцев к послереволюционным изменениям в России выражалось и в использовании в качестве названия северной столицы Петербург, а не Ленинград50. О разрыве в восприятии итальянцев культурно-исторических связей между советской и дореволюционной Россией свидетельствует критика в адрес современной России по поводу ее «неуважения к своему прошлому»51. Об этом упоминается и в путевых заметках о Москве знаменитого слависта Э. Ло Гатто, обратившего внимание на «безжалостный процесс уничтожения художественных, духовных и нравственных ценностей, разворачивающийся в настоящий момент в Москве»52. Гордящимся своим славным прошлым итальянцам было сложно понять намеренный отрыв от собственных корней и разрушение связей с национальной культурой.
Некоторые итальянцы полагали, что Россия сама спровоцировала нападение Германии и стран-сателлитов. «Россия, наш вечный враг, вступила в конфликт со странами Оси. Мы уже давно ожидали такое развитие событий и хотели расставить точки над 1. Русские уже очень скоро получат то, чего сами добивались»53. В одном из писем, отправленных итальянским гражданином из Франции, содержится прямое обвинение СССР и Англии в развязывании мирового конфликта54. В этих мнениях также прослеживается прямое влияние предвоенной фашистской пропаганды. Еще во время чехословацкого кризиса итальянское радио возлага-
48 Lettera da Bastia. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 1 agosto 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 1.
49 L'Europa contro il bolscevismo. Testo per la trasmissione radiofonica 19 maggio 1938 // ASD MAE. Ministero della Cultura Popolare. B. 226. F. fuori posto.
50 По примерным подсчетам соотношение использования в корреспонденции и докладах секретных агентов названий Петербург и Ленинград — 5:1.
51 Lettera da Zurigo. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 1 giugno 1940 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 1.
52 Lo Gatto E. Mosca. Milano, 1934. С. 17.
53 Lettera per gli USA. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 16 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 1.
54 Lettera dalla Francia. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 7 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 1.
ло ответственность за начало войны на Россию, «которая рассчитывает на сопровождающие любую войну кровь и всемирную бойню во имя повсеместного торжества бунтарских принципов больше-визма»55.
Очередным оправданием войны против СССР в сознании итальянцев стало «засилье обладателей миллионных капиталов евреев, проникших прежде всего в Северную Америку, а также в советскую Россию, где они возглавляют крупные военные предприятия»56. Особое отношение к евреям выражалось и в работе чиновников цензурного отдела, тщательно изучавших содержание писем «евреев и клира»57, выделяя их корреспонденцию в отдельную категорию. Однако стоит отметить, что антисемитский мотив участия в войне против России не являлся приоритетным несмотря на остроту и противоречивость еврейского вопроса в период фашизма. С момента объединения Италии в 1861 г. начался процесс культурно-социальной ассимиляции евреев, а к началу 20-х гг. XX века немало евреев входило в политический истеблишмент Италии58. Высокий процент евреев среди интеллектуальной и политической элиты был особенно заметен на фоне небольшой их доли в общем населении Италии по сравнению с другими европейскими странами59. До войны еврейские общины были представлены лишь в нескольких крупных городах, причем их присутствие не вызывало негативных эмоций со стороны основной массы населения60. Тем не менее, несмотря на отсутствие эпизодов массового уничтожения евреев в Италии после принятия Муссолини расовых законов в 1938 г. и в целом чуждость итальянской культуре радикальных антисемитских теорий61, характерных для верхушки фашисткой партии, антисемитизм выразился главный образом в равнодушном отношении к преследованиям евреев со стороны фашистского режима62. Несмотря на открытую поддержку некоторыми представителями еврейских общин фашистского режима (159 евреев были членами ПНФ в 1922 г.)63 их изолированность от основного насе-
55 La crisi internazionale e la responsabilité di Mosca. Testo per la trasmissione radiofónica. 26 settembre 1938 // MAE. Ministero della Cultura Popolare. B. 21. F. fuori posto.
56 Lettera dalla Francia. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 21 maggio1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 1.
57 Relazione settimanale dell'Ufficio statistica. 14 dicembre 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 1.
58 Sarfatti M. Gli ebrei nell'Italia fascista. Torino, 2000. P. 4-25.
59 См.: Белоусов Л.С., Григорьева И.В., Кремер И.С. и др. История Новейшего времени стран Европы и Америки: 1918-1945. М., 1989. С. 269.
60 Colarizzi S. Op. cit. P. 243.
61 Белоусов Л.С. Режим Муссолини. С. 294.
62 Ventura A. Il fascismo e gli ebrei. Roma, 2013. P. 33.
63 Sarfatti M. Op. cit. P. 21.
ления в последние годы существования фашизма связана была с одной стороны, с многолетней антисемитской политикой католической церкви64, а с другой — желанием некоторых «чистокровных» итальянцев выслужиться перед руководством и воспользоваться неожиданно появившимися вакантными местами как в университетской среде, так и в торгово-промышленной сфере65.
В гораздо большей степени итальянцы были возмущены положением религии в СССР: гонениями на верующих, а также закрытием, осквернением и разрушением церквей. По их представлению, атеистический режим не сможет долго существовать, потому что «русский народ устал от власти, запрещающей гражданам верить в бога, <...> поэтому Россия будет скоро побеждена во благо всех тех, кто желает мира и любит бога»66. Участие в войне против СССР воспринималось как «крестовый поход против безбожников». Упоминание о нем часто встречается в письмах с фронта и в ответах родственников, оставшихся в Италии.
Помимо идеологических и религиозных причин участия в войне на Восточном фронте, дневники и воспоминания позволяют выявить субъективные мотивы, не имеющие ничего общего с официальной пропагандой, а обусловленные личными ценностными ориентациями, воспитанием и особенностями характера. Так, выпускник Военной академии Модены Н. Ревелли пишет в своем дневнике: «Я хотел любой ценой пойти на фронт, потому что полагал, что у кадрового офицера есть нравственный долг принять участие в войне»67. Перед Ф. Стефанили встал выбор: отправиться воевать в Африку или на Восточный фронт. Он выбирает второе: «Если я поплыву в Африку, а корабль в это время подобьют, то я точно утону, потому что не умею плавать. А я не хотел бы умереть, не побывав в бою. Тогда я решил отправиться на русский фронт»68. Следует отметить, что большинство солдат итальянской армии были призывниками и не имели возможности выбирать тот или иной фронт. В личной беседе водитель грузовика в составе С81Я Н. Теттаманци рассказал автору, что об отправке в СССР узнал в последний момент, будучи уверенным, что его часть отправляют на африканский фронт.
64 Ventura A. Op. cit. P. 4G.
65 Matard-Bonucci M.-A. L'Italia fascista e la persecuzione degli ebrei. Bologna, 2GG8. P. 272-283.
66 Lettera dalla Francia. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato contrallo epistolare. Firenze, 21 agosto 1941 //ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 229. F. 1.
67 Revelli N. Mai tardi. Diario di un alpino in Russia. Torino, 2GG1. P. 59.
68 StefanileF. Davai bistré. Diario di un fante in Russia 1942-1945. Milano, 1999. P. 6.
И наконец, если не целью нападения на Россию, то надеждой многих было скорейшее окончание мирового конфликта, заставившего большинство населения Италии страдать от нехватки продовольствия, а затем и от ужасов бомбардировок союзнической авиации69. Потери среди гражданского населения, психологические травмы, полученные в результате гибели родных на различных фронтах, голод и нищета внушали итальянцам мысль о необходимости скорейшего завершения военных действий. Они надеялись, что «быстрый и победный исход войны против СССР ускорит конец конфликта»70. Некоторые шли дальше и ставили под сомнение саму необходимость вступления в войну с Россией, угрожавшего непредсказуемым исходом. По сообщениям инспектора ОВРА, венецианцы с первых дней нападения на СССР не скрывали своего критического отношения к этому и выражали «немой протест против развязывания бесполезной и губительной войны»71. Во Флоренции также говорили о «принятых втайне от всех решениях, не отвечающих интересам народа, а являющихся исключительно капризом дуче»72.
Интерес к России
Знания итальянцев о России варьировались от примерного представления о ее географическом положении до значительной просвещенности в области русской классической литературы и истории. Разумеется, это зависело во многом от социального положения и, соответственно, уровня образования.
Интерес к России в Италии появился задолго до описываемых событий и возрастал в течение всего XIX в. В начале ХХ в. изучение русской культуры получило дополнительный импульс, что было связано с популярностью книг русских писателей среди итальянской публики73. Произведения русской литературы были доступны и известны в Италии благодаря многочисленным переводам как итальянских специалистов, так и русских эмигрантов, способство-
69 В период с 1940 по 1943 г. различные города Италии подверглись бомбардировкам французской и английской авиации. Наибольший урон был нанесен таким городам, как Рим, Турин, Неаполь, Реджо Калабрия, Милан, Генуя и т.д. По примерным подсчетам во время бомбардировок в Италии погибло от 80 тыс. до 100 тыс. мирных жителей.
70 Raporto settimanale del questore di Torino sullo spirito pubblico. Torino, 8 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. SCP. B. 4. F. 38.
71 Relazione settimanale del questore di Venezia sulla situazione politica-economica-militare dal 4 agosto al 10 agosto 1941, 11 agosto 1941 // ACS. MI. DGPS. SCP. B. 4. F. 42.
72 Relazione dell'agente segreto. Firenze, 24 giugno1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 230. F. 3.
73 Scandura C. Letteratura russa in Italia. Un secolo di traduzioni. Roma, 2002. P. 14.
вавших распространению русской культуры в Италии. Среди первых стоит упомянуть прежде всего имя «отца итальянской славистики» Э. Ло Гатто, Л. Гинсбурга, К. Альваро, а в числе последних —
E. Ананьина, О. Ресневич. Начиная со второй половины 193G-K гг. фашистское правительство пыталось бороться с распространением русской литературы в Италии, составляя списки неугодных режиму книг, среди которых помимо певца революции М. Горького, были и русские классики. Однако, по свидетельствам участников военных действий на Восточном фронте, многие из них были неплохо знакомы с русской классикой. Добровольно отправившийся на фронт офицер, убежденный сторонник фашизма, У. Ратацци цитировал в своих дневниках Гоголя, Достоевского, Толстого и Чехова74, М. Ригони Стерн упоминал о Горьком75, Н. Ревелли о «Тихом Доне» Шолохова76. Однако, по словам одного из бойцов итальянской армии, «сколько ни пытались известные писатели рассказать нам о жизни этого несчастного народа и о различных образах большевистского правления, им так и не удалось донести до нас крупицы того, что есть на самом деле».
Несмотря на активную предвоенную антисоветскую пропаганду, итальянские солдаты проявляли искренний интерес к стране, куда им предстояло отправиться. «Для альпийских стрелков, как и для всех остальных, Россия была покрыта тайной. Нетерпеливых солдат одолевало любопытство»77. Неизвестный автор письма с фронта пишет о желании «подольше пожить в этой стране, чтобы лучше узнать ее»78. Тот же интерес подталкивал итальянских солдат к изучению русского языка. Многие имели при себе итало-русские словари. На страницах неопубликованных дневников и тетрадей ветеранов войны можно найти исписанные русскими буквами страницы и первые выученные слова: хлеб, спать, гулять, красивый, рубли, любовь, вредина, доброе утро, можно войти19. О трудности изучения русского языка вспоминает младший лейтенант К. Гендель: «Учу русский язык. Как же сложно! Что за язык! Спрашиваю себя, почему Бог не сделал так, чтобы во всем мире говорили только по-итальянски! Было бы так легко путешествовать! А получается так, что если я хочу спросить, можно ли купить ку-
74 Rattazzi U. Dal fronte russo 1941-1942. Genova, 2G13. P. 41.
75 Rigoni Stern M. Il sergente della neve. Ritorno sul Don. Torino, 2GG8. P. 141.
76 Revelli N. Op. cit. P. 1G1.
77 Bedeschi G. Centomila gavette di ghiaccio. Milano, 197G. P. 38.
78 Lettera della posta militare. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 31 ottobre 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233.
F. 3.
79 Слова из военных тетрадей шофера грузовика из 188-го моторизированного корпуса CSIR Н. Теттаманцы.
рицу, то мне приходится ломать голову и язык, чтобы произнести "Продадите ли мне курицу?" Ко всему прочему меня не понимают, окатывают ушатом непонятных слов, и мне ничего не остается, как отойти в сторону, обливаясь от отчаяния горючими слезами»80.
Итальянское военное командование поощряло изучение языка и культуры завоеванных территорий. В выпущенном в декабре 1942 г. приказе верховного управления транспортными средствами при главном штабе говорилось о необходимости получать на оккупированных территориях сведения об «основных видах промышленности, экспортируемых товарах, изделиях местного производства, традиционных местных блюдах, наиболее ценных и знаменитых произведениях искусства и культуры, фольклорных традициях населенного пункта и всего региона, значительных исторических событиях, имеющих отношение к данной местности81. Офицерскому составу вменялось в обязанность доводить собранную информацию до своих подчиненных.
Знания по истории России ограничивались как правило XIX и ХХ вв., а точнее двумя конкретными событиями: походом наполеоновской армии и участием России в Первой мировой войне. Интерес к Отечественной войне 1812 г., очевидно, не случаен, однако ее интерпретация варьировалась в зависимости от отношения к войне с СССР или к победам и поражениям АРМИР. Самые ранние упоминания о Наполеоне связаны с аналогиями, которые итальянцы проводили, узнавая о разрушениях, оставляемых после себя отступающими советскими частями, «которые прибегали к тем же методам, что и во время наполеоновской экспедиции»82. Однако, по мнению некоторых итальянцев, «наполеоновские времена прошли, и на сегодняшний день существуют средства снабжения армии настолько быстрые, что могут беспрерывно обеспечивать сражающиеся части оружием и боеприпасами»83. С течением времени сравнение с походом французской армии в Россию становится не в пользу стран «оси». Аналогия с наполеоновским вторжением напрашивалась сама собой, когда стало понятно, что война не закончится за летне-осенний сезон 1941 г. и продлится как минимум до зимы: «Русские продолжают защищаться. Вновь речь зашла о Наполеоне и о его поражении в первую очередь из-за зимних
80 Hendel C. Russia 1942-1943. Diario di guerra. Trento, 2011. P. 31.
81 DAMO. O. 500. 153. fl. 80-81.
82 Relazione dell'agente segreto. Genova, 20 agosto 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 232. F. 1.
83 Relazione dell'agente segreto. Arezzo, 30 giugno 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 228. F. 2.
холодов»84. Незадолго до того, как он попадал в советский плен, мысли о Наполеоне пришли Ф. Стефаниле при виде заснеженных полей, по которым «были вынуждены отступать французские солдаты»85. В начале 1942 г. опасения большинства итальянцев стали подтверждаться, и спустя год после начала войны многие перестали верить в положительный для Италии ее исход. Эти пессимистические настроения подпитывали сравнения с результатом завоевательного похода Наполеона: «Мы кончим так же, как и Наполеон. Из экспедиционного корпуса не вернется ни одна живая душа»86. В марте 1943 г. после Сталинградской битвы и массированного контрнаступления советских войск «конец Наполеона»87 для итальянской армии был очевиден и тем солдатам, которые, несмотря на трудности фронтовой жизни и угасший энтузиазм первых месяцев войны, до конца оставались верными фашистским постулатам превосходства «веры» над «материей» и «крови» над «зо-лотом»88. А все возрастающие недоверие и неприязнь по отношению к немцам среди гражданского населения привела к появлению горькой шутки: «Наполеон хотя бы взял Москву, а вот немцы так и не смогли»89.
По той же схеме менялся тон сопоставления современного уровня военной подготовки СССР с тем, который был продемонстрирован Россией в Первой мировой войне. В феврале 1940 г. во время советско-финской войны итальянцы вспоминали, как «трусливо сражалась русская армия с Германией и оставляла в руках немцев сотни тысяч пленных. Если завтра наша Италия окажется лицом к лицу с Россией, то враг непременно потерпит сокрушительное поражение»90. С очевидным намеком на исход Первой мировой войны и на произошедшую впоследствии Октябрьскую революцию говорилось о том, что «Россия никогда не доводила войну до конца, и поэтому в любой момент может вспыхнуть одна
84 Relazione dell'agente segreto «776». Genova, 28 ottobre 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 232. F. 1.
85 Stefanile F. Op. cit. P. 7.
86 Relazione dell'agente segreto. Cagliari, 1 gennaio 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 229. F. 1.
87 Lettera di geniere Pelizzoni dal 20 marzo 1942. Rapporto della Commissione provinciale censura di guerra Mantova, 13 maggio 1942 // Fondazione Museo storico del Trentino. Fondo Censura 1941-1943. Mantova. B. 2. F. 2.
88 Cavallo P. Italiani in guerra. Sentimenti e immagini dal 1940 al 1943. Cap. V. L'immagine del nemico: Unione Sovietica e Stati Uniti. Bologna, 1997. P. 282.
89 Relazione dell'agente segreto «378». Genova, 3 febbraio 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 232. F. 1.
90 Relazione dell'agente segreto. Brindisi, 2 febbraio 1940 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 228. F. 4.
из уже привычных для нее революций, после чего советское правительство окончательно падет»91. Однако уже в августе 1942 г. итальянцы вынуждены были констатировать, что «нынешняя Россия сражается совершенно иначе, нежели в 1914—1918 гг.»92.
От царства безбожников до страны будущего
За почти двадцатилетний период фашистского режима в среде антисоветски настроенных итальянцев укоренилось мнение о советском строе как о «гнусном», «варварском», «кровавом», «подлом», «жестоком», «вероломном», «предательском», «зверском», «проклятом» и «чудовищном» (все перечисленные эпитеты позаимствованы из личной переписки и из отчетов тайных агентов за военный период), а о самих коммунистических идеях как о «нездоровых и антихристианских»93. Война СССР против Финляндии стала очередным доказательством того, что «Россия — это должно быть что-то не очень хорошее, раз за 20 лет пропаганды ей так и не удалось привлечь на свою сторону соседний с ней народ и даже свой соб-ственный»94. Основным недостатком большевизма хозяйственные итальянцы считали обобществление земли и повсеместное создание колхозов: «Русские проклинают Сталина, но при этом не понимают, в чем конкретно заключается их проблема. В колхозах царит нищета, в них нет и следов прогресса»95. Возмущение итальянцев вызывали также насильственные методы, к которым прибегали большевики в целях удержания своей власти: «Советское правительство подавило и поработило бедный русский народ, доведя его до отчаяния»96. Итальянцев отталкивала и «фальшивая пропаганда идей пацифизма, в то время как русский народ обворовывался в условиях использования огромных национальных ресурсов на производство военной мощи»97. Большевизм представлялся и как антипод традиционным итальянским ценностям — семье и религии.
91 Relazione dell'agente segreto. Arezzo, 17 settembre 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 228. F. 2.
92 Relazione dell'agente segreto. Firenze, 9 agosto 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 231. F. 1.
93 Lettera della PM. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 17 settembre 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 3.
94 Relazione dell'agente segreto. Forl, 9 dicembre 1939 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 234. F. 1.
95 Lettera della PM. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 2 novembre 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 2.
96 Lettera da Firenze. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 20 ottobre 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 1.
97 Relazione settimanale dell'Ispettore OVRA sull'opinione pubblica a Bologna, 4 agosto 1941 // ACS. MI. DGPS. SCP. B. 4. F. 48.
Первые впечатления от прямого контакта с советской реальностью лишь утвердили итальянских солдат в правоте фашистской пропаганды. В своем письме домой сапер Пелиццони писал: «Мои впечатления о России я могу изложить в следующих словах: нищета, убогость и запустение»98. То же мнение выражает старший лейтенант, врач Г. Маккабруни: «При виде нищеты этого народа я понимаю, какой серьезной угрозы нам удалось избежать. Кто был в России, тот никогда не станет коммунистом»99. Надежды обрести в России «советский рай» должны, по словам ефрейтора А. Полет-тини, «развеяться при виде прогнивших развалин, повсеместных следов бедствий и нищеты. Здесь нет даже дорог, а дома хуже наших конюшен»100. Проезжая по Украине, К. Гендель спрашивает себя, «что же сделал Большевизм для крестьян? Этот класс живет в хижинах, выстроенных из дерева, соломы и глины. Это настоящие норы, предназначенные для кротов, а не для людей. Люди носят нищенские одежды, дырявые полушубки, похожие скорее на тряпье. Страдальческие лица, потерянные взгляды. Словом, не кажется, что они очень уж довольны русским режимом»101.
Помимо действительных наблюдений, приведенные выше, цитаты свидетельствуют и о том, что итальянцы смотрели на Россию сквозь призму фашистской пропаганды, приложившей немалые усилия для того, чтобы убедить население в непривлекательности коммунистического режима и тяжелых последствиях правления большевиков. Следует также отметить, что итальянцы прибыли на фронт в качестве вспомогательной силы для немецкой армии. Их передвижение по Молдавии и Украине происходило уже после того, как по этим территориям прошли немецкие Einsatzgruppe "C" и "D", уничтожавшие гражданское население, депортировавшие и разрушавшие еврейские общины102. Это подтверждают слова одного из участников итальянского похода, констатировавшего осенью 1942 г., что «эти коммунисты защищаются всеми возможными средствами, но против натиска армий Оси ничего не поделаешь. Вид занимаемых нами мест действительно удручающий.
98 Lettera di sergente maggiore P. Rampini dal 20 marzo 1942. Rapporto della Com-missione provinciale censura di guerra Mantova, 29 marzo 1943 // Fondazione Museo storico del Trentino. Fondo Censura 1941-1943. Mantova. B. 2. F. 1.
99 Lettera del tenente maggiore G. Maccabruni dal 07 aprile 1942. Rapporto della Commissione provinciale censura di guerra Mantova, 13 maggio 1942 // Fondazione Museo storico del Trentino. Fondo Censura 1941-1943. Mantova. B. 2. F. 2.
100 Lettera del caporale A. Polettini dal 28 marzo 1942. Rapporto della Commissione provinciale censura di guerra Mantova, 25 aprile 1942 // Fondazione Museo storico del Trentino. Fondo Censura 1941-1943. Mantova. B. 2. F. 2.
101 Hendel C. Op. cit. P. 15.
102 Scotoni G. Il nemico fidato. Trento, 2013. P. 23.
Прежде всего, потому что юнкерсы и артиллерия Германии и ее союзников уже сделали свое разрушительное дело. Но еще и потому, что когда русские видят, что ситуацию не спасти, сжигают все, что еще осталось»103. Разумеется в зоне боевых действий и в уже занятых и опустошенных немцами населенных пунктах итальянские солдаты даже при большом желании не могли найти возможные свидетельства, как они предполагали, преимуществ советского строя над фашистским.
Однако мнение итальянцев о советском строе начало меняться по мере нарастания сопротивления как Красной Армии, так и гражданского населения СССР. Защита Москвы зимой 1941—1942 гг., наступательные операции зимой 1942—1943 гг., Сталинградская битва явились для итальянцев полной неожиданностью на фоне постоянных уверений официальной пропаганды в несомненных успехах гитлеровской коалиции и скором падении СССР. Сомнения в насаждаемой сверху пропаганде рождались в массе итальянцев, наблюдавших за ожесточенной борьбой русских: «Упорная и непрерывная защита не может обеспечиваться лишь средствами террора и запугивания. Сам народ желает сражаться, иначе бы он давно уже нашел способ восстать и свергнуть ненавистный режим»104. Наблюдая за героическим потенциалом советского населения, его внутренней готовностью сопротивляться вражескому нашествию, итальянцы начали проявлять сомнения в тех характеристиках, которыми фашистские идеологи наделяли советский режим. Именно в эти годы начинает рождаться авторитет СССР, привлекательность его идеологии и представления о справедливости его социально-политического устройства, которыми будет ознаменована послевоенная эпоха в Италии.
Широко распространилась мысль о том, что «русские так упорно не защищались бы, если бы большевизм действительно был тем адом, который нам описывали. Сталинская эпоха принесла русскому народу высокий уровень благосостояния»105. Более того, некоторые шли дальше в своих рассуждениях и делали более смелые выводы: «События на русском фронте доказывают героизм и чувство патриотизма русских. Коммунизм — это режим будущего,
103 Lettera dal fronte. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 22 ottobre 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 3.
104 Relazione dell'agente segreto «776». Genova, 28 ottobre 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 232. F. 1.
105 Relazione dell'agente segreto. Firenze, 12 settembre 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 231. F. 1.
потому что дает все необходимое народу <...>, чему Россия является прямым доказательством»106.
Невольно напрашивались сравнения с ситуацией в своей стране и результатами правления фашистского режима. «Если в России правительство пытается спасти мирное население, то в Италии все только и делают, что пользуются своим положением в собственных интересах и в последнюю очередь заботятся о нуждах народа»107. Военные, со своей стороны, восхищаясь количеством и высоким качеством новейшего советского оружия, «сравнили его с нашим, придя к неутешительным выводам и направляя жесткую критику в сторону помощников министров военного и морского министерств, которые в последнюю очередь задумывались о современном оснащении итальянской армии»108. Удивительно, что этот комментарий был сделан еще осенью 1941 г., во время победного продвижения войск «оси» и массового отступления советской армии. Тогда же Сталин, «кровожадный мясник, преступник, бандит и алкоголик», как его было принято называть среди итальянцев, начал постепенно превращаться в полулегендарного героя, отправившего сына на фронт109 и заставлявшего жену стоять со всеми остальными женщинами в очередях за продуктами. Разумеется, итальянцам приходило на ум невольное сравнение с оставшимися в Италии сыновьями Муссолини, а также с его любовницей К. Пе-таччи, раздражавшей общественность своими дорогостоящими развлечениями во время экономического кризиса110.
Приведенные выше примеры позволяют согласиться с мыслью американского историка П. Холландера111, утверждающего, что представления о «другом» зависят прежде всего от восприятия самих себя, от оценки собственной ситуации и проекции своего «я» на объект наблюдения. Так, итальянцы, критически относящиеся к фашизму, в особенности после того, как Муссолини втянул Италию в мировую войну в июне 1940 г.112 с восторгом смотрели на отчаянно защищавших не только свою родину, но, как им представ-
106 Relazione dell'agente segreto «598». Genova, 25 settembre 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 232. F. 3.
107 Relazione dell'agente segreto. Forli, 5 ottobre 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 234. F. 1.
108 Relazione settimanale dell'Ispettore OVRA sull'opinione pubblica in Lazio. Roma 12 agosto 1941 // ACS. MI. DGPS. SCP. B. 4. F. 45.
109 Relazione dell'agente segreto. Forli 5 ottobre 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 234. F. 1.
110 Colarizi S. Op. cit. P. 43.
111 Hollander P. Pellegrini politici. Intellettuali occidentali in Unione Sovietica, Cina e Cuba. Bologna, 1988.
112 Colarizi S. Op. cit. P. 37.
лялось, и советский режим русских. Когда в 1942 г. затормозились наступательные действия и Италия увязла в войне против СССР, недовольство своим правительством усиливалось на фоне восхищения сопротивлением русских113.
Более близкое знакомство с советской реальностью также повлияло на изменение взглядов итальянских военных. Вернувшись в Италию в отпуск или после полученных ранений, они начали распространять сведения о России, в корне отличающиеся от привычных фашистских установок114. «Наши военные возвращаются из России, настолько пропитанные коммунистической пропагандой, что приходится приостанавливать предоставление отпусков. Наши солдаты могли лично убедиться в том, что сказанное и написанное в Италии против советского режима не соответствует реальности, потому что этот режим якобы действительно значительно поднял социальный уровень населения. <...> В сущности, коммунизм обеспечил русскому народу минимальный уровень жизни, о котором в Италии нам остается только мечтать»115. Стоит отметить, что эти впечатления выносили итальянцы из разрушенной войной страны, в ноябре 1942 г., когда контрнаступление советских войск только начиналось, а города и деревни лежали в развалинах. Разумеется, под пропагандой понималась не целенаправленная работа политкомиссаров в итальянской армии (это было просто невозможно), а результат непосредственного контакта с советской действительностью. Эти противоречия вынудили тогдашнего министра народной культуры Паволини отдать новые распоряжения журналистам: «не писать то, что явно противоречит рассказам фронтовиков. Например, если в России есть крупные фабрики, роддома, школы и печатается огромное количество книг, то абсурдно утверждать, что русские живут как дикари, что они предоставлены сами себе, что дети умирают с голоду, что повсюду царит ужасающая неграмотность и т.д. Необходимо срочно дать интерпретацию этих фактов в фашистском ключе»116.
Пропагандистские клише о варварстве и дикости находят опровержение, в частности, в дневнике К. Генделя: «В целом культур-
113 Необходимо отметить, что под «русскими» итальянцы понимали все население СССР, не делая различия между составляющими его население многочисленными национальностями. Эта путаница сохранялась среди большинства итальянцев и после распада СССР.
114 Antonelli Q. Lettere, diari, memorie della campagna di Russia (1941-1943) // XII Seminario Archivio della scrittura popolare. Lettere dal Don. Trento, 21-22 novembre 2G11 [неизданная рукопись статьи].
115 Relazione dell'agente segreto «3G4». Firenze, 18 novembre 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 231. F. 1.
116 Ministri e giornalisti: la guerra e il Minculpop, 1939-43. Torino, 2GG5. P. 289.
ный уровень здесь мне представляется гораздо более высоким, нежели об этом ходят слухи»117. Даже несмотря на свои откровенные антисоветские взгляды неизвестный автор письма, побывавший в СССР, вынужден констатировать «повсеместное распространение книг»118. Однако не все очевидцы составляли положительное мнение об образовании и культурном уровне русских. В письме с фронта сапер Дж. Мадзокки жалуется, что «в этой проклятой России нас считают такими же невеждами, как и они сами. Как тут не быть невеждой, если все время приходится проводить на военной службе. Разве мы сами в этом виноваты?!»119. Упоминание о глубоком невежестве русских находим и в другом письме с фронта: «<...> в этом "советском раю" радио-аппараты предназначаются только для руководства, а простой гражданин вынужден слушать единственный голос — голос Сталина и товарищей, промывающих более или менее пустые мозги нелепой красной пропагандой. Здесь население живет в полном невежестве, а многие не знают, что Европа — пятая часть земли, будучи уверенными, что мир кончается на границе России»120.
Русский народ — жертва большевиков
Необходимо отметить, что в массовом сознании итальянцев проводилось четкое разделение двух понятийных категорий: советский строй и русский народ. К первому относились такие экономико-политические феномены, как большевистский режим, коллективизация, индустриализация, антирелигиозная пропаганда и т.д., в то время как ко второй — явления национально-культурного характера: традиции, религия, национальный характер, исторические судьбы и т.д. Обращает на себя внимание перечень развязавших войну врагов в понимании итальянцев. В некоторых докладах секретных агентов наряду с англичанами и американцами упоминаются не русские, что было бы логично, продолжая начатую цепочку, а большевики121. Вероятно, это свидетельствует о преимущественной значимости политической составляющей образа противника,
117 Hendel С. Op. cit. P. 46.
118 Lettera da Torino. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 2 novembre 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 3.
119 Lettera di G. Mazocchi dal 4 febbraio 1942. Quaderni di appunti con stralci delle lettere censurate // Fondazione Museo storico del Trentino. Fondo Censura 1941—1943. Mantova. B. 1. F. 2.
120 Lettera di un militare. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 5 ottobre 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 3.
121 Relazione dell'agente segreto. Firenze 16 maggio 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 1.
без указания его национальной принадлежности. Последняя, как представляется, была менее важной для итальянцев, не имеющих исторических оснований для межнациональной вражды с русскими. Для примера достаточно привести динамику отношений с Германией, официальной союзницей Италии, со вступлением в войну на стороне которой большинство населения так и не смогло согла-
ситься122.
В основном итальянцы не различали народы, проживавшие на территории СССР, относя их всех к русским. Употребление прилагательного «советские» носило скорее политическую окраску и как правило использовалось по отношению к руководству страны. Об отсутствии враждебного отношения к русскому народу свидетельствуют отзывы итальянцев о нем, как о «мученике большевизма»123, а также частые упоминания о том, что русским приходится страдать по вине небольшой горстки коммунистов. Этот образ был создан фашистской пропагандой незадолго до начала войны. Так, в феврале 1938 г. под заголовком «Трагическая жизнь русского народа» по итальянскому радио зачитывались воспоминания некоего Ильи Волкова, сбежавшего из СССР. Подводя итог тяжелым жизненным условиям всех слоев населения, он делает вывод: «Жизнь — это настоящая пытка. Бежать? Как? Куда? Без внутреннего паспорта тебя арестуют, а потом депортируют или расстреляют. Остается только смириться с этим рабством и ждать единственного способа освободиться от него — смерти»124.
В результате непосредственного контакта с населением образ русских становится более выпуклым, приближенным к действительности и лишенным наслоений фашистской пропагандах. Ф. Сте-фаниле называет русских «приятными и гостеприимными»125. Того же мнения придерживается и К. Гендель: «Крестьяне — хорошие люди, гостеприимные и общительные»126. Знакомство с гражданским населением происходило в большинстве случаев при размещении итальянцев в частных домах на оккупированных территориях. Контакты случались в повседневных ситуациях: при купле-продаже сигарет и продуктов питания, оказании мелких услуг (стирка, ремонт одежды и т.д.), что оставляло положительные впечатления о русских. Часто итальянцы объясняли это своим хорошим отно-
122 Белоусов Л.С. Режим Муссолини и массы. С. 131; Colarizi S. Op. cit. P. 329.
123 La lettera a New-York. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato contrallo epistolare. Firenze, 24 luglio 1941 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 1.
124 La vita tragica del popolo russo. Testo per la trasmissione radiofonica 12 febbraio 1938 // ASD MAE. Ministero della Cultura Popolare. B. 323. F. fuori posto.
125 Stefanile F. Op. cit. P. 17.
126 Hendel C. Op. cit. P. 38.
шением к местному населению, проявлением к нему симпатии и уважения127. «Думаю, что у них нет причин ненавидеть нас, ведь мы все время вели себя с ними хорошо, даже по отношению к их девушкам»128.
Сам вид городов и деревень вызывал часто сострадание и жалость, в некоторых случаях переходящие в чувство превосходства и даже брезгливости. Так, Ф. Стефаниле удивлялся, как можно было развязать войну против «народа, живущего беднее нас? В особенности крестьяне. Их дома построены из бревен, а зимой для топки из-за нехватки древесины они использовали высушенный коровий навоз. Пол в их домах был из утрамбованной земли»129. Другие итальянцы видели вокруг себя лишь «деревни, походящие друг на друга в своем убожестве и грязи»130, а также «нищие дома, крытые листовым железом»131. Некоторых поражала «повсеместная однотипность жилых построек и полное отсутствие самых простых человеческих удобств и уюта»132. Стандартные городские пейзажи запомнились и У. Роттацци: «В этих промышленных зонах повсюду видишь коробки огромных жилых комплексов, состоящих из трехи четырехэтажных домов, построенных из серого кирпича. Они вытянуты вдоль улиц, ничем друг от друга не отличаются, повернуты в одном и том же направлении и расположены на одинаковом друг от друга расстоянии, что еще больше подчеркивает их жалкое единообразие. Во всем этом выражается та безликость, которой советский режим окружил русский народ»133. впечатляли и русские дороги, получившие звание «нашего самого лютого врага»134. Однако наряду с такой критической оценкой русской действительности существовала и другая, гораздо менее негативная: «Мы проезжаем очень красивые деревни. В жителях и их домах отражается что-то цивилизованное, чистое. Крыши покрыты черепицей, сглаженные углы стен напоминают рождественские домики с откры-
127 Scotoni G. Op. cit. P. 120.
128 Stefanile F. Op. cit. P. 13.
129 Ibid. P. 55.
130 Lettera dal fronte del capitano Itoli, PM 88, 18 settembre 1942. Rapporto della Commissione provinciale censura di guerra Mantova, 28 ottobre 1942 // Fondazione Museo storico del Trentino. Fondo Censura 1941—1943. Mantova. B. 2. F. 2.
131 Lettera dal fronte. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 15 settembre 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 3.
132 Lettera dal fronte. Stato d'animo della popolazione, desunto dal riservato controllo epistolare. Firenze, 15 ottobre 1942 // ACS. MI. DGPS. Polizia Politica. B. 233. F. 3.
133 Rottazzi U. Op. cit. P. 82.
134 Lettera dal fronte, 18 settembre 1941. Rapporto della Commissione provinciale censura di guerra. Mantova, 30 settembre 1941 // Fondazione Museo storico del Trentino. Fondo Censura 1941-1943. Mantova. B. 1. F. 3.
ток. В каждом окне висят занавески, и стоят горшки с геранью»135. Следует заметить, что описание деревень и городов зависит от того, по какой именно территории проезжали итальянские части. Недавно присоединенная Западная Украина не могла не отличаться от советских населенных пунктов сельского или городского типа.
Очевидно, что различие взглядов на, по сути, одни и те же явления (за исключением, разумеется, таких объективных элементов советского быта, как, к примеру, материал крыш) обуславливалось во многом субъективным восприятием происходящего. Длительность пребывания на фронте без отпуска и тяжелые полевые условия в неблагоприятном климате приводили солдат в состояние отчаяния и ненависти ко всему, что их окружало. «Мы сыты Россией по горло. После десяти месяцев службы в этой злополучной стране, среди этого проклятого народа иногда чувствуешь себя готовым в любой момент взорваться»136. О фронтовых условиях ярко свидетельствует отрывок их письма солдата Б. Тамборри: «В России есть всего лишь три вещи — холод, голод и расстрелы»137. Многие так хотели вернуться домой и как можно скорее уехать из России, что были готовы пойти на крайние меры — жениться на своих оставленных на родине невестах. «Дорогая Джина, я тебе объясню, как надо будет передать мне документы для заключения брака, потому что еще одну зиму здесь я не перенесу. Так или иначе, но скоро я окажусь в твоих объятиях»138.
В дополнение к трудностям военной жизни на чужой территории, с постоянным риском для жизни, итальянским солдатам приходилось терпеть плохое и несправедливое отношение командования, мириться со штабными «сквадристами», получать систематические отказы начальства на прошение о предоставлении отпуска, а также поневоле встраиваться в распространенную во всей итальянской армии систему коррупции и подкупов. Враждебные отношения с немецкими союзниками вносили свою долю в общее состояние итальянцев. Контакты с географическими соседями и историче-
135 Revelli N. Op. cit. P. 22.
136 Lettera dal fronte del capitano G. Guerieri, 28 maggio 1942. Rapporto della Com-missione provinciale censura di guerra Mantova, 28 giugno 1942 // Fondazione Museo storico del Trentino. Fondo Censura 1941-1943. Mantova. B. 2. F. 2.
137 Lettera dal fronte del soldato B. Tamborri, 10 novembre 1941. Rapporto della Commissione provinciale censura di guerra Mantova, 28 novembre 1941 // Fondazione Museo storico del Trentino. Fondo Censura 1941-1943. Mantova. B. 2. F. 1a.
138 Lettera dal fronte del soldato E. Bartoli, 26 settembre 1942. Rapporto della Commissione provinciale censura di guerra Mantova, 9 ottobre 1942 // Fondazione Museo storico del Trentino. Fondo Censura 1941-1943. Mantova. B. 2. F. 1a.
скими противниками нередко приводили к открытым столкновениям и проявлению недоверия и враждебности, подкрепляемых
высокомерным и грубым поведением немцев139.
* * *
Подводя итоги анализу представлений различных слоев итальянского населения (солдаты регулярной армии, принадлежавшие к различным субкультурам, гражданское население с разнородной политической ориентацией) о СССР в начале Второй мировой войны, прежде всего, следует иметь в виду гетерогенный характер самого итальянского общества предвоенной эпохи, укорененные в нем как фашистские, так и антифашистские настроения, различный уровень лояльности по отношению к тоталитарному режиму.
Проведенное исследование многочисленных и разнообразных источников позволяет сделать вывод прежде всего об изменчивости общественных настроений в зависимости от превалирующего влияния на него того или другого фактора. Так, если в самом начале войны большинство итальянцев находилось под влиянием массированной предвоенной фашистской пропаганды, то после одержанных советской армией побед и рассказов вернувшихся на побывку или лечение с Восточного фронта военных, мнение о советском строе и его руководителях стало постепенно улучшаться.
Среди основных, наиболее действенных факторов, влиявших воздействия на общественные настроения широких слоев итальянского населения, следует упомянуть антисоветскую пропаганду фашистского правительства, прямой контакт с советской реальностью и с жителями юга СССР, а также рассказы очевидцев, вернувшихся с Восточного фронта. Отношение к населению со стороны собственного правительства, распространенная во всех общественных нишах коррупция, кризисное экономическое положение140, усугубленное военными неудачами и недоверием к основному союзнику, заставили итальянцев иначе взглянуть на побеждающих вопреки всем прогнозам и ожиданиям русских. И наконец, положение итальянских солдат, вынужденных ежедневно рисковать жизнью на фронте, сказывалось на их физическом и морально-психологическом состоянии, которое в свою очередь оказывало влияние на восприятии ими России и отношение к ней.
Следует также отметить, что итальянцам не была присуща имманентная ненависть к русским вследствие отсутствия историче-
139 Ке1агюпе ^И'аееП» зеяге!». Firenze, 6 1ия1ю 1942 // ЛС8. М1. DGPS. Ро1ша РоШеа. В. 231. Е 1.
140 СоШ^ S. Ор. ей. Р. 375-380.
ских предпосылок. Итальянская и русская армии всего несколько раз мерились силой (в частности, во время Крымской войны 1853— 1856 гг. и интервенции Италии в советскую Россию в 1918—192G гг.). Во многих рабочих семьях еще были живы воспоминания о событиях «красного двухлетия» (1919—192G), ставших ключевым моментом в жизни левой Италии141. Это в определенной степени повлияло на быструю смену политической ориентации в ходе войны и на почти немедленно возникшее нежелание воевать против русских.
Тем не менее, в результате активного воздействия антисоветской пропаганды, при отсутствии эффективного ей противодействия (советские официальные представительские органы не могли в силу объективных причин эффективно бороться с фашистской пропагандой, а антифашистские силы находились в многолетнем подполье или за границей, в частности во Франции), на первом этапе войны большое число итальянцев с энтузиазмом восприняло участие в войне против СССР. Однако по мере того, как развивались военные действия, мнение о СССР менялось в лучшую сторону.
Еще до начала Второй мировой войны определенные группы итальянцев не поддавались воздействию антисоветской пропаганды. Однако, в основном как показывают многочисленные источники, образ СССР среди широких слоев населения соответствовал тому, который целенаправленно создавался органами пропаганды Муссолини. Ослабление фашистского режима, обусловленное вступлением Италии в войну на стороне Германии, привело к постепенному разрушению выстроенный им системы идеологических концепций и созданию независимых от него представлений на основе личного опыта и под влиянием новой политической ситуации как в самой стране, так и на международной арене.
Список литературы
1. Белоусов Л.С. Италия: молодежь против фашизма (1919—1945). М., 1987.
2. Белоусов Л.С. Режим Муссолини и массы. М., 2GGG.
3. Белоусов Л.С., Григорьева И.В., Кремер И.С. и др. История Новейшего времени стран Европы и Америки: 1918—1945. М., 1989.
4. Дубровина О.В. Советская Россия в общественных умонастроениях итальянцев в годы Второй мировой войны: источники и методика изучения I/ Исторический журнал: научные исследования. 2G15. № 6.
5. Bosworth R.J.B. L'Italia di Mussolini. Milano, 2GG9.
6. Canali M. Repressione e consenso nell'esperimento fascista || Modernità totalitaria. Il fascismo italiano | A cura di E. Gentile. Roma; Bari, 2GG8.
141 Белоусов Л.С. Режим Муссолини и массы. С. 311.
7. Cannistraro Ph. La fabbrica del consenso. Fascismo e mass media. Roma; Barí, 1975.
8. Cavallo P. Italiani in guerra. Sentimenti e immagini dal 1940 al 1943. Cap. V L'immagine del nemico: Unione Sovietica e Stati Uniti. Bologna, 1997.
9. Hollander P. Pellegrini politici. Intellettuali occidentali in Unione Sovietica, Cina e Cuba. Bologna, 1988.
10. Matard-Bonucc M.-A. L'Italia fascista e la persecuzione degli ebrei. Bologna, 2008.
11. Sarfatti M. Gli ebrei nell'Italia fascista. Torino, 2000.
12. Scandura C. Letteratura russa in Italia. Un secolo di traduzioni. Roma, 2002.
13. Scotoni G. Il nemico fidato. Trento, 2013.
14. Ventura A. Il fascismo e gli ebrei. Roma 2013.
nocTynraa b pegaKUHM 28 ceHTa6pa 2016 r.
