Совет сотрудничества арабских государств Залива как региональная военно-политическая организация Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

Вестн. Моск. ун-та. Сер. 25. Международные отношения и мировая политика. 2012. № 4

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ И МЕЖДУНАРОДНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ

Г.Г. Косач, Е.С. Мелкумян*

СОВЕТ СОТРУДНИЧЕСТВА АРАБСКИХ ГОСУДАРСТВ

ЗАЛИВА КАК РЕГИОНАЛЬНАЯ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ

ОРГАНИЗАЦИЯ

Статья посвящена изучению специфических особенностей Совета сотрудничества арабских государств Залива (ССАГЗ), который является наиболее консолидированным и эффективно действующим многофункциональным региональным объединением среди организационных структур, существующих сегодня в арабском мире. Дана картина становления ССАГЗ и определявших этот процесс обстоятельств. Обозначены движущие силы эволюции подходов входящих в Совет стран к обеспечению безопасности в регионе Персидского залива и минимизации наиболее существенных для них вызовов, связанных с внешнеполитическим курсом Исламской Республики Иран и нерешенностью арабо-израильского конфликта. Дана оценка деятельности ключевых участников объединения в ходе событий «арабской весны», которые одновременно поставили вопрос о модернизации политических систем и усилили стремление к диверсификации представлений о безопасности, путях и методах ее обеспечения, включая расширение сферы международной деятельности.

Ключевые слова: Совет сотрудничества арабских государств Залива (ССАГЗ), Персидский залив, региональная безопасность, Иран, ближневосточный конфликт, «арабская весна».

Цель региональной организации — содействие тому, чтобы вошедшие в нее государства могли наиболее адекватно адаптироваться к экономическим и политическим реалиям глобализирующегося мира. Благодаря ее созданию задачи, связанные с нахождением своего места в современной экономической системе, приспособлением к изменяющейся политической обстановке и поддержанием стабильности на уровне основной сферы деятельности такой организации (как и с сохранением культурно-цивилизационной идентичности), становятся предметом решений, опирающихся на

* Косач Григорий Григорьевич — д.и.н., профессор кафедры современного Востока факультета истории, политологии и права Историко-архивного института РГГУ (e-mail: g.kosach@mail.ru); Мелкумян Елена Суреновна — д.п.н., профессор кафедры современного Востока факультета истории, политологии и права Исто-рико-архивного института РГГУ, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН (e-mail: g.kosach@mail.ru).

совместные усилия, что делает эти задачи менее трудными и более достижимыми. Совет сотрудничества арабских государств Залива1 (ССАГЗ) не является исключением из этого правила.

На фоне существующих сегодня в арабском мире организационных структур (Лиги арабских государств, Союза арабского Маг-риба) ССАГЗ является наиболее консолидированным и эффективно действующим многофункциональным объединением. Его деятельность отнюдь не ограничена стремлением к обеспечению региональной безопасности или проведению единой оборонной политики, включая в том числе нацеленное на достижение интеграции сотрудничество в области экономики или финансов. В этом, по сути, и состоит «идея» Совета. Более того, эта деятельность выходит за жесткие географические рамки, определенные его названием. События «арабской весны» лишь укрепили ранее действовавшую тенденцию — способствовать поддержанию стабильности и модернизации арабского геополитического пространства, превращаясь в центральное звено этого пространства, как и шире — Ближнего Востока и мусульманского мира.

Задача статьи состоит, таким образом, в том, чтобы не только дать картину становления ССАГЗ и определявших этот процесс обстоятельств, но и в свете выработанных этой организацией принципов многостороннего сотрудничества рассмотреть подходы входящих в Совет стран к обеспечению безопасности в регионе Персидского залива и минимизации наиболее существенных для него вызовов, а также к политике Ирана и неурегулированности арабо-израильского конфликта. Значение этого региона для мировой экономики, с одной стороны, и специфичность местной ситуации с точки зрения региональной стабильности, с другой, заставляют ССАГЗ уделять особое внимание военному сотрудничеству. Это, однако, не означает, что страны объединения не стремятся диверсифицировать свое представление о безопасности, равно как и о путях и методах ее обеспечения (включая расширение сферы их международной деятельности), что в еще более очевидной форме проявилось в контексте событий «арабской весны».

ССАГЗ: становление региональной организации

Создание ССАГЗ было провозглашено 4 февраля 1981 г. на состоявшемся в Эр-Рияде совещании министров иностранных дел входящих в него государств. В обнародованной в саудовской сто-

1 Официальное название Совета сотрудничества — Маджлис ат-таавун ли дув-валь аль-Халидж аль-арабийя — не содержит «этнического» определения Залива, не классифицируя его как «арабский» (что характерно для арабского мира).

лице Декларации было отмечено: «Осознавая особый характер связывающих Государство Объединенных Арабских Эмиратов2, Государство Бахрейн3, Королевство Саудовская Аравия, Султанат Оман, Государство Катар и Государство Кувейт уз, схожесть политических режимов и единство культурного и цивилизационного наследия, стремясь к углублению и развитию сотрудничества и многогранной координации действий для блага, развития и стабильности жизни народов, министры иностранных дел шести государств провели переговоры о создании организации, итогом которых стало формирование Совета сотрудничества арабских государств Залива» [35, с. 13].

25 мая 1981 г. создание ССАГЗ было официально подтверждено главами шести государств на I саммите организации в Абу-Даби. В принятом ими Заявлении сказано: «Их Величества и Высочества достигли соглашения о создании Совета сотрудничества в составе представляемых ими шести государств. Совет подтверждает свободный выбор народов сотрудничества в условиях меняющейся экономической и политической современности на благо права, справедливости, мира и свободы» [33, с. 47]. В утвержденном в Абу-Даби Основном уставе ССАГЗ были определены цели Совета сотрудничества и его организационная структура: предусмотрено создание руководящего органа, состоящего из глав государств, которые образуют Высший совет, и действующего в период между его сессиями Министерского совета в составе министров иностранных дел стран-участниц. Рабочим органом объединения выступает Генеральный секретариат, возглавляемый назначаемым Высшим советом сроком на три года генеральным секретарем — гражданином одного из государств Совета.

Возникновение Совета сотрудничества стало результатом внутренних, региональных и международных процессов периода 1970-х — начала 1980-х годов, предопределивших не только развитие интеграции в регионе, но и позицию составивших ССАГЗ государств в отношении тех или иных аспектов региональной безопасности.

В конце 1968 г. Великобритания, провозгласив курс на ликвидацию военного присутствия «к востоку от Суэца», вывела из зоны Персидского залива свои вооруженные силы. Формирование пространства будущего ССАГЗ завершилось в 1971 г., когда политическую самостоятельность обрели Катар и Бахрейн, а также семь княжеств «Договорного Омана», создавших в том же году (эмират Рас аль-Хейма присоединился к этому процессу в 1972 г.) прези-

2 В тексте Декларации государства — члены ССАГЗ перечислены в порядке букв арабского алфавита.

3 С 2002 г. — Королевство Бахрейн.

дентскую федерацию — Государство Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ).

Совет сотрудничества возник как объединение монархий (при специфичности политического устройства ОАЭ), производящих и поставляющих на мировой рынок углеводородное сырье (хотя нефтяные месторождения Бахрейна были исчерпаны уже в 1970-е годы). Включенность этих государств в структуру мирохозяйственных связей не меняла главного: их системы правления опирались на принцип аль-мубаяъа — политического договора между правящими династиями и элитами иных социальных страт. Исторический путь развития каждой из входящих в организацию стран определял пределы этого союза: если в Кувейте он был широк, включая все ведущие группы местного общества, то в Саудовской Аравии и Катаре ограничен высшими клириками корпуса ханба-литских законоучителей. Религиозное многообразие Бахрейна и Омана ставило местные варианты аль-мубаяъа в зависимость от лояльности лидеров племен и конфессиональных групп.

Построенные на этом принципе политические системы оказывались хрупкими, ограничивая число участников процесса принятия политических решений (который расширялся за счет растущего слоя «образованного класса»), содействуя его монополизации правящими семействами и узким кругом их союзников. Режимы стран ССАГЗ оставались авторитарными, исключая (на момент создания организации) сколько-либо значимые институты представительной власти, как и конституционные акты. Случай Кувейта, где после обретения политической самостоятельности в 1961 г. был создан обладающий законодательно закрепленным кругом полномочий парламент, не изменил политического пейзажа региона. Введение представительных органов (как и принятие конституций) в Бахрейне и Катаре после обретения ими независимости не оказалось успешным. В 1975 г., спустя два года после начала работы бахрейнского парламента, он был распущен, а действие конституции приостановлено. Принятая в 1970 г. временная конституция Катара не стала основой для развития значимого политического процесса, а созданный тогда же Консультативный совет остался назначаемым эмиром.

В конце 1970-х — начале 1980-х годов в государствах, входящих в ССАГЗ, сохранялись серьезные внутренние угрозы. До 1976 г. Оман был полем противостояния власти и апеллировавших к марксизму повстанцев Национального фронта освобождения Омана в провинции Дофар. В канун обретения Бахрейном независимости и в первые годы его самостоятельного развития там активно действовали левые — баасисты и коммунисты, а также сторонники шиитской доктрины. В конце 1970-х годов Восточная провинция 42

Саудовской Аравии стала ареной мощного восстания местных шиитов. 20 ноября 1979 г. ханбалитская группа вооруженных противников режима захватила Главную мечеть Мекки — это было первое в саудовской истории выступление последователей антисистемного подполья, вдохновлявшихся господствующим толком суннизма.

Соотношение сил в арабском мире подверглось существенной коррекции на рубеже 1970-1980-х годов. Подписанный в 1979 г. египетско-израильский Договор о мире привел к исключению Египта из Лиги арабских государств (ЛАГ) и изоляции ранее ведущей страны арабского геополитического пространства, укрепив позиции «консерваторов». ССАГЗ был создан как закрытое блоковое объединение — ст. 5 Основного устава организации гласит: «Совет сотрудничества состоит из шести государств, представители которых участвовали в совещании министров иностранных дел, состоявшемся 4 февраля 1981 г. в Эр-Рияде» [26, с. 72]. Принципы построения союза исключали возможность вхождения в его состав не только аравийских государств (Йеменской Арабской Республики — ЙАР и Народно-Демократической Республики Йемен — НДРЙ), но и Ирака, географически принадлежащего к зоне Персидского залива. Подчеркивая «схожесть» своих «политических режимов» и их тесную связь с «вероучением ислама», страны ССАГЗ закрывали организацию для республиканской ЙАР, «марксистской» НДРЙ и баасистского Ирака, не раз заявлявшего о притязаниях на Кувейт.

Провозглашая себя союзом «арабских государств», созданным ради реализации «высших целей арабской нации», свою приверженность «Уставу Лиги арабских государств» [26, с. 71, 72], это блоковое объединение отвергало притязания Ирана на участие в обеспечении безопасности региона. Жесткая конкуренции между Ираком и Исламской Республикой Иран (ИРИ) за региональное первенство (ее апогей — начавшаяся в 1980 г. ирано-иракская война) подтолкнула монархии Персидского залива к ускорению интеграционного процесса [27, с. 234]. ССАГЗ возникал как «консервативный» центр силы, призванный стабилизовать региональную ситуацию, противодействуя религиозному и светскому радикализму.

Акцентируемая в документах ССАГЗ «схожесть политических режимов» государств-членов не означала однородности его структуры. Ведущей державой организации стала Саудовская Аравия — страна с длительной (на фоне иных членов Совета сотрудничества) традицией суверенной государственности, претензиями на особую роль в мусульманском мире, значительной географической протяженностью и большим (по сравнению с другими странами-членами) человеческим, хозяйственным и военным потенциалом, рассматривающая «регион Залива как свой стратегический тыл» [27,

с. 220]. Вплоть до 1990 г. Кувейт считал себя вторым «центром силы» ССАГЗ, организующим вокруг него «малые государства» (иракская оккупация положила конец этим претензиям). С конца 1990-х годов идентичную роль успешно играет Катар с его разветвленной региональной, арабской и ближневосточной политикой. Бахрейн и ОАЭ занимают в организации периферийное, а Оман — маргинальное положение. Различия между государствами ССАГЗ (по уровню социально-экономического и политического развития, военным возможностям, исторической эволюции, опыту международных контактов) определили положение каждого из них в рядах объединения, степень заинтересованности в его существовании и характер отношений с другими его членами.

Региональная безопасность: принципы сотрудничества

Саудовский политолог Сулейман ар-Раджхи назвал Совет сотрудничества организацией, «приемлемой» для создавших его государств в силу ее «способности обеспечить минимум региональной стабильности» [27, с. 234]. Определяя принципы региональной безопасности и методы их реализации, члены ССАГЗ должны были достигать консенсуса. В отношении важнейшего из этих принципов консенсус был достигнут уже на I саммите ССАГЗ. В его Заключительном коммюнике отмечено: «Ответственность за безопасность и стабильность региона несут его народы и государства. Совет сотрудничества как выражение воли этих государств и их права на защиту безопасности региона и своей независимости подтверждает неприемлемость какого бы то ни было иностранного вмешательства, считая недопустимым превращение региона в поле противостояния мировых держав и, в частности, нахождение в нем иностранных военных флотов и баз» [14, с. 92]. Основой своей «совместной деятельности» ССАГЗ провозглашал «принципы неприсоединения» [31, с. 95].

Акценты на «опоре на собственные силы» и военно-политическом аспекте безопасности естественны — ССАГЗ возник в эпоху биполярного мира. Создавшие его государства были заинтересованы в обеспечении безопасности зоны Персидского залива не только в силу изменений регионального масштаба (речь шла в первую очередь о становлении ИРИ), но также из-за угрозы заполнения политического вакуума, возникшего после ухода Великобритании, внешними акторами эпохи «холодной войны» — СССР и США. Эти опасения не были безосновательными.

Государства ССАГЗ видели в СССР державу, устанавливавшую в 1950—1980-е годы отношения со сторонниками идеи панараб-ского национализма (насеровским режимом в Египте, сирийски-

ми и иракскими баасистами) и копировавшую в масштабе арабского мира биполярность международного уровня. НДРЙ и возникшие на Африканском Роге «марксистские» Эфиопия и Сомали оценивались будущими государствами Совета сотрудничества как окружавший их пояс сателлитов Москвы. Осуществленный же в 1979 г. ввод советских войск в Афганистан рассматривался как угроза зоне непосредственных интересов этих стран. Оказывая всестороннюю поддержку афганским моджахедам, монархии Персидского залива (в первую очередь Саудовская Аравия4) вступали в скрытый вооруженный конфликт с Советским Союзом.

1970-е годы были эпохой роста в регионе военно-политической роли Соединенных Штатов (оправдываемой сдерживанием СССР). Опираясь на дружественные отношения с шахским Ираном и Саудовской Аравией, США стремились включить оба этих государства в создаваемую ими систему обеспечения региональной безопасности, потерпевшую крах после победы в Иране «исламской революции». Это обстоятельство становилось решающим при выработке позиции Совета сотрудничества в отношении второго полюса мировой политики: ведущие государства ССАГЗ не видели необходимости в том, чтобы их «стратегический партнер» брал на себя ответственность за обеспечение региональной безопасности. Противодействуя «советскому экспансионизму», члены ССАГЗ не были сателлитами США. Их задача состояла в том, чтобы вывести зону Персидского залива из сферы советско-американского противостояния, что не исключало контактов стран объединения с Вашингтоном для обеспечения своих национальных интересов.

Принцип «опоры на собственные силы» требовал расширения военно-политической координации. Если ее необходимость не вызывала сомнений5, то вопрос о темпах интеграции в военной области не раз становился предметом споров. Саудовская Аравия заявляла о целесообразности форсирования этого процесса, считая важными такие меры, как создание единых вооруженных сил, уни-

4 Касаясь пребывания советских войск в Афганистане, вышедшее в 1999 г. саудовское издание «Королевство Саудовская Аравия: сто лет службы исламу и мусульманам» сообщало: «Королевство раскрыло сущность и глубину коммунистического заговора, направленного на то, чтобы через Афганистан внедриться в глубины мусульманского мира. Саудовское руководство подняло знамя джихада, став второй родиной для борцов афганского исламского сопротивления. Сыновья Королевства были в авангарде джихада, сражаясь бок о бок с афганскими братьями» [20, с. 150-152].

5 В середине ноября 1981 г. Генеральный секретарь ССАГЗ (в то время) Абдалла Бишара подчеркивал: «Те, кто считает, что можно исключить Залив из сферы международного противостояния, не координируя воен-ных усилий, мечтатели. Они исходят из добрых намерений. Но доброта станет сильнее, если будет опирать-ся на скоординированную военную мощь» [56, с. 244].

фикация вооружений и скорейшее подписание соглашения о коллективной безопасности. Однако предлагаемая саудовской стороной идея всеобъемлющей военной интеграции стран ССАГЗ не вызывала понимания у других участников объединения: «малые государства» видели в ней проект подчинения крупнейшему и обладающему наибольшим военным потенциалом члену организации.

Военное сотрудничество государств ССАГЗ развивалось поэтапно, начавшись как взаимодействие военных ведомств. Первые совместные военные маневры всех шести стран — «Щит полуострова», квалифицированные как «начало оборонного взаимодействия государств Залива» [2, с. 27, 28], — были проведены в октябре 1983 г. на территории ОАЭ, став в дальнейшем регулярными. Дополнительным каналом военного сотрудничества служили и двусторонние армейские маневры. Лишь в феврале 1984 г. на совещании министров обороны стран ССАГЗ в Дохе был поставлен вопрос о разработке «единой оборонной стратегии», но при «сохранении самостоятельности национальной политики в сфере военного строительства» [21, с. 237, 238].

Обсуждая этот вопрос на состоявшемся в конце ноября 1984 г. V саммите Совета сотрудничества в Эль-Кувейте, участники ограничились указанием на то, что государства-члены создадут «объединенные единым командованием совместные вооруженные силы» в составе «символических военных формирований, представляющих армии соответствующих стран». При этом было отмечено, что «единое командование будет создаваться на определенное время», а закупки вооружения и подготовка кадров для этих «совместных вооруженных сил» требуют «дополнительного рассмотрения». Такие объединенные контингента предполагалось использовать «для защиты любой страны Залива совместно с ее вооруженными силами». Они должны стать прообразом «сил быстрого развертывания» не для «вмешательства во внутренние дела государств», «а для отражения угроз или внешней агрессии» [49, с. 124, 125]. ССАГЗ не выработал четких правил использования этих военных формирований, названных, как и первые маневры, «Щит полуострова» и размещенных на саудовской базе «аль-Малик Халед» («Король Халед») в районе Хафр Эль-Батин (к северо-востоку от Эр-Рияда). Во время военной операции по освобождению Кувейта составившие «Щит полуострова» национальные военные контингенты действовали в составе армий их стран.

Соображения, идентичные тем, которые мешали реализовать оборонное сотрудничество, не допускали и возможности разработать единое соглашение по обеспечению безопасности, хотя главы внутриполитических ведомств ССАГЗ на состоявшемся в Эр-Рияде в феврале 1982 г. совещании обсуждали этот вопрос. В определен-46

ной мере отсутствие такого соглашения компенсировалось заключенными в декабре 1981 г. и феврале 1982 г. двусторонними договорами о сотрудничестве в сфере безопасности между Саудовской Аравией, с одной стороны, и каждым из четырех членов ССАГЗ (Бахрейном, Катаром, ОАЭ и Оманом) - с другой [34, с. 288-293]. Отказ Кувейта подписать идентичное соглашение определялся «причинами конституционного характера» [49, с. 124], предполагавшими обязательное обсуждение этого документа в парламенте, где сложилась традиция противостояния исполнительной власти.

Несмотря на трудности согласования единого подхода, участники эр-риядского совещания министров внутренних дел в феврале 1982 г. выработали важный элемент видения региональной безопасности: «Безопасность Залива неразделима, агрессия против одного из государств-членов является агрессией против всех государств Совета, все государства Совета несут коллективную ответственность за отражение агрессии против государства-члена» [47, с. 283]. Этот принцип был воплощен в период кувейтского кризиса 1990-1991 гг., когда все страны союза приняли участие в освобождении территории члена ССАГЗ, что не помешало Оману (в отличие от других государств объединения) сохранить дипломатические отношения с Ираком. Однако восстановление кувейтского суверенитета, когда необходимость отпора агрессии заставила Совет сотрудничества обратиться за помощью к ведущим мировым державам (в первую очередь США), внесло новые оттенки в понимание принципа «опоры на собственные силы».

В октябре 1991 г. в Маскате состоялись совещания начальников генеральных штабов стран ССАГЗ для обсуждения предложения Омана о преобразовании сил «Щит полуострова» в независимую от национальных армий структуру с самостоятельным командованием, формируемым на ротационной основе из числа членов военных командований армий государств-членов. Численность личного состава этих сил не должна была быть менее 100 тыс. военнослужащих. Целью обновленного контингента «Щит полуострова» была провозглашена помощь национальным вооруженным силам по защите их государств [50, с. 133]. Подчеркивая, что этот «проект не получил одобрения», российский исследователь В.П. Юр-ченко отмечал: реализация оманского предложения потребовала бы от «малых государств» включить в состав совместных сил «почти все собственные национальные армии» [59]. Развитие формирования «Щит полуострова» было временно отложено.

Возвращение к этому вопросу произошло в декабре 1994 г. на прошедшем в Манаме XV саммите ССАГЗ, где была вновь поставлена задача «коллективной обороны» государств-членов и подчеркнута необходимость «строительства национальных вооруженных

сил на основе единой стратегии Совета». Активизация развития «Щита полуострова» выглядела как насущная необходимость — его следовало превратить в «эффективный инструмент быстрого реагирования» [7, с. 122]. Состоявшийся в декабре 2000 г. в бахрейнской столице XXI саммит ССАГЗ утвердил Соглашение о совместной обороне [5]. Следующим шагом к углублению взаимодействия в сфере безопасности стало оформление Совместной оборонной стратегии Совета сотрудничества на XXX саммите в Эль-Кувейте, провозгласившей стремление государств ССАГЗ к «оборонной интеграции» [10].

Совместная оборонная стратегия предусматривала «формирование объединенных сил быстрого реагирования численностью 22 тыс. человек» (в том числе военно-воздушных и военно-морских частей) для «отражения агрессии против любого государства-члена» [58, с. 260]. В 2001 г. страны ССАГЗ создали проводящий ежегодные совещания Высший оборонный совет, а также систему идентификации самолетов и слежения за ними «Пояс сотрудничества» — крупнейший совместный проект организации. Еще раньше, в 1995 г., было завершено формирование единой системы противовоздушной обороны «Щит мира», основу которой составила саудовская ПВО, оснащенная американскими радарами АВАКС. Для обеспечения воздушной безопасности был создан Региональный интегрированный центр, а для обороны побережья — Региональный морской координационный центр [37, с. 5].

Решение саммита в Манаме об увеличении численности сил «Щит полуострова» реализовал Высший оборонный совет ССАГЗ в 2002 г., когда в их составе было создано подразделение сил быстрого развертывания. Спустя десять лет, в 2012 г., численность личного состава этого контингента достигла 40 тыс. человек, но, как предполагал Высший оборонный совет, к началу 2013 г. она составит 100 тыс. человек [60]. По словам саудовского министра обороны (и наследного принца) Сальмана бен Абдель Азиза, «"Щит полуострова" — ядро военной мощи стран Залива, способное защитить государства Совета сотрудничества от любой угрозы» [63].

Примерами того, что «совместные силы» ССАГЗ могут сыграть эту роль, стали осуществленная в 2003 г. (накануне ввода американо-британских войск в Ирак) их передислокация в Кувейт для предотвращения возможной иракской военной акции [61], а также переброска в Бахрейн 14 марта 2011 г. 1500 военнослужащих «Щита полуострова», представленного саудовскими, кувейтскими, эми-ратскими и присоединившимися к ним в дальнейшем символическими по численности оманскими частями. Это не означало, что Катар не поддерживал осуществленной операции, но демонстрировало минимальную степень его, как и Омана, участия в форми-48

ровании «совместных сил» организации. В последнем случае действия ССАГЗ, как подчеркивал его (в то время) генеральный секретарь Абдель Рахман Аль-Атыйя, не были нарушением принципа «невмешательства во внутренние дела государства Совета сотрудничества». Напротив, они стали «ответом на просьбу» бахрейнского правительства, «шагом, исходящим из принципа коллективной ответственности за стабильность государств Совета, определяемым Соглашением о совместной обороне» и направленным на отражение «возможной иранской агрессии» [24].

В 1990-е годы понимание региональной безопасности стало постепенно диверсифицироваться. Государства ССАГЗ в большей мере, чем раньше, начали обращать внимание на экологический аспект безопасности — осуществленное в период оккупации разрушение кувейтской нефтяной инфраструктуры придало сотрудничеству в этой области характер актуальной задачи. Перед членами организации встали вопросы водной безопасности, определявшиеся загрязнением бассейна Персидского залива. Не меньшую роль начали играть задачи совместной борьбы с незаконной миграцией, организованной преступностью, распространением наркотиков и инфекционных болезней, включая, в частности, СПИД.

В ноябре 1994 г. четыре участника сессии Министерского совета в Эр-Рияде (Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Оман) подписали Соглашение о безопасности, которое в декабре того же года было одобрено XV саммитом ССАГЗ в Манаме [7, с. 122]. В октябре 2009 г. к этому соглашению присоединился Катар. Кувейт же пока остается вне сферы его действия. После 11 сентября 2001 г. (когда терроризм стал саудовской повседневностью) координация действий в сфере безопасности приобрела необратимый характер. В 2002 г. члены организации приняли Маскатскую декларацию борьбы с терроризмом, а спустя два года подписали Соглашение о борьбе с терроризмом; в 2006 г. появилась постоянная антитеррористическая комиссия ССАГЗ. Вступление членов Совета сотрудничества в международную антитеррористическую коалицию, создание Международного антитеррористического центра в Эр-Рияде (с участием в его деятельности всех членов объединения), инициированное саудовским королем Абдаллой бен Абдель Азизом в феврале 2005 г., - все это расширяло взаимодействие в сфере безопасности [29, с. 55]. Комментируя эти шаги, Абдель Латыф аз-Зайяни подчеркивал: «Нашей стратегической целью является реализация лозунга "спасти ССАГЗ от всех угроз", и мы говорим о внешней агрессии, терроризме и организованной преступности, для борьбы с которой мы создаем GCCPOL — структуру, идентичную Еигоро1» [37, с. 5—6].

Реалии XXI в. заставляли ССАГЗ переосмысливать подходы к обеспечению безопасности. Выступая 11 июля 2012 г. в кембридж-

ском Центре исследований Залива, А.Л. аз-Зайяни отмечал: «Неустойчивость региональной ситуации и угроза терроризма требуют укрепления отношений в сфере военного сотрудничества и борьбы с террористическими движениями не только между странами Совета сотрудничества, но и между ними и дружественными государствами. Страны Совета считают, что их безопасность и стабильность должны быть обеспечены их собственными силами, а также развиваемым ими международным сотрудничеством» [37, с. 6].

Действия Совета на мировой арене опираются на «принципы Устава Организации Объединенных Наций» (ССАГЗ имеет статус постоянного наблюдателя при ООН). Это предполагает, что ССАГЗ видит себя в качестве «неотъемлемого элемента многополярного мира», развивая «стратегический диалог» с «дружественными государствами и международными организациями» [23, с. 84—85]. В списке партнеров Совета — США, Европейский союз (ЕС), АСЕАН, Китай, Россия (с ноября 2011 г.), Турция, Пакистан, Австралия, государства Латинской Америки. Значение «стратегического диалога» состоит в том, что он создает условия для «лучшего понимания» партнером Совета сотрудничества «ситуации в зоне Залива и важности обеспечения ее безопасного и стабильного развития» (как это отмечено, в частности, в Заключительном коммюнике состоявшейся в мае 1992 г. в Эль-Кувейте первой встречи министров иностранных дел ССАГЗ и ЕС [28, с. 163]).

Важным элементом международной деятельности государств ССАГЗ является «диалог цивилизаций, религий и культур», инициированный в 2008 г. королем Абдаллой бен Абдель Азизом и пропагандируемый в настоящее время созданным в Вене в октябре 2011 г. под патронажем саудовского монарха Международным центром религиозного диалога (в работе которого активно участвует Катар). Поддерживая это начинание, состоявшийся в Абу-Даби в декабре 2010 г. XXXI саммит ССАГЗ отмечал в своем Заключительном коммюнике: «Диалог между последователями различных цивилизаций, религий и культур — путь к укреплению взаимопонимания между народами и обеспечению безопасности через международное сотрудничество, к объединению усилий в интересах решения проблем современного мира» [6].

Тем не менее в условиях региональной нестабильности опора на военную силу как основной инструмент обеспечения безопасности остается ведущим направлением деятельности ССАГЗ. В годы после кувейтского кризиса участники этого объединения в большей мере, чем ранее, выражают заинтересованность в привлечении США (а также Великобритании и Франции) к этому процессу, что придает новые нюансы их позиции. Если в 1980-е годы ССАГЗ был далек от открытого сотрудничества с западны-50

ми партнерами, а его члены заключали с ними двусторонние оборонные соглашения, то после 1991 г. США стали главным поставщиком вооружения и военной техники его членам, которые отныне начали выражать готовность укреплять отношения с американской стороной и в сфере обеспечения региональной безопасности.

На проходившем в конце марта 2011 г. в Эр-Рияде первом совещании Форума стратегического сотрудничества ССАГЗ — США министр иностранных дел Саудовской Аравии С. аль-Фейсал был откровенен: «Государства Совета сотрудничества, — заявил он, — приняли решение сформировать совместную комиссию государств Залива и Соединенных Штатов по вопросам безопасности». По словам главы саудовского внешнеполитического ведомства, наиболее важным вопросом в повестке дня этой структуры станет «создание ракетного щита для защиты региона» (проект предполагается завершить до конца 2012 г.). В Заключительном коммюнике Форума отмечено, что стратегическое взаимодействие по оборонным вопросам и вопросам безопасности будет включено в официальные рамки общего сотрудничества между обеими сторонами [42]. По мнению аналитиков Департамента политического анализа аппарата ССАГЗ, это сотрудничество, в первую очередь в том, что касается «ракетного щита», «существенно снизит региональную роль Ирана» [55, с. 10]. В ноябре 2012 г. нынешний генеральный секретарь объединения Абдель Латыф аз-Зайяни заявил, что проект «ракетной противовоздушной обороны поможет отразить любые биологические и радиационные угрозы» странам Совета, постоянно «слышащим иррациональные заявления со стороны своего окружения» [3].

Военно-политическое и оборонное взаимодействие со странами Запада неизбежно ставило перед Советом сотрудничества вопрос об установлении прямых контактов с НАТО. В июне 2004 г. делегация ССАГЗ участвовала в работе Стамбульского саммита альянса, где была принята Стамбульская инициатива «Для развития отношений с Расширенным Ближним Востоком». Инициатива подчеркивала готовность стран НАТО начать сотрудничество с членами ССАГЗ — Объединенными Арабскими Эмиратами, Бахрейном, Оманом, Катаром, Кувейтом и Королевством Саудовская Аравия. В течение первых трех месяцев 2005 г. к Стамбульской инициативе присоединились Бахрейн, Катар и Кувейт, а в июне 2005 г. — ОАЭ. Отсутствие в этом списке Омана и Саудовской Аравии не означает их отказа от контактов с НАТО [41]. Как и в случае с военно-политическим сотрудничеством с США, отношения государств ССАГЗ и Североатлантического альянса оправдываются стремлением сохранить статус-кво в зоне Персидского залива.

Угрозы безопасности государств — членов ССАГЗ:

Иран и ближневосточный конфликт

Два основных вызова безопасности государств — членов ССАГЗ связаны с внешней политикой ИРИ, рассматриваемой как угроза сохранению статус-кво в зоне Персидского залива, и арабо-израильским конфликтом, способным дестабилизировать все ближневосточное геополитическое пространство.

Иран — «основной стратегический противник» государств ССАГЗ. Это обусловлено несколькими важными обстоятельствами, среди которых ключевую роль играют политико-идеологические расхождения. Во-первых, ИРИ проводит антизападный курс, считая, что существующая система международных отношений дискриминирует мусульманские страны, а государства ССАГЗ видят себя частью мирового сообщества, рассматривают США и ЕС как своих стратегических союзников и подчеркивают необходимость активного участия мусульманских стран в решении актуальных проблем мировой политики. Во-вторых, Иран расширяет сферу своей внешнеполитической активности в арабском/ближневосточном геополитическом пространстве, а государства ССАГЗ, стремясь сохранить его в качестве зоны своих исключительных интересов, выступают против «особых» отношений ИРИ с Сирией, ХАМАС и «Хизбаллой», а также вмешательства во внутренние дела Ирака. Наконец, Совет сотрудничества содействует процессу мирного урегулирования арабо-израильского конфликта, в то время как ИРИ считает Израиль «незаконным образованием», обреченным в более или менее обозримом будущем на исчезновение.

История противоречий между государствами ССАГЗ и Ираном (равно как и широких экономических и политических омано-иран-ских контактов или связей эмирата Дубай с иранской стороной) длительна. Объектом практического воплощения принятой ИРИ на вооружение доктрины «экспорта исламской революции» стали соседние страны, прежде всего Бахрейн. В конце 1981 г. там был раскрыт антиправительственный заговор, в подготовке которого был обвинен Иран. Выражая в те годы «полную и безусловную» поддержку Бахрейна, Совет сотрудничества пополнял риторику своих официальных документов терминами, квалифицировавшими внешнюю политику Ирана как «деструктивную» и основанную на «заговорах против легитимной власти» [21, с. 279, 280], — «экспорт исламской революции» воспринимался в государствах ССАГЗ как окрашенное в тона религии продолжение шахского «гегемонизма».

В июне 1985 г. в Бахрейне было объявлено о раскрытии нового «заговора». Если в то время Бахрейн не выдвинул прямых обвинений в отношении ИРИ, то это определялось общей позицией

ССАГЗ, не желавшего обострять региональную ситуацию в годы ирано-иракской войны, в которой Совет сотрудничества поддерживал Ирак [62, р. 934]. В 1990-е годы, ознаменовавшиеся ослаблением позиций подвергнувшегося международным санкциям Ирака, противостояние между ССАГЗ и ИРИ вступило в новый этап: в июне 1996 г. в Бахрейне была арестована группа оппозиционеров из организации «Хизбалла-Бахрейн», обвиненных в «заговоре» против режима и стремлении установить «исламское правление». ИРИ не только не дезавуировала притязания шахского правительства на Бахрейн (хотя в 1971 г. оно признало его независимость), напротив, высказывания высших иранских политиков и депутатов меджлиса в 2007—2011 гг. воскрешали риторику территориальных притязаний шахской эпохи [44]. Однако и власти других государств ССАГЗ возлагали на Иран ответственность за «поощрение» деятельности «экстремистских организаций». Это относилось, в частности, к Кувейту, где в 1980-е годы происходили нападения на правительственные здания, военные, экономические и инфраструктурные объекты, а 25 мая 1985 г. было совершено покушение на эмира.

Государства ССАГЗ считали проводимый Ираном курс «экспорта исламской революции» препятствием на пути налаживания взаимоотношений между обеими сторонами. События лета и осени 2009 г., когда саудовские власти обвинили ИРИ в поддержке инфильтрации йеменских хуситов6, вызвавшей вооруженное противостояние на саудовско-йеменской границе, осуществленный весной 2010 г. «демонтаж иранской разведывательной сети» в Кувейте, а также вспыхнувшие в начале октября 2011 г. (тлеющие и ныне) волнения шиитов в саудовской Восточной провинции — все это заставляло ССАГЗ подтверждать основополагающий принцип его концепции: «безопасность Залива — нерасчленимое целое <...>, агрессия против любого государства Совета сотрудничества является агрессией против всей организации» [36]. В Заключительном коммюнике прошедшего в Эр-Рияде в декабре 2011 г. XXXII саммита ССАГЗ была подчеркнута недопустимость «разжигающего межконфессиональную рознь вмешательства Ирана во внутренние дела государств Совета» [13, с. 9].

Главным аспектом иранской угрозы выступало наращивание военной мощи ИРИ, а ее ядерная программа рассматривалась ССАГЗ как важнейший элемент милитаризации их «стратегического противника». Однако опасность этой программы состояла не только в том, что Иран, создав ядерное оружие, будет обладать

6 Приверженцы распространенного на севере Йемена зейдитского толка шиитского ислама, руководимые имамами из семьи аль-Хуси.

неоспоримым военным преимуществом, но и в непредсказуемости последствий возникновения атомных электростанций в непосредственной близости от границ государств — членов организации. Эмир Кувейта Сабах Аль-Ахмед Ас-Сабах отмечал: «Ядерный реактор в Бушере расположен на берегу Залива — источника водных ресурсов для всех государств этой зоны. В случае утечки топлива катастрофа постигнет все государства Залива» [25].

Иранское ядерное досье — ключевая проблема в отношениях ИРИ и членов ССАГЗ. На протяжении ряда лет Совет призывал Тегеран сотрудничать с МАГАТЭ, отмечая важность соблюдения «принципов международного права». Имея в виду Израиль и Иран, объединение выдвигало требование трансформировать весь Ближний Восток в зону, «свободную от ядерного оружия и других видов оружия массового поражения», подтверждая право государств региона на мирное использование ядерной энергии под контролем МАГАТЭ [5, с. 10]. Вместе с тем страны ССАГЗ считали необходимым делать акцент на важности поиска политического решения иранской ядерной проблемы, исключая возможность использования силы (в частности, эвентуального военного удара Израиля или США) [12]. Эта позиция продиктована озвучиваемым Ираном намерением перекрыть Ормузский пролив — главную артерию экспорта нефти.

Видение ИРИ как угрозы региональной стабильности обусловлено и тем, что не решена проблема принадлежности трех островов Персидского залива — Большого и Малого Томба и Абу-Муса, рассматриваемых ОАЭ в качестве части национальной территории. Позиция ОАЭ состоит в том, что Большой и Малый Томб исторически принадлежали входящему в федерацию эмирату Рас-аль-Хейма, а Абу-Муса — эмирату Шарджа. Иран же заявляет о собственных правах на эти острова, считая, что они были отторгнуты Великобританией, передавшей их двум эмиратам ОАЭ.

В преддверии вывода войск из зоны Персидского залива Великобритания смогла добиться подписания Ираном и Шарджей меморандума, определявшего территориальный раздел Абу-Мусы: Шарджа согласилась на признание юрисдикции Ирана над севером острова при условии, что остальная часть его территории остается под ее контролем. Достичь идентичного соглашения с эмиратом Рас-аль-Хейма не удалось. В конце ноября 1971 г. иранские войска оккупировали Большой и Малый Томб. С начала 1980-х годов Иран проводит политику оккупации всего острова Абу-Муса [45, с. 100-101].

Проблема спорных островов оказалась в центре внимания ССАГЗ на состоявшемся в Абу-Даби в декабре 1992 г. XIII саммите, осудившем «действия Исламской Республики Иран на острове

Абу-Муса, а также оккупацию островов Большой и Малый Томб». В документах саммита речь шла о «покушении на суверенитет и территориальную целостность» ОАЭ и «нарушении стабильности и безопасности региона». Главы государств ССАГЗ выразили «солидарность с позицией» ОАЭ и поддержку их «мирных усилий» для «восстановления суверенитета над тремя островами» [9, с. 112]. С тех пор позиция Совета сотрудничества не претерпела существенных изменений, определяя в качестве пути к решению вопроса прямые переговоры между ИРИ и ОАЭ, но и не исключая возможности его передачи на рассмотрение Международного суда ООН [7, с. 119]. Совершенная президентом Махмудом Ахмадине-жадом в апреле 2012 г. поездка на остров Абу-Муса была квалифицирована чрезвычайным XXXIX совещанием Министерского совета как «провокационное нарушение суверенитета» ОАЭ [15].

В отношении арабо-израильского конфликта в Заключительном коммюнике I саммита ССАГЗ отмечено: «Стабильность Залива связана с достижением мира на Ближнем Востоке». Путь к миру должен проходить через «справедливое решение проблемы Палестины, обеспечивающее законные права палестинского народа, включая его право на возвращение к родным очагам и создание собственного независимого государства», а также «уход Израиля со всех оккупированных арабских территорий, включая Восточный Иерусалим» [14, с. 92].

К моменту появления этого коммюнике позиция государств ССАГЗ (в первую очередь Саудовской Аравии) в отношении арабо-израильского противостояния подверглась глубокой трансформации. В документах состоявшегося в сентябре 1967 г. Хартумского саммита ЛАГ, первого после июньской арабо-израильской войны (на саммите господствовала точка зрения Саудовской Аравии и Кувейта), «оккупированными арабскими территориями» провозглашены только Синайский полуостров, Голанские высоты, сектор Газа и Западный берег. Речь более не шла об «оккупированной Палестине» - эвфемизме арабского дискурса, определявшем Израиль в границах июня 1967 г.

Движение к снижению уровня вооруженного противостояния сторон фиксировалось состоявшимся в сентябре 1982 г. в Фесе саммитом ЛАГ, который принял Мирный план урегулирования конфликта, предложенный саудовским королем (тогда — наследником престола) Фахдом бен Абдель Азизом (выдвинут в августе 1981 г.). План уточнял положения документов Хартумского саммита: израильские войска должны были покинуть «все арабские территории», включая «арабскую часть Иерусалима», созданные на этих территориях «поселения» следовало демонтировать. Документ подтверждал «неотъемлемость» палестинских прав, но под-

черкивал выплату «компенсации» тем, кто «не желает возвращаться», и провозглашал необходимость «создания палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме», что должно было стать гарантией «права всех стран региона жить в мире» [46, с. 124—125].

Кувейтский кризис придал новый импульс усилиям государств ССАГЗ, подтвердив связь между безопасностью зоны Персидского залива и положением на Ближнем Востоке в целом. Стремление Ирака переключить внимание с агрессии против Кувейта на нерешенность ближневосточного конфликта и втянуть Израиль в военные действия могло бы вызвать очередной раунд арабо-израильского вооруженного противостояния. Освобождение Кувейта сформировало блок арабских государств, заинтересованных в политическом урегулировании ближневосточного конфликта.

Бахрейн, Катар и Оман стали участниками (а представитель ССАГЗ — наблюдателем) многосторонних переговоров в рамках начавшейся в октябре 1991 г. Мадридской мирной конференции. На территории этих трех государств проходили встречи представителей обеих сторон конфликта, в частности рабочей группы по контролю над вооружением и региональной безопасности, одним из итогов работы которой стало решение о создании единой ближневосточной сети коммуникационной связи. Катар выдвинул инициативу организации пункта этой сети на своей территории. Бахрейн же содействовал (в рамках рабочей группы по проблемам окружающей среды) принятию в октябре 1994 г. Бахрейнского кодекса экологического поведения ближневосточных государств [64, р. 183].

Прошедший в декабре 1993 г. эр-риядский саммит ССАГЗ приветствовал подписанную двумя месяцами ранее в Осло Декларацию о принципах между Организацией освобождения Палестины (ООП) и Израилем (в дальнейшем Совет сотрудничества выразил свою поддержку созданию Палестинской национальной администрации — ПНА). ССАГЗ считал это событие «первым шагом на пути к справедливому, всеобъемлющему и окончательному решению палестинской проблемы и арабо-израильского конфликта на основе резолюций № 242 и № 338 Совета Безопасности, принципа "территории в обмен на мир", а также полного ухода Израиля со всех оккупированных арабских земель, прежде всего из Восточного Иерусалима» [8, с. 110—111].

Обращение к точке зрения международного сообщества — основа позиции ССАГЗ по урегулированию арабо-израильского противостояния. Это относилось не только к палестино-израильским контактам, но и ко всему комплексу мирного процесса: проходивший в декабре 1994 г. в бахрейнской столице XV саммит ССАГЗ приветствовал подписание иордано-израильского мирного 56

договора и призвал государства, инициировавшие Мадридскую мирную конференцию, содействовать прогрессу на сирийско-израильском и ливано-израильском треках в соответствии с резолюциями Совета Безопасности ООН № 242, № 338 и № 425 [7, с. 119— 120]. В 1996 г. в Дохе и Маскате были открыты израильские торговые представительства.

В марте 2002 г. Бейрутский саммит ЛАГ принял мирную инициативу саудовского монарха (в то время наследного принца) Аб-даллы бен Абдель Азиза. Этот документ (прозвучавший в форме прямого обращения саудовского сановника к «народу Израиля») детализировал высказываемые ранее ведущим государством ССАГЗ идеи, внося дополнительные оттенки в некоторые аспекты урегулирования. Речь шла о возвращении израильских войск к линии перемирия, существовавшей до 4 июня 1967 г. Документ (ставший «арабской мирной инициативой») не ставил вопроса о «законности прав палестинского народа» (ПНА уже существовала), говоря только о «справедливом урегулировании проблемы палестинских беженцев». Территория «независимого и суверенного» палестинского государства была четко оговорена — «Западный берег и сектор Газа», как и его столица — «Восточный Иерусалим». Согласие Израиля принять это предложение обязало бы страны ЛАГ «считать арабо-израильский конфликт закончившимся». Инициатива была квалифицирована как соответствовавшая точке зрения международного сообщества и доказывавшая, что арабская сторона конфликта эту точку зрения полностью принимает [51].

Инициатива Абдаллы бен Абдель Азиза имела прагматическую цель — сохранить мирный процесс после начала второй палестинской интифады (в момент ее появления израильская армия уже второй год вела борьбу с ее участниками). Итог этой интифады — превращение ХАМАС в ведущую силу палестино-израильского конфликта, противостоящую руководящей структуре ПНА — движению ФАТХ. Предпринятые Саудовской Аравией весной 2007 г. попытки примирить обе палестинские организации не увенчались успехом: в июне 2007 г. движение ХАМАС осуществило государственный переворот в секторе Газа. Дополнительный удар по мирному процессу был нанесен летом 2006 г. военными действиями между Израилем и «Хизбаллой».

Все эти обстоятельства не изменили позиции ССАГЗ: «арабская мирная инициатива» в полной мере сохранила свое значение как инструмент урегулирования конфликта. Основой этого урегулирования остались требования, рассматриваемые Советом сотрудничества как отвечающие «международной законности»: создание «независимого палестинского государства» в границах Западного берега и сектора Газа со столицей в Восточном Иерусалиме, пре-

кращение поселенческой деятельности и «вывод израильских войск со всех оккупированных арабских территорий» к линиям перемирия, существовавшим до 4 июня 1967 г. [13]. Акцент, поставленный на палестинском аспекте урегулирования, должен был в максимально возможной степени снизить уровень израильского влияния в пределах постконфликтного геополитического пространства Ближнего Востока.

«Арабская весна» и государства ССАГЗ

Выступая 4 декабря 2011 г. в Эр-Рияде на международной конференции «Залив и мир», саудовский министр иностранных дел С. Аль-Фейсал говорил: события конца 2010—2011 гг. показали, что «в арабском регионе происходят глубокие и серьезные изменения, ставящие вопрос о территориальной целостности составляющих его государств, безопасности и гражданском мире» [38]. «Арабская весна», менявшая политические режимы, содействовавшая выдвижению к вершине власти ранее маргинальных движений и создававшая новые возможности для расширения сферы «деструктивной» деятельности внерегиональных сил, стала вызовом для государств ССАГЗ. Ответом на него было стремление сохранить стабильность Ближнего Востока — ССАГЗ волновали не столько политические изменения в той или иной стране, сколько ликвидация внутренних конфликтов.

Совет сотрудничества приветствовал «волю тунисского народа, избравшего свободную и достойную жизнь» и «устремленного к восстановлению безопасности и стабильности». В равной мере это относилось и к Египту: ССАГЗ заявлял о важности «мирной смены власти», подчеркивая свою «уверенность в том, что Высший совет вооруженных сил» сможет «укрепить мир, стабильность и безопасность» и будет содействовать «восстановлению ведущей роли Египта в деле поддержки арабо-мусульманских чаяний» [11]. Едва ли не идентичные слова были в дальнейшем обращены и к президенту Мухаммеду Мурси.

В случае Йемена (граничащего с Саудовской Аравией и Оманом) был избран иной подход: 10 апреля 2011 г. на чрезвычайном совещании в Эр-Рияде министры иностранных дел государств ССАГЗ приняли «инициативу стран Залива» [52]. Внутрийемен-ская политико-конфессиональная ситуация заставляла Совет сотрудничества видеть в армии гарантию сохранения территориального единства страны, но, учитывая уровень протестных движений, последовательно настаивать на диалоге между ней и фракциями оппозиции. Оценку событий в Ливии определила сложность отношений ССАГЗ с этим государством. Речь шла о поддержке

противников Муаммара Каддафи (Катар открыто участвовал во внутриливийском противостоянии), признании «нелегитимности ливийского режима» [11], установлении контактов с Переходным национальным советом Ливии, требовании создания «бесполетной зоны» и переносе «ливийского досье» на рассмотрение Совета Безопасности ООН [13].

Позиция государств ССАГЗ в отношении внутрисирийского конфликта (как и ситуации в Ливане и ПНА) вытекала из необходимости противостояния расширению иранского влияния. Их поддержка сирийской оппозиции, включая финансирование, а также поставки вооружения (хотя позиция Омана, по словам главы внешнеполитического ведомства этой страны, заключалась в том, что «события, происходящие в Сирии, — дело только сирийского народа» [30]), обретала все более четкие очертания по мере оформления ее взглядов на будущее Сирии — «разрыв особых отношений с Ираном и прекращение вооружения "Хизбаллы" и ХАМАС» [65]. В начале августа 2011 г. король Абдалла бен Абдель Азиз выступил с призывом к «братьям в Сирии», требуя «остановить механизм кровопролития, обратиться к разуму и провести реформы» [39]. Сирийское правительство было осуждено Министерским советом ССАГЗ [43], добившимся приостановки членства Сирии в ЛАГ и Организации исламского сотрудничества, посольства стран Совета (за исключением Омана) в Дамаске были закрыты. Помогая сирийской оппозиции (при ведущей роли Катара), страны объединения настойчиво стремились добиться единства входящих в нее партий и движений. Достигнутое противниками Башара Асада 11 ноября 2012 г. в Дохе соглашение о создании Национальной коалиции сил сирийской революции и оппозиции позволило Совету сотрудничества признать это формирование «законным представителем братского сирийского народа» [32].

Бахрейнские события конца зимы — весны 2011 г. заняли особое место в общем контексте «арабской весны». Начавшись 14 февраля 2011 г. на Жемчужной площади7 Манамы, они были приурочены к очередной годовщине провозглашения в 2002 г. Хартии национального действия, санкционировавшей принятие новой конституции, согласно которой Бахрейн стал конституционной монархией. Инициировавшая эти события парламентская оппозиция (как шиитская, так и суннитская) считала необходимым изменить основной закон таким образом, чтобы право формирования правительства принадлежало победившей на парламентских выборах

7 До открытия нефти на территории Бахрейна основной отраслью местной экономики (кроме сельского хо-зяйства) была добыча жемчуга, от которой зависело благосостояние страны.

группе политического действия. Список требований начального этапа бахрейнских событий включал «принятие конституции, согласованной с народом», «освобождение политических заключенных». Важнейшими положениями этого списка выступали «ликвидация дискриминации шиитов» и «отказ от практики предоставления гражданства по политическим мотивам». Оппозиция обвиняла власть в том, что бахрейнское гражданство — инструмент, используемый для увеличения количества лояльных граждан суннитского происхождения, в том числе за счет политически благонадежных иностранцев, поступающих на службу в вооруженные силы или органы государственной безопасности [17].

Применение силы для разгона митинга на Жемчужной площади и как следствие — гибель нескольких его участников радикально изменили ситуацию: ведущая фракция парламента (шиитское «Исламское объединение национального согласия»), получившая на выборах 2010 г. 18 из 40 мест нижней палаты, заявила о приостановке своей деятельности в Палате депутатов. Вместе с тем ее требования сохраняли общедемократический характер, практически не отличаясь от лозунгов второй группы протестной оппозиции, созданного в феврале 2011 г. Блока национального единства, объединившего суннитские организации (салафитов и «Братьев-мусульман»), некоторые шиитские группировки, а также выходцев из христианской и иудейской общин. Речь шла об «освобождении арестованных» в ходе протестных выступлений, «привлечении к ответственности виновных в гибели людей», «участии народа в принятии политического решения». Лозунгом всех сторонников перемен был призыв: «Сунниты и шииты — братья: вот страна, к которой мы стремимся!». В начале марта 2011 г. «Исламское объединение национального согласия» приняло предложение короля о «национальном диалоге» [54].

Протестные выступления, поддерживаемые крайними группами шиитской оппозиции, тем не менее, продолжались (как и применение силы для их разгона). В начале марта 2012 г. вновь образованный вернувшимися из эмиграции в Тегеране шиитскими религиозными деятелями блок «Коалиция во имя Республики» выдвинул требование о ликвидации монархии [57]. Считая, что действия крайних шиитских организаций открывают путь к «иранской оккупации и последующему поглощению» страны, бахрейнский политический истеблишмент обратился за помощью к ССАГЗ. В обнародованном в этой связи официальном обращении было сказано: «Передовые отряды сил "Щит полуострова" прибыли в Королевство Бахрейн для того, чтобы не дать возможности добиться успеха тем, кто стремится подорвать стабильность и внести раскол в ряды его граждан» [18]. Последую-60

щее развитие событий показало, что «совместные вооруженные силы» государств Совета сотрудничества не приняли участия в подавлении протестных выступлений (спорадически продолжающихся и ныне), ограничив свою миссию решением вопросов внешней безопасности страны.

Итогом «арабской весны» было движение ССАГЗ в сторону структурной трансформации. В мае 2011 г. Совет объявил о поэтапном включении в его состав двух арабских монархий — Иордании и Марокко, что позволило бы создать «расширенный регион Залива» [1]. Соображения, связанные с региональной безопасностью, занимали не последнее место в списке «выгод», которые ССАГЗ получил бы в случае реализации проекта «расширения». Как отмечал аналитик М.Х. аль-Вади, «условиями вступления в Совет сотрудничества являются присоединение к Соглашению о совместной обороне и укрепление коллективной обороны в условиях роста современных угроз». Далее он замечал: речь должна идти и о «присоединении к Соглашению о безопасности», что предполагает «тесное сотрудничество и координацию действий для противостояния региональным вызовам» [19, с. 82].

Открывая прошедший 19—20 декабря 2011 г. в Эр-Рияде XXXII саммит ССАГЗ, саудовский монарх говорил о «бдительности в эпоху вызовов», подчеркивая, что если страны Совета не хотят «столкнуться к забвением и слабостью», то они «обязаны перейти от этапа сотрудничества к этапу союза» [40], предполагающему отказ от части национального суверенитета. Приняв предложение короля, правители этих стран «проявили ответственность перед лицом вызовов, бросаемых арабской нации» [22]. Тем не менее реализация этой инициативы не кажется делом обозримого будущего, а «ответственность» глав государств ССАГЗ, скорее, формальна, прежде всего в силу опасений, связанных с усилением саудовского влияния. Даже если из-за понятных и объяснимых причин к «союзу» готов присоединиться Бахрейн (хотя эта идея неприемлема для оппозиции, организовавшей в начале мая 2012 г. в Манаме акции протеста), иные государства Совета сотрудничества далеки от того, чтобы немедленно поддержать инициативу саудовского монарха. В пресс-релизе состоявшегося в Джидде 2 сентября 2012 г. Министерского совета ССАГЗ сказано, что «в свете замечаний государств-членов» ее реализация требует «большего времени и дополнительных консультаций» [16].

Действия ССАГЗ были «консервативным» ответом на вызов «арабской весны». Устранение же (или смягчение) ее последствий предполагало и поиск позитивного ответа, связанного с политической модернизацией членов объединения, имеющего непосредственное отношение (как показали события в Бахрейне и в мень-

шей мере — в Омане, Кувейте и Саудовской Аравии) к региональной безопасности.

После создания ССАГЗ его члены прошли немалый путь к демократизации своих политических систем: все страны объединения (хотя и в разной степени) смогли принять постоянные конституционные акты и обрести органы законодательной власти, в которых представлены (в случае Катара и Саудовской Аравии — будут представлены) женщины (уже введенные в структуры исполнительной власти). Деятельность общественно-политических организаций (в том числе правозащитных) в этих странах — реальность. Однако все это не снимает вопроса о правах личности, включая и расширение участия гражданского общества в принятии политических решений. События «арабской весны» резко актуализировали эту проблему.

Углубление политической модернизации в качестве ответа на вызов «арабской весны» — «требование времени», по мнению экспертного сообщества государств ССАГЗ. Участники состоявшегося в июне 2012 г. заседания рабочей группы Департамента политического анализа Генерального секретариата ССАГЗ «Будущее региональных политических отношений в свете подъема исламских течений» подчеркивали в своем отчете: «Для государств Совета сотрудничества принципиально важно привести их внутриполитическую ситуацию в соответствие с вновь возникшим регионально-стратегическим положением, учитывая причины "арабской весны". Цель действий в этом направлении — преодоление "зазора" между "революционными государствами" и государствами Залива, нуждающимися в реформах, в смелых решениях, в поэтапном движении, чтобы в долгосрочной перспективе преобразовать внутриполитическую ситуацию» [55, с. 16].

13 декабря 2011 г. в ходе работы симпозиума в редакции эр-риядской газеты «ар-Рияд» А.Л. аз-Зайяни выделил в числе «долговременных задач», решение которых «становится приоритетным» для ССАГЗ, «всестороннее развитие человека». Его права, подчеркивал генеральный секретарь организации, в том числе в «сфере общественно-политической жизни», — «высшая ценность» для «руководителей государств-членов» [53, с. 74]. В марте 2012 г., выступая в Манаме на конференции «Национальная и региональная безопасность для стран Залива», А.Л. аз-Зайяни замечал: в числе прав личности присутствует и ее «неотъемлемое право на то, чтобы государство шло по пути удовлетворения общественно-политических запросов своих граждан», подчеркивая, что движение в этом направлении — «важнейший компонент национальной безопасности» государств ССАГЗ, «неотделимой от безопасности регионального масштаба» [4, с. 29]. 62

В Заявлении, принятом в 1981 г. I (учредительным) саммитом Совета сотрудничества в Абу-Даби, в частности, было отмечено: «Сегодня человечество движется к завоеванию космоса, развитию ядерной физики и использованию мгновенных сверхдальних коммуникационных систем. Те, кто в этой ситуации останется позади, окажутся среди отсталых государств и народов. Век прогресса требует использования методов науки в политике, экономике, промышленности и образовании. В регионе, где расположены наши государства, методом науки должна стать интеграция в сфере экономики, общественной жизни и политики» [33, с. 48]. Речь шла об осознании членами создававшегося объединения универсальности требований, стоящих перед всеми странами мира вне зависимости от уровня их развития и присущих им цивилизационных или политических особенностей.

Это осознание не ликвидировало (и не могло этого сделать) существующих между членами ССАГЗ различий, определяемых ходом их исторической эволюции или национальными интересами и оказывающих воздействие на подходы и понимание региональной безопасности. Тем не менее за время, прошедшее с момента появления этой организации, ей удалось осуществить «идею» своего создания — стать неотъемлемым элементом современной системы глобальных международных отношений и важным региональным актором, оказывающим существенное (а во многом и определяющее) воздействие на ситуацию в арабском мире.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абдель Фаттах Б. ас-Саурат ва мустакбаль ан-низам аль-арабий (Революции и будущее арабской системы) [Электронный ресурс] // Аль-Джазира [Офиц. сайт]. 11.09.2011 г. URL: http://www.aljazeera.net/NR/ EXERES/678F3617-F153-4672-9A65-D55FA7BE8172.htm (дата обращения: 12.09.2011).

2. Авваль мунавара муштарака ли джуюш Маджлис ат-таавун (Первые совместные маневры армий государств Совета сотрудничества) // Васаик Маджлис ат-таавун аль-халиджий (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1984. Т. 4.

3. аз-Зайяни: дувваль аль-Халидж таамаль аля таквийя «Даръа аль-джазира» ва инша низам дифаа джавий сарухий (аз-Зайяни: государства Залива укрепляют силы «Щит полуострова» и создают ракетную систему противовоздушной обороны) [Электронный ресурс] // аль-Хайят [Офиц. сайт]. 11.11.2012 г. URL: http://www.alhayat.com/Details/451734 (дата обращения: 13.11.2012).

4. аз-Зайяни: Манхадж аш-ширака байн дувваль аль-Маджлис захира иджабийя (аз-Зайяни: партнерство государств Залива — позитивное явление) // аль-Масира. Январь 2012. № 47.

5. аль-Байян аль-хитамий ли ад-даура аль-хадия ва аль-ишрин ли аль-Маджлис аль-ааля (Заключительное коммюнике XXI сессии Высшего совета). Манама, 31 декабря 2000 г. [Электронный ресурс] // Генеральный секретариат ССАГЗ [Офиц. сайт]. URL: http://www.gcc-sg.org/index0334. html?action=Sec-Show&ID=123 (дата обращения: 15.08.2012).

6. аль-Байян аль-хитамий ли ад-даура аль-хадия ва ас-салясин ли аль-Маджлис аль-ааля (Заключительное коммюнике XXXI сессии Высшего совета). Абу-Даби, 6—7 декабря 2010 г. [Электронный ресурс] // Генеральный секретариат ССАГЗ [Офиц. сайт]. URL: http://www.gcc-sg.org/m-dex61fa.html?action=Sec-Show&ID=314 (дата обращения: 15.08.2012).

7. аль-Байян аль-хитамий ли ад-даура аль-хамиса ашара ли аль-Маджлис аль-ааля (Заключительное коммюнике XV сессии Высшего совета). Манама, 19—21 декабря 1994 г. // аль-Байянат аль-хитамийя ли дау-рат аль-Маджлис аль-ааля (Заключительные коммюнике сессий Высшего совета). Эль-Кувейт: Визара аль-иалям, 1997.

8. аль-Байян аль-хитамий ли ад-даура ар-рабиа ашара ли аль-Маджлис аль-ааля (Заключительное коммюнике XIV сессии Высшего совета). Эр-Рияд, 20—22 декабря 1993 г. // аль-Байянат аль-хитамийя ли даурат аль-Маджлис аль-ааля (Заключительные коммюнике сессий Высшего совета). Эль-Кувейт: Визара аль-иалям, 1997.

9. аль-Байян аль-хитамий ли ад-даура ас-салиса ашара ли аль-Маджлис аль-ааля (Заключительное коммюнике XIII сессии Высшего совета). Абу-Даби, 1992 // Васаик Маджлис ат-таавун ли дувваль аль-Халидж аль-арабийя (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1993. Т. 12—13.

10. аль-Байян аль-хитамий ли ад-даура ас-салясин ли аль-Маджлис аль-ааля (Заключительное коммюнике XXX сессии Высшего совета). Эль-Кувейт, 14—15 декабря 2009 г. [Электронный ресурс] // Генеральный секретариат ССАГЗ [Офиц. сайт]. URL: http://www.gcc-sg.org/indexce7c. html?action=Sec-Show&ID=303 (дата обращения: 15.08.2012).

11. аль-Байян ас-сухуфий ли ад-даура ас-самина ашар баад аль-миа ли аль-Маджлис аль-визарий (Пресс-релиз CXVIII заседания Министерского совета). Абу-Даби, 7 марта 2011 г. [Электронный ресурс] // Генеральный секретариат ССАГЗ [Офиц. сайт]. URL: http://www.gcc-sg.org/index0-c7a.html?action=Sec-Show&ID=315 (дата обращения: 14.08.2012).

12. аль-Байян ас-сухуфий ли ад-даура ас-сания ва аль-ишрин баад аль-миа ли аль-Маджлис аль-визарий ли Маджлис ат-таавун (Пресс-релиз CXXII сессии Министерского совета Совета сотрудничества). Эр-Рияд, 4 марта 2012 г. [Электронный ресурс] // Генеральный секретариат ССАГЗ [Офиц. сайт]. URL: http://www.gcc-sg.org/mdex3cc9.html?action=Sec-Show&ID=544 (дата обращения: 15.08.2012).

13. аль-Байян аль-хитамий ли ад-даура ас-сания ва ас-салясин ли аль-Маджлис аль-ааля (Заключительное коммюнике XXXII сессии Высшего совета). Эр-Рияд, 19—20 декабря 2011 г. // аль-Масира. Январь 2012. № 47.

14. аль-Байян аль-хитамий ли муатамар аль-кимма аль-авваль (Заключительное коммюнике I саммита). Абу-Даби, 1981 // Васаик Маджлис ат-таавун ли дувваль аль-Халидж аль-арабийя (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1983. Т. 1-3.

15. аль-Байян ас-сухуфий ас-садыр ан ад-даура аль-истиснаийя ат-тасиъа ва ас-салясин ли аль-Маджлис аль-визарий (Пресс-релиз чрезвычайного XXXIX совещания Министерского совета). Доха, 17 апреля 2012 г. [Электронный ресурс] // Генеральный секретариат ССАГЗ [Офиц. сайт]. URL: http://www.gcc-sg.org/mdex1f21.html?action=Sec-Show&ro=549 (дата обращения: 15.08.2012).

16. аль-Байян ас-сухуфий ли ад-даура ар-рабиа ва аль-ишрин баад аль-миа ли аль-Маджлис аль-визарий (Пресс-релиз XXIV сессии Министерского совета). Джидда, 2 сентября 2012 г. [Электронный ресурс] // Генеральный секретариат ССАГЗ [Офиц. сайт]. URL: http://www.gcc-sg.org/ indexda50.html?action=Sec-Show&ID=557 (дата обращения: 19.09.2012).

17. аль-Бахрейн: бадъ аль-хивар байн вали аль-ахд ва аль-джамаат ас-сиясийя (Бахрейн: начало диалога между наследником престола и политическими объединениями) [Электронный ресурс] // аш-Шарк аль-Аусат [Офиц. сайт]. 20.02.2011 г. URL: http://www.aawsat.com/details.asp?section= 4&article=6090684&issueno=11772 (дата обращения: 21.02.2011).

18. аль-Бахрейн таалян ан истианатиха би кувват Даръа аль-джазира (Бахрейн объявляет о необходимости его поддержки силами «Щита полуострова») [Электронный ресурс] // аш-Шарк аль-Аусат [Офиц. сайт]. 15.03.2011 г. URL: http://www.aawsat.com/details.asp?section=4&issueno=11 795&article=612577 (дата обращения: 16.03.2011).

19. аль-Вади М.Х. Индимам аль-Урдун ли Маджлис ат-таавун ли дувваль аль-Халидж аль-арабийя байн аль-вакиа ва ат-таддияйят (Вступление Иордании в Совет сотрудничества арабских государств Залива: реальность и вызовы) // ат-Таавун. Февраль 2012. № 75.

20. аль-Мамляка аль-Арабийя ас-Саудийя: миат амм фи хидма аль-ислям ва аль-муслимин (Королевство Саудовская Аравия: сто лет на службе ислама и мусульман). Бейрут: аль-Марказ аль-ислямий ли аль-иалям, 1999.

21. аль-Муатамар ас-салис ли вузара ад-дифаа би дувваль Маджлис ат-таавун. Истратиджийя ад-дифаа аль-муштарак (Третье совещание министров обороны государств ССАГЗ. Единая оборонная стратегия) // Васаик Маджлис ат-таавун аль-халиджий (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1984. Т. 4.

22. Аль-Фейсал: мубадара тухаввиль дувваль аль-Халидж иля мархаля аль-иттихад фи киян вахид (Аль-Фейсал: инициатива перехода государств Залива на этап объединения в единое образование). 20 декабря 2011 г. [Электронный ресурс] // Генеральный секретариат ССАГЗ [Офиц. сайт]. URL: http://www.gcc-sg.org/index1236.html?action=News&Sub=ShowOne& ID=2247&T=A (дата обращения: 21.12.2011).

23. аль-Хивар маа ад-дувваль ас-садыка ва аль-маджмуат ад-дуввалийя (Диалог с дружественными государствами и международными организациями) // аль-Масира. Май 2011. № 39.

24. Амин амм Маджлис ат-таавун ли «аш-Шарк аль-Аусат»: духуль аль-кувват аль-халиджийя ли аль-Бахрейн ляйса бидъа (Генеральный секретарь Совета сотрудничества заявляет «аш-Шарк аль-Аусат»: ввод войск «Щит полуострова» в Бахрейн — не вымысел) [Электронный ресурс] // аш-Шарк аль-Аусат [Офиц. сайт]. 16.03.2011 г. URL: http://www.aawsat.com/details.asp ?section=4&article=612744&issueno=11796 (дата обращения: 17.03.2011).

25. Амир аль-Кувейт: таляккайна таакидат иранийя би адам игляк му-дык Хормуз (Эмир Кувейта: мы получили иранские заверения о том, что Ормузский пролив не будет перекрыт) [Электронный ресурс] // аш-Шарк аль-Аусат [Офиц. сайт]. 21.03.2012 г. URL: http://www.aawsat.eom//details.a sp?section=4&article=669014&issueno=12167 (дата обращения: 22.03.2012).

26. ан-Низам аль-асасий ли Маджлис ат-таавун (Основной устав Совета сотрудничества) // Васаик Маджлис ат-таавун ли дувваль аль-Халидж аль-арабийя (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1983. Т. 1—3.

27. ар-Раджхи С.А. Илякат аль-Мамляка аль-Арабийя ас-Саудийя би дувваль аль-Халидж: аль-илякат ас-сиясийя (Отношения Королевства Саудовская Аравия с государствами Залива: политический аспект) // аль-Мамляка аль-Арабийя ас-Саудийя фи миат амм. ас-Сияса аль-хариджийя (Королевство Саудовская Аравия за сто лет. Внешняя политика). Эр-Рияд: Дара аль-малик Абдель Азиз, 2007.

28. ат-Таавун аль-халиджий аль-аурубий (Сотрудничество ССАГЗ и Европейского союза) // Васаик Маджлис ат-таавун ли дувваль аль-Халидж аль-арабийя (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1993. Т. 12—13.

29. ат-Таавун фи аль-маджаль аль-аманий (Сотрудничество в сфере безопасности) // аль-Масира. Май 2011. № 39.

30. Бен Аляви ли «аль-Хайят»: аш-шааб ас-сурий вахдаху юхаддид та-рик аль-халль (Бен Аляви в беседе с «аль-Хайят»: только сирийский народ определяет путь решения) [Электронный ресурс] // аль-Хайят [Офиц. сайт]. 04.10.2012 г. URL: http://www.alhayat.com/Details/441035 (дата обращения: 15.10.2012).

31. Варака аль-амаль аль-халиджий аль-муштарак (Документ о совместной деятельности государств Залива) // Васаик Маджлис ат-таавун ли дувваль аль-Халидж аль-арабийя (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1983. Т. 1-3.

32. Дувваль ат-Таавун таатариф би Иатиляф кивва ас-саура ва аль-муарада ас-сурийя (Государства Совета сотрудничества признают Коалицию сил сирийской революции и оппозиции) [Электронный ресурс] // ар-Рияд [Офиц. сайт]. 13.11.2012 г. URL: http://www.alriyadh.com/2012/11/13/ article783977 (дата обращения: 14.11.2012).

33. Инша Маджлис ат-таавун аль-халиджий (Создание Совета сотрудничества) // Васаик Маджлис ат-таавун ли дувваль аль-Халидж аль-арабийя (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1983. Т. 1-3.

34. Иттифакийят амнийя санаийя (Двусторонние соглашения о безопасности) // Васаик Маджлис ат-таавун ли дувваль аль-Халидж аль-

арабийя (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1983. Т. 1-3.

35. Иъалян киям Маджлис ат-таавун аль-халиджий (Декларация о создании Совета сотрудничества арабских государств Залива) // Васаик Маджлис ат-таавун ли дувваль аль-Халидж аль-арабийя (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1983. Т. 1-3.

36. Када дувваль Маджлис ат-таавун: амн аль-Халидж хатт ахмар (Главы государств Совета сотрудничества: безопасность Залива - красная черта) [Электронный ресурс] // аш-Шарк аль-Аусат [Офиц. сайт]. 12.05.2010 г. URL: http://www.aawsat.com/details.asp?section=4&issueno=11 488&article=569192 (дата обращения: 13.05.2010).

37. Калима аль-амин аль-амм ли Маджлис ат-таавун фи аль-джальса аль-хиварийя ли муатамар Кембридж (Выступление генерального секретаря Совета сотрудничества в ходе диалога в Кембридже) // аль-Масира. Август 2012. № 53.

38. Калима Суму вазир аль-хариджийя аль-амир Сауд Аль-Фейсал (Выступление Его Высочества министра иностранных дел принца Сауда Аль-Фейсала). 5 декабря 2011 г. [Электронный ресурс] // Конференция «Залив и мир» [Офиц. сайт]. URL: http://www.gulfandglobe.org/home/ar/ media-center/speeches-and-papers/28-2011-12-04-06-35-02.html (дата обращения: 06.12.2011).

39. Калима Хадим аль-Харамейн иля ашиккаихи фи Сурия (Обращение Служителя Двух Святынь к братьям в Сирии). 5 августа 2011 г. [Электронный ресурс] // Министерство иностранных дел Королевства Саудовская Аравия [Офиц. сайт]. URL: http://mofa.gov.sa/ServicesAnd Information/news/TwoHolyMosquesSpeeches/Pages/891042.aspx (дата обращения: 06.08.2011).

40. Калима Хадим аль-Харамейн фи ифтитах аль-Маджлис аль-ааля ли Маджлис ат-таавун (Речь Служителя Двух Святынь на открытии Высшего совета Совета сотрудничества). 19 декабря 2011 г. [Электронный ресурс] // Министерство иностранных дел Королевства Саудовская Аравия [Офиц. сайт]. URL: http://wwwmofa.gov.sa/ServicesAndInformation/news/ TwoHolyMosquesSpeeches/Pages/ArticleID20111220125017587.aspx (дата обращения: 20.12.2011).

41. Косач Г.Г. Саудовская Аравия, страны Совета сотрудничества и НАТО: развитие идеи сотрудничества [Электронный ресурс] // Институт Ближнего Востока [Офиц. сайт]. 30.04.2008 г. URL: http://www.iimes.ru/ rus/stat/2008/30-04-08.htm (дата обращения: 01.05.2008).

42. Леджна аманийя халиджийя-америкийя ли дарс бина «дираъа са-рухий» (Сформированная странами Залива и Соединенными Штатами комиссия по безопасности изучит вопрос о создании «ракетного щита») [Электронный ресурс] // аль-Хайят [Офиц. сайт]. 01.04.2012 г. URL: http://ksa.daralhayat.com/print/380965 (дата обращения: 01.04.2012).

43. Маджлис ат-таавун аль-халиджий юдин аль-истихдам аль-муфрит ли аль-кувва дыдд аль-маданийин ас-сурийин (Совет сотрудничества осуждает чрезмерное применение силы против гражданского населения

Сирии) [Электронный ресурс] // аш-Шарк аль-Аусат [Офиц. сайт]. 07.08.2011 г. URL: http://www.aawsat.com/details.asp?section=4&article=634 576&issueno=11940 (дата обращения: 08.08.2011).

44. Мелкумян Е.С. Визит саудовского монарха в Бахрейн в свете политики Ирана в регионе [Электронный ресурс] // Новое восточное обозрение [Офиц. сайт]. 28.04.2010 г. URL: http://www.ru.journal-neo.com/ node/428 (дата обращения: 29.04.2010).

45. Мелкумян Е.С. Регион Залива: конфликты, компромиссы, сотрудничество. М.: Институт Ближнего Востока, Институт востоковедения РАН, 2008.

46. Мирный план короля Саудовской Аравии Фахда, август 1981 // Колобов О.А., Корнилов А.А., Сергунин А.А. Документальная история арабо-израильского конфликта. Н-Новгород: Издательство Нижегородского университета, 1991.

47. Муатамар вузара дахилийя дувваль Маджлис ат-таавун (Совещание министров внутренних дел государств Совета сотрудничества) // Васаик Маджлис ат-таавун ли дувваль аль-Халидж аль-арабийя (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1983. Т. 1—3.

48. Муатамар вузара дахилийя дувваль Маджлис ат-таавун (Совещание министров внутренних дел государств Совета сотрудничества) // Васаик Маджлис ат-таавун ли дувваль аль-Халидж аль-арабийя (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1983. Т. 1—3.

49. Муатамар сухуфий ли вазир аль-хариджийя аль-кувейтий ан ната-идж аль-кимма аль-халиджийя аль-хамиса (Пресс-конференция кувейтского министра иностранных дел по итогам V саммита Совета сотрудничества). 29 ноября 1984 г. // Васаик Маджлис ат-таавун аль-халиджий (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1985. Т. 5.

50. Муатамар сухуфий ли раис аль-аркан аль-оманий (Пресс-конференция начальника генерального штаба Омана) // Васаик Маджлис ат-таавун ли дувваль аль-Халидж аль-арабийя (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1991. Т. 11.

51. Мубадара ас-салям аль-арабийя (Арабская мирная инициатива). Бейрут, 29 марта 2002 г. [Электронный ресурс] // Генеральный секретариат ЛАГ [Офиц. сайт]. URL: http://www.arableagueonline.org/las/arabic/de-tails_ar.jsp?art_id=1777&level_id=202 (дата обращения: 30.03.2002).

52. Мубадара халиджийя ли халль аль-азма аль-йеменийя (Инициатива стран Залива по решению йеменского кризиса) [Электронный ресурс] // аш-Шарк аль-Аусат [Офиц. сайт]. 11.04.2011 г. URL: http://www.aawsat. com/details.asp?section=4&article=616687&issueno=11822 (дата обращения: 12.04.2011).

53. Надва джарида «ар-Рияд» ас-саудийя ан Маджлис ат-таавун (Симпозиум в саудовской газете «ар-Рияд» о Совете сотрудничества) // аль-Масира. Декабрь 2011. № 46.

54. Таджамуъа аль-вахда аль-ватанийя (Блок национального единства) [Электронный ресурс] // Аль-Джазира [Офиц. сайт]. 08.03.2011 г. URL: http://www.aljazeera.net/NR/exeres/16658F37-0112-4A45-BCD9-34FF (дата обращения: 09.03.2011).

55. Такрир ан варша амаль «Мустакбаль аль-илякат ас-сиясийя аль-иклимийя фи зылль сууд ат-тайярат аль-ислямийя (Отчет рабочей группы «Будущее региональных политических отношений в свете подъема исламских течений). Эр-Рияд, Департамент политического анализа Генерального секретариата ССАГЗ, 9—10 июня 2012.

56. Тасрих ли Амин амм Маджлис ат-таавун аль-халиджий ли сахифа «аль-Анба» аль-кувейтийя (Заявление Генерального секретаря Совета сотрудничества кувейтской газете «аль-Анба»), 16 ноября 1981 г. // Васаик Маджлис ат-таавун ли дувваль аль-Халидж аль-арабийя (Документы Совета сотрудничества арабских государств Залива). Доха: Визара аль-иъалян ли Дауля Катар, 1983. Т. 1—3.

57. Хасан аль-Мушайя — раис Иатиляф мин аджль аль-джумхурийя (Хасан аль-Мушайя — глава Коалиции во имя республики) [Электронный ресурс] // Аль-Джазира [Офиц. сайт]. 27.02.2011 г. URL: http://www.al-jazeera.net/NR/exeres/FB7DA140-4279-4CDE-9F52-FB1 (дата обращения: 28.02.2011).

58. Юрченко В.П. Военная политика и военное строительство в странах Арабского Востока (конец XX — начало XXI века). М.: Институт Ближнего Востока, 2007. Ч. 2.

59. Юрченко В.П. Военное сотрудничество аравийских монархий: намерения и реальность [Электронный ресурс] // Институт Ближнего Востока [Офиц. сайт]. 22.12.2002 г. URL: http://www.iimes.ru/rus/stat/2002/22-12-02.htm (дата обращения: 04.08.2012).

60. Kermali S. The GCC is Expanding Its Army, but for What? [Electronic resource] // Aljazeera [Official website]. July 2, 2011. URL: http://www.al-jazeera.com/indepth/features/2011/06/2011626112649845386.html (accessed: 07.08.2012).

61. Kuwait to Get "Peninsula Shield" Defense Force [Electronic resource] // Arab News [Official website]. February 9, 2003. URL: http://www.arabnews. com/node/228189 (accessed: 31.07.2012).

62. The Middle East and North Africa 2007. 53rd ed. L.: Europe Publications, 2007.

63. Peninsula Shield Has Proven to be Formidable Force — Prince Salman [Electronic resource] // Kuwait News Agency [Official website]. March 4, 2012. URL: http://www.kuna.net.kw/ArticleDetails.aspx?id=2224999&language=en (accessed: 01.08.2012).

64. SIPRI. Yearbook 1996. Oxford, 1996.

65. Syria Opposition Leader Interview Transcript [Electronic resource] // The Wall Street Journal [Official website]. December 2, 2011. URL: http://on-line.wsj.com/article/SB10001424052970203833104577071960384240668.html (accessed: 03.12.2011).