CC BY
35
Научная статья С. 70-75
УДК 343.13
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ СИСТЕМЫ МЕР ПРЕСЕЧЕНИЯ В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВИЗАЦИИ
Оксана Витальевна Овчинникова
Южно-Уральский государственный университет (НИУ), Челябинск, Россия ovchinnikova-ov@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0002-8032-2952
Аннотация. Автор полагает, что неотъемлемым последствием цифровизации общества и роста вовлеченности населения в цифровую среду является увеличение криминальной активности в сфере информационно-коммуникационных технологий. Указанная тенденция определяет необходимость усиления контроля за поведением подозреваемых (обвиняемых) в виртуальном пространстве. В статье анализируется существующая система мер пресечения на предмет возможности выполнения указанной задачи, делается вывод о недостатке такого рода контроля, в связи с чем предлагается расширение практики применения запрета на использования информационно-коммуникационной сети Интернет совместно и иными мерами пресечения. Рассматривая возможность доступа в глобальную сеть как неотъемлемое конституционное право, автор полагает недопустимым его полное необоснованное исключение. В статье указывается на необходимость возложения на правоприменителя обязанности по установлению конкретных оснований и пределов ограничения доступа в сеть Интернет, указания в судебном решении конкретных действий, для совершения которых обвиняемому запрещается использование глобальной сети, электронных ресурсов и онлайн мероприятий, посещение которых не допускается. Это исключит применение чрезмерного процессуального принуждения, обеспечит возможность участия подозреваемого (обвиняемого) в социальных, финансовых и образовательных цифровых сервисах, что является неотъемлемым элементом цифрового равенства.
Ключевые слова: меры пресечения, цифровизация, уголовный процесс, запрет определенных действий; запрет использования информационно-коммуникационной сети Интернет
Для цитирования: Овчинникова О. В. Совершенствование системы мер пресечения в условиях цифровизации // Правопорядок: история, теория, практика. 2022. № 3 (34). С. 70-75.
Research article
IMPROVING THE SYSTEM OF PREVENTIVE MEASURES IN THE CONTEXT OF DIGITALIZATION
Oksana V. Ovchinnikova
South Ural State University, Chelyabinsk, Russia ovchinnikova-ov@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0002-8032-2952
Abstract. The author believes that an integral consequence of the digitalization of society and the growing involvement of the population in the digital environment is an increase in criminal activity in the field of information and communication technologies. This trend determines the need to strengthen control over the behavior of suspects (accused) in the virtual space. The article analyzes the existing system of preventive measures for the possibility of performing this task, concludes about the lack of this kind of control, in connection with which it is proposed to expand the practice of applying the ban on the use of the information and communication network Internet together with other preventive measures. Considering the possibility of access to the global network as an
© О.В.Овчинникова
inalienable constitutional right, the author considers its complete unjustified exclusion unacceptable. The article points to the need to impose on the law enforcement officer the obligation to establish specific grounds and limits for restricting access to the Internet, specifying in the court decision specific actions for which the accused is prohibited from using the global network, electronic resources and online events that are not allowed to visit. This will exclude the use of excessive procedural coercion, will ensure the possibility of participation of the suspect (accused) in social, financial and educational digital services, which is an integral element of digital equality.
Keywords: preventive measures, digitalization, criminal procedure, prohibition of certain actions; prohibition of the use of the Internet information and communication network
For citation: Ovchinnikova OV. Improving the system of preventive measures in the context of digitalization. Pravoporyadok: istoriya, teoriya, praktika [Legal and Order: History, Theory, Practice]. 2022;(3):70-75. (In Russ.)
Введение
В современном мире цифровизация является основным трендом развития общества и экономики. Россия не является исключением. Президент Российской Федерации В. В. Путин в ходе выступления на международной конференции по искусственному интеллекту и анализу данных Al Journey 2021 указал на необходимость наращивания темпов цифровой трансформации, внедрения цифровых решений не только в экономической, но и социальной сфере и системе государственного управления1.
Целенаправленные усилия государства привели к существенному росту вовлеченности россиян в цифровую среду. К 2020 году доступ к Интернету имели более 80 % домашних хозяйств, более 62 % россиян выходили в Интернет вне дома и работы с использованием мобильных телефонов (смартфонов). Ежедневная аудитория глобальной сети достигла 77 % взрослого населения, что сопоставимо с Италией (76 %) и Францией (77 %) [1, с. 18].
Указанные процессы привели к существенным изменениям в криминальной среде. По итогам 2020 года число преступлений, совершенных с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, возросло на 73,4 %, в том числе с использованием сети Интернет — на 91,3 %, при помощи средств мобильной связи — на 88,3 %2. Однако, даже в тех случаях, когда преступление совершается без использования сети Интернет,
1 Путин призвал наращивать темпы цифровой трансформации в России // Ведомости : [сайт]. 2021. 12 нояб. URL: https://www.vedomosti.ru/economics/ news/2021/11/12/895706-putin-prizval-naraschivat (дата обращения: 28.06.2022).
2 Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь-декабрь 2020 года // Официальный сайт МВД РФ. URL: https://xn--b1aew.xn--p1ai/reports/item/28021552/ (дата обращения: 28.06.2022).
преступники используют мессенджеры и социальные сети для координации действий на этапе подготовки, при сбыте похищенного, сокрытии следов преступления.
Сложившаяся ситуация привела к тому, что у правоприменителя возникает необходимость ограничения не только физической, но и «цифровой» свободы подозреваемого (обвиняемого). Из числа существующих мер пресечения решение данной задачи могут обеспечить только запрет определенных действий (ст. 105.1 УПК РФ), а также домашний арест (ст. 107 УПК РФ) и залог (ст. 106 УПК РФ) при избрании которых на подозреваемого может быть возложен запрет на использование информационно-телекоммуникационной сети Интернет. Однако практика применения данного запрета еще не сформировалась и требует дальнейшего совершенствования.
Целью настоящего исследования является изучение возможности применения мер пресечения в целях ограничения «цифровой» свободы лиц, подозреваемых (обвиняемых) в совершении преступления.
Полагаем, что для получения практических результатов необходимо решение следующих задач:
— проанализировать соотношение запрета на использование информационно-коммуникационной сети Интернет с другими мерами пресечения, определить условия, необходимые для расширения его применения;
— рассмотреть содержание запрета на использование информационно-коммуникационной сети Интернет, установить основания и пределы его применения в условиях циф-ровизации общества.
Эффективное решение данной задачи возможно только путем совершенствования законодательной регламентации и правоприменительной практики в соответствии с постоянно растущим уровнем цифровиза-ции общества.
1. Соотношение запрета на использование информационно-коммуникационной сети Интернет с другими мерами пресечения
Изменение государственных и общественных отношений в условиях цифровизации привело к тому, что существующие меры пресечения не могут обеспечить эффективность уголовного судопроизводства. О «дефиците» мер пресечения постоянно говорят в научном сообществе. Так, К. Б. Калиновский отмечает, что системы из семи мер явно недостаточно [2, с. 9]. Е. В. Марковичева указывает на ограниченность выбора и отсутствие вариативности в традиционной системе мер пресечения, что, по ее мнению, побуждает правоприменителя к избранию наиболее строгой меры пресечения — заключения под стражу [3, с. 83].
Тем не менее, введение в уголовно-процессуальное законодательство запрета определенных действий позволило правоприменителю отойти от положения ч. 1 ст. 97 УПК РФ, в соответствии с которым дознаватель, следователь, а также суд в пределах предоставленных им полномочий вправе избрать обвиняемому, подозреваемому одну из мер пресечения, предусмотренных УПК РФ. Возможность комбинирования ограничений и запретов, налагаемых различными мерами пресечения, является позитивной тенденцией развития уголовного судопроизводства. Это позволит индивидуализировать меры уголовно-процессуального принуждения не только по степени общественной опасности подозреваемого (обвиняемого), но и в зависимости от способов совершения преступления и сокрытия его следов; предотвратит продолжение преступной деятельности, в том числе и в «цифровой» среде.
Полагаем, что при существующем уровне цифровизации общественных отношений, переносе экономической и социальной активности в глобальную сеть Интернет целесообразно усилить контроль за поведением подозреваемых (обвиняемых) в виртуальном пространстве. Этому может способствовать развитие вариативности применяемых ограничений при применении различных мер пресечения. Считаем возможным возложение на подозреваемого (обвиняемого) запрета на использование сети Интернет при избрании таких мер пресечения как присмотр за несовершеннолетним обвиняемым, наблюдение командования воинской части, личное поручительство. При этом на поручителя (лицо, осуществляющее присмотр) можно возложить контроль за соблюдением подозреваемым (обвиняемым) этого ограничения.
Так, в Китайской народной республике активно используется такая мера пресечения как личное поручительство. Эффективность применения данной меры определяется жесткими требованиями к личности поручителя и строгой ответственностью за нарушение взятых обязательств. Поручитель должен не иметь отношение к делу, обладать возможностью выполнения обязанностей поручителя, не быть ограниченным в политических и личных правах, иметь постоянное местожительства и стабильный доход. На поручителя накладываются обязательства следить и своевременно докладывать о случаях нарушения подозреваемым или обвиняемым данной меры пресечения. Если поручитель не выполняет данное требование, он подлежит привлечению к уголовной ответственности [4, с. 471].
В научном сообществе рассматриваются следующие пути совершенствования системы мер пресечения: разрешение избрания нескольких мер пресечения одновременно, либо создание «комплекс мер пресечения по типу «конструктора», собирая из отдельных запретов и обеспечительных мер оптимальный механизм воздействия на обвиняемого в целях достижения назначения уголовного процесса. В. Ю. Стельмах считает, что «избрание нескольких мер пресечения создаст внутренние противоречия, и приведет к фактическому применению принудительных средств воздействия, предусмотренных более строй мерой. Создание «процессуального конструктора» он полагает более оправданным» [5, с. 147]. В этой связи, среди ученых-процессуалистов существует мнение об отсутствии необходимости выделения запрета определенных действий в качестве отдельной меры пресечения. Например, Н. Н. Загвоздкин предлагает «предусмотреть возможность дополнительных запретов при избрании любой предусмотренной уголовно-процессуальным законодательством меры пресечения» [6, с. 85]. По данному пути пошли законодатели Республики Казахстан. Например, в ст. 137, 138 УПК Казахстана прямо указывает на возможность применения мер пресечения и наложения дополнительных ограничений. При этом перечень возможных ограничений носит открытый характер и законодательно не закреплен1.
1 Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан : от 4 июля 2014 года № 231-V // Информационная система ПАРАГРАФ. URL: https://online.zakon.kz/ document/?doc_id=31575852&pos=3062;71#pos=3062;71 (дата обращения: 18.06.2022).
Полагаем, что внедрение «гибкого» правового регулирования может усовершенствовать систему мер пресечения, предоставить правоприменителю возможность подобрать индивидуальные механизмы воздействия для каждого подозреваемого (обвиняемого). Это существенно повысит уровень правовой культуры и обеспечит баланс между необходимостью применения мер процессуального принуждения и обеспечением базовых прав и свобод человека.
2. Основания и пределы применения запрета на использование информационно-коммуникационной сети Интернет в условиях цифровизации общества Рассмотрим применение запрета на использование информационно-коммуникационной сети Интернет на основе существующей судебной практики. Как правило, судебное решение предусматривает фактически полное исключение доступа в Интернет. Формулировки, как правило, носят стандартный характер и выглядят следующим образом: «суд считает необходимым подвергнуть обвиняемого ограничениям и запретам, а именно... использовать средства связи и информационно-телекоммуникационную сеть Интернет, за исключением использования телефонной связи для вызова скорой медицинской помощи, сотрудников правоохранительных органов, аварийно-спасательных служб в случае возникновения чрезвычайной ситуации, а так же для общения с контролирующим органом и следователем, обязав о каждом таком звонке, информировать контролирующий орган и следователя1».
Отметим, что вышеуказанная формулировка содержит существенное упущение, не указав в качестве разрешенного вида общения использование средств связи для консультации с защитником. Подобная фраза в решении Тверского районного суда г. Москвы по делу № 10-19995/2018 об избрании меры пресечения в виде запрета определенных действий послужила основанием для его отмены. В апелляционной жалобе защитник указал на незаконность запрета, пояснив, что звонки посредством средств связи необходимы для подготовки к защите, поскольку обвиняемый постоянно проживает
1 Постановление об избрании меры пресечения по делу № 3/1-296/18 Московского городского суда // Официальный портал судов общей юрисдикции города Москвы. https://mos-gorsud.ru/mgs/services/cases (дата обращения. 21.06.2022).
в г. Владивостоке, а защитник находится в Москве. Суд апелляционной инстанции согласился с доводами защитника, указав на положения ст. 47 УПК РФ, закрепляющие право обвиняемого на защиту от предъявленного обвинения, право иметь достаточное время и возможность для подготовки к защите, право без ограничения пользоваться помощью защитника. Суд принял решение об исключении этого запрета, поскольку отсутствие у обвиняемых возможности общаться со своими защитниками посредством использования средств телефонной связи может повлечь нарушение их права на защиту, в том числе по причине удаленности места проживания обвиняемого2.
Кроме того, возложение на подозреваемого (обвиняемого) запрета на использование информационно-телекоммуникационной сети Интернет без каких-либо изъятий или допущений является неконституционным. Современный уровень цифровизации общества привел к тому, что большая часть населения использует глобальную сеть для реализации повседневных, в том числе жизненно важных потребностей. Право на доступ в Интернет становится неотъемлемым элементом социализации, а, следовательно, новым универсальным правом человека [7, с. 147].
Однако судебная практика пока не признает конституционного характера этого права. Так, в уже рассматриваемой нами апелляционной жалобе по делу № 10-19995/2018 адвокат высказал требование об отмене запрета использования сети Интернет, поскольку ограничение доступа исключит возможность трудоустройства обвиняемого и ухудшит финансовое положение его семьи, так как Интернет необходим ему для поиска работы и выполнения трудовых обязанностей на новом рабочем месте. В удовлетворении жалобы в этой части было отказано3.
В современных научных исследованиях указывается на необходимость признания возможности доступа в сеть Интернет одним их неотъемлемых прав личности. В соответствии с ч. 1 ст. 97 УПК РФ избрание меры пресечения производится с целью помешать обвиняемому скрыться от дознания, предварительного следствия или суда; продолжить
2 Апелляционное постановление Московского городского суда по делу № 10-19995/2018 // Официальный портал судов общей юрисдикции города Москвы. ТОЬ: https://mos-gorsud.ru/mgs/services/cases/appeal-criminal/details/a0dc7f5e-c970-4006-b7b4-9d20e6f7699f (дата обращения: 27.06.2022)
3 Там же.
заниматься преступной деятельностью; угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Соответственно, при наложении ограничений на использование сети Интернет рациональным подходом является наложение запрета на те формы виртуальной активности, которые могут повлечь наступление вышеуказанных последствий. Например, общаться с участниками судопроизводства, в том числе с использованием сети Интернет, посещение социальных сетей, либо конкретных сайтов. В этом случае обвиняемый (подозреваемый) сможет продолжить использование портала государственных услуг, онлайн банкинга, личного кабинета налогоплательщика и других социальных сервисов, посещение которых необходимо для исполнения текущих социальных и финансовых обязательств. Особенно актуальной данная проблема является для одиноких граждан; женщин, имеющих маленьких детей и лиц с ограниченными возможностями здоровья. Данной категории граждан также может быть важным использование сервисов по доставке продуктов и лекарственных препаратов. Ограничение вышеуказанных видов виртуальной активности является явно чрезмерным, при этом ни оказывающим никакого влияния на обеспечение интересов правосудия.
Полагаем, что определение суда по наложению запрета на использование сети Интернет, будучи законными, обоснованными и мотивированными, должно содержать перечисление конкретных действий, для совершения которых обвиняемому запрещается использование глобальной сети. При полном запрете доступа в сеть в решении должны быть указаны конкретные обстоятельства уголовного дела, определяющие эту необходимость. При избрании данной меры пресечения правоприменительные органы должны нести обязанность установления возможности использования обвиняемым (подозреваемым) информационно-коммуникационной сети в безрисковой для интересов правосудия зоне. Необходимо четко определять пределы использования сети Интернет при возложении на подозреваемого или обвиняемого соответствующего запрета,разумеется, принимая во внимание и то обстоятельство, что даже в этом случае под негоне должна попадать та часть социального поведения, представленная в сетиИнтернет», которая никак не связана с совершением предполагаемого преступления [8, с. 21].
Считаем возможным формирование правоприменительной практики по аналогии с наложением запрета выходить в определенные периоды времени за пределы жилого помещения (п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ). В этом случае к судебным решениям предъявляется обязательное требование об указании конкретных доказательств, достоверных сведений, либо аргументированных суждений, подтверждающих период времени, в течение которого должно соблюдаться ограничение. Так, Благовещенский городской суд в постановлении от 8 декабря 2019 года, избирая в отношении Н., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного п. «а», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, меру пресечения в виде запрета определённых действий, возложил на подозреваемого, в том числе запрет на выход из жилого помещения, за исключением периода времени с 8.00 часов до 21.00 часов. Однако суд первой инстанции не учёл то обстоятельство, что Н. обучается в образовательном учреждении и ему необходимо предоставить время следования к учёбе. Суд апелляционной инстанции постановлением от 24 декабря 2019 года изменил судебное решение, указал о возложении на Н. запрета не выходить за пределы жилого помещения, за исключением периода времени с 07.00 часов до 21.00 часа1. Приведенный пример тем более релевантен, что одной из форм виртуальной активности подозреваемого (обвиняемого) может являться дистанционное обучение. В этом случае исключение доступа к сети Интернет одновременно ограничит его право на образование.
Таким образом, полный запрет на использование сети Интернет выглядит анахронизмом, не соответствующим современному уровню цифровизации общества. Представляется целесообразным адаптировать рассматриваемые положения УПК РФ к существующей «цифровой реальности», с учетом возросшей роли онлайн сервисов в жизни общества и государства.
Заключение
Совершенствование системы мер пресечения в условиях цифровизации общества необходимо направить на их индивидуализацию не только по степени общественной опасности
1 Обобщение практики применения судами Амурской области требований закона при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и её продлении, применении домашнего ареста, запрета определённых действий и залога в 2019 году // ГАС РФ «Правосудие». URL: http://oblsud.amr.sudrf.ru/modules.php?name=press_ dep&op=1&did=152 (дата обращения: 21.06.2022).
подозреваемого (обвиняемого), но и по способу совершения преступления, в том числе в «цифровой» среде.
В этом случае, для обеспечения задач уголовного судопроизводства целесообразно усилить контроль за поведением подозреваемых (обвиняемых) в виртуальном пространстве, расширив практику применения запрета на использования информационно-коммуникационной сети Интернет совместно и иными мерами пресечения.
При этом следует исключить полное ограничение доступа к информационно-коммуникационной сети Интернет, обязав правоприменителя указывать конкретные основания
и пределы налагаемого запрета. Представляется целесообразным сформулировать запрет на доступ в глобальную сеть следующим образом: использовать средства связи и информационно-коммуникационную сеть Интернет для посещения определенных сайтов, общения с определенными лицами, посещения определенных онлайн мероприятий и участия в них.
Данная формулировка исключит применение необоснованного процессуального принуждения, обеспечит возможность участия подозреваемого (обвиняемого) в социальных, финансовых и образовательных цифровых сервисах, что является неотъемлемым элементом цифрового равенства.
Список источников
1. Цифровая экономика: 2022 : краткий статистический сборник / Г. И. Абдрахманова, С.А. Васильковский, К. О. Вишневский [и др.]. Москва : НИУ ВШЭ, 2022. 124 с.
2. Калиновский К. Б. Запрет определенных действий как мера пресечения // Уголовный процесс. 2018. № 6. С. 7-12.
3. Марковичева Е. В. Запрет определенных действий в системе мер пресечения // Вестник экономической безопасности. 2019. № 1. С. 82-83.
4. Петрухина А. Н. Модернизация залога как компонента института уголовно-процессуального пресечения в России и за рубежом // Всероссийский криминологический журнал. 2021. Т. 15, № 4. С. 466-475. DOI: 10.17150/2500-4255.2021.15(4).466-475
5. Стельмах В. Ю. Виды ограничений, применяемые в рамках мер пресечения // Криминалистика: вчера, сегодня, завтра. 2020. № 1 (13). С. 145-154. DOI: 10.24411/2587-9820-2020-10019
6. Загвоздкин Н. Н. Запрет определенных действий. Анализ правоприменительной практики // Закон и право. 2018. № 12. С. 84-86. DOI: 10.24411/2073-3313-2018-10273
7. Щербович А. А. Реализация конституционных прав и свобод в Интернете. Москва : ТЕИС, 2015. 148 с.
8. Бакрадзе А. А., Белов Д. О., Калинин А. Н. О конституционности запрета на использование сети Интернет подозреваемым или обвиняемым // Юридические исследования. 2022. № 3. С. 19-32. Б01: 10.25136/2409-7136.2022.3.37644
Конфликт интересов. Конфликт интересов Conflict of interest. There is no conflict of inter-
в материалах данной научной статьи отсутствует. est in the materials of this scientific article.
Дата поступления статьи / Received: 04.07.2022. Дата рецензирования статьи / Revised: 10.08.2022. Дата принятия статьи к публикации / Accepted: 20.08.2022.
