CC BY
16БЕНДИЦКАЯ Ольга Игоревна,
соискатель МГЮА, советник заместителя председателя Правления Ассоциации юристов России, e-mail: olga.benditskaya@gmail. com
Научный руководитель: БАРЗИЛОВА Инна Сергеевна,
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры теории государства и права Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА), е-mail: [email protected]
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ПРАВОЗАЩИТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЮРИДИЧЕСКИХ АССОЦИАЦИЙ (СОЮЗОВ) И ИХ ПРАВОВОГО СТАТУСА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Аннотация. Автор статьи исследует основные направления совершенствования правозащитной деятельности юридических ассоциаций (союзов) и их правового статуса в Российской Федерации. На основе проведенного исследования автором выделяются основные направления совершенствования правозащитной деятельности юридических ассоциаций (союзов): 1) консультационной деятельности - путем создания филиалов и сети консультативных офисов юридических ассоциаций (союзов) во всех регионах России; 2) экспер-тно-аналитической деятельности - с помощью максимально широкого привлечения органами государственной власти экспертов и юристов юридических ассоциаций (союзов) к законотворческой и правоприменительной деятельности; 3) взаимодействия с иными правозащитными организациями и институтами гражданского общества - путем заключения соглашений о сотрудничестве и объединения усилий по совместной работе и обмену опытом и информацией; 4) в сфере защиты нарушенных прав и интересов субъектов права в судах и иных органах - путем, например, научно-правового сотрудничества с адвокатскими образованиями, органами прокуратуры и следствия в рамках, установленных законодательством РФ.
Ключевые слова: правозащитная деятельность, охрана и защита прав, права человека, ассоциация, союз, правопорядок, некоммерческая организация.
BENDITSKAYA Olga Igorevna,
MGSA applicant, advisor to the Deputy Chairman of the Management Board Office of the Russian Bar Association
Scientific advisor: BARZILOVA Inna Sergeevna,
Doctor of Law, Professor, Professor, Department of State Theory and Law, Moscow State Law University named after O.E. Kutafin (Moscow State Law University)
IMPROVING THE HUMAN RIGHTS ACTIVITIES OF LEGAL ASSOCIATIONS (UNIONS) AND THEIR LEGAL STATUS IN THE RUSSIAN FEDERATION
Annotation. The author of the article explores the main directions of improving the human rights activities of legal associations (unions) and their legal status in the Russian Federation. Based on the conducted research, the author highlights the main directions of improving the human rights activities of legal associations (unions): 1) consulting activities - by creating branches and a network of advisory offices of legal associations (unions) in all regions of Russia; 2) expert and analytical activities - through the widest possible involvement by public authorities of experts and lawyers of
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2021
DOI: 10.24412/2076-1503-2021 -9-56-61 NIION: 2018-0076-9/21-157 MOSURED: 77/27-023-2021-09-356
legal associations (unions) in law-making and law enforcement activities; 3) interaction with other human rights organizations and civil society institutions - by concluding cooperation agreements and joining efforts to work together and exchange experience and information; 4) in the field of protection of violated rights and interests of subjects of law in courts and other bodies - through, for example, scientific and legal cooperation with law firms, prosecutor's offices and investigative bodies within the framework established by the legislation of the Russian Federation.
Key words: human rights activity, protection and protection of rights, human rights, association, union, law and order, non-profit organization.
Трансформация общественных отношений, обусловленная необходимостью изменения действующего законодательства Российской Федерации, в т.ч. в связи с противодействием новой коронавирусной инфекции, осложнением социально-экономической ситуации обуславливает целесообразность корректировки теоретических взглядов к характеристике «правозащитная деятельность», а также нового осмысления критериев эффективности правозащитной деятельности юридических ассоциаций (союзов), что должно, по мнению автора, найти отражение и в источниках права.
Критериями эффективности правозащитной деятельности юридических ассоциаций (союзов) являются результаты их деятельности и максимальная польза от выполнения ими своих основных функций, в соответствии с уставными целями и задачами. Исходя из этого, автором сформулирован ряд практических предложений по совершенствованию правового статуса юридических ассоциаций (союзов) и их правозащитной деятельности в Российской Федерации, в целях их максимально эффективной деятельности. Данная задача осложняется тем фактором, что законодатель - в принципе - также четко не разделяет статус правоохранительных и правозащитных институтов, что обусловливает как позитивные, так и негативные обстоятельства.
С одной стороны, вовлеченность в процесс правозащитной деятельности максимального количества «разностатусных» элементов спорно однозначно назвать негативным фактором; более того, мы также высказываемся за такой поливариативный вариант ее организации и развития. В принципе, мы солидарны и с теми авторами, которые отмечают, что «при сравнении правозащитной и правоохранительной видов юридической деятельности следует исходить из их равноценности в процессе осуществления защиты прав, свобод и законных интересов человека и гражданина. Поэтому недопустимо какое-либо качественное их сравнение, то есть по значимости, по количеству субъектов, ими занимающихся, данные виды юридической деятельности равнозначны как для государства, так и для общества» [1].
Однако анализ правоприменительной практики свидетельствует о наличии ряда проблем,
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2021
предложения по разрешению (минимизации) которых мы и постараемся выработать.
Одно из наших ключевых предложений будет заключаться в предоставлении различного рода превенций субъектам, имеющим организационно-правовую форму организаций и союзов, но осуществляющим преимущественно или исключительно социально полезную, социально ориентированную деятельность, в целом, носящую правозащитный характер.
Очевидно, что необходимо детализировать соответствующие понятия и категории. В 2020 г. в период пандемии коронавируса Президент России объявил о пакете поддержки социально ориентированных некоммерческих организаций в ходе проведения общероссийской акции «Мы вместе»1. В частности, свою объективизацию в нормах права получили следующие указания Главы Российского государства: социально ориентированные некоммерческие организации получат дополнительные меры поддержки, сопоставимые с принятыми в отношении пострадавших предприятий малого и среднего бизнеса (отсрочка на шесть месяцев по уплате налогов, страховых взносов в соцфонды, отсрочка платы за аренду государственного и муниципального имущества; через полгода накопившуюся задолженность по платежам можно будет внести не одной суммой, а постепенно, частями); разработана программа льготных кредитов для НКО для выплат заработной платы; при расчете налога на прибыль не будут учитываться расходы компаний на покупку товаров, которые безвозмездно передаются нуждающимся; целевая поддержка будет оказана социально ориентированным и благотворительным организациям, которые активно участвуют в борьбе с коронавирусом - по линии фонда президентских грантов (на реализацию спецпрограммы из резервного фонда Главы государства выделено дополнительно 3 млрд руб., в т.ч. на средства защиты сотрудников некоммерческие организации); сотрудники некоммерческих организаций, которые во время эпидемии забирают пожилых и инвалидов под временную опеку, получат выплату в размере не менее 1 МРОТ в течение двух месяцев ежемесячно и т.д. «Волонтеры и некоммерческие
1 https://rg.ru
организации - наши самые главные партнеры и единомышленники. И им нужно оказывать необходимое содействие», - указал Президент России. - «Причем не только сейчас, в экстраординарной ситуации, а всегда, при любых обстоятельствах»1.
Для характеристики изучаемых структур законодатель использует несколько иной термин, причем, на «вариативных началах». В ГК РФ («Ассоциации и союзы» ) указано, что «ассоциацией (союзом) признается объединение юридических лиц и (или) граждан, основанное на добровольном или в установленных законом случаях на обязательном членстве и созданное для представления и защиты общих, в том числе профессиональных, интересов, для достижения общественно полезных целей, а также иных не противоречащих закону и имеющих некоммерческий характер целей» (ст. 123.8).
Возникает вопрос о соотношении понятий «социально ориентированные» и «общественно полезные» цели, в т.ч. в контексте получения поддержки со стороны государства. В приказе Минэкономразвития России от 29.11.2019 г. № 773 «Об утверждении Порядка признания субъекта малого или среднего предпринимательства социальным предприятием и Порядка формирования перечня субъектов малого и среднего предпринимательства, имеющих статус социального предприятия» деятельность, «направленная на достижение общественно полезных целей» де-факто отожествляется с деятельностью «по оказанию психолого-педагогических и иных услуг, направленных на укрепление семьи, обеспечение семейного воспитания детей и поддержку материнства и детства». Очевидно, что это узкий подход в нормативной характеристике смежных, но, разумеется, не тождественных категорий.
Возможно, более корректный в плане регулирования сферы анализируемых общественных отношений мы обнаружим в иных нормативных правовых актах. Так, Федеральным законом от 26 июля 2019 г. № 245-ФЗ Федеральный закон от 24.07.2007 г. № 209-ФЗ (ред. от 01.04.2020) «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» дополнен новым термином «социальное предпринимательство». Однако под ним понимается только предпринимательская деятельность и только «направленная на достижение общественно полезных целей, спо-
1 https://rg.ru
2 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 16.12.2019, с изм. от 28.04.2020) // Росс. газ. 1994. 8 дек.
3 Официальный интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov.ru, 30.12.2019.
4 Росс. газ. 2007. 31 июля.
собствующая решению социальных проблем граждан и общества».
Кроме того, как мы отмечали, требуется затронуть и вопрос о соотношении понятий «ассоциации (союзы)» и «некоммерческие организации». Как отмечают исследователи, «в широком смысле к некоммерческим организациям относятся все организации, в том числе не являющиеся юридическими лицами коллективные образования, созданные с общественно полезными целями и выполняющие социально-экономические функции, а потому, хотя и наделяемые определенными правами и обязанностями, но не могущие выступать в гражданском обороте. В узком, гражданско-правовом, смысле под некоммерческими организациями следует понимать только те из указанных организаций, которые приобрели статус юридического лица» [2].
В этом плане организационно-правовой форме ассоциации (союза) создаются, в частности, объединения лиц, имеющие целями координацию их предпринимательской деятельности, представление и защиту общих имущественных интересов, профессиональные объединения граждан, не имеющие целью защиту трудовых прав и интересов своих членов, профессиональные объединения граждан, не связанные с их участием в трудовых отношениях (объединения оценщиков, лиц творческих профессий и другие), саморегулируемые организации и их объединения.
Полагаем возможным изложить ст. 123.8 ГК РФ в следующей редакции «ассоциацией (союзом) признается объединение юридических лиц и (или) граждан, основанное на добровольном или в установленных законом случаях на обязательном членстве и созданное для представления и защиты общих, в том числе профессиональных, интересов, для достижения общественно полезных целей, социально ориентированных целей, перечень которых может определяться в подзаконных нормативных правовых актах, а также иных, не противоречащих закону и имеющих некоммерческий характер. В случае осуществления ассоциацией (союзом) правозащитной деятельности, преследующей социально ориентированные и общественно-полезные цели в формах, установленных актами Правительства РФ и иными подзаконными нормативными правовыми актами, их статус участника гражданского оборота определяется с учетом установленных превенций и ограничений в части привлечения к гражданско-правовой ответственности».
Следующий вопрос мы связываем с проблемой правовой объективизации осуществления правозащитной деятельности с использованием цифровых технологий. В этом плане небезынтересно, что 9 февраля 2020 г. Московский гумани-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2021
тарный университет совместно с Ассоциацией юридических вузов, при участии Международного союза юристов, Московского регионального отделения Ассоциации юристов России, Союза юристов Москвы провели международную научно-практическую конференцию, посвященную Всемирному дню социальной справедливости; нам представляется очень удачным название этого мероприятия - «Правовое обеспечение социальной справедливости в условиях цифрови-зации»1.
Вопрос о том, что развитие цифровых технологий, появлений и активное участие в общественных отношениях таких особых субъектов как искусственный интеллект, не должны обусловливать умаления прав и свобод человека и гражданина активно обсуждается в юридической литературе.
Полагаем, что самым необходимым и кардинальным вариантом оптимизации правового регулирования правозащитной деятельности ассоциаций и союзов и, главное, правозащитной деятельности в целом должен был быть реализован в ходе масштабной конституционной реформы 2020 г. Однако в Законе РФ о поправке к Конституции РФ от 14.03.2020 г. № 1-ФКЗ2 не нашлось места для детализации механизма обеспечения основ конституционного строя и защиты базовых конституционных ценностей (народовластие и приоритет прав и свобод человека, которые «являются высшей ценностью» - ст. 2 Конституции РФ). Эта детализация, в первую очередь, должна была состоять в закреплении Закона РФ о поправке к Конституции РФ понятия «правозащитная деятельность» и выделении в числе ее функции (это самое принципиальное!) функции обеспечения приоритета прав и свобод человека над интересами любого субъекта цифровых технологий, в т.ч. и наиболее «стремящегося к самодостаточности» и невольно (в будущем - возможно и осознанно) ограничивающим эти права и свободы индивида.
Глава первая - «Основы конституционного строя» - содержат постулат, согласно которому «Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства»; очевидно, что достижение этой цели немыслимо без активизации деятельности субъектов правозащитной деятельности, включая ассоциации и союзы.
Поскольку соответствующее изменение (дополнение) Закона РФ о поправке к Конститу-
1 https://mlunion.ru
2 Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 14.03.2020 № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» // Официальный интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov. ги, 14.03.2020
ции РФ от 14.03.2020 г. № 1-ФКЗ носит маловероятный характер, полагаем необходимым при принятии «пакета» поправок в законодательство, закрепляющее статус искусственного интеллекта в контексте соотношения его прав и прав и свобод человека и гражданина.
Проблема эта носит очевидный характер и ее обсуждают не только российские, но и зарубежные ученые; так, профессор юриспруденции и лидерства им. Роя Л. Фермана Гарвардской школы права Лоуренс Лессиг «однозначно уверен, что искусственный интеллект вытеснит огромную часть юридической практики... он вытеснит и юристов. Это будет массовое изгнание широкого пласта юристов, потому что они делают в основном именно то, в чем компьютеры очень и очень хорошо разбираются» [3]. Американский предприниматель, изобретатель и инженер Илон Маск называет искусственный интеллект «самым большим риском, с которым мы сталкиваемся как цивилизация» [4].
Мы солидарны с теми российскими учеными, которые пишут: «очевидна несостоятельность предложения признания за искусственным интеллектом правосубъектности, аналогичной правосубъектности физического лица, и, несмотря на использование принципов работы человеческого мозга для построения системы искусственного интеллекта, принципы правового регулирования статуса физического лица не могут быть применены к искусственному интеллекту» [5].
Судья Европейского Суда от Российской Федерации (2004 - 2012 годы), проф. А.И. Ковлер делает акцент на том, что «проблема защиты прав человека в эпоху цифровых технологий стала одной из самых злободневных тем в правозащитной деятельности» [6].
Соответственно, полагаем необходимым при внесении «пакетных» изменений в гражданское и иные отрасли законодательства, связанных с определением статуса искусственного интеллекта (они будут иметь место, это только вопрос времени) закрепить в законе, с наиболее вероятным названием «О внесении изменений и дополнений в. связи с развитием цифровых технологий (как варианты - определения статуса искусственного интеллекта и т.п.) следующие принципы, категории, механизмы правового регулирования:
- приоритет прав и свобод человека и гражданина над любыми субъектами цифровых технологий;
- механизмы контроля за соблюдением этого базового конституционного принципа, в которых нужно определить полномочия субъектов не только правоохранительной, но и правозащитной деятельности, включая ассоциации и союзы;
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2021
- установить правовые превенции (налоговые
и иные) для субъектов правозащитной деятельности, включая ассоциации и союзы.
Мы уже отмечали, что солидарны с позицией, суть которой состоит в том, что нельзя сопоставлять правоохранительную и правозащитную деятельность в контексте выявления «качественности»; однако анализ правоприменительной практики все же актуализирует проблемы умаления роли субъектов последней.
Так, например, в числе субъектов правозащитной деятельности выделяют уполномоченных, или омбудсменов, защищающих права человека в целом (общей компетенции) или отдельных категорий лиц: несовершеннолетних, предпринимателей, потребителей финансовых услуг и пр. (специальной компетенции). Особый исследовательский интерес представляет созданный в ряде регионов Сибири и Севера институт уполномоченного для внесудебной государственной защиты прав и свобод коренных малочисленных народов, появившийся относительно недавно [7]. Сотрудники прокуратуры пишут и о роли ассоциаций и союзов в этом процессе: «В Камчатском крае уполномоченный по правам коренных малочисленных народов назначается на должность соответствующим решением большинства избранных депутатов Законодательного собрания Камчатского края. При этом в соответствующий процесс вовлекается институт гражданского общества - Ассоциация коренных малочисленных народов Севера Камчатского края, которая вправе вносить свои предложения о кандидатуре, наряду с губернатором края и депутатскими объединениями Законодательного собрания. Подобные механизмы назначения на должность позволяют сделать вывод о принадлежности института уполномоченного по правам коренных малочисленных народов на территории Камчатского и Красноярского краев к законодательной ветви власти регионального уровня» [8].
Такого рода примеров, в которых ассоциация или союз выступают как элемент механизма правозащитной деятельности, но не имеют достаточных полномочий и превенции стороны государства, либо, нередко, воспринимается как ее «второсортный» субъект, более чем достаточно.
Необходимо изменять данную ситуацию, но мы избежим «соблазна» сформировать «наивное предложение», согласно которому нужно принять Федеральный закон о правозащитной деятельности, который разрешит существующие проблемы. Законов более чем достаточно и нужно «точечное» и конкретное регулирование в части разрешения указанных вопросов. Приведем такого рода пример.
Указом Президента РФ от 7 мая 2018 г. № 204 поставлена задача - осуществить «прорыв-ный» характер социально-экономического разви-
тия страны, в т.ч. на основе увеличения численности населения, повышения уровня жизни граждан. Соответственно, в Едином плане по достижению национальных целей развития Российской Федерации на период до 2024 г. предусмотрена реализация Национального проекта «Демография», в которую входят ряд федеральных проектов. Так, Паспорт Федерального проекта «Содействие занятости женщин - создание условий дошкольного образования для детей в возрасте до трех лет» (разд. 6) предусматривает, что «одним из направлений» его реализации является «профессиональное обучение женщин в период отпуска по уходу за ребенком в возрасте до трех лет, которое предусматривает организацию повышения квалификации, профессиональную подготовку и переподготовку женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком в возрасте до трех лет, в целях повышения конкурентоспособности на рынке труда и профессиональной мобильности, обеспечивающих возможность совмещать трудовую занятость с семейными обязанностями».
Полагаем целесообразным в указанных случаях учитывать сложившуюся социально-экономическую ситуацию и дополнять такого рода «точечные», но важнейшие Проекты указанием на привлечение к их реализации конкретных ассоциаций и союзов, например, «Ассоциации Юристы России», «Российская ассоциация электронных коммуникаций», «Агропромышленный союз России», «Союз инновационно-технологических центров» с выделением им необходимых материально-технических ресурсов и закреплением конкретных полномочий по участию в достижении программных целей.
Так же важнейшей проблемой в процессе совершенствования правового статуса юридических ассоциаций (союзов) и их правозащитной деятельности является вопрос о повышении качества их работы.
В контексте нашего активного участия в работе «Ассоциации юристов России» мы акцентируем исследовательский интерес на качестве оказания юридических услуг. Автор статьи является сторонником развития конкурентных начал в этой сфере, но противником «активизации на свободном рынке» субъектов, не имеющих достаточной квалификации для их оказания.
В этом контексте можно разделить мнение специалистов о том, что «анализ рынка оказания юридических услуг позволяет выявить значительное число обществ с ограниченной ответственностью, оказывающих юридические услуги населению и бизнесу. Указанные фирмы зачастую оказывают целый спектр услуг, например, сопровождение сделок с недвижимостью, юридическое консультирование, представление интересов в суде, «антиколлектор», «автоюрист», помощь в оформлении документов для участия в госзакуп-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2021
ках и тендерах, бухгалтерские услуги, экспертиза и оценка и т.д. Личная ответственность лица, оказывающего юридическую услугу в таких юридических лицах, в большинстве случаев не предусмотрена, хотя бывают и исключения. Помимо этого, на рынке оказания юридических услуг действуют многочисленные индивидуальные предприниматели» [9].
Важно отметить, что ст. 48 Конституции РФ закрепляет право (и, соответственно, обязанность управомоченных субъектов) на получение именно квалифицированной помощи. В этом плане возможна конкуренция только субъектов, включая ассоциации и союзы, оказывающих именно квалифицированную юридическую помощь.
Таким образом, обобщая изложенные в настоящем параграфе доводы, можно выделить основные направления совершенствования правозащитной деятельности юридических ассоциаций (союзов):
1) консультационной деятельности - путем создания филиалов и сети консультативных офисов юридических ассоциаций (союзов) во всех регионах России;
2) экспертно-аналитической деятельности -с помощью максимально широкого привлечения органами государственной власти экспертов и юристов юридических ассоциаций (союзов) к законотворческой и правоприменительной деятельности;
3) взаимодействия с иными правозащитными организациями и институтами гражданского общества - путем заключения соглашений о сотрудничестве и объединения усилий по совместной работе и обмену опытом и информацией;
4) в сфере защиты нарушенных прав и интересов субъектов права в судах и иных органах -путем, например, научно-правового сотрудничества с адвокатскими образованиями, органами прокуратуры и следствия в рамках, установленных законодательством РФ.
Список литературы:
[1] Васяев А.А. О сходстве и различии правозащитной и правоохранительной деятельности // Российская юстиция. - 2020. - № 1. - С. 55 - 57.
[2] Гришаев С.П., Богачева Т.В., Свит Ю.П. Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая // СПС «КонсультантПлюс». - 2019.
[3] Багаев В., Иванов А., Верещагин А. Искусственный интеллект вытеснит широкий пласт юристов [Интервью с Л. Лессигом] // Закон. - 2019. - № 5. - С. 8 - 30.
[4] Цифровая революция в сфере финансов: правила безопасного поведения потребителя. -Москва: Редакция «Российской газеты», 2019. -Вып. 24. - 160 с.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2021
[5] Дурнева П.Н. Искусственный интеллект: анализ с точки зрения классической теории правосубъектности // Гражданское право. - 2019. - № 5. - С. 30 - 33.
[6] Ковлер А.И. Права человека в цифровую эпоху // Бюллетень ЕСПЧ. Российское издание. -2019. - № 6. - С. 146 - 150.
[7] Колесникова О.В. Институт уполномоченного по правам коренных малочисленных народов в субъектах Российской Федерации: основные направления совершенствования // Актуальные проблемы российского права. - 2019. - № 9. - С. 63
- 70.
[8] Колесникова О.В. Институт уполномоченного по правам коренных малочисленных народов в субъектах Российской Федерации: основные направления совершенствования // Актуальные проблемы российского права. - 2019. - № 9. - С. 63
- 70.
[9] Журкина О.В. Критерии оценки качества оказания юридических услуг // Юрист. - 2018. - № 10. - С. 70 - 76.
Spisok literatury:
[1] Vasyaev A.A. O skhodstve i razlichii pravo-zashchitnoj i pravoohranitel'noj deyatel'nosti // Rossi-jskaya yusticiya. - 2020. - № 1. - S. 55 - 57.
[2] Grishaev S.P., Bogacheva T.V., Svit Yu.P. Postatejnyj kommentarij k Grazhdanskomu kodeksu Rossijskoj Federacii. Chast' pervaya // SPS «Kon-sul'tantPlyus». - 2019.
[3] Bagaev V., Ivanov A., Vereshchagin A. Isk-usstvennyj intellekt vytesnit shirokij plast yuristov [Interv'yu s L. Lessigom] // Zakon. - 2019. - № 5. - S. 8 - 30.
[4] Cifrovaya revolyuciya v sfere finansov: pravila bezopasnogo povedeniya potrebitelya. -Moskva: Redakciya «Rossijskoj gazety», 2019. - Vyp. 24. - 160 s.
[5] Durneva P.N. Iskusstvennyj intellekt: analiz s tochki zreniya klassicheskoj teorii pravosub»ektnosti // Grazhdanskoe pravo. - 2019. - № 5. - S. 30 - 33.
[6] Kovler A.I. Prava cheloveka v cifrovuyu epohu // Byulleten' ESPCh. Rossijskoe izdanie. -2019. - № 6. - S. 146 - 150.
[7] Kolesnikova O.V. Institut upolnomochen-nogo po pravam korennyh malochislennyh narodov v sub»ektah Rossijskoj Federacii: osnovnye naprav-leniya sovershenstvovaniya // Aktual'nye problemy rossijskogo prava. - 2019. - № 9. - S. 63 - 70.
[8] Kolesnikova O.V. Institut upolnomochen-nogo po pravam korennyh malochislennyh narodov v sub»ektah Rossijskoj Federacii: osnovnye naprav-leniya sovershenstvovaniya // Aktual'nye problemy rossijskogo prava. - 2019. - № 9. - S. 63 - 70.
[9] Zhurkina O.V. Kriterii ocenki kachestva oka-zaniya yuridicheskih uslug // Yurist. - 2018. - № 10. -S. 70 - 76.
