CC BY
164
Н. А. БАРАНОВСКИЙ,
доктор социологических наук,
Институт социологии НАН Беларуси, г. Минск
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ МОНИТОРИНГ АНТИОБЩЕСТВЕННЫХ ЯВЛЕНИЙ В СИСТЕМЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ
НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЕ
В статье на основе данных мониторинговых социологических исследований и статистики осуществляется анализ состояния и динамики преступности, коррупции, пьянства, наркомании и других антиобщественных явлений. Обосновывается социально-практическая важность мониторинговых социологических измерений и оценок социодинамики антиобщественных явлений и культуры безопасности жизнедеятельности как важных показателей состояния национальной безопасности в социальной сфере.
Ключевые слова: социологический мониторинг, национальная безопасность, антиобщественные явления.
Важным показателем мониторинговых социологических исследований социально-экономического, политического и культурного развития белорусского общества являются проблемы, связанные с обеспечением национальной безопасности в социальной сфере. Речь идет о выявлении и социологическом измерении таких внутренних угроз национальной безопасности, как наличие в обществе преступности, коррупции, пьянства, наркомании и других антиобщественных явлений, а также низкая культура безопасности жизнедеятельности населения. Социологический мониторинг антиобщественных явлений -это нормативно урегулированная и организованная на постоянной основе система регулярных измерений, анализа, оценок и прогнозирования социодинамики преступности, коррупции, пьянства, наркомании и других социальных девиаций, а также эффективности деятельности по предупреждению и противодействию правонарушениям с целью разработки и внедрения научно-практических рекомендаций по повышению эффективности государственной антидевиантной политики, обеспечению безопасности населения и укреплению социально-правового порядка. Социологическое измерение и оценку социодинамики антиобщественных явлений необходимо осуществлять комплексно по следующим количественным и качественным критериям: 1) состояние, структура, динамика, латентность и характер преступности как наиболее общественно опасной формы социальных девиаций с выделением широко распространенных видов преступности (преступлений против личности, коррупционной, экономической, молодежной, женской, организованной и реци-
дивной преступности, преступлений, связанных с наркотиками, и др.; 2) состояние, структура, динамика, латентность и характер пьянства, алкоголизма, наркомании, токсикомании, беспризорности, бездомности, проституции, суицида и других социальных девиаций; 3) уровень криминальной виктимизации населения и другого физического, морального, материального и социального ущерба, причиняемого преступностью и другими социальными девиациями; 4) система социальных и личностных детерминант и особенности генезиса преступности и других социальных девиаций; 5) состояние личной, имущественной и общественной безопасности населения и социально-правового порядка, а также уровень страха перед преступностью; 6) уровень нравственно-правовой культуры населения; 7) объем, качество и эффективность работы государственных органов и общественности по предупреждению и противодействию преступности и другим социальным девиациям; 8) уровень доверия населения к правоохранительных органам и другим субъектам деятельности по предупреждению и противодействию антиобщественным явлениям.
Анализ данных мониторинговых социологических исследований и государственной статистики показывает, что если в 1990-е гг. в стране имел место галопирующий рост преступности (с 1990 по 2000 г. в 1,8 раза - с 75,7 тыс. до 135,5 тыс. преступлений), то в первом десятилетии нынешнего столетия, начиная с 2006 г., отмечается устойчивая тенденция снижения уровня преступности. Общее количество зарегистрированных преступлений в 2012 г. стало немного меньше, чем в 2000 г. (132 052 преступления), но все еще значительно превышает показатель 1990 г. (в 1,7 раза) и остается быть серьезной социальной проблемой. В настоящее время в стране уровень реальной (зарегистрированной и латентной) преступности составляет примерно 5 тыс. преступлений в расчете на 100 тыс. населения, т. е. приближается к предельно критическому мировому уровню, который составляет 5-6 тыс. преступлений. При этом практически не изменились качественные показатели преступности, такие как структура, характер и масштабы причиняемого экономического, социального и морального вреда. В общей структуре преступности сохраняется высокий удельный вес преступлений против собственности, умышленных убийств и тяжких телесных повреждений, экономических преступлений, преступлений, связанных с наркотиками, преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения, а также молодежной, женской, групповой, организованной и рецидивной преступности, преступлений, совершаемых в общественных местах, с применением холодного и огнестрельного оружия, маргинальными лицами, которые нигде не работают и не учатся.
Генезис и детерминация преступности тесно взаимосвязаны с совершением других правонарушений (пьянством, алкоголизмом, наркоманией, токсикоманией, бродяжничеством, проституцией и др.). В связи с этим устойчивое снижение уровня преступности, обеспечение личной, имущественной и общественной безопасности и правопорядка должны включать не только и даже не столько меры по выявлению и наказанию преступников, сколько меры по
предупреждению преступлений и других, взаимосвязанных с преступностью правонарушений и социальных девиаций.
Мировой исторический опыт показывает, что наиболее эффективной в современном обществе является государственная антикриминальная политика, в основе которой лежит стратегия системного социального и индивидуального предупреждения и противодействия преступности и других правонарушений. Антикриминальная политика должна рассматриваться как составная часть социальной политики государства, иметь системный характер, соответствовать закономерностям и особенностям ее генезиса и детерминации, а также учитывать реальную криминальную ситуацию и актуальные социальные проблемы и перспективы развития белорусского общества.
Социологические исследования показывают, что в последнее десятилетие продолжают стремительно распространяться алкоголизация и наркотизация населения, что в будущем может породить новую волну роста преступности и социального неблагополучия. Анализ статистических данных о производстве и потреблении спиртных напитков в Беларуси за период с 2000 по 2012 г. показывает наличие негативной тенденции значительного роста и сохраняющейся чрезвычайно неблагоприятной современной алкогольной ситуации. За последние двенадцать лет производство алкогольных напитков в стране увеличилось почти в два раза (с 10,8 тыс. дал до 19,4 тыс. дал), а продажа алкоголя увеличилась в 1,35 раза (в абсолютном алкоголе с 8798 тыс. дал до 11 909 тыс. дал). Уровень потребления абсолютного алкоголя на душу населения в 1990 г. составлял 5,7 л, в 1995 г. - 6,7 л, в 2000 г. - 8,8 л, в 2006 г. - 10,9 л, в 2007 г. - 12,2 л, а в 2008 г. - 12,5 л, в 2009 г. - 12,0 л, в 2010 г. - 12,3 л, в 2011 г. - 13,0 л, в 2012 г. - 12,6 л. За период с 2000 по 2012 г. продажа водки и ликеро-водочных изделий увеличилась в 1,2 раза, пива - в 2,5 раза, а вина виноградного и плодово-ягодного, наоборот, уменьшилось в 1,4 раза. И все это без учета «теневого» производства и потребления суррогатов и традиционного алкоголя - самогона. Согласно данным ВОЗ, Беларусь входит в десятку стран с наибольшим потреблением алкоголя на душу населения. В структуре потребления алкогольных напитков по данным за 2009 г. преобладает потребление плодово-ягодного вина (51,1 %, в 1990 г. - 20,7 %), затем следует потребление водки и ликеро-водочных изделий - 39,3 % (в 1990 г. - 46,4 %), далее виноградное вино - 6 % (в 1990 г. - 28,4 %), шампанское - 3,4 % и коньяк - 0,6 %. На сегодняшний день количество хронических алкоголиков в стране достигло более 190 тыс. чел., что составляет 2,0 % от всего населения. В состоянии алкогольного опьянения совершается 20 % всех зарегистрированных преступлений, в т. ч. более 80 % умышленных убийств. Учитывая фиксируемое статистикой и латентное потребление спиртных напитков, можно сделать вывод, что уровень реального потребления спиртных напитков на душу населения в стране составляет 17-18 л абсолютного алкоголя, т. е. в два раза превышает предельный критический мировой уровень, который равен 8 л абсолютного алкоголя. По статистическим данным Министерства здравоох-
ранения, если в 2007 г. на наркологическом учете состояло 182 190 алкоголиков, то в 2011 г. - 195 239 (в расчете на 100 тыс. населения соответственно -1909 и 2062), из них женщин в 2007 г. - 31 957 человек, а в 2011 г. - 38 791 чел. От употребления алкоголя в 2007 г. умерло 3464 чел., а в 2011 г. - 4446 чел. Если в 2007 г. было совершено в состоянии опьянения 17,9 % зарегистрированных преступлений, то в 2011 г. - 20,4 %.
Статистические данные об алкоголизации населения дополняются и конкретизируются результатами мониторинговых социологических исследований. Проведенные Институтом социологии в 2005-2012 гг. республиканские репрезентативные социологические исследования показывают, что потребление спиртных напитков в стране имеет массовый характер. Оно распространено среди всех социально-демографических групп населения и во всех регионах страны. Употребляет спиртные напитки абсолютное большинство взрослого населения (по данным опроса 2005 г. - 77 %, 2007 г. - 74 %, 2010 г. - 72 %, 2012 г. - 57 %). Выше среднего уровня употребление спиртных напитков распространено среди мужчин (85 %), 30-49-летних (87 %), молодежи 18-29 лет (84 %), среди рабочих промышленности (87 %), ИТР, служащих и интеллигенции (86 %), безработных (85 %), руководителей среднего и низшего звена (83 %), учащихся и студентов (83 %). Среди населения преобладает, по данным опроса 2010 г., употребление пива (72 %), водки (64,7 %), виноградного вина (60,5 %), крепленого вина (24,3 %), самогона (14 %). Доминирует «домашне-гостевая» форма употребления алкоголя (75-82 %), значительно меньше -«общественно-досуговая» форма потребления спиртных напитков (16-17 %). Достаточно широко распространена «улично-досуговая» форма потребления алкогольных напитков (2-8 %). Трезвый образ жизни ведут по данным опроса 2005 г. 23 %, опроса 2007 г. - 26 %, а опроса 2010 г. - 28 % респондентов. «Культурно-традиционное потребление спиртных напитков» - соответственно по годам опроса - распространено среди 57 %, 55 % и 57 % респондентов. Различные виды бытового пьянства по данным опроса 2005 г. распространены среди 20 % взрослого населения, опроса 2007 г. - 19 %, опроса 2010 г. - 15 %. Бытовое пьянство в наибольшей степени распространено среди мужчин (39 %), среди 30-39-летних (28 %), 40-49-летних (24 %), 20-29-летних (21 %), среди рабочих промышленности, транспорта, строительства (36 %), безработных (36 %), военнослужащих (34 %), руководителей (27-29 %), предпринимателей (25 %), работающих пенсионеров (21 %). Среди жителей городов - 22 %, села - 18 %.
Проведенный Республиканским центром наркологического мониторинга и превентологии ГУ «РНПЦ психического здоровья» в 2013 г. национальный репрезентативный социологический опрос около трех тысяч учащихся в возрасте от 16 до 22 лет выявил высокий уровень распространенности потребления алкоголя среди учащейся молодежи. По данным опроса, абсолютное большинство молодых людей употребляют алкоголь - 70,8 %, и только 28,4 % не употребляют алкогольные напитки. Выявлена тенденция прогрессирующей алкоголизации учащейся молодежи по мере их взросления (начиная с 16-17 лет,
но особенно с 18-19 лет) и изменения формы обучения (перехода на учебу в лицей и колледж, но особенно в вуз). За последние двадцать лет отмечается тревожный факт активного распространения алкоголизации на сельскую учащуюся молодежь. Социологический опрос показал, что среди учащейся молодежи преобладает «пивная» (27,3 %) и «винная» (26,1 %) модели потребления алкоголя. Однако достаточно тревожно представлена и «водочная» модель потребления алкоголя (11,3 %), которая с медицинской точки зрения является наиболее вредной для здоровья формой потребления алкогольных напитков, вызывающая интенсивно прогрессирующий процесс алкоголизации и развития алкоголизма как биопсихологической патологии человека. Особенно опасным является раннее приобщение к употреблению крепких алкогольных напитков, которое имеет место, по данным исследования, у 20,9 % молодежи в возрасте 11-14 лет, а у 18,9 % - в возрасте 15-17 лет. При этом выявлена устойчивая зависимость, что учащиеся, для которых характерна водочная модель потребления алкоголя, алкогольные напитки (пиво, вино и водку) начинают употреблять в 11-14-летнем возрасте. Учащиеся, практикующие пивную модель потребления алкоголя, начинают употреблять алкоголь чаще всего в 15-17 лет, а те, которым присуща винная модель потребления алкоголя, с 18-21 года. Это убедительно свидетельствует о вредности и даже пагубности для здоровья и образа жизни учащейся молодежи практики раннего приобщения к употреблению алкогольных напитков, а также практики водочной и пивной моделей потребления алкоголя. По результатам социологического исследования, среди учащейся молодежи преобладает культура традиционного потребления алкогольных напитков - 41,0 % и здоровый образ жизни, исключающий употребление алкоголя, - 24,5 %. Культура вредного потребления алкогольных напитков распространена среди 10,9 % учащихся (из них вредное эпизодическое потребление алкоголя - 8,5 %, вредное регулярное потребление алкоголя - 2,4 %). Культура противоправного потребления алкогольных напитков распространена среди 20,1 % учащихся. Таким образом, по данным исследования, культура вредного и противоправного потребления алкоголя распространена среди 31 % учащихся, что свидетельствует о достаточно высоком уровне алкоголизации учащейся молодежи страны. Анализ факторов, детерминирующих формирование различных типов культуры потребления алкоголя среди учащейся молодежи, показал, что на формирование психологической и поведенческой зависимости и привычки к вредному и противоправному потреблению алкоголя учащимися наибольшее влияние оказывают социально-культурные причины: неудовлетворительное физическое здоровье и пессимистическое жизненное настроение; недостаточное знание об особенностях формирования алкогольной зависимости и вредных последствиях пьянства, уверенность в безвредности употребления алкоголя и допустимости его употребления; неразвитость умений и навыков рационального проведения досуга; распространенность так называемых питейных традиций в семье, среди родственников, приятелей и друзей; нравственно-психологиче-
ская атмосфера неполной семьи и проживания отдельно от родителей (в общежитии, на квартире). Значительное влияние оказывают причины, связанные с повседневным поведением и образом жизни учащихся: регулярность употребления алкогольных напитков учащимися в гостях, в баре, кафе, в клубе, на дискотеке, на улице, во дворе с приятелями и друзьями; распространенность употребления алкоголя среди родителей, родственников, приятелей и друзей (в семьях пьющих родителей подростки в два раза чаще практикуют вредное употребление алкоголя, чем в семьях непьющих родителей); ориентация на праздность и безделие в свободное время; начало регулярного потребления спиртных напитков в 14-16-летнем возрасте; преобладание «водочно-винно-пивной» культуры, а также распространенность «семейно-гостевой» и «улично-досуговой» формы потребления спиртных напитков; доступность приобретения и реклама алкогольных напитков; и др.
По данным социологического опроса населения, проведенного Институтом социологии в 2012 г., на распространенность пьянства и алкоголизма в стране главное влияние, по мнению респондентов, оказывают следующие факторы: низкий уровень жизни (39,1 %); отсутствие интересных занятий в свободное время (36,3 %); тяготы повседневной жизни (33,4 %); влияние питейных традиций (31,6 %); семейные ссоры, конфликты (31,6 %); неправильное воспитание в семье (29,9 %); большой объем производства спиртных напитков (26,0 %); широкая реклама потребления спиртных напитков на телевидении, кино, СМИ (19,7 %); низкие цены на спиртные напитки (17,6 %); неэффективная антиалкогольная политика государства (15,3 %); недостаточное антиалкогольное просвещение и воспитание (14,5 %).
На основании вышеперечисленных результатов социологических исследований можно сделать научно обоснованный вывод, что для успешного решения социальной проблемы пьянства и алкоголизма необходимо отказаться от культурно-воспитательной трезвеннической стратегии с приоритетом мер «пропаганды и установки на трезвый образ жизни» и осуществить переход к новой стратегии антиалкогольной политики - оптимизации производства и реализации алкогольных напитков, системного социального и индивидуального предупреждения и снижения уровня потребления алкоголя, активного противодействия пьянству и алкоголизму, создания благоприятных социальных условий и формирования мотивации и поведенческих установок на здоровый образ жизни.
Что касается такой социальной проблемы, как наркомания, то, по официальным данным, в республике на диспансерном учете с диагнозом наркомания состоит более четырнадцати тысяч человек. При этом наблюдается устойчивая динамика их роста (в 2007 г. на учете состояло 6873 наркомана), и в последние годы число выявленных больных наркоманией увеличивается на одну треть ежегодно. Абсолютное большинство потребителей наркотиков (70-80 %) составляет молодежь в возрасте до 30 лет, которая, как правило, с 10-12 лет начинает потреблять токсические вещества, а с 13-14 лет - наркотики. Юноши примерно в два раза чаще потребляют наркотики, чем девушки.
Социологический опрос населения страны, проведенный Институтом социологии в декабре 2012 г., показал, что употребляют наркотики 0,7 % опрошенных взрослых граждан, из них 0,3 % - часто и регулярно (среди мужчин -
1,3 %, женщин - 0,4 %, т. е. в соотношении 4:1, в городе - 0,9 %, в селе - 0,2 %, т. е. в соотношении 4,5:1). Молодежь употребляет наркотики несколько больше -0,8 % опрошенных, из них 0,4 % - часто и регулярно. Среди молодежи, употребляющей наркотики, соотношение мужчин и женщин различается значительно меньше, чем среди населения в целом - оно составляет только 2:1. Среди всего населения «ранее употребляло наркотики, а сейчас нет» - еще 1,9 %, среди молодежи - 3,5 %. Социологическая информация о распространенности употребления наркотических средств в ближайшем социальном окружении респондентов в большей степени отражает реальную наркотическую ситуацию, чем их самооценки. В ближайшем социальном окружении респондентов, по данным опроса 2012 г., употребляют наркотики 5,6 % их знакомых (среди молодежи - 9,4 %, в городе - 6,3 %, в селе - 3,3 %). По данным социологического исследования 2004 г., в ближайшем социальном окружении молодежи употребляло наркотики только 3,6 % их знакомых, т. е. за прошедшие восемь лет отмечается значительный рост распространенности потребления наркотиков среди молодежи - почти в два раза. Таким образом, в настоящее время в сферу наркопотребления фактически вовлечено около 6 % взрослого населения страны (среди молодежи около 10 %). В наибольшей степени употребление наркотиков зафиксировано среди следующих групп населения: рабочих, учащейся молодежи и временно не работающих граждан. При этом, если сравнивать показатель употребления наркотиков в зависимости от уровня материальной обеспеченности респондентов, то в наибольшей степени склонность к употреблению наркотиков проявляют «богатые», т. е. так называемая «золотая молодежь». В ближайшем социальном окружении наркоманов (в их семье и среди приятелей) довольно широко распространено пьянство, употребление наркотиков, проституция и совершение преступлений. В семьях наркоманов в большей степени, чем среди лиц, не употребляющих наркотики, имеет место нравственно-психологическая обстановка отчуждения, конфликтности, враждебности и безразличия. У наркоманов в системе жизненных ценностей доминируют ориентации на получение удовольствий, материальное благополучие и выгоду, стремление властвовать над другими людьми и эгоцентризм.
В системе показателей социального здоровья общества и угроз национальной безопасности в социальной сфере важным индикатором является также уровень самоубийств. По данным государственной статистики, в стране после негативной тенденции галопирующего роста самоубийств, которая имела место в 80-90-е гг. прошлого столетия (с 23,0 случая на 100 тыс. населения в 1985 г. и 20,8 случая в 1990 г. до 47,8 случая в 1996 г. и 44,0 случая в 1999 г.). за последнее десятилетие отмечается противоположная тенденция - снижение абсолютных количественных показателей и уровня самоубийств. Так, если в 2000 г. было зарегистрировано 3300 самоубийств, т. е. на 100 тыс. насе-
ления 33,0 случая, в 2002 г. - соответственно 3340 и 33,4 случая, то 2005 г. -3015 и 31,2 случая, в 2010 г. - 2462 и 25,9 случая, то в 2012 г. - значительно меньше - 1949 и 20,6 случая. Однако, несмотря на данную позитивную тенденцию, следует констатировать, что в стране, начиная с 1985 г., по-прежнему сохраняется относительно высокий общий уровень самоубийств, который все еще превышает мировой критический показатель - 20 самоубийств на 100 тыс. населения, установленный Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), и еще более превышает европейский предельно-критический уровень самоубийств - 17,5 случая на 100 тыс. населения. Проведенное Институтом социологии НАН Беларуси в 2011-2012 гг. национальное репрезентативное социологическое исследование распространенности суицидального поведения показало, что в жизни 40,3 % респондентов (среди женщин - 46,8 %, мужчин - 32,5 %, жителей села - 40,6 %, города - 40,1 %, 50-летних и старше - 44,1 %, 30-49-летних - 42,2 %, молодежи до 30 лет - 32,0 %) возникали суицидогенные жизненные ситуации. В наибольшей степени суицидогенные жизненные ситуации имели место у жителей г. Минска (49,9 %), Гомельской области (43,1 %), Гродненской области (42,2 %) и Витебской области (41,3 %). Социологический опрос показал, что у 19,3 % респондентов имеются знакомые люди, которые совершали попытки ухода из жизни. Таким образом, на основании совокупности социологических данных можно сделать вывод, что в группу суицидального риска относится примерно 12-19 % респондентов - почти в равной степени мужчины и женщины, жители села и города, 30-49-летние и молодежь до 30 лет. Респондентами были названы следующие социальные и личностные факторы суицидального поведения: злоупотребление алкоголем (6,7 %); проблемы в семейной жизни (4,3 %); проблемы в любви, ревность, измена и т. п. (3,7 %); потеря смысла в жизни (2,9 %); жизненные неудачи, бедствия, смерть близких (2,7 %); материальные трудности (2,6 %); плохое состояние здоровья, хроническая болезнь (2,1 %); проблемы на работе (1,8 %); состояние психического напряжения, стресса (1,7 %); взаимоотношения с приятелями, друзьями (1,3 %). В суицидогенных ситуациях опрошенные граждане в первую очередь обращаются за помощью к своим близким людям (30,7 %), ни к кому не обращаются, и все проблемы решают самостоятельно (23,7 %), обращаются к Богу, молятся (15,6 %), к медицинским работникам (2,8 %), к служителям церкви (2,7 %), к соседям (2,2 %), к психологу (1,8 %), по телефону доверия (0,8 %), в кризисный центр (0,1 %). При этом, как свидетельствуют результаты социологического исследования, в настоящее время в стране недостаточно развита система специальных служб по оказанию экстренной помощи людям, оказавшимся в критической жизненной ситуации (суицидогенной ситуации), особенно в сельской местности.
Еще одной значимой социальной проблемой, связанной с обеспечением национальной безопасности в социальной сфере, является борьба с коррупцией. Социальная опасность коррупции в том, что она угрожает принципам правового государства, верховенству закона, развитию демократии, обеспечению
прав и свобод человека, подрывает принципы эффективного государственного управления, социальной справедливости, негативно влияет на развитие экономики, духовно-нравственное благополучие человека и общества. Среди коррупционных преступлений доминируют хищения путем злоупотребления служебными полномочиями и взяточничество.
Научный анализ данных мониторинговых социологических исследований, проводимых Институтом социологии, показывает, что в стране в последние 5-8 лет имеет место некоторая позитивная динамика в борьбе с коррупцией. Так, если в 2005 г. 68 % респондентов с тревогой отмечали распространение коррупции в стране, то в 2008 г. - 51 %, а в 2012 г. - 50 %. Из общего количества опрошенных граждан в исследовании 2005 г. 34 % опрошенных полагали, что коррупция встречается в значительной степени, в 2008 г. - 26 %, а в 2012 г. - 22 %. По данным социологического исследования 2012 г., наиболее коррумпированными сферами и структурами являются: учреждения здравоохранения (50,0 %, в значительной степени - 21,6 %); местные органы власти и управления (41,5 %, в значительной степени - 17,3 %); милиция (39,9 %, в значительной степени - 19,2 %); учреждения образования (39,1 %, в значительной степени - 15,0 %); администрация предприятий и учреждений (38,9, в значительной степени - 14,4 %); таможенная служба (34,5 %, в значительной степени - 17,7 %); суды (32,5 %, в значительной степени - 14,7 %); организации торговли и бытового обслуживания (29,3 %, в значительной степени - 11,7 %); армия и военные учреждения (28,9 %, в значительной степени - 11,5 %); налоговая инспекция (27,4 %, в значительной степени - 11,9 %); прокуратура (26,8 %, в значительной степени - 11,6 %); органы государственного контроля (21,4 %, в значительной степени - 9,1 %); банки (19,5 %, в значительной степени - 6,4 %); учреждения социальной защиты (19,1 %, в значительной степени - 5,8 %); общественные организации и фонды (17,0 %, в значительной степени - 5,8 %).
В наибольшей степени, по мнению населения, коррумпированы руководители высшего звена (35,0 % опрошенных указало на высокий уровень их коррумпированности), менее - руководители среднего уровня (17,2 %), еще менее - руководители низшего уровня (9,7 %) и рядовые работники (5,0 %). Исследования показывают, что среди государственных служащих сложилось устойчивое корпоративное мнение, что коррупция в значительной степени -оправданное явление, что взятка часто необходима для успешного решения многих жизненных проблем (такое мнение разделяют 48 % опрошенных работников государственных учреждений и 27,2 % населения).
По мнению 50,8 % опрошенных граждан, основным органом борьбы с коррупцией должны быть правоохранительные структуры - милиция, прокуратура, суд и Комитет госбезопасности. Вместе с тем каждый третий из опрошенных убежден, что включаться в борьбу с коррупцией должен каждый гражданин страны. 11,5 % опрошенных существенную роль в борьбе с коррупцией отводят средствам массовой информации. К сожалению, граждане в си-
туации вымогательства денег, имущества, услуг со стороны работников органов власти и управления редко обращаются за помощью в органы милиции или вышестоящие государственные структуры. В качестве основных причин своей пассивности они называют бесполезность такого рода жалоб (11,3 %), боязнь ухудшить ситуацию (7,3 %), большую хлопотливость этого дела (5,9 %), недоказуемость коррупционных действий (4,9 %), незнание куда обращаться (4,8 %), что «благодарность» стала своего рода «традицией» (3,8 %). При этом только в половине случаев обращения с жалобами на незаконные действия должностных лиц граждане были удовлетворены результатами разбирательства, что, по нашему мнению, свидетельствует о неудовлетворительном качестве и низкой эффективности работы органов государственного управления и контроля.
В настоящее время, по мнению 37,8 % опрошенных, борьба с коррупцией в стране осуществляется неэффективно. О некотором ослаблении активности правоохранительных органов в борьбе с коррупцией, по нашему мнению, свидетельствуют и данные уголовной статистики о том, что в 2012 г. по сравнению 2011 г. имело место значительное снижение зарегистрированных коррупционных преступлений - на 26 %. По общепризнанным оценкам уче-ных-криминологов, ежегодные изменения в динамике преступности практически максимально возможны в пределах 10-15 %, а не выявленные правоохранительными органами и статистически не регистрируемые преступления переходят в категорию латентной преступности, что безусловно не уменьшает степень общественной опасности данной социальной проблемы.
Главными причинами, порождающими коррупцию, по мнению населения, являются: желание людей обогатиться любым способом, в том числе и противозаконным (49,1 %); безнаказанность многих коррупционеров (46,5 %); отсутствие эффективного контроля за деятельностью чиновников (30,4 %); распространенность мнения, что «коррупция всегда была, есть и будет» (27,2 %); высокий уровень социального расслоения общества на богатых и бедных (25,0 %); недостаточная активность граждан в борьбе с коррупцией (24,3 %); неудовлетворительная работа правоохранительных органов по борьбе с коррупцией (15,4 %) и др. Таким образом, в качестве главных социальных факторов распространенности коррупции выступают диспропорции в динамике экономических преобразований и формировании институциональной государственно-политической, организационно-управленческой, правовой и нравственной среды. В частности, недостаточное регулирование сложных социально-экономических процессов, связанных со становлением рыночной экономики и приватизацией госсобственности, чрезмерная централизация власти и политическая практика управляемой демократии, неразвитость системы местного самоуправления, бюрократизм, безответственность и безнаказанность чиновников, избирательное правосудие, неразвитость институтов гражданского общества и негосударственных средств массовой информации, нестабильность, противоречивость и другие дефекты хозяйственного, государственно-управленческого и другого законодательства.
Главными направлениями государственной антикоррупционной политики, по мнению населения, являются: усиление ответственности за коррупционные правонарушения (55,5 %); усиление общественного контроля за деятельностью работников государственного аппарата (38,6 %); повышение качества и эффективности работы органов власти и управления (32,6 %); широкое освещение в СМИ проблемы борьбы с коррупцией (29,9 %); усиление координации действий правоохранительных органов и других организаций (26,7 %); поощрение граждан, предоставляющих информацию о фактах коррупции (20,7 %).
Таким образом, социально-практическая реализация социально-экономических, организационно-управленческих, социально-культурных, законодательных, правоприменительных и других мер, направленных на выявление и устранение факторов, причин и условий, детерминирующих коррупционные правонарушения (негативная профилактика), а также создание социальных условий для формирования и реализации законопослушного поведения государственных служащих и всех других граждан (позитивная профилактика) могут обеспечить устойчивое снижение коррупции, укрепление правопорядка и обеспечение национальной безопасности в социальной сфере.
Важнейшим показателем эффективности обеспечения национальной безопасности в социальной сфере является также уровень культуры безопасности жизнедеятельности населения. Социологические исследования свидетельствуют о наличии достаточно высокого уровня личной и общественной безопасности граждан, а также тенденции укрепления правопорядка в стране. В частности, если в 2007 г. 15,0 % опрошенных взрослых граждан не чувствовало себя в безопасности на улицах своего населенного пункта, то в 2012 г. только 10,8 %, в собственном жилище - соответственно по годам опроса 5,6 % и 4,3 %, в общественных местах - соответственно по годам опроса 20,7 % и 14,7 %. Отмечается также снижение уровня виктимизации населения - так, если в 2004 г. по данным опроса населения 9,8 % граждан в течение последнего года были жертвами каких-либо преступлений, то в 2012 г. - 8,0 %. Статистика фиксирует и уменьшение числа жертв зарегистрированных преступлений - с 145 396 чел. в 2007 г. до 75 587 чел. в 2012 г.
Таким образом, можно сделать вывод, что по мере экономической, политической и социокультурной стабилизации и перехода белорусского общества в фазу устойчивого развития имеет место позитивная тенденция укрепления национальной безопасности в социальной сфере. Об этом свидетельствует, несмотря на сохраняющиеся большие проблемы и трудности, последовательное снижение уровня преступности, коррупции, пьянства и других антиобщественных явлений, а также повышение культуры безопасности жизнедеятельности населения. Однако это не повод «почивать на лаврах», так как антиобщественные явления все еще широко распространены и продолжают оставаться серьезной социально-правовой проблемой, требующей активизации и совершенствования деятельности по предупреждению и борьбе с ними. Предстоя-
щая работа по обеспечению национальной безопасности в социальной сфере помимо качественного совершенствования деятельности правоохранительных и других государственных органов требует, прежде всего, дальнейшего обновления национального законодательства. В частности, необходимы следующие криминологические Законы Республики Беларусь: «Об основах государственной антикриминальной политики», «Предупреждение преступлений и других правонарушений в системе антикриминальной политики», «Предупреждение правонарушений несовершеннолетних и ювенальное правосудие». «Профилактика пьянства и потребления наркотиков», «Виктимологическая политика, защита прав и интересов жертв правонарушений» и др. В этой связи целесообразно больше внимания уделять проведению междисциплинарных социологических, правовых, культурологических и психологических исследований, преодолевать ведомственную разобщенность и привлекать социологов, экономистов, психологов и других ученых для проведения научной экспертизы законодательства и государственно-управленческих решений в сфере правоохранительной деятельности и обеспечения национальной безопасности.
N. A. BARANOUSKY
SOCIOLOGICAL MONITORING OF ANTISOCIAL PHENOMENA IN THE SYSTEM OF NATIONAL SAFETY ENSURANCE IN THE SOCIAL SPHERE
Summary
In the article the analysis of state and dynamics of crime, corruption, alcoholism, drug abuse and other antisocial phenomena is carried out on the basis of the data of the sociological monitoring and statistics. Social and practical importance of monitoring sociological measurement and evaluation of the sociodynamics of antisocial phenomena and safety culture as important indicators of national safety in the social spheres is justified.
Keywords: the sociological monitoring, national safety, antisocial phenomena.
Поступила 29.11.2013 г.
