CC BY
75
культуре. В качестве основы нашей деятельности в лицее №1 стало создание экспериментального кабинета, целью которого является забота о сохранении здоровья школьников и учителей. Определим основные задачи создания школьного кабинета «здоровья и гармонии»:
- развитие и обеспечение дополнительного образования обучающихся в аспектах здоровьесбережения, их отдыха, досуга;
- разработка нового курса «Моя жизнь - мое здоровье» при участии самих учащихся;
- четкое отслеживание санитарно-гигиенического состояния школы;
- организация психологической разгрузки для учеников и учителей;
- привлечение системы кружковой, внеклассной и внешкольной работы к формированию здорового образа жизни учащихся.
В кабинете «здоровья и гармонии» много зелени для создания естественного микроклимата, он оснащен ионизатором воздуха — люстрой Чижевского, искусственным фонтанчиком для поддержания оптимальной влажности. Детьми был создан «уголок здоровья», содержащий схему программы работы кабинета, небольшую библиотеку, режим дня и рисунки самих школьников.
Результаты разработки и реализации проекта «Школа будущего - школа здоровья» были представлены на республиканском этапе VI Всероссийской акции «Я гражданин России» и удостоен Гран-при Министерства образования и науки Кабардино-Балкарской республики.
В ходе дальнейшей исследовательской работы был разработан законопроект «Содействие развитию «Школы будущего - школы здоровья» через Гражданский институт независимой аттестации», который был удостоен звания лауреата Всероссийского заочного конкурса молодежи образовательных учреждений и научных организаций на лучшую работу «Моя законотворческая инициатива».
Таким образом, модель «Школы будущего - школы здоровья», заинтересованной в сохранении и укреплении здоровья и формирования здорового образа жизни, предполагает осуществление комплекса псих олого-педагогического мониторинга в целях здоровьесберегающей деятельности и воспитания и обучения культуре здоровья, способствующей, в свою очередь, физическому, психическому и духовно-нравственному развитию личности учащегося.
Библиографический список
1. Зайцев Г.К. Школьная валеология: Педагогические основы обеспечения здоровья учащихся и учителей. — 3-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Детство — Пресс, 2001. — 160 с.
2. Казин Э.М., Панин Т.С., Литвинова Н.А. Методологические и организационные основы создания системы формирования здорового образа жизни в общеобразовательных учреждениях // Актуальные проблемы управления развивающейся школы: Материалы Всерос. науч.-практ. конф. - Кемерово: ОблИУУ, 1996. - С.191-195.
3. Куинджи Н. Н. Валеология: Пути формирования здоровья школьников: Методическое пособие. М.: Аспект Пресс, 2000. - 139 с.
4. Методические рекомендации «Здоровьесберегающие технологии в общеобразовательной школе: методология анализа, формы, методы, опыт применения»/Под ред. М.М. Безруких и В.Д. Сонькина. — М.: Триада-фарм, 2002.
5. О новых подходах к вопросам сохранения здоровья учащихся в инновационном образовательном учреждении: Учебно-методическое пособие / Под ред. В.Ф. Лехтман. - Челябинск: ЧГПУ, 1999. — 91 с.
СИДАКОВА Ильвина Владленовна, аспирант кафедры педагогики и истории образования.
Дата поступления статьи в редакцию: 11.03.2007 г.
© Сидакова И.В.
УДК 316 Г. М. ТАРАСЕНКО
Белгородский государственный университет
ДЕВИАНТНОСТЬ ПРОВИНЦИАЛЬНОЙ МОЛОДЕЖИ: ОСНОВНЫЕ ПРОЯВЛЕНИЯ И ПРИЧИНЫ ВОСПРОИЗВОДСТВА________________________________
Проанализированы основные проявления девиантного (отклоняющегося) поведения провинциальной молодежи. Статья основывается на результатах проведенного в малых городах Белгородской области комплексного социологического исследования. Автором представлены основные виды и формы социальных отклонений в молодежной среде малых городов российской провинции: преступность, пьянство, наркомания, проституция, суицид. Проанализированы факторы и условия воспроизводства девиаций среди молодежи Белгородской области.
Трансформационные процессы в России с начала такая индивидуальная или групповая форма дезорга-1990-х гг. сопровождаются значительным ростом со- низационного поведения, в котором обнаруживается циальных отклонений (девиантного поведения). дивергенция деятельности устоявшимся нормам,
Под отклоняющимся поведением понимается ценностям, традициям, социальным образцам, обще-
ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИчЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (58), ИЮЛЬ-АВГУСТ 2007
ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИчЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (58), ИЮЛЬ-АВГУСТ 2007
принятым в данном социуме.
Девиантный тип отклоняющегося поведения заключается в нарушении общепризнанных социальных стандартов, принципов и норм морали. Такие нарушения носят антиобщественный характер и вступают в острое противостояние с институциализи-рованными социальными нормами и ценностями.
К наиболее опасным формам социальных отклонений относятся преступность, алкоголизм, наркомания, проституция, самоубийство (суицид). Эскалация этих и других форм девиантного поведения происходит в сегодняшней России фактически в геометрической прогрессии. При этом деструктивное воздействие социальных отклонений особенно губительным оказывается для молодежи.
В настоящее время по количеству совершаемых на душу населения преступлений Россия соседствует с такими странами, как Никарагуа, Боливия и Эквадор. Криминализация общественных отношений в Российской Федерации привела к тому, что государство оказалась одним из лидеров по количеству осужденных. К началу XXI в. около 15% всех жителей России отбывали наказание в местах лишения свободы. За годы рыночных реформ значительно возросла подростковая и молодежная преступность. Количество подростков, доставляемых ежегодно в органы внутренних дел, увеличилось за последние 10 лет более чем в 2 раза и составило 1,2 миллиона. Ими совершается свыше 200 тысяч преступлений в год. По данным МВД, количество убийств и покушений на убийство, совершаемых подростками за год, увеличилось с 1991 г. более чем в 3 раза [1, с. 98].
Многие отечественные исследователи уже со второй половины 1980-х гг. стали говорить о прогрессирующей алкоголизации и наркотизации населения и значительном омоложении данных общественных патологий. После первых публикаций официальных данных о состоянии наркотизации населения в стране стало очевидным, что потребление наркотиков в России представляет собой одну из серьезных угроз национальной безопасности. Рост числа больных наркоманией и токсикоманией, состоящих на учете в лечебно-профилактических учреждениях, стал устойчивой тенденцией в конце 1980-х гг. Начиная с середины 1990-х гг., процесс распространения наркотических расстройств существенно ускорился. В 2002 г., по данным Минздрава РФ, число лиц, употреблявших наркотики и находящихся под наблюдением, составило 448,1 тыс. человек, или 310,7 в расчете на 100 тыс. населения (0,3% численности жителей России), из них больных наркоманией - 219,9 тыс. человек. По сравнению с 1990 г. оно увеличилось почти в 10 раз [2, с. 310; 252].
Отсутствие эффективных мер государственного воздействия, размытость нормативно-правового регулирования, широкое распространение бедности и маргинализации значительных слоев населения, духовно-нравственный кризис способствовали фактической легализации проституции. Экспертные оценки свидетельствуют о том, что в сферу проституции все более втягивается молодое поколение. Косвенным подтверждением широкого распространения «коммерческих сексуальных отношений» в России с начала 1990-х гг. является огромный рост числа венерических заболеваний в подавляющем большинстве регионов страны.
В 1997 г. заболеваемость сифилисом составила 265,3 на 100 тыс. (заболело 376 тыс. человек), что в 60 раз превышает заболеваемость в 1989 г. Обращает на 1341 себя внимание трагическая ситуация с заболеваемос-
тью детей и подростков сифилисом. У детей заболеваемость с 1989 по 1997 гг. выросла в 99 раз [3].
Нарушение прежних регуляционных и адаптационных механизмов личности, отсутствие сбалансированной государственной социальной политики, нарастание социальных страхов привели к серьезному нормативно-личностному кризису и углублению социальной аномии. Это способствовало значительному увеличению суицидальной активности населения. Каждый год в стране заканчивают жизнь самоубийством свыше 80 тысяч человек, т.е. с географического пространства России фактически исчезает один малый город вместе с его населением. По числу законченного суицида отдельные регионы Российской Федерации давно перешагнули предельно допустимые границы. При этом молодежь представляет одну из наиболее суицидогенно уязвимых возрастных групп [4, с. 4-26].
В современных условиях транзитивного российского общества проблемы социальных девиаций представляют не только сугубо академический интерес, но и практический аспект. Именно от того, насколько окажется способно российское государство и общество локализовать сферу деятельности социальных отклонений, зависит, настолько снизятся социальные риски жизнедеятельности регионального социума.
Проводимое в малых городах Белгородской области (Валуйки, Губкин, Шебекино) социологическое исследование имело своей целью выявление потенциала девиантного поведения среди молодых людей в возрасте 15-24 лет. Таким образом, опросом были охвачены следующие социально-возрастные группы молодежи: 15-17 лет — учащиеся старших классов общеобразовательных школ, первых, вторых курсов начальных и средних профессиональных учебных заведений; 18-24 лет — студенты высших профессиональных учебных заведений.
Также проведена обработка официальной и ведомственной статистической информации по проблемам преступности, алкоголизма, наркомании, проституции и суицида среди молодежи малых городов Белгородской области. Результаты исследования, а также анализ статистических материалов позволили получить определенную картину о тенденциях, проблемах и масштабах распространенности наиболее деструктивных форм отклоняющегося поведения среди молодежи малых городов региона.
Преступность среди молодежи малых городов Белгородской области всегда была весьма актуальной проблемой. Было бы серьезным упрощением считать, что уголовная преступность и ее молодежная составляющая являются исключительно следствием несбалансированной социальной политики в России в период рыночных преобразований. Однако именно с начала 1990-х гг. показатели уголовной преступности стали стремительно увеличиваться, во многом превысив «дорыночный» уровень.
Произошел значительный прирост имущественных преступлений: с 3535 в 1992 г. до 9241 в 1997 г., умышленных убийств и покушений на убийство — со 122 в 1992 г. до 150 в 1997 г. Но самый масштабный рост наблюдался в сфере незаконного оборота наркотиков: со 166 в 1992 г. до 964 в 1997 г., т.е. 5,8 раза.
В то же время наблюдалось снижение случаев изнасилований и покушение на изнасилование: с 86 в 1992 г. до 49 в 1997 г., т.е. на 56%. По нашему мнению, это косвенно подтверждает факт усиления доступности сексуальных услуг и фактической институциализации проституции в российской провинции, а также высокой латентности данного вида преступлений.
Статистические показатели свидетельствуют, что
преступность не обошла стороной ни один из городов Белгородской области.
Таким образом, «шоковая терапия» и обвал социальной сферы с начала 1990-х гг. выступили той питательной средой, которая способствовала воспроизводству противоправного поведения среди различных возрастных и социальных слове населения малых городов Белгородской области.
Общероссийской тенденцией с начала рыночных преобразований явилось втягивание молодежи в сферу криминальной деятельности.
Анализируя данные статистические показатели, можно обратить внимание на следующие характерные черты сферы противоправного поведения, проявившиеся в Белгородской области:
абсолютное преобладание мужчин, совершивших преступления, над женщинами;
самый значительный прирост правонарушителей наблюдался среди молодых людей 18-24 лет;
количество лиц трудоспособного возраста, которые на момент совершения преступления нигде не работали и не учились, неуклонно возрастало.
Довольно тревожная картина в Белгородской области складывается с последствиями пьянства и алкоголизма. Безусловно, проблемы алкоголизации населения в области возникли не в одночасье. Вряд ли их можно считать также исключительно приобретением рыночных трансформаций.
Смертность от причин, связанных с чрезмерным употреблением алкоголя, среди населения Белгородской области к 1997 г. в сравнении с 1990 г. возросла в 1,5 раза. При этом алкоголизация жителей села происходила более масштабно и стремительно.
В задачи исследования входило выявление степени предрасположенности молодежи к различным видам девиантного поведения, в частности, выяснялось отношение к таким видам девиации, как алкоголизм, табакокурение и наркомания. В процессе опроса у школьников в возрасте от 15 до 17 лет было выявлено следующее отношение к людям, в частности, употребляющим алкоголь: отрицательно относятся - 54%; положительно - 10%; нормально - 11%; безразлично
- 3%; в зависимости от количества (если в меру и по праздникам, то не так уж плохо) - 15%; с жалостью -1%; люди сами делают выбор, это их дело - 6%. То есть терпимое отношение к употребляющим алкоголь проявили 46% респондентов.
Подавляющее большинство респондентов (82%) единодушны в том, что алкоголь — неотъемлемый атрибут веселья, лучший способ достойно отметить любой праздник или событие. 32% из них признались, что «нет ничего скучнее «трезвой» вечеринки или непьющих гостей на шумном празднике». Стоит отметить, что в молодежной среде пиво по популярности оставило далеко позади прочие спиртные напитки; именно с него начинается первый «алкогольный» опыт, что объясняется широкомасштабной «имиджевой» рекламой, особенно эффективной при воздействии на молодое поколение.
Кроме фактов сознания, включающих элементы индивидуальной оценки своего состояния и характера побудителей к аддиктивному поведению, нас еще интересовали и факты поведения по отношению к спиртным напиткам. Для оценки количества и структуры потребляемого алкоголя мы включили в анкету метрические шкалы, позволяющие подсчитать выпитое количество алкоголя в стандартных дозах, составляющих: для водки - 30 мл, крепленого и сухого вина - около 75 мл, для пива - 0,5 бутылки.
Поскольку вопросы о количестве спиртного, выпи-
того за последнюю неделю, относились к настоящему времени, то нами также были получены данные о потреблении алкоголя среди лиц в возрасте от 15-18 лет и от 18 до 24 лет соответственно. Мы видим, что среди опрошенных жителей малых городов Белгородской области больше всего за неделю выпивают 18-24-летние потребители спиртного.
Среди употребляемых спиртных напитков первое место принадлежит пиву, которое за последние 30 дней употребляли 64% респондентов, причем 36%
— регулярно (более 3 раз). Особенно высоки показатели употребления пива среди юношей — 67%, в том числе 48% — регулярно. На втором месте находилось вино, которое за последние 30 дней употребляли 38%, регулярно — 10% опрошенных. Крепкие алкогольные напитки за последние 30 дней хотя бы один раз употребляли 34% опрошенных; 3 раза или чаще — 14%. Полученные данные свидетельствуют об изменении структуры употребляемых алкогольных напитков среди молодежи, когда на первое ранговое место выходит пиво.
О наличии определенного контингента потребителей наркотиков в молодежной среде малых городов косвенно говорят и результаты нашего исследования.
Так, серия вопросов была нацелена на выяснение широты распространения данного явления среди молодежи. «Видели ли Вы человека, находящегося в состоянии наркотического опьянения?» (53% ответили утвердительно); «Знакомы ли Вы с людьми, которые употребляют наркотики, но не являются для Вас близкими, не входят в Вашу компанию?» (45% знакомы); «Есть ли среди близких Вам людей (друзья, члены семьи, родственники) те, кто употребляет наркотики?» (8% указали на наличие такого факта).
Сами же молодые люди в большинстве своем считают проблему наркомании очень серьезной (89%) и достаточно серьезной (74%) для нашего общества. Также около 86% высказались однозначно негативно к употреблению наркотиков — «Никогда и ни при каких обстоятельствах не употреблять».
В отношении злоупотребления алкогольными напитками планка негативного отношения молодежи оказалась немного ниже. Как очень серьезную проблему данную социальную патологию оценили 48% и как достаточно серьезную — 44% молодых людей. Видимо, сказывается стереотип общественного сознания, который потребление спиртных напитков в России фактически превратил в черту национального характера, неотъемлемый атрибут веселья, праздника, досуга.
Тема сексуальной активности учащейся молодежи в России является довольно закрытой, что ведет к искаженным толкованиям молодежной сексуальности, ошибочным воззрениям относительно вопросов полового просвещения, сексуальных взаимоотношений подростков между собой и со взрослыми, различного рода заблуждениям, имеющим социальные и правовые последствия.
Целью нашего исследования являлось установление наличия, путей приобретения и качества знаний по вопросам сексуальности человека учащимися 10-11 классов общеобразовательных школ, студентов 1-2 курсов вузов малых городов Белгородской области, а также взглядов школьников и студенческой молодежи на отдельные стороны сексуальности, особенностей проявления их сексуальной активности. Всего было опрошено 220 человек по особой методике, получившей название в социологии «Запечатанного буклета».
ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИчЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (58), ИЮЛЬ-АВГУСТ 2007
ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИчЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (58), ИЮЛЬ-АВГУСТ 2007
Недостаток внутрисемейного и общеобразовательного (в рамках школьной программы) полового просвещения заменялся суррогатными его видами
— «дворовой» информацией и ранним ознакомлением с порнографической продукцией. Так, до достижения 14 лет просматривала фильмы порнографического содержания практически половина девочек и мальчиков.
Мы обнаруживаем вполне толерантное отношение учащейся молодежи к самому факту существования коммерческого секса и перспектив его легализации в стране. Причем студенчество оказывается еще более радикальным в вопросе легализации проституции. Количество сторонников аболиционистской позиции среди студентов вузов в отношении проституции (40%) более чем в 2 раза превышает аналогичный показатель среди старшеклассников (17%). В то же самое время отношение старшего поколения (эксперты) к возможности узаконения проституции в российском обществе в подавляющем большинстве негативное (85%).
Информационный вакуум, долгое время существовавший вокруг проблемы проституции, в одночасье был разрушен. Профессиональное занятие проституцией средствами массовой информации в большинстве своем стало преподноситься как престижное и доходное. Соответствующий угол зрения на профессию проститутки оказался скоррелированным с современной российской ценностной иерархией, поставившей во главу угла получение материальных благ любой ценой. Таким образом, императивы классической морали оказались элимированными вследствие осуществившейся нормативно-ценностной трансформации.
В целом молодое поколение в малых городах стало более сексуально раскрепощенным. С одной стороны, это привело к отходу от ханжеского отношения к половой жизни, а с другой — к неразборчивости сексуальных связей среди определенной части молодых людей, вовлечению их в сферу «коммерческого секса». Однако из-за высокой латентности данного явления, двусмысленной нормативно-правовой базы и невнятного государственного отношения к проституции ареал ее распространения продолжает расширяться, вовлекая в свою орбиту все новых «рекрутов» из молодежи.
Обобщая причины воспроизводства девиантного поведения среди молодежи российской провинции, необходимо выделить следующие. Социальное неравенство. Это находит выражение в низком, подчас нищенском уровне жизни большей части населения, в
первую очередь молодежи; в расслоении общества на богатых и бедных. Безработица, инфляция, коррупция и т.д. Морально-этический фактор девиантного поведения выражается в низком морально-нравственном уровне общества, бездуховности, психологии потребительства и отчуждении личности. Деградация и падение нравов находят свое выражение в массовой алкоголизации, бродяжничестве, распространении наркомании, коммерческого секса, взрыве насилия и правонарушениях. Сегодня в российском обществе окружающая среда нейтрально-благосклонно относится к девиантному поведению.
Социализация и ресоциализация значительной части российских граждан происходит в условиях фрустрации и депривации, а современное социальн о-психологическое состояние определенного числа молодых людей в российской провинции характеризуется потерей перспективы исторического развития, растущей растерянностью и тревогой, неуверенностью в завтрашнем дне, чувством безысходности, обесценением стимулов созидательной деятельности, доминированием установки жить одним днем. Все это служит питательной почвой для сохранения базисных причин воспроизводства суицидального поведения в регионе.
Библиографический список
1. Арефьев А.Л. Поколение, которое теряет Россия // Социологические исследования, 2002. № 8.
2. Российский статистический ежегодник, 1998. Госкомстат России. - М., 1998; Российский статистический ежегодник, 2002. Госкомстат России. - М., 2002; Доклад к коллегии Министерства здравоохранения РФ «Об итогах работы органов и учреждений здравоохранения в 2002 году и задачах по повышению качества медицинской помощи населению». 2003. 18 марта // minzdravrf.ru.
3. Здоровье населения и среда обитания. 1994. №1; 1995. №1; 1996. №1; 1997. №1.
4. См.: Мягков А.Ю., Журавлева И.В., Журавлева С.Л. Масштабы и формы самоубийств среди молодежи // Материалы исследовательского проекта «Будущее молодежи России» / Под ред. Д.М. Рогозина. - М.: ИС РАН, 2003.
ТАРАСЕНКО Галина Михайловна, преподаватель Губкинского института (филиал) Московского государственного открытого университета.
Дата поступления статьи в редакцию: 07.05.2007 г.
© Тарасенко Г.М.
