CC BY
174
Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2018. № 2
Т.Б. Радбиль, Л.В. Рацибурская, Н.А. Бакич, Е.А. Жданова, В.А. Торопкина, Е.В. Щеникова
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ, ЛИНГВОКОГНИТИВНЫЕ И ЛИНГВОПРАГМАТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ СОВРЕМЕННЫХ СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» 603950, Нижний Новгород, пр. Гагарина, 23
В статье исследуется проблема интерпретации и оценки словообразовательных процессов и их результатов в русском языке как отражения определенных социокультурных, когнитивных и коммуникативных приоритетов. На материале новообразований в СМИ и рекламе выявляются специфика способов языковой концептуализации мира, социальная обусловленность неодериватов, словообразовательная специфика номинаций в сфере ней-минга, функционально-прагматический потенциал словообразовательных неологизмов узуального и неузуального характера. Особое внимание уде-
Радбиль Тимур Беньюминович—докт. филол. наук, профессор, профессор кафедры современного русского языка и общего языкознания Национального исследовательского Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (e-mail: [email protected]).
Рацибурская Лариса Викторовна — докт. филол. наук, профессор, зав. кафедрой современного русского языка и общего языкознания Национального исследовательского Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (e-mail: [email protected]).
Бакич Надежда Александровна канд. филол. наук, доцент кафедры современного русского языка и общего языкознания Национального исследовательского Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (e-mail: nasa85@ yandex.ru).
Жданова Елена Александровна — старший преподаватель кафедры современного русского языка и общего языкознания Национального исследовательского Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (e-mail: [email protected]).
Торопкина Валентина Александровна — аспирант кафедры современного русского языка и общего языкознания Национального исследовательского Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (e-mail: [email protected]).
Щеникова Елена Викторовна — канд. филол. наук, доцент кафедры современного русского языка и общего языкознания Национального исследовательского Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (e-mail: [email protected]).
ляется игровой функции новообразований, и в частности обыгрыванию прецедентных феноменов; использованию разного рода графических элементов; экспрессивно-оценочным возможностям новообразований. Рассматриваются социокультурные аспекты фиксации новообразований в лексикографических источниках.
Ключевые слова: словообразование; масс-медиа; реклама; когнитиви-стика; прагмалингвистика; коммуникация; словообразовательная игра; лексикография.
Введение
Проблема интерпретации и оценки новых явлений в русском языке как отражения определенных когнитивных, культурных и коммуникативных приоритетов современного общественного сознания представляется крайне востребованной. Язык пронизывает все области нашего опыта взаимодействия с внешним миром, все попытки «заглянуть в себя», язык незримо присутствует в системе наших жизненных установок, в нашей сфере ценностей, язык определенным образом окрашивает и интонирует всю нашу познавательную и ориентационную деятельность (см. подробнее: [Радбиль, 2017: 24]). Не случайно А.Д. Шмелев замечает, что «самые важные изменения в современной русской речи связаны с изменениями закодированной в языке концептуализации мира» [Шмелев, 2011: 93].
Словообразовательная сфера языка представляет собой наиболее динамичную зону языковой системы, активные процессы в области которой позволяют диагностировать концептуальное содержание и прагматическую направленность изменений, происходящих в русском языке последних лет под влиянием резко меняющейся социокультурной среды и в условиях постоянно возникающих новых коммуникативных потребностей.
«Динамические процессы в словообразовании связаны с общими языковыми изменениями, вызванными социально-экономическими и политическими преобразованиями в российском обществе в конце ХХ и начале ХХ! вв.» [Петрухина, 2010: 424]. К таким изменениям, усиливающимся в связи с развитием электронных средств массовой информации и коммуникации, ученые относят ослабление нормативных правил образования и употребления языковых единиц, жаргонизацию языка, расцвет языковой игры и др.
Во многом эти изменения обусловлены активной экспансией заимствований, главным образом — из английского языка. Однако, оценивая в целом активные процессы в современной русской речи последних лет, мы не можем однозначно утверждать, что, в плане именно способов языковой концептуализации мира, русский язык
окончательно подпал под влияние чуждых ему ментальных, социокультурных и поведенческих моделей.
Таким образом, очевидна необходимость в комплексном описании, интерпретации и осмыслении основных векторов в динамике развития деривационных процессов в русском языке последних лет с позиции лингвокогнитивного, лингвокультурологического и лингвопрагматического подходов.
1. Отражение процессов культурной апроприации заимствований в современном русском словообразовании
Мы исходим из того, что для русского языка как отражения типично русского способа смотреть на вещи происходит своего рода «переиначивание» семантики и оценочной сферы заимствованных слов как знаков «чужих» ценностей или инокультурных моделей поведения. «Знаковые» в каком-либо отношении заимствованные слова (реалии новой действительности, термины, идеологемы, ак-сиологемы и пр.) в дискурсивных практиках современных носителей языка подвергаются обязательной культурной апроприации в духе исконно русских моделей языковой концептуализации мира, о чем свидетельствуют особенности семантического и деривационного освоения в русском языке заимствованной номинации, а именно — образование окказиональных дериватов по типично русским моделям экспрессивного словообразования на базе иноязычных основ.
Например, зададимся вопросом, в какой мере воспринимается как заимствованная такая лексема, как аугментатив безлимити-ще? Совершенно очевидно, что, несмотря на наличие формально иноязычного корня, сам характер деривации этого слова с размерно-оценочным суффиксом -ищ- на базе исходного (тариф) без лимита через ступень от окказионализма безлимит свидетельствует о его вхождении в типично русские модели номинации ситуации. Возможно, имеет смысл говорить о формирующейся в русском языке словообразовательной модели, когда на основе предложной группы с предлогом без образуется не только прилагательное (безлимитный), но и существительное (безлимит).
В результате у слова безлимитище мы видим сложный и нерас-члененный комплекс смыслов, с одной стороны, одним словом как бы схватывающих целый фрейм — систему опций и преференций при приобретении телефонного тарифа, а с другой, — регламентирующих для говорящего и адресата определенное отношение к этому объекту номинации, вписывающих его в систему ценностных установок сложной природы (здесь можно видеть чрезмерную гиперболизацию и даже гипертрофию эмоциональной реакции
на в общем-то нейтральный объект, какую-то неформальность и «свойскость», делающую изначально внеоценочный денотат чем-то близким, родным).
Очевидно, что носители языка в своей речевой практике как бы присваивают (по словам Э. Бенвениста) иноязычные элементы как знаки инокультурного бытия. Любопытно в этом смысле слово смайлик, которое в общем даже совсем не похоже на заимствование, потому что здесь иноязычный корень изначально вовлекается в сферу семантических и словообразовательных процессов, присущих русскому языку, т.е. приобретает несвойственное ему в языке-источнике структурное оформление, словообразовательный показатель — размерно-оценочный суффикс -ик, при отсутствии исходного смайл (в отличие, например, от модели стол ^ столик). Этот элемент -ик должен быть квалифицирован как субморф, но он является важным для понимания слова смайлик, потому что отражает типично русскую конфигурацию смыслов, характерную для полноценных уменьшительно-ласкательных суффиксов — указание на малый размер, совмещенное с особым эмоциональным, задушевным отношением говорящего к объекту номинации и к ситуации общения в целом. Ничего подобного не обнаруживаем в слове, ставшем источником для данного заимствования: smiley (1. прил. улыбчивый ^ 2. перен. смайлик; эмотикон, обозначающий улыбку). Понятно, что и в английском языке-источнике имплицитно содержится указание на малый размер и особую экспрессию, но в русском языке эти смыслы эксплицированы в показателе -ик.
В целом мы можем утверждать, что свидетельством культурной апроприации заимствованных элементов по русским моделям языковой концептуализации мира на разных уровнях языка и его дис-курсной реализации выступают следующие признаки:
1) на уровне коммуникативно-дискурсивном — актуализация установки на эмпатию как черты русской ЯКМ в конкретных речевых ситуациях употребления;
2) на уровне лексико-семантическом — смысловые и эмоционально-оценочные приращения, в сравнении с языком-источником; «скрытая предицированность» модусно-диктумного характера (смысловая двуплановость, совмещающая обозначение предмета и точки зрения на него);
3) на уровне словообразовательном — вовлеченность в типично русские модели словообразования, в том числе экспрессивного;
4) на уровне грамматическом — грамматическая оформленность по законам русской морфологии (утрата несклоняемости, категоризация по роду и пр.).
2. Неономинации в российском медийном дискурсе: социокультурный и лингвокогнитивный аспекты
Исследователи неологических процессов в современном русском языке отмечают, что деривационные процессы и отношения отражают способы усвоения знаний и опыта с помощью актуальных для данной эпохи корневых и аффиксальных морфем, используемых для объективизации новых концептов и связей [Коряковцева, 2016: 9]. В языке вербализуются прежде всего те предметы и явления, их качества, состояния и действия, которые имеют культурную и коммуникативную значимость для человека [Вендина, 1998: 222]. По мнению Е.И. Коряковцевой, в современную эпоху возможности словотворческого экспериментирования значительно расширяются, поскольку смещение деривационных отношений наблюдается не только в коллективном сознании говорящего сообщества, но и в сознании отдельных лингвокреативных личностей, имеющих возможность навязать свое индивидуальное «словообразовательное впечатление» достаточно большим группам носителей языка, которые под влиянием данного впечатления начинают производить неологизмы с помощью новых формантов [Коряковцева, 2016: 9].
Средоточием процессов номинации и деривации в современном русском языке выступает медийный дискурс, в котором «портретируются» наиболее важные области жизни с помощью новых словообразовательных средств, а также активных словообразовательных способов и типов, в которые внедряется новый лексический материал. «В неономинациях отражаются и закрепляются ценностные приоритеты определенного социума, а также национально-специфические особенности категоризации и вербализации» [Ко-ряковцева, 2016: 13].
Изучение активных процессов в лексике и словообразовании с точки зрения модификации исконных моделей языковой концептуализации мира связано с когнитивным методом изучения истории слов и их значений в аспекте реализации ключевых идей русской языковой картины мира. Лексические и словообразовательные инновации отражают изменения в когнитивной сфере, демонстрируя специфику русского национального менталитета.
Когнитивно актуальным и значимым при анализе современных деривационных процессов является изучение того, как с помощью медийных неодериватов масс-медиа создают языковую картину современного мира. Представители когнитивного направления исследуют способы формирования и представления нового знания в новообразованиях, влияние современных словообразовательных процессов и их результатов на сознание и поведение членов социума.
Развитием антропоцентрической парадигмы научного знания была обусловлена наблюдающаяся в настоящее время активизация социолингвистических методов исследования новообразований в рамках социокультурного аспекта изучения новых слов. Целью данного подхода является выявление и описание социально-экономических факторов, которыми обусловливаются современные деривационные процессы и специфика словообразовательных инноваций (подробнее см.: [Рацибурская, 2016: 52]).
Так, актуальность европейских политических событий для современной России способствовала вовлечению в деривационные процессы ряда префиксоидов, и в частности префиксоида евро-, топонимическая семантика которого во многих новообразованиях совмещается с оценочным компонентом. Причем оценка чаще является негативной, что усиливается использованием стилистически сниженных мотивирующих (производящих) слов: Европатриоты сами развалят Украину (Комсомольская правда в Нижнем Новгороде,
20.07.2015); На Украине евромечтане сбылась (телеканал «Россия 1»,
30.03.2016); Выжимают из тебя пот, чтобы превратить его в брызги шампанского для евродевок (Завтра, 2013, № 24); У Сноудена тоже мало шансов — «евролеваки» при закулисной поддержке России уже выдвигали его два года назад (Собеседник, 2015, № 35); ...прежде чем скулить об изъятой с родных просторов еврожратве, следовало бы задуматься, так ли уж была она хороша (Литературная газета, 17—23.12.2015); Мог сказать: слушай, Владимир, тебя и меня достала вся эта еврошпана (телеканал «Россия 1», 09.07.2017).
Активизировавшиеся в связи с достижениями научно-технического прогресса префиксоиды нано-, крипто-, кибер- также могут формировать оценочную семантику: Не могу внести свой вклад в наноскандалы и разоблачение нанодельцов, не способен даже гнать нанопургу про нанобудущее <...>. Сегодня «нано-» — передний край словообразования. Но шумиха вокруг нанотехнологий обогатила эту приставку и новым смысловым оттенком: «Нано» — значит новейший, продвинутый, передовой, высокотехнологичный (Русский репортёр, 22—29.05.2008); Наногоризонты. Сравнивать нашу наноиндустрию с развитыми в этом плане странами пока неактуально (Российская газета, 15.01.2014); Наноцены на мегауровне. Новая отрасль медицины снизит стоимость лечения (Российская газета, 06.12.2016); Мир охватила криптолихорадка <...> Ушел ли криптопоезд для рядовых пользователей? <...> Последний писк криптомоды <...> Выделяют даже две группы:криптоанархисты <...> икриптореалисты (1-й телеканал, 02.07.2017); Криптонеделя (название рубрики) (телеканал «Россия 24», 14.10.2017).
В связи с развитием информационных технологий, прочным вхождением Интернета в жизнь современного общества крайне актуальным стал также префиксоид кибер-. Уже вошли в узус и зафиксированы в словарях лексемы кибератаки, кибервойна, киберпреступле-ние, кибербезопасность, в то время как в медийном словотворчестве продолжают создаваться новообразования с данным префиксоидом для обозначения новых компьютерных, информационных и интернет-реалий, объектов виртуальной реальности: Иностранные кибершпионы активизировались в России (14.05.2015, http://www.info-smi.ru/inostrannye-kibershpiony-aktivizirovalis-v-rossii/); Атаки без возмещения. Как страховые компании защищают своих клиентов от киберрисков (Коммерсантъ, 12.12.2016); Кибер-дружины сформируют из студентов и старшеклассников, и они займутся противодействием распространению в Интернете негативного контента для детей (Российская газета, 28.03.2017); Россию атакуют кибервойска. По прогнозам экспертов, количество кибератак на объекты критической инфраструктуры в этом году возрастет, повысится их общий профессиональный уровень (Независимая газета, 10.02.2017); Киберугрозы постоянно эволюционируют (радио «Вести БЫ», 11.07.2017).
Либерализация общественных отношений в современном российском социуме обусловила активное вовлечение в деривационные процессы не только так называемых маргинальных, стилистически сниженных слов (жаргонизмов, сленгизмов, просторечизмов), но и разговорных словообразовательных моделей, аффиксов стилистической модификации.
Экономия языковых средств, свойственная разговорной речи, проявляется в активизации разговорных словообразовательных моделей, в частности моделей универбации: Но кому-то из чиновников понадобилось переселить школу в «блочку» с текущей крышей (Аргументы недели, 08—14.10.2015) — блочное здание; Только это не должна быть «ювелирка», это должны быть слитки (Новое дело. Нижний Новгород, 07.01.2016) — ювелирные изделия; Поэтому многие продавцы алкогольной элитки уже вынуждены сворачивать свою деятельность (Ленинская смена, 20.11.2016) — элитная продукция; Ну а для этого, как ни крути, надо провести публичку — закон обязывает (Зеркало, 11.11.2016) — публичные слушания; Аналогичная ситуация складывается и для разномастных лоббистов, в том числе и политических. Но теперь, с возвращением «мажоритарки», ситуация изменилась в корне (Наша Версия, 04—10.07.2016) — мажоритарная избирательная система; Любая санкционка к нам идет с белорусских морей (радио «Вести БЫ», 14.09.2017) — санкционнаяпродукция. Исследователи отмечают «социолингвистические факторы» универбации [Клобуков, 2015: 69]: «Универбация распространяется на сочетания высокочастотные в
том или ином кругу лиц и общественно актуальные в тот или иной временной период» [Земская, 1981: 120].
Диминутивы в современных масс-медиа имеют не столько размерное, сколько оценочное значение, передавая ироничное, уничижительное, пренебрежительное отношение к объекту: <...> век звездулек короток, надо уметь заработать, каждый хиток должен быть в цель, как имбирный эль <...> (Собеседник, 2015, № 42); Вам, российские докторишки наук, доценты с кандидатами, и не снилось! (Завтра, 2016, № 30); Стали внедрять шпионов и шпиончиков (1-й телеканал, 29.09.2017); Штурмовички. Почему активисты «антимайдана» и поджигатели «за Матильду» на самом деле не союзники Кремля (Новая газета, 2017, № 104).
Активизация диминутивного словообразования отчасти объясняется усилившейся в последнее время тенденцией языка СМИ к фамильярному умалению и снижению объектов номинации, к высокой плотности оценочной тональности медийного текста.
3. Прагматика окказиональных новообразований в современном нейминге
Словообразование охватывает многие сферы человеческой деятельности, и сфера нейминга является одной из самых перспективных в плане реализации его возможностей. Неймы (иначе — рекламные имена, словесные товарные знаки, имена брендов) считаются важным средством продвижения объектов на рынке; и в частности это касается эргонимов — рекламных/коммерческих имен организаций. Эргоним призван выделить организацию на фоне конкурентов, сформировать представление о характере ее деятельности, способствовать ее запоминанию и дальнейшему опознаванию, созданию ее положительного имиджа и т.п. Неймы-окказионализмы, при соблюдении ряда требований становятся очень эффективными средствами продвижения организаций, поскольку имеют «только тот эмоциональный фон и то <...> значение», которые были заложены в них при создании «легенды бренда» [Слободянюк, 2008: 26], и соответственно позволяют сделать коммуникацию с потребителями не стихийной, а контролируемой.
Считается, что «правильные» неймы вызывают у потребителей запланированные рекламодателями положительные ассоциации, представления, которые затем по принципу смежности переносятся на рекламируемые объекты. При этом задействуются те или иные потребности аудитории. Так, при создании автомобильных эргонимов в пределах Нижегородского региона номинаторы чаще апеллируют к потребностям высших уровней, и первое место среди них занимают социально-престижные потребности. Целая группа эргонимов,
называющих автосервисы, автомойки, автошколы, магазины автозапчастей и т.п., включает основы, которые позволяют указать на престижность организации и/или высокий социальный статус ее клиентов: Аква-люкс, Люксон, Автопрестиж, Престиж-авто, У^-сервис, Топавто. Еще чаще используются основы собственно ассоциативного характера, которые в сознании потребителей вызывают представления о чем-либо престижном, в частности о престижных локациях: Олимп-НН, СанРено ^ Сан-Ремо+Рено, Авто-Spa. Особенно популярны основы, соотносимые с топонимом Европа и его производными, которые способны вызывать у потребителей представления о «европейском качестве» предлагаемых товаров и услуг: ЕвропАвто, ЕвроАвто, Евромойка, Евросервис легковой. Кроме того, в состав эргонимов включаются основы, которые обозначают денежные средства, драгоценные камни и связанные с ними явления: Луидор-тюнинг Плюс, Аметист-НН, Авто Карат-ННи др.
Очень многие «положительно-ассоциативные» основы имеют иноязычное происхождение. Полагаем, что подобный выбор производящих компонентов отчасти обусловлен апелляцией к социально-престижным потребностям: ассоциативная связь «иностранное — престижное», актуализировавшаяся в последние десятилетия XX в., в автомобильной сфере остается еще достаточно сильной. Впрочем, значительная доля иноязычных основ, представленных в транслитерации, уже позволяет говорить о некотором смещении социокультурных приоритетов: ФлайАвто, Интеркар, Автостайл52, Айс-Сервис.
Если средства апелляции к социально-престижным потребностям, задействованные при создании нижегородских автомобильных эргонимов, достаточно универсальны в плане привязки к целевой аудитории, то многие средства актуализации духовных потребностей ориентированы именно на настоящих и будущих владельцев автомобилей. Идея реализации духовных потребностей через владение и управление автомобилем отражается уже в самой структуре производных слов: ббльшую часть эргонимов можно привести к абстрактной схеме «основа авто + основа, указывающая на потребность»: Авторост, АвтоИдеал-НН, Автокласс, Автокредо; Арт-Авто, АртКар; Автодрайв. Аналогичная схема периодически задействуется и при обращении к потребности в безопасности: АвтоХелп, Автокомфорт, ЛЕГАЛ-АВТО.
Нижегородские «автоэргонимы» в целом обладают малой степенью индивидуальности/оригинальности, которая помогла бы выделиться из общей массы конкретным неймам и, соответственно, организациям. Подавляющее большинство рекламных имен составляют композиты, созданные способом чистого сложения без участия соединительных гласных. Многие эргонимы, образованные таким способом, представляют собой простейшее сочетание двух
цельнооформленных слов: Детройт-сервис, Москворечье-Нижний, Гибрид-Центр, Китай-Запчасть, КузовПлюс, Тонплюс.
Еще чаще наблюдаются единицы, полученные в результате ком-прессивного словообразования. Самым распространенным средством компрессии является усечение производящих основ — как правило, начальных: Техтайм, Техлайн сервис, КОМТРАНССЕРВИС. Обширную группу составляют эргонимы, образованные способом сложения при участии аббревиатур: Чистомобиль.рф, VIP-сервис, СТО-Авто (СТО ^ станция технического обслуживания), Абсолют-АКБ (АКБ ^ аккумуляторная батарея), АКПП-Центр (АКПП ^ автоматическая коробка передач), Технополис-НГТУ (НГТУ ^ Нижегородский государственный технический университет). Особой популярностью у создателей неймов пользуется находящаяся на высокой ступени узуализации (в пределах Нижегородского региона) аббревиатура НН^ Нижний Новгород: Спарта-НН, АВТОмастерНН, СпецСервис-НН, АвтоТрансфер-НН, ГринЛайт-НН, Camry-NN, Carbon-nn.
Эргонимы, демонстрирующие отступления от основных тенденций, достаточно легко объединяются в типовые группы/подгруппы. Так, немногочисленные эргонимы-«симплексы» [Галактионов, Попова, 2011: 314] и эргонимы-«псевдокомпозиты» [Касим: http] в подавляющем большинстве случаев созданы способом суффиксации при участии ограниченного круга формантов: Шинка, Фрешка, Автошка, ДеталиЧ, Масленыч, Мойкер, Хапчастер.
В нижегородском автомобильном эргономическом пространстве экспрессивные возможности окказионализмов не получают масштабной реализации при использовании неузуальных словообразовательных способов и стилистических приемов, в частности контаминации, обыгрывания прецедентных феноменов: ЛимоНН (лимон + НН), AlmazGlass (глаз-алмаз), 1000 Автомелочей (1000 мелочей). Более того, выделяется целая группа эргонимов-окказионализмов, которые неэмоциональны, тяготеют к официальной сфере и, видимо, должны оказывать воздействие на целевую аудиторию, формируя представления о солидности, надежности организаций: КАМАЗТЕ-ХОБСЛУЖИВАНИЕ, ПрофАвтоГрупп, АвтоРосДизайн, Приволжье-ТрансСервис НН, Совинтех-Сервис.
4. Прецедентные феномены в процессах окказиональной деривации: «языковая игра» в дискурсе отечественных СМИ
При антропоцентрическом подходе к изучению новообразований, учитывающем человеческий фактор, развитие получил дея-тельностный аспект словообразования, при котором исследуются
словотворческие возможности носителей языка. Словотворчество рассматривается как феномен языковой личности, как одно из проявлений творческой индивидуальности автора. В антропоцентрически ориентированной лингвистике человек трактуется как активный творец языка, одним из проявлений речевой деятельности которого является креативная деятельность [Земская, 1992; Плотникова 2003; Лингвистика креатива 2013].
Актуальный на рубеже ХХ—ХХ1 вв. лингвопрагматический подход к явлениям языка и речи предполагает коммуникативно-когнитивный подход к анализу словообразовательных неологизмов, выявление их функционально-прагматического потенциала и выразительно-изобразительной значимости, в том числе в рамках языковой игры как креативной составляющей современного текста. Как отмечают исследователи, «в современном постиндустриальном обществе возрастает игровая составляющая в разных видах социальной практики» [Карасик, 2011: 20]. Ученые рассматривают развлекательность как способ оптимизации воздействия на получателя информации. На рубеже ХХ—ХХ1 вв. именно словообразовательная игра «получает широкое распространение в языке СМИ» [Ильясова, Амири, 2009: 125]. По мнению В.И. Шаховского, словообразовательная деривация, как и другие операторы языковой игры, представляет «богатый материал для анализа собственно глубинных механизмов творческого слово- и смыслообразования» [Шаховский, 2008: 376].
Творческую позицию журналиста определяет воздействующий характер медийного дискурса, а окказиональные единицы за счет своей экспрессивности и сопровождающего их «эффекта новизны» обладают большим воздействующим потенциалом. Они обращают на себя внимание, создают эмоциональный образ: «одна из основных закономерностей эффективности коннотем (слов, обладающих прагматическим значением) проявляется в том, что их воздействующая сила тем больше, чем менее они частотны» [Говердовский, 1989: 83]; окказионализмы не просто менее частотны, чем узуальные слова, они творимы, т.е. создаются для специальной ситуации и, соответственно, функционально одноразовы. Именно поэтому журналист при выборе людического средства останавливается на использовании окказионализма, который привлекает внимание адресата за счет своего отличия от канонического слова.
Характерной чертой словотворчества в современных российских средствах массовой информации стало активное вовлечение в деривационные процессы разного рода прецедентных феноменов — прецедентных текстов и имен. К прецедентным текстам исследователи относят цитаты, названия различных произведений, пословицы, поговорки, крылатые выражения, устойчивые, фразеологизированные
конструкции. К прецедентным именам — имена социально значимых фигур современной эпохи, имена, относящиеся к известному тексту или ситуации, а также указывающие на набор определенных качеств [Красных, 1997]. Использование подобных феноменов связано с одной из основных тенденций современных российских СМИ — тенденцией к экспрессивизации текстов [Земская, 2009; Ильясова, 2009]. Активное словотворчество на базе прецедентных феноменов свидетельствует об усилении личностного начала в СМИ начала XXI в. Согласно классификации типов языковой игры В.З. Санни-кова, использование прецедентных феноменов относится к прагматическому типу языковой игры [Санников, 2002].
Наиболее часто встречающейся разновидностью прецедентных феноменов — текстов — являются фразеологизмы: Студентов поставят под киберружье (Московский комсомолец, 06.04.2015). Узуальное слово в составе устойчивого словосочетания может стать исходным для новообразования-гибрида. При образовании слова-гибрида происходит произвольное сложение узуальных слов, сопровождающееся совмещением их формально тождественных частей: Дамаски сброшены. США погрязли в поисках новой формулы урегулирования конфликта в Сирии (Российская газета, 05.11.2016) — Дамаск + маски сброшены; Памиротворческая инициатива. Как Владимир Путин встретился с Эмомали Рахмоном (Коммерсантъ, 27.02.2017) — Памир + миротворческая инициатива; Вузкое место. Рособрнадзор приостановил действие лицензии одного из негосударственных вузов. (Российская газета, 02.04.2017) — вуз + узкое место.
В ряде случаев гибридизация сопровождается формальными (графемными) изменениями: Шуровая молния. Против главы Кана-винскогорайона (Дмитрий Шуров. — Авт.) возбудили уголовное дело о мошенничестве (Новое дело, 24.09.15) — Шуров + шаровая молния; Убедителей не судят. Как Владимир Путин и Франсуа Олланд нашли друг друга (Коммерсантъ, 26.11.2015) — убедить + победителей не судят. Новообразования создаются также на базе пословиц и поговорок: Ликбес в ребро. Почему воронежские мужчины теперь могут жить полноценной жизнью (Российская газета, 23.11.2012); На каждый роток накинешь посток. Что звезды сцены едят в Великий пост (Московский комсомолец, 16.03.2016). В подобных случаях исследователи отмечают проявление языковой игры, связанное с изменением буквенного состава выражения, имеющего «характер пословицы, поговорки, устойчивого сочетания или просто сложного слова» [Земская, 2010: 245].
Нередко в образовании гибрида участвует аббревиатура. По мнению А.В. Стахеевой, «при существующей тенденции к языковой экономии в быстром темпе современной жизни — передать мак-
симум информации, прикладывая минимум усилий, места, времени — аббревиатуры просто созданы для такой функции. <...> Аббревиатуры являются активным участником языковой игры, поскольку часто называют актуальные реалии современной действительности» [Стахеева, 2009: 145, 146]: БрООНовское движение. «Покидала или не покидала российская делегация саммит ООН по Глобальной повестке дня в области развития во время выступления президента Украины Петра Порошенко?» (Российская газета, 25.09.2015) — броуновское движение + ООН.
Еще одна разновидность прецедентных текстов — «крылатые слова». На их базе нередко возникают новообразования по конкретному образцу, который находится в составе прецедентного текста. При деривации по конкретному образцу новообразование воспроизводит формант конкретного узуального слова. В подобных случаях новообразование заменяет слово-образец в составе устойчивого выражения. Известная фраза В.И. Ленина «Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны», «ставшая в свое время одним из ключевых советизмов, на основе современных ассоциаций трансформируется, функционируя в новом качестве — от политического текста до пародийного» [Намитокова, 2004: 437], и благодаря конкретному образцу электрификация является источником для множества новообразований с суффиксом -(из)аци(я), созданных непосредственно от именных основ: Плюс тандемиза-ция всей страны... Лужков уходит — вопросы остаются. Главный из них: действительно ли главным городом России, как и страной, будет править тандем — «смотрящий» от Путина Сергей Собянин и «прагматик-хозяйственник» Валерий Шанцев (Независимая газета в Нижнем Новгороде, 27.09.2010); Плюс «долларизация» всей страны (Московский комсомолец в Нижнем Новгороде, 18—25.02.2009); Если российская политика превратится в арену соперничества двух «зол», это будет самым неблагоприятным эффектом «вертикализации» всей страны (Независимая газета в Нижнем Новгороде, 25.03.2011); ЕГЭизация школы (КПРФ в Нижнем Новгороде, 08.12.2015). Подобный «процесс производства окказионализмов, "встроенных" в конструкцию прецедентного текста, происходит на фоне активности суффикса -ацц!- в производстве узуальных и окказиональных наименований действий» [Намитокова, 2004: 438].
К прецедентным текстам также относятся названия художественных произведений. Результатом гибридизации собственного имени Божена и прилагательного божественная явилось новообразование боженственная в заголовке Боженственная комедия: Чем светская журналистка Божена Рынска покоряла миллионеров (Новое дело, 31.03.2016). Название фильма «Остановка по требованию» послужи-
ло источником для новообразования: Остановка по кибертребованию. Злоумышленники нацелились на техногенные катастрофы предприятий (Коммерсантъ, 20.11.2016).
В словообразовательных процессах активно участвуют и такие прецедентные феномены, как антропонимы — имена социально-значимых фигур современной российской действительности, известных политических деятелей, представителей бизнеса и поп-культуры. «Современными исследователями отмечается очень яркая тенденция — внимание к отдельному человеку, не просто рядовому гражданину, а участнику общественных явлений. Объектом <...> становится некая ключевая фигура современности. В этом процессе уделяется большое внимание человеку как социальному существу — носителю определенных взглядов, политическому деятелю» [Стахеева, 2009: 108]. Новообразования на базе собственных имен с семантикой идеологического направления, социально значимого явления активно создаются с помощью продуктивного суффикса -щин (а) с оттенком неодобрения: Украина победит, когда закончится «обамовщина» (Провинция, 09.12.2015); Наверное, есть некая сущностная аналогия между украинством и нынешней кёниг-сберщиной (Литературная газета, 24—30.03.2016, № 12); Лучше хотя бы предполагать, чем обернется для нас трамповщина, чем оказаться неготовыми к каким-либо действиям Америки (Iron post, 14.11.2016); Нажрались абстрактных управленцев, хватит чубайсовщины (радио «Вести FM», 06.12.2016).
Антропонимы участвуют и в создании новообразований гибридного характера: Киевские «псакишвили» от церкви продолжают раскол и бесовство (KM.ru, 18.06.2014) — Псаки + Саакашвили; Трампокалип-сис: Европа шокирована итогами выборов в США (ТВЦ, 09.11.2016) — Трамп + апокалипсис; «Киллари» начинала свою политическую карьеру с Уотергейта (Завтра, 2016, № 28) — киллер + Хиллари.
Как правило, новообразования на базе собственных имен отличаются негативной экспрессией, носят иронический характер.
Прецедентная ссылка как лингвокультурный феномен, по мнению ученых, является своеобразным средством «инкультурации» текста [Алефиренко, 2010]. Умелое использование журналистами прецедентных феноменов в процессе словотворчества «способствует акцентированию внимания читателя на актуальных общественных проблемах, актуализирует имеющиеся у читателя культурологические знания и лингвистические представления о связях языковых единиц и способствует расширению образовательного пространства в современном обществе» [Рацибурская, Самыличева, Шумилова, 2015: 84].
5. Экспрессивно-оценочный потенциал словообразовательных неологизмов в языке современных отечественных СМИ
Прагматический подход к анализу новообразований в письменном тексте вовлекает в свою орбиту использование прописных букв, элементов чужого алфавита, неграфических элементов. Визуализация коммуникации заставила ученых обратить особое внимание на графические гибриды, образования вербально-иконической природы. Представленная в науке классификация графических гибридов, графодериватов учитывает различные средства их создания, сочетающиеся в рамках слова [Попова, 2013: 149]:
— элементы одного языка, но разных хронологических срезов («КоммерсантЪ»);
— разные шрифты в рамках одного алфавита: Страсбургские ПАСЕ-делки (Новые известия, 04.02.2015); ВолоДАРский (шиномонтаж);
— разнофункциональные элементы одного языка: «Аз'арт» — рубрика об азах искусства в журнале «Огонек»; «СТРОЙ! Материалы» (сеть магазинов) [Попова, 2013: 149]; Не-опера-тивное строительство. Ещё в 2008 году началась разработка проекта, а в 2011-м губернатор Валерий Шанцев объявил, что в ближайшие три года новое здание театра оперы и балета будет построено (Патриоты Нижнего, 25.11.2015); И-КАР (автошкола);
— элементы разных естественных языков: PRизнаки войны. Украина. Здесь идет невиданная доселе война (Новая газета, 30.05.2014); РазVISAлись? Международная платёжная система сняла с себя обязательства перед российскими банками (Нижегородская правда, 06.10.2015); ARD-обстрел, пятая серия. В фильме журналиста Зеппель-та на канале ARD российский легкоатлет стал главным информатором (Московский комсомолец, 24.01.2017); АвтоNews (магазин), Лидер-Z (автосервис);
— элементы естественного языка и цифры: ПРО100ссорит банкиров. Для банковского приложения УЭК используется система ПРО100 (Нижегородская правда, 08.04.2014); Орион-1 (автомойка), Гараж52 (магазин), М-69 (магазин);
— элементы естественного языка и идеограммы: И депутаты у нас ... ненастоящие. И$ку$$тв€нны€ (Московский комсомолец, 17—24.07.2013); ДЕТАЛЬ+ (магазин), Оптима+ (автосервис).
Прагматический аспект исследования новообразований включает также анализ экспрессивно-оценочных возможностей новообразований, условий успешной коммуникации и факторов конфликто-генности и рискогенности современного текста, вплоть до речевой агрессии.
Особенностью коммуникации в медиадискурсе является то, что словообразовательные неологизмы помимо номинативной функции
практически всегда выполняют экспрессивную и оценочную функцию, не только называют реалии, но и имплицитно характеризуют их. Новообразования имеют большой экспрессивный потенциал, поскольку выражают субъективное авторское начало, имеют креативную языковую природу.
Так, размерно-оценочный префикс супер-, проявляя активность в деривационных процессах на базе не только заимствованных, но и исконных слов, демонстрирует такую особенность, присущую русской ментальности, как установка на гипертрофию общей, моральной или эстетической оценки при номинации лиц, объектов и событий («моральная страстность», по А. Вежбицкой): Пользователей Сети покорила история настоящей супербабушки из Красноярска, которая, несмотря на почтенный возраст, ведёт активный образ жизни и тратит все свои сбережения на путешествия (Ленинская смена, 27.10—02.11.2016, № 45); Это такое счастье, когда у тебя такая большая семья. Суперсчастье (НТВ, 27.08.2017); Не обязательно землю какую-то суперпитательную, она ведь может и плохую службу сослужить (радио «Вести БМ», 29.05.2017); Это, действительно, витаминная, супервитаминная ягода (радио «Вести БМ», 23.09.2017); Какие Вы дадите советы, чтобы быть в такой супервеликолепной форме? (телеканал «Культура», 21.09.2017).
Действенным средством экспрессивизации современного медиа-текста являются новообразования гибридного характера — результат разных видов контаминации, т.е. произвольного совмещения формально тождественных частей производных слов (как в чистом виде, так и с формальными видоизменениями производных слов). По словам Н.А. Николиной, «контаминация, приобретающая в современной речи все большее распространение, основана на слиянии сегментов разных слов, подвергающихся при этом сокращению, с возможными вставками других морфов или интерфиксов. В семантическом плане контаминированное образование — гибридное слово, семантика которого вбирает в себя и значения объединяемых единиц, и присущие им аллюзивные смыслы, и семантику соединения, на которую накладываются значения противопоставления или сравнения, развивающиеся уже собственно в процессе словопроизводства» [Николина, 2015: 151].
Распространенной разновидностью контаминации (Е.А. Земская, Р.Ю. Намитокова, Н.А. Николина) является междусловное наложение (Н.А. Янко-Триницкая), когда на финаль одного исходного слова накладывается омонимичное начало другого узуального слова: Майдауны громят кладбища (Экспресс-газета, 04.04.2014) — майдан + дауны; Бешенцы Европы. Нашествие мигрантов из Африки может уничтожить европейскую цивилизацию (Новое дело. Нижний Новгород, 10.09.2015) — бешеные + беженцы; Генотипичнорусский. Онациональ-
ной идентичности и генах (Огонек, 01.04.2017) — генотип + типично; Наш Алибабанк. Минэкономразвития: Россия запустит национальную систему интернет-торговли (Российская газета, 13.03.2017) — Али-баба + банк.
Под влиянием глобальной прагматической установки на оце-ночность в медиаполитическом дискурсе многие новообразования приобретают негативно-оценочную окраску в зависимости от своей структуры и контекста. Зачастую сам факт использования средств языковой игры при освещении серьезных политических и социальных событий помогает передать несерьезное, иногда даже неуважительное отношение автора к описываемым событиям и явлениям, тем самым сместив их позицию в системе оценок и ценностей. Новообразования выражают отрицательную оценку, если в качестве одного из производящих использовалось слово с негативно-оценочной семантикой, обозначающее порицаемое в обществе явление или вызывающее негативные ассоциации: Российское здравоохранение превращается в «здравозахоронение». Ожидаемого роста эффективности и доступности медицинской помощи не произошло (Московский комсомолец, 12.04.2017) — здравоохранение + захоронение. Новообразование может приобретать негативную окраску за счет контекста: Еще бы!Ведь если бы не терпимый Владимир Путин, то Россией бы правили вот такие вот милоновы—поклонские. Было бы в РоссииХрисламское государство! <...> Приятно думать, что на страже реноме автора Ходынки и Кровавого воскресенья, втянувшего Россию (по причине тотальной профессиональной некомпетентности) в бессмысленную бойню, кончившуюся гибелью нации и империи, — стоит не только экс-прокурор <...>, но и, возможно, суровые бородачи, еще недавно резавшие русских под черным знаменем джихада (Новая газета, 16.02.2017) — междусловное наложение с усечением конечной части первого исходного слова христианское + исламское (государство). Оценочность создается в контексте за счет высокой концентрации слов, имеющих негативную коннотацию или вызывающих отрицательные ассоциации, слов с негативной семантикой (тотальной профессиональной некомпетентности, гибелью нации и империи, резавшие русских), метафор (бессмысленную бойню, под черным знаменем джихада), прецедентных феноменов (Ходынки и Кровавого воскресенья).
Зачастую для автора важнее оказывается не информативно-номинативная функция новообразований, а оценочная, граничащая с манипулятивной: Там нет распятых мальчиков и укрофашистов, это все осталось на родине и применяется для нашего непритязательного зрителя (Московский Комсомолец, 2017, № 27511); Казалось бы, нам давно пора перестать реагировать на каждый чих, доносящийся со стороны «прибалтийских вымиратов», что с удовольствием трак-
туется нашими западными партнёрами как «фантомные имперские боли» (Завтра, 2017, № 5) — вымирать + эмираты. Прямая оценка всегда рискогенна. Пренебрежительное, оскорбительное отношение к объекту повествования с огромной степенью вероятности вызовет читательское неприятие, раздражение и, как следствие, провал коммуникации.
Особенно шокируют читателя окказионализмы, которые перекликаются с узуальными словами пейоративного и обсценного характера: Стоит напомнить, что ни Киев, ни Львов, ни какой-либо иной населённый пункт вне «зоны АТО» не подвергся за эти годы ни одной атаке со стороны «российско-террористических сил», как любят называть «майданутые» ополченцев Донбасса (Завтра, 2017, № 8); Звезданули. Выпускники полицейской академии отметили получение лейтенантских погон заездом на внедорожниках, катанием на яхте и ужином в ресторане «Лондон» (Новая газета, 2017, № 83).
6. Лексикографическая фиксация новых слов как отражение
социокультурной ситуации современного российского общества
Важной в социокультурном аспекте является проблема фиксирования новообразований в лексикографических источниках. Лексикографическое описание новейших пополнений в лексике отражает особенности мировосприятия, идеологии, культуры, экономического и политического уклада в обществе, обслуживаемом данным языком на конкретном этапе его развития. Изменения на лексическом уровне в весьма высокой степени (по сравнению с другими языковыми уровнями) определяются влиянием экстралингвистических факторов. Таким образом, лексикографическая фиксация новой лексики и фразеологии позволяет выявить социокультурную специфику определенного хронологического периода в жизни народа. И словари новых слов, отражающие жизнь этноса в тот или иной период времени, могут становиться объектом исследования в лингвокультурологии и предоставлять ученому интересные фактические сведения, касающиеся не только количественного приращения в лексическом фонде языка, но и особенностей функционирования языковых единиц.
В 2009—2014 гг. был опубликован очередной словарь новой лексики — «Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 90-х годов ХХ века», анализ материалов которого позволяет сделать интересные выводы о развитии русского языка в переломную для российского общества эпоху, а также об оценке тех социальных изменений, которые переживало общество в «постперестроечную» эпоху.
Словари новых слов, по образному выражению В.Д. Черняк, отражают «неологическую действительность» рубежа веков. Эти словари фиксируют лексические новообразования последних двух десятилетий, знаменующих коренной перелом в жизни страны, непредвзято регистрируют приобретения и потери в языке, позволяют увидеть реальную динамику лексикона, выявить те его зоны, которые отражают реальный прогресс общества и языка, а также те фрагменты, которые, представляя черты нашего недавнего прошлого, остаются невостребованными в настоящем. Со страниц неологических словарей мы получаем представление о том, какие сферы науки, техники, культуры развивались особенно активно в описываемый период, стимулируя соответствующий «лексический отклик» [Черняк, 2006: 171].
Анализ новообразований, зафиксированных в словаре «Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 90-х годов ХХ века» (далее — НСЗ-90), позволяет говорить не только о том, как изменились разные стороны общественной жизни, но и об оценке этих изменений говорящими. Так, значительную группу новой лексики составляют слова, относящиеся к сфере идеологии или политической деятельности: Абсурдистан (здесь и далее, кроме специально оговоренных случаев, примеры даются по материалам НСЗ-90) ('1. О современной России как стране абсурда: противоречащих логике и здравому смыслу мнениях, действиях и их последствиях, нелепых, непредсказуемых ситуациях; 2. О стране (обычно о бывшей советской республике) с таким же положением дел'); антибеловежский ('направленный против Беловежского соглашения о ликвидации СССР (1991 г.) и создания объединения независимых государств России, Украины, Белоруссии; выражающий враждебное отношение к нему'); Беловежье ('о Беловежских соглашениях <...>'); великодержавник ('сторонник идеологии, провозглашающей возрождение России как великой державы'); демноменклатура ('руководители, утвержденные в должности вышестоящими инстанциями демократической власти; <...>'); депар-тизация ('прекращение партийной деятельности где-л., запрет на такую деятельность').
Своеобразными маркерами эпохи, «словами-ключами» (Р.А. Бу-дагов) следует, видимо, считать инновации с начальным элементом дем-/демо- ('демократический'): демблок, демвласти, демвожди, дем-круги, демокоммунисты, демосоциалисты, демоцентристский и под. При этом чрезвычайно важным для понимания общественных настроений оказывается фиксация в НСЗ-90 инноваций, обладающих яркой негативной оценочностью, которая отражена системой соответствующих помет: пренебрежительное демократишка ('демократ'); презрительные демобесы ('демократы (в речи их политических про-
тивников)'); демокрады ('о продажных, коррупционных представителях демократической власти <...>'); демократия-демонократия ('то же, что демонократия — о демократии как источнике и виновнице зла в современном обществе'); демомутанты ('о демократах, меняющих свои взгляды, убеждения в зависимости от обстоятельств'); демофашисты ('о тех, кто под видом демократии прибегает к насилию, национализму'); неодобрительное демократура ('1. То же, что демноменклатура; 2. Диктатура, осуществляемая под лозунгами демократии') и под.
В некоторых случаях оценка выражается не с помощью пометы, а в рамках словарной дефиниции, например: демопатриоты — 'о членах демократических партий, групп, выступающих с патриотических позиций, с патриотическими лозунгами (часто ложными)' (выделено нами. — Авт.). Достаточно показательным, на наш взгляд, демонстрирующим особенности национального чувства юмора, является формирование нового (второго) значения у слова демократизатор — '1. О том, кто или что способствует демократизации общества или внедряет демократию силой; 2. Милицейская резиновая дубинка'.
Анализируя новые слова, номинирующие новые реалии политической жизни, нельзя не отметить большое количество производных от имен лиц или названий политических партий:
— алиевщина ('стиль руководства страной, характерный для руководства Азербайджана во главе с Г. Алиевым <...>'); антиберезовский ('1. Направленный против известного бизнесмена Б.А. Березовского, его деятельности; выражающий враждебное отношение к нему'); антиельцинец ('идейный противник Президента РФ Б.Н. Ельцина, находящийся в оппозиции к нему, его деятельности'); антилуж-ковский ('1. Направленный против мэра г. Москва Ю.М. Лужкова, его деятельности; содержащий их критику; враждебный ему; 2. Настроенный, выступающий, действующий против этого деятеля, его политических взглядов, деятельности'); баркашовцы ('члены партии профашистской ориентации «Русское национальное единство», лидером которой является А. Баркашов'); болдыревцы ('члены политического блока, возглавляемого Ю.Ю. Болдыревым'); гайдаризация ('реформирование хозяйственной, финансовой и других сфер общественной жизни РФ в духе рыночной экономики под руководством экономиста, государственного и политического деятеля Е.Т. Гайдара'); гамсахурдисты ('сторонники президента Грузии З. Гамсахурдиа (в борьбе с оппозицией)'); горбачевизм ('1. Идеология и практика политической и государственной деятельности М.С. Горбачева, приверженность им <...>; 2. Слово или выражение, характерное для этого политического и государственного деятеля'); зюганат ('электорат кандидата в президенты РФ лидера КПРФ Г.А. Зюганова')
и мн.др. — производные от фамилий политиков как Российской Федерации, так и стран СНГ;
— аграрий (в новом значении — 'представитель, член Аграрной партии России, аграрной фракции в Государственной Думе'); декабристы (в новом значении — 'члены депутатской группы Государственной Думы «Либерально-демократический союз 12 декабря»); демвыбороссы ('члены партии «Демократический выбор России»); ЛДПРовцы ('Члены ЛДПР'); нашдомовец ('представитель, сторонник российского политического движения «Наш дом — Россия»'); яблочники ('члены политической партии «Яблоко»') и др. — слова, производные от названий политических партий и объединений, возникших в молодой демократической России.
Конечно, в словаре НСЗ-90 представлены не только новации, относящиеся к сфере политики. Например, «модными» оказываются слова, относящиеся к тематической группе «экология». Фиксируется целая группа новообразований с начальной частью эко-: экобезопас-ность ('безопасность чего-л. для окружающей среды, в том числе для человека; экологическая безопасность'); экобус ('вид наземного городского транспорта (автобусы, автомобили), не загрязняющего воздушную среду выхлопными газами, гарью'); эковата ('вид экологически чистого теплоизоляционного материала'); экокатастрофа ('природная катастрофа'); экомузей ('музей быта других эпох (чаще крестьян), воссозданный в природных условиях'); экопроблема ('проблема, вызванная неблагоприятным состоянием окружающей среды'); экотерроризм ('то же, что экологический терроризм'); эко-фашизм ('полный отказ от современных технологий и сокращение населения Земли, чтобы защитить ее от перенаселения и загрязнения') и др.
Большую группу новых слов составляют неологизмы из области культуры и шоу-бизнеса (арт-критика, арт-клуб, балетоведческий, бестселлерист, букероносец, видеопоэзия, вриокультура, высоцковед, галерейщик, граффитчик, дэнс-звезда, дискомания, звездить, звез-дулька;звездун и звездунья, индастриал-рок, инди-музыка, кинобомонд и др.); финансовой и экономической сферы деятельности (анти-монопольщик, аудиобизнес, базарно-рыночный, банкирчик, банкирша, бизнес-бомонд, бизнес-вуменша, бизнес-иммигрант, бизнес-инновация, ваучеризация, ваучеродержатель, валютоносность, гайдарономика, госэкономика, женщина-предприниматель, инкубатор (в новом значении — 'система первоначальной помощи начинающим предпринимателям, новым предприятиям') и мн. др.); сферы компьютерных технологий (веб-дизайн, веб-издание, веб-камера, веб-конференция, интернет-адрес, интернет-версия, интернетомания, ИТ-инженер, ИТ-персонал, клик, кликанье и кликать и др.).
Лексический материал, зафиксированный в НСЗ-90, неоднороден с точки зрения его дальнейшего функционирования в речи, узуализации. Отдельные инновации 1990-х годов в настоящее время (второе десятилетие XXI в.) уже не воспринимаются как новшества, их можно считать освоенными, утратившими (или утрачивающими) «эффект новизны»: ГМО ('генетически модифицированные организмы'), госэкономика, госязык, замгубернатора и др. В то же время новообразования типа катастройка (катастрофа + перестройка), господарищи (господа + товарищи) или этастранцы (эта + иностранцы), близкие к окказионализмам, вероятно, останутся словами-маркерами эпохи. Ограниченность в функционировании подобных новообразований поддерживается и их структурными особенностями: новации этого типа нередко создаются по неузуальным словообразовательным моделям, в частности по моделям контаминации.
Е.А. Брызгунова писала, что русская речь начала 1990-х годов «выбирает из арсенала языковых средств то, что может выразить иронию, ожесточенность, пессимизм, но и надежду, самостоятельность, духовность» [Брызгунова, 1994: 93]. Мнение исследователя подтверждают и данные НСЗ-90, в котором фиксируются слова возрожденцы ('сторонники духовного и экономического возрождения России, ее былой славы в посткоммунистический период <...>'); воцерковление ('1. приобщение к вере, церкви, соблюдению религиозных обрядов; 2. возрождение духовности, религиозных ценностей'); воцерковлен-ность ('приобщенность к вере, церкви, соблюдению религиозных обрядов') и др.
По мнению Н.З. Котеловой, словари неологизмов, по сути, являются историческими словарями, отражающими приращения лексики и фразеологии, изменения значений слов в определенный период, поэтому они служат важными свидетельствами развития языка, предоставляют возможность историкам языка пользоваться точками отсчета, сравнением разных временных состояний языка [Котелова, 1995: 4]. Весьма ценными для исследователей могут стать данные неологических словарей об изменении в значениях уже существующих в языке слов, о продуктивных словообразовательных моделях, используемых при образовании новых слов, о стилистической окраске новообразований. Наконец, привлечение данных неологических словарей важно и для динамического описания того или иного концепта, фиксирующегося в русской языковой картине мира. Так, анализ относительно нового концепта бизнес, безусловно, окажется неполным, если не будет привлечен огромный массив неологизмов с корнем -бизнес-, многие из которых уже описаны в словарях новой лексики (в частности, в НСЗ-90).
Высокий научный уровень подготовки изданий словарей новых слов, массив накопленного материала, позволяющий проводить адекватные сопоставления, тщательный отбор лексических единиц, наличие иллюстраций и словообразовательно-этимологических справок — все это дает основания ссылаться на словари новых слов как на авторитетнейшие источники, фиксирующие изменения в языке и, как следствие, в культуре народа, дающие «богатейший материал для осмысления актуальных направлений концептуализации действительности» [Рацибурская, Шелов, 2011: 309].
7. Выводы
Исследование показало, что многие новообразования на базе иноязычных компонентов в дискурсивных практиках современных носителей русского языка, прежде всего в медийном дискурсе и в интернет-коммуникации, отражают типично русские, национально-специфические модели языковой концептуализации мира, тем самым вовлекаясь в круг идеалов и ценностей «русского мира».
Посредством словообразовательных неологизмов фиксируются знаковые изменения социокультурной ситуации в современном российском обществе, в неономинациях отражаются и закрепляются ценностные приоритеты определенного социума, а также национально-специфические особенности категоризации и вербализации явлений и событий, что актуализовано в языке российских масс-медиа, которые не просто отражают языковую картину современного мира, но и активно участвуют в ее формировании.
Существенные особенности прагматики современного русского окказионального словообразования представлены в практике ней-минга — создания рекламных имен, главным образом фантазийного характера. Важно, что многие положительно-ассоциируемые окказионализмы-эргонимы имеют иноязычное происхождение, что обусловлено апелляцией к социально-престижным потребностям на основе ассоциативной связи «иностранное ^ престижное», характерной для современного общества.
Чрезвычайно активны в современной русской речи новообразования на основе прецедентных феноменов, что отражает интенсификацию игровых, лингвокреативных моделей языкового освоения действительности как воплощение роста личностного начала в языковой ситуации последних десятилетий. В отечественном медиадискурсе умело обыгрываются механизмы экспрессивного преобразования фразеологизмов, паремий, «крылатых слов», названий художественных произведений, знаковых антропонимов, аббревиатур и пр., в результате чего в читательском восприятии
актуализуется культурный фон и акцентируется внимание на актуальных социальных проблемах.
Анализ также продемонстрировал, что значительным экспрессивно-оценочным потенциалом в современном языке СМИ обладают прежде всего окказиональные единицы, созданные посредством графодеривации и междусловного наложения, при этом подобные словообразовательные неологизмы зачастую выступают как инструменты вербальной агрессии и языкового манипулирования (здравозахоронение, вымираты и т.п.).
Вполне закономерно, что в завершающей части исследования была рассмотрена проблема фиксации новообразований в лексикографических источниках. Словарное описание новейших пополнений в языке имеет важное социокультурное значение, поскольку отражает особенности мировосприятия, идеологии, культуры, экономического и политического уклада в обществе, обслуживаемом данным языком, на конкретном этапе его развития: словари новых слов тем самым дают богатейший материал для осмысления актуальных направлений языковой концептуализации действительности социумом.
В заключение отметим, что словообразовательные процессы в современном русском языке демонстрируют исключительное концептуальное, культурное и коммуникативно-прагматическое разнообразие и охватывают все более или менее значимые дискурсивные практики. Именно русское словообразование — основной источник инновационных тенденций, своего рода лаборатория языковых изменений, изучение которых поэтому является наиболее надежным средством диагностики социальных, политических, культурных процессов, происходящих в современном российском обществе.
Список литературы
Алефиренко Н.Ф. Проблема выявления национально-культурного компонента значения русских фразеологизмов и паремий // Русский язык и литература в международном образовательном пространстве: современное состояние и перспективы: II Международная конференция. Т. I. Гранада, 2010. С. 19-23. Брызгунова Е.А. Русская речь начала девяностых годов ХХ века // Русская словесность. 1994. № 3. С. 88-94. Вендина Т.Н. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). М., 1998. 240 с. Галактионов А.П., Попова Т.В. Морфемные типы номинативных полиграфиксатов-симплексов в современном русском языке // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2011. № 5—1. С. 313-317. URL: https://elibrary.ru/item.asp? id=18242176 (дата обращения: 20.06.2016). Говердовский В.И. Коннотемная структура слова. Харьков, 1989. 94 с.
Земская Е.А. Литературная норма и неузуальное словообразование // Современный русский язык: Система — норма — узус. М., 2010. С. 207-253.
Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М., 1992. 221 с.
Земская Е.А. Словообразование // Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Е.Н. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Синтаксис. М., 1981. С. 71-189.
Ильясова С.В., Амири Л.П. Языковая игра в коммуникативном пространстве СМИ и рекламы. М., 2015. 296 с.
Карасик В.И. Коммуникативные нормы массовой культуры // Дискурс. Культура. Ментальность. Нижний Тагил, 2011. С. 18-33.
Касим Г.Ю. Псевдокомпозиты в топонимии. URL: http://elar.urfu.ru/ bitstream/10995/28352/1/vo_12_06.pdf (дата обращения: 25.08.2016).
Клобуков Е.В. Универбация в ее отношении к системе способов современного русского словообразования // Язык, литература, культура: Актуальные проблемы изучения и преподавания: Сборник научных и научно-методических статей. М., 2015. Вып. 11. 284 с.
Коряковцева Е.И. Очерки о языке современных славянских СМИ (семантико-словообразовательный и лингвокультурологический аспекты). Siedice, 2016. 152 с.
Котелова Н.З. Введение // Словарь новых слов русского языка (середина 50-х — середина 80-х годов). СПб, 1995. C. 4-11.
Красных В.В. Когнитивная база и прецедентные феномены в системе других единиц и в коммуникации // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1997. № 3. С. 62-75.
Лингвистика креатива-1: Коллективная монография. Екатеринбург, 2013. 369 с.
Намитокова Р.Ю., Нефляшева И.А. Семантико-словообразовательный потенциал прецедентных текстов на газетной полосе // Русский язык: исторические судьбы и современность: II Международный конгресс исследователей русского языка. Труды и материалы. М., 2004. С. 437-438.
Николина Н.А. Словотворчество в интертекстуальном аспекте // ОСМЬ ДЕСАТЪ: Сборник научных статей к 80-летию И.С. Улуханова / Отв. ред. М.А. Малыгина. М., 2015. С. 146-154.
Петрухина Е.В. Возможности, функции и конкуренты словопроизводства в современном русском языке // Новые явления в славянском словообразовании: система и функционирование: Доклады XI Международной научной конференции Комиссии по славянскому словообразованию при Международном комитете славистов / Под ред. Е.В. Петрухиной. М., 2010. С. 424-443.
Плотникова Л.И. Словотворчество как феномен языковой личности. Белгород, 2003. 332 с.
Попова Т.В. Креолизованные дериваты как элемент русской письменной коммуникации рубежа XX-XXI вв. // Лингвистика креатива-1: Коллективная монография. Екатеринбург, 2013. С. 147-175.
Радбиль Т.Б. Язык и мир. Парадоксы взаимоотражения. М., 2017. 592 с.
Рацибурская Л.В. Основные направления исследования новообразований в современной российской лингвистике // Язык и метод: Русский язык в лингвистических исследованиях XXI века. Лингвистический анализ на грани методологического срыва. Краков, 2016. С. 51-58.
Рацибурская Л.В., Самыличева Н.А., Шумилова А.В. Специфика современного словотворчества. М., 2015. 136 с.
Рацибурская Л.В., Шелов С.Д. [Рецензия] Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 90-х годов ХХ века: В 2 т. / Сост. Т.Н. Буцева, Е.А. Левашов, Ю.Ф. Денисенко, Н.Г. Стулова, Н.А. Козулина, С.Л. Гонобоблева; отв. ред. Т.Н. Буцева. Ин-т лингвистических исследований РАН. СПб, 2009. Т. 1 (А—К). 813 с. // Русский язык в научном освещении. 2011. Вып. 2(22). С. 305-309.
СанниковВ.З. Русский язык в зеркале языковой игры. 2-е изд., испр. и доп. М., 2002. 552 с.
Слободянюк Э.П. Настольная книга копирайтера. М., 2008. 256 с.
Стахеева А.В. Аббревиация как словотворчество и языковая игра // Функциональные и этнокультурные аспекты изучения русского языка. Ростов-на-Дону, 2009. С. 17—166.
Черняк В.Д. Фрагменты русской языковой картины мира в зеркале неологических словарей // Русская академическая неография (к 40-летию научного направления) / Под ред. Т.Н. Буцевой, О.М. Каревой. СПб, 2006. С. 171-173.
Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций: Монография. М., 2008.
Шмелев А.Д. Эволюция русской языковой картины мира в аспекте культуры речи // Вопросы культуры речи / Отв. ред. А.Д. Шмелев. М., 2011. С. 82-94.
Timur B. Radbil, Larisa V. Ratsiburskaya, Nadezhda A. Bakich, Elena A. Zhdanova, Valentina A. Toropkina, Elena V. Shchennikova
SOCIAL AND CULTURAL, COGNITIVE
AND PRAGMATIC ASPECTS OF CURRENT WORD
FORMATION PROCESSES
National Research Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod 23 Gagarina avenue, Nizhny Novgorod, 603950
The article regards the problem of interpretation and evaluation of wordbuilding processes and their results in the Russian language as a reflection of certain socio-cultural, cognitive and communicative priorities. Based on the material of neologisms in mass media and advertising the authors expose the specificity of the ways of the world language conceptualization, the social conditionality of neoderivatives, the word-building specificity of nominations in the sphere of
naming, the functional-pragmatic potential of word-building neologisms of the usual and non-usual character. Special attention is paid to the game function of neologisms and, in particular, to playing on the precedent phenomena; using different kinds of graphic elements; the expressive-evaluative features of neologisms. The socio-cultural aspects of fixing neologisms in lexicographic sources are considered.
Key words: word-building; mass media; advertising; cognitive stadies; pragmalinguistics; communication; word-building game; lexicography.
About authors: Timur B. Radbil — Doctor of philological sciences, Professor, Professor of Modern Russian language and General linguistics Department (e-mail: [email protected]); Larisa V. Ratsiburskaya — Doctor of philological sciences, Professor, Head of Modern Russian language and General linguistics Department (e-mail: [email protected]); Nadezhda A. Bakich — Candidate of philological sciences, Associate Professor of Modern Russian language and General linguistics Department (e-mail: [email protected]); Elena A. Zhdanova — Senior Teacher of Modern Russian language and General linguistics Department (e-mail: [email protected]); Valentina A. Toropkina — postgraduate student of Modern Russian language and General linguistics Department (e-mail: tva94@ rambler.ru); Elena V. Shchennikova — Candidate of philological sciences, Associate Professor of Modern Russian language and General linguistics Department (e-mail: [email protected]).
References
Alefirenko N.F. Problema vyyavleniya nacional'no-kul'turnogo komponenta znacheniya russkih frazeologizmov i paremij [The problem of identifying the national-cultural component values of Russian idioms and Proverbs]. Russkij yazyk i literatura v mezhdunarodnom obrazovatel'nom prostran-stve: sovremennoe sostoyanie i perspektivy: II Mezhdunarodnaya konfer-enciya, t. I, Granada, 2010, ss. 19—23. (In Russ.) Bryzgunova E.A. Russkaya rech' nachala devyanostyh godov XX veka [Russian speech of the early nineties of the XX century]. Russkaya slovesnost', 1994, № 3, ss. 88-94. (In Russ.) Vendina T.N. Russkaya yazykovaya kartina mira skvoz' prizmu slovoobrazo-vaniya (makrokosm) [Russian language picture of the world through the prism of word formation (macrocosm)], M., 1998. (In Russ.) Galaktionov A. P., Popova T.V. Morfemnye tipy nominativnyh poligrafik-satov-simpleksov v sovremennom russkom yazyke [Morphemic types of nominative poligrafixators-simplices in the modern Russian language]. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N. I, Lobachevskogo, 2011, № 5-1, ss. 313-317. URL: https://elibrary.ru/item.asp? id= 18242176 (data obrashcheniya: 20.06.2016). (In Russ.) Goverdovskij V.I. Konnotemnaya struktura slova [Connotation structure of
the word]. Har'kov, 1989. (In Russ.) Zemskaya E.A. Literaturnaya norma i neuzual'noe slovoobrazovanie [Literary norm and non-verbal word formation]. Sovremennyj russkij yazyk: Sistema — norma — uzus. M., 2010, ss. 207-253. (In Russ.)
Zemskaya E.A. Slovoobrazovanie kak deyatel'nost' [Word-formation as an activity]. M., 1992, 221 s.
Zemskaya E.A. Slovoobrazovanie [Derivation]. Zemskaya E.A., Kitajgorod-skaya M.V., SHiryaev E.N. Russkaya razgovornaya rech'. Obshchie vo-prosy. Sintaksis. M., 1981, ss. 71-189. (In Russ.)
Il'yasova S.V., Amiri L.P. Yazykovaya igra v kommunikativnom prostranstve SMIi reklamy [Language game of communicative space of media and advertising]. M., 2015. (In Russ.)
Karasik V.I. Kommunikativnye normy massovoj kul'tury [Communicative norms of mass culture]. Diskurs. Kul'tura. Mental'nost'. Nizhnij Tagil, 2011, ss. 18-33. (In Russ.)
Kasim G.YU. Psevdokompozity v toponimii [Pseudocomposites in toponymy]. URL: http://elar.urfu.ru/bitstream/10995/28352/17vo_12_06.pdf (data obrashcheniya: 25.08.2016).
Klobukov E.V. Univerbaciya v ee otnoshenii k sisteme sposobov sovremennogo russkogo slovoobrazovaniya [Univerbation in its relation to the system of methods of modern Russian word formation]. Yazyk, literatura, kul'tura: Aktual'nye problemy izucheniya i prepodavaniya: Sbornik nauchnyh i nauchno-metodicheskih statej. M., 2015, vypusk 11. (In Russ.)
Koryakovceva E.I. Ocherki o yazyke sovremennyh slavyanskih SMI (seman-tiko-slovoobrazovatel'nyj i lingvokul'turologicheskij aspekty) [Essays on the modern Slavic mass media (semantic-derivational and linguistic and cultural aspects)]. Siedlce, 2016. (In Russ.)
Kotelova N.Z. Vvedenie [Introduction]. Slovar' novyh slov russkogo yazyka (seredina 50-h — seredina 80-hgodov), SPb, 1995, ss. 4-11. (In Russ.)
Krasnyh V.V. Kognitivnaya baza i precedentnye fenomeny v sisteme drugih ed-inic i v kommunikacii [Cognitive base and precedent phenomena in the system of other units and in communication]. Vestnik Mosk. gos. un-ta, seriya 9, Filologiya, 1997, № 3, ss. 62-75.
Lingvistika kreativa-1: kollektivnaya monografiya [Linguistics of creativity-1: collective monograph]. Ekaterinburg: Ural'skij gosudarstvennyj pedagog-icheskij universitet, 2013. (In Russ.)
Namitokova R. Yu., Neflyasheva I.A. Semantiko-slovoobrazovatel'nyj potencial precedentnyh tekstov na gazetnoj polose [Semantic word-formative potential of precedent texts on newspaper page]. Russkij yazyk: istoricheskie sud'by i sovremennost': II Mezhdunarodnyj kongress issledovatelej russkogo yazyka. Trudy i materialy, M., 2004, ss. 437-438. (In Russ.)
Nikolina N.A. Slovotvorchestvo v intertekstuaTnom aspekte [Words in the intertextual aspect]. OSM' DESAT: Sbornik nauchnyh statej k 80-leti-yu I.S. Uluhanova', otv. red. M.A. Malygina, M., 2015, ss. 146-154. (In Russ.)
Petruhina E.V. Vozmozhnosti, funkcii i konkurenty slovoproizvodstva v sovremennom russkom yazyke [Features, functions and competitors of word derivation in the modern Russian language]. Novye yavleniya v slavyanskom slovoobrazovanii: sistema i funkcionirovanie: Doklady XI Me-zhdunarodnoj nauchnoj konferencii Komissii po slavyanskomu slovoobrazo-vaniyu pri Mezhdunarodnom komitete slavistov, pod red. E.V. Petruhinoj. M., 2010, ss. 424-443. (In Russ.)
Plotnikova L.I. Slovotvorchestvo kak fenomen yazykovoj lichnosti [Word-creation as a phenomenon of linguistic personality]. Belgorod, 2003. (In Russ.)
Popova T.V. Kreolizovannye derivaty kak ehlement russkojpis'mennoj kommu-nikacii rubezha XX—XXIvv. [Creolized derivatives as an element of Russian written communication of the turn of XX—XXI centuries]. Lingvistika kreativa-1: kollektivnaya monografiya. Ekaterinburg, 2013, ss. 147-175. (In Russ.)
Radbil' T.B. Yazyk i mir. Paradoksy vzaimootrazheniya [Language and the world. Paradoxes of mutual reflection]. M., 2017. (In Russ.)
Raciburskaya L.V. Osnovnye napravleniya issledovaniya novoobrazovanij v sovremennoj rossijskoj lingvistike [The main directions of research of innovations in modern Russian linguistics]. Yazyk i metod: Russkij yazyk v lingvisticheskih issledovaniyah XXI veka. Lingvisticheskij analiz na grani metodologicheskogo sryva. Krakov, 2016, ss. 51-58. (In Russ.)
Raciburskaya L.V., Samylicheva N.A., Shumilova A.V. Specifika sovremen-nogo slovotvorchestva [Specificity of contemporary word creation]. M., 2015. (In Russ.)
Raciburskaya L.V., Shelov S.D. [Recenziya] Novyeslovaiznacheniya. Slovar'-spravochnik po materialampressy i literatury 90-h godov XX veka: V 21. [New words and meanings. Dictionary based on materials of press and literature of the 90-ies of XX century: In 2 t.]. Sost. T.N. Buceva, E.A. Levashov, YU.F. Denisenko, N.G. Stulova, N.A. Kozulina, S.L. Gonobobleva; otv. red. T.N. Buceva. In-t lingvisticheskih issledovanij RAN. SPb, 2009, t. 1 (A-K). 813 s. Russkij yazyk v nauchnom osveshchenii, 2011, vyp. 2(22), ss. 305-309. (In Russ.)
Sannikov V.Z. Russkij yazyk v zerkale yazykovoj igry [The Russian language in the mirror language game]. 2-e izd., ispr. i dop. M., 2002. (In Russ.)
Slobodyanyuk E.P. Nastol'naya kniga kopirajtera [Handbook of copywriter]. M., 2008. (In Russ.)
Staheeva A.V. Abbreviaciya kak slovotvorchestvo i yazykovaya igra [Abbreviation as the word creation and word-play]. Funkcional'nye i ehtnokul'turnye aspekty izucheniya russkogo yazyka. Rostov-na-Donu, 2009, ss. 17-166. (In Russ.)
Chernyak V.D. Fragmenty russkoj yazykovoj kartiny mira v zerkale neolog-icheskih slovarej [Fragments of the Russian language picture of the world in the mirror of neological dictionaries]. Russkaya akademicheskaya neografiya (k 40-letiyu nauchnogo napravleniya), pod red. T.N. Bucevoj, O.M. Karevoj. SPb, 2006, ss. 171-173. (In Russ.)
Shahovskij V.I. Lingvisticheskaya teoriya ehmocij: Monografiya [Linguistic theory of emotions: Monograph]. M., 2008. (In Russ.)
Shmelev A.D. Evolyuciya russkoj yazykovoj kartiny mira v aspekte kul'tury re-chi. Voprosy kul'tury rechi [Evolution of the Russian language picture of the world in the aspect of culture of speech], otv. red. A.D. Shmelev. M., 2011, ss. 82-94. (In Russ.)
