CC BY
134
СОЦИАЛЬНАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ И ПРОБЛЕМЫ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Д.Д. Эйдукене
СОЦИАЛЬНЫЙ РЕАЛИЗМ ЛОРЕНЦА ФОН ШТЕЙНА
Вильнюсский технический университет им. Гедиминаса
Стоя у истоков немецкого либерализма, Лоренц фон Штейн (Lorenz fon Stein) заметил, что смити-анский оптимизм XVIII в., возлагавший такие радужные надежды на социальные последствия экономической свободы, недостаточно оправдал себя. На исторической авансцене, как и прежде, остаются нерешенными экономические и социальные вопросы общества. Рост классовой борьбы и возникновение идеи социализма на деле доказывают, что экономическая свобода, как и свобода частно-хозяйственного предпринимательства, не только не равносильна фактической свободе личности, но может иметь и обратный смысл.
Рассматривая европейскую цивилизацию как результат синтеза, сложившегося в прошлом из элементов идей эпохи Просвещения и материальных благ, Штейн формулирует важнейшую, как ему кажется, методологическую и практическую проблему, которая постоянно возникает перед обществом. Это - соотношение роста общественного производства и роста потребностей его членов. Он полагает, что поскольку сложившиеся в настоящее время потребности всегда опережают рост производства, то последний постоянно рождает все новые и новые потребности [1, с. XXXI]. Чисто теоретическая гипотеза привела ученого к выводу о необходимости практического регулирования этих двух объективных противоречий, которые, в конечном счете, определяют социальную стабильность и культурный уровень членов общества
Ключевую проблему новой эпохи Штейн определяет как «социальный вопрос», стержень которого он видит в проблеме собственности. В этом точки зрения ученого и социалистов совпадают (хотя понятие «собственность» в их трактовке не является тождественным). Расходятся они в другом. Штейна принципиально не устраивает определение сущности социального вопроса, сформулированное социалистами через исторически необходимое стремление пролетариата к имущественному равенству путем исторически необходимой социальной революции.
По мнению Штейна, сущность социального вопроса глубже и шире. Речь идет об общественной эволюции всех членов общества, и сводить ее к проблеме собственности является неправильным. Он воспринимает как абсурд, что радикальные социалисты считают предпосылкой свободного развития всех личностей отрицание и уничтожение личной собственности, отдавая предпочтение только общественной. Идею социального равенства ученый считает чуждым человеку труда, который «стремится стать собственником и пробиться в ряды буржуазии» [2, т. 1, с. 9].
По замечанию Штейна, социалисты слишком ограничены рамками «материального», что соответственно не позволяет им выражать сущность социального вопроса. Более того, смысл социальной свободы не должен сводиться лишь к одной собственности. Она включает в себя и необходимость обеспечения каждой человеческой личности свободной беспрерывной эволюцией, которая требует доступа к высшим культурным благам цивилизации. Потому «было бы неверным и близоруким» считать рабочий вопрос простым вопросом желудка» [2, т. 2, с. 10]. Это тем более верно, что он останется нерешенным и в том случае, если «будут осуществлены смелые требования теоретиков социализма». «Урчания брюха» могут быть «временно прекращены», и «тупая, бедная мыслями масса будет... сначала удовлетворена, но страстные сердца и мыслящие головы останутся неудовлетворенными [2, т. 2, с. 10—11].
Таким образом, социальный вопрос многолик. Кроме материальной стороны он имеет еще нравственные и этические составляющие. Их довольно проблематично усмотреть, трактуя социальные проблемы с классовых позиций. Ведь они - общечеловеческие и не поддаются классовой «сортировке». На этом основании ученый приходит к выводу, что в действительности существует не один социальный вопрос, а целая запутанная, переплетающаяся сложная сеть социальных вопросов. Это обстоятельство делает проблему гораздо глубже, а решение ее - гораздо сложнее.
Д.Д. Эйдукене. Социальный реализм Лоренца фон Штейна
Социальная революция, по мнению Штейна, не является тем «мечом», с помощью которого социалисты надеются разрубить «гордиев узел» социальных проблем. Все революции он называет «недействительными», потому что они не решали и не могли решить социального вопроса, ибо «устранение политического гнета и установление политического равенства не имеет ничего общего с решением его» [2, т. 3, с. 99]. Причина тому - захват власти и подчинение государства служению интересам одного класса. Такая ситуация особенно обостряется в условиях современного индустриального общества, когда грубая коммунистическая идея находит более культурное выражение в социалистических системах, провозглашающих и требующих осуществления господства труда над капиталом. Но «по своему внутреннему существу... как коммунизм, так и социализм, являются лишь последовательно изложенными требованиями одного класса индустриального общества». Таким образом, «свобода не будет достигнута, ибо она исключается господством труда над капиталом и наоборот» [1, с. СХ111]. Такая ситуация, по замечанию Штейна, противоречит идее самого государства, потому ищет себе нового выражения. Но «господство пролетариата тем ужасно, что он внутренне не подготовлен к такой роли» и «естественным концом социальной революции является установление диктатуры» [2, т. 1, с. XIII].
По мысли Штейна, государство не может служить одному общественному классу. Оно должно найти себе такое выражение, при котором «было бы. поставлено над всеми интересами» и «классы общества не могли овладеть им» [2, т. 2, с. 6, 38]. Но угроза этого постоянно существует. Она объективна, ибо исходит из самой сущности общества, которое базируется на диаметрально противоположном принципе, чем государство. Борьба между государством и обществом неизбежна, так как первое, будучи носителем свободы, принципиально отрицает общественную позицию господствующего класса. Отсюда - неудержимое стремление последнего завладеть государственной властью. Но Штейн в этой борьбе двух противоположностей видит объективную необходимость создания социального государства. Это проявляется в противостоянии государства стремлениям общества по своему образу и подобию сконструировать государство и создать собственный, угодный ему общественный строй. Но, по указанию Штейна, в пространстве интересов общества такой проблемы, как забота о благополучии всех индивидов, нет. Общество устроено совершенно на других принципах, исходным пунктом которых служит разделение имущества, а законом жизни является «по сути своей постоянный и неизменный порядок зависимости тех, кто не вла-
деет, от тех, кто владеет» [2, т. 2, с. 31]. В такой ситуации, если государство пойдет на поводу общества, неминуемо процесс приобретет антидемократическую окраску и получит форму ожесточенной классовой борьбы.
Государство должно оставаться повелителем и наставником общества. Оно должно не поддаваться давлению и заботиться о своем собственном существовании, т. е. создать собственный и угодный ему общественный строй, в котором взяты под контроль спонтанные, необузданные элементы общества, а между общественными классами поддерживается равновесие. Но государство не должно жить только для себя и своей личности. Оно должно заниматься социальными проблемами общества и не быть «ночным сторожем» их интересов. Иначе «государство, как и всякое живое существо, может умереть» [2, т. 2, с. 37]. Таким образом, в трактовке Штейна государство не является бессильной игрушкой в руках общественных классов и владеет не только определенной силой оказать сопротивление обществу, но и обладает возможностью созидания социального строя. Эти возможности «генетически» заложены в идее самого государства, которое является совокупной личностью и потому «степень развития всех индивидов становится мерой развития самого государства». Оно уже по своему существу должно стремиться к развитию. богатству, силе и интеллигентности всех индивидов», в том числе и низших классов, «видя в этом собственную цель» [1, с. XXXIV]. Именно отсюда, по замечанию Штейна, ведет свое происхождение система социальной демократии «как выражение и сознание высшего внутреннего противоречия идеи свободы и строя промышленного общества» [1, с. XXXI]. Специфическим проявлением этого сложного процесса он называет возможность социальной реформы, которая охватывает экономическую и духовную сферу общества. Социальную реформу Штейн считает преобладающим элементом модернизации политического и социальноэкономического устройства государства и основным инструментом строительства государственного социального здания. Он первый в социально-политической науке формулирует данное понятие, считая его ключевым элементом для нормального функционирования, самосохранения и дальнейшего продвижения вперед общества, сумевшего познать закон общественного развития.
Под социальной реформой Штейн подразумевает определенную практику государства в пользу трудящихся с целью улучшения их материального и культурного положения, которая каждый раз имеет конкретное выражение: соответствующую финансовую политику (преобладание прямых налогов с прогрессивным началом), фабричное законода-
тельство (всесторонне предупреждающее эксплуатацию рабочего), содействие развитию касс взаимопомощи, страхование рабочих и пр. Но «краеугольным камнем социальной реформы, согласно ее цели, надо считать следующий пункт: каким образом можно содействовать труду, лишенному капитала, в приобретении последнего» [3, т. 3, с. 213]. По мнению Штейна, для выполнения социальной миссии государства необходима способность к компромиссу сил, составляющих правящую элиту. Больше всего для этого подходит монархическое государство. Ведь король - выразитель государственной идеи, а потому должен посвящать себя подъему угнетенных, предоставляя господствующему классу, как обладающему средствами, самому заботиться о своем развитии. Потребность королевской власти в самостоятельных действиях должна найти себе «истинное и высокое» выражение, если она приступит к подъему «низшего, до сих пор угнетенного в обществе и государстве класса» [1, с. 47]. Отсюда вытекает знаменитое положение Штейна: «истинная, самая могущественная, продолжительная и любимая монархическая власть есть монархия общественной реформы». Но при этом он добавляет, что без выполнения социальной миссии «всякая королевская власть становится или просто тенью, или превращается в деспотию, либо упраздняется республиканским строем, если не имеет высокого нравственного мужества сделаться монархией социальной реформы» [1, с. 48-49].
Штейн своим современникам дает понять, что для немецкой монархии решение социального вопроса является жизненно необходимым, а «мужество» королевской власти сделаться монархией социальной реформы исторически оправдано и предрешено, «и если желательно избегнуть повторения в ней французской истории, надо немедленно действовать в духе социальной реформы» [1, с. 49]. Так что определенный конгломерат королевской власти с неимущими, который проявляется в практике социальной политики государства, объективно необходим как одной, так и другой стороне. Ведь они являются двумя союзниками вынужденного альянса, создающего базу и щит для их дальнейшего совместного сосуществования и прогресса.
«Рецепт» радикальных социалистов Штейн считает неподходящим для данной проблемы. Социальный вопрос не решить одним «махом» револю-
ции раз и навсегда. Он не может быть каким-то конечным результатом. Строительство нового социального здания государства, затрагивающее все устои его жизни, продолжительный и постоянный, самообновляющийся и созидательный процесс. Он требует участия в нем членов всего общества и самого государства. В этом действии они должны слиться в единый поток общих интересов, видя перед собой общую цель. Рабочим выгодно иметь своим союзником государство. Именно оно сумеет «заставить господствующие классы склониться к осуществлению их надежд», ведь рабочий класс «сам по себе слаб» [2, т. 1, с. CXIII].
От социальных реформ Штейн ожидает постоянного прогресса в деле подъема образования и статуса низших слоев населения, достижения более высокого уровня производительности их труда, более высокого уровня потребления, более высоких жизненных возможностей и уменьшения степени радикализации людей труда. Но самый главный эффект политики социальных реформ в том, что в результате выигрывают все - индивид, государство, общество.
Реалистическая точка зрения Л. фон Штейна явилась новостью в немецкой литературе. Она всколыхнула нетронутые умы Германии остро и непредвиденно поставленными социальными проблемами. Очевидно, что научное наследие ученого выходит за пределы конкретного исследования, времени и пространства его эпохи. Влияние Штейна в сфере нас занимающего вопроса было необыкновенно велико. Им разработан теоретический фундамент социальной монархии в таком направлении, что открывались настежь двери в науку для дальнейшего поиска социального реформирования общества. Потому идея социального государства Штейна не канула в Лету с неумолимым ходом истории. Она возродилась в теории и практике доктрины «государственного социализма» с наступлением эпохи «железного канцлера» Отто фон Бисмарка, родоначальника немецкой и европейской социальной политики. Впервые в истории Европы было введено октроированное (даровано монархом Германии народу) всеобщее избирательное право и приняты социальные законы, ставшие примером для других европейских государств. Штейн современен и сегодня. Благодаря ему современное правовое государство уже невозможно представить несоциальным.
Литература
1. Stein. L. Der Socialismus und Communismus des heutigen Frankreichs. Ein Beitrag zur Zeitgeschichte . Leipzig, 1842.
2. Stein L. Geshichte der socialen Bewegungen in Frankreich von 1789 bis auf unsere Tage. In 3 Bde. Leipzig, 1850.
3. Verwaltungslehre. In 7 Bde. Leipzig, 1865/68.
