CC BY
31
«дискуссия
журнал научных публикаций
Е. В. Позднякова, аспирант, кафедра теории и социологии управления, Уральская академия государственной службы, г. Екатеринбург, Россия
СОЦИАЛЬНЫЙ АУДИТ МОЛОДЕЖНЫХ ПРОГРАММ КАК СОЦИАЛЬНАЯ ТЕХНОЛОГИЯ
Усложнение социальных программ и внедрение новых технологий, а также повышение мер ответственности за их выполнение становится характерными особенностями молодежной политики в условиях ее динамизма и обновления. Это обусловило проявление интереса органов государственной власти в сфере молодежной политики к повышению качества механизма оценки результатов и фактической эффективности реализуемых молодежных программ.
В современном мире измерение социальной эффективности часто рассматривается через новую действенную технологию социального аудита.
Заключенные в социальном аудите возможности эффективно контролировать, проверять и верифицировать действия и решения по управлению социальными программами, отрабатывать действенные механизмы «обратной связи» органов власти с молодежью отвечают целям повышения оптимизации социальных отношений в обществе. Результаты аудиторского обследования позволяют органам государственной власти получить наиболее широкую и достоверную информацию о социальном климате в регионе.
Методологической базой российской модели социального аудита стали научные разработки Академии труда и социальных отношений в области социоэкономики — базового элемента нового направления, которое «... как научная школа представляет
синтез общественного и экономического. Это конкретные формы общественного воспроизводства человека как главного ресурса нации»1.
Разработка методологии и технологии социального аудита применительно к деятельности органов местного самоуправления была рассмотрена в работах уральских социологов: В. Г. Попова, А. И. Кузьмина, Т. Е. Зерчаниновой, Р. З. Халиуллина2, Д. В. Резниченко3.
На наш взгляд, методология социального аудита, должна быть основана на комплексном использовании трех взаимодополняющих подходов: системного, деятель-ностного и социально-технологического.
С точки зрения системного подхода, социальный аудит предстает в виде «относительно универсальной и достаточно строгой аналитико-экспертно-проективной системы, способной не только оценить, но и неопровержимо доказать необходимость введения соответствующих инноваций в социальную политику, направленную на сохранение или развитие позитивных тенденций в динамике социальной сферы, либо социума в целом»2.
В основе деятельностного подхода лежит теория деятельности, согласно кото-
Применение социальных технологий в практике управления снижает степень неопределенности обследуемых процессов, повышает уровень структурированности задач, подготавливает необходимые предпосылки для принятия базовых решений.
дискуссия
журнал научных публикаций
рои деятельностныи подход представляет собоИ систему методологических и теоретических принципов исследования, основным предметом которых является деятельность. Деятельность — это динамическая система взаимодействий субъекта с миром, в процессе которых происходит возникновение и реализация отношений субъекта в предметной действительности. Поэтому социальный аудит может быть рассмотрен как вид деятельности.
По мнению некоторых специалистов, социальный аудит включает такие виды деятельности, как диагностика, экспертиза, прогнозирование и проектирование социальных процессов и объектов4. Нам представляется этот набор несколько расширенным. С нашей точки зрения, социальный аудит должен включать такие виды деятельности как социальную диагностику, оценку эффективности управления, социальную экспертизу и консультационную поддержку управленческих решений.
Третий методологический подход к социальному аудиту, положенный в основу методологии нашего исследования, позволяет рассматривать его как социальную технологию.
Значение технологии заключается прежде всего в том, что она делает человеческую деятельность более рациональной, включая в нее только те процессы и операции, которые необходимы для достижения поставленной цели. Применение социальных технологий в практике управления снижает степень неопределенности обследуемых процессов, повышает уровень структурированности задач, подготавливает необходимые предпосылки для принятия базовых решений.
Для нашего исследования наиболее продуктивным является подход, связывающий социальные технологии с совокупностью методов, средств, приемов, способов организации человеческой деятельности по воздействию на социальные процессы и системы. Социальные технологии — это основное средство социальной инженерии.
На наш взгляд, сущность социального аудита вполне соответствует принципам социальной инженерии, которая позволяет осуществлять диагностику преобразуемого объекта, разрабатывать научный прогноз динамики его изменений, моделировать и проектировать новое — желаемое — состояние объекта, принимать грамотные управленческие решения4.
На основе разработанной методологии определим понятие социального аудита молодежных программ как социальную технологию, включающую систему действий по диагностике положения молодежи и состояния государственной молодежной политики, по оценке эффективности молодежных программ и консультационной поддержке органов власти, по оптимизации государственного управления в сфере молодежной политики.
Представим характеристику процедуры социального аудита программ в сфере государственной молодежной политики, состоящую из четырех этапов: 1) анализ текстов молодежных программ, 2) диагностический, 3) оценочный, 4) консультационный.
На первом этапе (анализ текстов молодежных программ) осуществляется поиск программ, реализуемых для молодежи и предметно-содержательный анализ текстов этих программ. В целях рассмотрения подходов к социальному программированию в сфере молодежной политики, нами проанализированы программы, реализуемые на территории Уральского федерального округа.
дискуссия
журнал научных публикаций
(■-N
Цели каждой из молодежных программ, реализуемых на территории Уральского федерального округа, отражают основную цель, заложенную в Стратегии государственной молодежной политики в Российской Федерации, т. е. создание «условий для успешной социализации и эффективной самореализации...».
ч_У
При анализе социально-экономических показателей эффективности выявлено, что система показателей эффективности в большинстве программ включает статистические показатели, в основном характеризующие количество молодых людей, вовлеченных в те или иные направления молодежной политики (охват молодежи). Однако нам представляется, что приведенные показатели не соответствуют основной цели программы. Нужно отметить, что цели каждой из молодежных программ, реализуемых на территории Уральского федерального округа, отражают основную цель, заложенную в Стратегии государственной молодежной политики в Российской Федерации, т. е. создание «условий для успешной социализации и эффективной самореализации.»5. По предложенным показателям в программах невозможно оценить уровень адекватности, достаточности и необходимости условий, созданных для самоопределения и самореализации молодежи. Такого рода оценку можно сделать только на основе анализа собственно степени самоопределения и самореализации молодежи. Предлагаемые показатели не отражают качество работы с молодежью, не учитывают социального эффекта, который выражается в степени удовлетворения потребностей молодежи, в динамике развития ее социального потенциала, в улучшении ее социального положения и т. п.
Таким образом, мы предлагаем альтернативную систему показателей социальной эффективности данной программы: 1) степень подготовленности молодежи к рыночным отношениям; 2) профессиональное самоопределение учащейся молодежи;
3) степень удовлетворенности профессиональной деятельностью работающей молодежи; 4) степень учета и выражения в социальных программах потребностей, интересов и целей молодежи; 5) уровень удовлетворенности молодежи работой учреждений культуры, искусства; 6) уровень удовлетворенности молодежи работой учреждений физкультуры и спорта; 7) степень осознания молодыми людьми своей ответственности за создание и сохранение устойчивых семейных отношений; 8) восприятие молодежью изменений, происходящих в ее жизни.
Второй этап (диагностический) предполагает социологическую диагностику изменения положения молодежи в результате реализации молодежных программ. Мы провели социологический мониторинг положения молодежи Ханты-Мансийского автономного округа — Югры за период с 2002 по 2010 г.
Сравнительный анализ динамики показателей социальной эффективности целевых молодежных программ показал, что практически не изменились значения показателей, связанных с профессиональным самоопределением учащейся молодежи (половина старшеклассников не имеет четких профессиональных ориентаций), со степенью удовлетворенности профессиональной деятельностью работающей молодежи (56 % работающих не удовлетворены профессиональной деятельностью). В системе жизненных ценностей понизилась ценность успеха, по-прежнему низкой остается ценность интересной работы. Часть показателей 2010 г. имеет значения выше, чем показатели 2002 г.: оценка степени подготовленности к рыночным отношениям; уровень удовлетворенности работой учреждений куль-
ДИСКУССИЯ «V
журнал научных публикаций ^
Зафиксированные положительные тенденции в отдельных направлениях молодежной политики не отразились на общем восприятии качества и уровня жизни молодежи.
туры, искусства; степень осознания своей ответственности за создание и сохранение устойчивых семейных отношений. В тоже время восприятие изменений, происходящих в жизни молодежи как интегральный показатель общего социального самочувствия, улучшения жизни в целом, осталось без изменений. Таким образом, зафиксированные положительные тенденции в отдельных направлениях молодежной политики не отразились на общем восприятии качества и уровня жизни молодежи.
Мы пришли к выводу о том, что основная гипотеза подтвердилась: статистические показатели, принятые для оценки эффективности целевой программы, не позволяют измерить социальную эффективность программы, их позитивная динамика еще не свидетельствует о положительном социальном эффекте. С помощью предложенных нами показателей оценки социальной эффективности целевой программы удалось установить отсутствие социального эффекта по многим направлениям молодежной политики. Поэтому в целом мы пришли к выводу о низкой социальной эффективности молодежных региональных программ Ханты-Мансийского автономного округа — Югры.
Третий этап (оценочный) предполагает оценку социальной эффективности молодежных программ (осуществляется на основе анализа опросов молодежи, а также на основе социальной экспертизы).
Под социальной эффективностью молодежных программ мы понимаем соотношение результативности программ (достижение ожидаемых результатов от внедрения социально ориентированных управленческих технологий), удовлетворенности социальных потребностей молодежи и обеспечения баланса интересов субъектов молодежной политики.
Цель деятельности органов власти в сфере государственной молодежной политики должна заключаться в создании условий для успешной социализации и эффективной самореализации, в обеспечении возможностей для свободного развития, максимального раскрытия творческого потенциала каждого молодого человека. Эти цели, по нашему мнению, и должны определять в общем и целом границы социальной ответственности государства перед молодежью.
Исходя из этих представлений о социальной ответственности государства перед молодежью, мы определили основные критерии оценки социальной эффективности молодежных программ:
1) степень соответствия задач, содержания и результатов программ деятельности органов в сфере молодежной политики, их функциям и целям;
2) глубина учета и выражения в социальных программах потребностей, интересов и целей молодежи;
3) реальность влияния управленческой деятельности на состояние и развитие управленческих объектов;
4) качество и характер обратной связи между объектом и субъектом управления;
5) отсутствие проблем в реализации программных мероприятий.
Кроме опросов молодежи для оценки эффективности программ нами также проведена социальная экспертиза эффективности региональных молодежных программ. В рамках экспертного опроса для оценки
«дискуссия
журнал научных публикаций
Исходя из результатов экспертного исследования, мы можем подтвердить выводы о низкой социальной эффективности молодежных программ, реализуемых в Ханты-Мансийском автономном округе - Югре.
эффективности программ, реализуемых в Ханты-Мансийском автономном округе — Югре в сфере государственной молодежной политики в качестве экспертов были отобраны, из каждого муниципального образования автономного округа, по одному наиболее квалифицированному специалисту по работе с молодежью (по стажу работы и занимаемой должности).
Экспертный опрос позволил сформулировать ряд заключений:
— на основании мнения большинства экспертов (66 %) задачи, содержание и результаты окружных программ соответствуют функциям и целям деятельности органов власти в сфере молодежной политики;
— 92 % экспертов считают, что в программах учитываются потребности, интересы и цели молодежи. Однако является ярко выраженным противоречие, когда при ежегодном росте процента желающих заниматься индивидуальной предпринимательской деятельностью со стороны органов власти, по оценкам экспертов, наблюдается наименьшее внимание; следовательно, в программах учитываются не все потребности и интересы;
— характер обратной связи между молодежью и органами власти по молодежной политике прослеживается в проводимых как минимум 1 — 2 раза в год социологических исследованиях, что является достаточным с точки зрения вносимых корректировок в программы 1 раз в год и разработкой новых программ 1 раз в 3 года;
— отсутствие у молодежи заинтересованности участвовать в конкурсах, фестивалях и иных мероприятиях (33,3 %) и аполитичность современной молодежи, ее неучастие в деятельности общественных организаций (33,3 %) говорит о недостаточном влиянии органов власти на состояние и развитие молодежи как объекта управления;
— при разработке и реализации окружных и местных программ существуют некоторые проблемы, главной из которых является финансовое обеспечение программных
мероприятий, это отметили почти 92 % экспертов.
Исходя из результатов экспертного исследования, мы можем подтвердить выводы о низкой социальной эффективности молодежных программ, реализуемых в Ханты-Мансийском автономном округе — Югре.
Согласно процедуре социального аудита, его заключительный этап (консультационный) предполагает разработку мер, практических рекомендаций по устранению нарушений, отклонений, повышению социальной эффективности молодежных программ.
Таким образом, применение технологии социального аудита программ, реализуемых в сфере государственной молодежной политики, позволяет выявить особенности их применения, изучить результативность и эффективность социальных программ для различных групп молодежи, а также сформировать научную основу для принятия решений в процессе социального управления.
1. Мешков В.Р. Особенности российской модели социального аудита. Экспресс-серия // Режим доступа: http://www.nbuv.gov.ua/portal/Soc_Gum/ Mtpsa/2009_15/Mewkov. pdf. М.: Издат. дом АТиСО, 2009.
2. Попов В.Г., Кузьмин А.И., Зерчанинова Т.Е., Ха-лиуллин Р.З. Социальный аудит в управлении малым северным городом / Под ред. В.Г. Попова. Екатеринбург: Академкнига, 2002. 236 с.
3. Резниченко Д. В. Социальный аудит деятельности местных администраций: Дис. ... канд. социол. наук. Екатеринбург, 2004. 160 с. РГБ ОД, 61:04-22/291.
4. Зерчанинова Т.Е. Процедура социального аудита деятельности органов местного самоуправления // Социум и власть / Учредитель ФГОУ ВПО «Уральская академия государственной службы»; НП «Институт развития города». 2010. № 4. С. 21.
5. О Стратегии государственной молодежной политики в Российской Федерации: Распоряжение Правительства РФ. Утв. 2006, 18 дек., по состоянию на 16 июля 2009 // Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
