CC BY
58
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
Глобальное управление
Пугачев В.П.
Социальные трансформации в постсоветской России в свете стратегии глобального управления человечеством
Пугачев Василий Павлович — доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой управления персоналом, факультет государственного управления, МГУ имени М.В. Ломоносова, Москва, РФ. E-mail: VPugachev@,mail.ru SPIN-код РИНЦ: 2537-0536
Аннотация
В статье анализируется стратегия США и их ближайших союзников по отношению к постсоветской России, осуществляемая под ширмой концепций модернизации, глобализации и нового мирового порядка. Выявляются основные причины принятия нашей страной тупиковой социальной модели зависимого развития. Характеризуются важнейшие ресурсы международного влияния и способы их использования. Раскрывается суть политики мирового лингвистического доминирования. Обосновывается необходимость введения единого искусственного языка в качестве средства мирового общения. Выявляются особенности технологий скрытого синергетического влияния и их роль в трансформациях постсоветской России.
Ключевые слова
Социальные трансформации, глобализация, ресурсы международного влияния, язык мирового общения, социальные технологии.
Вот уже свыше двух десятилетий важнейшей детерминантой социальных преобразований в нашей стране являются западные идеи и теории, советы и рекомендации, преломленные сквозь интересы правящей элиты. Печальные итоги такой односторонней ориентации государственной политики становятся все более очевидными. И все же, несмотря на это, страна явно не спешит освободиться от тех неэффективных или явно разрушительных целевых установок и форм социальной организации, которые были навязаны ей главным образом американскими идейными и политическими советчиками. До сих пор нет системной дифференцированной научной оценки стратегии США и их ближайших союзников в отношении России. В первую очередь это касается конкретных социальных механизмов ее реализации — социальных моделей, используемых ресурсов, технологий и инструментов. Эта проблематика пока еще не получила должного освещения в научной литературе. Выявлению целей и инструментов этой стратегии, осуществляемой под ширмой глобализации, необходимости установления нового мирового порядка, и посвящена настоящая статья.
Общим теоретическим контекстом американской политики по отношению к постсоветской России являются концепции глобализации и нового мирового порядка.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
Эти концепции базируются на реальных процессах интернационализации и интеграции, происходящих в различных сферах современного общества и, прежде всего, в области экономики, информационных процессов и человеческих коммуникаций. Растущая интернационализация и глобализация развития человечества приводят к расширению сферы международных интересов, интенсификации коммуникаций, сотрудничества и соперничества. Результатом этого является нарастание потребности в формировании нового, соответствующего современным требованиям мирового порядка, обеспечивающего стабилизацию и регулирование интеграционных процессов и международных отношений в целом.
Как отмечает Х. Булл: «под международным (мировым) порядком понимается характер (состояние) или направление внешней активности, обеспечивающей незыблемость тех целей сообщества государств, которые являются для него, с одной стороны, элементарно необходимыми, с другой — жизненно важными, с третьей — общими для всех»1.
Современный мировой порядок установился после распада СССР и блока государств командно-административного социализма. Он носит переходный характер и отмечен противоборством двух главных тенденций: стремления США и их ближайших союзников к установлению монополярного мира и своего доминирования в нем, с одной стороны, и противодействием этому в целях создания более демократического, многополярного мира — с другой.
В соответствии с этими противоположными тенденциями мирового развития в видении современными учеными и политиками грядущего, нового мирового порядка можно выделить два основных подхода: демократический и недемократический (авторитарный или тоталитарный). Сторонники демократического направления трактуют этот порядок как устройство мира, основанное на принципах равноправия и сотрудничества, уважения всеми государствами и другими субъектами мировой политики норм международного права и основополагающих прав человека. Приверженцы же недемократического (обычно камуфлируемого в демократическую фразеологию) подхода понимают его как однополярный мир, мир по-американски (Pax Americana), живущий по правилам, устанавливаемым США и их ближайшими
1 Bull H. The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics. 3rd ed. New York: Columbia University Press, 2002. P. 16.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
союзниками, «мировым правительством», представляющим правящую элиту Америки, а также некоторых других стран Запада2.
Новый мировой порядок (НМП) характеризуется не просто определенной констелляцией государств, но и развитием разнообразных интегративных связей, наличием глобального управления. При первом подходе в понимании нового мирового порядка ему соответствует демократический и особенно сетевой характер управления. Второй же подход в его трактовке предполагает авторитарное или даже тоталитарное устройство мира и соответствующий ему тип глобального управления.
Сам термин — «глобальное управление» (global governance) имеет англоязычное происхождение и употребляется весьма неоднозначно3. В наиболее общем понимании глобальное управление представляет собой управление мировым сообществом. В своем демократическом варианте оно с разной степенью эффективности осуществляется ООН и другими органами Мирового сообщества во взаимодействии с национальными государствами. В своем же авторитарном варианте глобальное управление существует как реализуемый в политике США и их союзников проект их мирового доминирования, управления человечеством из единого центра. Этот проект разработан стратегами НАТО и в первую очередь верхушкой правящей политической, финансовой и интеллектуальной элиты, представленной в ряде международных неправительственных организаций: Трехсторонней (Тройственной) комиссии, Бильдербегском клубе и «Комитете 300», который бывший сотрудник британских спецслужб Джон Коулман называет главным институтом тайного мирового правительства4. Эти и некоторые другие организации разрабатывают глобальную стратегию США и их союзников, в основном из числа стран НАТО.
Идею необходимости установления в обозримом будущем мирового правительства высказывал еще в 1991 году на заседании Трехсторонней комиссии Дэвид Рокфеллер: «Мир стал сложнее, и он готов идти к мировому правительству. Наднациональная верховная власть интеллектуальной элиты и банкиров мира,
2 Баталов Э.Я. Мировое развитие и мировой порядок. Анализ современных американских концепций. М.: РОССПЭН, 2005.
3 Швейкина Н. С. Глобальное управление как предмет политологического исследования: концептуальные характеристики // Пространство и время в мировой политике и международных отношениях. Материалы
4 Конвента РАМИ. В 10 т. / Под ред. О.Н. Барабанова. М.: МГИМО-Университет, 2007. Т. 9. Перспективы надгосударственного управления в глобальном и региональном масштабе. С. 24-29.
4 Коулман Дж. Комитет 300. Тайны мирового правительства. М.: ИД «Витязь», 2005.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
несомненно, более предпочтительна, чем национальное самоопределение, практиковавшееся в прошлые столетия»5.
В наши дни глобальное управление в авторитарно-тоталитарном варианте — это не только идея, намерение или план, но и реальность, представленная в политике по обеспечению контроля со стороны США и их ближайших союзников за развитием других государств и основных мировых событий с целью создания нового мирового порядка по американским образцам и с американским доминированием (лидерством).
Хотя единой четко очерченной модели НМП, которая является целью глобализации по-американски не существует, однако основные принципы будущего мирового устройства охарактеризованы достаточно определенно. Они носят явно антигуманный, противоречащий интересам подавляющего большинства человечества характер. Это, в частности, явно выражено в отражающей цели глобализации концепции «золотого миллиарда», которая, хотя, конечно же, официально не признается стратегами Запада, но явно проявляется в их высказываниях и политике. Согласно этой концепции, уже в обозримой перспективе все более сокращающихся топливо-энергетических и других природных ресурсов Земли будет недостаточно для того, чтобы прокормить все население планеты; их хватит для «нормальной жизни» примерно одного миллиарда людей. В число таких «счастливчиков» должны войти жители стран «золотого треугольника» — США, Западной Европы и Японии. Остальные же, «менее цивилизованные» народы обречены на деградацию и постепенное вымирание. К их числу относится и Россия.
Применительно к нашей стране такого рода бесчеловечные идеи откровенно высказывались ведущими западными политиками. Так, в свое время бывшие премьеры Великобритании Маргарет Тэтчер и Джон Мэйджор в рекомендациях для России предлагали «оптимальную» численность населения в 50 млн человек. Цели глобального управления по-американски, которые по понятным причинам официально не провозглашаются и не афишируются, предусматривают также сохранение и углубление социального неравенства между народами и внутри государств, особенно применительно к странам, не представляющим «золотой миллиард».
В стратегии установления нового мирового порядка и глобального управления можно выделить три главных аспекта (направления):
5 Maxwell J. Matrix of Power: How the World Has Been Controlled by Powerful People Without Your Knowledge. San Diego: Book Three, 2000. P. 15-16.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
1. Формирование и укрепление первоначально в странах «золотого миллиарда», а затем и на всей планете исторически новой системы социального господства — неототалитарной социальной системы (ее можно назвать системой информационно-финансового тоталитаризма6), формально сохраняющей либеральные ценности и демократическую оболочку и обеспечивающей господство властвующих элит7 внутри национальных государств и Мирового правительства — в масштабах всей планеты. Этот тип общества предполагает контроль над сознанием и поведением людей на основе формирования с помощью институтов социализации, СМИ и интернета, новейших технологий программирования общественного сознания (и, прежде всего, подсознания) и манипулирования легко управляемого массового типа личности — индивидуалиста и эгоиста, конформиста и космополита, «одномерного человека» — потребителя (Герберт Маркузе), аполитичного и бездуховного, примитивного в своих потребностях и суждениях, трудолюбивого, лояльного к правительству, готового к дарвинистской борьбе за деньги, успех и славу, не утруждающего себя размышлениями о «высоких материях»8. При общности основополагающих черт социального устройства, связанных с вхождением различных стран в Мировое государство, отдельные страны должны иметь свою специфику, в зависимости от предписанного им места в планетарном государстве — принадлежности к зоне ядра, полупериферии или периферии9.
2. Разработка для стран «второго сорта», в том числе и России, то есть большинства населения планеты, модели общественного устройства, которая блокирует их самостоятельность, быстрое экономическое и социальное развитие, консервирует хозяйственную и социальную отсталость или даже детерминирует деградацию и гарантирует беспрекословное подчинение и выполнение ими распоряжений Мирового правительства, а также апробация этой модели, ее совершенствование с учетом специфики этих стран.
3. Навязывание различным странам предписанного для них типа социальной системы (модели). По понятным причинам политика, стремящаяся к монополярному миру, установлению господства привилегированной группы государств, а точнее их
6 Пугачев В.П. Информационно-финансовый тоталитаризм: российский эксперимент по американскому сценарию // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. 1999. № 4. С. 3-32.
7МиллсР. Властвующая элита. М.: Иностранная литература, 1959. С. 24 и др.
8 Пугачев В.П. Управление свободой. Изд. 2-е. М.: КомКнига, 2010. С. 247-259; Тейлор Э. Программирование разума: от манипуляции и промывания мозгов к расширению возможностей и внутренней свободе / Пер. с англ. М.: Гиппо, 2010.
9 Валлерстайн И. Россия и капиталистическая мир-экономика. 1500-2010 // Свободная мысль. 1996. № 5. С. 30-42.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
властвующих элит, с одной стороны, и к подчинению большинства народов мира, эксплуатации их природных и человеческих ресурсов, консервации отсталости и деградации — с другой, вызывает и будет вызывать недовольство и сопротивление последних. Поэтому для проведения такой политики используется целый комплекс методов и технологий, как традиционных, так и применяющих новейшие научные достижения.
Анализ первого аспекта стратегии установления НМП и глобального управления, связанного с характеристиками новой социальной системы, проектируемой и отчасти реализуемой в США и некоторых других государствах мира, не является целью данной статьи и носит преимущественно теоретический характер и требует специального рассмотрения. Что же касается второго и третьего аспектов стратегии глобализации, то их анализ особенно актуален для современной России, поскольку прямо связан с перспективами ее существования и развития. В первую очередь это относится к типу общественного устройства, социальной системы, которая была навязана постсоветской России в годы правления Б.Н. Ельцина.
Наиболее полно этот тип общества отражен в теориях и модели зависимого развития (А. Кордова, О. Зункель, Ф.Х. Кардозо, Э. Фалетто и др.10). Согласно теории зависимого развития, главной причиной отсталости большинства стран мира является политика экономического неоколониализма, характерные признаки которой — структурная зависимость и опосредованная, скрытая эксплуатация. Последняя осуществляется как в форме вывоза получаемых в слаборазвитых странах доходов, так и в виде асимметричного обмена ценностями и информацией. С помощью сдерживания повышения цен на производимые в зависимых странах товары и постоянного опережающего роста цен на ввозимые в них технику, оборудование и другую продукцию развивающиеся государства для сохранения их доходов побуждаются к непрерывному наращиванию экспорта сырья, материалов, сельскохозяйственной продукции.
В то же время обеспечиваются сверхвысокие прибыли транснациональных корпораций и местной олигархии. Вывоз капитала в западные страны делает невозможным его аккумуляцию в странах-производителях. Даже та, сравнительно небольшая часть доходов, которая остается в странах поставщиках сырья, почти не используется для инвестиций в производство, а расходуется местной олигархией,
10 Кардозу Ф., Фалетто Э. Зависимость и развитие Латинской Америки. Опыт социологических интерпретаций. М.: ИЛА РАН, 2002.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
торговой буржуазией и высшей бюрократией на импорт дорогостоящих продуктов потребления из стран Запада (роскошные автомобили, самолеты, драгоценности и т. п., строительство и обустройство дворцов и другие формы непроизводственного личного потребления). Ориентация наиболее богатой части населения на импортные товары в свою очередь ведет к сужению внутреннего рынка и разорению мелких производителей, которые пополняют ряды люмпен-пролетариата.
В результате действия механизма перераспределения и использования доходов слаборазвитые государства обычно не в состоянии не только сами производить дорогостоящее оборудование и технику, но и закупать их. Это приводит к росту их внешней задолженности и, как следствие, фактической утрате ими государственного суверенитета. Их экономический рост и политическая стабильность все больше зависят от политики стран-метрополий и транснациональных корпораций, которые заинтересованы главным образом в развитии в них сырьедобывающего и экологически вредного производства и удержании их в состоянии подчиненности. Как пишет А. Бёк, «интеграция развивающихся стран в мировой рынок привела к формированию импортно-экспортной экономики, структуры которой задают общие рамки, границы дальнейшего развития» отдельных государств11. В результате скрытой, непрямой эксплуатации слаборазвитые страны попадают в структурную зависимость от индустриально развитых государств, что предопределяет однобокость и своеобразие их развития. Бедность подавляющего большинства населения в этих странах усугубляется глубоким социальным неравенством и почти тотальной коррупцией.
Наиболее адекватной политической формой зависимого развития являются демократически приукрашенные авторитарные режимы, псевдо- или полудемократические полицейские государства, широко использующие неконкурентные или полуконкурентные выборы, манипулирование массовым сознанием и электоральным поведением, подкуп политических и этнических элит, репрессии против оппозиции и т. п.
Хотя теории зависимого развития разрабатывались на базе анализа стран «третьего мира», описанная ими картина очень во многом предвосхитила ход событий в постсоветской России и других государствах бывшего СССР. Сформированная в нашей стране за постсоветский период в ее главных чертах система зависимого развития обрекает ее на перманентный застой и роль полуколониальной страны, ее народ — на деградацию и постепенное вымирание, большинство населения — на бедность.
11 Boeckh A. Dependencia // Politikwissenschaft (Pipers Wörterbuch zur Politik) / D. Nohlen, R.-O. Schultze (Hrsg.). München, 1985. Bd l. S. 149 f.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
Это было менее заметно в период резкого повышения цен на энергоносители в 90-е годы, когда многократно возросли доходы от их продажи. Однако неэффективность модели зависимого развития стала очевидной в последние годы, когда были в основном растрачены или морально устарели накопленные в советский период научные, материально-технические и человеческие ресурсы, закончились времена высоких цен на энергоносители, ослаб текущий в страну поток нефтедолларов, усилился вывоз капитала, и страна подвергается экономическим санкциям со стороны США и их союзников. За два десятилетия функционирования модели зависимого развития бывшая сверхдержава подверглась деиндустриализации, во многом превратилась в периферийное государство, благополучие которого прямо зависит от мировых цен на энергоносители, поставок из-за рубежа, в том числе и основной сельскохозяйственной продукции. Ее экономика, как отмечает С.Ю. Глазьев также «стала зависимой от внешних источников кредита. Вслед за этой зависимостью возникла офшоризация, доля офшоров сегодня в контроле за нашей промышленностью составляет больше половины»12. Все это ставит под сомнение и суверенитет страны. К счастью, американским стратегам еще не удалось полностью подорвать былую военно-космическую мощь страны, и они слишком поторопились в попытке прямо диктовать России ее внешнюю и внутреннюю политику.
Почему же, несмотря на экономическую и социальную неэффективность неолиберальной модели зависимого развития, многие страны, в том числе и наша, идут по этому пути?
Причин этого достаточно много. Их можно разделить на две взаимосвязанные группы: внутренние причины, связанные с позицией, ценностями и интересами правящей элиты и граждан страны в целом, и внешние, характеризующие воздействие на страну извне с помощью различных методов и технологий.
Внутренние причины принятия нашей страной модели зависимого развития, сменившей систему командно-административного социализма, связаны в первую очередь с позицией правящей элиты и ее верхушки. В России и еще ранее в СССР американским стратегам российского реформирования удалось соединить свои проекты ликвидации социализма и устранения России как потенциально опасного
12 Фаляхов Р. Элиты должны напрячься, чтобы страна выжила. Интервью с Сергеем Глазьевым // ra3eTa.Ru. 01.09.2015. URL: http://www.gazeta.ru/business/2015/08/31/7732703.shtml (дата обращения: 19.12.2015).
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
экономического конкурента США с интересами правящей в стране элиты, а точнее, ее верхушки. Высшие номенклатурные кадры СССР, заведшие страну в тупик, ради сохранения своих привилегий отказались от несовместимого с их интересами подлинно демократического экономически эффективного реформирования страны и проявили готовность подчиниться американским советчикам.
Еще в поздний советский период политический класс СССР все больше утрачивал профессиональную компетентность, отрывался от народа и обрастал разного рода привилегиями. Большинство представителей постсоветской правящей элиты сделали карьеру в поздний коммунистический период, который был отмечен нравственной и профессиональной дегенерацией правящего слоя, особенно его верхушки, разрушением традиционных ценностей, расцветом протекционизма, беспринципности, угодничества. В это время на руководящие посты приходили конформистски настроенные люди, не имеющие твердых политических убеждений и нравственных принципов. Они не верили ни в коммунизм, ни в капитализм, ни в Бога, ни в черта, ориентировались лишь на потребительские идеалы западного образца и были готовы служить кому угодно ради собственной выгоды, которую они успешно максимизировали с помощью приватизации общенародных богатств.
Преобладание среди номенклатурной элиты конформистов, лиц без устойчивых политических и идейно-нравственных убеждений объясняет практически молниеносное падение коммунистического режима. Не только двадцатимиллионная коммунистическая партия, но и огромная армия партийных и комсомольских функционеров без всякого сопротивления восприняла радикальную смену власти в государстве и в своем большинстве очень быстро примкнула к новой, теперь уже антикоммунистической партии власти. Такие люди и составили костяк правящей посткоммунистической элиты в постсоветской России.
После проведения номенклатурно-криминальной приватизации властвующая элита (включая и бизнес-элиту) оказалась еще более привязанной к США и их политике по целому ряду причин: покупка недвижимости и хранение денег в странах Запада, полный или частичный переезд туда детей, жен и других близких родственников, получение двойного гражданства, перевод предприятий в офшоры и т. п.
К наиболее значимым внутренним причинам принятия нашей страной модели зависимого развития и идеи глобализации в ее американском варианте в качестве фактической цели транзитных постсоветских трансформаций можно отнести также острый системный (охватывающий экономику, политическую систему и общественное
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
сознание) кризис; массовое разочарование в правящем коммунистическом режиме; систематическое «промывание мозгов» населения в духе антикоммунизма и преклонения перед Америкой и Западом СМИ, фактическую монополию на которые (по крайней мере на электронные масс-медиа) после антиконституционного государственного переворота 1993 года получили проамерикански настроенные люди или прямые агенты влияния США; аполитичность и идеологическая наивность подавляющего большинства граждан. И все же действие этих факторов, несмотря на их первостепенную значимость, не смогло бы завести Россию (и ряд других стран) фактически на тупиковый путь общественного развития без активного и весьма изощренного внешнего воздействия, которому наша страна подвергается и сегодня.
Как отмечал Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, «мы должны осознать, что против нашего народа ведется хорошо спланированная бескровная война, имеющая целью его уничтожить»13. Эта не декларируемая и внешне малозаметная война идет в различных областях: социальных ценностей, экономики, политики, культуры и др.14 В ней применяются самые различные ресурсы и технологии глобального влияния. В силу неоднозначности использования сами эти термины нуждаются в уточнении. В данной статье под ресурсами международного влияния будет пониматься все то, что государство может использовать для влияния на другие государства и их граждан15. Категория «ресурсы влияния» отражает потенциал, источник воздействия, фактор, который побуждает людей и государство в целом изменять свое поведение, деятельность, в то время как понятие «технология влияния» раскрывает цепочку, алгоритм действий по использованию ресурсов и достижению целей, а также способы и средства таких действий.
Ресурсы влияния чрезвычайно разнообразны, поскольку на поведение человека оказывают воздействие самые разнообразные факторы. Соответственно, разнообразны и их классификации. В современной специальной литературе широко используется классификация, выделяющая три основные группы ресурсов международного влияния: 1) военно-политические, 2) политико-экономические и 3) социально-политические и
13 Цит. по: Скатов С. Православие как тысячелетний оплот России и военно-стратегическая цель Запада // Русская народная линия [Информационно-аналитическая служба]. 19.03.2011. URL: http://ruskline.ru/analitika/2011/03/19 (дата обращения: 21.10.2015).
14 Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Третья мировая (информационно-психологическая) война. М.: Эксмо, 2003; Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001.
15 Dahl R.A. The Analysis of Influence in Local Communities // Social Science and Community Action. East Lansing, MI: Michigan State University Institute for Community Development and Services, 1960. P. 31.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
гуманитарные16. Хотя эта классификация ресурсов, на наш взгляд, чрезмерна обща (например, не выделяется такой важнейший тип ресурсов, как информационные ресурсы, а также почти везде используется термин «политические», что не проясняет специфику характеризуемого ресурса, и т. д.), при соответствующем дополнении и уточнении она может использоваться для исследования главных источников международного влияния.
Первые две группы ресурсов — военно-политические и экономические — традиционно используются в международных отношениях и поэтому не нуждаются в специальных характеристиках. В постсоветский период использование военных ресурсов США и их ближайшими союзниками участилось (бомбежки Югославии, Ливии, агрессии против Сомали, Ирака и др.). Против СССР и современной России военные ресурсы используется преимущественно в форме угрозы военного нападения (создание системы ПРО, приближение НАТО к границе с Россией и усиление на границах воинского контингента, политика разжигания гражданской войны на Украине и т. д.). Все это заставляет нашу страну тратить большие средства на поддержание необходимого военного потенциала.
Экономические ресурсы в форме экономических санкций, кредитов и помощи широко используются в современном мире, в том числе и против нашей страны (экономические санкции со стороны США и ЕС против России в связи с событиями на Украине).
В последние десятилетия в международных отношениях резко выросла роль ресурсов косвенного воздействия, при использовании которых цель политического и идеологического влияния прямо не ставится, хотя и предполагается. Такого рода ресурсы широко используется в частности при организации «цветных революций».
Руководствуясь критериями осознанности реципиентами и этичности использования ресурса, все ресурсы косвенного воздействия можно разделить на две группы: 1) ресурсы «мягкой силы» и 2) ресурсы скрытого воздействия.
Действие ресурсов «мягкой силы» основывается на привлекательности государства, его тех или иных элементов (например, притягательность уровня оплаты труда, системы образования, здравоохранения, социального обеспечения, демократических институтов и т. п.). В идеале использование этой группы ресурсов этически нейтрально, исключает давление, прямой обман, массовое
16 Лебедева М.М. Ресурсы влияния в мировой политике // Полис. 2014. № 1. С. 100 и др.
© Факультет государственного управления МГУ имени М.В.Ломоносова, 2015 16
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
психопрограммирование, другие одиозные методы, хотя в реальности при применении таких ресурсов часто используется приукрашивание, преувеличение и т. п.
Для эффективного использования ресурсов «мягкой силы» США и их союзники в последние десятилетия применяют сравнительно новый метод, который называют «дезагрегацией» агентов влияния. Он предполагает расширение участников международных коммуникаций, передачу специализированными государственными институтами функции пропаганды преимуществ американского государственного устройства и образа жизни различным министерствам, агентствам и ведомствам, а также коммерческим (прежде всего транснациональным корпорациям) и неправительственным организациям (НПО), которые, сотрудничая со своими коллегами в других странах, формируют у них нужные стратегам глобализации социально-политические установки.
Незаметное воздействие на людей в ходе разнообразного межличностного общения, например, при встречах ученых, чиновников, студентов и т. п., особенно представителей общественных элит, усиливает так называемую «структурную мощь» государства-коммуникатора. Она характеризуется способностью создавать нормы и правила, на которые ориентируются граждане других стран. Применения «структурной мощи» США и их союзников ярко проявилось в России и других бывших странах командно-административного социализма, в сознание и, особенно, в подсознание которых уже на протяжении нескольких десятилетий систематически внедрялись ценности и нормы эгоистического и потребительского образа жизни, преклонения перед США, установки на идеализацию и эталонизацию их общественно-политического устройства. В управлении страной это выражается, в частности, в ориентации реформ в области образования, науки, вооруженных сил, здравоохранения и т. д. на американские стандарты (правда, ориентации несистемной, выборочной, в той мере, в какой такие реформы не затрагивают интересы правящей элиты).
Важнейшим ресурсом «мягкой силы», используемым во влиянии на нашу страну, являются информационные ресурсы. Как заметил крупнейший американский идеолог последних десятилетий Зб. Бжезинский, «средства коммуникации представляют собой третье поколение средств мирового господства». Первостепенная значимость СМИ в глобальном влиянии достаточно изучена и отражена в мировой литературе17. Это же можно сказать и о массовой культуре, формирующей
17 См., например: ПочепцовГ.Г. Информационные войны. М.: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 2000.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
примитивную, бездуховную личность, ориентированную на потребительство, бездумные развлечения, преклонение перед кумирами.
Особым и весьма важным ресурсом скрытого информационного и коммуникационного в целом воздействия на людей в международной политике является язык международного общения. Как отмечает известный американский исследователь проблем управления массовым сознанием Г. Шиллер, в создаваемой США и их ближайшими союзниками системе глобального культурно-информационного господства «односторонний в своей основе поток информации от центра к периферии — ((от США в другие страны мира). — Примечание автора. — В.П.) является одним из атрибутов власти. Другим атрибутом является навязывание английского языка»18.
Значение языка в коммуникативном влиянии трудно переоценить. Он выполняет целый ряд функций, важнейшие из которых с точки зрения влияния на человека и общество:
• когнитивная — формирования мышления человека и всего общества;
• коммуникативная — общения, передачи информации;
• аксиологическая, оценочная, то есть определения того, что «хорошо», а что «плохо»;
• эмоционально-экспрессивная — выражения эмоций;
• контактоустанавливающая (фатическая) — создания психологического контакта;
• волюнтативная — побуждения к действию;
• идеологическая — формирования и передачи ценностей, предпочтений и многие другие функции.
Уже из перечня этих функций видно, каким огромным потенциалом влияния обладает язык в воздействии на человека. Конечно, сам по себе язык как определенная знаковая система, средство передачи информации не имеет идеологического содержания и прямо не влияет на международную политику. Однако такое влияние оказывает международный статус языка, его место и роль в интернациональных коммуникациях. Именно поэтому навязывание английского языка другим народам играет важнейшую роль в стратегии установления НМП и глобального управления по-американски.
18 Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М.: Мысль, 1980. С. 208-209.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
За несколько последних столетий английский язык получил широчайшее мировое распространение. Если во времена Шекспира это был язык локального значения — на нем говорили лишь шесть миллионов человек, то сегодня свободно говорят по-английски свыше 500 миллионов, не считая сотен миллионов людей, которые владеют им пассивно. (Правда, на китайском как родном говорят свыше 1,2 миллиарда людей и еще сотни миллионов за рубежом.)
Конечно, условием такого широкого распространения английского языка и превращения его в ведущий язык международного общения является экономическая, военная, научно-техническая и иная мощь Америки, ее достижения в разных областях науки и техники. Однако важнейшую роль в этом играет политика лингвистического империализма, которую США проводят уже примерно с 50-х годов XX века.
Сегодня очевидно, что навязывание английского языка другим народам является одним из важнейших условий мировой информационной экспансии США, доминирования в глобальном информационном пространстве американских информационных агентств и СМИ, глобального распространения ценностей «массовой культуры» и американского образа жизни. Статус английского языка как языка мирового общения создает огромное преимущество для США в распространении информации, пропаганде угодных ценностей и норм с целью утверждения американского мирового лидерства и создания нового мирового порядка.
Насаждение английского в качестве языка мирового общения способствует:
• денационализации сознания других народов, формированию у них чувства лингвистической неполноценности, и, в качестве оборотной стороны этого процесса, эталонизации и идеализации английского языка и англоязычной культуры. По психологическому закону ассоциаций такая эталонизация языка подсознательно переносится на страны, его носители — США и Великобританию;
• насаждению гражданам народов мира американоцентристского мировоззрения, подавлению у них самостоятельности мышления, что в свою очередь является важным условием принятия политики доминирования США и их ближайших союзников в мире;
• увеличению каналов идеологического воздействия, прежде всего за счет доступности информации, передаваемой американскими СМИ, интернет-агентствами и т. п., использования различных форм изучения английского языка в неанглоязычных странах, а также в США, научного, туристического и иного межнационального общения;
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
• расширению возможностей пропаганды американских ценностей, стереотипов мышления и образцов поведения в самых различных сферах жизнедеятельности общества: в быту, области образования, науки, культуры и т. д. В современной России этот процесс особенно интенсивно идет в сферах образования, науки и СМИ, где в постсоветский период усиленно насаждаются американские термины, оценочные суждения и формы организации;
• созданию преимуществ для американцев в различных формах международных коммуникаций (например, в рейтингах научных работ, конкурсах и т. п.), а также экономии гражданами Америки и других англоязычных стран огромного количества времени, затрачиваемого на изучение иностранного языка.
Ярким примером скрытого, но интенсивного и настойчивого навязывания английского языка, американских ценностей, стереотипов и образцов мышления является политика США в России и в других бывших странах командно-административного социализма в области образования и культуры, а в специфических формах и в государствах Западной Европы, которая имеет важнейшее значение для формирования молодого поколения.
Как только в постсоциалистических странах установились подконтрольные США режимы, в них хлынули многочисленные американские фонды и другие неправительственные организации, проводящие активную политику по идеализации и эталонизации Америки, распространению угодных ей ценностей и английского языка. (Еще раньше подобные процессы насаждения английского языка в качестве единственного языка международного общения происходили в странах Западной Европы.)
Особенно преуспели в этом тесно связанный с ЦРУ Фонд Сороса, имеющий свои представительства более чем в 30 государствах мира, а также разнообразные неправительственные организации. В результате за одно-два десятилетия в этих странах английский язык стал рассматриваться как единственное средство международного (мирового) общения, а его знание во многом превратилось в обязательное условие доступа к необходимой информации, международным контактам, а нередко и карьеры.
Произошло засорение американскими терминами национальных языков, эти термины стали модными (а в некоторых областях даже преобладающими) в рекламе, названиях магазинов, ресторанов, компаний и т. д. Достижения ученых стали оцениваться не по их значимости для решения актуальных национальных и общечеловеческих задач, а в первую очередь на основе рейтингов (импакт-факторов
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
и др.), разработанных и определяемых Институтом научной информации США и американскими компаниями Thomson Reuters и Elsevier. Все это поставило ученых, пишущих на родном, неанглийском языке по актуальным для своей страны вопросам или же на неприятные или неинтересные для США темы в заведомо невыгодное положение.
В условиях глобальной лингвистической экспансии США быстро утрачивают функцию средств международного научного и иного общения такие развитые языки, как русский, немецкий, французский и испанский.
Глобальная лингвистическая экспансия США не совместима с демократическим устройством мира. Хотя английский язык сегодня в значительной мере и выполняет функцию средства межнационального общения, его доминирование и использование в целях глобального управления способствует разрушению национальных культур и общечеловеческих ценностей, духовной и социально-экономической деградации народов, утрате ими способности к самостоятельному политическому мышлению и действиям, защите своих национальных интересов.
Сегодня Мировое сообщество, действительно, как никогда ранее нуждается в языке мирового общения, причем такая потребность все более актуализируется по мере роста интернационализации хозяйственной и общественной жизни, расширения международных контактов. Однако претендующий на роль языка мирового общения английский язык плохо подходит для этого не только в силу широкой идеологизации и политизации его использования США в антигуманных целях, но и из-за его сложности, больших временных и материальных затрат, которых требует его изучение. Известно, что этот язык изобилует идиоматическими выражениями, отличается многозначностью терминов, несоответствием написания и произношения слов, имеет неправильные глаголы и т. п. Свободное владение им требует длительного пребывания в англоязычной среде.
В силу всего этого функцию языка мирового общения с гораздо большим успехом мог бы выполнить другой язык. Наиболее демократичным и практически удобным для этого является искусственный язык, например, эсперанто, изучение и использование которого имеет массу преимуществ перед английским. Изучить эсперанто (или другой) искусственный язык, построенный по простым и четким правилам, не представляет большого труда и для школьника, и для взрослого человека. Введение искусственного языка в качестве средства международного общения позволило бы людям во всем мире сэкономить массу времени и материальных затрат,
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
расширило бы возможности международных контактов, обогатило бы и демократизировало всю сферу международного общения.
Конечно, введение нового языка мирового общения требует длительного времени и учета интересов людей, профессионально занятых в сфере обучения английскому языку: преподавателей, переводчиков и т. п. Попытки сделать это ранее уже встречали и будут встречать упорное сопротивление со стороны США и проамериканского лобби. Однако блага, которые получит человечество от введения легкого для усвоения и удобного при использовании языка мирового общения, неизмеримо больше тех затрат, которые для этого понадобятся. Начать этот процесс можно было бы, к примеру, в рамках стран, входящих в БРИКС, в частности за счет преподавания в их школах (вместо иностранного или наряду с ним) в качестве обязательного языка мирового общения.
Использование легкого для изучения искусственного языка устранило бы языковые барьеры на пути общения самых разных людей: туристов, ученых, бизнесменов, обычных граждан, которые получили бы возможность стать реальными участниками международной жизни и мировой политики, понимающими друг друга и имеющими возможность самостоятельного, свободного общения. Принятие Мировым сообществом искусственного языка в качестве языка мирового общения способствовало бы гуманизации всей системы международных отношений, установлению демократического устройства мира, основанного на принципах равноправия и сотрудничества.
Это также ограничило бы возможности использования лингвистической экспансии США для создания благоприятной ценностной основы применения разрушительных манипуляционных технологий, в том числе технологий, используемых для подготовки и осуществления «цветных революций».
Язык — важнейший инструмент формирования, сохранения, трансляции и разрушения системы ценностей человека и общества. Изменив их, можно трансформировать весь внутренний мир человека, способ восприятия и оценки им реальности, получаемой информации, сделать его восприимчивым к ложным или утопическим идеям и, в том числе, к «мыслям-вирусам»19.
19 Пугачев В.П. Управление свободой. С. 111-114. Как отмечает Р. Дилтс: «Мысли-вирусы — способны инфицировать мышление и нервную систему точно так же, как физические вирусы поражают организм или компьютерный вирус — компьютерную систему, приводя к замешательству и нарушению функций. Как программная база одного компьютера или целой сети может быть разрушена одним вирусом, так и нервная система человека может быть "инфицирована" и разрушена мыслями-вирусами». Мысль-вирус
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
Господствующие в массовом сознании ценности — основополагающий фактор социальной стабильности. Они оказывают важнейшее влияние на отношение граждан к социальным и политическим институтам, политическое поведение людей, выбор обществом социальных альтернатив, путей развития. Так, например, даже в случае острого кризиса страна с преобладающими исламскими ценностями неизбежно отвергнет социальную модель, базирующуюся на индивидуализме и атеизме.
Как писал М. Вебер, «не интересы (материальные и идеальные), не идеи — непосредственно господствуют над поведением человека, но: "картины мира", которые создались "идеями". Они, как стрелочники, очень часто определяли пути, по которым динамика интересов продвигала дальше "человеческое" действие»20. Основу таких «картин мира» составляет система ценностей и убеждений, нейролингвистические карты и программы, формирующие мировосприятие человека. Именно они непосредственно детерминирует поведение людей, используемое в разнообразных, особенно новейших разрушительных социальных технологиях, которые широко применяются против нашей и других бывших социалистических государств.
В последние десятилетия среди них явно повысился удельный вес технологий скрытого воздействия. В зависимости от специфики воздействия эти технологии можно разделить на несколько основных типов, которые на практике обычно применяются в комплексе, дополняя друг друга: 1) синергетические технологии; 2) технологии манипулирования; 3) технологии программирования психики; 4) технологии информационного обмана21.
Пожалуй, наиболее сложными и эффективными инструментами глобального управления массами, любыми социальными системами являются синергетические технологии. Они используют стихийные процессы самоорганизации для достижения желаемых целей. В социальных системах, которой является общество, наиболее устойчивые и незаметные изменения происходят в результате стихийных процессов самоорганизации, складывающихся из естественных устремлений людей, движимых своими «частными» интересами и ценностями. Пример действия такого рода процессов — законы рынка, которые возникают без их осознания людьми как вектор,
может привести к деградации или даже гибели как отдельного человека, так и огромного количества людей, она способна разрушить основы государства, вызвать кровавые войны. Вспомним, например, какие колоссальные жертвы принесли идеи «священных войн» или «мирового господства».
20 Weber M. Gesammelte Aufsätze zur Religionssoziologie. Tübingen, 1986. Bd. 1. S. 252.
21 Пугачев В.П. Технологии скрытого управления в современной российской политике // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. 2003. № 3. С. 66-102.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
результирующий взаимодействия множества людей, преследующих свои эгоистические интересы.
Подобные стихийные процессы самоорганизации действуют и в политике. Их использование особенно эффективно для осуществления радикальных перемен в государственном устройстве. В частности, изменение государственного строя извне с помощью «механического» воздействия — интервенции, организации вооруженного мятежа и т. п. гораздо менее эффективно, чем использование синергетического влияния22. Как отмечал Ф. Хайек, чем к более сложной цели «мы стремимся, тем более мы должны полагаться на стихийные силы»23. Чтобы, к примеру, устранить неугодного политика достаточно одного террористического акта. Свергнуть нежелательное правительство уже не так просто — нужна военная интервенция. Изменить же общественный строй еще сложнее — необходимо изменить самих граждан, их ценности и убеждения, обеспечить поддержку ими нового режима. Пока они будут считать навязываемый им порядок противоестественным, их сопротивление будет продолжаться или даже нарастать и цели военно-политической акции не будут достигнуты. В этом проявляется общая закономерность социокибернетики — сконструированные в результате внешнего, «механического» воздействия социальные системы сразу же распадаются, как только прекращается вмешательство их конструкторов (в данном случае страны-агрессора), люди восстанавливают привычные и желательные для них социальный порядок и уклад жизни.
Их отличает:
• скрытный, внешне незаметный характер воздействия. Поэтому их очень удобно использовать для реализации непопулярных целей;
• косвенное, опосредованное другими факторами воздействие субъекта управления на поведения его объекта. Объект управления побуждается к определенному поведению (действиям) посредством использования ситуационных, средовых факторов, преимущественно стихийных процессов, имеющих свою логику
22 Об этом убедительно свидетельствует опыт США по свержению неугодных им режимов. Так, несмотря на большие жертвы, огромные финансовые расходы и имиджевые потери, которые понесла Америка в результате военных интервенций в Ираке, Ливии, Афганистане, ей так и не удалось установить там угодный США «новый порядок». Более того, на территории Ирака и Сирии сформировалось враждебное Америке «Исламское государство». (Террористическая организация «Исламское государство» запрещена в Российской Федерации.) В то же время при применении синергетических технологий в Югославии, Грузии, на Украине и т. д. американские геополитические цели были в основном достигнуты без крови, массовых протестов и больших финансовых затрат.
23 Цит. по: Хиценко В.Е. Эволюционный менеджмент // Менеджмент в России и за рубежом. 2000. № 1. С. 3-12. См. также: Бир С. Мозг фирмы. М.: Радио и связь, 1993.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
развития. Поэтому при использовании синергетических технологий трудно найти их субъектов;
• отсутствие четко сформулированных требований к исполнителям. Синергетическое управление допускает определенную свободу выбора. Движители синергетических технологий (в отличие от их субъектов-режиссеров) прямо не принуждаются к определенному поведению. Обычно они не осознают итоговые результаты своих действий, а часто и не желают их. Поэтому жертв синергетического воздействия всегда можно упрекнуть в том, что они сами во всем виноваты;
• дискретность, эпизодичность целенаправленного воздействия субъекта управления. Пользователь синергетических технологий может воздействовать лишь точечно, от случая к случаю, вызывая определенные стихийные процессы, и лишь при необходимости направлять их действие в нужное русло или вовсе умышленно бездействовать;
• эффект мультипликации, взрыва социальной активности в результате обычно незаметного относительно слабого управленческого воздействия.
Согласно синергетике, эффективность управленческого (как созидательного, так и разрушительного) воздействия на систему зависит не от его силы, мощи, а от правильно выбранной топологической конфигурации или архитектуры воздействия, то есть от того, на какие взаимосвязанные процессы и в какое время оно осуществляется. Малые, но хорошо организованные своевременные воздействия на правильно выбранные процессы или центры самоорганизации чрезвычайно эффективны. Очень важно, чтобы такие воздействия были резонансными, то есть вызывали бурное нарастание других, желательных для управляющего и содержащих большой энергетический потенциал спонтанных процессов. Это может происходить за счет устранения преград на пути развертывания такого рода процессов.
В определенных случаях, инициировав или стимулировав те или иные социальные процессы, управленческий центр системы может вызвать их бурное нарастание, подобное ядерной реакции, завершающейся взрывом. Этот свойство синергетических технологический ярко проявляется при их применении для организации «цветных революций».
Подобные разрушительные акупунктурные (триггерные) технологии использовались у нас очень широко и в различных формах. Их конкретным воплощением в первые постсоветские десятилетия явились резкое повышение цен на энергоносители и сырье, сделавшее в одночасье российскую экономику
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
неэффективной; почти полная либерализация цен, которая в условиях сохраняющейся после начала гайдаровских реформ монополизации подорвала мотивацию эффективного производительного труда; номенклатурно-криминальная приватизация, отдавшая владение и, как следствие, верховное управление общенародной собственностью людям, очень далеким от современного менеджмента и национальных интересов страны; породившее почти тотальную коррупцию фактическое устранение контроля над политиками и чиновниками всех уровней при одновременном резком снижении покупательной способности их официальных зарплат и др.
Особенно эффективно синергетические технологии можно использовать в разрушительных целях (что, в частности, отражено в теории управляемых катастроф, или управляемого хаоса)24. С их помощью менее чем за 10 лет «реформирования», по оценкам специалистов, Россия была отброшена в своем развитии на 20-30 лет назад и, несмотря на буквально льющиеся в предыдущие годы в страну потоки нефтедолларов, пока еще не остановила скольжение в направлении дальнейшей цивилизационной деградации.
В современном мире, как показал в частности опыт «цветных революций», наиболее мощным энергетическим источником, который используют разрушительные синергетические технологии, является воспринимаемое как несправедливое глубокое социальное неравенство, а также все то, что связано с жизненно важными потребностями и ценностями людей и вызывает их недовольство. В современной России и почти на всем постсоветском пространстве такого рода конфликтный потенциал — топливо для разрушительных синергетических технологий, имеется в изобилии.
Синергетические технологии имеют для стратегов глобального управления ряд преимуществ по сравнению с силовыми и экономическими методами влияния. Их действие осуществляется незаметно для управляемых, не влечет за собой прямых жертв и крови, не требует больших материальных затрат, которые необходимы для физического уничтожения, подкупа или успокоения недовольных; отличается большой разрушительной инерцией и высокой эффективностью при умелом использовании. При этом не только рядовым гражданам, но и политикам трудно отличить стихийные процессы или необдуманные, ошибочные действия от тщательно спланированного применения разрушительных синергетических технологий, понять, почему те или иные
24 Арнольд В.И. Теория катастроф. М.: Наука, 1990.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
действия приводят к противоположным их первоначальным целям результатам (пример украинского Майдана).
Рамки одной статьи позволяют лишь в самых общих чертах обрисовать арсенал тех средств, которые применяются против нашей страны с целью вовлечь ее в орбиту нового мирового порядка, сделать объектом глобального управления, подчинить прямому воздействию США и их ближайших союзников. Важнейшими из таких средств являются навязываемая стране социальная модель зависимого развития, информационные, финансовые и человеческие ресурсы, синергетические и иные технологии скрытого воздействия, инструменты лингвистического доминирования. Для нейтрализации этой разрушительной для всего человечества политики глобального доминирования необходимо изучение и своевременное распознание современных методов и технологий деструктивного влияния, устранение благоприятной социальной почвы и, прежде всего, конфликтного потенциала, вызванного глубоким социальным неравенством, протекционизмом и коррупцией, проведение активной наступательной политики всех сил, стремящихся к установлению подлинно демократического и гуманного мирового порядка.
Список литературы:
1. Арнольд В.И. Теория катастроф. М.: Наука, 1990.
2. Баталов Э.Я. Мировое развитие и мировой порядок. Анализ современных американских концепций. М.: РОССПЭН, 2005.
3. Бир С. Мозг фирмы. М.: Радио и связь, 1993.
4. Валлерстайн И. Россия и капиталистическая мир-экономика. 1500-2010 // Свободная мысль. 1996. № 5. С. 30-42.
5. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001.
6. Кардозу Ф., Фалетто Э. Зависимость и развитие Латинской Америки. Опыт социологических интерпретаций. М.: ИЛА РАН, 2002.
7. КоулманДж. Комитет 300. Тайны мирового правительства. М.: ИД «Витязь», 2005.
8. ЛебедеваМ.М. Ресурсы влияния в мировой политике // Полис. 2014. № 1. С. 99108.
9. Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Третья мировая (информационно-психологическая) война. М.: Эксмо, 2003.
10. Миллс Р. Властвующая элита. М.: Иностранная литература, 1959.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
11. Почепцов Г.Г. Информационные войны. М.: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 2000.
12. Пугачев В.П. Информационно-финансовый тоталитаризм: российский эксперимент по американскому сценарию // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. 1999. № 4. С. 3-32.
13. Пугачев В.П. Информационный тоталитаризм как перспектива либеральной демократии в XXI веке // На рубеже веков. 1997. № 4. С. 45-51.
14. Пугачев В.П. Технологии скрытого управления в современной российской политике // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. 2003. № 3. С. 66-102.
15. Пугачев В.П. Управление свободой. Изд. 2-е. М.: КомКнига, 2010.
16. Скатов С. Православие как тысячелетний оплот России и военно-стратегическая цель Запада // Русская народная линия [Информационно-аналитическая служба]. 19.03.2011. URL: http://ruskline.ru/analitika/2011/03/19 (дата обращения: 21.10.2015).
17. Тейлор Э. Программирование разума: от манипуляции и промывания мозгов к расширению возможностей и внутренней свободе / Пер. с англ. М.: Гиппо, 2010.
18. Фаляхов Р. Элиты должны напрячься, чтобы страна выжила. Интервью с Сергеем Глазьевым // Газетами. 01.09.2015. URL: http://www.gazeta.ru/business/2015/08/31/77327 03.shtml (дата обращения: 19.12.2015).
19. Хиценко В.Е. Эволюционный менеджмент // Менеджмент в России и за рубежом. 2000. № 1. С. 3-12.
20. Швейкина Н.C. Глобальное управление как предмет политологического исследования: концептуальные характеристики // Пространство и время в мировой политике и международных отношениях: Материалы 4 Конвента РАМИ. В 10 т. / Под ред. О.Н. Барабанова. М.: МГИМО-Университет, 2007. Т. 9. Перспективы надгосударственного управления в глобальном и региональном масштабе. С. 24-29.
21. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М.: Мысль, 1980.
22. Boeckh A. Dependencia // Politikwissenschaft (Pipers Wörterbuch zur Politik) / D. Nohlen, R.-O. Schultze (Hrsg.). München, 1985. Bd l.
23. Bull H. The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics. 3rd ed. New York: Columbia University Press, 2002.
24. DahlR.A. The Analysis of Influence in Local Communities // Social Science and Community Action. East Lansing, MI: Michigan State University Institute for Community Development and Services, 1960.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
25. Maxwell J. Matrix of Power: How the World Has Been Controlled by Powerful People Without Your Knowledge. San Diego: Book Three, 2000.
26. Weber M. Gesammelte Aufsätze zur Religionssoziologie. Tübingen, 1986. Bd. 1.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
Pugachev V.P.
Social Transformation in Post-Soviet Russia in the Light of Global Strategical Control of Humanity
Vasiliy P. Pugachev — Ph.D., Professor, Chair of Human Resource Management, School of Public Administration, Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russian Federation. E-mail: VPugachev@mail. ru
Annotation
This article analyzes the strategy of the United States and its closest allies towards the postSoviet Russia, employed under the guise of modernization, globalization and the new world order. It identifies the main reasons for our country's shift towards a dead-end social model of dependent development. The major resources of international influence are characterized. The essence of global policy of linguistic domination is revealed. The necessity of the introduction of a single artificial language as a means of global communication is proved. The article also identifies the features of synergetic effect of hidden technologies and describes their role in the transformation of post-Soviet Russia.
Keywords
Social transformation, globalization, resources of international influence, the world language of communication, social technologies.
References:
1. Arnol'd V.I. Teoriia katastrof. Moscow: Nauka, 1990.
2. Batalov E.Ia. Mirovoe razvitie i mirovoi poriadok. Analiz sovremennykh amerikanskikh kontseptsii. Moscow: ROSSPEN, 2005.
3. Bir S. Mozgfirmy. Moscow: Radio i sviaz', 1993.
4. Vallerstain I. Rossiia i kapitalisticheskaia mir-ekonomika. 1500-2010. Svobodnaia mysl', 1996, 5, pp. 30-42.
5. Kara-Murza S. G. Manipuliatsiia soznaniem. Moscow: EKSMO-Press, 2001.
6. Kardozu F., Faletto E. Zavisimost' i razvitie Latinskoi Ameriki. Opyt sotsiologicheskikh interpretatsii. Moscow: ILA RAN, 2002.
7. Koulman Dzh. Komitet 300. Tainy mirovogopravitel'stva. Moscow: ID "Vitiaz'", 2005.
8. Lebedeva M.M. Resursy vliianiia v mirovoi politike. Polis, 2014, 1, pp. 99-108.
9. Lisichkin V.A., Shelepin L.A. Tret'ia mirovaia (informatsionno-psikhologicheskaia) voina. Moscow: Eksmo, 2003.
10. Mills R. Vlastvuiushchaia elita. Moscow: Inostrannaia literatura, 1959.
11. Pocheptsov G.G. Informatsionnye voiny. Moscow: Refl-buk; Kiev: Vakler, 2000.
12. Pugachev V.P. Informatsionno-finansovyi totalitarizm: rossiiskii eksperiment po amerikanskomu stsenariiu. VestnikMoskovskogo universiteta. Ser. 12. Politicheskie nauki, 1999, 4, pp. 3-32.
13. Pugachev V.P. Informatsionnyi totalitarizm kak perspektiva liberal'noi demokratii v KhKhl veke.
Na rubezhe vekov, 1997, 4, pp. 45-51.
14. Pugachev V.P. Tekhnologii skrytogo upravleniia v sovremennoi rossiiskoi politike. Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 12. Politicheskie nauki, 2003, 3, pp. 66-102.
15. Pugachev V.P. Upravlenie svobodoi. Izd. 2-e. Moscow: KomKniga, 2010.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 53. Ноябрь 2015 г.
16. Skatov S. Pravoslavie kak tysiacheletnii oplot Rossii i voenno-strategicheskaia tsel' Zapada. Russkaia narodnaia liniia [Informatsionno-analiticheskaia sluzhba]. 19.03.2011.
URL: http://ruskline.ru/analitika/2011/03/19 (data obrashcheniia: 21.10.2015).
17. Teilor E. Programmirovanie razuma: ot manipuliatsii i promyvaniia mozgov k rasshireniiu vozmozhnostei i vnutrennei svobode / Per. s angl. Moscow: Gippo, 2010.
18. Faliakhov R. Elity dolzhny napriach'sia, chtoby strana vyzhila. Interv'iu s Sergeem Glaz'evym. Gazeta.Ru, 01.09.2015. URL: http://www.gazeta.ru/business/2015/08/31/7732703.shtml (data obrashcheniia: 19.12.2015).
19. Khitsenko V.E. Evoliutsionnyi menedzhment. Menedzhment v Rossii i za rubezhom, 2000, 1, pp. 3-12.
20. Shveikina N.C. Global'noe upravlenie kak predmet politologicheskogo issle-dovaniia: kontseptual'nye kharakteristiki. Prostranstvo i vremia v mirovoi politike i mezhdunarodnykh otnosheniiakh: Materialy 4 Konventa RAMI. V 10 t. / Pod red. O.N. Barabanova. Moscow: MGIMO-Universitet, 2007. T. 9. Perspektivy nadgosudarstvennogo upravleniia v global'nom i regional'nom masshtabe. Pp. 24-29.
21. Shiller G. Manipulatory soznaniem. Moscow: Mysl', 1980.
22. Boeckh A. Dependencia. Politikwissenschaft (Pipers Wörterbuch zur Politik) / D. Nohlen, R.-O. Schultze (Hrsg.). München, 1985. Bd l.
23. Bull H. The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics. 3rd ed. New York: Columbia University Press, 2002.
24. Dahl R.A. The Analysis of Influence in Local Communities. Social Science and Community Action. East Lansing, MI: Michigan State University Institute for Community Development and Services, 1960.
25. Maxwell J. Matrix of Power: How the World Has Been Controlled by Powerful People Without Your Knowledge. San Diego: Book Three, 2000.
26. Weber M. Gesammelte Aufsätze zur Religionssoziologie. Tübingen, 1986. Bd. 1.
