CC BY
46
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 30 (211).
История. Вып. 42. С. 105-110.
Е. В. Ерменкин
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ БАССР
В ПЕРВЫЕ ГОДЫ НЭПА
В статье исследуются различные социальные проблемы БАССР начала 1920-х гг. На основании опубликованных и архивных источников выделяются основные социальные проблемы БАССР: развитие преступности и бандитизма, безработица, детская беспризорность и пьянство. Дается характеристика каждой из проблем и анализируются те меры, которые принимали власти республики для решения каждой из них.
Ключевые слова: БАССР, новая экономическая политика, социальные проблемы, преступность, безработица, детская беспризорность, пьянство.
На современном этапе развития российской исторической науки исследователей привлекают проблемы социальной истории и истории повседневности. Многие ученые обращаются к исследованию социальных процессов различных периодов истории России. Одни пытаются рассмотреть общероссийские закономерности этих процессов, другие выделить особенности их протекания в региональном масштабе.
Под социальной историей мы понимаем рассмотрение структуры общества, выявление различных социальных групп и их взаимодействие в конкретный исторический период. С понятием ‘социальная история’ тесно связано понятие ‘история повседневности’, которое можно определить как «история повседневной жизни многих, так называемых безымянных людей»1. Это определение дано одним из основателей направления «история повседневности», немецким историком А. Людтке. Еще в 1998 г. он писал, что «центральными в анализе повседневности являются жизненные проблемы тех, которые, в основном, остались безымянными в истории. Индивиды в таких исследованиях предстают и действующими лицами, и творцами истории, активно производящими, воспроизводящими и изменяющими социально-политические реалии прошлого и настоящего»2.
Период новой экономической политики, когда переплетались различные экономические уклады, типы социальных и политических отношений, особенно привлекает внимание исследователей, специализирующихся на изучении «истории повседневности» и «социальной истории»3. В последние годы выявился круг проблем, который становится объектом исследования ученых. Это пробле-
мы изменения социальной структуры городского населения, связанные с социальными процессами, явившимися результатом НЭПа, а также изучение истории повседневности, которая в большей степени проявляется в изучении социальных проблем, ставшие результатом Гражданской войны и неудавшейся политики «военного коммунизма».
Эти проблемы привлекают интерес исследователей, которые изучают социальную историю нэпа в региональном ключе4. В этом процессе не стало исключением исследование социальной истории нэпа в БАССР5.
Важным аспектом изучения социальной истории нэпа в БАССР является рассмотрение основных социальных проблем, которые встали перед советским обществом в начале 20-х гг. Исходя из этого, мы видим нашу задачу в том, чтобы на основании имеющихся источников выявить наиболее острые социальные проблемы БАССР в начале 1920-х гг.
Одним из важнейших источников для исследования социальных проблем БАССР начала 1920-х гг. XX в. является региональная газета «Власть труда». Это официальное издание Башкирского Обкома РКП (б) и ЦИК Башкирской АССР. Она стала издаваться с февраля 1922 г. и выходила на русском языке каждый день. В этой газете публиковались новости международного рабочего движения, постановления ВЦИК и СНК, а также местные новости. Анализируя содержание заметок, статей, а также писем в редакцию, можно было определить главные социальные проблемы, которые волновали общество БАССР. В результате нами были установлены следующие из них: преступность (бандитизм), безработица, детская беспризорность и пьянство. Конечно, это далеко не полный список
социальных проблем, но это самые важные из них, поскольку бездействие в их решении порождало высокое социальное напряжение в обществе.
Достаточно информативным в рамках означенной тематики является «Доклад о деятельности Народного Комиссариата Внутренних дел БАССР за 1922-1923 гг.». В докладе характеризуется криминогенная ситуация, в которой находилась БАССР в начале 1920-х гг. Там сообщается, как шла борьба с бандитизмом в БАССР. И надо отметить, что этот источник не противоречит заметкам в газете «Власть труда», в которых также рассказывается о борьбе милиции с бандитами.
«Копии протоколов и приговоров Башкирского Революционного Военного
Трибунала», обнаруженные нами в
Государственном Архиве Российской Федерации, подтверждают идею о том, что пьянству были подвержены не только простые граждане, но и представители власти, в частности, сотрудники милиции, которые в пьяном состоянии нарушали общественный порядок.
Богатый статистический материал содержится в «Итогах Всесоюзной городской переписи населения 1923 г.». В них представлена картина социальной структуры населения городов, приводятся количественные данные о промышленных рабочих, интеллигенции, лиц, живущих на нетрудовые доходы. Отдельно приводится статистика о деклассированных элементах общества, а также детях, оставшихся без попечения родителей.
Начало 1920-х гг. Башкирия встретила в очень трудных условиях. Последствия Мировой войны, революции и Гражданской войны катастрофически сказались на всех сферах жизни общества республики. Очень сильно пострадало народное хозяйство, которое оказалось действительно в плачевном состоянии. В сельском хозяйстве к 1920 г. (по сравнению с 1913 г.) наполовину сократились посевные площади и поголовье домашнего скота. В результате Гражданской войны было сожжено более шестисот деревень, тысячи человек остались без крова, а поля были изрыты окопами. К этому добавился еще и голод, вызванный засухой и неурожаем 1921 г. Перед лицом голодной смерти оказались около 2,5 млн человек, умирать стали целыми семьями и деревнями, появлялись случаи людоедства6.
Промышленность Башкирии также находилось в ужасном состоянии. Множество рудников, шахт было заброшено, затоплено и разрушено, сильно пострадала транспортная инфраструктура, не хватало сырья, топлива и оборудования, многие фабрики простаивали. Наиболее ценное промышленное оборудование было увезено белогвардейцами. Сильно пострадал железнодорожный транспорт, паровозы и вагоны лежали под откосами железнодорожной насыпи. Были разрушены целые участки железной дороги, взорваны мосты, в результате чего была нарушена железнодорожная связь Уфимской губернии с Центральной Россией7.
Нетрудно догадаться, что в подобных хозяйственно-экономических условиях социальная жизнь Башкирской республики пришла в полный упадок и выдвинула на первый план ряд социальных проблем, многие из которых приняли катастрофические масштабы. Среди них следует назвать преступность, безработицу, детскую беспризорность, пьянство, городскую антисанитарию. Эти проблемы вкупе создавали поистине критическое состояние социальной сферы БАССР к началу 1920-х гг.
Самой главной социальной проблемой этого списка была преступность. Она встала на первый план перед руководством республики из-за своих больших масштабов и угрозы общественному спокойствию. Самую главную опасность здесь представляли бандитские шайки, которые на территории республики были в большом количестве. Они совершали вооруженные нападения на государственные учреждения, грабили и убивали местных жителей8. Чтобы как-то показать масштабы бандитизма, можно привести следующую статистику. По данным доклада о деятельности Народного комиссариата Внутренних дел БСССР за 1922-1923 гг.9, за пятнадцать месяцев с августа 1921 г. по ноябрь 1922 г. в Уфимской губернии выявлено четыре банды, причем только две из них удалось ликвидировать. Задержано же по обвинению в бандитизме более трехсот человек, из которых 286 мужчин, 25 женщин и 16 подростков10. По Малой Башкирии за эти три месяца было выявлено 19 бандитских шаек, но ликвидировать удалось только 6. Впоследствии борьба с организованными преступными шайками все больше усиливается. В башкирской газете «Власть труда» за 1922-1923 гг. постоянно
появлялись сообщения о задержании преступных банд.
Нередки были случаи, когда сами сотрудники милиции занимались укрывательством бандитов, за что получали от них взятки. К примеру, 21 февраля 1922 г. в открытом судебном заседании слушалось дело по обвинению агентов уфимского уголовного розыска во взяточничестве и укрывательстве бандитов. Их вина была полностью доказана. А
16 марта того же года в Губернском революционном трибунале слушалось дело по обвинению шайки, состоящей из 18 бандитов, которая действовала под Уфой. Центральной фигурой на процессе выступал председатель волисполкома Нурмухаметов, который своим влиянием охранял членов банды от судебных властей11. И список подобных дел можно еще продолжить.
Другой немаловажной социальной проблемой в 20-е гг. была безработица. По данным Всесоюзной городской переписи населения 1923 г., в Уфе числилось 3841 безработных, из них 2237 мужчин и 1604 женщин12. На другие города республики приходилось 1635 безработных обоего пола12. То есть можно со всей определенностью утверждать, что Уфа являлась городом с наибольшим количеством безработных, число же безработных в других городах незначительно.
Большинство уфимских безработных были зарегистрировано на бирже труда, и уфимские власти совместно с представителями биржи часто проводили чистки безработных, в ходе которых «негодный элемент снимался с учета биржи труда, а признанные годными разбивались на несколько разрядов»13. Этот «негодный» элемент - спекулянты (мелкие торговцы) и представители других неблагонадежных профессий. Дело в том, что человек, официально признанный безработным, получал некоторые льготы в области коммунальных услуг и освобождался от различного вида налогов. Безработные также получали пособие, которое с 20 апреля 1922 г. Уфимская биржа труда стала платить натурой14. Но это далеко не значит, что мелкие торговцы старались ради этих льгот зарегистрироваться на бирже труда, скорее, это говорит о том, что безработица заставляла их заниматься торговлей из-за отсутствия других средств к существованию.
Следующей важнейшей социальной проблемой в эти годы стала детская беспризор-
ность. Мировая и Гражданская война, а также голод 1921-1923 гг. унесли жизни множества людей, проживавших в республике, оставив сиротами тысячи детей. Поэтому перед руководством республики встала серьезная задача определить этих детей в детдома и обеспечить их всем необходимым. Но на этом этапе сразу возникла проблема слабого материального обеспечения детдомов, нехватки квалифицированного персонала, а также подходящих для этой цели зданий и сооружений. Между тем на улицах городов и поселков беспризорники, еще не определенные в детские дома, занимались попрошайничеством и мелкими кражами. В местной газете «Власть труда» за 1923 г. есть описание одного беспризорника, который на базаре занимался попрошайничеством: «Мальчик, лет 12, аккомпанируя себе самодельной деревянной погремушкой в правой руке, поет. В левой руке у него наполненный доверху дензнаками картуз <...> под грязной рваной рубашкой слабая грудь, босой, без пояса»15. Нетрудно догадаться, что состояние физическое и психическое здоровье таких детей было серьезно подорвано, поэтому современники утверждали, что решать проблему детской беспризорность нужно не только силами Наркомпроса, но и Наркомздрава.
Другая проблема детской беспризорности состояла в необеспеченности детских домов всем необходимым. Должностные лица неоднократно заявляли, что материальное обеспечение детских домов было недостаточное. Секретарь уполномоченного по улучшению жизни детей Тихомиров в беседе с корреспондентом газеты «Власть труда» сообщал, что, по большей части, дети находятся в не-отремонтированных зданиях и снабжены необходимым лишь наполовину, «а питание детей не достигает должного минимума детского рациона»16. Власти часто обращались к населению с просьбой о помощи детдомам, объявляя так называемые «недели помощи ребенку». Отмечалось, что эта помощь может быть выражена в виде денежных пожертвований, сверхурочных работ, пожертвований материалами и предметами ухода для детских учреждений.
По данным Всесоюзной городской переписи населения 1923 г., в Уфе в приютах и детских домах находилось 1949 детей, из которых 852 мальчика и 1097 девочек. В других городах республики в детских домах и прию-
тов находились 1194 ребенка, из которых 626 мальчики и 568 девочек. В поселках городского типа (Благовещенск, Аргаяш, Альшеево, Давлеканово, Нижне-Троицк, Преображенск, Месягутово, Богоявленск) в детдомах насчитывалось 355 детей, 179 мальчиков и 176 девочек17. Всего же по республике в 1923 г. насчитывалось 123 детдома с 11945 воспитанниками в них18. Из этой статистики видно, что государству пришлось заботиться о большом количестве детей, причем надо признать, что то число детей, которые находились в детдомах, полностью не соответствовал общему количеству беспризорников в республике, некоторые из них все же оставались на улице, ведя бродяжнический образ жизни.
В условиях перегруженности детских домов и их недостаточной обеспеченности всем необходимым Башкирским совнаркомом в 1923 г. была утверждена инструкция Башкирскому народному комиссариату просвещения по размещению подростков, находящихся в детдомах, в частные семьи. Было разрешено отдавать подростков из детдомов на воспитание частным гражданам на правах опекунства. При этом было обязательно, чтобы эти дети обучались в школах. Поэтому в крестьянские семьи дети отдавались только в тех селениях, где была школа19.
В 1920-е гг. больших масштабов достигло пьянство и самогоноварение. Причины этому были разные: и тяжелые условия жизни населения, неуверенность в завтрашнем дне, и желание убежать от существующих проблем. Но в начале нэпа пьянство было не только социальной проблемой, но еще и проблемой продовольственной. Дело в том, что в это время республики катастрофически не хватало зерна для продовольственных нужд, а население использовало свои запасы для производства самогонки. В этих условиях власти республики в лице комиссариата внутренних дел повели решительную борьбу с самогоноварением. Вот как писали об этом газеты тех лет: «Советская власть должна провести решительную, беспощадную борьбу с расхитителями народного достояния»20. Как видим, самогонщики были приравнены к расхитителям.
В качестве средства борьбы с пьянством и самогоноварением использовалась агитация, которая выражалось в выпуске плакатов, листовок, в которых указывались негативные последствия пьянства для организма человека. Но более действенным и распространен-
ным средством было судебное преследование лиц, производящих самогонку и безмерно употребляющих ее.
Одним из главных средств борьбы с самогоноварением была конфискация самогонки и самогонных аппаратов, а также наложение денежного штрафа на лиц, производящих все виды самогонки. Вот какую статистику приводят в своей книге исследователи И. Ф. Габидуллин и С. М. Емелин: «.с 1 января по 1 октября 1923 г. было конфисковано 2144 самогонных аппарата, 5195 ведер суррогата спирта <...> были преданы в суд дела на 4448 человек»21. То есть масштабы производства самогона по республике были действительно впечатляющими, как, впрочем, и борьба с ним. В ходе борьбы с самогоноварением в зданиях органов юстиции в качестве вещественных доказательств накапливался большой самогонный арсенал, состоящий из изъятых самогонных аппаратов и самогонки. Вот как выглядела кантонное бюро юстиции в г. Белебее в 1923 г.: «.в коридоре навалены грудой разнокалиберные самогонные аппараты и принадлежности к ним. Проходишь дальше, в зале суда запах самогонки и кислушки ударяет в нос непьющим посетителям»22.
Конечно, все эти факты говорят и о больших масштабах потребления различного рода спиртных напитков. Пьянство было обычным явлением, как в сельской местности, так и в городах. Вот, например, в газете «Власть труда» сообщается, что в Уфе в помещении школы танцев Минеева происходит регулярное распитие пива и самогонки, так что под конец занятия танцоры уже не в состоянии стоять на ногах, а на утро двор перед школой
23
оказывается в антисанитарном состоянии23. На улицах Уфы нередко разъезжали пьяные компании, которые громко распевали песни и нецензурно выражались24. А в той же газете сообщается, что 8 октября 1922 г. автомобиль сбил мальчика вследствие того, что водитель автомобиля был очень пьян. Как сообщалось в заметке, на все вопросы он отвечал «мычанием»25.
Но в пьянстве обвинялись не только простые граждане, а также и представители власти. К примеру, 7 июня 1922 г. в революционном трибунале слушалось дело по обвинению народного судьи М. Кузьминых в том, что он принимал участие в компании, занимавшейся распитием спиртных напитков. Суд приговорил его к принудительным работам с лишени-
ем свободы на один год, но по амнистии его от наказания освободили26. Еще один случай, рассказанный в местной печати. 12 марта
1922 г. на толкучем рынке города Уфы произошел следующий инцидент. Милиционер Малофеев, напившись допьяна, пытался ограбить женщину, причем из рассказов очевидцев следует, что он был пьян, вооружен и еле стоял на ногах27.
В этой связи следует признать, что пьянству в эти годы были подвержены широкие слои населения, в том числе и представители власти, в чью обязанность входило обеспечение общественной безопасности. Это приводило иногда к серьезным происшествиям, которые не только угрожали общественному порядку, но и жизни и здоровью граждан. Так, 5 сентября 1922 г. в Башкирском Революционном Военном Трибунале слушалось дело по обвинению милиционера уфимского уголовного розыска Братина Михаила,
24 лет, в хулиганстве и нанесении тяжкого вреда здоровью гражданину Абдулханову. Обстоятельства уголовного дела были следующие: милиционер Михали Братин «после службы, вооружившись пистолетами наган и браунинг, пошел в пьяном состоянии погулять у реки Дема. Там он выстрелил в Абдулханова, гулявшего с женой, и попал ему в шею. Потом он отправился к реке Белой, где открыл стрельбу по компании, плавающей на лодке, но никого не ранил. После чего был задержан»28. Революционный Трибунал приговорил его к двум годам в Исправительный дом работ, без строгой изоляции.
Введение в научный оборот источников из периодической печати и сопоставление их с материалами НКВД и Народного Комиссариата Юстиции позволяет воссоздать повседневную жизнь городов в первые годы нэпа. Результаты хозяйственной разрухи Башкирии к 20-м гг. сильно сказались на социальной сфере и породили ряд проблем. Исходя из имеющихся исторических источников, мы выделили главные из них: развитие преступности и бандитизма, безработица, детская беспризорность, а также пьянство. Нет сомнения, что республиканские власти всеми возможными мерами пытались решить каждую из проблем или, по крайней мере, уменьшить ее масштабы.
Примечания
1 Людтке, А. История повседневности Германии : (Новые подходы к изучению труда, войны и власти). М. : РОССПЭН : Герм. ист. ин-т в Москве, 2010. С. 56.
2 Людтке, А. Что такое история повседневности? Ее достижения и перспективы в Германии // Социальная история : ежегодник. 1998/1999 / отв. ред. К. М. Андерсон, Л. И. Бородкин. М.
: РОССПЭН, 1999. С. 77.
3 Орлов, И. Б. «Ряженные капиталисты» на нэпмановском празднике жизни / И. Б. Орлов, С. А. Пахомов. М. : Собрание, 2007. 159 с.; Нарский, И. В. Жизнь в катастрофе : (Будни населения Урала в 1917-1922 гг.). М. : РОССПЭН, 2001. 613 с.; Лебина, Н. Б. Повседневная жизнь советского города : (Нормы и аномалии : 1920-1930 годы.). СПб.
: Нева : Лет. Сад, 1999. 316 с.; Фицпатрик, Ш. Классы и проблемы классовой принадлежности в Советской России 20-х годов // Вопр. истории. 1990. № 8. С. 16-31; Эньюань, Э. Нэпманы, их характеристика и роль // Отечеств. история. 2001. №. 5. С. 78-87.
4 Кальченко, Е. В. НЭП в Воронежской губернии : социальный аспект : дис. ... канд. ист. наук. Воронеж, 2005. 322 с.; Демчик, Е. В. Частный капитал Сибири в 20-е гг. ХХ в. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2005. 299 с.
5 Надеждина, В. А. «... Все к социализму иду и никак не могу дойти» : рабочие и крестьяне Южного Урала и социальная политика советского государства в годы НЭПа : монография. Уфа : БашГУ, 2005. 268 с.; Последние из могикан : красные купцы эпохи нэпа : материалы и док. об урал. коммерсантах. 1921-1928. Уфа : БашГУ, 2003. 311 с.
6 Юлдашбаев, Б. Х. Новейшая история Башкортостана. Уфа, 1995. С. 112.
7 Советская Башкирия : ист. очерки. Уфа, 1957.С. 111-115.
8 Габидуллин, И. Ф. Милиция Башкортостана в 1917-1941 гг. : создание и основные этапы развития / И. Ф. Габидуллин, С. М. Емелин. Уфа, 2008. С. 109.
9 Центральный Государственный Исторический Архив Республики Башкортостан (ЦГИА РБ). Ф. 629. Оп. 1. Д. 769. Л. 75.
10 Власть труда. 1922. 24 февр. С. 2.
11 Власть труда. 1922. 25 марта. С. 2.
12 Итоги Всесоюзной городской переписи 1923 г. Т. 20, ч. 2. М., 1924. С. 77.
13 Власть труда. 1922. 8 сент. С. 2.
14 Власть труда. 1922. 22 апр. С. 2.
15 Власть труда. 1923. 9 авг. С. 4.
16 Власть труда. 1923. 13 сент. С. 5.
17 Итоги Всесоюзной городской переписи
1923 г. Т. 20, ч. 2. М., 1924. С. 77.
18 Власть труда. 1923. 17 авг. С. 3.
19 Власть труда. 1923. 27 окт. С. 4.
20 Власть труда. 1923. 7 янв. С. 3.
21Габидуллин, И.Ф. Милиция Башкорто стана... С. 121.
22 Власть труда. 1923. 3 марта. С. 3.
23 Власть труда. 1923. 4 мая. С. 3.
24 Власть труда. 1923. 6 июня. С. 3.
25 Власть труда. 1922. 10 окт. С. 2.
26 Власть труда. 1922. 27 июня. С. 2.
27 Власть труда. 1922. 25 марта. С. 2.
28 Государственный Архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-1005. Оп. 1а. Д. 323. Л. 9.
