CC BY-NC-ND
248
Социальная психология
В.В. Солодников, И.В. Солодникова
Социальные представления о семье в кросскультурной перспективе
В статье с опорой на существующие в социальных науках парадигмы и подходы рассмотрены наиболее распространенные в российской социологии дефиниции семьи. Далее с использованием данных локального эмпирического исследования проанализированы социальные представления о семье московских студентов-гуманитариев. Выделены общие и специфичные черты этих представлений в кросскультурной перспективе.
Ключевые слова: понятие семьи, социальные представления, молодежь, кросскультурное сравнение.
Семья является весьма распространенным, личностно значимым понятием, используемым как в повседневной жизни, так и в научном дискурсе.
При этом, с одной стороны, здравый смысл (иногда подкрепляемый политической риторикой) стремится к формированию универсального, единого образца семьи. Например, применительно к США D. Smith назвал его «стандартной северо-американской семьей -ССАС» (Standard North American Family - SNAF). ССАС - это «разнополые муж с женой и их биологические дети, живущие под одной крышей, с мужем - главным кормильцем, когда это возможно»1.
С другой стороны, практически все современные ученые-гуманитарии, занимающиеся исследованием семьи, признают существование значительного разнообразия семейных форм и в своих дефинициях семьи в той или иной мере стараются его учесть. Однако их подходы различны. Нередко они принимают форму дихотомического противопоставления, в основе которого лежат общие базовые парадигмы.
© Солодников В.В., Солодникова И.В., 2016
В российской социально-гуманитарной науке в качестве социологических (мета)парадигм ранее были предложены: естественнонаучная, объективистская, позитивистская, классическая научная, с одной стороны, и понимающая, гуманитарная, постклассическая, модернистская, с другой2.
Близким к этому является различение А.М. Эткиндом практической и академической психологии3. Несмотря на, казалось бы, внутридисциплинарный подход, автор анализирует специфику профессионально-ролевых «образов мира», обращаясь к таким базовым их составляющим как пространство, время, причинность, вероятность, форма обобщения, образ человека и характер дискурса. Все это позволяет в более широком смысле говорить об академической и практико-ориентированной парадигме наук о человеке.
Исходные методологические принципы этих парадигм во многом «зеркальны». Если «объективисты» акцентируют качественную однородность социокультурных и природных явлений, стремятся построить социологию по образцу естественных наук, интерпретируют природу человека как неизменную («выносят за скобки» временные изменения) и т. п., то представители гуманитарного, понимающего подхода, напротив, постулируют принципиальное отличие естественных наук и наук «о духе», стремятся разработать специфичную методологию, проявляют пристальный интерес к истории и изменениям личности и общества и т. п.
Проявление отмеченных (мета)парадигм можно обнаружить в более частных подходах, стремящихся определить, что такое семья. Перечислим основные из них, представив в виде биполярных конструктов.
Объективмстский-интерпретативмыйА. Первый подход наиболее близок традиционным марксистским взглядам. Он в детерминистском и широком социальном контексте рассматривает семью как одну из множества переменных (экономическое неравенство, религиозные верования, юридические нормы...), влияющих друг на друга и образующих сложную матрицу причинных связей, предопределяющих особенности социализации личности.
Представители интерпретативного подхода предпочитают говорить о «конструировании» («construction») или «продуцировании» («production») семьи, проявляя в большей мере заинтересованность в процессе порождения смысла семьи, а не реальных семейных отношений. В этих условиях закономерным выглядит обращение к идеям интеракционизма, феноменологии и этноме-тодологии.
1. (Структурно-)функционалистский - интеракционистский/ конструктивистский. D.J. Weigel5, ссылаясь на классификацию дефиниций семьи, предложенную A.F. Koerner и M.A. Fitzpatrick (2004), выделяет четыре их группы, которые, на наш взгляд, могут быть объединены попарно.
С одной стороны, это определения, акцентирующие структурные (члены семьи, характер отношений между ними, совместное проживание...) или функциональные (социализация детей, материальная, эмоциональная и др. взаимная поддержка.) параметры семьи.
С другой стороны, попытки определить семью через особенности взаимодействия ее членов (привязанность, эмоциональные связи, формирование семейной идентичности.) или стремление понять, как, какими языковыми средствами обычные люди конструируют понятие семьи, а также то, как это понятие используется в их повседневной жизни. В рамках последнего подхода J.A. Holstein и J. Gubrium6 различают "the family" (семья как статичное определение «вещи») и "family" (социально сконструированное, текучее индивидуально-варьирующее понятие).
2. Теоретико-операциональный - феноменологический, эмпирически ориентированный. Я. Трост7 выделяет четыре способа построения дефиниции семьи, которые, по нашему мнению, могут быть объединены в две группы:
- теоретико-операциональные - основанные на теоретических разработках, построении моделей и предполагающие операциона-лизацию теоретических конструктов;
- феноменологические, эмпирически ориентированные - стремящиеся отталкиваться от мнения «обычных» людей, обобщая их социальные представления о семье, ее смысле, сущности, ее качествах или действиях членов семьи по отношению друг к другу.
Возможность исследования представлений людей «с улицы» активно разрабатывается в разделе социальной психологии, именуемом «психология социального познания». Важнейшим направлением социального познания является «познание социального мира обыденным человеком, непрофессионалом, познание им повседневной реальности своей собственной жизни»8. В этой интерпретации социального познания оно выступает не как научное знание, а как представления человека о социальных объектах и явлениях, которые складываются в непосредственном жизненном опыте каждого человека.
Существуют значительные различия в восприятии физических и социальных объектов. Физическое окружение человека состоит
из таких свойств, «для работы с которыми мы располагаем необходимыми органами чувств, социальная экология включает в себя бесконечное множество свойств, которые нельзя наблюдать непосредственно и/или оценивать объективно»9. Социальные явления, такие как честь, любовь, семья и др., не могут восприниматься непосредственно, они должны быть реконструированы человеком из окружающей его социальной реальности. Частью социального познания являются социальные представления. «Социальные представления - идеи, мысли, образы, ценности, знания и практики, разделяемые людьми и формирующиеся в социальных взаимодействиях, прежде всего под влиянием средств массовой ин-формации»10.
Идея о социальных представлениях восходит к наследию Э. Дюрк-гейма, его понятию коллективного представления. По мнению социальных психологов, социальные представления являются единицей психической жизни общественного субъекта11. К ним могут быть отнесены преставления о семье различных социальных групп.
Резюмируем исходные парадигмы и подходы к определению семьи, сведя их в таблицу (см. табл. 1).
Таблица 1
Базовые парадигмы и подходы к формированию дефиниции семьи
№ Базовые парадигмы
1 Естественно-научная, объективистская, позитивистская, классическая научная, академическая Понимающая, гуманитарная, постклассическая, модернистская, практическая
Частные подходы
1 Объективистский Интерпретативный
2 (Структурно-)функционалист-ский Интеракционистский / конструктивистский
3 Теоретико-операциональный Феноменологически, эмпирически ориентированный
Исходя из сказанного, рассмотрим основные российские социологические дефиниции семьи, дополнив их сравнительным анализом социальных представлений о семье, сформированных у современных российских студентов.
В качестве базовых были выбраны определения семьи, которые были даны отечественными авторами специальных монографий и учебных пособий по этой проблематике (см. табл. 2).
Таблица 2
Определения семьи в отечественной социологии
Определение Автор(ы)
Отношения, «через которые и благодаря которым осуществляется воспроизводство человека, общественный механизм этого воспроизводства» А.Г. Харчев12
Исторически-конкретная система взаимоотношений между супругами, между родителями и детьми, малая социальная группа, члены которой связаны брачными или родственными отношениями, общностью быта и моральной ответственностью и социальная необходимость в которой обусловлена потребностью общества в физическом и духовном воспроизводстве населения А.Г. Харчев13
Совокупность индивидов, состоящих, по меньшей мере, в одном из трех видов отношений: кровного родства, порождения и свойства. С.И. Голод14
Общность людей, основанная на единой общесемейной деятельности, только тогда может быть определена в качестве семьи, когда присутствуют все три ее ключевых признака (супружество - родительство - родство). A.И. Антонов, B.М. Медков15
Общность людей, связанных отношениями супружества, родительства и родства на основе совместного домохозяйства и (или) производства... (выполняющую) функции воспроизводства населения и социализации детей, а также содержания (поддержания существования) членов семьи. А.И. Антонов16
Становится очевидным, что при имеющихся различиях наиболее известных дефиниций семьи в российской социологии их можно, скорее, отнести к объективистским, (структурно-)функциона-листским, естественно-научным.
Отталкиваясь от этого, попытаемся опереться в понимании семьи на другую парадигму и другие подходы, с опорой на социальные представления студенческой молодежи.
Для этого обратимся к результатам локального авторского эмпирического исследования, в основе которого лежит подход социального конструирования понятий акторами в повседневной жизни.
Методика: анкетный закрытый групповой очный письменный (ответы давались респондентами письменно - выбиралась одна из оценок шкального типа, а сами шкалы зачитывались исследователем вслух) опрос с использованием ранее предложенного инстру-ментария17. Для оценивания предлагалось два набора объектов:
1. Формы семьи (биологические родители с детьми, биологическая мать с детьми, приемные родители т. п.) и «семейноподоб-ных» общностей (детский дом, спортивная команда, студенческое братство и т. п.). Они оценивались по 6-балльной шкале («Я совершенно определенно (не) назвал(а) бы это семьей»): чем выше балл, тем увереннее оцениваемая общность признавалась семьей;
2. Качества (атрибуты) таких общностей, которые рассматриваются респондентами в качестве существенных или несущественных для семьи. Они оценивались по 8-балльной шкале («я считаю это (не) существенным для семьи»). Чем выше балл, тем важнее для семьи обладать оцениваемым атрибутом.
Выборка: опрошены студенты (№=101, из них 17 юношей), учащиеся третьего-пятого курсов трех гуманитарных факультетов РГГУ. Средний возраст - 20,9 лет.
Результаты и их обсуждение
Прежде всего, отметим наиболее бесспорные результаты (касающиеся как форм семьи, так и ее ключевых, наиболее важных характеристик), фактически не меняющиеся в зависимости от пола и возраста респондентов. Суммарные позитивные оценки форм семьи варьировались в пределах 88-98 %, а параметров, с необходимостью им присущих, - в пределах 97-100 %. Единственным атрибутом семьи, по которому оценки девушек были статистически значимо выше, чем у юношей (р < 0,05) - «отношения»18.
Обращают на себя внимание (см. табл. 3) несколько закономерностей, касающихся признания в качестве семьи (помимо безусловного приоритета двух биологических родителей с детьми) следующих общностей:
- неполная (как материнская, так и отцовская) семья с ребенком;
- общность, образованная в результате вступления одного из супругов в повторный брак и ребенок;
- социальные (приемные) родители с ребенком;
- расширенная (трехпоколенная) семья (в качестве таковой ее признают 91 % респондентов, но лишь 76 % юношей при статистической незначимости различий);
- супруги без детей замыкают перечень (88 % в целом по выборке считают ее таковой при отсутствии половых различий и менее высоких, но статистически незначимо отличающихся, оценках старших респондентов).
Таблица 3
Общности, рассматриваемые респондентами в качестве семьи, и ее важные атрибуты*
Тип общности Атрибут семьи
Два биологических родителя и дети Забота Общение
Биологическая мать с детьми Биологическая мать, отчим и дети Защита Любовь Доверие Ответственность Дружба Понимание Совместное преодоление трудностей Честность Чувство единства / быть вместе
Биологический отец, мачеха и дети Биологический отец с детьми Уважение
Двое приемных родителей и их дети Прародители, их взрослые дети и внуки Близость Тепло Отношения
Супружеская пара без детей Поддержка
* Общности и атрибуты ранжированы по мере убывания согласованности оценок. Объединены количественно совпадающие в целом по выборке оценки.
Примечательно, что за исключением двух биологических родителей с детьми и расширенной семьи все перечисленные общности не укладываются в дефиницию семьи А.И. Антонова и В.М. Мед-кова (см. табл. 2). Сам А.И. Антонов рассматривает подобные семьи (неполные, с повторным браком супругов, с приемными детьми и т. п.) в качестве второстепенного объекта социальной политики в отличие от основного типа - «нормальной семьи», по-видимому, состоящей из двух супругов, состоящих в первом браке с двумя-
тремя биологическими детьми, необходимыми для простого воспроизводства поколений19.
Если говорить об атрибутах, по мнению респондентов, с необходимостью присущих семье, то абсолютное первенство занимают первые два - забота и общение (по ним отмечено полное единодушие опрошенных).
Вторая группа качеств (защита, любовь, доверие.) примыкает к первой (девушки и респонденты средней возрастной группы признают их в качестве важных чуть реже - в 98-99 % случаев).
В дальнейшем эта тенденция сохраняется и особенно ярко проявляет себя применительно к параметру «отношения» (не исключено, что коннотативно для девушек они означают психологизацию, романтизацию взаимодействия с партнером, а для юношей - конфликтность - «выяснять отношения»). Замыкает перечень «поддержка» (среднегрупповая оценка ее важности для семьи - 96 %, юноши - 88 %, 21-летние респонденты - 92 %).
В целом по своим наиболее согласованным параметрам образ семьи в глазах московских студентов-гуманитариев подразумевает открытость, честность в общении, проявление заботы членами семьи, их любовь и понимание. С одной стороны, эти параметры семьи, которые должны быть ей присущи, в значительной мере отражают устойчивые социальные представления и стереотипы. Но с другой - они пронизаны доминантой стабильной надежности семьи во взаимоотношениях с окружающим миром (преодоление трудностей, ответственность, защита, поддержка, единство и т. п.).
Примечательно, что использованная методика не позволяет определить одностороннюю направленность или взаимность тех или иных параметров, присущих семье. Являются ли, по мнению опрошенных, «забота, защита, любовь, доверие, понимание» и т. п. взаимными или респондент рассматривает себя в качестве того, кто их получает? Напомним, что ранее20 с использованием открытого вопроса было обнаружено, что на первом месте по частоте встречаемости при описании «идеальной семьи» и у женихов, и у невест (опрашивались молодые пары вступающих в брак) оказалась любовь партнера, направленная на них.
Далее, исключив из анализа практически бесспорные (по мнению респондентов - см. табл. 3) типы семьи и ее атрибуты (а также, напротив, - общности, не признаваемые в качестве семьи или ее важных атрибутов), мы предприняли более сложные виды анализа полученных данных.
На первом шаге был использован анализ соответствий21. В результате были выделены три группы форм семьи и ее параметров
(при отсутствии статистически значимых связей между ними) и умеренной доле объясняемой дисперсии:
- девушки и промежуточная возрастная группа (21 год), рассматривающие в качестве семьи различные формы (квази) социального родительства: тетю с племянниками, мачеху с детьми, однополую пару с детьми и даже детский дом. Их отличительным атрибутом является ощущение себя как «части» общности;
- старшие респонденты и юноши, отличительной чертой которых является более выраженное признание в качестве семьи такой общности, как «биологический отец, теща и дети»;
- наиболее молодые респонденты, для которых характерно рассмотрение в качестве ключевых атрибутов семьи «руководство» и «взлеты и падения».
На втором шаге с той же исходной информацией был осуществлен факторный анализ методом главных компонент. Его результаты представлены в таблице (см. Приложение 1). Здесь приведем интерпретацию полученной 4-факторной структуры, обладающей умеренной объяснительной силой (33,9 % объясненной дисперсии).
Содержательно проинтерпретируем полученную структуру общностей, воспринимаемых респондентами в качестве семьи с присущими ей специфическими атрибутами.
Фактор 1 («мощность» - 16,6 %) - традиционализм: интерпретация семьи как общности, основанной на доброте, общих ценностях, принятии ее членами друг друга и сплоченной. По своим социально-демографическим параметрам эта общность традиционна (основана на кровном родстве) и подразумевает ведение совместного хозяйства, воспитание детей и т. п. Исключением из этого правила являются отчим/мачеха с детьми.
Фактор 2 (8,4 %) - социальное партнерство: трактовка семьи как общности, основанной на отношениях дальнего кровного родства или при его отсутствии - на базе товарищества (без преданности друг другу и в целом без эмоциональной близости) - патронат, нерегистрируемое сожительство (в том числе однополых партнеров). Здесь же фигурируют такие квазисемейные общности, как детский дом и студенческое братство.
Фактор 3 (4,6 %) - полигон для апробации социальных ролей: рассмотрение семьи как общности, в которой апробируются способы разрешения конфликтов (проявление силы) в условиях безопасности; от принадлежности к которой испытываешь гордость; с преобладанием в ней рациональных дистантных социальных
связей без интимности и общего дома. Здесь же упоминаются спортивная команда и временное прибежище.
Фактор 4 (4,3 %) - неформальное добровольное гражданское объединение: акцент при восприятии таких общностей (включающих в себя даже отдельного индивида, но исключающих как брак, так и внебрачное бездетное сожительство, а также родительские роли) делается на безвозмездную активность, несемейное комфортное товарищество, совместное проживание с общими согласованными обязательствами, но без ценностного единства и без уточнения форм этих объединений.
Обратим внимание на то, что, как и при выделении общностей, с высокой степенью вероятности относимых к семье (см. табл. 3), в первом наиболее мощном факторе (по своему «весу», примерно равному остальным трем) респонденты вновь проявили весьма традиционное понимание семьи, важнейшим признаком которой является кровное родство ее членов.
Полученная закономерность, видимо, неслучайна, поскольку проведенный ранее сравнительный анализ этих российских данных с американскими, полученными на сходной выборке с использованием идентичного инструментария, выявил22, что:
- российские студенты с большей определенностью (в сравнении с американскими) воспринимают общность как семью при наличии кровной связи между ее членами, особенно -порождения. Оценки американцев выше только применительно к трем общностям с дальним/неполным кровным родством их членов: «взрослые брат/сестра, воспитывающие младших сиблингов»; «прародители, воспитывающие внуков» и «мачеха, отчим и дети». Примечательно, что согласно количественным репрезентативным данным португальского исследования 2009-2010 гг., «расширенное» (extended) родство «играет важную, но второстепенную роль»23.
- и напротив, американские студенты определяют ряд общностей (старые друзья, армейское подразделение, спортивная команда, религиозная паства и т. п.) с отсутствием кровнородственных отношений в качестве семьи, а российские - нет;
- сожительство (фактический брак) для американцев - семья, а для россиян - нет;
- наконец, общей чертой молодых россиян и американцев является рассмотрение бездетных супругов в качестве семьи (причем оценки россиян даже более категоричны).
Таким образом, кровное родство, порождение и брак являются для россиян существенно более важными в качестве ключевых свойств общности, позволяющих считать ее семьей. А для амери-
канцев характерна расширенная метафорическая интерпретация различных общностей в качестве семьи.
Если проводить более детальное кросскультурное сравнение атрибутов, присущих семье24, то сначала выделим группы качеств семьи (около 1/3 от всего перечня), значимость которых не различается для подвыборок (здесь и далее - по мере убывания оценок):
- социально-психологические (позитивные и эмоциональные) особенности супружеских и/или внутрисемейных отношений (любовь, уважение, честность, забота, прощение, доброта, согласие, дружба, привязанность, обязательства, воспитание и удовлетворение потребностей);
- родительские роли (родители и отец);
- дом как убежище (дом и безопасность);
- семья, по меньшей мере, как диада (в ее составе более одного человека с присущими им отношениями).
А кросскультурные различия (которые статистически значимы, р < 0,05) атрибутов, приписываемых семье, можно представить в таблице (см. табл. 4).
Основываясь на двух первых группах качеств (см. табл. 4), выраженных в русской подвыборке, российская семья близка к «сцепленному» и/или «сплоченному» типу25.
Специфически российскими группами атрибутов семьи являются ее социально-психологические параметры, акцентирующие сплоченность ее членов, дополняемые эмоциональной привязанностью между ними. И то и другое помогает взаимодействовать с «внешним миром», выступая в качестве практически единственной «опоры», которой можно доверять.
Таблица 4
Группы качеств, присущих семье
№ По мнению американцев (№=31) По мнению русских (№=18)
1 Социально-психологические (рациональные и отчасти негативные) особенности межсупружеского и/или внутрисемейного сотрудничества (признание/принятие; руководство; ценности; преданность/ сострадание; учителя/ролевые модели; конфликты; грусть и т. п.) Социально-психологические особенности семьи как сплоченной единицы («бизнес-команды») в борьбе против внешнего мира: доверие, общение, понимание, чувство единства, совместное преодоление трудностей, ответственность, сплоченность, финансы, общая история
Окончание табл. 4
№ По мнению американцев (№=31) По мнению русских (№=18)
2 Установка на пожизненные отношения (всегда рядом; пожизненно/навсегда; безопасность; сила; согласие; взлеты и падения) Эмоциональная межличностная привязанность (близость, счастье, тепло и интимность)
3 Расширенная структура семьи (сестра/брат; прародители; брак; двоюродные братья/сестры и не кровные родственники) Социально-демографическая традиционная структура нуклеар-ной семьи (мать; дети; мужчина, женщина и ребенок; жить вместе; кровные родственники)
4 Позитивные, преимущественно индивидуальные эмоции (смех; удобный/спокойный; гордость; развлечения)
Привнесем в полученные данные социальный контекст.
Так, во-первых, согласно данным Европейского социального исследования (European Social Survey, 2007, 2008) ключевые количественные показатели межличностного доверия в России умеренно низки, составляя 0.38-0.40. Более того, следует согласиться, что ценностная оппозиция «верховной власти, неподотчетной обычным людям» и «семьи» соответствует «декларативному» и «реальному (практическому)» доверию. Причем первое преимущественно персонифицировано в лице президента и/или председателю правительства. А последнее («рутинное доверие»), обладающее высокой значимостью и ценностью, проявляется в ситуациях привычного, повседневного взаимодействия, прежде всего, в семье, с коллегами по работе и иногда - с соседями26. Таким образом, именно семья является «группой поддержки» во взаимодействии с обществом и государством.
Во-вторых, полученные данные можно рассмотреть с точки зрения двух «культурных осей» Г. Хофстеде (G. Hofstede): дистанции власти и индивидуализма-коллективизма. Исследование, проведенное в России в начале 2000-х годов по его методике, выявило, что при всех различиях между студентами из разных регионов они обладают более «прозападным менталитетом, чем население в целом»27, т. е. им присущи меньшая дистанция власти и более выраженный индивидуализм. Наши данные лишь отчасти согласуются с этим выводом. С одной стороны, стремление ограничить количество общностей, рассматриваемых в качестве семьи, и провести
четкую грань между семейной жизнью и гражданской, социальной активностью, может быть интерпретировано как проявление индивидуализма. С другой стороны, последняя особенность может рассматриваться как проявление большей дистанции власти. Наконец, можно усомниться в точности утверждения о «западном» индивидуализме постсоветской молодежи как новообразовании. Не будем забывать, что в советское время проявления коллективизма носили преимущественно идеологически оправданный, официально приветствуемый, вынужденный и декларативный характер. Но уже тогда существовало то, что Ю.А. Левада назвал «лукавством» человека советского (в данном случае - внешние проявления коллективизма при интериоризованном индивидуализме). Отчасти в пользу этого может свидетельствовать тот факт, что советско-российские исследователи семьи (в меньшей степени контролируемые и обладающие меньшими ресурсами, чем, например, ученые естественно-научных направлений) в течение 1986-1992 гг. существенно реже американских социологов публиковали статьи в соавторстве, т. е. самореализовывались в науке преимущественно индивидуально28.
В целом социальные представления американцев о семье и ее существенных характеристиках более согласованы, а даваемые оценки более высоки. Интерпретация этой особенности может быть различной. Во-первых, перечень оцениваемых качеств, присущих семье, был предварительно сформирован в ходе качественного американского исследования. Поэтому, несмотря на универсальность семьи как социального феномена, возможно, ряд ее атрибутов, специфичных для России, был упущен. Во-вторых, высокая вариабельность российских оценок может быть связана с разнокачественным пониманием/интерпретацией параметров семьи. Предвидя это и не имея возможности провести развернутую процедуру адаптации инструментария (включающую, например, его прямой и обратный перевод), мы предполагали, что студенты гуманитарного московского вуза чаще всего в качестве иностранного языка владеют английским. Кроме того, в инструкции об ответах на вопросы специально оговаривалась возможность при затруднениях в понимании обратиться к англоязычному оригиналу термина (такие случаи были). Наконец, в-третьих, это может свидетельствовать о большей субъективной значимости (по крайней мере, некоторых) атрибутов семьи для россиян, их субъективной близости к «Я-концепции»29.
Несмотря на популярность использования понятия семьи в политической риторике, его российские социологические интерпре-
тации, с одной стороны, не совпадают друг с другом (речь идет преимущественно о конъюнктивном или дизъюнктивном объединении трех ключевых признаков: кровного родства, порождения (родительства) и свойства (супружества)); с другой - они выполнены в рамках одной парадигмы (естественно-научной; академической) и одного подхода (объективистского, функционалистско-го, теоретико-операционального).
Попытка прояснить социальные представления российской молодежи, предпринятая в русле иной парадигмы (гуманитарной, практической) и иного подхода (субъективного, феноменологического и т. п.) обнаружила их большее сходство с теоретической дефиницией семьи, объединяющей ключевые ее признаки дизъюнктивно (С.И. Голод), т. е. более гибкой и широкой. Вместе с тем распространение вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) и связанное с этим усложнение форм (квази)семейных отношений является своеобразным вызовом для социальных исследователей семьи, диктующим необходимость уточнять понятийный аппарат, например, апеллируя к понятиям семейных групп30. Так, в частности, следует ли рассматривать (биологическое) роди-тельство (отношение порождения) - один из ключевых параметров дефиниции семьи - только применительно к обоим супругам? Или один из них может быть биологическим родителем, а другой - нет? Помимо прочего уточнение понятия семьи способно модернизировать статистический учет и понимание тенденций ее развития.
Пока же отличительной чертой социальных представлений российских (в сравнении с американскими) студентов о семье является более выраженная ориентация на кровное (преимущественно «ближнее» - между родителями и детьми, сиблингами) родство ее членов. Социальное родительство допускается фрагментарно (например, в отношении приемных родителей, отчима/мачехи).
Аналогичные представления американских студентов более диффузны. Помимо отмеченных общностей, признаваемых в качестве семьи и основанных на родительстве или кровном родстве или супружестве, значительно сильнее выражено отнесение к этой же группе различных форм социального родительства (приемные или патронатные родители т. п.). Более того, в соответствии с этими представлениями в определенной степени в качестве «семейных» форм определяются такие общности, как сотрудники пожарной станции, волонтерских организаций, религиозная паства и т. п., укорененные в ближайшем социальном окружении (соттипку) и нередко являющиеся первичными формами гражданского общества.
Детализированные социальные представления о семье (ее качествах, атрибутах), в том числе о значимости социально-психологических аспектов интимности тоже достаточно традиционны (и культурно универсальны): позитивные социально-психологические черты внутрисемейных отношений; родительские роли и семья (дом) как убежище.
Специфически российская особенность этих представлений -акцент на сплоченности семейных отношений. Не исключено, что эта «нагруженность» семьи параметрами «сплоченной команды» связана с недоверием россиян к существующим социальным институтам, несформированностью простейших форм гражданского общества. Возможно, именно с этим связаны результаты факторного анализа умеренно важных атрибутов семьи, согласно которым три из четырех факторов описывают семью как полигон для апробации социальных ролей, социальное партнерство и волонтерскую организацию.
Социальные представления о семье (ее существенных атрибутах) американских студентов более индивидуализированы (с акцентом на индивидуальные эмоциональные переживания и внутрисемейное взаимодействие) с ориентацией на включение в семью широкого круга лиц (в том числе неродственников) и установкой на взаимодействие в течение продолжительного (пожизненного) семейного союза.
Примечательно, что вопреки существующим стереотипам о «загадочной русской душе» и прагматизме (если не меркантилизме) американцев, выявлена, скорее, обратная тенденция. С одной стороны, отмечена некоторая романтизация семейных отношений американцами (например, ориентация на пожизненность семейного союза в сочетании с позитивными социально-психологическими особенностями отношений в нем), и напротив - некоторый рационализм русских в восприятии семьи почти как сплоченного трудового коллектива, действующего в неблагоприятной бизнес-среде.
Отдельного внимания в будущем заслуживает следующая особенность социальных представлений о семье и ее ключевых атрибутах. Представления о формах семьи у россиян - более четкие, а об атрибутах - более диффузные, а у американцев - наоборот.
Полученные результаты носят пилотажный характер и нуждаются в дальнейшем анализе и осмыслении. Вместе с тем они задают иную «оптику» (с точки зрения социальных представлений) в отличие от сложившихся подходов к пониманию современных семейных форм, их наиболее существенных характеристик. При этом следует помнить, что репрезентативность полученных
данных весьма ограничена и касается главным образом молодых студентов-гуманитариев (преимущественно девушек).
При продолжении подобных (например, масштабных, с использованием количественной методологии) исследований в дальнейшем необходимо учитывать дополнительную информацию, проясняющую социальный контекст функционирования семьи, в частности об экономическом благосостоянии общества, формах и мерах реализуемой социальной (в том числе семейной) политики. Кроме того, важно принимать во внимание «стадию жизненного цикла семьи и ее биографические переменные», а также такие «контекстуальные переменные, как профессиональный статус, гендер, уровень образования, брачный статус. и принадлежность к возрастной когорте»31.
Таблица 5
Результаты факторного анализа социальных представлений о формах и атрибутах семьи, факторные нагрузки
Форма/атрибут семьи* Фактор 1 16,63%** Фактор 2 8,39% Фактор 3 4,63% Фактор 4 4,27%
Безопасность 1,773 0,895
Брак 1,28
Взлеты и падения 1,047
Воспитание 1,685
Всегда рядом 1,726 -0,852
Гордость 1,85
Дар / дарение -1,365 0,983
Двоюродные братья / сестры 1,431
Дети 1,85
Доброта 2,406 -1,141
Дом 1,2 -1,658
Дяди / тети 1,279
Интимность / тесная связь 1,02 -1,593
Конфликты 1,18
Кровные родственники 1,699
Продолжение табл. 5
Форма/атрибут семьи* Фактор 1 16,63%** Фактор 2 8,39% Фактор 3 4,63% Фактор 4 4,27%
Мама 1,628 -1,725
Мужчина, женщина и ребенок 1,894
Ободрение 1,925
Общая история 0,898
Общие узы / обязательства 1,511 1,163
Отец 1,662
Пожизненно / навсегда 1,998
Прародители 1,33
Преданность 1,102 -0,914
Предупредительность 1,99
Приверженность / обязательство 1,849 -1,531
Привязанность / объятия / поцелуи 1,669
Признание / принятие 2,269 -1,264
Принадлежность 1,517
Прощение 1,713
Развлечения 1,696
Родители 1,405 -1,474
Руководство 1,632
Сестра / брат 1,524
Сила 0,952 1,21
Смех 1,656
Совместное использование (имущества) 1,592
Совместное проживание 1,378 1,611
Согласие 1,165 0,948
Сострадание 1,346
Сплоченный 2,092
Структурированный 1,058
Продолжение табл. 5
Форма/атрибут семьи* Фактор 1 16,63%** Фактор 2 8,39% Фактор 3 4,63% Фактор 4 4,27%
Счастье 1,237
Товарищество 1,1 0,977 0,993
Удобный / спокойный 0,951 0,984
Удовлетворение потребностей 1,821 0,66
Учителя / ролевые модели 1,354
Финансы 1,458 -0,99
Ценности 2,201 -0,869
Часть 1,666 0,992
Биологическая мать, отец мужа (свекор) и дети 1,085
Биологический отец, теща и дети 1,217
Взрослые брат / сестра, воспитывающие младших сиблингов 1,827
Детский дом 0,86
Дядя, воспитывающий племянника(-цу) 1,798
Мать жены (теща) с внуками 0,966 1,954
Мачеха с детьми 1,139 2,015
Одинокий взрослый без детей 0,901 0,952
Однополая пара без детей 1,814
Однополая пара с биологическими детьми 1,876
Однополая пара с приемными детьми 2,035
Отец мужа (свекор) с внуками 0,901 1,756 -0,938
Отчим с детьми 1,216 1,896
Пара, живущая вместе вне брака и без детей 1,093 -1,01
Патронатный(-е) родитель(-и) с воспитываемыми детьми 1,518 -1,077
Окончание табл. 5
Форма/атрибут семьи* Фактор 1 16,63%** Фактор 2 8,39% Фактор 3 4,63% Фактор 4 4,27%
Прародители, воспитывающие внуков 1,492
Проживающие в приюте или временном прибежище 1,114
Спортивная команда 0,958
Старые друзья -1,136
Студенческое братство 0,882
Тетя, воспитывающая племянника(-цу) 1,935
Мачеха, отчим и дети 1,729
* Из перечня были исключены общности (некровные родственники, армейское подразделение, коммуна, религиозная паства) и параметры (больше одного человека), значение факторных нагрузок которых оказалось меньше граничного (0.85) для всех четырех факторов.
** «Мощность фактора» - доля объясняемой дисперсии полученных данных.
Примечания
1 Harris S.R. Objective and interpretive approaches to equality in marriage // Journal of Constructivist Psychology. 2009. Vol. 22, n° 3. Р. 218.
2 Ионин Л.Г. Понимающая социология: историко-критический очерк. М.: Наука, 1979; Он же. Философия и методология эмпирической социологии. М.: ГУ-ВШЭ, 2004; Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Психология человека: Введение в психологию субъективности. М.: Школа-Пресс, 1995; Солодникова И.В. Самореализация личности в зрелом возрасте: (социологический анализ): Дис. ... д-ра социол. наук. М., 2007; Ядов В.А. Современная теоретическая социология как концептуальная база исследования российских трансформаций. СПб.: Интер-социс, 2006.
3 Эткинд А.М. Психология практическая и академическая: расхождение когнитивных структур внутри профессионального сознания // Вопросы психологии, 1987. № 6. С. 20-30.
4 Harris S.R. Op. cit. Р. 213-236.
5 WeigelD.J. The concept of family an analysis of laypeople's views of family // Journal of Family Issues. 2008. Vol. 29, n° 11. Р. 1428.
6 Weigel D.J. Op. cit.
7 Trost J. Family as a set of dyads // Concepts and definitions of family for the 21 century / Ed. by B.H. Settles et al. N.Y.: Haworth Press, 1999. Р. 79-80.
8 Андреева Г.М. Психология социального познания: Учеб. пособие для студентов высших учебных заведений. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Аспект Пресс, 2000. С. 5.
9 Хьюстон М, Штребе В. Введение в социальную психологию: Европейский подход: учебник для студентов вузов / Пер. с англ. под ред. Т.Ю. Базарова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. С. 116.
10 Социология: Энциклопедия / Сост. А.А. Грицанов, В.Л. Абушенко, Г.М. Евель-кин, Г.Н. Соколова, О.В. Терещенко. Минск: Книжный дом, 2003. С. 235.
11 Донцов А.И., Емельянова Т.П. Концепция социальных представлений в современной французской психологии // Вопросы психологии. 1984. № 1. С. 147-152.
12 Харчев А.Г. Исследования семьи: на пороге нового этапа // Социс. 1986. № 3. C. 27.
13 Харчев А.Г. Социология семьи: проблемы становления науки. М.: ЦСП, 2003. C. 71.
14 Голод С.И. Семья и брак: историко-социологический анализ. СПб.: Петрополис, 1998. С. 91.
15 Антонов А.И., Медков В.М. Социология семьи. М.: Изд-во МГУ: Изд-во Международного университета бизнеса и управления («Братья Карич»), 1996. С. 66.
16 Антонов А.И. Семья как институт среди других социальных институтов // Семья на пороге третьего тысячелетия / А.И. Антонов, М.С. Мацковский, Дж. Мэддок, М. Хоган. М., 1995. С. 184-185.
17 Weigel DJ. Op. cit. Р. 1426-1447.
18 Подробнее см.: Солодников В.В. Семья и жизненный мир молодой социально-гуманитарной интеллигенции / Под общ. ред. Ж.Т. Тощенко // Жизненный мир научно-технической и социально-гуманитарной интеллигенции: общее и особенное: Материалы XVI Международной теоретико-методологической конференции. (Москва, 7 апреля 2015 г.) М.: РГГУ, 2015.
19 Антонов А.И. Семья как институт среди других социальных институтов // Семья на пороге третьего тысячелетия / А.И.Антонов, М.С. Мацковский, Дж. Мэддок, М. Хоган. Москва, 1995. С. 183-184.
20 Солодников В.В. Социально дезадаптированная семья в контексте общественного мнения // Социологические исследования. 2004. № 6.
21 Солодников В.В. Семья и жизненный мир молодой социально-гуманитарной интеллигенции....
22 Solodnikov V. Youth's social perceptions of family: Cross-cultural analysis // Demographic and Institutional Change in Global Families. Mar. 28-30, 2013. [Электрон. ресурс] URL: http://www.ios.sinica.edu.tw/dicgf/abstract/p-16-5.pdf.
23 Wall K., Gouveia R. Changing meanings of family in personal relationships // Current Sociology. 2014. Vol. 62, n° 3. P. 352 [Опубликовано онлайн перед печатью 30 января 2014 г. DOI: 10.1177/0011392113518779. P. 369.]
24 Подробнее см.: Solodnikov V. Youth's Social Perceptions of Family: Cross-cultural Comparison of Basic Attribute // Family: continuity and change: The Interim Meeting of the Research Network "Sociology of families and intimate lives" of European Sociological Association (ESA), 25-27 September, 2014. Vilnius. [Электрон. ресурс] URL: http://esarn13im2014.mruni.eu/wp-content/uploads/2014/10/ ESA-RN13-IM2014_poster1.pdf
25 Подробнее см.: Olson D.H., DeFrain J. Marriage and the family: diversity and strengths. Mountain View, CA; Toronto: Mayfield Publ. Co, 1997. P. 81-106.
26 Гудков Л. «Доверие» в России: смысл, функции, структура // Вестник общественного мнения. 2012. № 2 (112). С. 29.
27 Латов Ю.В., Латова Н.В. Открытия и парадоксы этнометрического анализа российской хозяйственной культуры по методике Г. Хофстеда // Мир России. 2007. № 4. С. 71.
28 Подробнее см.: Солодников В.В. Социально-дезадаптированная семья в современном обществе. Рязань: Пресса, 2001.
29 Подробнее см.: Петренко В.Ф., Алиева Л.А. Исследование этнических стереотипов с использованием метода «множественных идентификаций» // Психол. журнал. 1987. Т. 8. № 6. С. 17-18.
30 Подробнее см.: Солодников В.В. Семья и семейные группы: к уточнению понятий и перспектив исследования // Современная социальная психология: теоретические подходы и прикладные исследования. 2011. №1 (10). С. 43-56.
31 Wall K, Gouveia R. Op. cit. P. 352.
