CC BY
199
9. Ребёнок имеет право на имя, отчество и фамилию. Имя ребёнку даётся при рождении по соглашению родителей. Отчество присваивается по имени отца, если иное не основано на национальном обычае. Фамилия ребёнка определяется фамилией родителей. Ребёнок с 14 лет вправе изменить свои фамилию, имя, отчество. Изменение производится ЗАГСом (органом записи актов гражданского состояния) по месту жительства или по месту регистрации ребёнка. Если ребёнку не исполнилось 14 лет, то изменить имя, фамилию, отчество можно по соглашению родителей с разрешения органа опеки и попечительства. Далее перечислим имущественные права ребёнка:
1. Ребёнок имеет право на получение содержания от своих родителей и других членов семьи. Речь идёт о праве на получение алиментов, пособий и пенсий. Суммы, причитающиеся ребёнку в качестве алиментов, пенсий и пособий, поступают в распоряжение родителей, лиц их заменяющих, и расходуются ими на содержание, воспитание и образование ребёнка.
2. Ребёнок имеет право собственности на:
- доходы, полученные им;
- имущество, полученное им в дар;
- имущество, полученное им в порядке наследования;
- любое другое имущество, приобретённое на его средства;
- жилое помещение (или право пользования жилым помещением).
До 10 лет все действия за ребёнка, касающиеся его имущества, выполняют родители. С 10-14 лет ребёнок имеет право совершать мелкие бытовые сделки. С 14 лет имеет право совершать все остальные сделки с согласия родителей, а также самостоятельно распоряжаться своими доходами.
Проведённый анализ позволяет нам констатировать о необходимости более точно конкретизировать понятие «ребёнок» в федеральном законодательстве, которое, вслед за ФЗ № 124 от 24 июля 1998 года в редакции ФЗ от 28 ноября 2015 года № 358, предлагаем формулировать следующим образом: «Ребёнком считается лицо с момента рождения до наступления возраста 18 лет» [4]. Рассматривая правовой статус ребёнка с различных точек зрения, можно прийти к выводу, что правовой статус ребёнка включает в себя не только права, свободы, но и гарантии реализации этих прав и свобод, а также ответственность за неправомерное поведение несовершеннолетнего. Содержание правового статуса ребёнка зависит от его возраста. Необходимо отметить, что наибольший интерес представляет конституционно-правовой статус ребёнка, что является основой для дальнейших исследований.
Библиографический список
1. Абрамов, В. И. Права ребёнка и их защита в России: общетеоретический анализ: автореф. дис. ... докт. юрид. наук: 12.00.01 / В. И. Абрамов. - Саратов, 2007. - 455 с.
2. Чапурко, Т. М. Государственная политика современной России в сфере защиты прав и интересов несовершеннолетних: дис. ... докт. полит. наук: 23.00.02 / Т. М. Чапурко. - Ростов-на-Дону, 2008. - 316 с.
3. Конвенция о правах ребёнка: одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20 нояб. 1989 г.: ратифицирована Постановлением ВС СССР от 13 июня 1990 г. № 1559-1 // Сборник международных договоров СССР. - Выпуск ХЦУ1. - 1993.
4. Об основных гарантиях прав ребёнка в Российской Федерации: Федер. закон Рос. Федерации от 24 июля 1998 г. № 124-ФЗ: в ред. Фе-дер. закона от 28 нояб. 2015 г. № 358-ФЗ // Рос. газ. - 1998. - 5 авг.; 2015. - 30 нояб.
5. Таибова, О. Ю. Государственное управление в области охраны и защиты прав несовершеннолетних: административно-правовой аспект: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.14 / О. Ю. Таибова. - СПб., 2006. - 254 с.
6. Габричидзе, Б. Н. Конституционное право России: учебник для вузов / Б. Н. Габричидзе, А. Г. Чернявский. - М.: Изд. торговая корпорация «Дашков и К», 2004. - 1124 с.
© Валеева Н. О., 2016
УДК 34;340.1;340.14;340.141
СОЦИАЛЬНЫЕ НОРМЫ В ДОГОСУДАРСТВЕННО ОРГАНИЗОВАННОМ ОБЩЕСТВЕ
Л. О. Ленская, Е. В. Шведчикова
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В данной статье раскрывается понятие социальных норм как основного регулятора поведения людей в догосударственно организованном обществе. Даётся сравнительная характеристика норм нравственности и правовых норм. Рассматриваются основные виды социальных норм в первобытном обществе и их основные функции.
Ключевые слова: догосударственно организованное общество, социальные нормы, ритуал, обряд, миф, мононормы.
К сожалению, к догосударственно организованным обществам в отечественной теоретико-правовой науке редко обращаются как к теме исследования. Вместе с тем вопросы происхождения, зарождения государства и права не могут быть ни комплексно, ни системно исследованы без обращения к тем формам общественной организации, которые существовали до государств.
Актуальность данного исследования состоит в том, что ритуалы, обычаи, обряды, мифы не утратили в современном мире своей роли и влияния на социальные нормы, в том числе и на правовые.
Приступая к изучению вопроса о социальных нормах в догосударственно организованных обществах, необходимо начинать с ответа на вопрос, что представляет собой норма вообще. Кроме того, потребуется дифференцировать социальные нормы и нормы права.
Как нам представляется, в догосударственно организованном обществе право ещё окончательно не выделяется из прочих социальных норм (что привело к появлению концепции мононорм). Так, В. М. Хвостов говорил о том, что правила человеческого общежития могут быть названы социальными нормами. К их числу относятся нормы морали и нормы права. Те социальные нормы, которые подкреплены государственным принуждением, могут быть названы юридическими нормами. Они составляют собой основу права [1, с. 215]. Другой исследователь - И. А. Ильин - полагал, что в таком случае содержанием нормы права должно было быть понимание справедливого поведения, справедливости. Под последней он понимал не только справедливое внешнее поведение, но также и внутреннее, духовное отношение субъекта права к правовому предписанию, к норме права, его содержащей [2, с. 510].
В силу сказанного нормы права должны были бы согласовываться с требованиями морали. А те, в свою очередь, могли бы служить определённым ориентиром для правовых норм, вкладывать в содержание норм права глубокое моральное значение. Норма, по мнению И. А. Ильина, должна быть направлена на поддержание равенства и справедливости (скорее, распределяющей, чем уравнивающей) между людьми, субъектами права. Те правовые нормы, которые согласовывались с понятием о справедливом и нравственном, должны быть причислены к естественному праву. Те же нормы, которые полностью не отвечали требованиям справедливого, следовало бы отнести к писаному (позитивному) праву. По мнению Ильина, норма права тогда оказывалась совершенной (или близкой к этому), когда её сущность была согласована с требованиями морали [2, с. 510]. Следовательно, нормы права, по мнению И. А. Ильина, должны быть связаны с нормами нравственности, религиозными нормами, которые уже существовали в догосударственном обществе. Кроме того, представляется уместным говорить о наличии норм права, в том числе и в догосударственном обществе, если только не стоять на строго позитивистских позициях [2, с. 510].
Т. В. Кашанина предлагает в социальных нормах догосударственного общества видеть, во-первых, нормы саморегуляции. Исследовательница полагает, что саморегуляция представляет собой «изобретение» первобытного человека, который научился самостоятельно регулировать своё поведение либо же влиять на поведение другого человека, помимо силового воздействия. При этом среди регуляторов указываются, например, магия, культовые ритуалы и т. д. Некоторые исследователи предлагают видеть в качестве основ саморегуляции мононормы, которые ещё не были дифференцированы на нормы морали, нравственности, права и т. д. [3, с. 325]. Названный выше автор считает, что к числу социальных норм первобытного общества следовало бы отнести ритуалы, обряды, обычаи, мифы, религиозные нормы, моральные нормы (нормы нравственности) [3, с. 325].
Ритуалы как вид социальных норм следует понимать в качестве некоего правила поведения, акцент в котором делается на внешней форме его исполнения, причём данная форма будет представлять собой застывший образец, канон. При этом содержание ритуала становится не столь важным, больше внимания обращается на внешнюю его форму, строгость в соблюдении, повторяемость. В качестве социальных норм ритуалы выполняли, например, регулятивную функцию, которая свойственна всем социальным нормам. Так, человек, попавший в ту или иную ситуацию, придерживаясь ритуала, тем самым регулировал своё поведение, следовал заранее заданному образцу (что происходит и в случае с исполнением нормы права).
Обряд, в свою очередь, представляет собой правило поведения, заключающееся в исполнении набора символических действий. При этом связь обряда, по мнению Т. Ф. Кашаниной, с психикой человека теснее, чем у ритуала. Обряд позволял устанавливать связь между относительно большими группами людей, тем самым регулируя их поведение. Кроме того, обряд - более сложная процедура, чем ритуал, а потому требовал воспользоваться услугами жреца, шамана и т. д. Как социальная норма ритуал обеспечивал выполнение воспитательной функции [3, с. 325].
Необходимо отметить, что не только в архаических обществах ритуал играл определённую роль. Так, Закон XII Таблиц и шире - раннее римское право смотрели на совершение сделки, отправление правосудия и т. д. как на своеобразный обряд либо же ритуал. Судебный процесс в римском праве сопровождался символическими, ритуальными действиями. Кроме того, на законы (нормы права в целом) смотрели как на сделку с богами. В обмен на благосклонность небожителей римляне обеспечивали соблюдение тех или иных правил поведения. Следовательно, ритуалы и обряды не утратили своей роли и влияния на социальные нормы, в том числе и на правовые.
Что касается мифа как социальной нормы, то на представляется следующее: необходимо поставить вопрос о возможности его включения в изучаемую группу. Так, А. Ф. Лосев отмечал, что миф представляет собой целостную картину восприятия мира. В этой связи трудно согласиться с мнением Т. В. Кашаниной по поводу того, что миф - это образный пример, учащий людей тому, что следует делать. Скорее, миф включает в себя как картину мира, так и нормы поведения в нём. Следовательно, социальные нормы - это лишь часть мифа. Вероятнее всего, следует говорить о том, что миф включает в себя ритуалы, обряды, соответствующие мифологии того или иного народа [4, с. 801].
Указанный список социальных норм дополнили В. П. Алексеев, А. И. Першиц, указав, что в первобытном обществе следует выделить также мононормы, иными словами, нормы поведения, которые не могут быть отнесены только лишь к моральным нормам или только к нормам права [5, с. 350]. Вместе с тем концепция мононормы подвергается вполне обоснованной критике. В первую очередь, достаточно трудно говорить о том, что только мононорма воспринималась как недифференцированное правило поведения, включающее в себя как нормы права, так и нормы нравственности, ритуалы и т. д. До настоящего времени практически в любом обществе многие граждане не различают в том или ином правиле строго нормативный или строго моральный харак-
тер. В большинстве случаев они не задумываются о подобном делении, и только уделом профессионалов-юриста является подобная дифференциация. То же самое свойство можно смело приписать древним, догосу-дарственно организованным обществам.
Выше мы уже отметили ряд функций социальных норм, которые можно свести как минимум к двум общим функциям. Первая функция сводится к тому, что догосударственные социальные нормы освобождают человека от страха перед окружающим миром, в первую очередь перед другим человеком. Высвободившиеся силы человек мог направить на преобразование окружающего мира, что в конечном счёте сыграло положительную роль. Вместе с тем для реализации данной функции требовалось бы, чтобы и другой человек придерживался соответствующих социальных норм. Среди причин воздерживаться от негативного воздействия на другого человека можно было бы назвать недостаток знаний по вопросам, связанным с тогдашней «магией»: человек просто подчинялся шаману, колдуну и т. д., воспринимая их повеления как должное.
Второй функцией, которая исполнялась посредством социальных норм, можно было бы назвать стабилизацию отношений в догосударственном обществе. Представляется, что социальные нормы исключали чисто субъективные моменты, например, мотивы соплеменников, инородцев, и ставили их под внешний контроль. В ином случае интересы борьбы за выживание требовали бы от тогдашних людей - без соответствующих норм - поддерживать состояние войны «всех против всех», так ярко описанное, например, Гоббсом и другими сторонниками доктрины «общественного договора». Представляется, что в чём-то представители указанной концепции были правы. Нам видится необходимым кратко показать, в чём же заключалась противоположность социальных норм - отсутствие понятия о должном.
Если для античных философов первобытное состояние представляло собой «Золотой век», то, условно говоря, первобытное состояние в философии Гобсса - это «Железный век», век крови и борьбы всех против всех. Естественное право для Гоббса означало возможность человека претендовать на всё, потребное для своего существования. При этом, конечно же, как мы указывали выше, разные люди претендуют на одно и то же. В связи с этим человек, в силу своей довольно-таки низкой природы, может пойти на всё: обман, убийство, подкуп и т. д. Это ведёт к царству «Железного века», всеобщей бойне, то есть войне каждого с каждым, что, в свою очередь, грозит полнейшим истреблением человеческого рода. Но так как каждый человек хочет жить и продолжать своё существование (как минимум из чувства самосохранения), то каждый человек оказывается заинтересованным в установлении порядка, который подарил бы ему жизнь. А это значит, что значительное число людей однажды придёт к выводу о необходимости установить общественный порядок путём заключения общественного договора. В последнем должны (как минимум теоретически) принять участие все люди - как умершие, так и ещё не родившиеся, в ином случае снова начнётся война на взаимное уничтожение из корыстных целей [6, с. 44].
Собственно, социальные нормы играли роль, которую представители теории государства и права прошлых веков приписывали общественному договору.
Человек, следовавший социальным нормам, прекращал взаимную войну. Социальные нормы тем самым представляли собой нечто вроде постоянного осознания человеком невозможности возврата к естественному состоянию («Железному веку») и необходимости постоянного существования государства. Такое осознание проистекало, в том числе, из взаимной человеческой речи (то есть возможности договориться по тому или иному поводу с другим человеком, на что обращают особое внимание некоторые правоведы и философы). Будучи обусловленными взаимной договорённостью людей, социальные нормы вели к утверждению понятных для всех правил (в силу того, что правила эти были основаны на словах, а те, в свою очередь, получили однозначное толкование и значение).
Как представляется, вскоре после принятия социальных норм наступал государственный или, по крайней мере, протогосударственный период. В этой связи интересным представляется разрешение вопроса о том, какое, собственно, общество или политическое образование следует считать догосударственным.
В связи с этим можно прийти к ряду выводов:
- к социальным нормам догосударственно организованных обществ следует отнести: обряды, ритуалы, моральные нормы, религиозные нормы, правовые нормы (принимаемые не государством, но обладающими авторитетом группами, людьми, либо же обычаи, обладающие силой права);
- мононормы вряд ли следует причислять к социальным нормам догосударственно организованных обществ, так как имеется вопрос о возможности их реального существования. Скорее всего, мононорму следовало бы понимать как научную концепцию, а не реальность;
- миф включает в себя как картину мира, так и нормы поведения в нём. Следовательно, социальные нормы -это лишь часть мифа. Вероятнее всего, следует говорить о том, что миф включает в себя ритуалы, обряды, соответствующие мифологии того или иного народа;
- можно указать как минимум на две функции социальных норм в догосударственно организованных обществах. Первая функция сводится к тому, что догосударственные социальные нормы освобождают человека от страха перед окружающим миром, в первую очередь, перед другим человеком. Второй функцией, которая исполнялась посредством социальных норм, можно было бы назвать стабилизацию отношений в догосударствен-ном обществе.
Библиографический список
1. Хвостов, В. М. Общая теория права / В. М. Хвостов. - М.: Либроком, 2011. - 215 с.
2. Ильин, И. А. Общее учение о праве и государстве / И. А. Ильин. - М.: Изд-во «АСТ», 2006. - 510 с.
3. Кашанина, Т. В. Происхождение государства и права / Т. В. Кашанина. - М.: Высшая школа, 2004. - 325 с.
4. Лосев, А. Ф. Софисты. Сократ. Платон / А. Ф. Лосев. - Харьков: Фолио, 2000. - 801 с.
5. Алексеев, В. П. История первобытного общества / В. П. Алексеев, А. И. Першиц. - М.: Астрель, 2001. - 350 с.
6. Авдащенкова, М. В. Томас Гоббс глазами исследователей его творческого наследия ХХ-ХХ1 веков / М. В. Авдащенкова // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. - 2007. - № 12. - 44 с.
© Ленская Л. О., Шведчикова Е. В., 2016
УДК 340.141
К ВОПРОСУ О СУЩНОСТИ ОБЫЧНОГО ПРАВА
Т. Н. Медведева
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
Данная статья посвящена выявлению категории обычного права. Рассмотрены сущность данной категории, а также её свойства. Выявлены различия терминов «правовой обычай», «традиция», «обряд». На основе анализа различных подходов к пониманию сущности обычного права, а также выявления его характерных черт автором определяется значимость категории, его место в общественном сознании этноса и роль в сохранении традиционной культуры.
Ключевые слова: обычное право, этнос, традиция, правовой обычай, обряд.
Главным источником сведений о жизни народа, не оставившего письменных источников, как, например, народы Южной Сибири, являются обычаи. Поэтому обычное право стало предметом пристального изучения как со стороны этнографов, так и юристов, историков, политологов, социологов и других представителей общественных наук. Разнообразные исследовательские направления на протяжении более двухсот лет давали свою интерпретацию его происхождения, характеристик, сущности, признаков и значения как на примере общественного развития в целом, так и истории конкретных народов и этносов в частности. Итогом такого пристального внимания явилась чрезвычайно разнородная картина в понимании сущности и основных характеристик обычного права и соответственно в употреблении тех или иных его терминологических обозначений [1].
Серьёзное внимание исследователей к проблемам обычного права связано со сложностью установления сущности самой категории обычного права и такой же многозначностью отдельных правовых терминов. Прежде всего следует обосновать сущность самого термина «обычное право». Его трудно определить, но тем не менее им традиционно принято отражать совокупность неписаных норм - обычаев (правил поведения), которые стихийно появлялись в процессе общественной и бытийной деятельности людей. Так как изучение обычного права осуществлялось представителями разных научных дисциплин, данное обстоятельство накладывает определённый отпечаток на его понимание. При всём разнообразии подходов выделяются следующие основные направления в его изучения: 1) философское [2]; 2) юридически-институциональное [3; 4]; 3) историко-социологическое и этнологическое [5; 6; 7].
Прежде всего отметим, что многие западные исследователи объединяют все поведенческие нормы первобытного общества под названием обычного (традиционного) права (customarilaw, folklaw) [8]. В историко-правовой мысли под обычным правом понимается самая ранняя форма правовых отношений, которая соответствует - как господствующая и единственная форма права - начальному этапу становления классового общества. В историко-этнологической науке традиции, обычай и обычное право либо отодвигались в глубь истории, либо отождествлялись с государственным законом [4, с. 72-74]. В первом случае их функционирование рассматривалось в качестве пережитка, во втором - обычное право отождествлялось с государственным законом, что снимало вопрос о его существовании в качестве регулятора социальных отношений. При всём при этом сегодня стало очевидно, что обычное право играет значительную роль в регулировании социальной жизни на всех этапах общественной эволюции, включая нынешнее общество, а запретительные меры по отношению к нему не дают надлежащей результативности.
Таким образом, понятием «обычное право» обозначается совокупность правил поведения, ставших внутренним убеждением членов традиционного общества. Они рассматривались членами социума как непреложные и были призваны отстаивать интересы всякого индивида независимо от пола и возраста, то есть этноса в целом, этнокультурные ценности, принципы солидарности, справедливости, а также коллективизм социальных взаимоотношений. Зачатки права, по справедливому замечанию известного этнографа А. М. Ладыженского, начинают формироваться уже в традиционных обществах. Он отмечает, что к ним слово «право» в строгом смысле хотя и не применимо, но они не могут рассматриваться и как не имеющие правового значения. И поскольку юридическое право как атрибут государства возникло не сразу, то обычное право традиционных обществ выступало его промежуточной формой. В их основе, утверждает А. М. Ладыженский, лежали общественные договоры - соглашения между людьми, между родами, общинами, семьями: «Чисто родовой обычай постепенно превращался в правовой, то есть в обычное право» [9].
Формирование обычного права, как и права вообще, обусловливается общим ходом социально-экономического развития и отражает в себе соответствующие общественные отношения. При этом, как отмечают многие исследователи, большую роль в раннем процессе играют этническое самосознание, традиционный уклад жизни, традиционные верования, сложившиеся формы поведения [10, с. 18; 11, с. 236].
