CC BY
6DOI 10.47643/1815-1337_2023_11_261 УДК 342.56
СОЦИАЛЬНЫЕ ИНТЕРЕСЫ: ДОКТРИНАЛЬНЫЕ И ФОРМАЛИЗОВАННЫЕ ПОДХОДЫ SOCIAL INTERESTS: DOCTRINAL AND FORMALIZED APPROACHES
БЕЛОУСОВ Николай Васильевич,
аспирант кафедры конституционного и международного права юридического института Белгородского государственного национального исследовательского университета. 308015, Россия, Белгородская обл., г. Белгород, ул. Победы, 85. E-mail: belousov_nv@bsu.edu.ru;
BELOUSOV Nikolay Vasilyevich,
Post-graduate student of the Department of Constitutional and International Law of the Law Institute
Belgorod State National Research University.
85 Pobedy str., Belgorod, Belgorod region, 308015, Russia.
E-mail: belousov_nv@bsu.edu.ru;
Краткая аннотация. Актуальность темы исследования социальных интересов обусловлена необходимостью учета интересов многочисленных субъектов в процессе построения демократического правового государства, гражданского общества и развития в них личности. На современном этапе развития Российской Федерации, характеризующиемсяся укреплением государственного суверенитета, сохранением и укреплением традиционных духовно-нравственных ценностей, предотвращением и отражением попыток вмешательства во внутренние дела страны, правовая конструкция интересов приобретает новое звучание и опосредует новые ракурсы познания. Ключевыми здесь, полагаем являются ресурсы конституционно-правовой науки и практики и в этой связи нами предложен подход интегрирующий теоретические, регулятивные, компаративные и прикладные характеристики интереса в конституционно-правовой науке в форме конституционно-отраслевой концепции. Частью данной концепции выступает характеристика публичных властных и социальных интересов с учетом теоретических и прикладных аргументов, а также критерия юридической природы субъектов конституционно-правовых отношений. В данной статье исследовательское внимание уделено социальным интересам субъектов конституционных отношений.
Abstract. The relevance of the research topic of social interests is due to the need to take into account the interests of numerous subjects in the process of building a democratic rule of law, civil society and the development of personality in them. At the present stage of development of the Russian Federation, characterized by the strengthening of state sovereignty, preservation and strengthening of traditional spiritual and moral values, prevention and reflection of attempts to interfere in the internal affairs of the country, the legal structure of interests acquires a new sound and mediates new perspectives of cognition. The key here, we believe, are the resources of constitutional and legal science and practice, and in this regard, we have proposed an approach integrating theoretical, regulatory, comparative and applied characteristics of interest in constitutional and legal science in the form of a constitutional and sectoral concept. Part of this concept is the characterization of public power and social interests, taking into account theoretical and applied arguments, as well as the criterion of the legal nature of the subjects of constitutional and legal relations. In this article, research attention is paid to the social interests of the subjects of constitutional relations.
Ключевые слова: социальный интерес, человек, гражданин, многонациональный народ, национальные меньшинства, коренные малочисленные народы, общественные организации и общественные объединения.
Keywords: social interest, person, citizen, multinational people, national minorities, indigenous peoples, public organizations and public associations.
Для цитирования: Белоусов Н.В. Социальные интересы: доктринальные и формализованные подходы // Право и государство: теория и практика. 2023. № 11(227). С. 261-264. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_11_261.
For citation: Belousov N.V. Social interests: doctrinal and formalized approaches // Law and state: theory and practice. 2023. No. 11(227). pp. 261264. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_11_261.
Статья поступила в редакцию: 27.09.2023
Раскрывая социальные интересы, мы считаем необходимым придерживаться критерия юридической природы, поэтому к социальным субъектам нами отнесены индивидуальные (человек, гражданин) и коллективные (многонациональный народ, национальные меньшинства, коренные малочисленные народы) интересы. При этом в числе коллективных интересов мы выделяем и интересы различных искусственных объединений граждан (общественных организаций и общественных объединений).
В целях устранения терминологической путаницы уточним, что в качестве социальных интересов расцениваем именно перечисленные категории. Вместе с тем, в юридической науке общепризнанными являются иные подходы к интерпретации социальных интересов. В частности, исходя из того, что в толковых словарях русского языка под словом «социальный» понимается общественный, на наш взгляд, следует неверный вывод об интересе как правовой категории, которая является всегда «социальной». Это опосредовано тем, что «полноценно существовать и реализовывать свои интересы конкретный индивид может только в обществе, функционирование которого в свою очередь регулируется нормами права» [20, с. 96-102]. О широте представленного подхода свидетельствует то, что дальнейшие рассуждения автора изложены в следующем ключе: «помимо того, что существует разнородные частные и публичные интересы - экономические, экологические, политические, государственные, духовные и т.д., все указанные интересы обладают признаком социальности (к примеру, экологический, экономический, духовный интересы также социальны по своей природе, поскольку направлены на удовлетворение потребности социума)» [20, с. 96-102].
Придерживаясь такого содержательно широкого подхода, дают следующее определение социального интереса, «то есть интереса в целом, - это осознанная потребность субъекта, выражающаяся в его мотивированной деятельности в обществе, закрепленная, регламентированная, реализованная через право и охраняемая государством» [20, с. 96-102].
Нам представляется, что такой подход не способствует дифференциации социальных интересов от иных, делает данную разновид-
ность интересов общей категорией для всех других интересов.
В узком смысле социальные интересы рассматривают как «явление социальной сферы общественного бытия и ... относительно самостоятельные в соотношении с экономическими, политическими, культурными интересами. Такой подход коррелирует со сферой социальной поддержки населения, здравоохранения и образования, жилищно-коммунальных услуг, развития социальной инфраструктуры в России» [16, с. 81-86]. Подчеркнем, что этот содержательно узкий подход исходит из сферы распространения интересов и полагаем, также не способствует раскрытию специфики социальных интересов субъектов соответствующей юридической природы.
Разрабатывая категорию социальных интересов в юриспруденции, учитывая их природу, считаем целесообразным обратиться и к гуманитарным знаниям. ак, в рамках социальной науки «довольно распространенным является представление об интересе, как о позиции и линии поведения социального субъекта, формирующейся в результате осознания возможности удовлетворить существующую потребность, используя определенные средства и методы» [22, с. 80-89].
Мы солидарны с автором в том, что «ценность данного подхода для правовой науки - его ориентация на функциональное назначение интереса как социального регулятора, предопределяющего объем и характер средств, которые использует социальный субъект для достижения своих целей» [22, с. 80-89]. В остальном же приведенное определение также не способствует сепарации социальных интересов их интересов иных разновидностей.
В философском знании при осмыслении социальных интересов исходят из следующих сложившихся подходов:
- познавательного (интересы - побудитель к познанию истины) [18, с. 455-457],
- ценностного (интересы как «способ оценки честности и ума, критерий уважения и презрения» [14, с. 31]),
- деятельностного (интересы «как источник и причина деятельности людей» [14, с. 321]). В XX веке данный подход преобладал в науке, утверждалось, что «интересы - первичные элементы, к которым сводимы все человеческие действия» [15, с. 38].
Как видим, деятельностный подход объединяет «познавательный и ценностный подходы и позволяет рассматривать социальные интересы как фактор преобразования общественных отношений. С позиций этого подхода интерес отражает взаимосвязь объективного и субъективного в сущности феномена» [16, с. 81 -86]. Подчеркнем, именного такого подхода мы и придерживаемся в рамах разработки конституционно-отраслевой концепции интересов.
Еще раз акцентируем внимание на сложившихся доктринальных позициях, отграничивающих социальные интересы от государственных интересов, производных от государства [16, с. 81-86]. Однако представляется важным обратить внимание на сопоставление социальных интересов с общественными интересами. Мы в данном исследовании исходим из того, что категория социальных интересов включает в себя общественные.
Следует отметить, что ученые отмечают терминологическую проблему, связанную с происхождением термина «общественный интерес». В буквальном переводе с английского языка общественный интерес «public interest», переводится как «публичный интерес» [21, с. 149-151]. Здесь уточним, что категория публичных интересов имеет самостоятельное содержательное наполнение и отграничивается от государственных и общественных интересов.
При определении общественных интересов исходят из того, что такие интересы не связаны с государственными интересами и наоборот. В первом случае Н.М. Коркунов отмечал, что «интересы могут существовать только у отдельных людей, поскольку именно люди являются реальными, действительными элементами человеческого общежития. Соответственно, общественный интерес представляет собой не что иное, как совокупность частных интересов» [17, с. 156].
Во втором случае И.С. Подкорытов общественный интерес связывает с государством: «интерес лиц, связанных с обеспечением благополучия, стабильности, безопасности и устойчивого развития общества; компромиссная выгода всего населения, защитой которого занимается государство» [20, с. 73].
В настоящем исследовании мы с социальными сопоставляем ту разновидность общественных интересов, которые представлены институтами гражданского общества - общественными организациями, объединениями, политическими партиями.
В интерпретации социальных интересов важная роль отведена судебной практике. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010 г. № 16 отмечено, что к общественным интересам следует относить не любой интерес, проявляемый аудиторией, а, например, потребность общества в обнаружении и раскрытии угрозы демократическому правовому государству и гражданскому обществу, общественной безопасности, окружающей среде (п. 25) [12]. аким образом, прослеживается сходство в истолковании судебной практикой публичных и общественных интересов в сопоставлении с конституционными феноменами ценностного порядка. Еще раз подчеркам свою позицию об интерпретации различных интересов именно на уровне судебной практики, поскольку, с одной стороны, имеется положительных опыт, а с другой, - невозможно на законодательном уровне предусмотреть постоянно меняющиеся интересы.
Однако на законодательном уровне представлены непосредственные формулировки различных разновидностей социальных интересов, без их определения.
Интересы народов России упоминаются в ст. 2 Закон Российской Федерации от 21 февраля 1992 г. № 2395-1 «О недрах»: «владение, пользование и распоряжение государственным фондом недр в пределах территории Российской Федерации в интересах народов, проживающих на соответствующих территориях, и всех народов Российской Федерации осуществляются совместно Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации» [11].
Многократно в российском законодательстве легализованы интересы коренных малочисленных народов. Согласно ч. 1 ст. 7 Федерального закона от 20 июля 2000 г. № 104-ФЗ «органы государственной власти Российской Федерации, органы государственной власти субъектов Российской Федерации в целях защиты исконной среды обитания и традиционного образа жизни, прав и законных интересов малочисленных народов могут оказывать помощь общинам малочисленных народов, союзам (ассоциациям) общин малочисленных народов» [7]. Данная норма появилась на основе ранее принятого Федерального закона от 30 апреля 1999 г. № 82-ФЗ «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации». В частности, в нем фиксировалось, что «Органы государственной власти субъектов Российской Федерации в целях защиты исконной среды обитания, традиционных образа жизни, хозяйственной деятельности и промыслов малочисленных народов имеют право создавать на общественных началах при органах исполнительной власти субъектов Российской Федерации советы представителей малочисленных народов для защиты прав и законных интересов указанных народов» (ст. 6) [5]. Разница норм в том, что в обеспечении интересов участвуют публичные властные и невластные структуры.
В процессе интеграции субъектов Российской Федерации в 2000-х гг. в соответствующих законах уделялось отдельное внимание необходимости обеспечения интересов коренных малочисленных народов. К примеру, в ряде федеральных конституционных законов легализованы законные интересы коренных малочисленных народов и народов, традиционно проживающих на территории как ориентир для обеспечительной деятельности публичных властных органов. Например, согласно ст. 14 Федерального конституционного закона от 21 июля 2007 г. № 5-ФКЗ «в целях обеспечения прав и законных интересов коренных малочисленных народов и народов, проживающих на территории Забайкальского края и сохраняющих традиционные образ жизни, хозяйствование, промыслы, обычаи и культуру, органы государственной власти Российской Федерации и органы государственной власти Забайкальского края оказывают им помощь в сохранении самобытности, развитии их национальных языков и национальных культур, в том числе путем наделения федеральными законами и законами Забайкальского края органов местного самоуправления муниципальных образований государственными полномочиями в области защиты исконной среды обитания и традиционного образа жизни коренных малочисленных народов и народов, проживающих на территориях данных муниципальных образований и сохраняющих традиционные образ жизни, хозяйствование, промыслы, обычаи и культуру» [2].
Аналогичная норма ст. 13 Федерального конституционного закона от 30 декабря 2006 г. № 6-ФКЗ [1].
Объективно, что в числе индивидуальных интересов легализованы интересы детей и молодежи. В ст. 4 федерального закона от 24 июля 1998 г. № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» закреплены цели государственной политики в интересах детей:
«осуществление прав детей, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, недопущение их дискриминации, упрочение основных гарантий прав и законных интересов детей, а также восстановление их прав в случаях нарушений;
содействие физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию детей, воспитанию в них патриотизма и гражданственности, а также реализации личности ребенка в интересах общества и в соответствии с не противоречащими Конституции Российской Федерации и федеральному законодательству традициями народов Российской Федерации, достижениями российской и мировой культуры» [4].
В ст. 2 Федерального закона от 30 декабря 2020 г. № 489-ФЗ «О молодежной политике в Российской Федерации» перечислены многочисленные интересы, включая интересы молодежи: «принципами молодежной политики являются: 1) сочетание интересов личности, общества и государства, обеспечение сбалансированности интересов и прав молодежи, молодых семей, молодежных общественных объединений и интересов и прав иных граждан, общественных объединений и организаций» [10].
В российском законодательстве легализованы индивидуальные интересы не только российских граждан, но и соотечественников. На основании ч. 7 ст. 17 Федерального закона от 24 мая 1999 г. № 99-ФЗ «Российская Федерация в целях формирования образовательного пространства, в котором учитываются права и интересы соотечественников, проводит линию на выработку с государствами их проживания согласованной политики в области образования, заключает международные договоры о признании и об установлении эквивалентности документов об образовании, ученых степенях и ученых званиях» [6].
Как мы отметили в аспекте теории об отнесении к социальным интересам интересов искусственных общественных объединений, таковые выявлены и в законодательстве. В ч. 1 ст. 17 Федерального закона от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «в связи с прохождением гражданской службы гражданскому служащему запрещается ... использовать должностные полномочия в интересах политических партий, других общественных объединений, религиозных объединений и иных организаций» [9].
Наши тезисы об узком понимании социальных интересов в привязке с определенной сферой отношений подтверждают и законодательные нормы. Так, согласно ч. 1 ст. 969 Гражданского кодекса Российской Федерации «в целях обеспечения социальных интересов граждан и интересов государства законом может быть установлено обязательное государственное страхование жизни, здоровья и имущества государственных служащих определенных категорий» [3].
Еще одним примером является ст. 2 Федерального закона от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды»: «хозяйственная и иная деятельность органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, юридических и физических лиц, оказывающая воздействие на окружающую среду, должна осуществляться на основе следующих принципов ... научно обоснованное сочетание экологических, экономических и социальных интересов человека, общества и государства в целях обеспечения устойчивого развития и благоприятной окружающей среды» [8].
Обобщая представленные нами теоретические, легализованные и прикладные аргументы, отметим необходимость разработки содержания социальных интересов с позиции принадлежности субъектам соответствующей юридической природы.
С точки зрения дефинирования социальные интересы определим, как непосредственно легализованные или опосредованные конституционными нормами импульсы к удовлетворению потребностей индивидуальными (человек, гражданин) и коллективными (многонациональный народ, национальные меньшинства, коренные малочисленные народы, общественные организации и общественные объединения) субъектами при обеспечительном участии государства. Подчеркнём, в виду специфики субъектов социальных интересов, полагаем целесообразным для их обеспечения легализовать в законодательстве государство.
Библиография:
1. Федеральный конституционный закон от 30.12.2006 г. № 6-ФКЗ «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Иркутской области и Усть-Ордынского Бурятского автономного округа» // СЗ РФ. 2007. № 1 (1 ч.). Ст. 1.
2. Федеральный конституционный закон от 21.07.2007 г. № 5-ФКЗ «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа» // СЗ РФ. 2007. № 30. Ст. 3745.
3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 г. № 14-ФЗ (ред. от 24.07.2023 г.) // СЗ РФ. 1996. № 5. Ст. 410; Российская газета. 2023, 31 июля.
4. Федеральный закон от 24.07.1998 г. № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» (ред. от 28.04.2023 г.) // СЗ РФ. 1998. № 31. Ст. 3802; 2023. № 18. Ст. 3255.
5. Федеральный закон от 30.04.1999 г. № 82-ФЗ «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации» (ред. от 13.07.2020 г.) // СЗ РФ. 1999. № 18. Ст. 2208; 2020. № 29. Ст. 4504.
6. Федеральный закон от 24.05.1999 г. № 99-ФЗ «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом» (ред. от 23.07.2013 г.) // СЗ РФ. 1999. № 22. Ст. 2670.
7. Федеральный закон от 20.07.2000 г. № 104-ФЗ «Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» (ред. от 20.10.2022 г.) // СЗ РФ. 2000. № 30. Ст. 3122; 2022. № 43. Ст. 7266.
8. Федеральный закон от 10.01.2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» (ред. от 04.08.2023 г.) // СЗ РФ. 2002. № 2. Ст. 133; Российская газета. 2023,
9 августа.
9. Федеральный закон от 27.07.2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (ред. от 24.07.2023 г.) // СЗ РФ. 2004. № 31. Ст. 3215; Российская газета. 2023, 1 августа.
10. Федеральный закон от 30.12.2020 г. № 489-ФЗ «О молодежной политике в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2021. № 1 (часть I) Ст. 28.
11. Закон РФ от 21.02.1992 г. № 2395-1 «О недрах» (ред. от 29.12.2022 г.) // СЗ РФ. 1995. № 10. Ст. 823; 2023. № 1 (часть I). Ст. 45.
12. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2010 г. № 10 «О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации"» (ред. от 09.02.2012 г.) // Российская газета. 2010, 18 июня.
13. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1977. Т. 3. 4571 с.
14. Гельвеций К. Об уме. М.: Соцэкгиз, 1938. 401 с.
15. Заводье А. Философская энциклопедия: в 5-ти т. М.: Советская энциклопедия, 1970. Т. 5. 740 с.
16. Колесников В.А. Социальный интерес и общественный фактор развития современной России // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2016. № 4 (66): в 2-х ч. Ч. 2. C. 81 -86.
17. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1907. 354 с.
18. Локк Д. Сочинения: в 3-х т. М.: Мысль, 1965. Т . 1. 678 с.
19. Подкорытов И.С. Общественный интерес как элемент регулирования общественных отношений, связанных с предупреждением причинения вреда // Наука и бизнес: пути развития. 2015. №5 (47). С. 73-78.
20. Пономаренко И.Е. Понятия «интерес» и «социальный интерес» в юридической науке: теоретико-правовой аспект // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право. 2017. № 3. С. 96-102.
21. Семенин К.Б. Категория «общественный интерес»: подходы к определению понятия // Исторические, философские, методологические проблемы современной науки. Сборник статей 1-й Международной научной конференции молодых ученых / отв. ред. А.А. Горохов. Курск, 2018. С. 149-151.
22. Чураков А.Н. Публичный интерес: методологические основы формирования правовой категории // Вестник Волжского университета им. В.Н. атищева. 2020. № 2 (95). С. 80-89.
References:
1. Federal Constitutional Law No. 6-FKZ dated 12/30/2006 "On the Formation of a new Subject of the Russian Federation as a result of the Unification of the Irkutsk Region and the Ust-Ordynsky Buryat Autonomous Okrug" // SZ RF. 2007. No. 1 (1 part). Art. 1.
2. Federal Constitutional Law of 07/21/2007 No. 5-FKZ "On the formation of a new subject of the Russian Federation within the Russian Federation as a result of the unification of the Chita Region and the Aginsky Buryat Autonomous Okrug" // SZ RF. 2007. No. 30. St. 3745.
3. The Civil Code of the Russian Federation (Part two) dated 01/26/1996 No. 14-FZ (ed. dated 07/24/2023) // SZ RF. 1996. No. 5. St. 410; Rossiyskaya Gazeta. July
31, 2023.
4. Federal Law No. 124-FZ dated 07/24/1998 "On Basic Guarantees of the Rights of the Child in the Russian Federation" (ed. dated 04/28/2023) // SZ RF. 1998. No. 31. St. 3802; 2023. No. 18. St. 3255.
5. Federal Law No. 82 dated 30.04.1999-Federal Law "On Guarantees of the Rights of indigenous Small-numbered Peoples of the Russian Federation" (ed. dated 07/13/2020) // Federal Law of the Russian Federation. 1999. No. 18. St. 2208; 2020. No. 29. St. 4504.
6. Federal Law No. 99-FZ dated 05/24/1999 "On the State Policy of the Russian Federation in relation to Compatriots Abroad" (ed. dated 07/23/2013) // SZ RF. 1999. No. 22. St. 2670.
7. Federal Law No. 104-FZ dated 07/20/2000 "On General Principles of Community Organization indigenous small-numbered peoples of the North, Siberia and the Far East of the Russian Federation" (ed. from 10/20/2022) // SZ RF. 2000. No. 30. St. 3122; 2022. No. 43. St. 7266.
8. Federal Law No. 7-FZ dated 10.01.2002 "On Environmental Protection" (ed. dated 08/04/2023) // SZ RF. 2002. No. 2. St. 133; Rossiyskaya Gazeta. 2023, August
9th.
9. Federal Law No. 79-FZ dated 07/27/2004 "On the State Civil Sernce of the Russian Federation" (ed. dated 07/24/2023) // SZ RF. 2004. No. 31. St. 3215; Rossiyskaya Gazeta. 2023, August 1.
10. Federal Law No. 489-FZ dated 12/30/2020 "On Youth Policy in the Russian Federation" // SZ RF. 2021. No. 1 (Part I) Article 28.
11. Law of the Russian Federation dated 02/21/1992 No. 2395-1 "On Subsoil" (ed. dated 12/29/2022) // NW RF. 1995. No. 10. Art. 823; 2023. No. 1 (Part I). Art. 45.
12. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation dated 06/15/2010 No. 10 "On the practice of application by courts of the Law of the Russian Federation "On Mass Media"" (ed. dated 02/19/2012) // Rossiyskaya Gazeta. 2010, June 18.
13. Hegel G.V.F. Encyclopedia of Philosophical Sciences. M., 1977. Vol. 3. 4571 p.
14. Helvetius K. About the mind. M.: Sotsekgiz, 1938. 401 p.
15. Zavodye A. Philosophical encyclopedia: in 5 volumes. M.: Soviet Encyclopedia, 1970. Vol. 5. 740 p.
16. Kolesnikov V.A. Social interest and the social factor of the development of modern Russia // Historical, philosophical, political and legal sciences, cultural studies and art criticism. Questions of theory and practice. 2016. No. 4 (66): in 2 hours. 2. C. 81 -86.
17. Korkunov N.M. Lectures on the general theory of law. St. Petersburg, 1907. 354 p.
18. Locke D. Works: in 3 volumes. M.: Thought, 1965. Vol. 1. 678 p.
19. Podkorytov I.S. Public interest as an element of regulation of public relations related to the prevention of harm // Science and business: ways of development. 2015. No.5 (47). pp. 73-78.
20. Ponomarenko I.E. The concepts of "interest" and "social interest" in legal science: theoretical and legal aspect // Bulletin of the South Ural State University. Series: Law. 2017. No. 3. pp. 96-102.
21. Semenin K.B. The category of "public interest": approaches to the definition of the concept // Historical, philosophical, methodological problems of modern science. Collection of articles of the 1st International Scientific Conference of Young Scientists / ed. by A.A. Gorokhov. Kursk, 2018. pp. 149-151.
22. Churakov A.N. Public interest: methodological foundations of the formation of a legal category // Bulletin of the V.N. Tatishchev Volga State University. 2020. No. 2 (95). pp. 80-89.
