CC BY
68
Г.И. Кутырев
Социальные движения нового типа и политические партии Португалии сквозь призму концепции гетеротопии^
Аннотация. Cтатья посвящена влиянию социальных движений «Движение 12 Марта» и «Несгибаемые уязвимые» на партийную систему Португалии в рамках переосмысленной концепции гетеротопии Мишеля Фуко. Показаны характерные черты и особенности партийной системы иберийской страны. Обоснована применимость концепции гетеротопии для анализа деятельности социальных движений и политических партий.
Abstract. This article examines the influence of such Portuguese social movements as «Movimento 12 de Margo», «Precarios Inflexíveis» on Portugal party system within the framework of Michel Foucault heterotopy concept. Characteristics and special features of Iberian country party system are shown. The auther justifies the applicability of the heterotopy concept to the analysis of the activities of social movements and politicalparties.
Ключевые слова: политические партии, партийная система, социальные движения, политические гетеротопии, Мишель Фуко, теория гетеротопии, Португалия.
Keywords: political parties, party system, social movements, political heterotopies, Michel Foucault, theory of heterotopia, Portugal.
В 2011-2015 гг. Португалию захлестнули мощные социальные движения. Неинституциональные формы гражданской
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 17-33-00025 «Гетеротопия: Цивилизационный контекст».
активности в условиях проведения жестких мер экономии стали формой артикуляции общественных интересов. В статье на основе концепции «гетеротопии» Мишеля Фуко анализируется взаимодействие политических партий и социальных движений.
О политических партиях, социальных движениях в политической науке и теории Фуко
На протяжении последних десятилетий многие западные аналитики предрекали закат политических партий. Среди их аргументов: снижение влияния партий и уровня доверия к ним; кризис низовых организаций (сокращение и старение членского состава); рост абсентеизма на выборах и формирование новых общественно-политических движений, сконцентрированных на поиске альтернативных решений конкретных проблем. Однако вопреки ожиданиям партии не только не ушли с политической сцены, но и по-прежнему являются механизмами, чья роль состоит в формировании и поддержании в рабочем состоянии всей системы представительной демократии.
Как пророчески заметил Джон Олдрич, на смену «литературе, посвященной "трем Д" (депрессия, деконструкция, деконсоли-дация), пришли многочисленные сравнительные исследования, основанные на "трех Р" (реструктуризация, реформация, реанимация) [АЫисЬ, 1995, р. 241]. Очевидно, что партии, как и любая общественная конструкция, раз возникнув, так просто с политической сцены не уходят, видоизменяясь, приобретая или теряя те или иные функции. На сегодняшний день они все больше сближаются с социальными движениями и зависят от социальной активности граждан.
Тесную взаимосвязь политических партий и социальных движений отмечали в своих исследованиях такие политологи, как Роберт Патнэм, Адам Пшеворский, Филипп Шмиттер. Так, по мнению Патнэма, фактор гражданской активности в обществе в значительной степени влияет на качество управления и формирование современных политических норм и институтов. Именно поэтому становление либеральной демократии немыслимо без гражданского общества, т.е. той сферы общественного организма, в
«которой самоорганизующиеся и сравнительно автономные группы, движения и отдельные лица стремятся формулировать ценности, создавать ассоциации и содружества, а также отстаивать свои интересы. Гражданское общество может охватывать многообразные общественные движения... равно как и объединения всех социальных слоев» [Линц, Стефан, 2000, с. 5].
Артур Бентли утверждает, что гражданское общество, основной функцией которого является контроль граждан за действиями правительства и чиновников, выражается в появлении «заинтересованных групп», которые этот контроль успешно осуществляют [Bentley, 1967, p. 211]. Социальные движения, политизирующиеся в процессе своей деятельности, протестуют против сложившейся практики отношений власти и общества и становятся важнейшим субъектом политической системы и политического процесса в целом. Для комплексного понимания характеристик современного политического процесса необходимо исследование основных аспектов гражданской активности в связке с политическим обществом.
Понятие политической партии, сформулированное Кеннетом Джандой и Робертом Хармелом, определяет данный институт как «консервативную организацию, стремящуюся к стабилизации и самосохранению» [Harmel, Janda, 1994, p. 278]. В случае нахождения у власти партии создают доминирующий дискурс. Вызовом для политической партии и ее «доминирующего дискурса» становятся социальные движения (экологическое, альтернативное, гражданских инициатив, защиты прав и свобод, меньшинств). Гражданская активность в отличие от политической не направлена на сферу борьбы за власть и ее удержание, а субъекты гражданской активности не конкурируют с политическими акторами. Однако гражданская активность является важным элементом политики, поскольку потенциально может перейти в стадию политической деятельности [Линц, Стефан, 2000, с. 5].
Для анализа социальных движений автор статьи использует понятие «гетеротопия», предложенное французским философом, теоретиком культуры и истории Мишелем Фуко в лекции, которую он прочитал 4 марта 1967 г. Текст лекции под названием «О других пространствах» («Des espaces autres») был опубликован впоследст-
вии в 1984 г. О гетеротопии философ также упоминал в предисловии к книге «Слова и вещи. Археология гуманитарных наук» («Les Mots et les choses. Une archéologie des sciences humaines»).
«Гетеротопия, - пишет Фуко, - может помещать в одном реальном месте несколько пространств, несколько местоположений, которые сами по себе несовместимы» [Фуко, 2006]. Фуко выделял шесть принципов гетеротопии: всеобщность, несмотря на различие форм; функциональность; сопоставимость несопоставимых мест; темпоральность - организация особого времени; модальность - наличие контуров открытия и закрытия; замещаемость, функция отношения к остальному пространству.
Идеи Фуко используются и в политической науке. Применительно к политическому анализу гетеротопия понимается как разнородность (множественность) политического пространства, в рамках которого действуют различные политические и социальные акторы, влияющие на развитие политического процесса. Работа Фуко, посвященная гетеротопии, стала, как считают эксперты, революционным прорывом в исследовании негосударственной политики и социальных движений [Death, 2010; Baumgarten, Ullrich, 2012; Ullrich, Keller, 2014].
Не менее важным для исследуемой проблематики является курс лекций «Безопасность, территория и население». В этих лекциях Мишель Фуко размышлял над существованием форм сопротивления или неповиновения власти [Фуко, 2013]. Практика показывает, что большинство выступлений гражданского общества первоначально были направлены против неравноправия и роста социально-экономических диспропорций и уже потом в качестве цели выдвинули решение политических проблем. В современной истории примером таких выступлений можно назвать деятельность глобального протестного движения «Occupy Wall Street».
Анализируя формы реализации власти через понятие «управленчество», Фуко сконцентрировал внимание на возникновении «точек сопротивления» власти, или, как он это называл, «ан-типоводырстве». Участники движений сопротивления стремились к тому, чтобы ими правили иначе. «Они хотели, - пишет Фуко, -чтобы их вели по-другому, другие поводыри, другие пастухи, к
другим целям, к другим формам спасения, с помощью других процедур и методов» [Фуко, 2013].
В период 2013-2017 гг. помимо ряда научных статей [Beckett, Bagguley, Campbell, 2017; Pechtelidis, 2016; Schachtner, 2017] вышло несколько диссертационных исследований по политологии, посвященных социальным движениям и политическим партиям, так или иначе применяющих концепцию гетеротопии Фуко [Tyler, 2014]. В этих исследованиях идея гетеротопии Мишеля Фуко, встроенная в общую методологию, позволяет понять интересующие политическую науку вопросы. Во-первых, каким образом социальные движения актуализируют проблемы, которые ранее оказывались на периферии интересов политических партий. Во-вторых, как социальные движения в противоположность политическим партиям, не имея четкой структурированной организации, развиваются стихийно и стремятся не столько к достижению власти, сколько к воздействию на власть посредством коллективных действий и привлечения СМИ [Фуко, 2007]. В-третьих, как социальные движения становятся тем пространством, попав в которое человек вынужден приспосабливаться к новым условиям. В этом новом пространстве «можно думать по-другому, быть другим и, таким образом, осознать свою свободу» [Beckett, Bagguley, Campbell, 2017, p. 169-170]. В нем совершается так называемый «акт трансгрессии», т.е. переход за пределы нормированного политического поведения и пространства (Ричард Кац и Питер Майер).
Особенности португальской партийной системы
Современная партийная система и система народного представительства Португалии сложилась в ходе периода португальского революционного транзита (1974-1976), более известного как Курс революционного процесса (Processo Revolucionario em Curso), когда новым демократическим партиям пришлось с нуля создавать свои организационные структуры.
Важным шагом на пути формирования современной демократической системы Португалии стало принятие 22 октября 1974 г. нового избирательного закона, устанавливавшего пропорциональную систему, согласно которой представительство в парламенте
обеспечивается лишь крупным партиям. Пропорциональная система, по мнению некоторых исследователей, была избрана для Португалии, исходя из нескольких соображений:
- для того чтобы подчеркнуть разрыв с авторитарным прошлым: тогда использовалась мажоритарная избирательная система с закрытым списком, запятнавшая себя многочисленными фальсификациями и репрессивными практиками по отношению к оппозиции;
- для помощи новым партиям, каждая из которых имела, как правило, слабую социальную базу, но сильного вождя, и потому пропорциональная система помогала новым партиям утвердиться в поставторитарной системе, при которой голосование за харизма-тичного лидера становилось голосованием за его партию;
- для уменьшения возможной фрагментации и нестабильности партийной системы, что было характерно для Первой республики (1910-1926).
Законодательным органом в Португалии является однопалатная Ассамблея Республики (АР), депутаты которой избираются на четыре года. Каждая сессия продолжается в течение одного года, начинаясь 15 сентября и заканчиваясь 15 июня [А8ашЪ1е1а.., 2017]. Полномочия и принципы деятельности АР установлены Конституцией (1976), Правилами процедуры АР (2007) и Регулирующим уставом членов АР (1993). До 1987 г. в парламенте было 250 депутатов, впоследствии их число сократилось до 230 человек.
Начиная с выборов 25 апреля 1975 г. АР стала основанием модели репрезентативной демократии. Ей было суждено сыграть центральную роль и стать символом консолидации демократического режима и многопартийной системы в иберийской стране. Современная Португалия делится на 22 избирательных округа, в том числе созданы отдельные округа для островов и для диаспор португальцев, проживающих в Европе и за пределами Европы. Округа на материковой части Португалии носят названия по центральному городу. Наиболее значимыми округами являются два самых густонаселенных города - Лиссабон и Порту.
Поначалу новые гражданские партии1 разрабатывали модель «хватай всех» (catch-all), принимая в свои ряды всех желающих. А когда эта модель перестала работать, постарались интегрироваться в государственные структуры. Кроме того, в условиях всё возрастающего воздействия на общественное мнение средств массовой информации в партийной работе довольно быстро дал о себе знать феномен «институционализированной харизмы» [Pereira, Teixeira, 2011, p. 105-128], или принцип вождизма. На практике это означало концентрацию властных полномочий в руках лидера и его всесторонний контроль над партийной организацией.
В течение первой постреволюционной декады четыре основные гражданские партии получили представительство в Ассамблее Республики: Португальская коммунистическая партия (ПКП), Социалистическая партия (СП), Социал-демократическая партия (СДП), Социально-демократический центр (СДЦ), впоследствии Социально-демократический центр - Народная партия (СДЦ-НП). Данные партии, являющиеся «приводами демократии», формировали вплоть до 1987 г. очень хрупкие коалиционные правительства, полностью не вырабатывавшие весь свой срок. Тем не менее они на длительное время стали основными акторами на политическом поле Португалии. Впоследствии к ним присоединился созданный в 1999 г. как коалиция из нескольких левых партий «Левый блок» (ЛБ), который с течением времени превратился в полноценную политическую партию.
Следует также сказать несколько слов о социально-политических размежеваниях в Португалии на основе рамочной структуры, предложенной Сеймуром Липсетом и Стейном Рокка-ном, влиявших на становление партийной системы. Исторически население страны в национальном отношении было однородным, а католичество почти полностью доминировало в религиозной сфере. В Португалии отсутствовали религиозно-этнические размежевания, характерные, например, для таких стран, как Бельгия или Канада. В условиях, когда в стране установился демократический
1 Под гражданскими партиями понимаются партии, создающиеся по инициативе граждан на основе общих идеологических и (или) мировоззренческих представлений и отражающие их интерес [см.: Михалева, 2011, с. 7].
режим (Первая Португальская республика существовала в 19101926 гг.), размежевание между светским государством и церковью во многом определило процесс формирования политических партий в XX в.
Есть еще одна линия размежевания: между культурой центра и культурами провинции («центр-периферия»). Португальский географ Орланду Рибейру обобщает эту дихотомию, выделяя атлантическую (Северная Португалия) и средиземноморскую культуры (Южная Португалия), примерная граница между которыми проходит по линии расположения города Коимбра [цит. по: Paredes, 2001]. На этом акцентирует свое внимание Мигель Торга: «Между столицей и страной в целом нет гармонии» [Wheeler, 1978, p. 19].
Размежевания наблюдались в экономической (индустриализация и торговля - сельское хозяйство) и политической сферах (центральная власть - региональная власть и местная элита), формируя конкурирующие политические группы и движения. В период демократического транзита середины 1970-х годов помимо классических особое значение приобрело размежевание по линии «капитализм-социализм». В рамках этого размежевания друг другу противостояли различные группы: сторонники неолибирального капитализма, западно-ориентированного социализма и советской модели развития. В политическом отношении это было размежевание между социалистами и коммунистами. Социалисты критиковали коммунистов за отход от «экономической демократии», считая, что обобществление средств производства нужно, с одной стороны, для обеспечения успеха «политики преодоления стихийных сил рынка» [Майер, 2000, с. 46], а с другой - для того, чтобы установить на предприятиях демократическое самоуправление. Коммунисты же полагали, что централизованный контроль и управление экономическим развитием на основе государственной собственности на средства производства должны привести к победе коммунизма, при котором будут преодолены деление на классы, нужда и неравенство.
В настоящее время появились новые размежевания. Господствовавшие ранее классические правые и левые идеологии, по
мнению Джона Шварцмантеля, в настоящее время все меньше востребованы обществом. Левые идеологии, лежавшие в основе деятельности политических партий, переживают кризис. Их место заняли «новые идеологии», которые не обосновывают необходимость защиты интересов классов и социальных групп, но ориентированы на решение конкретных проблем и малых дел. Они противостоят неолибирализму и либеральному «здравому смыслу». В современном обществе одним из новых размежеваний становится противостояние между «старыми» тоталитарными и «новыми», так называемыми молекулярными идеологиями [Шварцмантель, 2009, с. 186-193]. В Португалии это размежевание проявилось в противостоянии традиционных политических партий (социалистической, социал-демократической, народной) с партиями нового типа, возникшими после 2013 г. (Альтернативное социалистическое движение, «Время двигаться вперед», «Вместе за народ», «Мы, граждане!», Объединенная партия пенсионеров). В своем развитии современная партийная система Португалии, прошла четыре этапа.
Первый этап (1976-1987) - процесс консолидации демократии и утверждения демократических ценностей, развернувшийся в борьбе с наследием Салазара и его рецидивами. В течение 11 лет в Португалии сменилось 12 правительств, ни одно из которых не отработало свой полный срок. Многопартийная система в данный период была крайне фрагментированной и нестабильной.
Ни одна партия не могла получить большинство голосов на выборах, из-за чего они были вынуждены образовывать политические коалиции. Каждый раз состав правительства существенно менялся, хотя следует заметить, что власть оставалась в руках двух ключевых гражданских партий - социалистической и социал-демократической. Они получали на выборах суммарно в среднем 75% голосов, тем самым поддерживая устойчивую двухпартийную систему. На этом этапе роль каждого из основных политических институтов (президент, правительство и парламент) была более-менее сбалансированной. Неизменным фактором в эти годы оставался непарламентский статус коммунистической партии, ставшей ведущей оппозиционной партией страны.
Второй этап (1987-2002). Выборы 19 июля 1987 г. стали началом нового этапа в развитии партийной системы Португалии. Сокрушительное поражение потерпела Партия демократического обновления президента Антониу душ Сантуш Рамалью Эаниша, набравшая всего 4,9%, в то время как Социал-демократическая партия, возглавляемая премьер-министром Анибалом Каваку Силвой, получила 50,2% голосов и сформировала парламентское большинство. В результате пятая легислатура отработала весь положенный четырехлетний срок (1987-1991) впервые в новейшей истории Португалии, тем самым обозначив процесс консолидации демократии и стабилизации демократической партийной системы.
Этап характеризуется формированием однопартийных правительств, которые либо имели абсолютное парламентское большинство (СДП, 1987 и 1991 гг.), либо приближались к нему (СП, 1995 и 1999 гг.). В этот период определился двухпартийный тренд в партийно-политической системе Португалии, усилились позиции исполнительной власти. Коммунистическая партия сохраняла статус антисистемной партии, продолжая придерживаться марксистско-ленинских антикапиталистических взглядов [Sobro XV Congres-so.., 1996], и сумела сохранить свою организационную структуру. Но с 1990-х годов ПКП начала терять позиции в обществе. Помимо крушения коммунистических режимов это объяснялось как резким сокращением числа сторонников, так и старением членской базы партии. Еще одним немаловажным фактором стало идеологическое доминирование социалистов и появление «Левого блока» в 1999 г., «отнявших» у коммунистов часть голосов избирателей.
В середине декабря 2001 г. в Португалии произошел правительственный кризис. Социалисты, побеждавшие на национальных выборах два раза подряд (в 1995 и в 1999 гг.), потерпели сокрушительное поражение на муниципальных выборах. В результате премьер Португалии и глава соцпартии Антониу Гутерреш подал в отставку, а президент страны Жорже Сампайю назначил досрочные выборы [Черных, 2002]. Официальная избирательная кампания стартовала 5 марта 2002 г. за 12 дней до дня голосования. Основной темой кампании стала экономика: в 2001 г. экономический рост составил 1,2% по сравнению с 3,4% в предшествующие два го-
да [Portugal. GDP per capita.., 2017]. Высокий дефицит государственного бюджета вызвал конфликт в ЕС. С февраля 2002 г. Евроко-миссия угрожала Лиссабону штрафными санкциями, если он не достигнет целевых показателей снижения дефицита.
Во время кампании обе партии, правящая социалистическая и оппозиционная социал-демократическая, сосредоточились на формировании пакетов реформ по стабилизации государственного бюджета, внедрении корпоративных налоговых льгот, реформировании системы образования. Несмотря на оживленную кампанию, только 62% зарегистрированных избирателей приняли участие в голосовании. В ходе выборов 105 мест в парламенте получили социал-демократы, социалисты - 96 мест, «народники» - 14, коммунисты и «зеленые» - 10 [Portugal. Elections held in 2002]. По результатам выборов социал-демократы не получили парламентского большинства. Страну возглавило коалиционное правительство: лидер Социал-демократической партии Жозе Мануель Дурау Баррозу и лидер Социально-демократического центра - Народной партии Паулу Портас подписали соглашение о коалиции. Жозе Баррозу 6 мая 2002 г. был приведен к присяге в качестве премьер-министра.
Третий этап (2002-2015). Партийная система Португалии длительное время рассматривалась экспертами (Григорий Голосов, Елена Мелешкина) как устойчивая двухпартийная система. Именно устойчивость партийной системы являлась одной из сильных сторон португальской демократии. По словам Наили Магитовны Яковлевой, в этот период «среди малых партий наблюдалась ротация, старые партии "умирали", уступая место новым, пополняющим главным образом левый спектр» [Яковлева, 2016(а), с. 99]. В 2011-2015 гг. были зарегистрированы три новые левые политические партии: «Люди-Животные-Природа», Альтернативное социалистическое движение, «Время двигаться вперед».
На протяжении многих лет характерной особенностью португальской партийной системы была слабость праворадикальных партий. Во-первых, во время существования авторитарного режима португальскому фашизму так и не удалось развиться в значимое массовое движение, способное перехватить инициативу у «нового
государства» (Estado Novo)1. Во-вторых, в период демократического транзита праворадикальные партии были маргинализованы и на парламентских выборах 1976, 1979 и 1980 гг. не набирали больше 1,2% голосов. Многие известные лидеры праворадикальных партий (как, например, Жозе Мигел Жудиси), разочаровавшись в радикализме, примкнули к консерваторам. В-третьих, в португальском обществе в течение длительного времени не ощущалось прочного общественного недоверия к политическим и государственным институтам демократии, которое, как правило, эксплуатируется правыми радикалами. В-четвертых, современные португальские праворадикальные партии (Партия национального обновления -ПНО) имеют довольно слабую партийную организацию и непрофессиональное, нехаризматичное руководство, неспособное устанавливать прочные союзы с радикальными группами в португальском обществе. В-пятых, Социально-демократический центр -Народная партия, следуя демохристианским и неоконсервативным принципам, также часто играет на поле политических организаций ультрарадикального толка, поднимая актуальные вопросы: защита национальной идентичности коренного населения; защита традиционных семейных ценностей; максимальное ограничение иммиграции; принятие решительных мер, направленных на борьбу с преступностью; крайне негативное отношение к Евросоюзу. При этом в отличие от той же Партии национального обновления политический курс Социально-демократического центра - Народной партия не носит ярко выраженного антисистемного и экстремистского характера.
Выборы 2011 г. в условиях финансово-экономического кризиса ознаменовались существенным увеличением поддержки оппо-
1 В результате переворота 1926 г. к власти в Португалии пришли военные, пригласившие на пост министра финансов Антониу ди Оливейра Салазара. Позже он возглавил созданное им «новое государство». Салазар говорил о враждебности его государства, которое просуществовало с 1933 по 1974 г., тоталитаризму и «языческому цезаризму», как он окрестил фашизм, «не знающий ни моральных, ни юридических ограничений» (см.: Costa Pinto A. «Chaos» and «order»: Preto, Salazar and charismatic appeal in inter-war Portugal // Totalitarian movements and political religions. - L.: Routledge, 2006. - Vol. 7, N 2. - P. 210). 188
зиционной на тот момент СДП и потерей позиций правящей социалистической партией, которая провалила свою антикризисную политику (план включал меры жесткой экономии, сокращение расходов и увеличение налогов), а премьер-министр Жозе Сокра-теш разошелся с президентом в своем видении выхода из кризиса. Если представители социалистической партии и Жозе Сократеш настаивали на отказе от помощи из фондов «тройки» (Еврокомис-сия, МВФ, Европейский центральный банк) и предлагали ужесточить режим расходования средств, то социал-демократы и президент Анибал Каваку Силва допускали возможность внешних заимствований. Состояние экономики страны продолжало ухудшаться. Безработица к концу 2010 г. превысила 11% [Unemployment rate.., 2017].
В 2011 г. на внеочередных парламентских выборах, которые характеризовались средней явкой избирателей (58,03%), партийная система подверглась незначительной трансформации в пределах сложившейся двухсполовинной модели: социал-демократы получили 105 мест в парламенте, социалисты - 73, «народники» - 24 депутатских мандата, коммунисты и «зеленые» - 16 мест и «Левый блок» - 8 [Portugal. Elections in 2011]. После победы новому правительству под руководством Педру Пасуша Коэлью предстояло не только вывести страну из экономического кризиса, привести в порядок финансы, но и провести структурные реформы. Новый премьер-министр пообещал португальцам снизить социальные пособия и сократить роль государства в национальной экономике путем новых приватизаций.
Четвертый этап (2015 - н.в.). В 2015 г. состоялись очередные выборы в парламент. Это были первые парламентские выборы с того момента, когда страна получила пакет внешней финансовой помощи. К этому времени правительство социал-демократов находилось, по словам экспертов, в «политической ловушке»: с одной стороны, правоцентристы должны были выполнять подписанные еще социалистами условия получения помощи от Евросоюза и соглашения с «тройкой», с другой - оно не могло игнорировать активизацию массового забастовочного и протестного движения (организованных португальской секцией Международной ассоциации
трудящихся - МАТ, Движением 12 марта, Всеобщей конфедерацией португальских трудящихся).
Правым пришлось гасить конфликты путем продолжительных переговоров с социальными партнерами (оппозицией и профсоюзами) и усилиями, направленными на достижение национального консенсуса. В конце 2013 г. правительственные меры по выходу из кризиса и проведенные экономические реформы дали свои плоды: темпы роста ВВП повысились. Однако дефицит бюджета продолжил расти: с 6,84% (2012) до 7,1% (2013), а безработица выросла с 14,5% (январь 2012 г.) до 17,5% (январь 2013 г.) [Portugal GDP 2013]. Проведенные реформы способствовали возвращению политической жизни к норме.
На выборах 2015 г. коалиции социал-демократов и «народников» во главе с Пасушем Коэлью не удалось получить большинство голосов, у них оказалось 107 мест в парламенте. Между тем три левые партии: Социалистическая, «Левый блок» и «Объединенная демократическая коалиция» (ПКП и Зеленая экологическая партия) увеличили свое представительство в парламенте и вместе получили 122 места. Одно место досталось представителю образованной в 2011 г. партии «Люди-Животные-Природа» [Portugal. Last Elections].
Произошедшая в результате выборов ротация депутатских мест имела большое значение в связи с идеологической переориентацией парламента. Президент Анибал Каваку Силва 6 октября 2015 г. поручил Пасушу Коэлью сформировать новое правительство. Усилия премьер-министра, направленные на получение поддержки со стороны социалистов, не принесли своих плодов, и 27 октября было сформировано правительство меньшинства. Впрочем, программу нового Кабинета министров, предложенную Па-сушем Коэлью, лидеру социалистов Антониу Коште удалось отклонить, заручившись поддержкой трех других левых партий, входящих в парламент.
Это был важный момент в эволюции португальской партийной системы, поскольку с момента установления демократии коммунисты, зеленые и «Левый блок» всегда играли роль антиправительственной оппозиции. В результате правительство социал-
демократов ушло в отставку, просуществовав рекордно короткий срок - 11 дней. В ноябре президент поручил формирование правительства Коште, чья партия представляла второе парламентское большинство.
Прошедшие 1 октября 2017 г. муниципальные выборы интересны для анализа современной партийной системы по нескольким причинам. Во-первых, они стали не столько испытанием для действующего социалистического правительства Кошты, сколько для широкого парламентского альянса трех левых партий (Социалистическая, «Левый блок» и «Объеденная демократическая коалиция»), возникшего в ходе выборов 2015 г. Во-вторых, выборы проходили на фоне укрепления португальской экономики: основные экономические и финансовые показатели страны изменились в положительном направлении, снизился темп безработицы, дефицит бюджета в марте 2017 г. составил 2,1% [Wise, 2017]. Эти результаты были достигнуты благодаря мерам «жесткой экономии» предыдущих правительств социал-демократов. В-третьих, эти муниципальные выборы имели национальную значимость, поскольку были первым электоральным испытанием для вступившего в должность премьер-министра Антониу Кошты.
В результате муниципальных выборов социалисты получили 38,7% и 160 депутатских мандатов (против 36,7% и 150 мест в 2013 г.), а социал-демократы заняли второе место (30,3% и 98 депутатских мандатов против 31,4% и 106 мандатов в 2013 г.). Социал-демократы потерпели особенно крупное поражение в Лиссабоне, где кандидат от Социал-демократической партии занял третье место, получив всего 8,1% голосов. «Объединенная демократическая коалиция» стала второй политической силой, которая понесла ощутимое поражение на выборах, получив 10,05% голосов и 24 мандата. Символическим событием стала потеря для коммунистов городского муниципалитета Алмада, который традиционно считался их «жемчужиной» [Lisi, 2017].
На сегодняшний день партийно-политическая система Португалии все еще остается стабильно двухпартийной. А во власти чередуются две центристские силы - социал-демократы и социалисты.
Движения нового типа как вызов традиционной политике
Политическая ситуация в Португалии служит иллюстрацией концепции «гетеротопии» Мишеля Фуко о тесной взаимосвязи политических партий и социальных движений. Новый всплеск политической активности и политического участия граждан в Португалии спустя почти 40 лет после «революции гвоздик» начался в период глобального финансово-экономического кризиса (20112015), изменившего социально-экономическую и политическую ситуацию в стране, и совпал с очередным периодом возрастающего скептицизма по отношению к политическим институтам.
Португалия традиционно, по мнению экспертов, имеет репутацию страны с низкой социальной конфликтностью и слабым гражданским обществом. Причины кроются и в особенностях национального характера португальцев, и в историческом прошлом. Гражданское общество в Португалии сравнительно молодо, поскольку в течение длительного времени существования корпоративно-авторитарного режима «нового государства» не было условий для его развития. С переходом к демократии гражданское общество Португалии оказалось значительно более слабым, чем его аналоги в других странах Западной Европы, но более развитым, чем во многих странах Центральной и Восточной Европы, прошедших через авторитаризм.
Серьезным ограничителем на пути развития гражданской активности в Португалии было доминирование традиционных политических акторов - профсоюзов и левых партий - на пространстве социального протеста.
Как же происходило формирование социального протеста? На фоне стремительного увеличения дефицита государственного бюджета и государственного долга правительство социалистов, как было сказано выше, проводило антикризисную политику. Три этапа Программы стабилизации и роста (Programa de Estabilidade e Crecimento) после длительных дебатов были приняты парламентом еще в 2010 г., а вот попытка правительства в 2011 г. в одностороннем порядке без уведомления президента и без согласования в парламенте реализовать очередной пакет антикризисных мер натолкнулась на массовое сопротивление.
В Португалии 4 марта 2010 г. началась всеобщая забастовка, а также стали возникать объединения граждан - небольшие группы, не имеющие организационной структуры. Это была реакция на предлагаемые правительством социалистов меры, предусматривавшие сокращение государственного финансирования в самых разных областях - от здравоохранения до банковской сферы.
В начале июля 2010 г. прошли демонстрации, организованные в основном Всеобщей конфедерацией португальских трудящихся. Следующая массовая забастовка прошла 24 ноября 2010 г. По словам очевидца данных событий, «по всей стране закрыты многие учреждения, банки, почтовые отделения, отменены более 500 авиарейсов, парализована работа крупнейших портов. Акцию поддержали и некоторые средства массовой информации» [Шаро-градский, 2010]. Но, пожалуй, первые с 1974 г. по-настоящему массовые митинги прошли 12 марта 2011 г. Только в Порту и Лиссабоне, по разным оценкам, в рамках протестной акции «Поколение без будущего» («Geraçâo à rasca») на улицы вышли от 160 тыс. до 280 тыс. человек [Protesto Geraçâo.., 2011]. Эта протестная акция была организована группой активистов «Молодежь без будущего» и социальным движением «Несгибаемые уязвимые». Решающую роль в создании этих групп сыграли социальные сети.
После успеха протестной акции «Поколение без будущего» и акций Движения «возмущенных» в соседней Испании в апреле 2011 г. в Португалии возникли Движение 12 Марта, в мае «Платформа 15 октября» (Plataforma 15 de Outubro), а позже «Послать тройку!» (Que se Lixe a Troika!). В период 2011-2012 гг. появились такие протестные группы, как «Возмущенные Лиссабона» (Indignados de Lisboa), Движение поколения (Movimento Geraçoes), Движение безработных (Movimento Sem Emprego).
Согласно концепции Мишеля Фуко, организация таких групп формирует «очаги сопротивления», которые в свою очередь создают пространства новых идеологий (протестные лагеря). Они связаны с новыми социальными практиками и новыми формами политической активности. В них становится возможно существование несовместимой с жестким культурным порядком субъективности. Так, 8 мая 2011 г. площадь Россиу в Лиссабоне, площадь борь-
бы в Порту, площадь в Коимбре были захвачены протестующими. После народных ассамблей были разбиты лагеря, которые, по мнению протестующих, должны были превратиться «в места настоящей демократии» [Estanque, Augusto Costa, Soeiro, 2013]. Социальные движения, ставшие выражением этих идеологий, представляют собой часть процесса идеологического обновления, необходимого для нормального функционирования здоровой демократии.
Согласно принципу Фуко, гетеротопии имеют «свойство сопоставлять в одном-единственном месте несколько пространств, которые сами по себе несовместимы». Социальные движения, собранные в одном месте и в одно время на масштабной протестной акции (такой как «Поколение без будущего»), формируют «гетеро-топическое пространство протеста», в котором активисты оказываются в разрыве с реальным временем [Фуко, 2006, с. 200]. Постепенно пространство протеста начинает работать в полную силу и оказывает существенное влияние на политический процесс и институты власти.
История «Несгибаемых уязвимых», одного из социальных движений современной Португалии, начиналась с небольшой группы под названием FERVE (fartos d'estes recibos verdes - в переводе с португальского «сыты по горло этими "зелеными квитанциями"»1), выступавшей за расширение прав «независимых работников». Независимый работник в Португалии в принципе имеет право на пенсию и пособие по безработице. Однако реализовать эти права крайне сложно.
Социальные сети многократно усилили мобилизующую роль организаций гражданского общества. Опыт таких стран, как Испания, Греция, Италия, показал возможности Интернета в кратчайшие сроки с минимальными затратами мобилизовать большие группы населения и организовывать лагеря протеста, а также «очаги сопротивления», что можно, по словам Мишеля Фуко, назвать «поведенческим бунтом» [Фуко, 2013]. Расширение масштабов протеста в Португалии происходило на фоне растущего использования новых средств коммуникации.
1 «Зеленые квитанции» - это отсылка к особому статусу «независимых работников».
194
Используя социальные сети и ресурсы (Facebook, Twitter, LiveJournal, Youtube, популярные форумы, блоги и т.д.), группы активистов, подобные FERVE, в первую очередь сосредоточились на критике неолиберального политического курса, на кризисе «государства всеобщего благоденствия», а также бюрократизации профсоюзов. Новые средства массовой информации имели огромное значение для формирования «очагов сопротивления» на физическом и виртуальном уровнях.
В своем блоге, который стал первым публичным проявлением деятельности социального движения, «Несгибаемые уязвимые» опубликовали «Манифест уязвимых» (Precarious Manifesto), где активисты определяли себя как «уязвимых на работе и в жизни». «Несгибаемые уязвимые» объявили о своем намерении «заново изобрести борьбу», таким образом предполагая, что традиционные методы, используемые профсоюзами и политическими партиями, больше не пригодны для постмодерного общества. Утверждая, что являются «уязвимыми, но несгибаемыми», активисты объявляли о своей решимости противостоять сильным - сначала в лице социалистов, а затем и социал-демократов.
Изначально «Несгибаемые уязвимые» планировали проведение заметных акций, но в 2012 г. они вышли на этап формализации и легализации. На этой стадии они расширили социальный состав участников и политизировали свои требования. Они выступали против реформ правительства Пасуша Коэлью, против ксенофобии, дискриминации ЛГБТ-сообщества, поддерживали «зеленую политику» и права животных. Переход от неформальной к более формализованной организации понимался руководителями социального движения как логичный шаг и необходимое условие признания ее легитимности как организации с представительскими полномочиями.
Имея юридический статус, организация считала возможным выйти на электоральную арену в надежде говорить от лица избирателей и участвовать в институционализированном диалоге с другими организациями и формальными структурами. Несмотря на новые возможности, которые повлечет за собой создание формальной организации, есть опасность, что нарастающий процесс
бюрократизации поставит под угрозу протестный характер объединения. В новом формате «Несгибаемые уязвимые» провели массовые акции протеста против политики жесткой экономии 15 сентября 2012 г., акцию протеста против утверждения госбюджета на 2013 г., которая состоялась 31 октября 2012 г., а также всеобщую профсоюзную забастовку 14 ноября 2012 г. Однако с июня 2013 г. протестная деятельность вернулась к традиционным формам. Организаторами протестов вновь стали профсоюзы и левые партии, что свидетельствовало о начале кризиса современного протестного движения. Наметившиеся новые формы протестной самоорганизации не получили дальнейшего развития.
По мнению Бритты Баумгартен и Марии Кармо Дуарте, «традиционные акторы, такие как профсоюзы и левые партии, в течение всего демократического периода играли ключевую роль в оказании помощи и поддержании протестной мобилизации. После короткого периода экспериментов с новыми формами активизма... многие люди, участвовавшие в протестах в 2011-2013 гг., потеряли интерес к этим формам политической активности из-за отсутствия политических последствий» [Baumgarten, Duarte Carmo, 2015]. В свою очередь революционно настроенные граждане становились электоратом левых партий (ПКП, ЛБ и экологическая партия Зеленые), справедливо полагая, что у формальных институтов больше возможностей для влияния на процесс принятия решений.
Действительно, несмотря на огромное давление, оказанное в первую очередь на президента Каваку Силву социальными движениями, левыми партиями и профсоюзами с целью отставки коалиционного правительства Пасуша Коэлью, им удалось удержаться у власти до начала нового избирательного цикла в 2015 г. Всего за период 2011-2015 гг. «левыми профсоюзами было организовано беспрецедентное количество забастовок (около 1100 за четыре года)» [Яковлева, 2016(б)].
В обществе всегда существует социальный протест, или, если следовать теории Мишеля Фуко, пространство протеста, в основе которого лежит желание заявить права на городское пространство и бросить вызов формальным институтам власти. Подход к проте-стному движению с позиций гетеротопии имеет большой исследовательский потенциал. 196
В новейшей политической истории Португалии можно выделить несколько этапов в развитии пространства протеста. На каждом из них действовали различные акторы, использовались разные социальные (политические) практики. На первом этапе после революции 1974 г. вплоть до 2011 г. политические партии и профсоюзы доминировали в политическом пространстве. На втором этапе, с 2011 по 2015 г., начали возникать гражданские движения, и казалось, что они смогут заменить собой традиционные политические и неполитические институты. Однако этого не произошло. В 2015 г. традиционным левым партиям и профсоюзам удалось вернуть себе статус главных субъектов на пространстве социального и политического протеста.
Список литературы
Исаев Б. А. Теория партий и партийных систем. - М.: Аспект Пресс, 2008. - 367 с.
Круглов М.С. Современные формы гражданской активности в политическом процессе Российской Федерации: Автореферат дис. канд. полит. н. - М.: РГГУ, 2015. - 25 с.
Линц Х., Стефан А. На пути к консолидированной демократии / Колледж по изучению вопросов безопасности и международных отношений Европейского центра по изучению вопросов безопасности им. Дж. Маршалла. - Гармиш-Партенкирхен, 2000. - 21 с.
Михалева Г.М Российские партии в контексте трансформации. -М.: Либроком, 2009. - 352 с.
Михалева Г. М. Формирование российской многопартийности в контексте трансформационных процессов: Автореф. дис. докт. полит. н. -М.: РГГУ, 2011. - 45 с.
Майер Т. Трансформация социал-демократии. Партия на пути в XX век. - М.: Памятники исторической мысли, 2000. - 288 с.
Фуко М. Безопасность, территория, население. Лекция 1 марта 1978 г. // ИАА Центр гуманитарных технологий [сайт]. - 2013. - 08.10. -Режим доступа: http://gtmarket.ru/laboratory/doc/6693/6701 (Дата обращения - 14.11.2017).
Фуко М. Другие пространства // Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью 1970-1984. Часть 3. -М.: Праксис, 2006. - С. 191-204.
Фуко М. Предисловие / / Делез Ж., Гваттари Ф. Анти-Эдип: Капитализм и шизофрения. - Екатеринбург: У-Фактория, 2007. - С. 4-6.
Харламов Н.А. Гетеротопии: Странные места в городских пространствах постгражданского общества. [Рец.] / / Интелросс «Синий диван». -2010. - № 15. -С. 191-204. - Рец. на кн: Фуко М. Другие пространства / Пер. с фр. Б.М. Скуратова под общ. ред. В.П. Большакова. - М.: «Праксис», 2006. -Режим доступа: http://www.intelros.ru/readroom/siniy_divan/sd-15/8933-geterotopii-strannye-mesta-v-gorodskix-prostranstvax-postgrazhdanskogo-obsh hestva.html (Дата обращения - 14.11.2017).
Черных А. Левых бьют: Португальские социалисты проиграли выборы // Коммерсантъ. - 2002. - 19.03. - Режим доступа: https://www.kom mersant.ru/doc/314779 (Дата обращения - 14.11.2017).
Шароградский А. Португальцев научат экономить // Эхо Кавказа. -2010. - 25.11. - Режим доступа: https://www.ekhokavkaza.eom/a/2230707. html (Дата обращения - 14.11.2017).
Шварцмантель Дж. Идеология и политика. - Харьков: Изд-во Гуманитарный центр, 2009. - 312 с.
Яковлева Н.М. Португалия: История политической модернизации. -М.: ИЛА РАН, 2016(а). - 260 с.
Яковлева Н.М. Португалия: Кризис постреволюционной модели и поиск нового вектора развития // Перспективы. Сетевое издание Центра исследований и аналитики Фонда исторической перспективы. - 2016(б). -11.03. - Режим доступа: http: //www.perspektivy.info/oykumena/europe/por tugalija_krizis_postrevolucionnoj_modeli_i_poisk_novogo_vektora_razvitija_20 16-03-11.htm (Дата обращения - 14.11.2017).
Aldrich J.H. Why Parties?: The origin and transformation of political parties in America. - Chicago: Chicago univ. press, 1995. - 355 p. - (American politics and political economy series).
Asambleia de República // Parlamento [сайт]. - Mode of access: http://www.en.parlamento.pt/Parliament/index.html (Дата обращения -14.11.2017).
Baumgarten B., Duarte Carmo M. Portugal: The crisis and new actors against austerity / / Green european j. - 2015. - Vol. 10. - Mode of access: https://www.greeneuropeanjournal.eu/portugal-the-crisis-and-new-actors-aga inst-austerity/ (Дата обращения - 14.11.2017).
Baumgarten B., Ullrich P. Discourse, power and governmentality: Social movement research with and beyond Foucault / Leibniz information centre for economics // Econstor [сайт]. - 2012. - (WZB Discussion Paper; N SP IV 2012). -Mode of access: http://www.econstor.eu/bitstream/10419/71402/1/741313 480.pdf (Дата обращения - 14.11.2017).
Beckett A.E., Bagguley P., Campbell T. Foucault, social movements and heterotopic horizons: Rupturing the order of things / / Social movement studies. - 2017. - Vol. 16, Iss. 2. - P. 169-181.
BentleyA.The process of government: A study of social pressures. -Cambridge: Belknap Press, 1967. - 501 p.
Death C. Counter-conducts: A Foucauldian analytics of protest // Social movement studies. - 2010. - Vol. 9, Iss. 3. - P. 235-251.
Estanque E., Augusto Costa H., Soeiro J. The new global cycle of protest and the Portuguese case // J. of social science education. - 2013. - Iss. 1. - 23 p. -Mode of access: http://www.ces.uc.pt/myces/UserFiles/livros/1097_JSSE_ New% 20Cycle% 20of% 20Global% 20Protest_EE_JS_HC.pdf (Дата обращения -14.11.2017).
Harmel R., Janda K. An integrated theory of party goals and party change // J. of theoretical politics. - 1994. - N 6. - P. 261-287.
Lisi M. The first post-crisis elections in Portugal? The implications of the socialist victory in the 2017 local elections // LSE European Politics and Policy (EUROPP) Blog. - 2017. - 10.11. - Mode of access: http://eprints.lse.ac.uk/ 85394/1/europpblog-2017-10-11-portugal-2017-local-elections-antonio.pdf (Дата обращения - 29.11.2017).
Merkel W. Is there a crisis of democracy? // Democratic theory. - 2014. -Vol. 1, Iss. 2. - P. 11-25.
Paredes X.M. Notes on Portuguese cultural studies: Cultural differences in Portugal. The origins of the country // Notes on Portuguese cultural studies / University College Cork: Prepared for the Dept. of Hispanic Studies. - 2001. -Mode of access: https://www.academia.edu/1588286/Notes_on_Portuguese_ Cultural_Studies_Cultural_differences_in_Portugal._The_origins_of_the_count ry (Дата обращения - 09.10.2017).
Partidos registados e suas denominates, siglas e símbolos // Tribunal Constructional Portugal [сайт]. - Mode of access: http://www.tribunalconstitu cional.pt/tc/partidos.html (Дата обращения - 14.11.2017).
Pechtelidis Y. Youth heterotopias in precarious times: The students autonomous collectivity // Young. - 2016. - Vol. 24, Iss. 1. - P. 1-16.
Pereira P. A., Teixeira C.P. Public attitudes towards parties in Portugal: A longitudinal overview // Brazilian political science rev. - Sao Paulo, 2011. -N 5. - P. 105-128.
Portugal. GDP per capita growth (annual %) // The World Bank [сайт]. -Mode of access: https://data.worldbank.org/indicator/NY.GDP.PCAP.KD. ZG?locations=PT (Дата обращения - 05.12.2017).
Portugal GDP 2013 // Expansión. CounrtyEconomy.com. - Mode of access: https://countryeconomy.com/gdp/portugal?year=2013 (Дата обращения - 05.12.2017).
Portugal. Elections held in 2002 / Parliamentary Chamber: Assembleia da Republica. - Mode of access: http://archive.ipu.org/parline-e/reports/ arc/2257_02.htm (Дата обращения - 05.12.2017).
Portugal. Elections in 2011 / Assembleia da Republica. - Mode of access: http://archive.ipu.org/parline-e/reports/arc/2257_11.htm (Дата обращения -05.12.2017).
Portugal. Last elections // Assembleia da Republica. - Mode of access: http://archive.ipu.org/parline-e/reports/2257_E.htm (Дата обращения -05.12.2017).
Protesto Geraçao à Rasca juntou entre 160 e 280 mil pessoas só em Lisboa e Porto / Pereira A.C., Viana C., Ribeiro G.B., Alvarez L. // Público. - 2011. -12.03. - Mode of access: https://www.publico.pt/2011/03/12/sociedade/ noticia/protesto-geracao-a-rasca-juntou-entre-160-e-280-mil-pessoas-so-em-lisb oa-e-porto-1484504/amp (Дата обращения - 14.11.2017).
Schachtner C. Digital heterotopias as new spaces for political participation social movements and political education in the Internet age // European law and politics j. (ELP). - 2014. - Vol. 1, N 2. - P. 28-44. - Mode of access: http://elpjournal.eu/wp-content/uploads/2016/03/elp-spec-1-2-3.pdf (Дата обращения - 14.11.2017).
Seiler D.L. Peut-on appliquer les clivages de Rokkan à l'Europe Centrale? // Partis politiques et démocratie en Europe centrale et orientale / J.-M. de Waele (éd.). - Bruxelles: Ed. de l'Univ. de Bruxelles, 2002. - P. 115-144.
Sobre o XV Congresso do PCP: Intervençâo de Joâo Amaral na Assam-bleia de República / / Partido comunista Portugués [сайт]. - 1996. - 19.12. -Mode of access: http://www.pcp.pt/sobre-xv-congresso-do-pcp (Дата обращения - 05.12.2017).
Tyler G. The rise of the social and the change in the political: A consideration of Arendt, Habermas, and Foucault: PhD dissertation. - Michigan: Wayne State University, 2014. - 349 p.
Ullrich P., Keller R. Comparing discourse between cultures: A discursive approach to movement knowledge // Conceptualizing culture in social movement research / B. Baumgarten, P. Daphi, P. Ullrich (Eds.). - Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2014. - P. 113-139.
Unemployment rate: total and by age group (%) // Pordata. Base de Dados Portugal Contemporáneo. - 2017. - Mode of access: http: //www. pordata.pt/en/Portugal/Unemployment+rate+total+and+by+age+group+(per centage)-553 (Дата обращения - 01.12.2017).
Wheeler D.L. Republican Portugal: A political history, 1910-1926. - Wisconsin: Univ. of Wisconsin Press, 1978. - 352 p.
Wise P. Portugal's budget deficit falls to 40-year low at 2,1% // Financial Times. - 2017. - 24.03. - Mode of access: https://www.ft.com/content/cd87 cce9-499c-35a9-901c-04e19b7d8a3d (Дата обращения - 29.11.2017).
