CC BY
46
УДК 316.344.26
Вестник СПбГУ. Сер. 12. 2012. Вып. 2
А. А. Руденко
СОЦИАЛЬНОЕ (НЕ)РАВЕНСТВО И (НЕ)СПРАВЕДЛИВОСТЬ В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ ПЕТЕРБУРГСКИХ РАБОТНИКОВ И ТРУДОВЫХ МИГРАНТОВ*
Одна из центральных проблем, которая с неизбежностью вырисовывается при аналитическом «разборе» текущего состояния современного российского социума, — это «вечное и неизбывное» социальное неравенство. Изучение этого феномена требует постоянного «практического замера»: как проведения масштабных опросов населения, так и качественных и количественных мини-исследований в отдельных социальных организациях, коллективах и т. д. Это позволяет прослеживать динамику данного явления и, следовательно, предлагать серию актуальных рекомендаций и предложений для политических акторов или членов институциональных объединений (групп, общностей и пр.) по снижению или сглаживанию неравенства.
Цель данной статьи — осветить некоторые аспекты социального неравенства в сфере трудовой миграции.
(Не)равенство, (не)справедливость — сложные категории для операционализа-ции, в силу своей исторической изменчивости и субъективности восприятия.
Равенство — «один из основных идеалов справедливого общественного устройства, обеспечивающее всестороннее развитие всех членов общества» [1, с 1090]. Равенство может реализоваться посредством совокупности, комплекса институциональных механизмов (правовых, политических, культурных, экономических), обеспечивающих приближение к некоторому «идеальному» состоянию.
Под социальным неравенством понимается отсутствие равенства между индивидами, группами, слоями, классами, которые располагаются на разных ступенях вертикальной иерархической «лестницы» и, соответственно, обладают неравными шансами и возможностями для удовлетворения своих потребностей.
Социальное неравенство относится к тем феноменам общественной жизни, которые присутствуют на всем протяжении человеческой истории. Неравенство выступает необходимым условием организации социальной жизни [2, с 540]. Социальное неравенство — это зеркало свойственной обществу в данный момент структуры. Изучение социального неравенства имеет длительную историю, которая была заложена еще античными философами — Платоном и Аристотелем, продолжена целым рядом ученых-обществоведов. Известно, что причиной возникновения и постоянного воспроизводства социального неравенства является существование дефицитных, общезначимых ценностей и ресурсов, которые неравномерно распределены и к которым ограничен доступ. К этим благам традиционно относят: богатство, престиж, власть (следуя теоретическим воззрениям М. Вебера), владение собственностью (К. Маркс). Также среди общезначимых ресурсов выделяются доход и образование. Вопрос о механизмах поддержания социального неравенства является очень важным, он удачно рас-
* Статья подготовлена по теме НИР № 10.23.477.2011 «Трудовая миграция как фактор формирования новых социальных неравенств в современном российском обществе». © А. А. Руденко, 2012
крыт авторским коллективом под руководством А. Эфендиева [2, с. 555-560]. Авторы выделяют следующие способы его поддержания: институционализация, легитимация и хабитуализация (опривычивание).
Несмотря на то, что социальное неравенство — это в своем роде «социальный факт», однако люди, в силу жизненных обстоятельств ставшие его «жертвами», могут воспринимать свое положение как «бедственное», «нищенское», «катастрофическое» и т. д. Тогда, как правило, происходит апелляция к «справедливости», а свое текущее положение индивиды описывают как «несправедливое».
Таким образом, социальное неравенство резко очерчивает и обостряет проблематику социальной справедливости. Справедливость — понятие, активно разрабатываемое в философии, экономике, однако, как отмечает Ю. Веселов, «современная социология вообще не имеет какой-либо концепции справедливости» [3, с. 10]. Автору статьи близка позиция Дж. Роулза, который понимает под этим термином определенный баланс, соотношение меры равенства и неравенства между людьми. Согласно его концепции, равенство людей в правах должно быть узаконено. При распределении социальных ценностей также должно быть соблюдено равенство, однако неравенство справедливо и оправдано тогда, когда при распределении социальных ценностей каждому индивиду дается преимущество.
Тогда несправедливость представляет собой нарушение этого равновесного баланса. Если рассматривать институт государства как «всеобщий регулятор» общественных процессов, то несправедливым представляется, например, высокий уровень дифференциации материальных доходов, существование маргинализированных сообществ людей, высокая концентрация в обществе бедности.
Социальное неравенство неразрывно связано с социумом, значит, появление новых тенденций и процессов (например, феномен «виртуализации» общества) [4] в общественной жизни со временем постепенно приводит к появлению новых форм и типов социальных неравенств.
Трудовая миграция в настоящее время трансформирует социальную структуру российского социума, таким образом, она неизбежно является фактором возникновения и развития нового социального неравенства. По мнению автора, неравенство в области трудовой миграции возможно проследить на трех уровнях:
1. Глобальный (общемировой) уровень. Между любым государством-«донором» и государством-«реципиентом» трудовой миграции неизбежны различия социальных, культурных, исторических, экономических, политических реалий; различия в моделях, практиках жизни людей.
2. Мезоуровень. Пребывание трудовых мигрантов в ином социуме, которое нагружено разнонаправленными трудностями, проблемами, связанными с комплексной адаптацией в принимающем сообществе.
3. Микроуровень. Непосредственная самореализация трудовых мигрантов на своем рабочем месте, включенность в рынок труда.
Ситуация осложняется также тем, что миграционной политике нашей страны в целом присущ несколько хаотичный характер, неопределенные приоритеты [5, с. 44-45], [6, с. 581-583]. В обществе остается высокой степень ксенофобии и мигрантофобии.
Как отмечают исследователи, «при всем многообразии мотивов, побуждающих мигрантов приезжать в Россию, главенствующее место для большинства занимает экономическая мотивация, стремление получить материальную выгоду от своей де-
ятельности, наладить перспективные деловые связи» [7, с. 36]. Соответственно, работа — одно из основных средоточений жизни трудовых мигрантов, это то место, где они себя реализуют наиболее полно и эта та область, где неравенство прослеживается достаточно остро. Часты случаи «переплетения высокой степени эксплуатации при заниженной оплате труда» [8, с. 135], увеличения продолжительности рабочего дня по сравнению с русскими работниками. Так, «в Санкт-Петербурге зарплата мигрантов, работающих на предприятиях города, официально привлекающих иностранных работников, обычно на 30% меньше, чем у местных работников. Иногда зарплата такая же, но рабочее время дольше на треть» [9, с. 251]. Распространена практика невыплаты зарплаты, обмана иностранных граждан.
Таким образом, «рабочее место» трудового мигранта представляется «удобным» в плане социологического исследования неравенства.
Данные, гипотеза и методы исследования
В качестве кейса для практического исследования была взята небольшая частная строительная компания города Санкт-Петербурга. Автором было проведено качественное социологическое исследование трудовой миграции в 2010-2011 гг. Выбор данной единицы исследования объясняется тем, что у автора имелся полноценный доступ к полю, а значит, и возможность всесторонне изучить ситуацию. Была проведена серия полуформализованных интервью с трудовыми мигрантами, занятыми в сфере строительства. Всего было опрошено двадцать трудовых мигрантов, занимающих различные позиции в профессиональной иерархии. Также для получения более объективной картины были опрошены и русские сотрудники, непосредственно взаимодействующие с трудовыми мигрантами и занимающие различные должности (от подсобника до генерального директора). Продолжительность каждого интервью составляла примерно 50 минут.
Цель эмпирического исследования состояла в выяснении того, как определяют представители двух различных этнических групп категории «(не)равенство» и «(не) справедливость», и что, по их представлению, является причинами социального неравенства и несправедливости в сфере трудовой миграции.
Гипотеза исследования была сформулирована следующим образом: представления о социальном (не)равенстве и социальной (не)справедливости существенным образом различаются у русских работников и у трудовых мигрантов, что ведет к их (полной) несовместимости.
Социальное (не)равенство и (не)справедливость: точка зрения российских работников
«Стройка» (название изменено, как и имена респондентов — прим. авт.) — небольшая частная строительная компания, спектр деятельности которой включает работы по мелкой отделке и ремонту городских квартир и загородных коттеджей. Свою работу ведет с 2009 г. Палитра работ, которые необходимо осуществлять, включает в себя: установку окон, ремонт сантехники, сварочные, отделочные, электромонтажные работы, а также различную подсобную деятельность. Рабочие специальности, необходимые фирме для обеспечения качественного выполнения работ: сварщик,
плиточник, электрик. Необходимость в привлечении дополнительной рабочей силы существует и она достаточна остра, в связи с чем на временную работу принимаются трудовые мигранты.
С точки зрения русских работников (рабочих) под «равенством» следует понимать жесткую, централизованную, осуществляемую государством «уравниловку», причем равенство должно касаться только уровня материального вознаграждения:
«Я вот, допустим, вообще не понимаю, как может равенство быть в современной России. Когда одни буржуи и богатеи жируют, а другие, — и их процентов девяносто, — нищенствуют. Равенство это когда все равны. Когда люди получают соответственно тому, как они работают и какой вклад они вносят в общее дело. Равенство должно быть обеспечено именно государством, государственными структурами» (информант № 5, сварщик);
«Равенства сейчас в России нет. Есть масса «бедноты», «нищенства», но нормального, «среднего» какого-то человека нет. Дело власти — делать общество равным. Люди должны получать «настолько», «насколько» они «нарабатывают» (информант № 7, плиточник);
«Равенство было в «совке». Причем впоследствии его не удалось достичь. Сейчас о равенстве можно только мечтать и вряд ли эти мечты сбудутся, и появится равенство, если власть по-прежнему будет вести себя так же пассивно, не «сплачивая» людей. А к равенству нужно стремиться, пока — это миф. Должен быть на первом месте, обычный, рядовой гражданин» (информант № 6, электрик).
Неравенство трактуется как высокая (и необоснованная) дифференциация доходов, ведущая к резкому изменению статусной позиции. Неравенство напрямую связывается с проводимой политикой государства и с текущим политическим строем. Неравенство увязывается с понятием справедливости, определяемой в категориях нравственности, честности и совести. Несправедливость связывается с отсутствием у людей высоких моральных качеств, чрезмерным чувством эгоизма:
«Что такое неравенство? Это та ситуация, когда люди не равны между собой. Когда один получает больше, ничего не делая, а другой работает, как «проклятый» и при этом зарабатывает копейки. Неравенство — это несправедливость. Для того, чтобы быть справедливым, нужно быть «человеком», обладать нормальной душой, быть честным, относиться к людям так, как хотел бы, чтобы к тебе относились» (информант № 6, электрик);
«Неравенство — это беда, которую надо преодолевать всем вместе. Под началом правительства, общества в целом. Справедливость, несправедливость — человек определяет сам эти понятия, тогда, когда они не говорятся с экранов, поэтому мы и получаем то, что сейчас имеем — одни пируют, другие не знают, где денег еще достать. Необходимо, чтобы чиновники озаботились этим вопросом, а для этого они должны быть честными, жить по совести» (информант № 7, плиточник);
«Неравенство — оно ведь от людей исходит, сами люди определяют для себя, что хорошо, что плохо, поэтому неравенство — итог того, к чему пришла страна. Отсутствие справедливости ведет к неравенству, а неравенство, наоборот, провоцирует несправедливость» (информант № 5, сварщик).
Другая точка зрения у руководства. Респонденты отмечают «множественность» неравенства, в то же время фиксируя отсутствие категории равенства в обыденной жизни, вернее, отмечая его абсолютную архаичность, непригодность и надуманный характер. Вся жизнь с их точки зрения — борьба за себя. Этот же комплекс суждений относится и к справедливости. Несправедливость — это фикция. Справедливо то, что не запрещено законом и то, что может себе позволить и реализовать в своей жизни человек:
«Равенство? Его никогда не было, нет и не будет. Сейчас ситуация такова, что невозможно выработать какие-то правила для людей. Они вырабатываются только самими людьми в процессе их жизни. Это все — справедливость, равенство, неравенство и прочее — это все удобные слова, лозунги» (информант № 3, прораб);
«Равенство и неравенство, справедливость там, несправедливость определяет государство. А обычные люди просто стараются работать и жить. Нужно стараться уважать людей, других членов общества. Что успел — то и сделал. Не успел — нечего уповать на справедливость» (информант № 1, генеральный директор);
«Все зависит от самих людей, а государство лишь создает некий "фон"» (информант № 2, заместитель генерального директора).
Наблюдается следующий факт: в то время как рабочие активно надеются и уповают на восстановление справедливости, равенства, а источником и гарантом осуществления политики и преобразований им видится государство (тем самым, они волей-неволей проецируют советскую идеологию), то вышестоящие руководители живут сегодняшним днем, их воззрения идеально выразил Ф. Хайек: «Справедливость можно лишь толковать как комплекс норм индивидуального корректного поведения» [10, с. 83]. В их словах находит отражение современная ситуация, когда нравственные категории (мораль, справедливость) дробятся и множатся, «расплываются». Эта тенденция была описана в работе А. Макинтаира «После добродетели: исследование теории морали». Жизненный девиз руководства строительной компании можно выразить следующей цитатой: «Жизненный проект индивида становится уделом его собственных дарований и усилий» [11, с. 19].
Однако анализ дальнейших рассуждений респондентов показывает, что (не)спра-ведливость и (не)равенство появляются и проявляются-таки в общественной жизни и оказываются неразрывно связаны с феноменом трудовой миграции.
Мигранты усиливают неравенство на рынке труда, реализуя себя в отдельных его отраслях. Причем, по мнению опрашиваемых, они выступают в роли «привилегированных» субъектов социальной жизни. Фиксируется положительное отношение в целом к занятым в строительстве (это объясняется тем, что руководители строительной компании нуждаются в мигрантах в качестве временных работников, таким образом, их «объективно-субъективная» потребность в кадрах «переносится» на всю отрасль в целом), однако, высказываются резко отрицательные суждения о торговцах и водителях маршрутных такси (руководители предприятия мотивируют это тем, что они деформируют рынок труда). Этнические предприниматели и простые функционеры «выталкивают» «боеспособных» русских с «трудовой дистанции»:
«Мигрантов очень много стало на рынках, в торговле. Все началось еще в девяностые годы, однако тогда понятно было, что людям элементарно надо было выживать,
они и сбывали относительно дешево свои товары. Но сейчас? Я действительно не понимаю, что они все в таком количестве делают, допустим сейчас в «тэшках» (маршрутных такси — прим. авт.). У нас что, водителей мало, что ли? Вот в строительстве они реально нужны, без них никак, много работы надо проворачивать, а они в этом плане удобнее» (информант № 4, сметчик);
«В строительстве без них тяжело, они мобильны. А вот на транспорте, в торговле наши соотечественники делали бы эту работу уж никак не хуже» (информант № 2, заместитель генерального директора).
Отмечается «элитарное» положение преступных группировок мигрантов в российском социуме:
«Сколько раз читал в газетах про то, что они совершают преступлениями зарабатывают огромнейшие деньги» (информант № 3, прораб);
«Постоянно пишется про преступления. Понятно, что где-то нагнетается, но все равно. Их преступная деятельность — это реальная проблема, которую надо решать» (информант № 1, генеральный директор).
Мигранты транслируют свои образцы культуры, поведения, которые не всегда согласовываются с культурой принимающего социума:
«Они начинают жить так, как они привыкли жить у себя. Выбрасывают мусор из окон, например. У меня лично возникает сразу же такая буря эмоций... Манера их поведения тоже не всегда бывает приятна. Им надо понять, что наше общество — не то, в котором они привыкли жить» (информант № 1, генеральный директор).
Социальное (не)равенство и социальная (не)справедливость: позиция трудовых мигрантов
Понятиям (не)справедливость и (не)равенство трудовые мигранты не смогли дать развернутых определений, ограничиваясь оценочными категориями: равенство и справедливость — это «хорошо», «правильно», а несправедливость и неравенство — это «плохо», «нечестно». Так, равенству было дано единственное развернутое определение:
«Это когда все люди чувствуют комфорт» (информант № 10, мигрант — таджик, бывший помощник плиточника).
В ходе проведения интервью удалось «вывести» респондентов на искомые понятия, однако они определяли их, исходя из практики жизни и жизненных реалий, давая вместо дефиниций описания текущих сложностей и трудностей, с которыми они сталкиваются, таким образом, проблематизируя свои описания.
Категория «справедливости» сводилась к получению достойного, по их мнению, материального вознаграждения труда:
«Хорошо — это когда платят много. А это нет» (информант № 11, мигрант — узбек, бывший помощник сварщика);
«Зарплата большая — это кайф. Вот это справедливо будет» (информант № 12, мигрант — таджик, бывший прораб);
«Главное — деньги. Остальное я сам смогу сделать» (информант № 13, мигрант — узбек, бывший помощник плиточника);
«Мне важно, чтобы деньги. Вот это (справедливо — прим. авт.)» (информант № 14, мигрант — узбек, помощник сварщика);
«Справедливо — чтобы платили вовремя и много» (информант № 15, мигрант — таджик, бывший помощник сварщика).
Различные трудности и проблемы, с которыми трудовые мигранты сталкиваются ежедневно, являются для них проявлениями несправедливости:
«Почему останавливают? Я же ничего не делаю. Работать иду, а они мешают» (информант № 16, мигрант — узбек, бывший помощник сварщика);
«Постоянно «тормозят». В метро, на улице. Так нельзя» (информант № 17, мигрант — таджик, бывший прораб);
«Постоянно проверяют документы, паспорт, прописка» (информант № 18, мигрант — узбек, бывший помощник сварщика);
«Не знаю (мне говорят — прим. авт.), что я плохо говорю. Мне хватает» (информант № 19, мигрант — узбек, бывший помощник электрика);
«Мало платят. Это огорчает. Я готов больше работать» (информант № 20, мигрант — узбек, бывший помощник плиточника);
«В магазинах не дают (товар — прим. авт.). Плохо говорю» (информант № 13, мигрант — узбек, бывший помощник плиточника).
Равенство, как и для русских рабочих, связано с «уравниловкой» в материальном плане, только здесь россияне выступают референтной группой, с которой сравнивают себя мигранты и с которой они хотят сравняться по уровню получаемого дохода:
«Всем платить равно (равную сумму — прим. авт.)» (информант № 16, мигрант — узбек, бывший помощник сварщика);
«Русским — пятнадцать тысяч, а мне — десять, двенадцать. Надо чтобы одинаково» (информант № 11, мигрант — узбек, бывший помощник сварщика);
«Правильно — чтобы всем одно и то же» (информант № 12, мигрант — таджик, бывший прораб).
Неравенство, с позиции трудовых мигрантов, это их текущее «бытие» на территории России. Осознавая свое неравное положение по сравнению с титульным этносом, они желают его исправить и приблизить к идеалу — положению россиян:
«Не равно, как я живу. Надо как вы» (информант № 13, мигрант — узбек, бывший помощник плиточника);
«Русские живут намного лучше. Денег больше, друзей» (информант № 17, мигрант — таджик, бывший прораб);
«Вы (россияне — прим. авт.) живете лучше» (информант № 15, мигрант — таджик, бывший помощник сварщика).
Если анализировать проявления неравенства в конкретных сферах общественной жизни, то вырисовывается следующая картина.
Отмечается неравный доступ к учреждениям сферы здравоохранения по сравнению с россиянами:
«Сломал ногу — друг помог. Врач пришел. В больницу не попал. Полиса, документов нет» (информант № 12, мигрант — таджик, бывший прораб);
«Не пробиться в туберкулез (туберкулезный диспансер — прим. авт.). Еще и денег дать надо» (информант № 11, мигрант — узбек, бывший помощник сварщика);
«Урусских все есть, все проще. Я сам, один болею» (информант № 18, мигрант — узбек, бывший помощник сварщика).
Неравная, по сравнению с россиянами, оплата труда:
«Я получаю за разгрузку товара десять (тысяч рублей — прим. авт.), а Колька — пятнадцать» (информант № 16, мигрант — узбек, бывший помощник сварщика);
«Мне приходится халтурить, чтобы получить еще деньги. Семья нищая. Приходится крутиться и отсылать» (информант № 13, мигрант — узбек, бывший помощник плиточника);
«Мы (мигранты — прим. авт.) получаем меньше денег, чем русские. А работаем также. Мало денег. Вы (россияне — прим. авт.) получаете больше нас» (информант № 20, мигрант — узбек, бывший помощник плиточника);
«Я работаю в четырех местах. Халтура — это очень хорошо. Без нее я бы уехал» (информант № 16, мигрант — узбек, бывший помощник сварщика).
Неравенство в гражданско-правовой сфере выражается в наличии административно-бюрократических барьеров и препятствий, мешающих, с точки зрения мигрантов, их нормальной жизнедеятельности, но являющихся необходимыми с точки зрения обеспечения общественной безопасности:
«Постоянно проверяют. Вас (русских — прим. авт.) — нет» (информант № 15, мигрант — таджик, бывший помощник сварщика);
«Невозможно так. Везде бумага, время много уходит» (информант № 20, мигрант — узбек, бывший помощник плиточника);
«Оформление — это кошмар. Я день "убил"» (информант № 11, мигрант — узбек, бывший помощник сварщика).
По результатам проведенного исследования выяснилось, что гипотеза исследования подтвердилась частично. Иностранные работники-мигранты и граждане России смотрят на мир по-разному, с точки зрения своей культуры, жизненного опыта. Однако представления о социальном равенстве и справедливости почти полностью коррелируют у трудовых мигрантов и у русских рабочих. Обеими этническими группами они сводятся к получению равномерного и достойного заработка, однако причины и источники этих представлений различны. Так, если россияне привыкли жить под патронажем государства, надеясь на него как на оплот и гарант стабильности, и потеряв его, а вместе с этим те блага и привилегии, которые оно с собой несло, были вынуждены крутиться и самостоятельно строить свою жизнь, то трудовые мигранты движимы желанием заработать как можно больше, выжать «максимум». Дифференциация заработной платы вызывает у иностранных работников естественное чувство осознания своей неравной позиции и, соответственно, несправедливости своего положения.
Исследование также показало, что опрошенным российским респондентам не свойственны широко распространенные «болезни», часто сопровождающие процесс оценивания мигрантов: мигрантофобия (ни в явном, ни в латентном виде) [12], категоризация [13], стереотипизация [14]. Оценки сторонами друг друга носили адекватный характер, респонденты здраво оценивали ситуацию, не было излишней экспрессивности, актуализации, иными словами, «драматизации» проблемных зон [15, с. 18-53].
Приложение 1. Список информантов
1. Генеральный директор предприятия «Стройка». 45 лет, на предприятии с момента основания, стаж работы на аналогичной должности более пяти лет.
2. Заместитель генерального директора предприятия «Стройка». 39 лет, на предприятии с момента основания, стаж работы на аналогичной должности — три года.
3. Прораб предприятия «Стройка». 43 года, на предприятии с момента основания, стаж работы на аналогичной должности более пятнадцати лет.
4. Сметчик предприятия «Стройка». 40 лет, на предприятии с момента основания, стаж работы на аналогичной должности более десяти лет.
5. Сварщик предприятия «Стройка». 43 года, на предприятии с момента основания, стаж работы на аналогичной должности более пятнадцати лет.
6. Электрик предприятия «Стройка». 35 лет, на предприятии с момента основания, стаж работы на аналогичной должности более десяти лет.
7. Плиточник предприятия «Стройка». 30 лет, на предприятии с момента основания, стаж работы на аналогичной должности — семь лет.
8. Бывший помощник плиточника на предприятии «Стройка». Мигрант — таджик, 32 года, стаж работы — четыре месяца.
9. Бывший помощник электрика на предприятии «Стройка». Мигрант — узбек, 35 лет, стаж работы — один год.
10. Бывший помощник плиточника на предприятии «Стройка». Мигрант — таджик, 39 лет, стаж работы — полгода.
11. Бывший помощник сварщика на предприятии «Стройка». Мигрант — узбек,
33 года, стаж работы — два года.
12. Бывший прораб на предприятии «Стройка». Мигрант — таджик, 37 лет, стаж работы — семь месяцев.
13. Бывший помощник плиточника на предприятии «Стройка». Мигрант — узбек,
34 года, стаж работы — полгода.
14. Помощник плиточника на предприятии «Стройка». Мигрант — узбек, 32 года, стаж работы — четыре года.
15. Бывший помощник сварщика на предприятии «Стройка». Мигрант — таджик, 40 лет, стаж работы — один год.
16. Бывший помощник сварщика на предприятии «Стройка». Мигрант — узбек, 40 лет, стаж работы — один год.
17. Бывший прораб на предприятии «Стройка». Мигрант — таджик, 36 лет, стаж работы — пять месяцев.
18. Бывший помощник сварщика на предприятии «Стройка». Мигрант — узбек, 34 года, стаж работы — полтора года.
19. Бывший помощник электрика на предприятии «Стройка». Мигрант — узбек, 37 лет, стаж работы — один год.
20. Бывший помощник плиточника на предприятии «Стройка». Мигрант — узбек, 32 года, стаж работы — полгода.
Литература
1. Советский энциклопедический словарь / гл. ред. А. М. Прохоров. 4-е изд. М.: Советская энциклопедия, 1988. 1600 с.
2. Общая социология: учебное пособие / под общ. ред. проф. А. Г. Эфендиева. М.: ИНФРА-М., 2004. 654 с.
3. Веселое Ю. В. Справедливость: потерянная категория социологии // Экономика и общество: проблема социальной справедливости / отв. ред. Ю. В. Веселов. СПб.: Социологическое общество им. М. М. Ковалевского, 2005. C. 10-15.
4. Иванов Д. В. Виртуализация общества. СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2000. 96 с.
5. Мукомель В. И. Интеграция мигрантов: вызовы, политика, социальные практики // Мир России. 2011. № 1, т. ХХ. С. 34-50.
6. Руденко А. А. К вопросу о социальной адаптации трудовых мигрантов: ситуация Санкт-Петербурга // Пятые Ковалевские чтения: материалы научно-практической конференции (Санкт-Петербург, 12-13 ноября 2010 г.) / отв. ред. Ю. В. Асочаков. СПб.: 2010. С. 581-583. URL: http://test.hse.spb.ru/media/233039/kovalvmaterials.pdf (дата обращения: 31.08.2011).
7. Пядухов Г. А. Этнические группы мигрантов: тенденции притока, стратегии поведения. Пенза.: ПГАСА, 2003. 132 с.
8. Дмитриев А. В., Жуков В. И., Пядухов Г. А. Миграция: конфликт, безопасность, сотрудничество. М.: Изд-во РГСУ, 2009. 354 с.
9. Тавровский А. В. Трудовые мигранты на малом металлообрабатывающем предприятии в Санкт-Петербурге: Политика работодателя // Реструктуризация экономики: ресурсы и механизмы: мат-лы науч.-практ. конференции (Санкт-Петербург, 25-27 января 2010 г.). СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2010. С. 250-251.
10. Хайек Ф. Познание, конкуренция и свобода. СПб.: Пневма, 1999. 287 с.
11. Козловский В. В. Универсум справедливости: социальное измерение // Экономика и общество: проблема социальной справедливости / отв. ред. Ю. В. Веселов. СПб.: Социологическое общество им. М. М. Ковалевского, 2005. С. 16-19.
12. Нос Н. М. Местные жители как субъекты этнической мигрантофобии // Социология. 2006. № 1. С. 37-38.
13. Шликайте А. Ю. Коммуникативные особенности формирования толерантности в студенческой среде // Социальные коммуникации: профессиональные и повседневные практики: мат-лы науч.-практ. конференции (18-19 мая 2007 г.) / под ред. В. В. Васильковой, В. В. Козловского. СПб.: Интерсоцис, 2007. С. 89-93.
14. Сикевич З. В. Символическое сознание петербуржцев // Санкт-Петербург в зеркале социологии / под ред. В. В. Козловского. СПб.: Социологическое общество им. М. М. Ковалевского, 2003. С. 149-174.
15. Хилгартнер С., Боск Ч. Л. Рост и упадок социальных проблем: концепция публичных арен // СМИ и социальные проблемы. Казань: Изд-во Казан. ун-та. 2000. С. 18-53.
Статья поступила в редакцию 20 декабря 2011 г.
