CC BY
55
Научная статья УДК 1/159.9
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-3-304-310 EDN: https://elibrary.ru/lkofqk NIION: 2003-0059-3/23-716 MOSURED: 77/27-003-2023-03-915
Социально-психологический анализ малых неформальных групп
Анатолий Николаевич Сухов
Рязанский государственный университет имени С. А. Есенина, Рязань, Россия
Аннотация. Раскрывается актуальность исследования малых неформальных групп, связанная с необходимостью создания полноценной теории на основе сравнительного, системного подхода, позволяющего сформулировать их адекватное определение, структуру, классификацию и, в конечном счете, как отрасль социальной психологии. Дана характеристика структуры как положительных, так и отрицательных, в том числе криминальных групп. Рассматривается социально-психологический подход к работе с малыми группами с учетом их принадлежности к тому или иному виду.
Ключевые слова: малая неформальная группа, системный подход, понятие, классификация, структура, норма, ценности, система общения, традиционные и современные средства криминогенного общения
Для цитирования: Сухов А. Н. Социально-психологический анализ малых неформальных групп // Вестник Московского университета МВД России. 2023. № 3. С. 304-310. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-3-304-310. EDN: LKOFQK.
Original article
Socio-psychological analysis of small informal groups
Anatoly N. Sukhov
Ryazan State University named after S. A. Yesenin, Ryazan, Russia
Abstract. The relevance of the study of small informal groups, associated with the need to create a full-fledged theory based on a comparative, systematic approach, allowing to formulate their adequate definition, structure, classification and, ultimately, as a branch of social psychology, is revealed. The structure of both positive and negative, including criminal groups, is characterized. The socio-psychological approach to work with small groups, taking into account their belonging to one or another type, is considered.
Keywords: small informal group, systematic approach, concept, classification, structure, norm, values, communication system, traditional and modern means of criminogenic communication
For citation: Sukhov A. N. Socio-psychological analysis of small informal groups. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2023;(3):304-310. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-3-304-310. EDN: LKOFQK.
Актуальность данной проблемы определяется фрагментарным, несистематизированным состоянием, т.е. незавершенностью теории малых неформальных групп. Вообще проблема малых групп является одной из традиционных и разработанных в социальной психологии ( имеются в виду понятие, структура, динамика и классификация групп). Но по поводу преступных групп сказать то же самое вряд ли можно, хотя на этот счет и существует немало публикаций.
В связи с этим необходим сравнительный, системный подход к пониманию различных малых неформальных групп. Это позволит говорить о закономерностях в данной отрасли социальной психологии.
Как известно, исследования малых неформальных групп имеют давнюю и богатую историю.
© Сухов А. Н., 2023
Характеристика как положительных, так и отрицательных групп раскрыта в целом ряде публикаций автора [2-7].
В толковом словаре русского языка словом «группа» называется, в частности, объединение нескольких лиц в общей работе, ради общей цели, идеи.
За более чем 100-летнюю историю социальной психологии исследователи неоднократно обращались к определению понятия «малой группы», сформировав при этом огромное количество всевозможных, часто случайных, порою весьма различающихся между собой и даже противоречивых по смыслу определений. И это неудивительно: в своих попытках соответствующим образом определить малую группу авторы, как правило, шли от собственного ее понима-
ния, диктовавшего акцентирование тех или иных сторон группового процесса.
Так, известный американский психолог М. Шоу, рассмотрев более полутора десятков определений малой группы, классифицировал их по шести категориям в зависимости от структурных характеристик групп.
Р. Мертон определяет малую неформальную группу как совокупность людей, которые определенным образом взаимодействуют друг с другом, осознают свою принадлежность к данной группе и считаются ее членами с точки зрения других людей. При этом вопрос о нижней, впрочем, как и о верхней количественной границе малой группы остается дискуссионным.
Однако следует отметить, что в любом случае малая группа — это малая и неформальная группа. Дело в том, что она состоит из нескольких членов и поведение их строится в соответствии с «неписаными» законами, нормами и правилами. Правда, в отношении верхней границы малых групп следует сделать существенное уточнение. Как правило, они начинаются с объединения от трех и более лиц. Но группа может достигать и больших размеров: от нескольких десятков до нескольких тысяч членов, имея не локальный, а сетевой характер. Иначе говоря, группы могут иметь разветвленную структуру и повторяться в различных регионах, организациях и т. п.
В экстремальных ситуациях происходит временная трансформация малых неформальных групп. «Переформатирование» затрагивает изменение не только количественного состава, но и ролевой структуры, главным образом — руководства групп, если можно так сказать в данном случае. После окончания форс-мажорных обстоятельств малые группы принимают свой традиционный количественный и ролевой формат [1].
Признаки малой группы: определенный способ взаимодействия между членами; членство, чувство принадлежности к данной группе; адекватность, т. е. осознание членами группы себя как «мы», а других — как «они».
Есть организованные и спонтанные; открытые и закрытые; стационарные и временные; лабораторные и естественные; референтные (эталонные, авторитетные) и нереферентные.
Существует и другой подход к классификации малых групп, основанный на учете их направленно-
сти. С точки зрения этого подхода выделяют группы с положительной, неустойчивой и отрицательной направленностью, а также преступные группы, которые, в свою очередь, подразделяются на организованные преступные группы и банды.
В основе современной преступности лежит групповая криминальная деятельность. Организованные преступные группы в основном занимаются преступным бизнесом в форме рэкета, проституции, контрабанды наркотиков, азартных игр.
Преступные группы отличаются от других рядом параметров: целями, структурой, нормами и т. д.
Есть уголовно-правовой подход к пониманию преступных групп, в основе которого лежит такой признак, как соучастие. Более того, в литературе встречаются такие понятия, как «преступная группа», «преступная группировка», «преступное сообщество» и пр.
Что касается классификации преступных групп, то здесь так же отсутствует единство. Согласно уголовно-правовой теории и практике выделяют организованные преступные группы, банды и т. д. Социальные психологи предпринимают попытки, связанные с построением классификации преступных групп. Однако на сегодняшний день нет общепринятой, непротиворечивой классификации преступных групп [2; 3].
Положительные группы образуются на основе симпатии, совпадения интересов, «землячества». Они возникают добровольно, а криминальные, например, группы наркоманов — по принуждению.
Структура неформальных групп характеризуется рядом параметров: количественным составом, ролевой структурой, причинами образования, системой общения, нормами поведения и санкциями за их нарушение, устойчивостью группы, временем существования, сплоченностью, положением среди других групп.
Характеристиками преступной группы являются: количественный состав, причины возникновения, статусно-ролевая структура (каждый член группы выполняет определенную роль и занимает тот или иной статус); система внутригрупповых связей (каналов, средств, мест и времени «сходок»; способов маскировки целей и действий), характер норм и «санкций» в случае отклонения от этих норм, положение данной группы среди других.
Структура организованного преступного сообщества включает: «элитную группу», «мозговой
центр», «систему связей», «службы безопасности», «разведки», «контрразведки», «боевиков». Во всяком случае, большинство изобличенных преступных групп функционировало по схеме [3].
Признаки организованных преступных групп:
1) организация групп для занятия преступлениями как профессией в течение более или менее длительного времени;
2) централизация власти в руках одного или нескольких членов группы;
3) создание денежных фондов для нужд организации;
4) коррумпирование, которое выражается в создании системы связей с судьями, полицейскими, политическими деятелями, а также с администрацией;
5) жесткая дисциплина;
6) тщательное планирование с минимальным риском проведения и последствий преступных операций.
Преступные группы имеют материальную базу, коллегиальный орган руководства, устав в виде перечня неформальных норм, традиций и законов, а также, информационную базу — систему связи.
Динамика групп — это совокупность тех социально-психологических явлений, которые происходят в группах и определяют их развитие: образование ролевой структуры, нормы и т. п.
Как уже отмечалось, группы образуются добровольно и по принуждению.
К числу основных социально-психологических явлений, образующих динамику, относится внушение, групповой конформизм. Но данный механизм групповых изменений не является универсальным.
Групповая динамика держится не только на внушении со стороны большинства членов группы, но и на различных видах зависимости (физической, экономической, нарко- и алкозависимости, точнее, созависимости, психическом насилии, манипулировании, шантаже, компрометировании). Роль меньшинства здесь, действительно, не малая. В различных группах механизм изменений не одинаков. В зависимости от этого одни группы держатся на паритетных отношениях, другие — на физической силе, третьи — на манипулировании, четвертые — на внушении и т. д.
Можно выделить собственно психологические причины вхождения в определенную группу. Прежде всего, нужно отметить стремление индивида к удовлетворению потребности быть включенным в систему
отношений с другими людьми (аффилиативную потребность — потребность во включении).
В тоже время, в качестве распространенной причины образования малой неформальной группы выступает просто симпатия или интерес членов друг к другу, общее увлечение, место рождения и проживания (землячество).
Развитие группы происходит поэтапно.
В качестве примера можно использовать достаточно популярную модель группового развития, предложенную американским психологом Б. Такменом.
В ролевой групповой структуре почти всегда имеется лидер, «приближенные» к нему, доверенные лица.
Существуют различные теории лидерства: теория черт, ситуационная и синтетическая теории.
Иными словами, можно сказать, что лидер в группе — это такой член группы, который наиболее полно воплощает в своей активности групповые ценности, получая взамен наиболее высокий статус в группе и возможность максимального влияния на ее жизнь. Функции его многообразны, начиная от представительских и кончая обязанностями «третейского» судьи. В большинстве случаев слово лидера бывает самым весомым.
Лидер вносит наибольший вклад в решение групповых проблем. Его статус держится в одних группах на авторитете, признании заслуг, «чистоте» биографии, полном соответствии групповым ожиданиям, выполнении сказанного, в других — на физической силе, способности манипулировать поведением других членов. Борьба за лидерство — наиболее кон-фликтогенный фактор [3].
Система общения — крайне важная характеристика групп. Ее специфика зависит от вида группы. Чаще всего она носит открытый характер, но иногда — закрытый, конспиративный (имеется в виду место встречи членов группы и т. д.). Бывает линейной и централизованной.
Модели коммуникативных сетей, представляющие собой еще одно, коммуникативное, измерение групповой структуры, свидетельствуют о существовании сети, состоящей из позиций членов в зависимости от системы информационных потоков. Известно, что владение информацией тесно связано с величиной статуса человека в группе.
Высокостатусным членам группы адресуется большее число сообщений, которые носят более бла-
PSYCHOLOGICAL SCIENCE
гоприятный (дружелюбный) характер, нежели сообщения, посылаемые низкостатусным индивидам.
Следует отметить, что интерес, проявляемый исследователями к коммуникативной структуре, отнюдь не случаен, так как коммуникация имеет огромное значение в функционировании группы.
Исследования показывают, что, как правило, централизованные сети, в сравнении с децентрализованными, усиливают возникновение лидерства, способствуют организационному развитию, но препятствуют эффективности решения сложных проблем и уменьшают удовлетворенность членов группы от включения в нее.
Структура преступных групп нацелена на обеспечение так называемой групповой безопасности путем вербовки нужных лиц, проверки новых членов, лояльности, соблюдения конспирации, секретов, тайны деятельности и т. д.
В основе криминальной безопасности групп лежит криминальная модель достижения успеха, которая, в свою очередь, не осуществима без традиционных и современных средств криминогенного общения. С точки зрения социальной психологии в качестве основного механизма приготовления и совершения преступлений, в первую очередь, в рамках организованной преступности выступает криминогенное общение, которое осуществляется с помощью специальных средств. К числу традиционных средств криминогенного общения относятся: жаргон, татуировки, тайнопись и др. Что касается современных, то в качестве них выступают шифрование информационных сообщений с помощью математических методов преобразования информации и т. д.
Внутренняя безопасность криминальных групп во многом зависит от знаний и умений владения их членами современными средствами криминогенного общения.
Необходимость маскировки преступной деятельности, страх и боязнь разоблачения, стремление правонарушителей уйти от ответственности приводят к созданию специальной системы общения, его криминальной деформации. С помощью общения происходят обмен преступным опытом, подготовка, маскировка и совершение преступлений путем психического (информационного) насилия.
К числу признаков криминальной деформации общения относятся условные средства связи. Они основаны на взаимной договоренности определен-
ного круга участников общения о системе кодирования и декодирования (ключе), а также технологии маскировки знаков, выступающих в качестве только им понятного способа передачи информации.
Вообще говоря, условные средства общения имеют знаковую природу. Поэтому любой знак может быть использован для передачи сообщений: цветы на подоконнике, черта на столбе, нанесенная губной помадой и т. п. Надо только договориться, что это значит.
Условные средства общения — это своеобразный способ ухода субъекта от ответственности за подготовку и «успешное» совершение антиобщественных действий. Попытка уйти от ответственности достигается с помощью условных средств общения в целях сокрытия преступных действий.
Во многих случаях условные средства общения используются для достижения эффекта внезапности, создания дефицита времени для объекта и, тем самым, неотвратимости осуществления преступных целей и действий. О степени владения средствами условного общения следует судить не только по частоте их употребления, но и по знанию значения данных средств, умению кодировать, декодировать, а также незаметно передавать (конспирировать).
В качестве условных средств общения используются: а) вербальные средства; б) невербальные средства.
К вербальным средствам общения относится жаргон («блатная феня»), а к невербальным — татуировки, информация, передаваемая по коду (перестукивание через канализационные и отопительные системы), книги, свист, условные жесты, позы, средства тайнописи. Чаще всего используют жесты рук, жаргон, особенности голоса и тайнопись.
Традиционные средства криминогенного общения связаны с особенностями тайного общения, в том числе уголовным жаргоном, блатной музыкой, условными звуковыми сигналами, аудиовизуальным тайным общением, особенностями тайного письменного общения, техническими средствами и др.
Известно, что традиционные средства криминогенного общения претерпели существенные изменения, хотя пользоваться ими не перестали. Имеется в виду шифрованная переписка с помощью книг, тайнописи и пр.
Как известно, для подготовки криминогенных ситуаций часто используются средства тайнописи,
начиная от симпатических (невидимых) чернил и кончая шифрованной перепиской с помощью различных технологий.
Однако, на смену традиционным пришли современные средства криминогенного общения. Речь, прежде всего, идет о шифровании информационных сообщений с помощью математических методов преобразования информации, передачи информации через специальные интернет каналы. Такое происходит не только в условиях свободы, но и в исправительных учреждениях при обмене информацией.
Современные средства криминогенного общения привели к росту возможностей криминального мира. Имеются в виду хакерские атаки по съему денег со счетов, подготовка террористических актов с помощью интернет технологий, т. е. закрытых каналов связи, операции с криптовалютой, мошенничество в рамках цифрового учета недвижимости, рейдерство, взлом базы данных, тотальный электронно-информационный контроль, что по своим последствиям тяжелее изоляционной деформации и пр.
Современное криминогенное общение — это особый вид общения, который используется для подготовки, конспирации и совершения преступлений на более профессиональном уровне.
Оно выполняет те же специфические функции, что и раньше, но их возможности значительно, к сожаленью, возросли.
Как уже отмечалось, модернизация затронула как вербальные, так и невербальные средства криминогенного общения. Речь идет о передаче разговорной речи через каналы, доступ к которым крайне ограничен и возможен только при наличии ключа. Но на этом примеры не заканчиваются. Что касается невербальных средств, то здесь, прежде всего, имеются в виду возможности шифрования сообщений с помощью криптографии.
Как известно, средства криминогенного общения представляют собой знаковую систему, которая имеет конвенциональную природу на основе взаимной договоренности определенного круга участников общения о системе кодирования, декодирования и технологии маскировки знаков, выступающих в качестве только им одним понятного способы передачи информации.
К числу современных специальных средств общения относится передача шифрованных сообщений с помощью математических методов преобразова-
ния информации, интернет-технологий и т. п. «Циф-ровизация» сказала свое слово и здесь [5].
Другая существенная характеристика малой группы — поведение, связанное с реализацией групповых норм. Дело в том, что групповая норма, которая является неким стандартом поведения в малой группе, регулятором развертывающихся в ней отношений, правилами поведения, причисляется к элементам групповой структуры, так как тесно связана с ними (например, со статусом, ролью).
Последствия нарушения нормы являются очень важной характеристикой нормативного поведения в группе.
Санкции за отклонение от групповых норм различны. Они зависят от вида групп и могут носить насильственный характер.
В каждой групповой криминальной норме можно выделить требование как поступать: не выдавать тайн сообщества, не доносить на «своих», не надевать «чужого» белья, соприкасавшегося с открытым телом другого человека; не заниматься преступным промыслом на «чужой» территории и т. п., социальные ожидания (надежду группы, что человек выполнит предписание группы) и санкции (групповое одобрение за точное выполнение предписаний, наказание — за нарушения запретов).
Криминальная субкультура включает в себя ценности, законы, правила, реализуемые в групповой криминальной деятельности (знания, умения, профессионально-преступные навыки и привычки, этические взгляды, эстетические потребности, мировоззрение, формы и способы обогащения, способы разрешения конфликтов, управления преступными сообществами, криминальную мифологию, привилегии для «элиты», предпочтения, вкусы и способы проведения досуга, формы отношений к «своим», «чужим», лицам противоположного пола и т. п.), предметные результаты деятельности преступных сообществ (орудия и способы совершения преступлений, материальные ценности, денежные средства и т. п.) [2].
Все это находит отражение, прежде всего, в особой «философии», своебразной идеологии уголовного мира, оправдывающей совершение преступлений, отрицающей вину и ответственность за содеянное, заменяющей низменные побуждения благородными и возвышенными мотивами: в насильственных преступлениях — чувством коллективизма, товарищеской взаимопомощи, обвинением жертвы и
PSYCHOLOGICAL SCIENCE
т. д.; в корыстных преступлениях — идеи перераспределения имеющейся у людей собственности и ее присвоения с самой разнообразной «позитивной» мотивацией. Как видно, все это имеет самое непосредственное отношение к деформации социальных представлений о механизме достижения успеха.
Воровские ценности или законы прошли длительную апробацию жизнью преступных сообществ, постоянно совершенствовались и шлифовались. Они характеризуются своей стабильностью, определенностью и четкостью моральных требований; четкостью правил продвижения в групповой иерархии.
«Воровские законы» не окостенели, они постоянно совершенствуются представителями «воровской элиты» с учетом социальных процессов в обществе, предпринимаемых правоохранительными органами мер, издаваемых законов. При этом авторитеты воровского мира четко учитывают при модернизации запросы и потребности современной молодежи, ее психологию. В этом и состоит сущность их модернизации [3].
Проблема неформальных групп не менее актуальна и в условиях исправительных учреждений.
Осужденных вынуждают объединяться в группы не только последствия изоляционной, но, главным образом, нравственной и криминальной деформации общения в их среде. Положительная часть осужденных, осознавая угрозу, исходящую от среды, пытается, объединившись в группы, нейтрализовать ее, защитить себя от посягательств, а отрицательная — стремится выгодно, «комфортно» устроиться в условиях изоляции, тем самым уменьшить или свести «на нет» последствия наказания. В данном случае сознательно используется организующая роль общения, с помощью которого формируются цели и мотивы, ролевая структура и нормы поведения групп.
Отрицательные группы осужденных преследуют конфликтогенные, т. е. корыстные и насильственные цели: 1) противодействовать администрации; 2) не участвовать в работе самодеятельных организаций; 3) занимать высокое положение в среде ИУ, чтобы, не работая, жить за счет других и извлекать нетрудовые доходы; 4) заниматься сексуальными извращениями, насилием и т. п. (эти цели и действия могут проявляться как в открытой, так и в скрытой форме). Малые группы осужденных молодежного возраста стараются не маскировать и не скрывать своих целей. В то же время, антиобщественные цели
часто скрываются под внешней маской общественной активности и лояльности.
Немаловажной характеристикой является положение группы в межгрупповой иерархии. С этой точки зрения выделяют группу — лидер и т. д. [8].
Социально-психологический подход нацеливает на работу с малыми группами с учетом их принадлежности к тому или иному виду. Одно дело работать с нормальными малыми неформальными группами. Их нужно поддерживать, вовлекать в волонтерскую (позитивную) деятельность. Другого отношения заслуживают криминальные группировки. Их нужно разобщать, развенчивать лидеров.
Таким образом, вполне очевидно, что необходимо развитие полноценной теории различных малых неформальных групп на основе сравнительного, системного подхода. В результате это позволит создать социальную психологию малых неформальных групп как отрасль.
Список источников
1. Башкатов И. П. Психология неформальных подростково-молодежных групп. М., 2000.
2. Сухов А. Н. Социальная психология преступности. М., 2007.
3. Сухов А. Н. Социальная психология организованной преступности. М., 2017.
4. Сухов А. Н. Антикриминальная безопасность: социально-психологический аспект // Вестник Московского университета МВД России. 2021. № 3. С. 355-358.
5. Сухов А. Н. Традиционные и современные средства криминогенного общения // Вестник Московского университета МВД России. 2020. № 4. С. 267-272.
6. Сухов А. Н., Гераськина М. Г. Социальная психология / под ред. А. Н. Сухова. М., 2017.
7. Сухов А. Н. Социальная конфликтология. М., 2021.
8. Сухов А. Н. Психология криминогенного общения в среде осужденных. Рязань, 1993.
References
1. Bashkatov I. P. Psychology of informal adolescent and youth groups. M., 2000.
2. Sukhov A. N. Social psychology of crime. M., 2007.
3. Sukhov A. N. Social psychology of organized crime. M., 2017.
4. Sukhov A. N. Anti-criminal security: socio-psyc-hological aspect // Bulletin Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2021. No. 3. Р. 355-358.
5. Sukhov A. N. Traditional and modern means of criminogenic communication // Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2020. No. 4. Р. 267-272.
6. Sukhov A. N., Geraskina M. G. Social psychology / edited by A. N. Sukhov. M., 2017.
7. Sukhov A. N. Social conflictology. M., 2021.
8. Sukhov A. N. Psychology of criminogenic communication among convicts. Ryazan, 1993.
Библиографический список
1. Агеев В. С. Межгрупповое взаимодействие. М., 1990.
2. Андриенко Е. В. Социальная психология. М., 2001.
3. Волков И. П. Социальная психология малых групп и коллективов: автореф. дисс. ... докт. психол. наук. Л., 1978.
4. Десев Л. Психология малых групп. М., 1979.
5. Кричевский Р. Л., Дубовская Е. М. Психология малой группы. М., 1991.
6. Сухов А. Н. Социальная психология безопасности. 2-е изд. М., 2005.
Bibliographic list
1. Ageev V. S. Intergroup interaction. M., 1990.
2. Andrienko E. V. Social psychology. M., 2001.
3. Volkov I. P. Social psychology of small groups and collectives: autoref. diss. ... doct. psychol. sci. L., 1978.
4. Desev L. Psychology of small groups. M., 1979.
5. Krichevsky R. L., Dubovskaya E. M. Psychology of a small group. M., 1991.
6. Sukhov A. N. Social psychology of security. 2nd ed. M., 2005.
Психология общения и переговоров
A.Г. Караяни
B.Л. Цветков
^ч. У
V
ПСИХОЛОГИЯ ОБЩЕНИЯ И ПЕРЕГОВОРОВ
Учебное пособие Гриф МУМЦ «Профессиональный учебник» Гриф НИИ образования и науки Караяни А. Г., Цветков В. Л.
Раскрыты теоретические основы психологии общения и переговорного процесса, а также психологически обоснованные пути и способы овладения сотрудниками правоохранительных органов умениями и навыками эффективного взаимодействия. Кроме того, представлены технологии и конкретные психотехники вербального и невербального общения в различных обстоятельствах, в том числе и ведения переговоров с преступниками, захвативших заложников. Предложены способы эффективного ведения переговоров, построения контактов с партнерами-манипуляторами, продуктивного разрешения конфликтных ситуаций. Показаны возможности социально-психологического тренинга (СПТ) в развитии коммуникативной компетентности специалиста-переговорщика.
Для курсантов, слушателей, студентов, преподавателей образовательных организаций, сотрудников органов внутренних дел, а также всех, кто интересуется данной проблематикой.
Информация об авторе
А. Н. Сухов — заведующий кафедрой социальной психологии и социальной работы Рязанского государственного университета имени С. А. Есенина, доктор психологических наук, профессор, почетный работник высшего образования.
Information about the author
A. N. Sukhov — Head of the Department of Social Psychology and Social Work of the Ryazan State University named after S. A. Yesenin, Doctor of Psychological Sciences, Professor, Honorary Worker of Higher Education.
Статья поступила в редакцию 16.02.2023; одобрена после рецензирования 03.04.2023; принята к публикации 19.05.2023.
The article was submitted 16.02.2023; approved after reviewing 03.04.2023; accepted for publication 19.05.2023.
