CC BY
63УДК 94(430).085
А.Ю. Ганина
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА «ПОТЕРЯННОГО ПОКОЛЕНИЯ» В РОМАНЕ Э.М. РЕМАРКА «ЧЁРНЫЙ ОБЕЛИСК»
В статье даётся социально-психологическая характеристика «потерянного поколения» в романе Э.М. Ремарка «Чёрный обелиск». Предпринята попытка анализа сознания «потерянного поколения» до Первой мировой войны, в период войны и после её. Автор пытается выявить взаимосвязь отдельного человека и окружающей его действительности. Сделанная характеристика позволяет глубже понять мотивы поступков представителей «потерянного поколения» и их судьбу.
Ключевые слова: «потерянное поколение», Первая мировая война, Э.М. Ремарк, Германия, фашизм, национализм, пацифизм, либерально-гуманистические ценности Запада.
Роман «Чёрный обелиск» был создан Э.М. Ремарком в 1956 г. В нём автор рассуждает о судьбах «потерянного поколения». «Потерянным поколением» называют молодых людей, побывавших на фронтах Первой мировой войны. Американский писатель Э. Хэмингуэй в романе «Праздник, который всегда с тобой» вводит этот термин. Когда молодой механик не смог или не захотел чинить машину Г. Стайн вне очереди, хозяин гаража сказал ему: «Все вы - génération perdue!» И мисс Стайн ему вторила: «Вся молодежь, побывавшая на войне. Вы - потерянное поколение». И после она добавила: «У вас ни к чему нет уважения. Вы спиваетесь до смерти...» [1, с. 85]. С тех пор это определение стало активно использоваться.
Действие романа происходит в вымышленном городе Вендербрюке в 1923 г. Главный герой Людвиг Бодмер размышляет о смысле бытия, часто возвращаясь к дням войны. Его товарищи, как и он, были солдатами в Первую мировую и явились свидетелями национального позора Германии. В конце романа автор рисует картину антагонизма реальности и идеальности.
Р. Парк, американский социолог пишет, что маргинальной может быть названа та группа, которая отвергает ценности той культуры, в которой она находится. Эта культура приводит к появлению «маргинального человека», когда одни идеалы утрачены, а другие ещё не сформированы. Другой американский исследователь Э. Стоунквист пишет, что личность тогда маргинальна, когда принадлежит двум культурам и находится в двойственном социальном положении. Между двумя этими культурами есть конфликт, который отражён в сознании человека. Борются культуры, борьба происходит и в самом человеке. И выход из конфликта может быть успешен, а может нет [2, с. 161-162].
Определение, данное социологами, подходит к героям «Черного обелиска». Война сломала их детские взгляды и породила собственную философию. Они находятся между реалиями войны и поствоенного времени.
Условно всех представителей «потерянного поколения» можно разделить на две группы: настроенные по отношению к войне и окружающей действительности 1) пацифистски, 2) реваншистски.
Новую культуру формирует «потерянное поколение», в большей мере та её часть, которая восприняла поражение Германии в Первой мировой как национальную катастрофу, глашатаи эпохи - фашисты. Период от окончания войны в 1918 г. до прихода к власти фашистов в 1933 г. - переходный. Он ломает одни убеждения и формирует другие.
Представители «потерянного поколения» рано увидели войну, сформировавшую у них «окопное» видение жизни, когда они жаждали мирной, спокойной жизни и ненавидели смерть, хотя на войне «смерть только статистика» [3, с. 470]. Мелочи были отброшены, а по окончании военных действий оказалось, что им мечтам не сбыться. И вокруг смерть, голод, гиперинфляция, как будто война и не заканчивалась.
Вендербрюк - это маленькая модель мира. Из этого города смог уехать только Людвиг. Что это? Случайность? Везение? Стремление и достижение цели? Как говорит сам Людвиг, его молодость украли на войне. С тех пор он её ищет и не может найти. «Поэтому у меня двойная мировая скорбь» [3, с. 535]. После войны он пытался работать сельским учителем, однако гиперинфляция и другие реалии послево-
© Ганина А.Ю., 2016.
Вестник магистратуры. 2016. № 1(52). T.V.
ISSN 2223-4047
енного времени оказались сильнее. Работа прежняя была им оставлена. Он занялся продажей надгробных памятников. Ближе к концу повествования, герой вдруг решает сменить профессию, объясняя это следующим: «Я устал иметь дело со смертью» [3, с. 507]. Людвиг уезжает в Берлин, чтобы стать журналистом, это событие меняет его жизнь. Его друзья остаются в Верденбрюке, на прощание они дают ему свои произведения для того чтобы тот, по возможности, их напечатал. Это для них последняя надежда стать известными. Людвиг и его товарищи принадлежат к поколению войны, они воспитаны ей, но живут в другой реальности - послевоенной. И между ними нет преемственности. Так, эти люди военного времени ненавидят войну. Война - это смерть, продажа надгробных памятников - и снова Людвиг сталкивается со смертью. И чтобы выбраться из Вендербрюка, надо изменить смерти, надо выбрать жизнь. Сознание «потерянного поколения» насквозь проелось смертью, настолько, что она загнала их в тупик, из которого выбраться практически невозможно. В конце романа мы видим, что этот Вендербрюк лежит в руинах. Уцелел только родильный дом, как символ новой жизни, и дом для умалишённых, как напоминание о прошлом и возможности его рецедива.
Людвиг и его товарищи - особая категория. Так как их мировоззрение было сформировано войной, они не знали другой дороги. И война как смерть затянула их, и после её окончания они видят смерть, живут ей, а главный герой даже профессии выбирал "смертные". Они не хотят новой войны. Они жаждут процветания, спокойной жизни, но сами же рассуждают, что с тем правительством, которое у них было, этого практически невозможно достичь... И что своеобразный выход из создавшегося положения - очередная война, но теперь победоносная. И носители этой идеи - молодые фашисты, «волькен-штейны» показаны как будущее.
Будущем стала и та часть «потерянного поколения», которая солидаризировалась с ними. В конце романа Людвиг рассказывает, что припеваючи живут только те, кто эту войну развязал и был её проповедником. Тот же Ганс Хунгерман, тоже представитель «потерянного поколения», но будучи обер-штурмбаннфюрером в годы Второй мировой войны и после неё живёт "как бесчисленное множество других нацистов, припеваючи и даже не думает работать", а Курт Бах, будучи жертвой нацистского режима, добивается маленькой пенсии, хотя бы одной десятой от пенсии Хунгермана [3, с. 730]. Таким образом, реваншистски настроенная часть «потерянного поколения» выбрала очередную войну.
Другая часть «потерянного поколения» на протяжении всего романа размышляет о мирной жизни, возвращаясь постоянно к дням войны. Конфликт «потерянного поколения» с окружающей действительностью, это конфликт эпох. Первая мировая война сломала много представлений, а после неё родились новые идеалы, к ним и не могли привыкнуть главные герои. Тот же, скажем, национализм. В конце романа становится понятно, что идея осталась, её носители тоже, а многих представителей мирной части «потерянного поколения» уже нет в живых.
Формирование мировоззрения «потерянного поколения» происходило в военных условиях. Это циничные люди, ценности которых во многом оказались неприемлемы в мирной жизни. Людвиг говорит, что до войны он был в вопросах добродетели крайне щепетилен, но при защите излюбленного отечества эта черта им совершенно утрачена [3, с. 484]. На вопрос Людвига, в чём же заключается смысл жизни, его товарищ Курт Бах ответил «спать, жрать и лежать с женщиной» [3, с. 423].
Вот что сам Людвиг Бодмер пишет о трансформации своего сознания. «За полями начинается лес, в нём есть ручьи, пруды, поляны. Мальчишкой я ловил там рыбу, саламандр и бабочек. С тех пор прошло только десять лет; но всё это как будто происходило в другой жизни; в давние времена, когда людское существование текло спокойно и развивалось органически, когда всё совершалось в естественной последовательности, с самого младенчества. Война это перевернула: начиная с 1914 года мы живём обрывками одной жизни, обрывками второй и третьей жизни; они друг с другом не связаны, да мы и не можем их связать» [3, с. 394]. После войны оказалось, что снова смерть и выживание, но не полноценная жизнь. «Неожиданно всплывает оно на поверхность вновь и вновь, непримиримое в своих противоречиях: безоблачное небо детства и опыт убийства, погибшая юность и цинизм преждевременного познания» [3, с. 394]. «Я на войне растерял немало буржуазных предрассудков, однако это породило во мне лишь некоторый цинизм и отчаяние, но не дало чувства превосходства и свободы» [3, с. 390].
Для молодого поколения, не видевшего войны, воспитанного на реваншистских настроениях, направляемого «волькенштейнами», война - приключение. «Странная перемена, начавшаяся вскоре после перемирия, продолжается. Война, которую почти все солдаты в 1918 г. ненавидели, для тех, кто благополучно уцелел, постепенно превратилось в величайшее событие их жизни. Они вернулись к повседневному существованию, которое казалось им, когда они ещё лежали в окопах и проклинали войну, каким-то раем. Теперь опять наступили будни с их заботами и неприятностями, а война вспоминается как что-то смутное, далёкое, отжитое, и поэтому, помимо их воли и почти без их участия, она выглядит совсем иначе, она подкрашена и подменена. Массовое убийство предстало как приключение, из которого удалось выйти невредимым. Бедствия забыты, горе просветлено, и смерть, которая тебя пощадила, стала такой,
какой она почти всегда бывает в жизни, - чем-то отвлечённым, уже нереальным. Она - реальность, только когда поражает кого- то совсем рядом или тянется к нам самим» [3, с. 460].
Это маргинализация сознания, сознание их военного времени и мирного, когда они пытаются приспособиться к окружающей действительности, но их ценности во многом не совместимы с реальностью, они не востребованы. Сама по себе война вызвала пацифистские миролюбивые настроения, но действительность требует реванша. В ней нет места мирной части «потерянного поколения». Это «потерянное поколение» прямое, в чём-то циничное, эти люди оказались никому не нужны после войны. Они размышляют о том, почему их некому накормить, о них никто не заботиться, они предоставлены сами себе. Когда Э.М. Ремарк пишет о шествии ветеранов войны, он говорит о контрасте между ними и теми, кто на этой войне разбогател. И те, кто разбогател не хочет идти на диалог, и это мы видим в том, что «они ворчат, вздрагивают, фыркают, нетерпеливо движутся по пятам за вдовами убитых, которые вместе с детьми завершают шествие, голодные, отощавшие, обнищавшие, испуганные» [3, с. 587]. Мы думаем, что они оказались «не нужными», так как поняли ужас войны и не хотели его повтора, а этот повтор был неминуем.
На их фоне молодые фашисты показаны как будущее Германии. Это носители новой идеологии, которые, как казалось, добьются её процветания.
Формирование старшего поколения происходило ещё в кайзеровской Германии, в итогах Первой мировой войны оно было разочаровано. В послевоенном хаосе его представители вновь принялись за пропаганду милитаризма и агрессии. Фашизм явился их идейной основой. Так какие перспективы были у этих возрастных групп? Молодые фашисты были перспективны вследствие своей идеологии - она была идеологией нового общества, войны, будущего. Другим оставалось либо возглавить их, либо оказать сопротивление.
Конфликт между двумя социальными группами, культурами, к которым принадлежит «потерянное поколение», выливается в конфликт не только в их сознании, но и в конфликт между этими культурами. Э.М. Ремарк описал две части «потерянного поколения»: пацифистскую и националистическо-милитаристскую, которая составила опору фашизма. Маргинальность «потерянного поколения» выразилась, главным образом, в том, что в их сознании отразилось крушение либерально-гуманистических ценностей Запада в ходе Первой мировой войны. По этой причине ценности фронтовой жизни они воспринимали как подлинные, а ценности мирного времени отвергали как ложные, поскольку один раз уже ими были обмануты.
Библиографический список
1.Хэмингуэй Э. Праздник, который всегда с тобой / Эрнест Хэмингуэй; пер. с англ. В.П. Голышева. - М.: АСТ: Астрель, 2011. - 286 с.
2.Онзимба Ленюнго Ж.Б. Проблема маргинальной личности в американской социологии // Вестник РУДН. -2003. - № 1 (4). - С. 160-165.
З.Ремарк Э.М. Избранные произведения в пяти томах. Т. 1. - Калуга: Библио, 1993. - 734 с.
ГАНИНА АЛИНА ЮРЬЕВНА - магистрант кафедры истории цивилизаций и социокультурных коммуникаций, Кемеровский государственный университет, Россия.
