CC BY
74
УДК 342.543:001.89
И. А. Шишканова
кандидат юридических наук, советник ректора МГЛУ; e-maiL: [email protected]
СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВОЙ СТАТУС НАУЧНОГО РАБОТНИКА1
В статье рассматривается актуальный вопрос определения правового статуса научных работников в образовательной среде вузов. Автор указывает на недостаточное развитие законодательной базы, которая не только могла бы определить социально-правовые аспекты деятельности ученых в университете, но и способствовала бы их более эффективному участию в исследовательской работе. В работе анализируются различные подходы к решению данной проблемы в разных странах и делается вывод о том, что правовое обеспечение научного работника должно опираться на уникальный опыт российского общества в области науки и образования.
Ключевые слова: правовой статус; научный работник; законодательство; научно-исследовательская деятельность; фундаментальные исследования; прикладные исследования; инновационная деятельность.
I. A. Shishkanova
PhD, Adviser to the Rector of Moscow State Linguistic University; e-mail: [email protected]
SOCIAL AND LEGAL STATUS OF RESEARCHERS IN HIGHER EDUCATION2
This articLe focuses on the sociaL and the LegaL status of researchers in higher education. Today the legislative framework of the Russian Federation does not provide the researchers with sufficient rights and therefore it requires further deveLopment to ensure their LegaL status within the system of higher education. Such deveLopment wiLL apparentLy enhance the effectiveness of the scientific studies, both fundamentaL and empirical. The author also emphasizes that the measures taken to provide the researchers with LegaL and sociaL status shouLd be based on the experience which is unique for the Russian LegisLature.
Key words: legal status; researcher; legislature; fundamental and empirical studies; innovation.
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-29-15032.
2 The reported study was funded by RFBR according to the research project № 18-29-15032.
Введение
Идея научно-технического прорыва превратилась в одну из главных тем стратегического развития России. Именно с рывком в сфере высоких технологий связывают будущее страны Президент и Правительство Российской Федерации, особое внимание этой теме уделяет ряд ключевых министерств и ведомств, а для Министерства науки и высшего образования создание необходимых условий есть задача, определяющая всю его деятельность. Как никогда остро стоит вопрос о кадровом потенциале, для повышения которого должны быть предприняты все меры, в том числе и в области социально-правовой поддержки тех, кто выбрал своей профессией науку и связал свою жизнь с техническим творчеством. Между тем соответствующее законодательство не успевает за стремительно меняющейся жизнью и нуждается в существенном совершенствовании. Пристального внимания законодателей заслуживает нормативно-правовое обеспечение статуса научного работника.
Юридический статус субъекта социальных отношений - это совокупность законодательно закрепленных прав и обязанностей и вся работа по совершенствованию фактически означает более детальную нормативно-правовую «прорисовку» как первого, так и второго. Но в условиях изменяющегося мира, где сравнительно автономно, но не независимо друг от друга развиваются отдельные социальные системы, в том числе и системы образования, научного поиска, технического творчества и производственно-технологической сферы, не экспликация и совершенствование, а трансформация и адаптация становятся главным содержанием законотворческой деятельности.
Основная часть
Юридическую основу социально-правового статуса научного работника составляют Международные правовые акты и декларации, Конституция Российской Федерации, а также другие законы и подзаконные акты. В Конституции Российской Федерации о научно-технической и инновационной деятельности написано только самое главное: в статье 44 главы 2 «Права и свободы человека и гражданина»1
1 Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ). Ст. 44.
закреплена свобода творчества, в том числе и творчества научного, а также технического. Здесь же отмечается неприкосновенность интеллектуальной собственности. Все эти нормы полностью соответствуют принципам, содержащимся в актах и декларациях международного права, отношение к которым регулируется как Конституцией, так и Федеральным законом «О науке и государственной научно-технической политике»1.
Среди международных документов, в которых содержатся основания для правового регулирования статуса научного работника следует выделить Декларацию прав научных работников, принятая Всемирной федерацией научных работников в 1969 г. И хотя этому документу предшествовали другие декларации подобного типа, именно в ней впервые было прописано понимание необходимости особого юридического статуса научного работника. Это привело в последующем к появлению разных документов, среди которых хотелось бы выделить Декларацию о науке и использовании научных знаний, принятую в Будапеште в 1999 году на Всемирной конференции «Наука для XXI века: новые обязательства»2. Там в разделе 1 статье 3 содержится вполне определенный призыв к формированию государственной политики властями всех передовых стран: «Правительствам, выступающим в качестве каталитических органов, способствующих взаимодействию и коммуникации между различными заинтересованными сторонами, следует в рамках национальной политики в области науки признавать ключевую роль научных исследований в деле приобретения знаний, подготовки ученых и просвещения общественности». Названная здесь триединая задача - приобретение знаний, подготовка ученых и просвещение общественности - выделены как некие ориентиры государственной политики и это не случайно. Приобретение знаний в ходе научного поиска сегодня как никогда должно быть организовано и организовано не просто указанием некого направления, но в качестве сложной многоуровневой системой, в которой процессы самоорганизации не отменяют процессы организации и управления вполне традиционными методами:
1 Федеральный закон от 23.08.1996 № 127-ФЗ (ред. от 23.05.2016) «О науке и государственной научно-технической политике. URL : base.garant.ru/135919/
2 Декларация о науке и использовании научных знаний. URL : www.unesco. org/science/wcs/declaration_r.pdf
законодательными актами, распоряжениями, созданием запретов и преференций и т. п.
Таким образом, речь идет об организации и синхронизации движения когнитивных, научно-технологических и научно-образовательных систем в единый самоуправляемый и управляемый комплекс, развитие которого способно учесть фактор гетерогенности его подсистем. Следует согласиться с мнением М. В. Шугурова в том, что «политика государств в сфере науки и техники, в том числе затрагивающая правовой и социальный статус научных работников, осуществляется с учетом выработанных на международном уровне международно-правовых стандартов, отражающих наилучшую мировую практику. В наиболее общем плане данные стандарты представляют собой направляющие ориентиры не только для научно-технической политики государств, но и для деятельности международных организаций и функционирования научного сообщества» [Шугуров 2016].
Статья 5 в разделе 16 Федерального закона о науке и государственной научно-технической политике посвящена принципам и процедуре оценки эффективности расходования бюджетных средств, направляемых на государственную поддержку инновационной деятельности. Пункт 5 указанного Закона предписывает органам, осуществляющим государственную поддержку при оценке эффективности проверять наличие и соблюдение утвержденных субъектами государственной поддержки: «Документов, определяющих стратегию, цели и задачи предоставления государственной поддержки инновационной деятельности; документов, определяющих порядок предоставления государственной поддержки инновационной деятельности». Далее в шестом пункте разъясняется, что эти документы должны соответствовать основным направлениям государственной поддержки. Помимо этого, поставленные цели и задачи должны быть в принципе измеримы, что создает возможность определения эффективности предоставленной государственной поддержки.
Поставленные цели и задачи, соответственно прописанные в документах об инновационной деятельности, должны быть связаны с «ключевыми показателями эффективности структурных подразделений и руководящего состава субъекта государственной поддержки и системой мотивации его работников». Так сказано в Законе.
Но научная деятельность существенно отличается от всякой другой человеческой активности и в известном смысле претендует на роль уникального вида деятельности. Насколько успешно статья 2 Закона о науке позволяет определить понятие научной деятельности, можно судить по представленной формулировке: «Научная (научно-исследовательская) деятельность - деятельность, направленная на получение и применение новых знаний». При этом Закон различает три вида таких исследований: фундаментальные, прикладные и поисковые. Но как наладить эффективное взаимодействие между структурами, проводящими эти довольно разные исследования?
В тексте Закона четко прописано различие между ними: фундаментальные научные исследования направлены на «получение новых знаний об основных закономерностях строения, функционирования и развития человека, общества, окружающей среды», а посредством прикладных мы получаем возможность преследовать практические цели и решать конкретные задачи. Особо отмечено, что поисковые научные исследования изначально направлены «на получение новых знаний в целях их последующего практического применения (ориентированные научные исследования) и (или) на применение новых знаний (прикладные научные исследования) и проводимые путем выполнения научно-исследовательских работ»1.
В связи с анализом данных формулировок не могут не возникать вопросы о том, насколько легко добиться выполнения соответствующих пунктов законодательства. Так, при анализе соответствия темы исследования тематикам, поддерживаемым государственной властью, необходимо опираться на документы, определяющие стратегию, цели и задачи предоставления государственной поддержки инновационной деятельности. При этом соответствие может оказаться формальным, а исследования, проводимые по указанному в стратегии направлению могут оказаться безрезультатными. И если в Законе сказано, что научно-исследовательская деятельность направлена на получение нового знания, то лишь специально организованная экспертиза способна определить, действительно ли данное знание
1 Федеральный закон от 23.08.1996 № 127-ФЗ (ред. от 23.05.2016) «О науке и государственной научно-технической политике». URL : base.garant. ru/135919/).
является новым, действительно ли это знание является потенциально и актуально полезным с точки зрения его последующей коммерциализации и, наконец, действительно ли это знание имеет ценность для включения в систему знания [Пржиленский 2009].
Вопрос о том, действительно ли сформулированная тема исследования находится в русле стратегии, определенной документами, качественно отличается от вопроса о порядке предоставления государственной поддержки. Проблема определения содержания научных исследований, оценка их результатов в контексте уже имеющегося и активно развивающегося научного знания решается сообществом ученых, которые являются экспертами в данной области. Организация подобной экспертизы в современных условиях выступает как задача чрезвычайной важности в первую очередь из-за размытости критериев отбора таких специалистов. Развитие науковедческих, историко-научных и философско-научных исследований последних десятилетий показало, что оценки, даваемые экспертами, могут существенно различаться, и простое умножение их числа, что соответствует традиции решения этой организационно-научной проблемы, не приводит к желаемым результатам. По-новому встает вопрос об объективности научной оценки, от успешного решения которого зависит, будет ли система грантовой поддержки исследовательских коллективов и отдельных ученых реальным конкурсом или же превратится в процедуру имитации распределения финансовых и иных ресурсов на конкурсной основе.
Между тем система грантового распределения средств при активном ее внедрении может поставить под вопрос социальные гарантии, которые так нужны ученым. Здесь можно было бы привести опыт европейских стран, в которых многие вопросы социально-правового статуса ученого давно решены. Как отмечает М. В. Захарова, «и доценты, и профессоры во Франции имеют статус fonctionnaire, т. е. государственных служащих. В замещении ими соответствующих должностей непосредственное участие принимает государство: по рекомендации ученых советов вузов Министерство образования принимает решение о назначении на должность доцентов; Президент Республики - профессоров. Исключение составляет институт «приглашенного профессора». Правом на открытие соответствующей вакансии и назначение на должность приглашенного профессора обладают сами университеты» [Захарова 2015, с. 20].
Российская действительность вряд ли позволяет говорить о реалистичности планов внедрения французского опыта в полном объеме. Но стремиться к этому как некоему ориентиру в разработке законотворческой политики было бы вполне оправдано. Заслуживает внимания европейский опыт правового регулирования вопросов оценки квалификации научного работника. Но возможность его применения находится в прямой зависимости от степени интегрированности отечественной науки и образования. Как отмечают С. Ю. Кашкин и М. В. Захарова, «на федеральном уровне необходимо разработать для вузов соответствующее типовое положение, руководствуясь которым возможно проводить соответствующие процедуры по признанию иностранных ученых степеней. Однако какая бы модель признания иностранных ученых степеней не была использована в дальнейшем в России, решающий голос в этом вопросе должен быть отдан профессиональную сообществу ученых: где бы оно его ни выражало - на заседании Ученых советов собственных вузов или в рамках процедур, организованных органами исполнительной власти в сфере образования и науки» [Кашкин, Захарова 2014].
Закон, который должен регулировать отношения различных уровней системы управления наукой и образованием, должен значительно четче прописать механизмы объединения усилий различных исследовательских коллективов. И здесь простое копирование опыта западноевропейских или североамериканских стран не способно принести сколько-нибудь существенной пользы, потому что в разных социально-экономических системах эти проблемы решаются по-разному. Где-то, например в США или Европе ключевую роль в объединении разных субъектов, ведущих научный поиск в одном направлении, может играть крупный и даже средний бизнес, выступающий как организационно сформированный заказчик, способный к столь сложному и достаточно квалифицированному целеполага-нию. Где-то, как, например, в Китае целеполагание по-прежнему остается в государственной юрисдикции, но это было бы неэффективным, если бы там государство не было интегрировано с бизнесом и подразделения китайской коммунистической партии не выступали бы как структурный элемент хозяйствующих субъектов. «Особенностью развития Китая, - отмечает Е. А. Салицкая, - в том числе в научно-технологической сфере, является, с одной стороны,
значительное усиление роли рынка, с другой - сохранение решающей роли государства в определении целей и путей развития страны. Правительственные учреждения различных уровней продолжают в большой степени контролировать земельные ресурсы, крупные инвестиционные проекты, строительство инфраструктуры, доступ к рынкам стратегических секторов экономики, в частности автомобилестроения и финансовых услуг. Важнейшим инструментом воздействия государства на научно-технологический комплекс являются долго- и краткосрочные национальные программы исследований и разработок» [Салицкая 2013, с. 20]. Похожее «сращение» крупного бизнеса и государства можно наблюдать и в Южной Корее, где научные исследования поддерживаются так называемыми Чеболи - отчасти государственными, отчасти кланово-семейными корпорациями, не имеющими опыта взаимодействия со структурами, подобными коммунистической партии Китая.
Заключение
Как опыт западных стран, так и опыт стран восточных, в частности Юго-Восточной Азии не может быть перенесен на российскую почву, особенно в области правового регулирования. Причина этого в том, что устройство российского государства как и устройство его взаимодействия с бизнесом совершенно разные. Сегодня всё чаще слышны голоса о том, что если слепое копирование западного опыта не оказалось удачным, то китайский путь нам ближе и понятнее. На самом деле китайская система еще более уникальна и зависит от того, что сами китайцы называют национальной спецификой, а в российской традиции это именуется культурно-историческими особенностями. Гораздо интереснее присмотреться к советской системе управления наукой и научно-техническим развитием, которая, при всех ее недостатках, показывала неплохие результаты и обладала несомненными достоинствами. Разумеется, ее восстановление в полном объеме столь же невозможно, сколь невозможно и слепое копирование зарубежного опыта. Однако обеспечить взаимодействие фундаментальной науки с прикладной наукой, а их обеих - с технологиями и производством без учета советского опыта просто невозможно. Вера в невидимую «руку рынка» и надежды на самоорганизацию привели ситуацию к тому, что значительное число исследователей
пишут свои статьи и ставят свои опыты в русле общего направления и объединение их усилий даже в рамках научно-исследовательских институтов и университетов оказывается нерешаемой проблемой. Именно в этом направлении должно двигаться и современное российское законодательство, совершенствование правового регулирования деятельности ученых и особенно социально-правовой статус научного работника.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 г.) (с учетом поправок, внесенных законами РФ о поправках к Конституции Российской Федерации от 30.12.2008 г. № 6-ФКЗ и от 30.12.2008 г. № 7-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. 2009. № 4. Ст. 445.
Федеральный закон от 23.08.1996 г. № 127-ФЗ (ред. от 21.07.2011 г.) «О науке и государственной научно-технической политике» // Собрание законодательства РФ. 1996. № 35. Ст. 4137. Постановление Правительства РФ от 22.11.1991 г. № 1920-1 «О декларации прав и свобод человека и гражданина» // Ведомости СНД РСФСРи ВС РСФСР. 1991. № 52. Ст. 1865. Захарова М. В. Представительство интересов научно-педагогических работников во Франции: позитивный опыт для России // Юридическое образование и наука. 2015. № 4. С. 19-22. Кашкин С. Ю., Захарова М. В. Институт признаний образовательных квалификаций в сфере юриспруденции как элемент взаимодействия правовых систем современного мира и средство развития правовых отношений между Российской Федерацией и Европейским союзом // Юридическое образование и наука. 2014. № 2. С. 18-22. Ковалева М. А. Особенности правового статуса научного работника // Вопросы современной юриспруденции : сб. ст. поматер. IX междунар. науч.-практ. конф. Новосибирск : СибАК, 2012. / сб. ст. по матер. IX Междунар. науч.-практ. конф. Новосибирск : СибАК, 2012. Пржиленский В. И. Философские проекты знания в контексте развития образовательных практик // Философские науки. 2009. № 9. С. 79-89. Салицкая Е. А. Научно-технологический комплекс КНР: опыт развития //
Наука. Инновации. Образование. 2013. № 14. С. 7-22. Шугуров М. В. Международно-правовые стандарты правового статуса научных работников // Актуальные проблемы российского права. 2016. № 6. С. 201-210.
REFERENCES
Konstitucija Rossijskoj Federacii (prinjata vsenarodnym golosovaniem 12.12. 1993 g.) (s uchetom popravok, vnesennyh zakonami RF o popravkah k Konstitucii Rossijskoj Federacii ot 30.12.2008 g. № 6-FKZ i ot 30.12.2008 g. № 7-FKZ) // Sobranie zakonodatel'stva RF. 2009. № 4. St. 445.
Federal'nyj zakon ot 23.08.1996 g. № 127-FZ (red. ot 21.07.2011 g.) «O nauke i gosudarstvennoj nauchno-tehnicheskoj politike» // Sobranie zakonodatel'stva RF. 1996. № 35. St. 4137.
Postanovlenie Pravitel'stva RF ot 22.11.1991 g. № 1920-1 «O deklaracii prav i svobod cheloveka i grazhdanina» // Vedomosti SND RSFSRi VS RSFSR. 1991. № 52. St. 1865.
Zaharova M. V. Predstavitel'stvo interesov nauchno-pedagogicheskih rabotnikov vo Francii: pozitivnyj opyt dlja Rossii // Juridicheskoe obrazovanie i nauka. 2015. № 4. S. 19-22.
Kashkin S. Ju., Zaharova M. V. Institut priznanij obrazovatel'nyh kvalifikacij v sfere jurisprudencii kak jelement vzaimodejstvija pravovyh sistem sovremennogo mira i sredstvo razvitija pravovyh otnoshenij mezhdu Rossijskoj Federaciej i Evropejskim sojuzom// Juridicheskoe obrazovanie i nauka. 2014. № 2. S. 18-22.
Kovaleva M. A. Osobennosti pravovogo statusa nauchnogo rabotnika // Voprosy sovremennoj jurisprudencii : sb. st. pomater. IX mezhdunar. nauch.-prakt. konf. Novosibirsk : SibAK, 2012. / sb. st. po mater. IX Mezhdunar. nauch.-prakt. konf. Novosibirsk : SibAK, 2012.
Przhilenskij V. I. Filosofskie proekty znanija v kontekste razvitija obrazovatel'nyh praktik // Filosofskie nauki. 2009. № 9. S. 79-89.
Salickaja E. A. Nauchno-tehnologicheskij kompleks KNR: opyt razvitija // Nauka. Innovacii. Obrazovanie. 2013. № 14. S. 7-22.
Shugurov M. V. Mezhdunarodno-pravovye standarty pravovogo statusa nauchnyh rabotnikov // Aktual'nye problemy rossijskogo prava. 2016. № 6. S. 201-210.
